Трудно не поворачивать головы, оставляя за собой множество вопросов. Хэттер старалась не думать о сером незнакомце и мудрой рептилии. Они справятся без неё, она только помочь хотела - чуть не сделала все хуже, чем есть. Лапы помнили волну, а теперь несли свою хозяйку подальше от светящейся штуки. Неизвестно, чем бы эта авантюра кончилась, останься волчица там.

Накрутить все с одного пустяка - да, иногда находило на путешественницу волнение. А как без него? До сих пор в ушах свистел ветер, а объяснений такому странному явлению, как оглушительная волна, она так и не нашла. Но удар пробрал её до самых костей, так что доверие к таинственному предмету упало вместе с интересом к серому волку и хладнокровному стражу. Некоторые вещи и личности, связанные с ними, оставались чужими. Они - точки, четкость которых так и не удалось разглядеть. И как бы сомнения не терзали, волчица продолжала свой путь, посеяв сразу две петли возвращения за такое короткое время... К одной она устремлялась, другая затерялась среди джунглей.

Подлетая, падала, а падая, снова взлетала. Хэттер неслась на всей скорости, моментами будто бы зависала в воздухе. И каково было ощущать на миг-другой себя такой легкой, что казалось, будто бы еще чуть-чуть - и взлететь! Сверху явно лучше видно все, в особенности путь.

Хэттер не думала никогда о том, что бы её ждал кто-нибудь. Она не совершила пока ничего достойного внимания. Вызваться и свернуть с пути - опрометчиво, но не смертельно. Сейчас волчица уверенно и смело огибала невидимые повороты. За энергичным бегом покоилась неподвижная гладь - переселенка знала, что делала.

Раз ушла - вольна и вернуться. Нельзя, конечно, так метаться между двумя сторонами: личной и ответственностью за чужие жизни, к которой еще примешивался долг. Долг перед моралью, потому что волчица отказалась от спасения живого существа, по сути не имевшего к ней никакого отношения. Она взялась и бросила, это больше всего задевало Хэттер. Справиться с убедительными аргументами против самой себя давалось непросто. Волчица стиснула зубы, потому что возвращение могло оказаться очень болезненным. Вдруг, они отмели неуверенную в себе персону прочь? Она чуть не запнулась. Мысли ставили подсечки. Выругавшись про себя, переселенка остановилась.

Вдруг болезненно ущипнула такая мысль, что Хэттер возвращалась зря. Знакомые и без неё, наверняка, хорошо справлялись. Ей вспомнилось каменное выражение морды Фортуны, разлад между ней и Ноэлем, затем его же комплимент, который теперь Хэттер не хотелось воспринимать всерьез. Она не достойна была тех слов, раз отвернулась от напарников в трудный час.

Но толку от гаданий? От того, что её присутствие вовсе необязательно? Как бы судьба или глупости не распоряжались тобой, главное всегда знать, что ты делаешь и почему? Волчица задала себе два элементарных вопроса и увидела к своему удивлению, что не поставила точки. Она не отворачивалась от своих товарищей, несмотря на то, что отстала. Она оживилась и озвучила все в третий раз про себя: "Я хотела найти нечто важное. И нашла. Волка, который хотел узнать, где его сестра? Надеюсь, что он найдет её. Но Фортуна и Ноэль идут к цели, и без меня им никак не справится. Я не помогу ему - рептилия знает больше, я же... Такая неосторожная". Вот слушаешь порой себя и не можешь понять, как так получается? Ветер в голове, эмоции на уме. Вот и весь сказ. Если вечно следовать за призраками, то забываешь о действительности. Теряешь друзей. Мгновения. Проходит мимо невзрачная и незнакомая дама. Это - жизнь.

Еще один крутой поворот, но самка вдруг остановилась. Она только что перепрыгнула следы копыта и... Еще было углубление, на котором взгляд не удалось сфокусировать. Волчица медленно развернулась и присмотрелась. Да, около виднелись отпечатки собаки и большой кошачьей лапы. Они были тут! Хэттер воодушевилась и одновременно разволновалась. Растительность млела, и что-то возвышалось впереди. Скала? Холм? Если они пойдут в пещеру (мысль само собой пришла), то переселенка точно не найдет их! Самка тут же сорвалась с места, ускоряясь с каждым рывком. Маленькие листочки недовольно хлестали её, лезли в глаза, пытаясь ослепить, а она неслась, не разбирая дороги, как поняла, что проскочила мимо кого-то. Прыжками волчица погасила свою скорость и встала боком.
- Я рада, что нашла вас! И успела - поприветствовала она потерянных товарищей.
На морде несмело проступила улыбка. Хэттер переступала с лапы на лапу, ожидая их реакции.

Возня позади затихала, а бесконечно длинный коридор стал расширяться. Однообразие стен пещеры сменялось витиеватыми формами наростов и каменных образований. Но у Мотаро не было времени любоваться открывающимся зрелищем. Сильные ноги, казалось, наливались расплавленной магмой, отчего тяжелели с каждым новым прыжком. Огрубевшие подушечки всё же несколько раз наскочили на острые углы выступающих камней. Боль и жжение расползались по молодому телу в унисон с ноющими мыщцами. Голубоглазый оставлял кровавые кляксы, запах которых вновь и вновь улавливал их создатель.

Зверя не покидало чувство, что он уже видел всё это. Несмотря на практически отсутствующий источник маломальского света, окружавшее его выглядело знакомым. Отвлечься от неприятных внешних ощущений помогал Анхур - состояние духа-покровителя беспокоило волка. А трио вторженцев были только рады его слабости. Кристалл крови сделал своё - Аспиду, пусть и немного, но полегчало. Заслышав голос, дымчато-серый сбавил ход, пока в итоге не остановился, скрываясь за одной из колонн. "Но торчать на видном месте - идея не самая лучшая", хмыкнул он, ложась на холодный твёрдый камень. Грудь и живот его коснулись, расслабились тугие канаты напряжённых мышц. Рвано выдыхая, самец прислушивался к сиплому голосу, чей обладатель словно таял где-то внутри самого Пожирателя. Или уже не Пожирателя вовсе. Плевать. Снова не те мысли, которые яростно силился раздавить один из незваных гостей.

- Я тебя понял, - шёпотом ответил хищник. Льдисто-голубые глаза накрыли чёрные веки. Темноту разрывали редкие всполохи ярких красок. Но затем она проглатывала их, заполняя всё пространство собой. В этом мраке зверь концентрировался на собственном сознании, на своей душе.

Через несколько мгновений Мотаро почувствовал, что усталость, та телесная усталость от долгого бега, отступила. Физически он не ощущал ни малейшего дискомфорта, но морально был раздавлен, но не истощён до конца. То ли рисуя самостоятельно, то ли действительно видя, рядом появился образ духа, с которым Аспид согласился делить тело и разум. Он направился к ослабевшему Анхуру. Меж тем зверь не упускал из виду злосчастное трио. Теперь влиять на разум им не будет так легко. Теперь хищник видел своих противников: медведь, решивший брать силой волчьей сознание; змея, что опутывала губительными кольцами; и лис, не раз предлагавший помощь, но под конец бросивший угрозу. Это и стало его главной ошибкой.

- Не нуждаюсь в твоей помощи, - ощерился зверь в сторону лиса, которого был готов отвлечь Анхур, несмотря на слабость, как считал он сам.

Сознание, вобравшее души пятерых, стало вынужденным полем брани. Зверь примерно догадывался, каким образом состоится сия не совсем честная битва. В упор смотря на косолапого, Аспид медленно двинулся прямо на него. Он понятия не имел, каким тот был при жизни, но дымчато-серому вполне хватило тех обрывков воспоминаний, которыми медведь пичкал голову. "Эта змея виновна в твоей смерти. Ты видел, как её массивное тело обвивается вокруг шеи и груди твоего медвежонка. Малыш едва прожил пару месяцев, а тут эта гадина, то ли забавы ради, то ли желая сожрать, приметила чадо твоё", - мысленно внушал Аспид косолапому. Фокусировка и полная концентрация на чужом сознании. А шипящая рядом анаконда, не зная о проделке хищника, продолжала яростные попытки проникнуть в его сознание. Однако это давалось ей откровенно плохо.

Анхур с изумлением наблюдал за Мотаро. Тело самца было измождено, чего не скажешь о его духе, его собственной силе воли. Да, он изрядно измотался, делясь энергией с покровителем, но как-то смог восполнить внутренний ресурс. И дух-воитель в очередной раз убедился в верности своего выбора относительно того, чьё тело станет его пристанищем. То, как волк умудрялся заглушать голос ползучей твари и при этом стремился сломить сознание медведя, завораживало и дарило надежду. Пусть его собственные силы были на исходе, воинственная сущность не позволяла оставить голубоглазого без помощи. Но даже желание Анхура не забрать, а подарить, слышалось тихо и отдалённо.

Получивший отказ лис был явно недоволен. Первое время он наблюдал за молодым хищником, оценивая его силу. Однако ждать финала плут не собирался, равно как и просто так покидать это тело. Видя вовлечённость зверя в драку с двумя "гостями", лис направился к ослабевшему Анхуру...

Аспид сам не понимал, как и откуда появилось столько силы в нём, но не собирался тратить драгоценное время на рассуждение. Сейчас он также нагло навязывал суровому на вид противнику свою волю, заставлял видеть жуткие картины из прошлого. Его ли? Плевать! Эмоции переполняли хищника. Он чувствовал, как медведь начал сдавать, разум дал трещину, в которую в полной мере просочились мысли, желаемые налётчиком, чей голос заглушал все прочие. "Ты слышал последние хрипы и жалостливые стоны. Видел, как кольца туже обвивают тело дитя, перекрывая кислород и возможно даже ломая кости. Та, что рядом с тобой повинна в гибели! И ты ей это всё простишь?!" - пасть хищника была приоткрыта, голова немного кружилась из-за максимальной концентрации. Он жаждал зрелища. Его подлая натура здесь проявляла себя. Приблизившись максимально близко к ослабшему медведю, зрительный контакт оказался разорван. Косолапый застыл на месте, не осознавая ровным счётом ничего. Его собственные мысли путались, менялись, но в голове застыл образ, ранее навязанный голосом, которому невозможно сопротивляться.

- Убе-е-ей ползучую тва-а-арь, - протянул хищник у самого уха медведя, нарочито растягивая буквы, - отомсти-и-и, - мягким заговорщическим тоном прошептал Мотаро. Надеясь на удачу, зверь полоснул зубами по медвежьей глотке и рванул в противоположную от тех двоих сторону. А самому косолапому волк внушал, что сие действо совершено чешуйчатой. Он видел, что желаемое сработало. Теперь Пожиратель наблюдал, как медведь обернулся всем телом к змее. Его взгляд был пустым. Анаконда не ожидала подвоха, когда тяжёлая когтистая лапа пришибла по хребту. Рёв и шипение, игры разума. Эти двое периодически пытались ударить, укусить бесплотные сущности, давили друг друга морально. Они словно забыли о Мотаро, хотя змея пыталась, но медведь перенимал всё внимание.

Аспид же, довольный результатом, стал бродить вокруг них, продолжая мысленно травить. Змее внушал совершенно противоположное - медведь набрёл на её кладку, где вот-вот должны были вылупиться детёныши. "Когда ты вернулась, медведь дожирал последние, только явившиеся миру жизни. С хрустом они пропадали в его бездонной пасти, а он лишь довольно усмехался. Покажи, что его ждёт после такого преступления. Покажи свою силу", так внушал льстивый змей в волчьей шкуре. Этого оказалось достаточно. С новым рвением чешуйчатая нападала, как мысленно, так и физически. Самец наслаждался и высасывал их гнев, ненависть и ярость, подбрасывая дров в виде ложных воспоминаний. Зверь не просто ходил мимо и дизморалил, он изредка вгрызался в одного из них, выдавая это за нападение второго.

Голубоглазому действительно это нравилось. Он чувствовал, как они иссыхают, как сил становится всё меньше. По итогу этой возни сущности буквально растворились где-то в сознании дымчато-серого, издавая последние хрипы. Присутствие медведя и анаконды перестало ощущаться вовсе. И это была победа.

Но собственных сил у Аспида тоже практически не было - самец вошёл в раж, отдав всего себя этой битве. Но очень скоро может об этом пожалеть.

- И на кой чёрт мне твоя хитр... - оборачиваясь к лису, начал приторно-ласково он, и замер, оставшись в пол-оборота всем телом. Его дыхание было прерывистым, в льдисто-голубых глазах читался шок - он боялся даже двинуться.

Гибель одного из них сулила тот же исход для второго. Анхура и Мотаро сковывали цепи, которые никому не удастся разорвать.

Отредактировано Мотаро (2021-10-05 14:03:08)

Старания Мотаро вознаграждались результатом. Сознание ликовало, когда он видел, что проделанная работа была не зря. Множество сил он отдавал с каждой секундой, забывая о собственной сохранности. Наверное, Аспид сам впервые в жизни себя ведёт подобным образом. Или точнее - действительно впервые. Обычно он прячется в тени, как сейчас это делает третий дух-лис, о котором пока волк не думал. Дымчато-серый хищник привык "марать лапы" лишь тогда, когда иного не остаётся, или чтобы добить жертву. Он уничтожает морально, редко прибегая к физической расправе. Однако по его телосложению в это трудно поверить - поджарый, хорошо сложённый корпус, уверенно держится на длинных сильных лапах.

Да, сейчас зверь занимается тем, в чём ему трудно найти равных - мысленно пытается заставить треклятых налётчиков вернуться туда, откуда они пришли. Он действовал на разум, давил на сознание, но находился на передовой, не скрываясь. От этого самцу было максимально некомфортно, но внешне на не было даже намёка на малейшее для него неудобство. Защитить Анхура и прогнать из собственной башки для начала эту парочку - первостепенные задачи и цели.

Два незваных гостя в виде медведя и змеи всё же поддались натиску молодого хищника, неохотно словно растворяясь в пространстве. И только хотелось облегчённо выдохнуть, как зов Анхура резанул по ушам словно лезвием. Обернувшись, глаза цвета утреннего льда уставились на то, на что не рассчитывали от слова совсем. Волк видел своего покровителя, бывалого воина, который со знанием дела отбивался от полчища заблудших душ, успевая подпитывать и своего подопечного. А сейчас... Сейчас он лежал, будучи скованным в незримые цепи, побеждённый и сваленный.

"Промахнулся", озлобился Мотаро на себя. Масла в огонь подлила и критика духа-захватчика. "И без тебя знаю..." Аспид хотел выругаться, не выбирая выражений, но пытался сдержаться, да и разливавшийся ранее по крови адреналин сходил на нет. Сердце постепенно успокаивалось, в связи с чем реальная усталость, а где-то даже боль, брали своё, мощной дланью давя на волка. Змееуст опустил голову и высунул язык. Он тяжело дышал, старался выровнять дыхание, молча слушая лиса, что вёл себя максимально по-хозяйски в сознании Мотаро. Это безусловно злило. Волк хотел оскалить пасть, метнуться в его сторону, но внезапная рассудительность и мысленные посылы Анхура позволяли немного успокоиться.

"Теперь понятно, почему он особо не отсвечивал с теми двумя..." В мыслях констатировал зверь. Если вдуматься, он мыслил, находясь в собственных мыслях. Но, копаясь в этом ещё глубже, ты просто рехнёшься, поэтому не стоит. Просто не стоит этим заниматься.

- Рад знакомству, Хотото, - голосом выделил имя голубоокий. Верить ли словам того, кто является самым настоящим плутом, или нет, сейчас неважно. Не играет никакой роли отсутствие доверия как такового в принципе, поскольку в случае сопротивления исход понятен и очевиден. А лис определённо наслаждался своим превосходством так же, как не так давно сам Мотаро был действительно счастлив благодаря удачной попытке изгнания вторженцев. Забавно.

Грубость слов назвавшегося Хотото неприятно резала утончённый слух, но приходилось терпеть. Условия вполне типичны - услуга за услугу. Раздумывая, хищник подошёл ближе к обездвиженному Анхуру, наблюдая на действиями и расползающейся энергией плута. Аспид сел рядом с духом-воином и сочувствующе провёл носом от затылка примерно до лба. Впервые он настолько буквально касался своего покровителя. Да, самец понимал, что тот лишь взбесится, когда освободится, но таковым было максимальное выражение привязанности Мотаро к этому существу. Коротко потерев щеку о голову Анхура, он выпрямился.

- Мягко стелешь, лукавый, - в своей манере начал хищник, но беззлобно и по-прежнему осторожно. Чем-то они были похожи, в каком-то смысле говорили на одном языке. И от этого было не по себе. Но это значило, что они понимали друг друга. - Но зачем тебе помогать нам? Разбираться в нашем прошлом? Показывать местоположение искомого нами? - Аспид хотел понять причину, чтобы лис её назвал. - И ты, как я понял, планируешь остаться в моей голове. Или выйдешь потом по улице пройдёшься, свежим воздухом подышишь? - На матер Хотото, да и на свой собственный, продолжил волк.

- Анхур, у нас же нет иного выбора? - Вдруг спросил Змееуст, но головы не опустил. Как бы показывал, что этот вопрос скорее риторичный и по сути ничего не решает.