Порой, бывают такие моменты, когда ты не в силах что-либо сделать. Да, ты хочешь, и, кажется, у тебя есть настрой, внутренняя сила, так сказать. Но ее не достаточно. Ты злишься, то ли на себя, то ли на данную ситуацию, то ли на Богов. В общем, ты просто злишься от безысходности, ведь только это ты и можешь делать...
Патрульная никак не ожидала такого поворота событий. Казалось, волк спит и чтобы сообразить ему нужно хотя бы пара секунд, а этот черный волк кинулся сразу, резко переходя из своего сна в реальность. Ладно бы незнакомец попытался схватить черношкурую, но он именно схватил, хоть сначала и не рассчитал немного, но быстро поправил свою ошибку.
Волчица почувствовала, как мощные челюсти обхватили ее шею, но боли она не чувствовала, лишь небольшое давление. Да уж, очень удобно: вроде бы и не причиняет никакого вреда, однако, если жертва рыпнется - считай, она уже труп. Филанте не оставалось никакого выбора, как просто стоять в этом положении и не дергаться, пытаясь как-то освободить свою шею от челюстей нарушителя границ. Хотелось, конечно, однако вместо этого пришлось сжать свои челюсти, сдерживая себя от глупых поступков.
- Что ты здесь делаешь, дрянь? - услышала она незнакомый голос, при этом еще и почувствовала, как двигается пасть черного. Его вопрос, а точнее слова, не были четкими и ясными по понятной причине. Тень все поняла, однако отвечать незнакомцу не торопилась. Ее поражала его наглость. Он посмел спать на чужой территории (представляйте, спать) и напасть на патрульного. При всех этих нарушениях оскорбление казалось пустяком, но почему-то именно оно задело Филанту за живое. Ее еще никогда не называли дрянью...
Сколько они так стояли? Минуту-две? А может быть час? Тень стояла совершенно не шевелясь, при этом прислушиваясь к чужаку. Никаких движений с его стороны она тоже не заметила. Наверно, со стороны они выглядели как настоящая статуя. Но скоро одна ее часть громко выдохнула. Филанта почувствовала, как "капкан" раскрывается и выпускает шею самки.
Почувствовав свободу, волчица отскочила от незнакомца на безопасное расстояние, не выпуская из виду чужака. Он был большим, даже очень. На фоне черной шерсти ярко выделялись два зеленых глаза.
- Тебя не учили, что одной так далеко нельзя заходить и трогать ничего подозрительного тоже не стоит, иначе может лапу оторвать? - а незнакомец не был таким уж и дружелюбным. Да и с чего бы ему это... Нарушение нескольких правил и заметная агрессивность уже не предполагает наличие душевной доброты и доброжелательности. Хотя, было бы неплохо.
Похоже, волк и не знал, что напал на патрульную. По крайней мере, так поняла сама волчица по его словам. Вообще, стражам границ не важно, насколько далеко находятся эти границы, главное - охранять их от посторонних. Однако черношкурый полностью опровергнул версию Тени своей следующей фразой. Он не стал задерживаться и, кинув напоследок какой-то злобный взгляд, развернулся по направлению к городу. Филанта позволила бы ему уйти, если бы не одно "но":
- Арагона, - достаточно громко сказала волчица, после чего по ее телу прошла непонятная дрожь. Давно Тень не произносила имя своей матери. В мыслях - да, но вот вслух...

Отредактировано Filanta (2012-11-28 01:13:37)

Янтарные глаза впились в спину черного волка, который уже собирался уходить. Это имя - имя матери Филанты - остановило его и сейчас волчица с замиранием сердца ожидала, что скажет незнакомец. Секунды тянулись очень медленно, как будто время насмехалось над черношкурой и желало, чтобы ее нетерпение вырвалось наружу. Но вот Тень снова видит зеленые глаза и понимает - с этим чужаком будет трудно разговаривать, а тем более расспрашивать его о матери.
Патрульная смогла сделать всего пару шагов назад, когда волк оказался у нее прямо перед носом, причем в самом, что ни на есть, прямом смысле. Она втянула шею, при этом сделав еще один шаг назад, но не убегала, нет. Она хотела узнать хоть что-нибудь о матери и свой шанс не упустит.
Волчица ожидала, что чужак цапнет ее по носу, но тот, видимо, даже не собирался. Хотя вид у волка был взбешенный: шерсть дыбом, глаза так впились в черношкурую, что готовы были прожечь ее насквозь, а следующие слова дали понять Филанте, что незнакомцу определенно было знакомо имя ее матери.
Тень возмутили слова Черного, так как она ее дочь и имеет полное право говорить об Арагоне, но чужаку не сказала ни слова. Лишь ее взгляд, устремленный в зеленые глаза волка, говорили о том, что она не боится его. Хотя, надо бы. В голове Анты давно уже крутились слова, как заведенная пластинка - "Она моя мать, она моя мать", но волчица чего-то ждала. Ей не хотелось это говорить ему, не хотелось больше разговаривать с незнакомцем. На одну секунду Филанта даже пожалела, что не дала уйти черному волку, однако пути назад нет. Если она уже решила, что что-то да разузнает о матери, то именно сейчас и ни на день позже. Этот сумасшедший взъерошенный волк - последняя надежда узнать что-нибудь об Арагоне.
- Кто ты и что ты знаешь о ней? - относительно спокойно спросил незнакомец хриплым голосом, смотря в глаза волчице. Сейчас Тень поняла, что пора сказать крутившиеся в голове слова.
- Арагона - моя мать, - тихо выдохнула Черная и снова сделала шаг назад, при этом все еще смотря в зеленые глаза. Она пыталась понять, как отреагирует на это незнакомец, но в голову ничего не приходило. Чужак был совершенно непредсказуемым и кто знает, может он сейчас уйдет или, наоборот, снова броситься на волчицу.

Казалось, слова черной патрульной еще больше взбесили ненормального волка. Теперь Фаланта не только видела безумие в его зеленых глазах, но и, казалось, чувствовала это всем своим телом. Именно поэтому сердце волчицы ускорило свой ритм. Незнакомец вселял страх, но не пустой, как это обычно бывает, а самый настоящий, захватывающий своими черными щупальцами душу волчицы, желая ее поглотить. Он наступал медленно, но уверенно и неотвратимо. Подкрадывался, словно хищник к своей добыче. А добыча не могла сопротивляться, ей не хватало сил, чтобы побороть его.
Но Филанта не теряла голову перед наступающей опасностью и под давлением собственного страха. Она, увидев оскал волка, словно подчиняясь вожаку, чуть прижала уши. А когда тот двинулся вперед, Черная попятилась, не отрываясь смотря прямо в зеленые глаза незнакомца и в конце концов села, не в состоянии двигаться.
Безумец шипел, он не верил ей, не поверил ни единому ее слову. Хотя, слов ее было совсем немного. Почему его не устроила эта версия? Хотя, о какой версии может идти речь? Это правда. Почему черный волк считает, что патрульная солгала? Зачем ей это?
- От этого сейчас зависит твоя жизнь, ты понимаеш-ш-ь? - слова незнакомца, произнесенные довольно необычным, шипящим голосом, въедались в сознание Филанты. О да, сейчас она как никогда понимала, что с этим волком шутки плохи. Даже закрыв глаза на то, что незнакомец намного больше нее, волчица прекрасно понимала - его быстро нарастающую ярость не обуздать. Одно неверное слово волчицы - и она труп. Как будто в подтверждение мыслей патрульной, сухая ветка громко хрустнула под весом большого черного волка, от чего Анта тут же вздрогнула и еще больше прижала уши.
- Это Арес-с-с рассказал тебе о ней? - услышала она, при этом почувствовав теплое дыхание незнакомца. Волчица около секунды пыталась понять о чем толкует Черный, все еще не шевелясь и слушая безумного дальше. - он раскаивается?
"Арес?" - имя, напомнившее Филанте события, произошедшие примерно два месяца назад. Тогда она узнала, что на земли Оплота упала железная птица и поспешила сообщить вожаку Темной Луны. Но так и не успела: Арес переговаривался с вожаком другой стаи, которая претендовала на земли Темнолунцев; а после Анта потеряла его из виду. Куда он запропастился было непонятно, однако после патрульная узнала, что вожак мертв. Черная даже винила себя в этом: если бы она была более внимательной, если бы осталась на том берегу реки, может Арес был бы сейчас жив. Но ничего уже не исправить. Филанта в тот день не успела даже сообщить альфе о происшествии, не говоря уже о том, чтобы поговорить об Арагоне. Она не видела его смерти и не знает, что он говорил перед уходом в иной мир.
- Я... я не говорила с ним о ней, - тихо говорила Анта, устремив свой взгляд куда-то вперед. - Я не видела его смерти, - при последнем слове в горле как будто застрял комок, который волчица постаралась сглотнуть. - Я даже не знала, что он мог знать мою... - Филанта остановилась, так и не договорив. Не потому что боялась сказать лишнего слова, не потому что боялась этого безумца. Нет. Она просто не смогла произнести слово "мама", хотя еще несколько секунд назад сказала его с легкостью. Почему-то именно сейчас Тень так захотела увидеть знакомую черную морду матери, почувствовать ее тепло, узнать, что она жива и счастлива... воссоединиться с ней. Иллюзия, создаваемая сейчас в голове Черной, совсем закрыла волчице реальный мир. Она даже забыла, что рядом с ней находится опасность в виде крупного волка с неустойчивой психикой. Забыла, предавшись старым воспоминаниям из детства...

Секундное помутнение, в котором воспоминания плотной дымкой окутали беспомощную волчицу, разрушилось так же быстро, как и появилось. Филанта сфокусировала свой взгляд на черном незнакомце, который только что появился прямо перед ней. Она сразу поняла, что он ей не поверил. Поняла это по глазам волка, по его тяжелому, глубокому вздоху...
"Что он хочет услышать?" - Ответ на этот вопрос пришел почти сразу. Начал зеленоглазый незнакомец как можно спокойнее, но потом снова сорвался на крик. Хотелось крикнуть ему в морду "я не вру!", но волчица вовремя одумалась. Сделай она что-нибудь подобное, то никогда не узнает о матери. Более того, у горла Филанты снова сомкнутся челюсти нарушителя границ, только на этот раз в несколько раз сильнее. Простой безумец опасен, а безумец с большими габаритами более того. Если Анта и хочет что-то узнать, то надо справиться со своими чувствами и действовать более осторожно. Прямо как на минном поле: неверный шаг - и тебя уже нет.
Как раз сейчас была опасность того, что "мина" взорвется: черношкурый заметался из стороны в сторону, как будто решая, что ему делать дальше. Так делают люди, когда нервничают, Филанта видела это много раз, живя в городе, в своей родной стае. Но она никогда не видела, чтобы так делали волки, а поэтому полной уверенности в своем предположении быть не могло. Какая разница, спросите вы? Волчица хотела если не предсказывать следующие действия безумца (что было невозможным), то хотя бы понимать, что он делает сейчас.
Внезапно волк остановился, встав слишком близко к патрульной. Снова она получила от незнакомца действие, которое не могла предугадать. Впрочем, думать об этом Анта сейчас не могла. Она, чуть втянув голову в плечи, смотрела в зеленые глаза, ожидая чего-то от черношкурого.
- Давай зайдем с другой стороны, - услышала Филанта и ей даже стало немного интересно, с какой "другой" стороны хочет зайти незнакомец. Но, конечно, ее приоритетом было сейчас просто слушать и анализировать слова безумца, а потом подумать (причем несколько раз) и ответить, подбирая слова, как код к нужному замку.
Черношкурый начал, если можно так сказать, с предисловия, постепенно рассказывая суть своих мыслей. Он приводил аргументы, и, как ему казалось, они были неоспоримы. Он хотел, чтобы Филанта призналась в своем вранье, но никакого вранья не было. Сначала безумец сказал о возрасте патрульной и тут же ошибся: ей было пять, вот-вот станет шесть лет. В другой ситуации волчице бы польстил подобный "комплимент", но сейчас...
За возрастом волк сразу же решил разрушить ложь Черной, одним, метким ударом. Сразить ее в этой перепалке, сообщив сразу же несколько фактов, точно ему известных.
Он сразил ее, безоговорочно.
Филанта сидела неподвижно перед большим черным волком, нос к носу. Смотрела не отрываясь в зеленые глаза безумного, пытаясь переварить в голове сказанные им слова. Первым дошло до волчицы то, что Арагона умерла пять лет назад. "Она умерла," - повторила Тень про себя. "Пять лет назад" - еще три ключевых слова. Пять лет назад Арагона пропала. Ушла из города неизвестно куда, бросила свою дочь Филанту. Нет, не бросила. Она умерла. А Анта послушала какую-то старую волчицу и поверила ей. Поверила, что Арагона ушла в свою родную стаю, и даже не стала искать мать. Хотя, стала. Только вот через несколько лет.
Такое чувство, как будто вырвали сердце.
Глаза волчицы в момент стали влажными. Она по-прежнему не двигалась, да и зачем? Сейчас она думала о матери, думала, почему не пошла ее искать? Думала, почему не заметила отсутствие волчицы раньше? Может она могла бы ее спасти. Прошло столько лет, а Филанта даже не знала об участи своей матери. Как так могло получиться?
Но в сознание вклинились еще несколько слов: "Моя мать. Мы были первые и последние." Вот почему этот незнакомец так яростно воспринял слова патрульной, почему считал, что слова Черной - ложь. Картинка начинала складываться в голове Тени. У нее есть брат. Он стоит прямо перед ней. Безумный, полный ярости. Сложно осознать, но это правда. Странно, конечно, что волчица приняла слова незнакомца за чистую монету, но обвинять его во лжи... Филанта все еще ценила свою шкуру.
- Мне почти шесть лет, - тихо начала она, глаза все еще были влажными, а взгляд волчицы устремился в зеленые глаза волка. - Я родилась в городской стае. Отца не знала, а мои братья и сестры погибли еще в раннем детстве, - сложно рассказывать, говорить об этом вслух. Но другого способа, как убедить незнакомца, волчица не придумала. - Моя мать... - произносить ее имя, нет? Тень судорожно вдохнула морозных воздух. - Арагона, - как можно тише добавила Филанта и опустила голову, смотря теперь на свои лапы и на лапы безумца. - Она была единственной, кто занимал место в моем сердце, - тихий голос, переходящий в шепот. Анта не могла говорить об этом громко. - Она пропала... внезапно. Мне был тогда всего лишь год. Одна из городских волчиц сказала, что она ушла в свою родную стаю, в Темную Луну, - Черная сглотнула. Во пасти пересохло. - Я... я хотела ее отыскать, поэтому и пришла к Темнолунцам, - под конец волчицу почти не было слышно. Ей было так стыдно за то, что она отправилась искать мать через столько лет. Как можно было проигнорировать исчезновение матери? В голове не укладывалось. Как не укладывалось и то, что Арагоны больше нет. Как и то, что у нее есть брат. Хотя, о последнем думать еще рано.

- Это всё? - равнодушие в голосе черного незнакомца не могло быть не замечено Филантой. Ее слова, казалось, совершенно не задели безумца, что было несколько странно и в то же время неудивительно. Странно, потому что за все время общения с патрульной черношкурый только и показывал свои чувства (в основном злость и ярость), а тут... спокойствие и безразличие. При этом учитывая тот факт, что Тень сейчас говорила о Арагоне. А неудивительно... Филанта уже как-то привыкла к ненормальному поведению безумца. Он удивил Анту и в этот раз.
Волчица же, подняв взгляд на черного, всматривалась в его глаза. Она хотела что-то там найти. Увидеть какие-то эмоции, которые, как подумала Анта, волк хотел скрыть. Но она ничего не увидела. Разве только холодность и отстраненность в зеленых глазах черношкурого.
- Арагона действительно вернулась в Тёмную Луну и была убита Аресом, - Филанта многого не знала. Каждое новое слово безумца о матери заставляло сердце волчицы перескакивать через раз. Имя Ареса, вставшее вместе со страшным словом "убита" еще больше потрясло патрульную. Она его знала. Знала Ареса. И пусть недолго, но все же была в его подчинении. Она считала его справедливым или по крайней мере честным. А услышанное вмиг разрушило впечатление волчицы о старом вожаке. Она вспомнила, почему еще живя в Городской стае, ненавидела Темнолунцев. Они жестоки, неисправимы. Им ничего не стоило разорвать свою состайницу на части, когда она предала их и ушла к Городским. Филанта совсем забыла, что Темная луна и Городская стая - несовместимые вещи.
- Поздравляю, ныне ты в стае убийц, - Тень увидела какую-то едкую и при этом грустную усмешку на морде черношкурого. Он хотел сделать больнее Филанте? Что ж, у него получилось. Только от одной мысли, что волчица сейчас живет под боком с теми, кто видел убийство ее матери и не остановил тогда Ареса и Фэта, передергивало патрульную. Ей хотелось завыть от отчаяния, убежать далеко отсюда, от этих земель, от этой стаи. Ненавидеть их и презирать еще больше Детей города... Чувства смешались в страшный коктейль: боль от потери Араргоны (уже навсегда), злость на стаю и на своих состайников, странное чувство благодарности этому безумцу (за то, что он открыл занавесу тайны внезапной потери Арагоны) и в то же время странной симпатии к нему и одновременно неприязни. Наверно, волчица еще не поняла, как относиться к новоявленному, хотя непризнанному брату. Он встал, повернула спиной к патрульной и медленно начал уходить. Филанта его не держала. Она даже не шелохнулась, хотя лапы уже затекли. Но вдруг безумец остановился:
- И Фэт, и Арес - оба уже мертвы. Одного убил я, другой был моим братом, - Патрульная не сразу поняла весь смысл сказанного, точнее потайной смысл. Оказывается, Арес... брат безумца? А значит, и брат Филанты. А значит, и Смерч. Стоп. Но ведь брат Ареса - Фауст - тоже мертв. По крайней мере, об этом говорят. Неужели перед Тенью...?
- Фауст? - Филанта медленно поднялась, смотря на волка. Она ждала он него какой-то реакции. Угадала ли волчица имя безумца? - Я волнуюсь за волчат Ареса... Азазель наверняка им не рад, - зачем она сказала это? К чему? Без понятия. Филанта давно уже за них волнуется, но сделать она все равно ничего не сможет. Возможно, брат Ареса хоть как-то заинтересован в этом. Кто знает.

Вот уж не думала волчица, что произнеся имя брата Ареса, она не только остановит безумца, но еще и вернет его к себе. Филанта напряглась, когда тот развернулся и направился обратно. Сейчас морда черношкурого выражала его странные чувства, которые были непонятны Тени. Что он почувствовал, когда услышал это имя? Точно не радость или какую-то удовлетворенность; точно не равнодушие, иначе бы он не развернулся; и точно не ярость. Так что же это? Филанта проследила, как волк сел рядом, выдавил из себя странное "м-м-да" и затих. Взгляд ее янтарных глаз лишь раз оторвался от черношкурого, когда прошелся про белоснежному покрывалу и голым деревьям, ветки которых склонились к земле под давлением напавшего снега.
Черная не смела нарушать устоявшуюся тишину. Она ждала каких-то слов от безумца, иначе зачем же он вернулся и сел рядом с патрульной? Если бы эту картину увидел нынешний вожак стаи, то Филанте бы определенно не поздоровилось. Она - патрульная - молча сидит с мало знакомым черным волком не из своей стаи, у которого непонятно что на уме. Хотя, этого бы не понял не только Азазель, но и любой из Лиги Теней. Интересно, они посчитали бы Филанту предателем? Хотя, ответ на этот вопрос Тень узнать не хотела. Лучше, чтобы этой сцены никто не видел.
- Как тебя-то зовут хоть? - весьма неожиданный вопрос. Анта еще в начале думала, что представится своим прозвищем, то есть Тенью, но сейчас что-то поменялось. Что-то весомое. Это было впечатлением о волке. Сначала безумец был агрессивным, он напал на Филанту, отчего сразу же стал ей неприятен. Но сейчас он кажется спокойным, даже несколько задумчивым. Анте показалась эта перемена не сказать, что приятной, но положительной. А поэтому волчице захотелось сказать свое имя, что она, собственно, и сделала:
- Филанта, - говорить о том, что ее можно называть просто Антой, патрульная не хотела. Да и зеленоглазаму, похоже, не особо было интересно. Он лишь коротко кивнул и наконец перешел к главному. Безумец шепотом начал говорить что Фауст мертв, убеждать в этом, но не навязчиво, хотя довольно убедительно. Филанта все это время смотрела на него, пыталась понять, что он хочет сказать этим? Что он не Фауст? Почему бы просто не сказать, что патрульная ошиблась? Зачем весь этот монолог? А может... Это все-таки Фауст. Только зачем он убеждает всех в своей смерти? Это его дело. Фауст или не Фауст. Для Тени не особо важно. Этого волка Филанта запомнит, как безумца и будет называть его так же. Тем более следующие действия черношкурого только подтвердили прозвище, данное волчицей.
Сначала черный нервно захихикал, а потом еще и рявкнул, от чего Филанта подскочила на месте и отошла от черношкурого на несколько шагов. А он, закрыв глаза, побрел между деревьями и даже не попрощался. Патрульная еще несколько секунд стояла на месте, смотря вслед новоявленному знакомому. В ее голове творилось что-то невообразимое. Столько информации, причем не такой уж и радостной. Разложить все по полочкам удастся не с первого раза. А для этого нужно время. Сейчас в голове патрульной всплывали какие-то частички разговора, среди которых были и эти слова: "Поздравляю, ныне ты в стае убийц". Филанта опустила голову, никак не желая терять эту мысль среди других. Земля Темнолунцев, усыпанная снегом, как будто обжигала лапы. Хотелось просто уйти. Уйти с этой проклятой земли и не возвращаться. Уйти подальше от Лиги Теней и от всех, кто в ней состоит. Уйти.
Тень переполняли разные чувства, в том числе и ярость. Этот безумец как будто заразил ее. Хотелось все вокруг крушить, кого-нибудь схватить за холку, подраться, чтобы выпустить эту необузданную энергию, кипящую внутри. Но волчица только рыкнула и сорвалась с места. Вон с этих земель, подальше от стаи убийц.

>>>>> Голая граница

------- Голодный лес

Итак, последняя карта бита, остались лишь козыри, которые противник уж точно не отобьет. Завтра вечером Легионеры подпишут Ассасинам смертный приговор, убьют Фауста, и... можно смело ворочать стаей, как будет угодно. Стая будет полностью принадлежать Азазелю, а аресовские отпрыски никогда не помешают его царствованию. Все правильно, план выполняется с маниакальной точностью. Азазель избегал пока что подходить к логову и окрестностям. Надо дать легионерам время утащить волчат, расправиться с теми, кто будет сопротивляться. Спросите, почему он не может убить волчат собственнолапо? Нет, дело не только в том, что ему придется измазаться в десткой крови. Дело еще в том, чтобы найти себе правильного союзника. Использовать его ресурсы так, как невозможно использовать свои.
Он выдохнул, провалившись передней лапой в снег. Ощерившись, словно во всем виноват именно снег, Князь нащупал пальцами более устойчивую поверхность и двинулся дальше. Он с утра еще ничего не ел, но был уверен, что Ракша уже успела притащить в стаю добычу. Ему лишь нужно дождаться, когда солнце скроется за горизонтом окончательно, и на небо высыпятся звезды. Поэтому альфа пока что не торопился приближаться к логову.
Лапы занесли его на пригородную территорию, на Пустую поляну. Где-то недалеко бегал патруль, и Азазель старался бежать бесшумно, чтобы не привлекать лишнего внимания. И уже через некоторое время пробежки ему на глаза попалась чья-то фигура. Запах ее не принадлежал стае, но было в нем нечто особо знакомое. Словно тень по снегу, Азазель скользнул вперед, на морде уже нарисовалась привычная горделивая, слащавая улыбочка и непринужденная гримаса.
- Дальше дороги нет, - заключил Аз, когда расстояние до волчицы оставалось меньше пятидесяти метров.
Но уже с этого расстояния зеленоглазый мог различить: волчица ему была чертовски знакома.
- Кого я вижу, - не без удовольствия пророкотал Аз, останавливаясь перед чужеземкой. - Что же тебя привело обратно домой, Рага?
Все это было произнесено с долей издевки, словно Князь насмехается над бывшей состайницей. Но право слово, он признал ее. И был удивлен встрече.

Вот сейчас Азазелю станет совсем интересно. Не каждый день сражаешь бывших состайничков новостью, что Ареса больше нет, что его больше никто никогда не увидит, что все уже в прошлом... Так забавно было наблюдать за изменениями морд этих самых бывших состайников, хотя, право слово, они здесь были не самыми частыми гостями.
- Арес? - переспросил Азазель, выражая на своей морде задумчивость, словно он не мог вспомнить, кто это, но и без того было видно, что это - лишь наигранная издевка. - Здесь нет Ареса, Рага. Теперь это - моя стая.
Вот здесь... вот здесь! Зеленоглазый пристально взглянул на бывшую состайницу, наблюдая, что сейчас с ней произойдет, как она отреагирует на эту новость, ведь Арес слыл столь могучим и мудрым альфой, а тут - нет его. Это должно быть непривычно для многих, кто не в курсе всех дел в Темной Луне. Бывшей Темной Луне.
- Так что, если у тебя есть какие-то вопросы, предложения, ты смело можешь обратиться ко мне, - морду увековечила тоненькая, легенькая улыбка простака-мечтателя, хоть и Азазель не скрывал того, что наслаждается этими моментами собственного фурора.
К Раге он всегда относился с уважением как к воину, но не любил ее за то, что та стелилась перед праволапым Сентинелом, которого Азазель тоже изгнал. Кстати, неплохо было бы сообщить подруге об этом - авось передумает возвращаться. Хотя с другой стороны, иметь рядом с собой еще одну воительницу, которая прекрасно знает свое дело - относительно неплохой вариант. Осталось лишь посмотреть, как же и что именно ответит сама Рага. И если та хотя бы чуть-чуть будет заинтересована в его позициях, то... у нее будут весьма неплохие перспективы на возвращение. Но только лишь если она будет по его сторону. Ибо все, кто встает поперек дороги, которой идет Азазель, остаются позади его лап. Трупами.
Князь дипломатично уселся, тем самым говоря, что готов слушать и решать необходимые вопросы. Иначе бы давно бы позвал патруль и приказал ему разобраться с бывшей состайницей.

Отредактировано Azazel (2013-02-16 22:08:35)

Ох уж эти самки. Стараются быть такими серьезными, напыщенными, словно подогнули под себя весь мир... Азазелю было забавно наблюдать за этим. Несмотря на свою исключительную мягкость и простоту, Аз мог в миг стать бездушной сволочью или убийцей, и наверное, именно это умение - вовремя менять манеру поведения, сохраняя себя в собственных рамках - делает его столь скользким и опасным типом.
Тем не менее, Азазель ожидал другой реакции от бывшей состайницы. Хотя и не исключал того, что она скажет ему именно это. Да, он помнил, что она долго задавалась вопросом, что же делает Арес, долго обсуждала это с другими состайниками, в итоге собралась и ушла. Ну что же, это безусловно плюс.
Черно-бурый замолчал, медленно растягивая улыбку, а выражение глаз приобрело добродушный блеск. Казалось, он был рад такому исходу.
- Славно, - начал он, кивнув Раге, словно - "да, милочка, верно говоришь". - Аргументы мне не нужны, я прекрасно тебя выучил, чтобы слушать о них. Ты же верна стае, так? - он приподнял бровь, выражая вопрос. - Не это ли тянет тебя обратно, Рэйдж?
На деле же он уже знал, как проверить ее верность себе. Точнее, он заготовил одно дельце, которое некому было поручить. И если Рага выполнит его с блеском, то и граница для нее будет открыта.
- Я разрешу тебе вернуться, - теперь улыбка слегка спала, морда медленно приобретала серьезное выражение. - Но при одном условии. Ты найдешь для меня Вираго и приведешь домой. Я сделаю ее своей альфой, и она будет править стаей равносильно мне, - он с мгновение помолчал, чтобы хоть как-то понять по взгляду волчицы, что она согласна на это пойти, а потом вновь продолжил. - Как только Вираго ступит на мою землю, за ее хвостом ступишь и ты.
А вот теперь... снова мягкая, но пропитанная коварством улыбка. Азазель был уверен, что Рага согласится на нее, если действительно хочет вернуться домой. Она будет воевать за старую стаю, но с новой иерархией, альфами и устоями, какая ей, собственно, будет разница? Неужто это не то, о чем она мечатала? Неужто для нее это - не полноценная стая?

Как только Шива исчезла с поляны, Азазель громко рассмеялся. Вот она, вот она та победа, что так долго не могла попасться ему в зубы. Единственное, чего боялся Азазель, так это одной мысли - что если Вираго погибла, не выжив в столь тяжелое время? Это заставило Князя поубавить свои флюиды радости, и он перестал смеяться, лишь скупая улыбка осталась украшением на его морде. Развернувшись, Азазель неторопливо пошел вдоль границы, осматривая владения и встречая вечернюю пору. Идти до логова было пока что рано. Пока со стороны логова не поднимется визг, ему там делать нечего. Хотя Аз и не исключал, что действо будет происходить где-нибудь рядом с рощей Папоротников, где обычно резвятся волчата вместе с няньками. Поэтому он не уходил с Пустой поляны, чтобы ему можно было свободно контролировать события сразу с двух сторон. Пока что было тихо, и у Князя было время задуматься о том, что будет после... когда Вираго вернется на свое законное место, что он клятвенно ей обещал? Что будет тогда, когда она прознает про его махинации с другими стаями? Как она отнесется ко всем этим хитросплетениям? Что будет, если ей это все придется не по вкусу? Ведь зная ее воинственную натуру... Зеленоглазый все же был уверен, что ему удастся объяснить ей весь смысл столь забавных игр. В конце концов, он заработал свое место в стае собственным потом и кровью, и он ни за что не сойдет со своего пути. Именно это ему придется объяснить сестрице, если возникнут какие-либо проблемы... Хотя он все же искренне надеялся на ее понимание и соучастие в глобальной войне. Войне против всех.