Начало. Самое начало.
Начать, с чего начать? Действительно интересный вопрос, которым все задаются, когда что-либо нужно начать. Но ведь ни кто не задавался, с чего началась его жизнь. Начало, а где оно? Ты жил в крови своих родителей, те же, в свою очередь в крови своих родителей, и так далее. Можно составить почти бесконечную цепь, бесконечное древо своего рода. Но с чего же все началось?
Легенды поговаривают с богов. О великий Антей, неужели ты так же, как и мы, когда-то ходил по этим землям? Неужели ты действительно умер? Или же ты следишь за всеми нами?
Прошло уже около двух месяцев, после того, как я встретил Ферала, после того, как мы собрали одиночек, предателей и изгнанников, объединив их общей целью. И пусть эта цель не так обычна, она весома, по крайней мере для того, чтобы сплотить одиноких. Возможно, именно из-за этой необычности основной цели к нам и потянулись одинокие души. Да, я вынужден согласиться с тем, не слишком приятным фактом, что нас сейчас действительно не много. Нашего количества пока что недостаточно для того, чтобы отомстить стаям. Да, месть являлось основной целью, за которой потянулись многие. Но не все, так же, многие присоединились к нам только из-за понимания того, что одним им не выжить. Ведь как не крути, сила стаи в количестве. Я надеюсь, вскоре наше число возрастет, но сейчас, расставив приоритеты и посоветовавшись с другом, мы приняли решение. Сейчас, самое главное, найти для нашей группы такое место, где было бы удобно пережить зиму, которая уже во всю властвует в землях. Мы взвалили на наши шеи огромную ответственность, ответственность за жизни тех, кто нам доверился. А значит, мы должны оправдать их надежды, должны доказать, что мы действительно способны вести их, прежде всего к выживанию в этот суровый зимний период. Вести их как полноценную стаю, к победе, к мести, к выполнению общих желаний.
Нельзя не заметить, что я сильно изменился. Я стал более терпим к окружающим, более разговорчивым, стал думать не только за себя, но и за других, в чем, хотя бы немного, погасилась моя эгоистичность. Наверное, это связано с большим вниманием в мой адрес и ответственности за других.
Разумеется, я изменился не до конца, а значит, у меня есть свои планы, есть свои мысли на счет предназначения нашей группы, которые я обсуждаю исключительно сам с собой. Есть нечто большее, чем месть, хотя она тоже важна. Я хочу заставить этот мир испытать ту боль, которую когда-то испытал я, заставить мир боятся этой боли. Я несу боль в этот мир в надежде, что когда-нибудь эта боль остановит желание начинать войны.
Я медленно перебирал лапами, то и дело проваливаясь в сугроб "по колено". Мы двигались к территории с названием "Пики боли" какая удача. Это решение мы приняли не случайно, так как эта единственная, сравнительно безопасная территория для одиночек, в округе. Но существовала одна единственная проблема - как до нее добраться.
Все мы находились на территории, так называемых ассасинов, а все безопасные пути подъема к пикам были с территории темнолунцев. Через голую границу нам не пройти, остаётся, либо делать крюк, и рискуя заходить на темнолунскую территорию, а оттуда начинать путь к пикам, либо, так же рискуя, идти через это место.
Возможно, летом, это не такое опасное место, но зимой, когда вокруг лежат сугробы, это место становится рискованным, для прохождения по нему. Восхождение, дело не из приятных, учитывая то, что не знаешь, куда ступить, да еще и этот холодный ветер, пробирающийся в шерсть, заставляющий вздрагивать. Да, как ни скажи, а шли мы медленно, и не только из-за погоды. Среди нашего шествия присутствовал полугодовалый волчонок. Не сказать, что это меня очень радовало, ведь, как ни как, я все еще тот самый эгоистичный бессердечный черный испалин, которого интересует только собственная нажива. Не смотря на то, что в последнее время я стал немного мягче.

Начало

Взрослая жизнь была не такой уж и прекрасной, как рисовала в своих мечтах малышка Триша вместе со своим любимым братом в их родном логове, там, где лето улыбалось им, а солнце каждый день ласково поглаживало их белую пушистую шкуру. Те времена, вместе с беззаботным детством и семьей закончились. Все как-то внезапно оборвалось, оставив болезненный след в ней. Тоску, которую могла переварить только ее целеустремленность и принадлежность к Изгоям. Она не выбирала эту полумеру и полустаю, но всегда с уважением и почтением относилась к старшим, даже не смотря на свой неуемный и еще по сути детский характер. Изгои. Это была ее первая настоящая стая, которую уже в более осознанном возрасте она узнала, приняла и жила по ее законам. В какой-то момент, когда на земле становилось холоднее и холоднее, она поняла, что Изгои теперь большая семья для нее, чем кто бы то ни было. Ненужная никому, она тянулась к таким же никому не нужным. Это было у нее семейное, в крови. Ирида, а по простому Рэйган, отсутствовала где-то, впрочем как и всегда в последнее время. Редкие моменты вместе с матерью не могли заглушить ее тоску. Мать отдалялась от нее, начав этот путь с того момента, когда пропал брат. Арчер тоже оставил ее. Самый любимый, самый лучший на свете брат. Единственный, к кому ее волчье сердце не способно было испытывать что-то иное, кроме любви. Даже он оставил ее, исчезнув где-то в ледяных белых сугробах, покрывших Папоротниковую Рощу. Вот она - настоящая взрослая жизнь. Жизнь, состоящая в большинстве своем из потерь. Кто-то может отчаяться и опустить руки, но только не Триша. Усматривая во всем некую иную волю, более сильную и более мудрую, чем ее, она просто училась ценить каждое хорошее мгновение, любую встречу или событие, которое происходило с ней. Триша не была слишком рослой, но благодаря своему характеру, добивалась всего и даже большего. Выносливая, горящая изнутри она не верила до конца, что они оставили ее. И эта надежда помогала согреваться ей тогда, когда было слишком холодно. Тогда, когда казалось, что выхода уже нет. И во что она верила? Все просто. Ни Арес, ни мама, ни Арчер. Никто не покинул ее сердца, навсегда там запечатанный и хранимый ею, как большая и очень важная тайна, любовь, воспоминания, которые она всегда носила с собой.
Спины лордов из-за снегопада рассмотреть было не с руки. Проще было передвигаться со слегка опущенной мордочкой, пряча глаза за пушистым хвостом волка, семенящего впереди. Но их запах Триша чувствовала и в самом хвосте их каравана. Уверенность двух волков вели их через Ржавую Гряду и могла увести так далеко, как они того бы захотели. Изгои, как прокаженные, уцепились за возможность новой жизни, повстречав Ферала и Асмодея. У Триши такого не было с самого начала. Теплый мамин бочок и щенячья безответственность. Зачем беспокоиться о еде или логове? Но после пропажи брата многое изменилось. Триша росла, взрослела, становилась серьезнее и упрямее. Она пыталась копировать взрослых, она хотела выжить любой ценой. И потому так же сейчас, как и их вожаки, она шла упрямо хмурясь, сопротивляясь холодному ветру, проваливаясь в снег по самый нос и даже не думая над какой-то там усталостью или голодом. Изгои. Не стало семьи, не стало любимого брата. И теперь она тоже изгой. Теперь она учится им быть, а это значило - не ныть, не жаловаться, не плакать, не просить, не бояться. Это значило - выживать.
Немного приостановившись, Триша подняла голову, прижимая белые уши к голове и посмотрела на впереди идущих и на то, что оставалось позади. Арчер. Сердце разрывалось на тысячи маленьких осколков, каждый из которых превращался в маленькую холодную ледышку и больно царапал, выкорчевывая все ее переживания. Там позади был только снег, белое неровное полотно и тысячи маленьких колючих белых мушек, прямо таких как тогда, когда они впервые в жизни повстречали лису. Как в тот день, когда они впервые увидели снег. Триша резко повернулась ко всем и поспешила за ними, чтобы на отстать. Навстречу леденящему ветру, подальше от воспоминаний и тоски.
- Мама! - только и успела выдохнуть испуганная волчонка, перед тем как скрыться в снежной ловушке, теряя опору под собой и улетая куда-то вниз, в узкую и глубокую расщелину, так опасно задрапированную налетевшим легким снежном. Взрослый волк не провалился бы туда, но волчонка сделала это с легкостью, едва пискнув, прежде чем ударилась головой о небольшой каменный выступ на своем пути и рухнула уже без сознания на землю. Посреди расщелины, в которую провалился волчонок, лежала светловолосый ребенок в летнем платьице и сандаликах на босую ногу. Девочка дышала тихо и спокойно, как будто бы просто уснула в своей кроватке. И совершенно не мерзла, потому что скрытый мороком на боку лежал молодой волчонок. Ветра там внизу практически не было, от чего этот неконтролируемый морок казался еще чуднее. Чуть ниже спины из платьица торчал белый волчий хвостик, который едва подрагивал, желая разбудить Тришу или говоря о том, что волчонка сейчас, возможно, и оклемается. А, может быть, ей уже снился сон, в котором она бежит за братом в ту прекрасную страну, из которой редко кто-либо возвращался. К Аресу, к Арчеру, в свою новую стаю из иного мира.

От чего-то меня начали терзать сомнение о правильности всего того, что мы с Фералом делаем. Обычно, да даже не обычно, а почти всегда я полностью уверен в том, что делаю. Но сейчас возникло это странное чувство неуверенности. Я объяснял это тем, что мой черная шкура, повидавшая уже многое, первый раз оказалась в такой ситуации.
А сможем ли мы оправдать надежды всех, кто нам доверился, хватит ли у нас сил? Когда я встретил Ферала, после стольких лет разлуки, в моей памяти стали прокручиваться все проведенные с ним моменты из прошлого. Ведь все наши затеи, ну почти все, удавались на ура. Да, что мы с ним только не придумывали, как же это давно было. Но сейчас, неужели нам двоим не хватит сил справиться с ответственностью? Куда делась моя самоуверенность?
Лапы все так же проваливались в снежное покрывало, под которым было, а кто его знает, что там под снегом, это не так важно. Не задумываясь я ступал вперед, противостоя ветру и белым мухам, которые так и норовили попасть в глаза. С рыком я сделал еще один решительный шаг вперед и остановился. Мое ухо дернулось и уловило какой-то звук, похожий на тяфканье.
Сначала мне показалось, что это всего лишь игра ветра, такую звуковую иллюзию можно часто услышать от носящегося ветра среди скальных расщелин. Но этот звук был куда ближе и звонче, стало сразу ясно, что он исходил от живого создания.
Я резко обернулся и осмотрел нашу колонну, остановившись на ее конце. Лис, выходец из Темной Луны, который присоединился к нам не так давно, стоял на одном месте и тяфкал. Что бы это могло быть? Я перевел взгляд на Ферала и сообщил спокойным и холодным голосом.
- Я посмотрю, продолжай движение. - развернувшись, я стал перебирать лапами, спускаясь к лису. Спуск оказался куда проще, так как приходилось идти по уже протоптанной тропе, да и ветер был в спину. Добравшись до животного, я бросил на него вопросительный взгляд, а после обратил внимание на ямку, на месте которой должен был быть заснеженный участок. Резко оглянувшись, я осмотрел нашу колонну и пересчитав, понял что одного не хватает. Как я сказал Фералу, нужно было продвигаться дальше, не останавливаться же из-за каждого выбывшего. Я медленно, но уверенно подошел к ямке и заглянул в нее, заметив внизу лежащего человеческого детеныша. Сразу стало ясно, что это морок. Разумеется, я такого не встречал, чтобы морок был использован неконтролируемо. По сему я могу сделать вывод, что она потеряла сознание. Но для подтверждения этого, я громко тяфкнул прямо в эту яму, и как я и предполагал, ответа не последовало. Главное не принять глупых поспешных решений. Я еще раз посмотрел на присутствующих и мой взгляд остановился на, стоящем рядом, лисе.
- Мы ее не бросим. - все так же спокойно выдал я, сделав пару движений лапами, откидывая снег. И какого лося я делаю? Помогаю волчонку, да еще и самке, и куда же делась моя бессердечность? - размышлял я, продолжая откидывать снег от ямы и остановился. Я выдохся, усталость брала свое, да и лапы кололо от холода. Что касается остальных, если Ферал последует моей просьбе, я оставлю лиса с собой, чтобы так или иначе у меня была поддержка. Если же он так же решит остаться, то буду следовать складывающейся ситуации.

Отредактировано Asmodey (2012-11-30 21:49:15)

На месте ребенка, морока, неосознанно созданного волчонком, снова была Триша. Она лежала на боку, в который впивались острые каменные зубы расщелины, скорее напоминавшей большую пасть какого-то зверя. Не сразу, но приоткрыв глаза, волчонок попытался пошевелиться, отрывая голову от земли. Высота, с которой упал маленький хвостатый неудачник, была не маленькая. Подняться почему-то совсем не получилось, а перед глазами все расплывалось, кружилось и Триша была вынуждена,  пропищав что-то невнятно щенячье, снова опустить голову на белый ковер снега. Ей стало страшно и смутно долетавшие до нее голоса с самого начала казались незнакомыми. Нет, это говорил один из лордов. И, кажется, он говорил ее имя, а значит стая не бросила ее, не ушла без нее дальше. Она справится. Она сильная и сможет выкарабкаться из этой ситуации. Маленький нос пытался уловить знакомые запахи.
Триша собралась силами и снова попыталась пошевелиться, но голова все еще кружилась и сама она начала дрожать, как осиновый лист. Волчонок жалобно заскулил, прося о помощи. Крича о ней так, как он сейчас мог.
Мама! Арчер! Где же вы?
Триша закрыла лапой свою беленькую мордочку и заплакала, то ли от страха, то ли от боли. Ей было очень страшно. Ей хотелось, чтобы она была не одна. Нужно было продолжать пытаться встать, но Триша была лишь щенком, а потому не таким быстрым и сообразительным, не таким сильным, как взрослые собратья. Щенок просто плакал, скулил, испугавшись не на шутку. Так плачут дети. Которых оставила мама, любимый брат и которые падают очень больно с такой высоты на острые камни во время жизненно важного для стаи и очень не простого перехода. Так плачут дети. Изгои. Так рвется тонкая пленка на никогда не заживающей ране, а все, что внутри наболевшее и давившее на грудь, оно вырывается наружу вместе со слезами. И волчонок скулил громко и отчаянно, не зная, что ему делать теперь.

Как только подошел Ферал, он незамедлительно присоединился ко мне и Альтрасту, помогая разрывать снег. И как только расщелина была достаточно велика, Ферал обратился к лису, кратко выдав ему список необходимых действий. Я, так же как и состайники, прекратил действия и сел в сторону. Щурясь от летящего снега, так и норовившего попасть в глаза, я посматривал на  друга и на лиса, который буквально через секунду исчез в яме.
Настал самый сложный период - период ожидания. Я напряг лапы и подойдя к Фералу, сел рядом с ним и опустил морду. Я сидел, сравнительно, уверенно, не смотря на порывы ледяного ветра и бесчисленного количества снежных хлопьев. Взгляд моих холодных глаз сейчас был направлен на разрытую яму, а уши находились в полной готовности, стараясь уловить хоть что-нибудь, кроме завывающих ветров. Ожидание было невыносимо, и хотелось хоть чем-то его затмить. Я перемялся с лапы на лапу, шерсть на загривке приподнялась, мне было действительно жаль этого волчонка. Во мне многое изменилось, с некоторых пор, как бы мне не было тяжко это признавать, я стал мягче. Словно взяли мой характер из прошлого, того самого прошлого, которое именуется детством, и наглым образом запихнули в меня, наблюдая что же из этого выйдет.
Еще более тяжелым шагом для меня было признать свои ошибки, я жалел о том, что не пошел сзади. Если бы один из нас шел, заключая колонну, этого могло и не произойти. Ну как обычно, стоящие идеи приходят в конце.
Так или иначе, я скрасил ожидание для себя размышлениями, которые вылетели из головы в тот момент, когда до моих ушей донесся еле слышный скулеж, исходящий из ямы. Я быстро поднялся, тем самым стряхнув с шерсти уже успевший набиться в нее снег, и подошел к тому месту, где минуту назад исчез лис. Заглянув в нее, я ничего не рассмотрел, но от тех звуков, которые доносились оттуда, мои уши непроизвольно прижались к голове. Это я виноват. Шел бы я сзади, этого могло и не произойти. Как же я буду смотреть на Рейган, ведь она вместе с Тришей, при мне вступила в нашу стаю. Я снова взглянул на Ферала и присел у выхода, изредка подрагивая, как казалось от холода, но на самом деле от напряжения. Сейчас главное помочь Трише.
- Альтраст, как она? Жива? - прокричал я в яму и моментально подставил ухо, чтобы внятно услышать ответ. В моем голосе чувствовалась нотка отчаяния, ибо я не мог видеть смерти. Чтобы я, тот, который так легко отнимал жизни в прошлом? Но не в этом дело, я ни когда не убивал, ни самок, ни волчат, считая этот поступок слишком жестоким, даже для меня. Если понадобиться, я понесу ее на себе. Так или иначе, она доберется до места назначения живой! Это было мое последнее умозаключение, которого я добьюсь любой ценой.

Как бы там ни было, но иногда изменить ничего нельзя. Как бы не старался и какие бы усилия для этого не прикладывал. Несправедливо, нечестно, глупо, но как есть. Волчонку нельзя было помочь. Когда она полуслепыми глазками глянула на появившегося рядом лиса, приподняв для этого свою маленькую светлую головку, на снегу ярким красным пятном алела свежая кровь. Как раз там, где была его голова. Волчонок потянулся к лису и принялся вылизывать его, как будто бы признал в нем кого-то родного, своего, мать или брата. Может, оно так и было. Тришу трясло, она поскуливала, но не чувствовала ничего, кроме эйфории от "встречи" с теми, кого так звала и так любила.
Альт пытался помочь волчонку подняться, но волчонок не мог этого сделать. Слишком сильный удар о выступающий зуб в этом ущелье. Не повезло и хрупкая жизнь оборвалась, так и не успев толком начаться. Внутренние изменения уже неизбежно подводили к финалу. Дыхание щенка стала более тяжелым и частым. Триша уронила голову на снег, не сумев даже глаза держать открытыми. Обоняние оставило ее уже давно.
- Арчер, - шептал волчонок, - Я тебя очень люблю. Скажи маме, чтобы не сердилась, - похоже умирающему волчонку казалось, что Альт - это кто-то близкий и знакомый. Кто-то из ее выводка, из ее семьи. И Триша ловила его мордочку и лапы, чтобы трепетно касаться лисьей шкурки языком, пока еще силы не оставили ее. И когда это произошло, волчонок просто затих, так и продолжая лежать на снегу, сжавшись и скрутившись клубочком. Вот и все. Комок белой взклокоченнной шерсти, лежащий на дне расщелины.

-персонаж мертв-

Отредактировано Триша (2012-12-04 22:01:19)

Я все еще прислушивался к тишине, пытаясь расслышать ответ от лиса или волчонка. Я крикнул еще раз, но в ответ последовала лишь тишина. Это настораживало, это взволновало меня еще больше. Эта тишина, буквально глушила меня, я просто знал, что нужно рыть. Я почти не слышал, что мне говорил друг, но как только он подошел и принялся рыть снег, я не раздумывая стал делать тоже самое. Не щадя лап я, как и Ферал, откидывал снег от ямы, и вскоре, как и Фер, добрался до чего-то темного и твердого. На секунду я остановился, прислушиваясь, но вместо голоса лиса, я услышал голос второго лорда. Мой обеспокоенный взгляд мгновенно упал на него в тот момент, когда он попытался проломать лед, своим прыжком.
Услышав его фразу о готовности, я взглянул под лапы, на потрескавшийся лед, и уже хотел прыгнуть, дабы пробить лед, чтобы тем самым добраться до Триши, моих ушей коснулись тихие шарканья, похожие на шаги.
- Брат, постой, не двигайся... - молил я друга, чтобы тот не добивал ледяную кромку, даже случайным движением.
Посреди завывающего ветра и слепящих снежных хлопьев, я слышал шаги. Да, я уже был уверен, что это кто-то идет. И более того, звук доносился, как мне показалось, из ямы.
Я обнадёженно стал всматриваться во тьму, из которой, через несколько секунд показалась темная лисья морда. Я уже собирался облегченно выдохнуть, как присмотрелся к его морде. Лис вышел, но за ним ни кто не шел. Я вздрогнул, сердце перестало биться, и казалось, что время остановилось. Я не до конца понимал, что произошло, но мое тело уже догадалось. А как можно было объяснить, что сердце "барабанило" как бешеное. Я навострил уши и приготовился выслушивать объяснения того, почему лис оставил Тришу.
- Она… - создалось такое впечатление, что лис не может говорить, от чего грудину сдавило еще сильнее.
– Ее нет… - слова, и тишина, время остановилось, а сердце замерло. На душе за какое-то мгновение стало пусто, и эта пустота лишь заполнилась болью. "Нет, этого не может быть! Как же так?" Я вскочил и принялся рыть, скрести когтями о лед. Сейчас мне было все равно, я просто рыл. Лапы начало колоть, я порезался о какой-то ледяной выступ, но опять же мне было все равно. Я с рыком продолжал рыть, пока совсем не выбился из сил.
Я не мог сдерживать себя, но так же не мог двинуть лапой. Прижав уши, я довольно резко вздернул морду кверху и громко взвыл. В своем вое я выражал всю боль, все то отчаяние от этой потери. Скорбел всей душой об этом волчонке, мне все еще хотелось рыть снег, вытащить ее оттуда, но чем больше мне хотелось это делать, тем громче становился вой.
Я выл несколько секунд, а может минут, для меня время потеряло любой счет. Но когда в воздухе остался лишь вой ветра, я лег, всматриваясь в эту яму, о чем-то размышляя. Да, я винил себя в случившемся, то, что произошло, было невыносимо терпеть.

>>>>> Голая граница

Черная волчица медленно брела по белоснежной пустыне снегов, высматривая следы Изгоев, которые должны были привести ее к мертвому телу возлюбленного. Лишь одна мысль об этом заставляла сердце сжиматься, но не увидеть его Филанта не могла. Она хотела убедиться в том, что услышала от Альтраста. Она не забудет об Асмодее, как это сделала с Арагоной. Она никогда не простит себе того, что не попрощалась с любимым.
Следы волков, которые прошли здесь недавно, почти замело снегом, однако они все еще были видны. Черной следовало бы поторопиться, пока они вовсе не исчезли, но сил почти не было. Она хотела бы оттянуть этот момент, хотела бы, чтобы это случилось через несколько лет, хотела бы, чтобы перед прощанием они провели вместе свою оставшуюся жизнь. Но судьба распорядилась иначе.
Наконец, впереди показалось расщелина. Филанта, увидев ее, тут же остановилась, не решаясь сделать дальше и шага. По всему телу прошлась дрожь. Волчица, чуть склонив голову вниз, пошла вперед более медленно, чем раньше. Шаг, еще шаг. Расщелина все ближе. Сердцебиение учащалось. Дыхание прерывалось. Скоро, совсем скоро, сейчас, она увидит это...
Черная остановилась возле самого края и, сглотнув, посмотрела вниз. Там, в самом низу, лежали два больших волка, а рядом... маленький комок... волчонок, на котором задержался взгляд янтарных глаз. Казалось, щенок просто спит, скрутившись клубочком, если бы не алый снег под ней, как и под двумя волками.
- Асмодей, - выдохнула Черная облачко пара и, совершенно не думав, стала поспешно, но как можно осторожнее спускаться. Лапы соскальзывали с мокрых камней и земли, но волчице как-то удавалось сохранять равновесие. Никаких мыслей сейчас в ее голове не было, она просто хотела спуститься, побыстрее оказаться рядом с черным волком... Но тут лапа снова соскользнула, только на этот раз Филанта не смогла удержаться. Слава Богам, до земли ей оставалось полтора метра. Падение оказалось почти безболезненным - Тень поранила только бок, но не обращала на это никакого внимания. Открыв глаза, Анта увидела перед собой тело черного волка, с которым пришла попрощаться. Ее снова пробила дрожь.
- Асмодей, - тихо прошептала Черная, надеясь, что сейчас он проснется и, увидев ее, вильнет хвостом. Но этого не произошло. Он оставался неподвижным. Филанта, поднявшись с земли, склонила голову к морде Черного и ткнула носом в его щеку. Никакой реакции.
- Асмодей, - чуть всхлипнув, снова позвала Тень. Ей пришлось еще несколько раз ткнуть носом в морду возлюбленного, чтобы понять - он больше не проснется. Но уйти волчица не смогла. Она не хотела, ведь если уйдет сейчас, то больше никогда его не увидит. Но Асмодея больше не вернуть, как и Арагону. Все, к кому привязывается Филанта, умирают.
- Почему так? Что я сделала Богам, чтобы они забирали у меня все дорогое? Зачем нужны эти жертвы? Для чего? - тихо вопрошала волчица, склонив голову над мордой волка. - Сначала мои братья и сестры, потом мама... потом ты, - вспоминая всех дорогих ей умерших волков, Тень пришла к своему выводу, который, казалось ей, будет правильным. - Я не хочу в этом мире жить одна, - с этими словами Черная аккуратно легла рядом с возлюбленным и положила голову на его шею. - Если того хотят Боги, я пойду за вами, - с горечью в голосе добавила Филанта и закрыла глаза. Рано или поздно Боги заберут ее душу и неважно, сколько понадобиться Тени лежать здесь. Она предана Асмодею и пойдет с ним хоть на край земли... А может и за ее пределы.

офф: я извиняюсь, но можно сделать так, что Филанта пришла раньше? Просто я пост начала писать тогда, когда поста Баст еще не было, но она отправила свой раньше меня...

Отредактировано Filanta (2013-01-13 00:20:07)

Баст как-то не слишком уж предала значение словам Альфы. Пф, зачем же ей подобное знать? Не царское это дело мыслями с другими делиться, да и ещё и выслушивать иx "критику" в ответ, посему все фразы Головы волчицы благоразумно пропустила мимо своиx ушей. Да и тем более, и так понятно, что у Безумца всё равно есть что-то "за его мнением". Что-то большее, даже больше того, что xранится за словами Ведьмы, но это, увы, другая история. Вдоxнув как можно больше кислорода, Баст блаженно прикрыла веки, чувствуя, как лёгкий порыв ветра "омывает" её бока, доставляя лёгкую эйфорию по каждой клеточке тела. Пик наслаждения пришёлся как раз на тот момент, когда зеленоглазый принялся отдавать приказ, в xоде которого Ведьма, разумеется, намеревалась слегка подкорректировать некоторые ошибки и пробелы на "карте". Убить. Так просто. Блаженно поглядывая вдаль, мыслила беломордая, но от сути дела не отвлекалась. Она считала. Точнее - отсчитывала секунды и мгновения. Они были так приятны, но это ведь для кого как. Та, которая бездумно пришла сюда, должна была молить своего бога, дабы тот уберёг её от Ассасинки, да и, уж простите, ума бы ей не помешало. Заявилась. Небось Шпион очередной. Облизнув верxнюю губу, Баст всё продолжала оставаться на месте. Не к чему спешить, да и ключевой свой приказ Голова так и не отдал, посему есть время просто наслаждаться мгновением. От чего-то Ведьма ощущала себя в том возрасте, когда весь мир казался чем-то одиноким и неизведанным. Вот бы вернуться. С тоской мыслила беломордая, всё смотря вдаль. От своиx мыслей её отвлёк голос зеленоглазого, и волчица со вздоxом повернула морду в его сторону. Азарт. После его слов в глазаx наёмницы быстро загорелся далеко не девственный огонёк безумия и адреналина. В одно мгновения "розовые" мечты разбились, образовав непролазную расщелину, подобную той, что сейчас внизу. Развернув корпус, Баст глуxо прорычала на прощание:
- Встретимся внизу. И стремительно Ведьма рванула к ближайшему месту спуска, дабы обойти расщелину так, как xотел того зеленоглазый. С первый секунд природа показала Ведьме, как нужно обращаться со своей силой, на что волчица лишь усмеxнулась, полностью проигнорировав предпосылки "смертоносной" природы. Не чувствуя страxа, беломордая спускалась вниз так, словно была горным козлом или кем-то подобным на это животное. Что же, не зря прошли тренировки и обучения. Всё не зря. Чувствуя, как осыпаются под её лапами камни и снег, Баст, вместо того, чтобы прекратить так стремительно спускаться, ещё больше ускорилась и теперь главной заботой стало то, что сверxу на неё могли обрушиться неустойчивые камни, потревоженные бездумными лапами волчицы. Впрочем, это, поxоже, вовсе не заботило намёницу. В голове её рождались образы картины, которую она могла бы увидеть. Точнее сказать, Ассасинка представляла волчицу, что должна была предстать ей. А что, если это слониxа? Мне тоже задрать её придётся? Фыркнув, Баст наконец добралась до низа и, полагая, что теперь можно вообще не волноваться, двинулась по "дну" расщелины. Право слово, всё было прекрасно, если бы не внезапно свалившейся камень в паре метров от задней лапы беломордой. Забавно. Скептически усмеxнувшись, Ведьма двинулась вперёд ещё с большей уверенностью. Принюxиваясь к различным запаxам, наёмница быстро смогла определить местонаxождение жертвы. О, крольчиxа. Добро отозвалась о предстоящей картине. Ничего не скажешь. Что ж, гадать, всё ж, не пришлось. Спустя какое-то время внутри Баст сжалось нечто, что именовалось сердцем. Труп. Замёрзший. Не так давно. Глаз беломордой на миг замер на этом объекте, но он не вызывал такого интереса как, к примеру, ещё один, над которым склонилась черношкурая волчица. Душещипательная картина. Саркастически усмеxнулась было Ассасинка, но тут же решила, что вести себя стоит подобающе ситуации. Властным шагом Ведьма направилась к этой "страдалице", при этом передвигая лапами так, будто бы она была одна на этом свете. Подойдя вплотную к трупу, рядом с которым разлеглась Темнолунка, Баст без капли сожаления и сострадания поставила лапу на горло ледяного создания и резким движением перевернула его голову в свою сторону и брезгливо поморщилась.
- Надо же. Подоx. Слегка облизнув резцы, Ведьма вновь поймала себя на мысли, что переняла привычку.
- А ты чего, страдалица, а ну, поднимай свою задницу, коли душа дорога и чеши отсюда, покуда Альфа не спустился. Надо же, то собиралась на месте прикончить, а то уж, смотрите-ка, советы раздаёт.
- Xотя, я смотрю, ты не слишком стремишься к жизни на этой земле. С этими словами Ведьма оттолкнула лапой голову волка и та с глуxим звуком вернулась на своё место.