Поразительно! Откуда этот проходимец знал то, чего не знает никто кроме Легиона и может быть пары Валькирий? Слышал разговор с Варгой? Откуда?! Десятки подобных вопросов прошили голову Дикого, он недоумевал, и может быть, даже не знал, что делать и что сказать дальше. Он, недоверчиво глядя на собеседника, который так легко спрыгнул вниз и даже не поморщился от боли, которая должна была его охватить, прищурился и... расслабился. Очередной некто из тех далеких миров, о которых многие были наслышаны, либо же еще один прислужник Варги - бога, в котором Дикий успел разочароваться. Хотя, возможно, и не до конца. Собственно, Карнифекс. Знать бы еще, откуда его черти принесли...
Серый кратенько, насколько это было возможно, обрисовал ситуацию и даже предложил пару выходов. Что, если он врет так же, как Варга? Что если все, за что он вновь заплатит высокую цену, не будет иметь под собой и доли правды? Что если это все - просто пустые слова обманщика и интригана? А Дикий уже успел познать на своей шкуре, что бог его промышляет подобным.
Его хмурую морду расчертил оскал, и волк громко и с вызовом прорычал:
- Как бы этот цыпленок не съел того червяка, который перед ним выплясывает.
Он бы даже набросился, если бы вовремя не вспомнил о своем "недуге", и было заметно, с какой ненавистью волк вонзился в землю когтями от разочарования. Все тело клокотало в бессилии атаковать.
- Ты мне лучше назови причину, с какой стати я должен тебе доверять, умник? - пожалуй, это единственно верная мысль, которую он сумел вычленить из своего потока оскорблений, которые вертелись на языке.
Но на всякий случай подумал и о том, что незнакомец предлагал ему выгодное и очень даже весьма простое сотрудничество. Отдать сына? У него уже есть один. И его он готов был пустить на любые нужды хотя бы по одной причине: малец поглядывает на вожака. Хотя, убийство какого-то другого волка казалось более простой и даже... излюбленной задачей. Только вот, смотря кого надо убить и где он находится.
Черношкурый чавкнул, выжидая ответы на свои скудненькие, но очень важные вопросы.

Приходилось мириться с тем, что волк говорил правду. Он видел Дикого насквозь, хотя не увидел бы только глупый и наивный дурак, насколько беспомощен сейчас знаменитый бравый воин. С каждым словом Карнифекса в Диком вскипала ярость, но... она была пустой и никчемной. Она уже не помогала, а лишь наоборот, усугубляла положение.
- Дай мне только заполучить мою жизнь обратно, я вырву тебе кишки и завяжу их на морде, - не сдержанно прокомментировал свой гнев легионер, сцепив зубы.
Незнакомец вытянул лапу, и черный увидел маленькую змейку вокруг нее с какой-то штуковинкой на хвосте. Дикий без интереса взглянул на животинку, и сразу подумал, а не эту ли самую животинку ему пытается слить этот волк? Одна бесполезная вещь на другую... Он оскалился, морду его в очередной раз исчертило негодование, и он даже глухо зарычал.
- Мне совершенно безразлично, что там станет с тобой, - волк сделал "предупредительный" шаг вперед. - Я отдам тебе сына, если это - цена за твои услуги, а ты вернешь мне то, что у меня забрал твой тупица-божок.
И это была даже не просьба - утверждение, приказ. Приказ, который нельзя не выполнить. Он хотел нагнать еще немного страха на проходимца, но понимал, что для этого Карнифекса он - всего лишь беспомощный кусок мяса, цыпленок, над которым можно измываться, пока он печалится о своем бессилии делать то, что делал всегда. Да и думать, на самом деле не хотелось над вариантами - фюреру было неинтересно над этим думать, особенно когда голова забита только единственной мыслью - вернуть себе способность убивать. Вот она, маячит перед носом, только возьми.
- А будешь водить за нос дальше, подохнешь со своим кристаллом и останешься таким же беспомощным, как я, - сказал он это с пренебрежением, слюна то и дело брызгала по сторонам - гнев, Дикий, держи себя в лапах, покуда не можешь его вылить.

Собеседник молчал, будто выжидал чего-то, и эта тяжесть ожидания весьма стремительно натягивала лезвие "гильотины", называемое Диким гневом. Хитрить и думать как хитрец было не его уделом, что ему до интрижек и прочего - его уже не раз обводили вокруг пальца. А он, отрекаясь от всего, слепо вел свое войско в бой, ибо это - единственное, что ему давалось безупречно. Не хочет ли этот Карнифекс сыграть с ним ту же шутку? Или Варга опять посмеялся над ним и завел его в ловушку, как однажды вышло с Шерриахом?
Сдавленные челюсти скрипнули. И с каждой секундой черный продвигался к собеседнику все ближе. Медленно и едва заметно.  Вот уже переступила одна лапа... и серый заговорил. Уже с первого его слова морда Дикого вновь исчертилась оскалом, глаза вспыхнули и холка вздыбилась - самый первый признак того, что зверь опасен и может наброситься. Только вот в груди застряла не столько обида на свою немощь и причастных к ее появлению морд, сколько привычная жажда ринуться в бой и, как это полагается воину, погибнуть в нем с достоинством.
- Слушай сюда, падаль, - напрягшееся тело вновь двинулось вперед, сокращая расстояние до выпада, и из горла доносился не просто рык, а рев, о котором, с момента исполнения желания фюрера, в Легионе вероятно уже успели забыть. - Я сюда не торговаться тащился, и тем более, не слушать гнилые нотации до черта умной суки. Я жертвую тебе сына, и если тебя не устраивает твое же предложение, вали искать другого идиота, тебе все ясно?
У незнакомца оставалось не так много времени на то, чтобы договориться. Может быть, позже Дикий будет жалеть об этом... но явно не сейчас, когда в крепких и тугих мышцах застоялась сила и неистовство, которые просто некуда вылить.

Собеседник, однако, не собирался сдаваться, тем самым накручивая Дикого с каждым словом все больше и больше. Что он мелет? Стоит на своем как баран! Он же предлагал разные варианты, с чего это ему резко останавливаться на одном? Нет, Дикий - не пешка, чтобы двигать им куда захочется. Ему придется решить самому, что было важнее для него в данный момент.
Враг просит убить альфу Оплота. Когда Дикий уходил из Равнины, там был Сакар. Теперь Сакара нет, а стая реорганизована, по слухам многих. Неизвестно, что с ней происходит сейчас, и кидаться в лаву, когда вулкан спит - самоубийство. Но черный задумался. Незнакомец был согласен подкинуть ему вариант решения этого вопроса, но что если он окажется неверным? Что если это все - провокация, заставляющая Дикого объявить войну самой многочисленной стае? Фюрер всегда ходил по острию ножа, но на это он подписываться не собирался, пока не разберется с беломордыми. Не было смысла воевать в одиночками, особенно ради того, чтобы вернуть себе прежнюю жизнь.
Были и другие варианты. Он мог послать на выполнение задания своих лучших воинов. Но неужто другие будут корячиться ради блага фюрера, когда он сам - невесть где прохлаждается и решает невидимые проблемы? Дикий понимал, что это нужно будет делать самому. Но он не может. Рад бы, да не может.
- Ты мне никто, чтобы ставить мне условия, - с ненавистью плюнул вслед уходящему волку Дикий. - Иди проси у своего лже-бога другое подаяние.
Впрочем, себя пересилить Легионер не смог, да и никому это не было под силу. То, чего он не сможет совершить самостоятельно, по умолчанию - ненужное дело. Даже если скажут, как это сделать.
Все - тщетно.
Ты просишь бессмертия, а твой бог лишает тебя возможности убивать.
Ты просишь вернуть все на круги своя - тебя просят сделать невозможное.
Игра изначально не стоила свеч, но амбиции решили иначе. Теперь сыновьям и супруге за это отвечать.
Бросив на серого волка испепеляющий и ненавидящий взгляд, Дикий развернулся и побрел прочь.

--------------- выведен

> Темное озеро

Едва ли Кройц понимал происходящее, и тем не менее послушно рысил рядом с Диким, позволяя себе наглость забегать вперед него. Странностью было то, что вожак абсолютно никак на это не реагировал, хотя черный неоднократно видел, что становится с теми, кто позволяет себе такие вольности в присутствие фюрера. Однако, сам Крест никогда не боялся перечить и противостоять всему чуждому. Куда страшнее для него было смирение. Ох, если бы он знал, чем закончится этот поход... Подросток бросил короткий взгляд на Дикого. Никогда до селе он не видел его таким озабоченным и погруженным в собственные мысли. Хотя нет, видел. Когда лидеру легионеров приходится делать то, что ему определенно не по душе.
Стоишь рядом и ни слова, ясно?
Черный безмолвно кивнул, ровняясь с Диким. Между бровей появилась пара складочек, в попытках понять, что, черт возьми, здесь происходит. Наверное, стоило бросить эту затею, ибо кажется сам Дикий не особо понимал что к чему. Вожак чего-то ждал. Или кого-то. Но зачем ему понадобился Крест?

Отредактировано Kreuz (2013-07-18 17:42:42)

Пока Дикий томился ожиданиями, в голове его метались абсолютно разные мысли, начиная с той, что все это было задумано зря и заканчивая местью этому серошкурому незнакомцу. Вечно его водят за нос, играют с ним и управляют как марионеткой, подкидывая ему разные замечательные и не очень идеи, толку от которых было не столь много. Хотя и сам он был не хуже - пытался находить выходы из проблем, и получал не только победы, но и поражения. Причем такие, которые, как выражались люди, ставили на колени и не давали подняться. Сейчас ситуация была не лучше.
Волчонок согласился молчать, но Дикий был не уверен в нем. Эта оторва наделает проблем везде, где только можно, и это волновало. Поэтому черношкурый наклонил к нему ощеренную морду и еще раз повторил, тихо, почти на ухо:
- Хоть слово пискнешь, я лично тебя на куски порву, ясно?
Нет, конечно же не сможет. Пока что. Но кому, кроме Карнифекса сейчас это было известно? Никто, даже Афина не знала о "недуге".
И вот, серый волк с кристалликом на лапе наконец-то появился. И вид его снова заставил загривок Дикого встопорщиться. Не нравился ему этот хищник, и, пожалуй, теперь его смело можно записывать во враги...
Лидер сделал шаг вперед, заслоняя собой волчонка, и ответил вместо него:
- Его зовут Крест. Мой наследник, - соврал ведь - все равно не считал его таковым... после того, как оприходовал Афину.
Только серому это знать не обязательно.
Выпрямился, покосился на волчонка, приметив, как тот себя держит при незнакомце, и вновь обратился к собеседнику:
- Забирай его и возвращай мне то, что обещал.
Почему-то Дикий верил, что выбьет дух из этого отребья... когда-нибудь в будущем, но выбьет.

Новое начало.
Бесшумно скользить, следя за однообразным и чересчур медленным передвижением волчьих спин. Открытые пространства, безусловно, делают эту работу совершенно не стоящей и даже скучной, на уровне рефлекса или сна, бездумную работу зрения и крыльев. Вот они в километре, бредут по земле, теперь быстрее, с каждым шагом все уверенно подгребая к пустующей границе, поднимая лапами полуденную пыль... Асдис было прекрасно известно о той немилостивой летней погоде, что окутывает низины или то, где живут волки. Земля. Раскаленный как солнце песок, чьи крупные песчинки впиваются в лапы, а сухой жар захлестывает все запахи, делая дыхание чем-то трудным и раздражающим. Но птица была далека ото всего этого, паря в тех высотах, куда простым волкам не доглядеться - с молчаливым ли вздохом или без. Тем не менее, простое передвижение легионеров, а именно их главного, заставляло птицу каждые пять минут снижаться сразу на пару метров, гнало вниз, в раскаленные угли, дабы там отыскать то, зачем она здесь. Очередной раз налегнув на крыло, беркут заложила вираж и, повинуясь, теплому порывистому ветру, начала снижаться к одному из песчаных, будто грубо вырезанных, склонов. Такие склоны - весьма удачное место слежки. Испещренные бесконечными дождевыми потоками, давно иссохшими с последней грозы, на многочисленные пещерки, различные по своим размерам, недра песчаных великанов таили в себе многое и могли укрыть случайного или не совсем путника, тем более, если тот, благодаря своему коричневому окрасу отлично вписывался в окружающий пейзаж.
Довольно непрочная порода рассыпалась сухой глиной под острыми когтями птицы, и Ас поспешила прижаться к шероховатой стене, всеми силами вжимаясь в тень, окружавшую ее со всех сторон. Разбитая порода мелкими песчинками полетела вниз, при каждом микроскопическом ударе, издавая еле различимый звук, но для прекрасного волчьего слуха такой звук мог стать сигнальным огнем. Не так близко как хотелось бы и не так далеко, чтобы расстраиваться, крылатый шпион стал следить из-за своего вроде бы надежного убежища за происходящим, сверля внимательным взором фигуры волков, стоящие в пол оборота от местонахождения Асдис. Между ними шел разговор, отголоски которого птица все-таки слышала и мысленно записывала в памяти. Здесь явно затевалась какая-то подлость, иного от легионеров ожидать не приходится.

Любезно подкинутая нам прямо под нос красная тряпка являла собой картину одновременно "всего" и "ничего", и можно было только догадываться о золотой середине истины. А догадки - вещь довольно зыбкая, едва уловимая. Эта вечная бездна болота размышлений может на следующем шаге утянуть или, наоборот, дать еще глоток воздуха, на мгновение. В любом случае, ожидать приходится всякое. Цепочка - воплощение тщательно простроенной логики, которой некоторые бывают напрочь обделены. И мы не будем особенно самонадеянными, полагаясь только лишь на опыт канувших в небытие лет, а придвинемся поближе к огню, не боясь обжечься - в жизни нужно рисковать, тем более, если риск минимален.
Появление представительницы того же вида, что и Асдис, повлекло за собой череду пресных восклицаний и вопросов, они неслись, перебивая друг друга - одни говорили о случайностях, другие - о точно продуманном ходе, и о том, что противник не так уж сильно отстает от нас, а скорее опережает. В любом случае, будучи зажатой между двумя огнями, следует надевать на себя маску спокойствия, говорить всем своим чопорным и недосягаемым видом о равнодушии и совершеннейшем отсутствии мыслей в этом месте и в этот час. Притвориться. Нас здесь нет. Первым шагом к преображению стало изменение траектории взгляда, Ас попросту отвернулась от птицы, мельком прошлась утонувшим в собственных мыслях взглядом по волкам, что ныне торговались душами, выставляя породистых щенков на откуп. В образе серого волка было что-то неприятное, хоть беркут и не видела его глаз, только лишь внимательно слушала, медленно выходя из своей тени дабы очертить взглядом каждого, чье присутствие могло попасть под пометку "важно". Тем более, что заключение договора звучало очень интригующе - сделка не была какой-то проходной или мелкомасштабной, ибо когда звучат имена богов и покровителей, к которым, как оказалось, относится один из участников, дело может набрать довольно крупные обороты. По правде сказать, птица об этом даже не подозревала, зато, что ей точно представлялось, так это сводки о патрулировании границ, мелких подлостях и прочих заурядностях вражеской стаи. Только теперь оставался вопрос: "За кем следовать? За щенком с серым волком или вновь за легионером?"