Оставаться на берегу у волка не было никакого желания - слишком много народу, а когда все высадятся на берег - начнётся хаос, а возможно и резня - не замкнутые в одном пространстве люди с собаками и волки начнут истреблять друг друга, как делали это на предыдущем Острове. Осирис дураком никогда не был, по крайней мере, по собственной воле. Поэтому и было принято решение покинуть побережье и отправиться на поиски воды. Пока что хищник не хотел пить, но пройдёт ещё какое-то незначительное время, и организм потребует пресную влагу. Лучше заранее найти водоём, способный утолить жажду, и заодно разведать территорию, ведь потом будет проще ориентироваться.
- Харт, держись рядом со мной. Я даже представить не могу, какая живность тут обитает. - Негромко попросил кареглазый.
Они остановились в небольшом просвете чащи и вдвоём со спутником разделили трапезу недавно убитым кроликом.
Немного насытившись, пошли дальше, озираясь по сторонам и внимательно изучая местность - две пары глаз всяко лучше одной, пусть и волчьей. К тому же, совы прекрасно видят в темноте, а в густом лесу (а это было ничто иное, как лес) царил приятный полумрак - тут волк чувствовал себя если и не как дома, то точно не чужим - щебетали птицы, кричали какие-то животные и было понятно - лес жив и всё тут относительно неплохо.
Кажется, недалеко пробежало что-то полосатое, но то, что это - тапир, Осирис не мог знать - он такого зверя ни разу не видел раньше. И только по запаху, едва донесшемуся до волчьего носа, стало понятно, что это животное неплохо подойдёт в рацион. Правда, нестись через незнакомую местность, норовя свернуть шею - не лучшая идея, поэтому армеец решил повременить с охотой. Разве что засмотрелся дольше обычного, и из-за этого едва не втулился носом в близрастущее дерево.
Издав тихий смешок на фразу Харта: "Дуралей невнимательный", Осирис сделал глубокий вдох - влажно. Воздух непривычно влажный и плотный, и от того пришлось прочистить глотку тихим ворчанием.
Где-то за спиной послышался шорох и тихий хруст сырых веток - ко-то приближался.
Осирис развернулся всем корпусом, насторожившись и приготовившись атаковать, если приближается какая-то угроза.
Но..
- А, это снова ты.. - Чуть прищурив кофейно-шоколадные глаза, хищник отвел целое ухо к затылку, попутно дёрнув рваным огрызком второго уха.
Кареглазый не считал Каллисто хорошей компанией для изучения новых территорий, но с другой стороны, случись что непредвиденное, два достаточно крупных хищника легче справятся, чем один. О доверии речь не шла - кому-кому, а разноглазой Осирис никогда больше не доверился бы, пока волчица не докажет поступками, что верить ей можно, а в этом волк ох как сомневался - не в правилах смутьянки кому-то что-то доказывать. Она рядом только потому, что ей так удобно и есть из этого какая-то неведомая Осирису выгода. Не больше. Не меньше.
Поэтому расслабляться рядом с Каллисто не стоило ни в коем случае.
- Всё же решила пойти со мной. Что же... Ладно. Это - твой выбор. Но уясни один маленький момент - всё, что было в прошлом, там и похоронено. Под вулканическим пеплом, сожравшим Остров, на котором все мы жили. Здесь и сейчас - новая жизнь, и только твоё поведение определит моё к тебе отношение. - Спокойно разъяснив свою точку зрения на происходящее, крупный хищник развернулся и, вдохнув поглубже, чтобы определить хоть малейший запах водоёма, прислушался - из-за шума птиц и животных сложно было расслышать журчание воды. Но, кажется, уловив что-то похожее, волк неспешно двинулся в сторону звука, ступая при этом тихо и осторожно - много кто приходит на водопои, а привлечь к себе внимание неизвестных обитателей леса раньше времени не хотелось бы.
Харт лишь удобнее уселся на плече Осириса и тоже притих, то и дело смотря по сторонам и выполняя некую роль стража, чтобы ниоткуда не последовало внезапное нападение.

За то время, они шли, Осирис успел принюхаться и более-менее привыкнуть к разнообразию запахов - сквозь плотность влажного воздуха было не так легко отделить сладкие цветочные ароматы от чуть кисловатого запаха местных птиц, но тем не менее, хищник шёл, низко опустив морду к земле, как какая-то первоклассная ищейка - каждый новый запах откладывался на полочку в памяти, и теперь не вызовет вопросов в дальнейшем.
Лапы тихо ступали по влажному мягкому субстрату, уши то и дело дёргались, улавливая шорохи, звуки и крики животных. Волк шёл неспешно - да и куда ему торопиться?
Позади ступала Каллисто. Харт приметил на её спине грызуна, но так, как успел перекусить зайчатиной, то не стал подрывать более-менее наладившуюся гармонию и тишину перемирия нападением на потенциальный обед. Успеется..
Кареглазый остановился и зарылся носом в какое-то растение, с упоением вдохнув знакомый аромат. Возможно, там, на родном Острове, рос какой-то похожий цветок, но было невероятно здорово найти хоть что-то, что напоминало о доме.
Как бы там ни было, а нужно было продолжать путь. Волк осторожно переступал через лианы, что, словно змеи, оплели землю. Даже вот так просто идти кареглазому невероятно нравилось - привыкший к постоянным патрулям, волк наматывал ни один километр за день, и этих физических нагрузок ему очень не хватало на корабле. Здесь же было где "разгуляться", но для начала надо было найти воду, а потом поохотиться. Да и не плохо было бы отоспаться нормально, чтобы с новыми силами взяться за изучение территории и поиска себе подобных - вдруг здесь, на новом острове, тоже есть волки? А если нет? Тогда следует найти переселенцев, которые вместе с Осирисом плыли на корабле. В конце-концов, он видел и Зольфа, и еще некоторых соплеменников, с которыми так или иначе, но пересекался в прошлом.
Разумеется, о формировании стай говорить рано - пока все осмотрятся и привыкнут к новому месту жительства - пройдёт не мало времени, но лучше позаботиться об этом заранее и выстроить план у себя в голове.
О создании собственной стаи армеец пока не задумывался потому, что не знал даже приблизительных масштабов острова, на который причалили их корабли. Издалека остров казался клочком земли посреди водного пространства, а в реальности мог оказаться даже больше родного острова кареглазого. Да и самих переселенцев, если подумать, было не так уж много - черношкурому было известно, что приспешники Кройца, именующие себя Пожирателями, остались на месте и не отплыли с остальными. Кареглазый был уверен, что они обречены на скорую гибель - добраться на другие земли волкам будет не на чем, если им, конечно, не поможет магия.. но кто знает, что осталось от магии в период природных катаклизмов?
С другой стороны, на этом острове могло быть что-то похожее на Пожирателей.
Каннибалы, например, пожирающие себе подобных, или же что-то пострашнее - Осирис многое и многих повидал за свой недолгий период жизни, поэтому вряд ли особо удивился бы какой-то очередной мерзкой твари. Просто оставалось надеяться, что такая тварь ещё нескоро встретится на пути армейца.

Тарлах не долго простоял на берегу в ожидании и вскоре покинул его, направившись своим путём. Он пошёл в северную часть острова из интереса, что же там ему перепадёт. Раньше он экспериментировал таким образом: не по считалочке выбирать направление, испытывая итак ленивую, обидчивую Фортуну. В этот раз ему хотелось угодить ей с выбором, или чтобы она соблаговолила ему в хорошем пути. Но эта чертовка невидима, её нельзя услышать, предугадать, к ней невозможно обратиться, и путешественнику, прибывшему в неизведанные еще ни кем края, оставалось лишь понадеяться, что с ним всё будет хорошо и он дождётся Нессель.
Мысли вернулись автоматически к рыжей волчице, которой он не дождался. Во время плавания та не просто сопровождала его, а натолкнула обзавестись скромной компанией в лице неё и одиночки Маури (по крайней мере, ни в Альянсе, ни в Пантеоне он этой морды не встречал). Теперь он чувствовал, что так долго ни с кем не общался, именно по-настоящему, почти отвык от этого. В первом разговоре с ней волк чересчур открыто себя вёл, не думая о своей собеседнице: просто вылил всё то, что было в его тёмных и непостоянных мыслях, все ассоциации, которые выскакивали из-под неизвестного механизма, генерирующего все образы и мысли.
Волк сошёл с пляжа в тень, и вот под лапами была жесткая, неровная, тёмная земля. Как из блаженного, миролюбивого и радушного сна его закинуло в суровую, темную, недружелюбную реальность. Смена обстановки напрягла его, и мир вновь сделался для него таким, каким всегда был, на прежнем острове. Отбрасываемые тени, обилие голосов разных животных, в особенности птиц. Тарлах чувствовал себя заново родившимся, изучал мир без взрослых, которые могли бы помочь ему в исследованиях, направить на безопасную тропу. Нет, здесь всё не так. Это захватывало его необузданный дух: он почти забыл об опасностях, которые таятся вокруг него. В каждом нелепом, раскидистом кустарнике, в сомкнутых над головой ветвях, даже на этой странной почве. "Забудь", думал он, вертя головой в разные стороны и не забывая контролировать ситуацию под лапами. "Здесь всё будет иначе".
Деревья сплетались где-то там, вверху, создавая странную духоту и тень, которая спасала волка с шубой от палящего солнца. Это так странно, когда лучи, пытаясь пробиться сквозь листву, отбрасывали маленькие точки на землю. В тени хоть и было прохладно, но недостаточно: волку за счёт шкуры всё еще было жарко, в горле повисла палящая, гнетущая засуха. Он через каждые пять секунд нервно облизывался, смачивая горло. Этого слишком недостаточно.
Какие странные, словно черные змеи, внешние корни устроились на неровных, тощих стволах. Волк на миг остановился, присмотревшись к ним. Они как будто свисали, были отдельной частью. Словно сплетены с десяток, а то и больше отдельных ветвей. Из любопытства, зверь приблизился к ним носом и обнюхал. Вроде как, пахнут, как надо, странно, правда, затхло, с сухими отголосками. Глаза детально рассмотрели эту недо-ветку: она слишком объёмная, эластичная на вид для "руки", без всяких веточек и листочков. Она показалась очень мерзкой для него, ввиду своей неестественности. Волк фыркнул, если не чихнул на неё, и отпрянул, возвращаясь к намеченному маршруту.
Дикий, некультурный до неприличия лес. Пусть тут также свежо, как на старом острове, душновато, зелено, но обилие тени и незатихающие голоса, которые начались, как только он ступил лапой сюда, напрягали его, и он рысью посеменил вперед, высунув язык. Чертова жажда, пропади пропадом это солнце и жара. Слева от него вдруг щелкнула ветка. Волк распахнул глаза и совершил рывок вперед. Более он задерживаться тут не собирался.

Отредактировано Тарлах (2019-06-23 23:20:32)

Каллисто уже потеряла счет времени, а они все также молча шли по незнакомым зарослям. Волчице на миг показалось, что все это бессмысленно, и если они хотят выжить, надо было оставаться на пляже вместе с остальными. Здесь была куча незнакомых запахов, то и дело шуршали неизвестные животные: то далеко, то совсем рядом, не было ни намека на какой-то водоем. Сколько им суждено так пройти, прежде чем оба рухнут от усталости и безысходности? Не знаю, как Осирис, а вот Каллисто была готова повалиться хоть сейчас, ибо те призрачные силы, что были у нее, начали исчезать.
Только она подумала над тем, чтобы остановиться, как прямо перед ней выскочил неизвестный зверек: чем-то похожий на крысу, но без длинного лысого хвоста. Грызун вел себя весьма храбро, или неосторожно: вероятно, в здешних краях на них охотятся мало, либо он просто бесстрашный, раз решил выскочить под лапы хищнику. А может, это подарок судьбы для умирающей Каллисто.
Инстинкты сработали раньше, чем разноглазая успела сообразить, и вот в пасти уже болтается теплая тушка неизвестного зверька: откуда волчице было знать, что она поймала некую агути.
С Осирисом делиться она не собиралась. Даже если бы армеец перед этим не сточил зайца в одну харю, она все равно бы не поделилась: в кои-то веки свежая добыча и вся ее. Она достаточно насытилась объедками Пожирателей и каких-то отходов и субпродуктов на корабле, чтобы сейчас с кем-то разделять эту царскую трапезу.
Улегшись на брюхо и зажав убитую агути между передних лап, Каллисто жадно вгрызлась в нее, пытаясь растянуть удовольствие, но тушка была слишком мала, а голод волчицы велик, чтобы это получилось. Сползший с загривка Зум обошел тушку с другой стороны, пытаясь урвать крошечный кусочек, но волчица утробно зарычала, крепче обхватывая грызуна лапами. Разве крыса волку соперник? Однако Безухая потеряла рассудок от голода, и была готова не подпускать даже Зума, однако бесстрашный крыс все равно урвал шмоток от своего названного собрата. Видимо, Зум настолько проголодался, что ему было наплевать, что есть, даже почти такого, как он сам.
Не прошло и минут пять, как от агути не осталось и следа. Каллисто чувствовала, как в желудок упало что-то теплое и приятное, и это чувство наполняло ее изнутри. Волчица ощутила заметный прилив сил, хотя этого было мало. Грызун только раздразнил аппетит, и теперь черношкурая хотела есть еще больше. Но больше такой удачи не последовало, и надо было смириться с тем, что следующий обед будет, вероятно, не скоро.
Осирис ее не ждал, но ушел он недалеко, и потому Каллисто быстро нагнала его, а настроение ее улучшилось. Осталось найти воду, и тогда дело в шляпе. Они прошли еще немного, прежде чем Зум, который снова восседал на загривке, шепнут на ухо волчице:
-Смотри, какие большие листья. А вдруг в них есть вода? – И правда, они наткнулись на растение с листьями, похожие на человеческие лодки.
Подойдя ближе, черношкурая опустила нос в листовую нишу, и с облегчением заметила на дне небольшую лужицу. Вероятно, дождевая вода.
-Осирис, вода, - окликнула волчица армейца, прежде чем начать жадно лакать.
Листьев на уровне волчьих голов было не так уж и много, а воды в них едва хватало на пару глотков. Но это лучше, чем ничего, а потому что нужно было использовать любую возможность. По-честному оставив легионеру вторую половину листьев с влагой, разноглазая жадно опустошала свою часть листьевых лодочек.

[AVA]http://s3.uploads.ru/ZpKTF.png[/AVA]
Ни один человек не посмел пуститься за ним в погоню. Люди всегда боялись необузданной силы природы и темноты, вполне понятно, почему древние джунгли внушали им ужас. Зольф же ощутил облегчение, оказавшись в сени высоченных деревьев и вдыхая прелый запах растительности, не тронутый людским присутствием. Длилось оно, однако, недолго. Убедившись, что погони нет, Багровый сменил бег на быстрый шаг. Ноги, все еще словно чужие, норовили зацепиться за корни могучих деревьев и лианы. В следующий раз, когда носок сапога зацепился за корень, волк потерял баланс и упал, едва успев предотвратить встречу лица с землей болезненным приземлением на локти. Раздраженный рык, донесшийся из его глотки, мало чем отличался от звериного... Привычной вспышки злобы, однако, не последовало. Старший просто перекатился на спину и растянулся на земле.  Голубые глаза уставились в кроны деревьев. Правый глаз наконец-то раскрылся, когда волк смог разлепить ресницы, измазанные ссохшейся кровью. Антей всемогущий, какие же высокие деревья... Зольф лежал на спине, впитывая звуки и запахи этого чужого леса всем своим существом, как он умел и любил это делать на родном Острове. Однако впервые, наверное, с далекой поры его детства, он ощущал столько чужеродного вокруг себя. Чужие джунгли, звуки незнакомых существ, иные запахи... Все это просто оглушало. Он ощутил, что кроны деревьев перед его глазами начинают вертеться, будто соприкасающиеся ветви были городскими жителями, которые взялись за руки и затеяли хороводную пляску. Старший зажмурился, прогоняя наваждение... И наконец-то сел. Заозирался по сторонам. Отметил, что зрение в новом облике у него стало чуть получше, но не сильно. Нюх же наоборот, малость притупился, как и слух. Зольф нащупал длинными паучьими пальцами ухо. Сидит на голове сбоку, как приклеенное, не пошевелить. Поэтому и слышно хуже... Он раздраженно зыркнул на собственные, но такие чужие ноги. Длинные... А еще эта идиотская обувь, как любят носить люди... Кстати, а ведь действительно, Багровый никогда не видел, как выглядят человеческие стопы. Осторожно, словно он имел дело с ядовитой змеей, он стянул сапог с ноги... Стопа оказалась длинная и узкая. Плоская и голая, как практически все человечье тело. Зольф пошевелил пальцами, наблюдая за тем, как они дергаются. Да уж, своеобразное зрелище. Провел указательным пальцем вдоль стопы. Щекотно. Кожа нежная, наверняка легко поранить. Теперь понятно, почему люди носят на ногах обувку. Пораздумав немного, он натянул сапог обратно на ногу.
— Нашелся!.. Живой!
Хлопанье крыльев окружило его внезапно и сразу со всех сторон. Сначала он увидел яркое красное пятно, краем зрения, и сразу признал в нем Роджера. Наглый попугай, однако, не стал приземляться на плечо или голову Зольфа, как привык это делать. Сел на землю, в метрах трех от ноги волка (человека), нервно топорща яркие перья и глядя на своего уже не четвероногого товарища слегка исподлобья.
— Выглядишь хреново, — проскрипел попугай и, впервые, Багровый просто не мог не согласиться с его замечанием.
Кривая и некрасивая улыбка, по-звериному скалящая зубы, растянулась по его лицу. Выглядело жутковато, учитывая, что половина лица у Старшего была залита кровью, на фоне которой ярко-голубые глаза выглядели еще более пронзительными.
— Поверь, не только выгляжу. Ощущаю я себя не менее херово.
Казалось бы, ответ Зольфа разом уничтожил возникшее между ними напряжение. Издав резкий пронзительный звук, который у попугаев явно считался за мрачный смешок, Роджер вспорхнул на его плечо, еще более твердое и костистое, чем раньше, но зато и еще более широкое, и с интересом начал осматривать ссадину над глазом, оставленную камнем и рассекшую светлую бровь. Даже придирчиво дотронулся до нее клювом, после чего также несколько раз подергал слипшиеся от крови и покрасневшие светлые пряди на лбу. Тем временем, Зольф заметил тетку и Атхаата, которые до этого деликатно находились неподалеку, сидя на свисающих толстых лианах. Он нахмурил брови.
— Где Хаста и Сафари?
— Они отправили нас к вам, чтобы передать послание. Но сейчас их нет на берегу, видимо, они убежали после возникшей суматохи, ты сам видел, что там произошло... — проговорил Атхаат скрипучим вороньим голосом.
— Нужно найти их, как можно быстрее.
— Если кто-то посмел хоть пальцем тронуть Хасту, — заухала Тетка, распушив крылья. — Я выклюю ему глаза и съем на завтрак.
Улыбка снова растянула губы Зольфа, на этот раз более сдержанная, но и более мрачная. Ему нравился настрой этой храброй птахи.
«Поверь, если кто-то ее тронет, я сам сделаю с ним что-то гораздо более страшное...»
Когда ему надоело сидеть без дела посреди незнакомых джунглей, он поднялся на ноги, которые постепенно начинали подчиняться ему все охотнее и охотнее, и побрел сквозь джунгли. Атхаат и Тетка летели высоко, выше крон деревьев, просматривая лежащий впереди путь и наблюдая за тем, не покажутся ли впереди Хаста и Саф, или же Нессель и ее спутники. Роджер же остался сидеть на плече Багрового.
Внезапно, Зольф затормозил на месте, весь напрягаясь. Он услышал громкий хруст, совсем недалеко. Вскоре он повторился. Резко развернувшись, Старший, с участившимся сердцебиением, уставился в темноту. Увидел мельтешение между стволов, а спустя пару секунд увидел и лошадь со всадником, в каких-то двадцати метрах от себя. В желудке похолодело. Кто-то из людей осмелился в одиночку выйти в джунгли?.. Или, быть может, он не один?.. Что делать, бежать? Куда бежать? Нет, надо нападать, использовать преимущество неожиданности, вцепиться клыками в глотку...
«Идиот, у тебя больше нет клыков, а своими новыми конечностями ты скорее сам себе вред нанесешь, чем ему, тем более верхом на лошади»
Роджер смолк, болезненно сжав когти на его плече. Лошадь вдруг сделала пару шагов по направлению к нему, Багровый же, рефлекторно, отступил назад. По привычке, он втянул воздух, слегка приоткрыв рот, пробуя его чувствительным небом будто бы на вкус. Запах показался ему знакомым, и исходил явно не от лошади. Зольф остановился, пытаясь что-то припомнить, но тут человек заговорил:
— Запрыгивай. Мы как раз идем за Нессель.
Светловолосый уставился на человека, как на сумасшедшего, но уже через секунду все встало на свои места.
— Маури... — прошипел Старший не без раздражения, которое было вызвано собственным испугом и было направлено на самого себя, а не на волка, как и он, застрявшего в человеческом теле, но тому о его страхе было знать вовсе не обязательно. — Вижу, времени зря ты не терял.
Ему было очень интересно узнать, как он умудрился взгромоздиться на кобылу, учитывая, что та явно была недовольна своим внезапным сотрудничеством с "очеловечившимися" волками и о своем недовольстве заявляла громко и четко. Удивительно, но устал Старший настолько, что даже не стал отнекиваться и просто напросто залез на лошадь. Неожиданно ловко, ведь с его новоприобретенным высоченным ростом оседлать животное было действительно проще, даже если ты делал это впервые в жизни. Но он все же покачнулся, когда лошадь тронулась и ее спина заходила под его задницей ходуном. Роджер недовольно вскрикнул и слетел с плеча Зольфа, решив, что его крылья - более предпочтительный транспорт.
— Надеюсь, что с Нессель и остальными все в порядке, что их не застрелили сбрендившие горожане, или не съела какая-нибудь местная тварь...

Каллисто продолжала жадно лакать,  даже когда лист был пуст, она облизывала его, надеясь урвать еще немного. Но нет, воды больше не было, и неизвестно, когда они снова найдут ее. Волчица была так увлечена своим занятием, что не сразу заметила, что рядом с ней кто-то был. Только когда незнакомец оказался в непосредственной близости от черношкурой, она вздрогнула и повернулась в его сторону. Неожиданное появление чужака заставило разноглазую оцепенеть: она настолько обалдела от такой близости, что растерялась. Чудак протянул к ней руку, а Лист боялась пошевелиться, молча наблюдая за его действиями. Когда палец незнакомца чуть ли не коснулся носа волчицы, только тогда она вышла из астрала и пошатнулась, боязно пятясь подальше от неясного объекта. Резко дергаться она опасалась, боясь спровоцировать неизвестного.
Но тот сам отскочил от нее, взобравшись на валун и принявшись творить какие-то непонятные действия. Сначала Каллисто смотрела на него с бешено колотящимся сердцем, боясь, что размалёванный охотник кинется на них и тут же сожрет, но по истечению времени ее взгляд приобретал больше выражения «какого хера ты делаешь» вместо страха. Волчица смотрела на сумасшедшего, пытаясь понять, какой смысл вложен  эти странные движения, звуки и эпатажную внешность.
Тем временем Осирис пытался найти контакт с неандертальцем, выводя его на диалог и произнося вслух свои домыслы. Каллисто же молчала, неотрывно наблюдая за местным придурком, надеясь, что чем пристальней она смотрит на него, тем быстрее поймет, что  с ним происходит.
Когда нечисть опустилась на четвереньки и зарычала, подобно сородичам Каллисто и Осириса, Безухая и вовсе усомнилась в том, что перед ней – реальный человек.
-Может… это… - Промямлила Каллисто, пытаясь проглотить ком в горле, - …морок местного зверя? Не только ж нам перевоплощаться в двуногих… А мода у каждого своя, - вообще, дурацкое предположение, но другого у волчицы не было.
Прижав остатки ушей к голове, черношкурая вдруг оскалилась и зарычала, громко и утробно. Все, что неизвестное – потенциально опасное, такое у Листа было понятие. Рыча, она сделала несколько шагов назад, а лапы ее чуть подогнулись. Это был не акт агрессии, а самооборона: волчица показывала, что боится, но в случае нападения даст отпор, а не убежит, поджав хвост.
Увеличив дистанцию между собой и аборигеном, Каллисто зашла за спину Осириса: если придется драться, армеец первый на себя примет удар. Это было в духе волчицы – не подставляться первой, и принципам она своим не изменяла. Разговаривать с пришельцем она не пыталась, предоставив сыну Амона право на сумбурные переговоры.

[indent]Жара. Несмотря на то, что волки шли сквозь лес - жажда никуда не делась. Пребывание на берегу под палящим солнцем давало о себе знать. Как и голод. Шанти всё никак не могла решить, чего же на данный момент её тело требует больше - еды или воды? Лучше всего, конечно, и того и другого. И можно без хлеба. Однако больше физических потребностей угнетали душевные. Неопределённость угнетала. Хотя чего собственно требовать от ситуации? Зачем гневить Богов - своих и чужих? Живы и славно. А остальное... Остальное - исправимо. Корица всегда отличалась удачливостью и надеялась, что на новом Острове она ей не изменит.
[indent]Высокая влажность. Полутьма. Десятки докучливых насекомых, укусы которых вполне могли быть ядовитыми. Множество незнакомых запахов. Неизвестные травы, непонятные звуки... Сложно в такой обстановке ориентироваться - ведь мозг постоянно обрабатывал огромное количество информации. Шуршание в кустах нервировало, пожалуй, сильнее всего. Впрочем, несмотря на усталость, реакция у волчицы оказалась всё же достаточной для того, чтобы инстинктивно клацнуть зубами и в итоге поймать нечто, напоминавшее крысу. Надеюсь, это съедобно, -  думала Падшая, а трепыхающееся тело и кровь, стекающая по пасти, заставляли действовать лишь активней. Весь мир временно перестал существовать и серошкурая даже остановилась, чтобы полакомиться внезапной добычей. Это могло подкрепить силы и тогда она уже точно не станет обузой для Врана и Змееуста. Тогда ей точно не придётся надеяться во многом на своего спутника. Мысль о Бране заставила немного "очнуться" от жадного поедания довольно маленькой тушки и выделить ворону кусочек...
[indent]Всё это заняло не так много времени - ведь наблюдая удаляющиеся силуэты, дочь травницы понимала, что ей ещё догонять товарищей надо будет. Остаться одной... Подобная альтернатива и прельщала, и пугала одновременно. Как-то всё же присутствие рядом попутчиков успокаивало. Типа не убьют сразу. Сдохнуть просто не получится, ага. Ни у кого. То, что Пожиратели дорого продадут свои жизни - факт.  Такие жизнеутверждающие мысли появились у Шанти после "трапезы" и она достаточно резво стала догонять уже почти исчезнувшие в зарослях фигуры состайников. Теперь бы  источник ещё найти... Неотравленный. И тогда - полный порядок...

Через какое-то время палящие лучи знойного солнца и обжигающий лапы песок пляжа сменились влажным, даже несколько душным, лесом. Кожаный нос продолжал вдыхать чужой воздух, изучая и запоминая новые образы здешней местности. Внешне Тринити оставался спокоен или нет, не так, его уродливую морду продолжала периодически расчерчивать злорадная улыбка, вот только и она казалось более отстранённой, нежели отражающей истинное моральное состояние её обладателя. А о нём можно было говорить долго, ибо уместить его в одно короткое слово не представлялось возможным. Внутри безумец испытывал практически полный спектр эмоций, который только мог ощутить.
Одними из первых в одноглазом играли любопытство и интерес, эдакий вызов самой Судьбе, что же она подготовила на этот раз, и чем в итоге всё закончится. "Чужую землю топчут Чужие, вот уж игра слов и смысла", едкий смешок Безымянного Бога лишь заставлял его подопечного сделать следующий шаг в неизвестность. Однако природная осторожность и расчётливость удерживали от поспешных решений не хуже тугого поводка, стягивающего шею. Он был буквально вырван из зоны комфорта по причине нелепого стечения обстоятельств, помешав какой-то предательнице перегрызть глотку той, с которой когда-то выбирался из пещеры, но в воспоминаниях о которой явно видна брешь, то, что словно кем-то было подменено или изменено, а теперь выдавалось за действительность. От этих мыслей, что на самом деле было, а чего не случалось и вовсе, улыбка в мгновение ока сменилась оскалом, сдержанным, но подрагивающая верхняя губа говорила об отсутствии полного контроля над ситуацией со стороны Помешанного. Разорвёт ли в клочья любого, кто посмеет с ним заговорить или же просто перегрызёт глотку тому, чей взгляд не понравится Врану, пока желающих это проверить не находилось, а посему одноухий буквально заставил себя успокоиться.
Данте, что всё это время находился на спине обожжённого хищника, видел, что Пожиратель взбешён, но причину его гнева ворон так и не распознал. Чернопёрый видел, как Сунгат, прибавив ходу вот-вот поравняется с одноглазым изувером, о чём и сказал негромко, чуть склонившись над единственным целых волчьим ухом.
- Этот серррый сейчас тебя догонит, - после этих слов самец прислушался, слыша приближение сзади, а вскоре увидев и состайника, который двинулся дальше. Что-то внутри заставляло Тринити наброситься на него, да хорошенько за уши оттаскать, но, чем больше он об этом думал, тем более бессмысленным казалось это действие в нынешних условиях.
Грешник был здесь никем, и он сам это понимал. Нити тряхнул головой и посмотрел на спину Змееуста. Насилие, по отношению к своим особенно, ничего не решит. Здесь, вдали от родных мест, титулы, звания были лишь пустой вибрацией воздуха, что точно не гарантировало выживания.
- Главное – поскорее миновать этот чёртов лес, - фыркнул он; эта фраза звучала достаточно громко, чтобы её услышал и Сунгат, и отставшая до недавнего времени Шанти.

Отредактировано Тринити (2019-07-11 22:06:38)

Неизвестный не отрывал от волков своего странного взгляда, и более того, он принялся приближаться. Да еще странно так, по-тараканьи, отклячив псевдо человеческий зад. Каллисто с непониманием следила за движениями аборигена, пытаясь угадать, что за ловкий Маугли скрывается под этой маской. Тут все такие местные люди, или этот – чисто исключение, на которое Каллисто и Осирису посчастливилось наткнуться.
Неандерталец приблизился к ним вплотную, и волчица еще крепче прильнула к боку волка. Пока они вдвоем, их силы превышают над незнакомцем, если, конечно, не брать в расчет эти клинки, которые опасно свисали с его боков. Чувствуя преимущество, смешанное с беспомощностью, Каллисто начала злиться. Когда пришелец уверенно покачал пальцем перед носом Осириса, разноглазая искренне надеялась, что сын Амона оттяпает ему его. Но черношкурый лишь напрягся еще больше, однако не пошевельнулся.
-Зря, надо было цапнуть, - тихо фыркнула Каллисто, когда незнакомец уже убрал руку от волчьей морды.
Конечно, ей было легко говорить, спрятавшись за спиной Осириса, но его бездействие немного раздразнило ее. Тем временем абориген что-то старательно выводил на земле, однако Лист не могла разглядеть, что именно: ей мешал затылок своего спутника.
Тут она почувствовала копошение у себя на холке: активизировался Зум.
-Смотри… - Еле шепнул он, и Каллисто тут же оглянулась.
Осирис был занят пониманием картинки, которую волчица даже не видела, а вот она увидела еще пришельцев, которых стояли позади них, а вон там, в стороне, было еще двое.
-Тут есть что-то поважнее живописи… - Прошипела Каллисто, привлекая внимание Осириса.
Когда и он увидел незнакомцев, уверенности в нем стало еще меньше: сын Амона решил отступать. Что до Каллисто, она вообще понятия не имела, что делать, но точно не нападать.
-Нет. – Одернула волчица Осириса, когда он поравнялся с ней. – Хочешь получить кинжал в спину? Ты видел, как он двигается? Думаю, с меткостью у них тоже все в порядке. – Горячо шептала Каллисто на ухо волку, заставляя поменять выбранную тактику. Она была уверена, что им не убежать от них.
-Что биться, лучше договориться, - громче проговорила волчица, делая шаг вперед, навстречу тому, кто был здесь с ними с самого начала. Тут она увидела тот самый рисунок, правда перечеркнутый. Трудно было разобрать, что там было вообще изображено, но, судя по тому, что их окружили, вряд ли их пригласят на ужин в честь знакомства. Если только в качестве закуски.
-Это – ваша территория, а мы – нарушители. Позвольте нам уйти, и мы больше вас не потревожим. Мы здесь впервые, мы не знали. – Каллисто вступила в контакт с аборигеном, даже не зная, понимает ли он ее. А если нет?
Если нет, тогда им по-любому не уйти отсюда живыми: либо погибнут в бою, либо поймают клинок в загривок. Каллисто решила действовать так, как всегда, ведь язык ее – лучшее оружие.

Отредактировано Каллисто (2019-07-24 14:00:15)