- Как холодно! Я замерзла! Ноги совсем окоченели! Везде снег и тонкий лёд, скалы, холмы и камни. Как мне выбраться? - сказала себе Шелл плачущим, испуганным и дрожащим от холода голосом. Вообщем  всё шло так: дует сильный ветер, идёт пороша, скользко, везде одни скалы, скалы и скалы. А Шелли без шарфа и шапки, в летней куртке, платье до колен и гольфы с туфлями. – Конечно, замерзну в такую холодину! - думала девочка. Она плакала от того, что потерялась, она плакала от того, что холодно, грустно и голодно. Она думала о том, о чем может думать каждый человек на её месте. Она представляла как хорошо дома, где тепло, уютно и радостно! Но понятие «дом» уже давно стало чуждо девочке, с тех пор, как пропали родители. У тетки жилось скверно, но хотя бы было тепло, а здесь холодно, безлюдно и страшно! – Вот я сейчас замерзну и умру! И всё… Конец! - С грустью думала Рашель. – Кто же думал, что счастливый день на белом свете, обернется чёрной стороной. - И после этого Шелли предалась воспоминаниям.
       Да! Это был прекрасный, солнечный день. Рашель проснулась ранним, ранним утром. Посмотрев на время (а было где-то 7 часов утра) она уверила себя, что не проспала. Потянувшись, Шелл быстро вскочила на ноги, оделась и абы как сделав зарядку, с набитым портфелем выскочила на улицу. - Только бы не разбудить тётю! Только бы не разбудить тётю! – Твердила себе, Шелли, после того как захлопнула дверь. Отойдя, от дома она оглянулась - Фуф! Если свет не горит, значит, тётя спит! – Сказала, девочка и рассмеялась.
    По дороге в школу надо было проходить через парк. В самом парке стояли маленькие, аккуратные скамеечки. Дорога, была посыпана песком. Возле одного пушистого  яркого дерева были разбросаны хлебные крошки. Маленькие воробьи пытались отнять у прекрасных, белых, голубей хоть часть этих лакомств, но больше всего Шелл уделяла внимание деревьям. У неё было ощущение, что это не просто какие-то там деревья, а больше великаны, в красивых, пёстрых  разноцветных одеждах. К тому же, светло яркое осеннее солнце и иней лежал на листьях. Всё это создавало необыкновенный фон. Идя по парку, Рошель не могла насмотреться на все это великолепие. Ей было хорошо, а на душе от всего увиденного становилось легче. - Ах, какой же сегодня чудесный день! Как красиво вокруг. Деревья такие разноцветные: красные, зеленые, желто-оранжевые и даже коричневые, а птички то какие: маленькие и хорошие! А вон в небе стая журавлей летит и все кричат - « Кру-кру». Ой, какой большой камень, он почти весь гладкий. А что это за черный комочек? Котенок! Какой пригожий. Вот его мама и он так смешно к ней идет, неуклюже переставляя лапы и заваливаясь на бок. – рассмеявшись, Шелли пошла дальше и всему, что ей встречалось на пути, удивлялась. Дойдя до школы Рашель потянула за ручку и вошла в раздевалку. Улыбнувшись всем тем, кто был в небольшой комнатке, Шелл как приличная девочка поздоровалась – Здравствуйте. После этого побежала в класс. Сегодня учителя почти на каждом уроке вызывали ее к доске и по всем предметам Шелл получила хорошие отметки, да и самой ей нравилось выводить на доске каждую буковку. Но все хорошее кончается. Уроки закончились. После занятий Рашель отправилась в библиотеку и взяла парочку интересных книжек. По дороге домой, девочка почувствовала усталость, ужасно хотелось есть, так как на обед она опоздала, но от этих чувств отвлекла книга, страницы которой с интересом просматривала Шелл. Так она дошла до парка. Вдруг ее взгляд упал на голубя, у которого были связанны крылья, он скакал по земле и не мог освободиться. – Бедный, нужно ему развязать крылья. – сказала девочка дрожащим голосом, у нее появился комок в горле, больше она ничего не сказала и принялась за работу. Развязывая узел, Рашель чувствовала, как быстро бьется сердце у голубка, всю ее переполняла жалость. Она дрожащими руками развязала узел и … голубь взмыл в высь. Радуясь за него, Шелл произнесла, - Какой он беззащитный, ну ничего, жить теперь точно сможет. – и со спокойной душой пошла домой.
  Зайдя в дом, девочка неслышно пошла в свою комнату, но от того, что она там увидела, настроение ее заметно упало. Из маленького веселого ребенка, Шелл превратилась в грустную, девочку со слезами на глазах. В комнате стояла тетя и эта « грубая гусыня» имела сморщенное, недовольное лицо, а маленькие глаза смотрели зло и ненавистно, и только, только от этого взгляда у Рошель по спине пошли мурашки. – Здравствуйте тетушка, - сказала Шелл тихим голосом. – Здравствуй, здравствуй и как ты это объяснишь, мерзкая дрянная девчонка? – прокричала Клара Кемпл. – Я не хотела вас будить, - запинаясь, проговорила девочка. – Не хотела? Ну вы послушайте, не хотела! – зло произнесла тетя и подбоченилась, - Ты разбудила меня своими громкими сборами утром и вовремя не вернулась со школы. Ты изводишь меня своим поведением, мне приходится заботится о тебе и кормить тебя, ты для меня словно обуза. Мне надоело следить за тобой, ты постоянно попадаешься мне на глаза… , - но девочка не дожидаясь конца гневной речи, рыдая выбежала на улицу захватив с собой только куртку. – Не могу больше это слушать! Не могу! – вне себя от обиды произнесла Шелл и выбежала во двор.
    Во дворе было пусто, ни кого из знакомых на улице не оказалось. Горестно плача, Рашель не разбирая дороги побрела в лес, где часто гуляла. Девочка долго шла не разбирая дороги, пока не оказалась в незнакомом месте. Кругом скалы и скользкие камни, пронзающий ветер и холод.
     Воспоминаниям Шелл пришел конец от того, что невдалеке она услышала чьи-то шаги, точнее шорох камней под ногами. Всмотревшись вдаль, Медоу увидела фигуру человека, а подойдя ближе различила, что это красивая девушка. Рашель хотела побежать к ней с призывом о помощи, но не тут то было, неизвестная перебиралась по камням не хуже чем зверь, а вскоре совсем исчезла из поля зрения. Шелл долго звала исчезнувшую особу, но ответа не последовало. В упадке сил и большой печали, Медоу, села на валун и зарыдала.

Рашель сидела на большом, холодном камне. Сильный ветер дул девочке прямо в лицо. И от этого Шелл ещё больше застегнула свою куртку, хотя застёгивать уже было не куда. Волосы в косе растрепались. Из глаз катились крупные слёзы. Вокруг было безлюдно, мрачно и сыро. До сих пор шёл мелкий снежок. Красивые, блестящие снежинки падали на бледные руки девочки. Ноги у Шелли затекли. Ощущалось неприятное покалывание. Но уже ничего не хотелось делать. Рашель хотелось только сидеть, рыдать и скорее умереть. Такое чувство охватывало девочку ещё несколько минут, после чего ей становилось всё холоднее и холоднее.
   Мэдоу не могла сделать больше и движения. – Всё! Я замерзаю. Это конец! И ни кто больше не узнает обо мне. – думала Шелл. – Я напрасно убежала так далеко! Теперь я без людей. Наверно я больше ни когда не увижу своей тёплой кровати в родительском доме. - после этих мыслей девочка заплакала ещё громче. – Я теперь, последний раз в своей жизни думаю о родителях. Обо всём, что было. Обо всём! (пауза) А вдруг здесь водятся волки или медведи?! Что если они учуют меня и придут сюда? Они сделают мою смерть более мучительной. – в задумчивости Шелл представила десятки, а то и сотни жёлтых глаз и ряды острых клыков, которые направлены в её сторону. Мэдоу вздрогнула, а по спине у неё побежали мурашки. Она закрыла лицо руками и стала представлять всё, о чем она подумала. Всё тело было напряжено. Девочка дрожала и тряслась от холода и страха. – Как сильно болит голова! – простонала Шелли. У неё часто билось сердце, и мучительно ныли ноги. От всех этих страданий бедная девочка рыдала, и из её груди вырывались крики о помощи. С виду это было жалкое и ужасное зрелище. Вдруг, совсем неожиданно для Рашель, возле неё непонятно как оказался красивый, молодой человек, который задавал какие-то вопросы с ноткой жалости и испуга в голосе.
    С начала появление незнакомца очень испугало Шелли. – Ой! – вскрикнула она вскочив. Её лицо побелело как снег. Шелл стояла с широко открытыми, полными испуга и отчаяния глазами. Когда парень приблизился к девочке, она сама не замечая того попятилась назад. – Не бойся! – послышался тёплый, приветливый и ласковый голос собеседника. С виду молодой человек был похож на обычного жителя. Красивый, стройный, лет 20-25. Глубокие, вдумчивые глаза наполнены заботой и лаской. Русые волосы были аккуратно причёсаны. На нём были надеты батфорты, брюки и толстовка. С виду вполне достойный почёта парень. И самое главное, что-то Рашель подсказывало, что ему можно доверять. Не прошло и секунды как он скинул с себя толстовку, шарф и надел на бедного ребёнка. После чего, бережно, как какое-то сокровище усадил Рашель на рюкзак. Потом он дал ей горячий чай из термоса и бутерброды с консервами. Так, как девочка очень хотела есть, она уплетала всё подряд с такой скоростью, что Стрельцов не успевал доставать ей чай и бутерброды. Вскоре всё до последней крошки было съедено. Шелли уже пришла в себя. Поздоровалась и представилась. – Здравствуйте! Меня зовут Рашель, но вы можете называть меня Шелл или Шелли. (Молчание) Ну признаюсь, мне очень понравилось ваше угощение… Большое спасибо. – сказала скромно Рашель, тихонько поправляя сползший с головы шарф. Вскоре собеседник очень осторожно начал расспрашивать девочку про семью и про то, как она здесь оказалась, но девочка уже спешила поскорее ему всё рассказать. И вот она начала свой рассказ. – У меня была очень хорошая семья! Родители любили меня всем сердцем. Мама была ветврачом, а папа охотником, правда в зверей он вообще не стрелял. – при этих словах у Шелл на глазах появились слёзы, но она продолжала – Мы жили дружно и никогда не сорились. Всегда во всём друг другу помогали. Никто, ни когда не оставался без помощи, так мы прожили 13 лет. Мама, всегда меня ласкала, а папа был строгий, но любил не меньше мамы. Я их всегда ждала дома, когда они уходили на работу. Но однажды… - у Рашель появился комок в горле. – Но однажды они ушли в мини-экспендицию в лес на несколько дней, оставив меня на попечение тётки. Клара Кемпул – вот как её зовут. Она плохо ко мне относилась: всегда не хотела меня видеть, была раздражительна и придирчива. Вот прошло несколько дней. Мама и папа не как не возвращались. Послав группу поисковиков ничего и никого не нашли, с каждым днем надежды на возвращение отца и мамы живыми и здоровыми ставало меньше . Вот уже почти год как я их не видела. Мне так плохо без них. Тетя постоянно кричит на меня и ругает ни за что. Сегодня был солнечный и прекрасный день, но он обернулся черной стороной. Все хорошее резко оборвалось словно перерезанная нить. Я проснулась ранним утром, собралась и очень тихо, чтоб не разбудить тетю, аккуратно вышла на улицу. По дороге в школу любовалась красивыми деревьями и вообще красотой осеннего парка. Настроение было прекрасным. Смотря на птиц и солнечное небо, дошла до школы. В школе сегодня я получила только самые хорошие отметки, а после занятий зашла в библиотеку и взяла любимые книги. По дороге домой, я увидела голубя со связанными крыльями и только после того, как я его освободила и он взмыл ввысь, только тогда я смогла отправится домой. Но войдя в свою комнату я столкнулась с Кларой Кемпл и на душе у меня стало не хорошо. На сердце словно упал камень. Тетя стала на меня кричать и ругаться за то, что я ее разбудила утром и опоздала с занятий, она говорила снова о том, как не любит меня и какая я обуза для нее. Она постоянно попрекает меня «куском хлеба», поэтому я стараюсь ничего дома не есть, питаясь в школе. Она запоминает каждую вещь отданную мне или приобретенную по обмену в магазине, хотя вещи я ношу те, которые ей отдают для меня люди. Мое присутствие вызывает в ней только раздражение и вызывает крик, обвинения и упреки. Я не выдержала и убежала из дома с мыслью, что больше никогда к ней не вернусь. Мне было настолько плохо, что я бежала, рыдая не разбирая дороги и заблудилась. Забежав в темный, темный лес, я не остановилась, а продолжила углубляться в дебри, а потом забрела сюда. Еще, тут я видела девушку и даже пыталась ее догнать, чтоб попросить помощи, но она очень быстро от меня убежала. Тогда я села на холодный валун, уже совершенно отчаявшись, замерзнув и разрыдалась, а потом пришли Вы, -так закончила свой рассказ Шелл. Прошло несколько секунд. Повисла тишина.  – А вы понимаете почему я не выдержала тетиных криков и убежала? – наивно смотря на Макса спросила Шелл, сосредоточенно глядя в глаза, в ожидании ответа.

Отредактировано Rashel Maddou (2012-09-28 14:23:53)

Слезы.
А что из себя представляют слезы, что это такое?  Если говорить об этом явлении несколько научно, то слезы – всего лишь жидкость, соленая вода и ничего более. Так почему же, отчего тогда рвется сердце, когда видишь эти маленькие хрусталики, капельками дрожащие на кончиках ресниц? Отчего непроизвольно возникает желание утешить, поддержать, прижать крепко-крепко к себе, словно пытаясь оградить плачущего от всего мира за своей спиной, в своих объятьях, просто взять и спрятать от бед? А почему все дети плачут?  А почему женщины плачут, а мужчины нет? Отчего ребенок всегда вызывает щемящую жалость, порой большую чем ко взрослым? Отчего, детские глаза смотрящие беззащитно, растерянно, просительно и жалостливо, буквально выворачивают душу наизнанку, вынимают из груди животрепещущее сердце? Может от того, что взрослый сам пройдя не легкий путь взросления, очень болезненно воспринимает детскую боль, так как невольно окунается в свои воспоминания юных лет, в пережитое и выстраданное? Быть может сам того не понимая, он окунается в прошлое и с высоты прожитых лет понимает, что душа ребенка наиболее уязвима, восприимчива, хрупка, ранима и нежна, на ней нет еще стольких шрамов от тяжелых воспоминаний, она еще не настолько огрубела, чтоб стать менее чувствительной. Как часто плачут дети, а взрослые? Чувствуете разницу? Чем старше стает человек, тем менее уязвимым он себя делает, учась избегать ошибок, становясь мудрее, опытней, находя очередной ответ на заданный некогда вопрос. Жизнь не стоит на месте, время летит на стрелках часов, перелистывается листами календаря, дети взрослеют, но ведь для каждого возраста характерны свои трудности, но как же бывает больно за тех малышей. Что в свои младенческие годы уже вкусили боль утраты, лишений и чужой злости. Все внутри непроизвольно восстает против такой несправедливости, ведь как бы ни сложилась взрослая жизнь, воспоминания детства – некий уголок, тихий, светлый и радостный, у каждого он должен быть чтоб в самые тяжелые минуты, эти светлые воспоминания помогли справиться с обрушившееся или вновь навалившейся беспросветностью и темнотой. А вот если ничего светлого не было, что тогда? Как живется ребенку у которого нет детства?..
Слезы.
Что такое слезы? Может это слова, радость, обида, боль, ярость, бессилие, мука, тоска, утрата, мысли – нашедшие выход в капельках набегающей на глаза влаги, блестящей на ресницах, ненадолго застывающей на веках, а потом бегущей мокрыми дорожками по щекам вниз? Что такое слезы? Может это язык сердца, его песнь, самовыражение таким способом? Так почему же, почему нам больно видеть слезы другого человека, если они – вода. Просто вода…
  Мужчина. Максим был именно мужчиной, носителем всех мук в себе, без самовыражения боли таким способом, как слезы. « Нечего разводить мокроту» - порой мог сказать Макс, подавая  расчувствовавшейся представительнице женского пола свой платок, всячески стараясь утешить и одновременно успокоить барышню. Горный мало и редко кому мог пожаловаться на свою судьбинушку не легкую, всегда стараясь волевым усилием самому решить неприятность, не зря же мужской пол имеет термин «сильный». Максимка был слишком горд, чтоб показать слабость, а вот браво пройтись по улице, либо в кругу знакомых ребят тщеславно похвастаться заслугами – не прочь.  Стрельцов всегда снисходительно относился к женщинам, понимая что те не очень далеко по своему внутреннему устроению ушли от детей, так как даже за внешней призрачной силой, у них скрывается слабость, чуткость, нередко ранимая и тонкая душа. Женщины всегда более ранимы, менее уверенны в собственных силах, хоть всю жизнь пытаются доказать обратное  всем, а в первую очередь себе, показать что они сильные, сильнее чем есть на самом деле, самостоятельные и не нуждаются  в помощи, но возможно,  именно в те моменты им нужна поддержка, понимание и мужское плечо рядом. Может от этого, мужчина, который был рожден чтоб чего-то достигать, добиваться, покорять и завоевывать, чувствует себя уверенно, по-взрослому снисходительно, когда обнимает хрупкие женские плечи. Быть может именно женщина, своей слабостью, делает мужчину более сильным, делает из него мужчину?..
  Вернемся к Максиму. Стрельцов очень внимательно, мучимый самыми различными догадками, терпеливо ждал, пока несчастный ребенок успокоится, согреется и утолит голод. Первое, что особо сильно взволновало Горного, было осунувшееся, худенькое, грустное и несколько изможденное лицо девочки. Глаза цепляли за душу своим ярким зеленым цветом, переполненные болью, непониманием, отчаянием и словно застывшим в них страданием. Стоило только лишь раз заглянуть в этот зеленоватый «омут», чтоб сердце екнуло, невольно выдав порцию щемящей боли от которой перехватывало дыхание. Второе, что не менее обеспокоило Стрельцова, было то, с какой жадностью и некоторой торопливостью ребенок поглощал еду, сразу стало ясно, что это не мимолетное чувство голода, но настоящий голод. Сдерживая свои чувства и эмоции, а так же множество вопросов, Максим все таки дождался того момента, когда маленькая незнакомка немного успокоившись перешла к рассказу. В начале, она робко поблагодарила парня, представилась, а уж потом начала повествовать свою историю, сперва тихо и неуверенно, но постепенно, с каждым словом все больше и больше погружаясь в прошлое и расцвечивая все живыми красками, интонацией и мимикой, увлеченно поведала свою не простую жизнь. Максим словно ошарашенный еще некоторое время сидел молча, не в силах что-либо сказать, настолько был потрясен услышанным. Единственное, что он твердо для себя решил в данный момент, было то, что эта девочка отныне больше не будет жить со злобной теткой. – Шелли, меня зовут Максимом, больше ты не будешь так одинока, а я не позволю твоей тете, издеваться над тобой. – немного помолчал, даже не ответив на последний заданный ему вопрос, настолько был погружен в свои мысли, работающие словно отточенный часовой механизм: четко, быстро и исправно. – Шелл, согласна пойти со мной? – спросил он ребенка, несколько взволнованно. С одной стороны медлить было нельзя, ведь на месте крушения могли пострадать люди и им требовалась помощь – срочно, с другой, брать девочку с собой было опасно, слишком дикими были леса. Макс был мучим сомнениями и противоречиями, не зная как же лучше поступить, ведь теперь он уже не один и не в праве распоряжаться чужой жизнью. – Рашель, -мягко проговорил парень, - давай будем друзьями и договоримся, что, что бы не случилось, теперь мы всегда будем вместе, я стану тебе помогать, не позволю кому-либо причинять тебе боль, а ты пообещаешь меня слушаться как отца родного, до того момента пока твой папа не вернется с экспедиции? Идет? – осторожно вытер слезинку с детской щеки. Внезапный окрик, заставил Максима вздрогнуть и резко обернуться. Неподалеку из-за камня выглядывала девушка и задавала вполне такие обычные вопросы, но совершенно не уместные в это время и в этом месте. Горный толком даже понять что к чему не смог, когда незнакомка бесцеремонно попросила его и Шелл прямиком отправится в родные края, то есть домой, немного завуалировав свой вполне грубый тон уважительной причиной – опасность. Стрельцов покосился на темноволосую девушку, расположения она как-то не внушала, а еще было очень странно ее поведение и манера говорить, впрочем, как и вести себя. – Здравствуйте. Наверное мы тут делаем то же самое, что и Вы. – достаточно громко и твердо произнес Макс. – Могу задать встречный вопрос, почему же Вы не дома и отчего одна, разве не страшно в таком пустынном месте ходить? Если Вы идете чтоб помочь потерпевшим крушение, то это весьма смелый и отчаянный поступок, могу лишь предложить наше общество, а то кругом много хищников бродит. Все таки, какой бы странной незнакомка не показалась, в первую очередь она была девушка и задача Максима состояла в том, чтоб помочь ей, если это возможно.

Странные они. Как-то не ладились у меня отношения с людьми, да и... кто-то в стае мне однажды говорил, что я пришла из Города. Что меня хотели убить и гнались за мной, а я хотела защититься. Да, за это, наверно, стоит сказать Темной Луне спасибо... Хотя ей за все стоит его сказать. Она много чему меня научила, только вот... ай, это уже прошлое.
Новость меня несколько встрепенула. Лицо морока наверняка отобразило удивление и непонимание.
- Потерпевшим крушение? - сама себя спросила я, как будто пыталась вспомнить, может, я где-то слышала это.
Но нет, ничего такого не припоминаю. Ах, ну да, они же человека видят. А по-другому я с ними не поговорю...
Девушка, что была рядом с парнем, немедленно спряталась за его спину, но навряд ли из-за испуга. Я видела интерес в ее глазах, страх и злость уже ушли.
- О чем вы? - не любила я долго препираться с двуногими, поэтому как-то не выходили из меня длинные тирады. - Не знаю ни о каких выживших. И не ваше дело, что я тут делаю.
Как-то не получалось у меня общение с людьми, да и я не особо стремилась преуспеть в этом, хотя бы потому, что Темная Луна всегда была против них и ненавидела их, прививая свою ненависть щенятам с самого рождения. Может быть, я и не чистокровная темнолунка, но все, что было до жизни в Луне, меня уже не интересовало. Город - уже давно не мое место жительства.
- Тут земли умалишенных. Не хотите стать добычей - уходите, - голос мой все равно оставался напряженным.
Хотя я бы с удовольствием посмотрела, как стая битых на голову наемников сдерут с них кожу и предадут их тела неизвестным богам. Забавное зрелище. Даже улыбнуло.

Тревога и страх ни как не покидали Рошель все то время, что Максим разговаривал с незнакомкой. Девочка стояла вся съежившись, изредка поглядывая на черноволосую девушку, ей было как-то зябко, неуютно и не по себе от присутствия оной. Когда Максим решил пойти домой, попрощался и стал собирать вещи, наступило некоторое облегчение. Само место, ситуация и незнакомка, в которой ребенок чувствовал некую угрозу, внушали какой-то скрытый ужас. Рошель постоянно оглядывалась, ей на каждом шагу вновь стали мерещиться ужасы. Присутствие рядом Максима несколько скрашивало страхи, девочка старалась не давать волю нахлынувшим неприятным чувствам. Когда стрельцов стал укладывать вещи, то Шелли сразу начала ему помогать, она аккуратно складывала все в вещмешок, при этом изредка поглядывала на незнакомку. Попрощавшись, Максим взял Шелл за руку и уверенно пошел вперед, Рошель едва успела тихонько и робко сказать девушке - До свидания, и часто перебирая ногами, засеменила рядом с парнем.
     По мере удаления от пустынного и безлюдного места, на душе становилось все легче. Шелл улыбнулась и стала размышлять над тем, какой же дом у Стрельцова и фантазировать, как она будет жить на новом месте. В голове уже появлялись картинки будущего, светлого, радостного, где не будет больше места печали. От сладких грез оторвал голос Максима, который предложил девочке погостить в его отсутствие у своих родителей. – Конечно я согласна, - не раздумывая согласилась Шелл, для нее сейчас все варианты были хороши, только бы не возвращаться к злой тетке, которая ее просто ненавидела. Настроение постепенно ползло вверх и ребяческое любопытство вполне проснулось в ребенке после небольшого потрясения. Едва поспевая за размеренным и скорым шагом Максима, Шелл вертела головой по сторонам, с любопытством разглядывая все вокруг, что только попадалось по дороге. С вопросами к Стрельцову приставать Рошель не стала, видя как парень сосредоточенно о чем-то размышляет…Так они и шли…

Вслед за Максимом-------Поляна Смерти---------

--- Ржавая гряда

Холодно, очень холодно. Даже шерсть перестала согревать, а все из-за ветра и снегопада. Хотелось в тепло, и чтобы там было сухо. Как когда-то, в доме человека. Первая в жизни зима. Непривычно холодно, но красиво. Особенно когда наблюдаешь через окно, как падает снег, и даже мыслей нет, что когда-то зимой не будет такого тепла. Ничего того, до чего привык, нет. Все новое, опасное и чужое. Не для тебя.
Я устало шел куда-то вперед, и не знал куда. Мое тело тряслось от холодного ветра, и от мокрого снега, но не только физически было холодно. На душе было холодно и больно. Еще больнее, чем когда-то. Тришу не спас, она умерла перед моими глазами, совсем рядом со мной, и там осталась, ее тельце не вытянули, решили оставить, чтобы это место стало ее последним домом, но на это боль не закончилась. Я всего отошел на несколько метров после слов Ферала, что нужно иди дальше, и услышал треск, а потом увидел, как два больших волка проваливаются в снег. Только чудом меня не задело, только с помощью кого-то свыше я не пострадал, но, может, лучше было мне пострадать? Я видел, как на моих глаза умерли два сильных волка, как под ними белый снег стал красным, и я ничего не смог поделать. Я хотел там остаться, но не остался, а ушел. Я понимал, что должен другим рассказать эту новость, но сил не хватает, чтобы идти, да и куда идти? Я не знал дороги. Я не знал куда идти, и не знал, кому рассказывать. Я устал. Хотелось спать.
По-воле случайности, я увидел нору, старую, брошенную, но сухую. Там можно остаться, отдохнуть, переждать снегопад. Я скрутился клубком, закрыл глаза и попробовал уснуть, но перед глазами начинала появляться картины. Смерть Триши, смерть Ферала, и смерть Асмодея, которого я плохо знал, даже немного боялся, но тем не менее, я к нему привык и грустил.
Я продолжал дрожать, не мог согреться, и тихо скулил, плакал.

Время идет, оно не останавливается, но может потеряться. Я его потерял. Я не знаю, сколько времени прошло после того, как я нашел эту нору, но легче не делалось. Мне было холодно, и я ни как не мог согреться, когда это все кончится? Я хочу тепло, я хочу вернуться к человеку. С ним тепло, всегда тепло, и еда есть, и нет той боли, которую я чувствую сейчас.
Если бы я не встретил Катарину, я бы никогда не ушел от человека, и никогда бы вот так не лежал и не дрожал от холода. Меня бы ничего не волновало. Но я ее встретил, полюбил, и ушел от людей, даже не догадываясь, что меня ждет.
Неожиданно к  моей голове кто-то прикоснулся, и от неожиданности я подпрыгнул, прижался к стене норы и напуганными глазами начал осматриваться. Я увидел волка, большого, но я него не знал, или знал? Да, я его, точнее, ее знал, я узнал эту волчицу. Это была мать волчонка, и она была одна. Некоторое время я растеряно и напугано смотрел на нее. Я слышал ее вопросы, но ответить не мог. Горло сдавливала грусть. Рейган залезла в нору и легка, сказала, чтобы я прижался к ней. Сначала я не решался, но потом лег возле нее, прижавшись к ее боку, и прикрыв глаза. Нужно ей рассказать о том, что случилось. Про смерть лордов, и смерть Триши.
- Они… Я… Прости, - все что я смог выдавить из себя, и еще больше задрожал.  Я хотел уснуть, но не мог и просто лежал, смотря в стену норы. Мне становилось теплей, и я вспомнил, как когда-то лежал возле бока своей матери, еще тогда, когда меня не забрали люди. Я немного успокоился, перестал дрожать, но говорить было трудно. Только через силу я поднял голову и посмотрел на волчицу.
- Они… Они умерли… все… я… не смог помочь, - каждое слово мне давалось с трудом. Что-то сдавливало грудь от ноющей боли. Я опустил голову, положил ее на лапы. Больше нечего мне говорить, или есть что? Я что-то забыл?

Мое тело больше не дрожало, я успел согреться возле волчицы, и даже немного расслабится, но на душе было больно. Такое чувство для меня было новое. Я на столько сильную боль не чувствовал. Она меня добавляла. Я не хотел ничего, просто лежать, и возможно уснуть, но навсегда ли? Я хотел забыть все те, что увидел. Мертвых волков, за которыми пошел, которым так хотел быть полезным.
Я теперь понимал, что без волков никогда не смогу жить. Что буду искать того, кто согласится принять лиса, который не станет никогда диким, таким, каким хочет быть.
Я поднял голову, и посмотрел на Рейган. Она меня не винила, в том, что я ничего не смог сделать, разве только стать свидетелем и всем сообщить.
- Я, Ферал, Асмодей и Триша, - начал говорить я, опустив взгляд, почувствовал, как в грудях еще сильнее сдавило. – Больше никого с нами не было, я не знаю где другие, - я посмотрел на выход с норы. На белый снег, который не прекращал падать. Она хотела повести Изгоев дальше, а я не знал что сказать. Я не мог сейчас поверить во что-то другое. У меня не было той надежды, ведь судьба жестока, она меня бьет, и у меня нет сил, чтобы противостоять ей. Я во второй раз упал, смогу ли подняться теперь? – Поддержать? Я поддержу, но пользы от меня мало, я почти ничего не умею. Мне не тягаться с волками, - я посмотрел на волчицу, вспоминая, то, что должен сказать. – Она, Триша, ее последние слова, о том, что она вас любит, и чтобы ты не злилась. Я обещал ей передать, - после тих слов, я опять опустил голову. Говорить о том, что она спутала меня со своим братом, я не стал. Его здесь не было, а это означало, что Рейган его не нашла.

Рейган внимательно слушала лиса. Да она прекрасно понимала его чувства. Она сама почти ничего не умеет, кроме как превосходно охотиться, разве она сможет повести за собой группу тех, кто хочет преобрести преданную семью, которая набрав силу, сможет совершить самый болезненный и возможно смертельный удар по стаям обидчикам. Пока мы все еще недостаточно сильны, нужно было держаться хладнокровия, скрытности и конечно хитрости. Как только мы наберем силу, все станет совсем по другому, посмотрим тогда, как запоет Лига Теней или тот же Легион.
- Мы найдем других. Я найду других, все будет хорошо, и мы наконец сможем отдохнуть, думаю два дня обосноваться на территории Ассасинов нам хватит. Вы будете отдыхать, я пойду заключать договор, чтобы мы могли спокойно перемещаться по их землям.
Рейган покачала головой и большой лапой прижала лиса к себе сильнее, давая понять, что он не останется один, и хочет он того или нет, теперь мы его семья, которая будет его защищать, кормить и растить, обучать чему - то новому, что могло бы ему пригодиться, если вдруг что случится.
- Послушай меня. Я тебя научу всему тому, что знаю сама. Ты маленький, хитрый и юркий лис, разве этого мало? Скажи мне какой волк сравниться с хитростью лисы? Эта самое ваше выдающееся достоинство. Ты мал, и почти незаметен. Разве кто догадается, что ты стайное животное? Ты станешь отличным шпионом, и пусть проклянут меня Боги, если я предан тебя или брошу в беде. Каждое достойное существо праве жить так, как ему начертала судьба. Тебе рано и не стоить умирать. Ты должен быть сильным. Жизнь помотала нас всех, но мы не сдаемся, вот и ты нее сдавайся, а мы, лично я посдставим тебе плечо, чтобы ты в следующий раз не оступился.
Рейган прижала его как родного к себе, после потери волчат она чувствовала себя одиноко, все что осталось у нее, это лишь Лис, которого она мало знала, Урсур, которого она любила безгранично и конечно же единственный брат, если он конечно еще жив. Неожиданно раздался громкий рык. Она узнала в этом рыка голос своего протектора.
- Только не бойся, это свои.
Вряд ли лис когда - нибудь видел Урсура, Рейган нашла его недавно и позвала в группу, медведь а тем более его сила и мощь, пригодятся везде.
- Урсур.
Радостно воскликнула Лорд и высунула морду из норы. Она оглядела медведя оценивающим взглядом, и все таки Гризли был хорош.
- Мы здесь, в норе. Со мной все впорядке. Я жива и здорова.
Сразу зауверила медведя волчица, ибо она знала и понимала, как Урсур за нее беспокоился, иногда порой даже слишком, теплые чувства могли бы помешать в бою. Но Рейган было так приятно, что она до сих пор кому - то нужна и кто - то ей дорожит.

Отредактировано Рейган (2012-12-13 00:00:04)