Призрачная преграда лопнула, подобно мыльному пузырю, выплюнув к лапам черношкурого демона пустые, напрочь истощенные кристаллы. Цена была заплачена, и Крестоносец уверенно шагнул вперед, не встретив на своем пути сопротивления. Лестница неожиданно закончилась под ногами, открывая перед ним широкую, идеально ровную арку подземельного выхода.
Он был свободен! Происходящее до последнего не желало укладываться в голове, пока в морду не ударил прохладный, но уже совсем весенний порыв ветра. Дьявол блаженно зажмурил хищные, пронзительные глаза.
Воздух. Чистый, свежий, полный запахов и жизни прорезал легкие, защекотал ноздри и молодой вожак втянул его полной грудью, расправляя мускулистые плечи. Он давно не чувствовал себе так хорошо, как сейчас. После мрачных темных лабиринтов, где пахнет затхлостью и мертвым временем, вид обычного ночного, сплошь усеянного меридианами звезд неба приводил его в неописуемый восторг. Дьявол вскинул голову вверх, разрывая тишину мощным, сокрушительным и всепоглощающим воем, оповещая всех и каждого, что хозяин вернулся домой. Его песнь была короткой, но этого было достаточно, что бы прогреметь над засыпающим миром, подобно раскату грома, сотрясая его не хуже землетрясения. Он вернулся и пусть содрогнуться те, кто поспешно погребли его в под северной горой.
Оглядевшись, голубоглазый зверь не сразу понял, куда вывела его нелегкая. Лишь после сообразил, что со всех сторон его окружают абсолютно знакомые скалы и голые равнины, что символично именовались голой границей. Поразительно, за все время своего нахождения под землей, он протопал почти через весь остров и оказался на территории своих собственных владений. Дело оставалось за малым. Но желудок так настойчиво требовал жратвы, что путь дальше казался колоссально невыполнимым. Теперь ему не куда было спешить, а значит можно было потратить время на поиск еды.

Ветер гулял по границе, принося Дьяволу букет самых разнообразных запахов, которых ему так не хватало в заброшенных подземельях острова. Вон за той скалой скользнула косуля и стремительно скрылась в лесной чаще, почуяв голодного хищника; в одной из нор зашевелились и притаились полевые мыши, в страхе стать ничтожным, но каким никаким ужином для пустого желудка. Но были и те, кто вовсе не скрывал своего присутствия. Он почуял их чуть раньше, но они не заставили себя ждать. Их было пятеро, вольно и смело шагавших по его земле. Крестоносец неподвижно замер на месте, пристальным острым глазом изучая приближающуюся к нему группу с тщательным и неподдельным интересом. Можно было предположить, что это южный патруль, совершающий привычный ночной обход, все-таки граница была общей, но эти звери ступали слишком твердо, а взгляды их не сулили ничего хорошего. И молодому вожаку это очень не понравилось.
Вороны, кружившие в черном небе на фоне плавно вздымающегося диска мертвенно-бледной луны, мягко пикировали к земле и удобно устроились на широкой спине. Встревоженный внутри, но не давший эмоциям отразиться на непроницаемой роже волк даже не заметил этого груза, продолжая следить за уверенно приближающейся к нему компанией.
Дурная мысль все же пробралась в голову, моментально осев в подкорке сознания, нагнетая и без того помрачневший настрой. Стоило признать, что она посещала его и в подземельях, но Крест так отчаянно противился ей, гнал от себя прочь, словно она могла стать его кошмарной реальностью. Он не боялся смерти и не боялся больше не увидеть солнечного света. Опасения его кружили вокруг того, что возвращаться будет не для кого.
Разношерстная группа остановилась недалеко от него и один из них, рослый черный кобель тут же отделился от общей массы.
- Если ты не к Пантеону, то проваливай, пока цел.
Cкулы свело тупой ноющей болью, но внешне молодой вожак оставался невозмутим и холоден. Буря разгоралась где-то под ребрами, накатывая как ком, терзая плоть претенциозного дерзкого Дьявола. Сдержать порыв безумной ярости было не просто, но черный сумел. Жизнь научила его быть гибким, а это означало, что кое-какие свои выдающиеся качества следовало порой засунуть в самую глубокую задницу. Ему требовалась информация, а значит следовало принять лишь одно возможное решение.
Крест мазнул по черному волку испепеляющим взглядом, как можно равнодушнее отвернул морду, встречаясь с небесными очами светлошкурой самки и улыбнулся одной из своих обезоруживающих акульих улыбок.
- Я не сведущ, что происходит на острове, - убедительно солгал Дьявол, наклоняя голову чуть на бок. - И не желал нарушить ничей покой, - яд, сочившийся с языка, травил его, предательски сковывая глотку. - Но если вы поделитесь информацией, буду премного благодарен, - хищная искорка блеснула в ярко-голубых глазах, утонув в бездне узкого угольного зрачка.

Терпение есть добродетель.

Бинго. Он попал в самое яблочко, избрав своей экспериментальной целью именно самку. Контакт был установлен, но сей факт не мог утаиться от глаз прочих присутствующих, менее охочих на слово, но более - на клыки. Черношкурый самец бесцеремонно вклинился между ним и волчицей, заслоняя ту, подобно нерушимой горе, и впираясь Кресту чуть ли не в самый нос. Голубоглазый не дернул и ухом, но вороны на спине всполошились, чувствуя вскипающее пламя внутри хозяина. О, как он жаждал ударить зубами по этой роже, пустить багровую кровь, что струится по венам и сейчас пульсирует в такой опасной близости от его челюстей. Один рывок, одно ловкое, десятки раз отработанное движение - и враг захлебнется собственной кровью, покорно падая к его ногам. Это было невыносимо. Невидимые когти раздирали сердце и нутро в клочья, сдерживая чудовищную звериную силу, копившуюся все это время и теперь немедленно требующую взрыва, всплеска, тотального извержения. Но потерять самообладание - значит сдохнуть прежде, чем узнать волнующую его информацию. Где Вираго? Где его Бесы, готовые укладывать тупы к его ногам ради их общей самозабвенной цели? Похоронили, забыли? А может не поделили власть и перегрызли друг другу глотки? Или вовсе бросили все, да разбежались трусливыми крысами, уступив нажитое падальщикам, вроде этих, жалких прислужников одного узурпатора, не ведающих кто перед ними стоит. Внезапно Дьявол улыбнулся собственной мысли, зло и совершенно безумно, что еще ужаснее вероятно выглядело со стороны... Взгляд полный решимости, холодной силы и непоколебимости вдруг скользнул на черного волка. В нем сквозило всепоглощающее презрение и неуважение, умело прикрытое железобетонным равнодушием, но все же сочащееся, как гной с паршиво зажившей раны. Он смотрел на волка, но видел сквозь него, напрочь игнорируя попытки незнакомца перевести внимание на свою, как ему казалось, выдающуюся персону.
- Я не ошибся, потому что ничего не ищу, - как можно равнодушее сказал Крест и, не двигаясь с места, изогнул шею так, что бы вновь узреть глаза светлошкурой самки, нарочито игнорируя стоявшего в упор кобеля. Но на вопрос все же ответил: - Я и мои крылатые спутники слишком долго пробыли под землей, в недрах орденских земель, и успели оценить прелесть лунного света. Теперь наше место здесь и коль уж судьба так благосклонна к нам сегодня, я желаю по больше узнать о вашем Пантеоне. Но... - Крестоносец выровнялся, упершись взглядом в дерзкого кобеля, улыбнулся в ряд идеально ровных клыков и прямо ему в морду, почти не скрывая пренебрежения, промолвил: - Говорить я буду лишь с вожаком.