Велес снова отстранился, и Анге это не понравилось. Она еле заметно оскалилась, приподнимая верхнюю губу и оголяя резцы. Однако это недовольство было лишь мгновением, и через секунду алоглазая спрятала оскал, продолжая смотреть на брата.
-Мир? – Усмехнулась волчица, - это лишь божья игра, не более. – Отмахнулась черношкурая, четко уверенная, что все, что происходит вокруг – не более чем представление, которое разыгрывается перед божественным пантеоном.
Ушлые духи знают все наперед, а смертным остается только оправдывать их ожидания и не нести отсебятину. Тот, кто думает, что руководит своей судьбой – наивный дурак, и потребуется совсем немного времени, чтобы убедить его в обратном.
-Любил? – Рыкнула Анга, точно обиженный ребенок. Велес знал, что эмоциональную сестру очень легко вывести от себя, и хватит одной искры, чтоб разгорелось пламя, - значит ли это, что я стала для тебя прошлым? Перелистнул страницу, братец? – Черношкурую не на шутку задели его слова о том, что она была для подпалым тем, что ему вбили в голову. Теперь он решил выбить ее оттуда? Что ж, если это так, то Анга просто так не позволит это сделать.
-Видела, как идеалы других терпели крах, а мои лишь укреплялись. – Волчица оскалилась, а ее глаза блестели кровавым огнем. Слова Велеса разжигали в ней огонь, который только разгорался и не собирался затухать. – Думала, что и твои представления о жизни остались прежними. – В голосе Анги явно слышалось разочарование.
Встретив Подпалого, черношкурая была уверена, что видит перед собой все того же волка, которого видела в тени деревьев и на поляне логова Легиона, черно-белой точкой маячившийся среди воинов. Того же волка, которого любила всю жизнь и за которым готова была пойти куда угодно. Именно такого волка рисовала себе Анга в голове все это время, и какова была ее обида, что этот образ рассыпался на осколки прямо у нее на глазах.
Внутри все клокотало, порождая в волчице злость и ярость. Но прежде, чем окончательно взорваться, Анга решила дать Велесу еще один шанс, а заодно себе. Она не верила, что разбитый шар можно склеить, но она попытается. Правда, попытка будет только одна.
-В отличие от тебя, я не утратила веру. Веру в нас. – Отчеканила Анга, - полагаю, у тебя были веские причины для обратного. – Голос волчицы внезапно похолодел.
Она держала Велеса на мушке и была готова в любом момент спустить курок. Все будет зависеть от самого Черта и его слов, что он скажет в адрес алоглазой. Слуга Варги была обижена, расстроена и разочарована, а потому стала похожа на бомбу замедленного действия, которая могла рвануть в любой момент. Давай, Дьявол, режь проводок, но не ошибись с выбором.

По мнению Велеса старая жизнь закончилась, и началось что-то новое, пока никому неизвестное. Однако Анга точно знала, что ее чувства к брату остались неизменны, и как же ей хотелось, чтобы эти чувства были взаимны. Неважно, что случилось с этим миром, важно лишь одно – они с Велесом теперь вместе. Пошел к черту этот гребаный мир, ведь теперь они снова стали единым целым, а значит, готовы вновь вершить чужие судьбы. Однако Анга чувствовала, что волк настроен иначе не разделяет ее уверенности в завтрашнем дне. В то время как алоглазая строила совместные планы, как только отыщет брата, сам Подпалый копался и разбираться в их взаимоотношениях.
-Тебе есть дело до остальных? – Презрительно прошипела волчица, снова приближаясь к волку. Он был выше нее, а потому ей не удавалось грозно нависнуть над ним и приходилось говорить на равных. – Лишь чувства, что живут между нами… Лишь это важно! Более ничего! – Анга сорвалась на крик, который утонул в утробном рычании.
Загривок волчицы встопорщился, да и сама она вся распушилась, становясь больше. Как грозовая туча, алоглазая вплотную приблизилась к Черту, готовая вот-вот его заглотить. Ее неистово обижал тот факт, что Велес позволил себе усомниться в той связи, что всегда существовала между ними.
-Старый Остров, новый Остров… - Анга покачала головой, - какая разница. Это все меркнет по сравнению с тем, что мы испытываем друг к другу. – Волчица выжидающе посмотрела в холодные глаза брата.
Сердцем она надеялась услышать положительный ответ, и очень боялась, что так и не услышит. Похоже, внешние обстоятельства позволили Подпалому мыслить иначе и изменить отношение. Отношение к окружающим, к происходящему и… к ней. Это было понятно после его следующих слов.
Анга отшатнулась, будто от пощечины. Велес ударил ее – не клыком, так словом. Она зажмурилась, слушая брата, который держался, чтобы не повысить голос. Анга была обижена его на настоящее, а он на нее за прошлое? За то, что ее не было рядом все это время, когда она была ему так нужна. Он нуждался в ней, а она покинула его, зато теперь, вернувшись, требует к себе прежнего отношения. Эгоистично. Впрочем, как и всегда.
-Давно ты водишь дружбу с Калахирой? – Тихо произнесла волчица, а взгляд ее скользнул по черному шраму, что увенчивал могучую грудь волка. Она слышала об этом что-то, однако туманно, неясно, но она знала, что это – не боевое увечье.
Велес не двусмысленно дал понять, что видел что-то, что перевернуло его представление о мире. При упоминании имени старшего брата Анга поежилась. Хёрш никогда не вызывал у нее столь теплых чувств, как Велес, однако она уважала его и считала неотъемлемой частью самой себя. Со смертью белошкурого что-то в Анге надломилось, однако она понимала, что смерть была ему подарком судьбы.
-Но я здесь, - отозвалась Анга, неожиданно припав на передние лапы. Медленно волчица опустилась на локти перед Велесом, а затем также медленно опустила зад, подобрав под себя задние лапы.
Подняв голову, волчица ткнулась носом в основание дерева, что росло у Велеса на груди. То было грубой плотью неизвестного происхождения, однако от одного только прикосновения по телу Анги пробежала волна дрожи. Волчица осторожно прикоснулась теплым языком но безобразного шрама, будто пробуя подарок Калахиры на вкус.
-Я здесь… - Шепнула Анга, и, может быть, Велес это услышал.
Она не оправдывала себя. Она действительно пришла к Велесу слишком поздно, хотя знала, что нужна была брату гораздо раньше. Однако если можно было бы все повторить, то Анга повторила бы. Она не изменила решения и пришла бы в назначенный срок. Такова была воля Варги, пусть Черт и считает, что он мертв.

Анге казалось, или Велес колебался? Она смотрела на него снизу вверх и могла поклясться, что в подпалой голове неистово вращаются в замешательстве шестеренки. Почему? Чего он ждет, почему сомневается? Волчице это не понравилось, и взгляд ее чуть помрачнел. Когда брат все-таки медленно опустился, и его глаза оказались на уровне с ее, он мог заметить, как недобро они сверкнули кровавым огнем. Черношкурая почувствовала легкое касание и тут же одернула голову, подозрительно щурясь.
-Я вижу твои сомнения, брат. – Холодно заметила Анга, - ты – умелый кукловод, однако я – не кукла. – Черношкурая знала, что подпалый очень хорош по части обмана и актерского мастерства, однако ее с ним связывала невидимая нить, которая помогала им угадывать настроение и мысли друг друга.
Встреча не была столь пламенна и страстна, как того хотела рабыня Варги. Она пришла сюда и нашла своего брата, который, похоже, не хотел, чтобы его находили. На подсознательном уровне волчица чувствовала, что что-то случилось, что отложило на Велесе такой отпечаток, который не позволял ему вдохнуть полной грудью. Однако черношкурая не могла понять, в чем дело, и стоило ей выстроить какую-то догадку, как она тут же разбивалась вдребезги, точно волна об острые скалы. Она никогда не узнает, что случилось, пока Елс сам об этом не скажет. А скажет ли?
-Первородных, - повторила Анга, будто пробуя на вкус слово, которое стало диковинным, - наш путь с самого рождения был предрешен и цель была ясна. Мне кажется, или ты сошел со своего пути? – Немного недоверчиво произнесла волчица, косясь на подпалого.
В итоге она все-таки прильнула к нему, подставив макушку под его подбородок и зарывшись носом в густой черно-белый воротник. Вдыхать родной запах было одно удовольствие, и Анга теряла голову, точно пьяная. Однако ее не покидало чувство, что Велеса что-то тревожит, о чем он не очень хочет рассказывать. Но ей надо знать, а потому, даже если волк не горит желанием говорить, черношкурая жаждет слушать.
-Меня не было рядом. – Тихо произнесла волчица, - но я сейчас здесь. Что тревожит моего Змея? – Точно гадюка прошипела Анга, сладко и маняще.
Даже когда она хотела быть ласковой, у нее получалось выглядеть как-то зловеще и отталкивающе. Но она знала, что Велес любит ее за то, какая она, он кончиков ушей до хвоста. Она не собиралась меняться, ибо была предана своему истинному существу. Теперь ей очень хотелось, чтобы Елс снова принял ее, и они стали единым целым.

Если кратко - всё это было сложно. Последние три для стали для Белека верхом авантюризма и чередой испытаний довольно личного плана.
Все началось с того, что решение надеть морок, о котором Бел прознал, было пожалуй, одним из самых опрометчивых за последний год. Так не комфортно он не чувствовал себя уже очень и очень давно. Непривычное тело, совершенно неудобное мировосприятие и вообще, как-то не комильфо было знать, что ты не человек разумный, а четвероногая скотина, так сказать, долгосрочные отношения с живым телом парнокопытного складывались довольно скверно, это как если надеть вещь, которая тебе не по размеру. Нет, лошадь сама по себе была прекрасна, сильна, грациозна, но дело в том, что к такому моральному потрясению мальчишка явно был не готов, даже по прошествии нескольких дней, его это раздражало и только тот факт, что он потеряет время на "развоплощение" удерживало от желания срочно вернуть себя обратно. Мало того, Белеку приходилось всё время думать о том, что говорить и как, ведь привычка отвечать в мужском роде, уже стала сродни дыханию и теперь, чтоб не выдать свои тайны, требовалось мониторить каждое свое слово. Веселости данный факт не добавлял, а потому, Бел пребывал в несколько неразговорчивом и слегка раздраженном настроении, хотя и контролировал себя, по возможности.
Одно утешало, на груди красовалось два очень нужных и полезных артефакта, вот только на этом птица везения, которую казалось бы Бел ухватил за хвост - улетела.
Идея добраться до родственников Ноэля, брата Кая или непосредственно до родни Кая, провалилась, поскольку лагерь переселенцев усилил дозор после поджога и постоянные обходы с собаками мешали подойти к лагерю хоть немного незаметно. Несколько раз Белек вынужден был убегать от греха подальше, когда на него кидались обученные гильдийские псы, с которыми договориться почему-то не получалось, ясное дело, в условиях войны вряд ли кто-то кому-то станет доверять просто так, ну и конечно, на шум всегда прибегали охотники, а получить пулю в лоб не очень-то и хотелось. К тому же, Бел не мог рисковать ещё и потому, что действовал в связке с Хеттер, белой волчицей, которая смогла поверить незнакомой лошади и теперь, отправляясь в авантюру во благо всех переселенцев, находилась под некоторой опёкой более бойкой и более располагающей ситуацией лошади, то есть Амриты, он же  - Белек.
Проведя чуть более полутора суток вместе, волчица и человек в мороке кобылы, говорили совсем мало, может просто потому, что Бел был всё время занят делом: то собирал какие-то травы про запас, то пытался раз за разом совершить проникновение на территорию лагеря для установления нужных контактов, так или иначе, но поговорить Хеттер с Фортуной не удалось, что лично для Белека было удобно, поскольку отвечать на многочисленные вопросы Хэт, ей явно не хотелось. Нет ничего лучше, чем заблуждение в собственных домыслах. Кто сказал, что Амрита человек? Может она лошадь, которая всю свою жизнь прожила бок о бок с человеком и теперь, желала им стать, коль скоро это стало возможно? В любом случае, отвечать на это Руна не собиралась, что не помешало ей уверить Хеттер в том, что когда она станет человеком, то сможет помочь той более, чем в нынешнем положении.
- Ну хоть какой-то плюс. - всхрапывая и поводя ушами, думал Бел, отмечая про себя, что почти полное отсутствие сна практически ни как не сказалось на лошадином теле, в котором чувствовалась такая же бодрость и мощь, как и день назад, что не удивительно, ведь скачкам и изнуряющей работе она не подвергалась, а тело животных всегда, заведомо, было выносливее и сильнее. В небе царил хаос, водные потоки плотной стеной заслоняли мир пеленой нисходящего дождя, который стекал по крутым бокам, впитывался в длинную гриву и отяжелял набрякший хвост.
- Если старая перечница нас не обманула, то Ноэля мы должны найти где-то здесь. - громко заржав, чтоб идущая рядом белоснежная волчица смогла расслышать, перекрывая звонким ржанием раскаты грома украшенные росчерками молний, что впивались в отяжелевшее небо, произнесла скептически Амрита, с не меньшей иронией глядя в бесконечные просторы холмов, скрытые за пеленой, по которым они брели уже добрых четыре часа и все это под тугими струями, пусть и теплого, но сильного дождя.
Всё дело в том, что парочке авантюристов то ли на счастье, то ли на беду, удалось спасти от разыгравшейся стихии совиное гнездо, которое явно затопило бы с пернатой малышней, под завалами рухнувшего древа, если бы не старания сильной кобылы и изворотливой волчицы. В благодарность, родители пернатых малышей, пообещали отыскать интересующую парочку личность - Ноэля, последнюю надежду Белека, перед тем, как решиться принять свой истинный облик, если ситуация станет окончательно безнадежной.
Тряхнув гривой, инстинктивно, что было конечно же бесполезно, пытаясь освободиться от мерзкого ощущения сырости, Фортуна уловила движение где-то у себя над головой и почти тот час, ей на загривок опустилась одна из сов, проухав в ухо что-то в стиле "Пока не нашли", когтистая хищница снова растворилась в непогоде.
- Надо же, я думала они нас обманули и бросили, а они ищут. - только и произнесла кобылица на вопросительный взгляд Хеттер, продолжая чавкать грязью из чернозема, увязая мощными копытами в раскисших массах чавкающей плодородной земли.

Стена дождя с каким-то звериным остервенением лупила землю, превращая капли в водяные пули, срывавшие листву и вбивавшие ее в почву с такой слепой яростью, словно... словно где-то там, наверху, гневались местные боги. Быть может, толстошкурым животным, таким как медведи и волки, перенести такие удары стихии было сравнительно просто - густой мех защищал их от боли как бронежилет, а у Ноэля... У Ноэля такого не было, как и у Нкиру. Все, что оставалось гепардам - прятаться в островках густой растительности, что кучковались у подножья холмов, и надеяться, что местные жители - другие крупные кошки - их не заметят. Однако беда грозилась прийти вовсе не с той стороны, откуда ее ожидали. Ветер, сгибавший молодые деревья почти до самой земли, приносил с собой не только неприятный холод, но и какое-то незримое чувство надвигающейся опасности, а нараставший южнее шум был лишним тому подтверждением.

Ноэлю не нужно было никуда ходить, чтобы заметить врага, что надвигался с воздуха. Черные тяжелые тучи, грязными комьями повисшие в небесах, медленно, но очевидно, скручивались в некое подобие гигантского воздушного водоворота. Он еще не коснулся земли, да и выглядел не особо опасным - висел высоко, очень высоко, но нараставший ветер прозрачно намекал на то, что эта воронка вскоре станет значительно больше. Ничего подобного Ноэль никогда в своей жизни не видел, на старом острове торнадо если и были, то оставались весьма нечастым событием. Здесь же они ходили по воде практически ежедневно, и внушали ужас одним своим видом, но до земли никогда прежде не доходили. Этот опустится на плато - очевидно, и вскоре теория гепарда начала сбываться. Изгибаясь и закручиваясь, воронка постепенно начала выдавливать из плотной массы облаков то, что сам Ноэль называл "хвостом". Очень скоро этот хвост достигнет поверхности архипелага, затягивая и убивая все, до чего сможет дотянуться. Профессиональный убийца, с которым не сравнится ни зверь, ни человек. Неудержимый, не знающий ни боли, ни страха, ни преград, не имеющий авторитетов и власти, не имеющий противников.

Завороженный происходящим, словно гипнозом, гепард нервно дергал хвостом, понимая, что ничего не сможет сделать. В такую погоду даже убежать от небесного монстра не выйдет - земля промокла и стала чертовски скользкой - приговор для хрупких пятнистых кошек. Тори, впрочем, не была такой уж безропотной наблюдательницей, встретить смерть в лице урагана она не особо желала и, повернувшись к нему попой, легла, уткнувшись мордой в кусты. Бесполезно. В таком дожде ни обоняние, ни слух собаки, гепардам не помогут, но она не оставляла попыток придумать что-то, что поможет им спастись, если торнадо решит направиться в сторону холмов.

- Помочь? - повторила вопрос своей спутницы Фортуна, сбавляя шаг и оборачиваясь к Белоснежке. Хлесткие струи колотили по бархатной черной шкуре, застили глаза, ощутимо и даже болезненно барабанили по крупу, стекая ручейками с горделивой морды и изогнутой шеи. На некоторое время воцарилось молчание, кобылица поглядела сквозь дрожащую пелену дождя, всё отчётливее улавливая вдалеке странное и не виданное прежде явление - зарождение торнадо.
- Разгоним тучи силой мысли? - фыркнула Единица, всеми фибрами предчувствуя в чернеющем закручивающимся вихре что-то зловещее, а потом уже добавила без иронии,
- Искать Ноэля в этом бесконечном море холмов то же самое, что иголку в стогу сена, но выбор не велик... Либо попросту стоит развернуться и уйти, бросив это занятие, но если есть шанс один на тысячу, то я бы им воспользовалась. - последние слова поглотил очередной раскат грома, оглушая чуткий животный слух мощью звукового удара, подобно плети.
Всхрапнув, Руна вскинулась, повертела мордой, но ничего нового не обнаружила, к сожалению.
- Ты можешь провыть имя Ноэля? - предложила, начиная снова движение вперёд, всё же волчий вой как ни как, громче чем лошадиное ржание. Конечно, выбор в этой ситуации был минимальный, но кто знает, что может помочь, какая мелочь станет решающей?
Конечно Единица могла попробовать еще артефакт, тот, который недавно дал Тельши для поисков Кая, но загвоздка состояла в том, что кобыла лишь пару раз видела Ноэля и было это настолько мимолётно и давно, что теперь, его образ ни как не хотел воскресать в памяти, поэтому, лошадь сомневалась в разумности использования данной ценной путеводной нити, будучи не уверенна вообще в своих очень туманных образах бывшего человека, ставшего гепардом.
Ситуацию всё же прояснили совы. Мазнув крыльями на подлёте, тень опустилась на загривок Фортуны и в дернувшееся было остроконечное ухо, тут же поступила нужная информация. Бел даже не успел поблагодарить птицу, когда та вспорхнула и взмыв в тёмное небо испарилась, словно нелепый мираж.
- И на том, спасибо. - запрокинув голову, прикрыв глаза, Руна некоторое время пыталась еще углядеть куда делась должница или должник, кто их разберёт, эта чета пернатых даже не представилась, четко выражая свое отношение к чужакам-переселенцам, но окончательно уверившись, что долг платежом оплачен, отряхнувшись, произнесла уже обращаясь к Хеттер,
- Если когтистая не соврала, то нам повезёт аккурат за тем холмом. - кобыла мотнула головой на довольно большой покрытый травой земляной гребень, на который взобраться в такую погоду, под струями дождя и порывами ветра, был еще тот самый цирковой номер.
- Нам советовали поторопиться, говорят скоро тут всё унесёт к такой-то матери, но сдается мне, наши должники были бы этому только рады. - говоря так, лошадь перешла на бодрую рысь. Под копытами хлюпало и противно скользило, липкая грязь разлеталась по сторонам, но Бел решительно на максимальной скорости, игнорируя ветер в морду и почти нулевую видимость по тому же поводу, с разгону залетела на половину препятствия, а вот дальше дело пошло сложнее.
- Не отставай! - как можно громче заржала Руна, прижимая уши к точёной голове и нагибая морду так, что дугой выгнулась горделивая длинная шея.
- Хватайся за мой хвост, а то тебя просто снесет к чёрту на куличики! - и лошадь была полностью права, ведь даже ей, довольно крупной парнокопытной, удавалось с явной натугой продвигаться пядь за пядью, метр за метром вперед. Вздувались могучие вены под шкурой, бугрились мышцы, словно кузнечные меха работали лёгкие. Шаг за шагом печатая узор копыт, спотыкаясь на хлюпающей жирной жиже чернозёма, всхрапывая и упрямо ярясь, воюя со стихией, Бел  взбиралась на холм. Подъем занял довольно времени, но достигнув вершины, задачка упростилась, теперь нужно было в буквальном смысле скатиться на жопе с другой стороны, где и должны были ожидать лошадь и волчицу интересующие их личности - Ноэль и Тори, именно Тори отличала гепарда-переселенца от остальных длиннолапых хищников данного вида.
- Ну что ж, чему быть, того не миновать. Эх! Была не была! - с этими словами Белек начал аккуратный спуск, ну как, аккуратным он был разве что в самом начале, на деле же, теперь большой вес играл напротив, довольно хитрую игру с кобылой. Храпя, Белек покатился перебирая передними ногами, присев на задние, заструился следом перепачканный хвост, словно две лыжные полосы прочерчивали борозды копыта, оставался след, а горка набирала скорость. Под довольно громкое ржание, с крутого холма на приличной скорости съезжала громоздкая тушка, которая у подножия холма, не удержалась и еще добрых пятьдесят метров проволоклась боком по скользкой траве, поглощенная инерцией, беспомощно бултыхая во воздуху всей четверкой копыт. Завершил зрелищный показ фонтан грязевых брызг, на добрых десять метров, когда кобыла со всей дури смахнула вычерпывая собственным телом грязевую лужу. Помотав ногами, в попытке перекатиться и встать, Бел только с третьего раза смог воплотить задумку.
- Здравствуйте, я ваша тётя! - досадно выдал Бел, вставая на все четыре ноги, напоминая сейчас грязевого монстра, благо под ливнем это было не страшно.
- Кто тут из вас Ноэль? - бойко поинтересовалась лошадь, поглядывая на двух гепардов и ретривера. - Разговор, есть. - да, да, вот так, сразу к делу, не для того он распинался эти триклятые дни, чтоб сейчас расшаркиваться на всякие ерундушки приличия. Можно было бы конечно испугаться клыкастых и когтистых, но Белек всё же рассчитывал на мощь своего временного тела, благоразумие Ноэля, на поддержку Хеттер, если что, да и вообще, вряд ли эти двое станут нападать.

Усталость. Это чувство в последние месяцы было главным и подавляющем все остальные спектральные оттенки чувств. Стрельцов уже машинально просыпался в любое время, когда его не церемонясь будили и уже без внутреннего сопротивления, словно то был рефлекс голый, лишённый каких-либо мыслей, просто вставал и шёл туда, где был нужен. И так повторялось каждый день. Самое ужасное в сложившейся ситуации была неизвестность, она зачастую подбиралась слишком близко к сердцу и уму, щемила своей неопределённостью, омрачая любые мысли о будущем. За чередой напряжённых дней, наполненный борьбой и опасностью, он уже словно и позабыл, какой она бывает - простая и понятная жизнь, когда ты можешь планировать на годы вперёд, мечтать, жить без удушающего страха за себя и свою семью... Теперь, такие моменты посещали плотника только в промежутках короткого, беспокойного сна, который не приносил ни сил, ни морального облегчения, лишь наваливался мрачной пеленой тоски и безысходности. Стрельцов гнал от себя такие мысли, не позволял им вгрызаться в душу и пускать зловонные ростки, слишком много чужих жизней зависли от него, ложились грузом ответственности на его плечи и он принимал этот груз, и безропотно тащил по жизни. Пока он дышит, он будет выполнять свой долг.
Сегодняшний день не удивил его ранним подъёмом в разгар ночи. Он молча оделся и вышел под порывы ветра и начавшийся ливень тогда, когда за ним пришёл ночной наряд. В океане разыгрался шторм, а тропический лес поглотила водная стихия ливня, в связи с чем, нужно было срочно укреплять некоторые постройки, что-то разбирать и перетаскивать в более безопасную зону, вообщем, работы было как всегда не счесть и это помимо ежедневной и запланированной.
Хорошо хоть, в короткой паузе между работой и работой, успел плотно позавтракать, все же, когда теперь удастся снова вернуться в лагерь и восполнить запас сил - было не известно.
Завернувшись в длинный плащ, из меха бобра, который прекрасно согревал и отталкивал воду, остатки былой роскоши со старого острова, натянув капюшон почти до самого носа, мужчина покачивался в так ходьбе большого и дородного коня, на котором должен был привезти партию заготовленной ещё со вчера древесины. Кто знает сколько ещё продлиться непогода? А работа сама себя не сделает, поэтому откладывать не было никакого смысла, хотя и строить что-либо в дождь - тоже, но перевезти материал, чтоб потом не расходовать время понапрасну - отличная идея. Выбирая среди густой растительности более мене пригодны тропы, Максим ехал до лесной дележки, что была не очень далеко от лагеря переселенцев. Дождь косыми струями хлестал по плащу, проникая сыростью вовнутрь, барабанил по крупу коня-тяжеловоза, меланхоличного и покладистого представителя копытных.
Задумчивое течение серых мыслей, таких же мрачных, как царящая кругом не погода, прервалось тем, что Пряник, так звали коня, резко остановился, повёл ушами, а затем захрапел и утробно заржав, резко крутанулся на месте, шарахнулся в сторону, как оказалось вовремя. Из чёрного хитросплетения ветвей взвилась гибкая тень. Каким образом конь смог учуять опасность, для Максима осталось загадкой, но пусть не крупная, по всему вероятнее молодая, кошка из рода ягуаров, совершив прямо в воздухе кульбит, смогла лишь оцарапать круп тяжеловоза, но и этого хватило, чтоб Пряник взвился на дыбы, заржал и замолотив копытами, начал наступление на ощерившуюся хищницу. Зверюга не сдавалась, совершая выпады, а конь крутился в грязи словно юла, а после очередного взаимного "па", взбрыкнул задом и понёсся напролом сквозь заросли, время от времени выкидывая задние копыта, норовя раскроить череп преследователю или нанести травмы. Каким чудом Стрельцов сумел усидеть на несколько сот киллограммовой туше, было вопросом риторическим, однако, в принципе, на что рассчитывала кошка, было неизвестно, хотя, жертвой вряд ли подразумевался сам конь, а вот его наездник - вполне, однако достать до вожделенного и слабого человека не вышло и теперь, ошалелое от адреналина животное уносило седока подальше от злополучного места. Горный только и успевал, что уворачиваться от веток, которые хлестали по лицу, не надеясь остановить живой таран, осточертело проламывающийся сквозь дебри.
В конце концов, после продолжительной скачки, Пряник вынес себя и всадника на просторы бескрайних холмов и только после этого остановился, шумно дыша и смывая с боков под тугими струями хлопья пены.
- Хороший мальчик. - похлопал по могучей шеи своего копытного спасителя Максим и слез.
- Что ж, раз уж мы тут оказались и ты верно спас меня от гибели, то в качестве благодарности, мы побудем тут немного, что может быть лучше разнотравья, а тут есть где разгуляться! - с этими словами, Максим отпустил коня пастись, а сам сел под небольшое дерево, все же, лучше чем ничего.

Отредактировано Максим Стрельцов (2020-08-17 13:23:16)

Отредактировано Ропот (2020-08-16 23:27:05)

Да, уж, покатушки вышли что надо! Изогнув словно резную шею, поворачивая точеную морду назад, кобыла оценила размах горки и того спуска, который был только что проделан за компанию с волчицей! Красота, что и говорить, склон оказался довольно ровным, очень скользким и мягким за счёт густой травы, им очень повезло, что здесь не было больших кочек и камней, в противном случае, такое развлечение могло закончится довольно печально. Отцепившись от созерцания размытой картины серого пейзажа, Фортуна мимолетно оценила густую и жирную грязь на своей спине и боках, но лишь отряхнулась, не передавая этому великого значения.
- Чем проще, тем лучше. - подумал Белик, избирая налучшую тактику ведения переговоров, щуря тёмные глаза от изобилия влаги, возвращаясь к искомой личности, разглядывая теперь Ноэля и попутно обращая внимание на его компанию.
- Выглядишь не густо. - отмечая худобу гепарда, выдала Руна, тряхнув гривой.
- Но, к делу. - однако, договорить вороная не успела, в диалог просочился не уверенный, довольно тихий и испуганный голос Хеттер, хотя, может таким он только показался Руне, но так или иначе, волчица заняла простительно-выжидательную позицию, на оценку самого Белека. От тона Белоснежки, мальчишка в теле парнокопытного, скривился, на деле же, лошадь фыркнула и недовольно заложила уши, скосив большие глаза вниз и в сторону, где стояла союзница, мотива жертв которой, если быть откровенным, Бел так до конца и не понимал, но очень уважал столь рискованный выбор.
- Я та, кто будет для тебя полезен Ноэль, я и эта волчица; я та, кто тебе нужен, в свою очередь, без тебя мне тоже не обойтись и скажу почему. Мы, - вороная мотнула головой в сторону волчицы, - с лёгкой руки Тельши, ты уж точно должен его знать, идём искать пленных, в том числе и Кая, он тебе вроде как брат, так вот, что бы его найти, нам нужен тот, кто знает о нем достаточно много, чтоб наполнить артефакт-поисковик своими воспоминаниями. Поскольку ситуация на Золотой Косе весьма осложнилась, добраться до родни самого Кая сейчас невозможно, поэтому мы искали тебя. Думаю. - лошадь посмотрела на непогоду и мокнущих под ливнем участников, - нам стоит все обсудить где-то в более сухом и безопасном месте. Я могу так же рассказать тебе немного про то, что творится в людском лагере, если захочешь и тебе это интересно, но прежде, мне нужно знать, готов ли ты помочь нам с информацией, а ещё лучше,  желаешь ли участвовать в спасении охотников и своего брата? - в данной ситуации, Белек был склонен к тому, что не время расшаркиваться в ненужных полупоклонах, гораздо правильнее говорить на чистоту, по делу и решать все как можно скорее, кто знает, жив ли ещё вообще Фридлейв, а ещё, сколько времени уйдёт на его поиски и вызволение из плена, если это будет вообще возможно. От мыслей о том, что это может быть поход на верную смерть, в груди неприятно защемило и даже дыхание сбилось на миг, однако, почти следом, в глазах кобылы вспыхнуло воинственное и рискованное пламя. Ну уж нет, отступать она не планировала, пусть даже ценой риска была жизнь, она ведь знала для чего это делает. Она сама должна жизнь тому самому Каю, а быть кому-то должной - не в правилах Бел.

Частицы начислены [Тэлл]

Отредактировано Ропот (2020-09-06 17:27:04)