Как и прежде, небольшой отряд двигался в напряженном молчании, не спеша, с оглядкой назад и весьма осторожно. Бодрым - назвать движения усталых охотников было сложно, желанная пища и роздых лишь подарили тень мимолётного отдыха, которая очень уж быстро сменилась гнетущим чувством прежней усталости. Слишком быстро. Данный факт весьма удручал Стрельцова и не внушал энтузиазма. Он никогда не был военным, стратегом или каким-то шпионом, он вообще не знал, что есть такие профессии, поскольку на старом острове была незыблемая Гильдия, она же военный орган власти в рядах которой жили охотники, воюющие против зверей. На этом и всё! Не было нужды чинить разборки с людьми, в обширном понятии массовых стычек, так по-мелочи разве что, а ведь это совсем иное дело, но даже будучи не сведущ в таких тонкостях, мужчина понимал, что без сил и внимания против врага не попрёшь.
Максим осознавал так же, что сутки проведённые без сна рано или поздно начнут проявлять себя всё более ощутимо, чем просто потеря внимания время от времени, да тянущая боль в каждой клеточке живого тела, онемение, что хватало за икры и растекалось по напряженным мышцам спины. Если скоро ситуация не сдвинется с места, Горный будет вынужден что-то решать, снова, и от этих решений будут зависеть либо собственные жизни, либо жизни тех, кто только родился и еще даже не сделал ни одного шага под бескрайним синим небом. Сложный выбор.
Положиться на мальчишку-подроста в равной степени как и на взрослого мужика он, конечно же, не мог, да и свои силы нужно было как-то рассчитать и вот это вот, очень сильно волновало Стрельцова, подгрызало сваи и без того не большой уверенности в себе, ведь по сути, ни Эл, ни сам Максим профессиональными охотниками-следопытами не были, топор и долото мужчина умел держать в своих руках куда как профессиональней, поэтому червь страха именно сомнения, сильно одолевал его простую и бесхитростную душу.
Спустя совсем не много времени, цепочка отчетливых и многочисленных следов, дополненная всё новыми отпечатками лап местной живности, словно неизвестные собирались на какую-то вакханалию и набирали численный оборот не спроста, привела к довольно массивной расщелине то ли в горе, то ли в самой земле. Максим разглядывая зияющий вход, сразу это определить не смог. Какое-то время, небольшой отряд сидел притаившись в кустах, рассматривая окружающую обстановку, но на первый взгляд - кругом было тихо.
- Монолит - ищи, опасность! - коротко, но чётко скомандовал Стрельцов, не громко, посылая более матёрого пса на разведку, ведь то, что не заметит человек, обязательно учует и услышит пёс.
Наученный примером охотников-переселенцев, что совсем недавно угодили в плен, сунувшись в пасть неведомой пещеры, Максим осторожничал. Сейчас каждая пара крепких рук была на счету и рисковать понапрасну жизнью, было слишком большим удовольствием. И пока алабай разведывал обстановку, засев в густом кустарнике, подальше от чужих глаз, если таковые имели место быть, Стрельцов устроил с Элом военный малый совет, а Марс неизменно прочёсывал окружающую местность позади охотников в радиусе двадцати пяти шагов.
После десятиминутных жарких споров сошлись на том, что Горный пойдёт в пещеру один, в сопровождении матёрого и видавшего - виды кобеля, то есть Монолита, а Элбр вооружившись картой, которую ему передал Горный, отметив на той уже место разлома, будет ждать снаружи и если товарищ не вернётся через три часа, то Армстронг пойдёт в лагерь за помощью.
Логика Горного была проста: разведать обстановку и оценить ситуацию. Исходя из тех знаний, что были на руках, соваться в "пасть голодного тигра" не имело смысла, ведь количество следов и лап красноречиво показывало перевес противников.
По-большому счёту, можно было оставить разведку уже на том этапе, который достигнут и пойти в лагерь за поддержкой, а не устраивать излишне рискованные затеи, к тому же, пещера выглядела весьма подозрительно и засадно, даже издалека и Максим вовсе не горел огромным желанием туда соваться в одиночку. Мало ли для каких жертвоприношений могло служить данное место?
- Ждём Моню. - выдал Стрельцов, пристально всматриваясь в жерло расщелины и то, как скрылся силуэт пса в каменной пасти.
- Может сразу тогда и рванём к лагерю, главное успеть уйти не замеченными, если что, кто знает что за твари тут обитают.

Прерванное шествие возобновилось весьма скоро, к немалому огорчению самого Эла, который выглядел, впрочем как и Макс, весьма посредственно помятым, усталым и несколько злым? По крайней мере, обычно плутоватый и дерзкий мальчишка вот уже который раз за сегодняшние сутки, казался темнее грозового неба, синий взгляд метал раздраженные молнии, а сами глаза покраснели от попавшихся из-за бессонницы сосудов, а потому, Армстронг выглядел даже для себя совершенно необычно и слегка невменяемо. Но, к чести сорванца, тот храбро поджимал губы и стоически сохранял все свои матные потоки брани при себе, лишь изредка, запнувшись рваным сапогом или нарвавшись на хлёсткую ветку, мальчишка сжимал кулаки и шипел сквозь зубы,
- Чтоб тебя... Мать твою так...
Глаза Эла щипало, пекло и жгло так, словно в них накидали речного песка, поэтому время от времени мальчишка тер покрасневшие веки грязным кулаком, пытаясь отогнать противное чувство тяжелой и одолевающей дрёмы. Как и самому Срельцову, отдых не принес желаемого облегчения, напротив, тело отзывалось еще большим ощущением усталости, что откровенно стало подбешивать белокурого героя.
- Моня, ты можешь не пыхтеть мне в спину свей слюнявой пастью? - не выдержав сопения четверолапого, шепотом процедил сквозь зубы Эл, поворачиваясь и устремляя тяжеловесный взгляд на кобеля. В той, казалось бы прошлой уже жизни, Армстронг весьма добросовестно относился к своим обязанностям, да что греха таить, собак он любил, а потому, вверенные на его попечение клыкастые друзья, всегда содержались в сытости и чистоте, когда дежурство выпадало Элу. Именно поэтому, неопрятный, грязный и слюнявый вид Монолита, вызывал в мальчишке чувство брезгливости и желание прибыть тех, кто за эту боевую единицу отвечал.
- Не могут пса в порядок привести. - почти гневно рычал беспризорник, хотя вероятность того, что кобель самостоятельно мог перепачкаться и сотворить из себя подобие хрюшки было велико, но хоть так, Эл пытался найти выход скопившемуся негативу.
Усиливало накипающую волну раздражения еще и то, что отпечатков становилось всё больше, к тому же, все они были в основном незнакомы охотникам, что не добавляло ясности в происходящее. А не знание, как все уже давно подмечали, всегда заставляет чувствовать себя крайне не уютно, настороженно и нервирует.
Организовав слежку из кустов, люди принялись совещаться, точнее, говорил в основном Максим, а Армстронг лишь иногда задавал вопросы или делал какое-нибудь замечание, не забывая зыркать по сторонам на всякий случай. К молчаливому одобрению людей, гильдийские псы знали свою работу и без предварительной команды, шерстили место стоянки на наличие нежелательных встреч с местными "паразитами".
Действительно, идти в пещеру мальчишка не горел желанием и весьма неохотно согласился с Горным на рискованный расклад, готовый подождать товарища снаружи, хотя видят боги, сердце синеглазого проныры было не на своём месте. От одного воспоминания окровавленной головы, которую прислали в назидание местные "цари" для нежданных гостей, тело охватывала нервная дрожь.
- Да, давай сначала подождём Монолита. Если пёс вернется цел, здоров и спокоен, то ты можешь пойти внутрь, хотя я бы тебе этого не советовал. - вполне серьезно выразился на сей счёт Армстронг, очень волнуясь за сохранность жизни своего друга, нет, почти брата.
- Если это не пещера, а лишь проход вперёд, то мы пойдём дальше вместе, я вернусь за тобой, как только разведаю обстановку. - коротко сказал Максим. Говорить про миллион самых различных "Если" не стали, ведь предугадать развитие событий не обладая до сих пор почти никакими точными сведениями было невозможно. По сути, стоя возле пещеры, Максим и Элбр были почти так же не осведомлены, как и в начале пути и это их угнетало морально, подрывая боевой дух.
Накидав план действий, оба охотника замолчали, не желая нарушать тишину, чтоб не привлечь ненужного внимания, замерли ожидая скрывшагося в темной расщелине Монолита.
- Давай, Моня, давай дружочек. - мысленно поддержал Эл чёрно-белого бойца, вглядываясь в пасть неизвестности и тишины.

Обговорено с Элом.
Ожидание потянулось напряженными и томительными минутами словно застывшей во времени тишины, настолько оглушительной, что казалась давящей на перепонки и кричащей во вне, неуловимо и остро режущей обострившийся слух. Лежащий возле Горного мальчишка неустанно ёрзал на месте, выражая крайнюю степень нетерпения и всё возрастающего беспокойства, в свою очередь, сам Максим был неподвижен, он неотрывно смотрел на вход в расщелину и лишь серые глаза, что впивались в пространство, словно норовя его раскроить силой мысли, выдавали в них не меньшую концентрацию внимания.
Марс сновал неподалёку всё время держа нос по ветру и прислушиваясь, молодой кобель был по меньшей мере обеспокоен, что выражалось в его тихом недовольном ворчании и ежеминутном замирании на месте. То и дело, овчар крутился вокруг своей оси, словно пытаясь поймать миллион звуков и запахов, что окружали малый отряд тесным кольцом опасности.
Происходящее не нравилось ни людям, ни собаке. Серое небо затянутое облаками не добавляло красок в унылую картину, но с другой стороны, нет ничего более отвратительного, чем получить удар в спину в солнечный денёк, который не предвещает совершенно никаких бед, а обстановка располагала к тому, чтоб все участники событий держали себя в тонусе и не расслаблялись.
Гулко ухало в груди сердце, а иногда, Стрельцов ловил себя на том, что задерживает дыхание и почти до боли в ушах прислушивается, пытаясь выловить в ходе времени хоть какие-то нужные и правильные звуки. Непроизвольно ладони сдавили ружье, костяшки побелели, а линия губ превратилась в тонкую полоску, выражающую напряженную работу мысли. Время неумолимо тикало сквозь зыбучие пески невозврата, а Монолита так и не было. Элбр ёрзал на своём месте заметно сильнее, то и дело машинально трепал полы засаленной охотничьей куртки, словно собственные руки ему мешали.
- Всё будет в порядке, не переживай. - проговорил Стрельцов весомо, похлопав мальчишку по плечу, всё же охотник знал особое отношение своего товарища к четверолапым и приободрить сорванца было совсем не лишним.
- Вот разведаем обстановку, вернёмся в лагерь, плотно поедим и наконец выспимся. - жизнеутверждающе улыбнулся Макс, грезя уже о том, чтоб беды закончились и началась привычная, размеренная, такая простая и понятная жизнь, так, как было раньше. С особым теплом вспомнился уют деревянного дома, запах большой и жаркой печи, аромат свежего хлеба и мама, что неизменно встречала на крыльце с её уже не молодыми, чуть шершавыми, изрезанными морщинами руками, до сих пор хранящими любовь и заботу, ни чуть не меньше, чем в далёком детстве.
Всю благость дорогих сердцу воспоминаний развеял в пыль лай Монолита, грозный, взволнованный и предупреждающий. Поднялся какой-то то ли вой, то ли гам, приглушенно прилетели с порывами ветра отзвуки голосов или это некий гул казался эхом голосов, разобрать было сложно. Самые неприятные догадки охотника находили весомое подтверждение, это ясно читалось по миг посуровевшему лицу Горного, который лишь подкрепил свои опасения глядя на Марса, вздыбившего холку, оголившего клыки и рычащего в сторону пещеры вполне недвусмысленно. Угроза была явной и неоспоримой, идти к врагу в "пасть" не имело совершенно никакого смысла.
- Мы возвращаемся, нужно собрать отряд. - коротко скомандовал Горный, с сожалением обернувшись, чтоб кинуть взгляд на природную ловушку Дискордии, еще одну, отнявшую у переселенцев новую боевую единицу, боевого товарища, пусть и четверолапого. Жертва разведки. Так бывает. Переселенцы сейчас находились на войне, они каждый день сражались, кто-то умирал... Такова была цена их новой жизни и как бы тяжело Максиму не было от осознания своей беспомощности в сложившийся ситуации, как бы не глодали его душу сожаление и жалость к верному псу, пожертвовать понапрасну жизнями он права не имел. Это война, она беспощадна и жестока.
- Идём. - Горный развернулся чтоб покинуть это гиблое место, когда вдруг осознал, что Эл куда-то исчез.
- Элбр! Постой! - хотел было прокричать Стрельцов, но вовремя сдержался, смотря почти с отчаянием в спину бегущего к жерлу пещеры мальчишке. Где-то внутри охотник знал, что Армстронг не остановится, а догнать его уже Макс не успеет, нужно было делать выбор, опять.
Гул из пещеры возрастал, страшно было представить, что за напасть, твари, какое зло притаилось в коварных недрах и хотело поглотить пришлых. По спине градом покатился пот перемешиваясь с толпами крупных нервных мурашек. Скрепя сердце, сжав кулаки и обуздав панику, Стрельцов развернулся и насколько это было возможно побежал к лагерю, кажется, так скоро он не бегал еще никогда в своей жизни.
- Главное успеть! Во что бы то не стало! Спасти Эла! - гулко и быстро билось о рёбра сердце, страх сжимал тисками волю, в горле саднило от хриплого дыхания, лёгкие жгло, словно огнём, но Макс бежал. Мальчишка был почти братом для Горного, он чувствовал к нему едва ли не отцовские чувства, поэтому накаченный адреналином страха за маленького безрассудного друга, бежал, бежал и бежал, молясь небесам о спасении и помощи.
- Только успеть! Спасти!

Отредактировано Максим Стрельцов (2020-06-08 23:23:07)

Как же хотелось курить, курить, курить, выдыхать табачный пар и занимать мысли какими-то родными и знакомыми картинами прошлого. Так же хотелось выпить чего-то крепкого и в пьяном бреду свалиться в кровать, чтоб мысли раз за разом, по одному и тому же кругу не гудели навязчивым роем не самых радужных рассуждений. Отдохнуть от забот, снять груз ответственности, которая по ощущениям уже покрыла железной коркой юношеское тело, придавливая бременем тревоги к земле всё сильнее.

Болезненный и яростный вой развеял тишину, затмил мерное пенье птиц, разбивая в клочья надежду на хороший исход, буквально затапливая осознанием опасности, отбирая надежду на светлое будущее и отсутствие проблем.
- Чёртов остров! Проклятые дикари, чтоб вас жарило и коптило на том свете!- выругался Элбр, вмиг посуровев и сжимая кулаки. Плохо осознавая, что делает, поддавшись нахлынувшим чувствам и стремительному порыву злости, Армстронг сорвался с места, словно спеша на клич четверолапого товарища. Пусть Монолит был пёс, пусть он был один из многих, да плевать, какая беспризорнику была разница? Алабай был одним из фрагментов прошлого, хорошего, привычного, того, что с теплотой называют "дом". За свой дом, Элбр был готов рисковать, именно поэтому, прежде чем голова успела осознать действия, мальчишка уже мчался ко входу в пещеру, сверля синим яростным взглядом ненавистную ловушку. Там был его товарищ, один из немногих уцелевших, один из тех, кто тоже был переселенцем и кого нужно было спасать. С точки зрения логики глупо было спасать пса, который был послан как раз туда и затем, чтоб предупредить путь людей об опасности, было глупо менять жизнь человека на жизнь животного, хотя те порой были гораздо лучше людей и достойны жизни больше, чем двуногие, но... Эл об этом не думал.
Усталость словно накрывала мальчишку огромным тяжёлым покрывалом, валила с ног, с каждой секундой становилось всё невыносимей и сложней бежать вперёд. Нервы были на пределе, голова раскалывалась колющей и клюющей в висок болью, отдавая казалось бы во всё тело мелкими острыми занозами. Элбр погрузился в бурю своих захлестывающий разум эмоций и подавшись им рванул в раскрытую пасть пещеры. Да безрассудно, да глупо, но он рвался, рвался спасать, защищать, подставить своё надёжное пусть и слишком юное плечо, хотел дать понять верному псу, что тот не один, что поддержка рядом. Хоть не свою собаку, пришёл на помощь, желал уберечь, что-то исправить... Отчаянно бежал, желая успеть и вовсе не думал о последствиях, лишь о псе находящемся там, где-то в глубине этой чёрной бездны. Мальчишка молчал, а хотелось кричать, хотелось позвать пса, хотелось, чтоб тот выбежал на встречу и всё было хорошо...
- Потерпи, подожди, я обязательно приду, я помогу, я спасу тебя, слышишь? - хотелось закричать мальчишке, но он не мог, сковывала внутренняя боль и гнев, поэтому он продолжал молча бежать. Лишь вырывалось сиплое дыхание, словно в лёгких мигом закончился кислород.
- Я смогу, нет мы сможем, Моня, мы выберемся, только погоди немного! - пронеслось в мыслях беспризорника.
Элбр любил собак, в этом также была своего рода проблема, он ведь всегда хорошо, добросовестно и тщательно заботился о псах, не раз они защищали его и рисковали жизнью, не раз... Да, возможно это просто работа, но не для него, нет... Для Армстронга это было что-то большее, более ценное и значимое. Он отдавал себя целиком работе на псарне и никогда не позволял себе принебрежительно относиться к тем, кто заслуживал уважения. Именно поэтому, он так безрассудно рванул к Монолиту. Шаг, ещё один, другой и вот мальчугану почти удалось войти в пещеру... Но тут Элбру пришлось резко остановиться, поскольку его путь преградил собой Марс, овчар оскалил зубы и предостерегающе зарычал.
- Отойди, прочь! - чуть не закричал на собаку Эл, но вовремя стиснул зубы и весьма внятно, властно зашипел на своего провожатого.
- Уйди, я говорю. - время потянулось рваными лентами, пока синие глаза мальчишки тягались с тяжелым и таким внимательным взглядом молодого пса.
Марс рычал, скалился и упирался, перегородив собой путь, никак не давая Армстронгу попасть внутрь, делая всё для того, чтобы беспризорник не смог совершить ошибку о которой потом может жалеть.
- Нет. Прочь, убирайся! Чёрт тебя подери! - и когда из жерла расщелины снова донесся очередной сиплый лай и резко стих, Эл просто отпихнул ногой Марса, а тот так и не посмел укусить молодого, но человека и тряхнув головой, нехотя кинулся следом в зияющую дыру пещеры. Обогнав человека, овчар устремился по следу Монолита, внимательно следя за тем, чтоб Эл шел следом.
Мимо мелькали какие-то древние стены, с непонятными изображениями странных животных, на что сейчас мальчишка не заострял внимания, все его мысли занимала тревога, которая с каждым шагом лишь росла, почти машинально он отмечал про себя различные отпечатки на песчаном полу, удивился несоразмерно большим ступням одних из них, но мчался следом за Марсом, только вперёд.
Монолит лежал на окровавленном песке с вывернутой лапой, где-то вдали уже слышались голоса, которые приближались и приближался гул и жуткое эхо. Мальчишка кинулся на колени и приподнял массивную голову кобеля, положил себе на колени и постарался понять, жив ли пёс. Марс нервничал, рычал и поминутно озирался.
- Рядом, Марс! - скомандовал Армстронг, сам же прислушался к еле уловимому дыханию азиата, который вот-вот должен был испустить последний дух.
- Как же так, Моня, как же так? - только и произнес, неосознанно гладящий умирающего пса по лобастой морде. Скупая слезинка скатилась по перепачканному лицу, грудь всё ещё бурно вздымалась от быстрого бега, а в глазах расплескалась душевная боль, отчаяние и грусть утраты.

С последним тихим замирающим вздохом Монолита, силы как-будто покинули и самого Эла окончательно. Голова закружилась, смазывая реальность в водовороте ускользающих образов, создавая из них неясную лепнину происходящего. Вполне возможно, на пределе сил, на максимальной "громкости" эмоций, на пределе нервов, Эл попросту потерял сознание, пусть на краткий момент, всего то пара секунд, но этого хватило, чтоб в ушах повисла пауза вакуумом, а потом звуки обнулились, сначала отголосками, словно из неоткуда, нарастала волна непонятных голосов, пока из самых тёмных задворков подсознания не вылезло очумевшее самосознание.
Хлопая синими глазами, Армстронг не сразу смог понять кто он, что происходит и где находится, мысли медленными жирными тараканами неспешно ворочались на самой глубине, словно не желая спешить вытаскивать своего юного хозяина на свет божий. В ушах неприятный звон смешивался с уже вполне различимым шумом и наконец, воспоминания медленно, но верно, стали возвращать безотцовщину в действительность.
- Марс. - отчего-то сипло, испытывая невыразимую жажду, позвал мальчишка. - Мааарссс. - овчар тут же подбежал к юному человеку и уткнулся головой тому в плечо, словно желая подбодрить и в то же время, всем своим видом показывая, что нужно уходить. Элбр лихорадочно вцепился в широкий ошейник обеими руками, скручив пальцы, так и застыв, глубоко и тяжело дыша, словно собираясь с силами и мыслями, плотно прижался ко лбу пса.
- Хороший мальчик. - подбодрил четверолапого мальчишка. Всё ещё испытывая потрясение от произошедшего, эффект накопления стрессовых ситуаций как нельзя сильнее дал о себе знать, Эл шатаясь поднялся на ноги, цепляясь каким-то неверящим и полупустым взглядом за тело умершего Монолита, с трудом заставил себя оторвать взгляд от трупа и выпрямиться в полный рост. Руки непроизвольно шарили по неровной каменной стене, ища опору, а ноги не хотели слушаться, а потому, мальчишка удерживал равновесие с трудом. Ружьё так и висело за спиной на плотном кожаном ремешке через плечо, в то время, как Армстронг ухватил Марса за ошейник левой рукой и принялся озираться кругом. Бежать сил у него не было, точнее, какой-то внутренний коллапс сковывал каждое движение, в конце концов, если учесть что у преследователей были ручные звери, то далеко уйти он всё равно не сможет. Эхо голосов отражаясь от стен - приближалось, разрывая и сокращая пространство и пропуская через себя время, сокращало его и так утекающее с каждой секундой.
- Ну что ж, в конце концов, хоть смогу посмотреть в глаза тем, кто сжег наши жилища, похитил наших детей, в глаза тех, кто отнял жизнь одного из верных товарищей. Видит высокое небо, рано или поздно, они заплатят за это. - Эл сжал кулаки сильнее и выпрямился, всем своим видом являя образец силы духа, воли и решительности. Левой рукой он всё так же крепко удерживал овчара, плотно прижавшегося к его ноге и тихо рычащего, а правой крепко ухватился за один из выступов каменной стены, чтобы не упасть от одолевающей слабости, если встречать врага, то только вот так - гордо и с достоинством.

Шаги были уже совсем близко. Внезапно непоколебимость в глазах Элбра дрогнула, нет, он не решил убежать, да и не мог он этого сделать в с моём теперешнем состоянии, никуда не делся потайной страх перед неизвестностью, да и с жизнью прощаться он все же не хотел, но мог. Именно этот ключевой фактор побудил его опустить голову и посмотреть на оскаленную морду Марса, на вздыбленную холку и море отваги, что расплескалось в карих глазах верного пса. Ещё один четверолапый товарищ, готовый отдать жизнь за человека.
- Ну, уж нет. - твёрдо проговорил Эл и разжал хватку пальцев левой руки, - Ещё одна смерть нам не нужна. - синие глаза заблестели очередной накатившей волной негодования.
- Марс, ищи Макса! - тоном не терпящим возражений, чётко, почти ровно произнёс мальчишка. Собака вскинула морду, вопросительно и недоуменно поглядела на юного охотника.
- Марш домой! Иди! Иди к Максу и охотникам, приведи их сюда! - повысив голос, почти крикнул на овчара синеглазый паренёк, видя то, что пёс готов оспорить его решение.
- Поверь, друг, сейчас ты мне не помощник, ты нужен мне живым. Помоги нашим людям дойти до этой проклятой пещеры, а я постараюсь дождаться помощи. Я выживу и мы еще поспорим с местными о том, кто тут главный. - на этих словах, Армстронг поджал губы, знаменуя полную готовность к сопротивлению неминуемой гибели, человек и животное смотрели в глаза друг другу, отчего то Эл ни капли не сомневался, что Марс понял каждое его слово, да и глаза пса глядели настолько по-человечески, что становилось несколько не по себе.
Развернувшись, овчар, бросился к выходу из западни и в тот момент, когда силуэт пса растворился во мраке, только тогда мальчишка выдохнул свободно и почти обессиленно оперся о стену пещеры, дожидаясь неизвестных врагов. Оставалось совсем немного, он уже слышал их поступь, ощущал хриплое и шумное дыхание...
Внезапно шум стих. Чужаки были где-то совсем близко, Эл кожей ощущал их присутствие, их взгляд и от этого ощущения, мурашки побежали по спине, а на висках выступили крупные капли пота.
Ожидание повисло и растянулось в пространстве густой полутьмы... Несколько долгих мгновений ничего не происходило, а потом, из вязкого мрака появилась небольшая обезьянка, Эл не удивился этому, поскольку многочисленные следы, по которым он с Максимом следовал уже большую часть дня, напоминали отпечатки приматов, да и шерсть на кусках деревьев тоже говорила о том, что среди группы неизвестных явно были животные.
Довольно миловидное создание с глазами-бусинками, осторожно приблизилось и заинтересованно потрогало остывающий труп Монолита, после чего, наткнувшись на пристальный взгляд синих сосредоточенных глаз - ускакало снова во мрак. Элу не хотелось, чтоб чужие руки трогали тело его славного товарища, но похоронить верного пса, мальчишка не мог, ему просто не хватало сил, да и обстоятельства не позволяли, однако, Армстронг твёрдо решил, что воспользуется возможностью, если таковая выпадет и проводит в последний путь алабая, предав его прах земле.
Ноты тревожной грусти по ушедшему прервало появление поистине мощных, огромных обезьян. Никогда в жизни Элбр не видел ничего подобного. Большие звери со взглядом разумных, почти человеческих глаз приблизились, чувство неправильности жутковато прокатилось волной недоумения по замутненному усталостью разуму.
- Не люди, но и не звери. - подумал сирота, разглядывая мускулистые шерстяные тела и всё ни как не решаясь причислить данный вид существ ни к людям, ни к обезьянам.
- Да, кто же они? - додумать Элу не дал легкий удар в бок, который без труда свалил юнца на колени, а затем и на живот, впрочем, осознавая всю бесполезность сопротивления, Армстронг просто подчинился тому, что с ним делали животные. Он ожидал всего, что угодно, что его растерзают, съедят живьем, станут рассматривать, словно живую игрушку, но ни как ни того, что большие лапищи приматов свяжут ему руки за спиной.
- Какого чёрта? - не сдержал возглас удивления Эл, поразившись настолько, что не сразу понял, как изумление заглушило даже страх, вытеснив одним большим вопросом остальные эмоции.
- Хотя, кто сказал, что человекоподобных мартышек невозможно обучить подобным трюкам? - тут же почти успокоил себя человек, всё ещё пока не допуская мысли о том, что звери могут быть разумны настолько, насколько и сам человек.
- Что ж, скоро я всё узнаю. - процедил сквозь зубы маленький упрямец, когда его вздёрнули на ноги и под конвоем куда-то потащили.
- И всё таки, это все чертовски странно. - само то, что волосатые громилы стерегли пленника, было уже в корне не правильно с точки зрения развития и цивилизации.
- Хорошо, хоть не олени. - почти хмыкнул Элбр, закатив глаза к потолку от такой комичности бредовой мысли.
- Даже интересно, кто из местных аборигенов сумел так выдрессировать обезьян? - поскольку трепетать за свою участь смысла не имело никакого, Эл с утроенным вниманием разглядывал мощных обезьян, расписанные стены и то, в какой необычной зигзагообразной манере двигался отряд.
- Надо как можно больше запомнить. - думал Эл, - Мало ли пригодится.

Мысли, очень много самых разнообразных мыслей роилось в утомлённом мозгу, пока соблюдая определённый ритм и порядок шествования, Эла вели по довольно тёмной и сырой пещере. Всё так же чавкал порванный ботинок, забирая в свои внутренности песок, но подобные мелочи в данный момент времени мальчишку мало волновал, ему было не привыкать. Слишком много возникло вопросов по поводу его конвоиров и он всё ни как не мог отделаться от странного ощущения, что родилось где-то на уровне подсознания, что, что-то тут явно не так, что-то не сходится и всё не так просто, как показалось на первый взгляд. Если на входе в расщелину света было достаточно для того, чтоб рассмотреть изукрашенные настенными рисунками стены, то теперь, эта возможность пропала и единственное что мог лицезреть наш маленький герой, так это то, как перед его носом красовалась одна из широких волосатых, мускулистых спин.
Внезапная вспышка света, что ударила яркой волной по глазам, уже успевшим привыкнуть к полумраку, выбила слезу из глаз юнца, столь стремительно и неожиданно контраст резанул чуткое цветовое восприятие. Проморгавшись, Армстронг постепенно привык к весьма яркому освящению и сначала щурясь, а потом уже полностью, распахнул глаза и тут же огляделся по сторонам. Место куда попал сирота было удивительным, удивительно тем, как контрастно отличалось от самого обычного входа, в самую, казалось бы, обычную пещеру, если не считать всё тех же рукотворных рисунков невесть каких зверей и того, что бродить по каменному лабиринту нужно было не абы как, а соблюдая определённую последовательность, что еще в самом начале пути поразило юнца.
Огромный зал, неровной овальной формы, с довольно высоким потолком, освященный светом факелов, пара из которых как раз красовалась на стене у входа, откуда и вышел конвой, далее, по всему периметру находились ступени уходящие подобием колец, амфитеатра, вниз, где посредине залы стояло сооружение напоминающее подобие алтаря, которое и оказалось в последствии им. Бегло кинув взгляд на устройство помещения, Армстронга поразило и то, что весь этот зал был забит не кем иным, как множеством обезьян самых разных мастей и размеров! Тщетно мальчишка пытался разглядеть среди множества морд хоть одно человеческое лицо и чем дольше взирал Эл на меховое собрание человекоподобных зверей, тем всё более его охватывал ужас, тем жутче ему становилось... В который раз юнца пробил холодный пот, поскольку приматы не просто сидели на ступенях, это было не самым страшным, они сохраняли молчание! Смотрели на него и молчали! А вот это, помимо вообще всего, что тут происходило, было уже совершенно не правдоподобно, не объяснимо! И от очередного чувства некоего осознания происходящего, от попытки разобраться, отчего-то Элу стало дурно...
Рассказывать долго, но на самом деле, всё произошло довольно быстро и без промедления. Подгоняемый тычками в спину, по довольно крупным ступеням, Армстронг в сопровождении всё тех же горилл, спустился к пирамидообразному алтарю, к которому его буквально швырнули, отчего он упал на колени и вот тут, внимание, тут! Приматы ощутимо приложили его любом к песчаному полу, явно заставляя выказать уважение священному месту!
- Черти! - невольно воспринимая зверей больше, чем просто животных, выругался сквозь зубы Эл, отплёвываясь от песчаных крупиц, которые попали в рот, поскольку он ну ни как не ожидал, что чьи-то руки будут его тыкать носом в песок. А дальше... А дальше было всё чудесатее и чудесатее! У общества приматов оказалась своя вполне схожая с людьми организация, это Армстронг понял в тот момент, когда смог разогнуться, однако с колен встать ему не дали, удерживали почти пудовыми лапищами в весьма унизительном положении.
- Плевать. - думал Эл, даже страх потеряв от нереальности происходящего и только и делал, что смотрел по сторонам даже не зная за что зацепиться взглядом, чтоб остаться в трезвом рассудке.
- Просто невозможно! - отмечая всё новые и новые детали, то ли восхищался, то ли негодовал юный герой. Однако, очередную мысль прервала подошедшая к мальчишке жрица, старая обезьяна увешанная побрякушками и раскрашенная на некий варварский манер.
- Да быть не может! - не выдержал Армстронг, поминутно проклиная всё на свете, следя за тем, как старая ведьма зачем-то трогает своими когтищами его плечо, а потом на гортанном языке, что-то произносит в "народные" массы, вызывая в них приступ возмущенной и радостной волны. Вопли приматов напоминали оживлённый спор, который стих по первому же требованию одной из горилл-провожатых, которая на своём тарабарском языке что-то рассказывала, после чего все взоры обратились снова к Элу и костлявая длань ветхой жрицы указала на него, чем вызвала новую волну криков со стороны публики.
- Кому расскажи - не поверят. - только и смог выдать Эл, расширенными от удивления глазами, словно это вовсе не он жертва сегодняшнего вечера, а зритель. Как-то в голову ему до сих пор не влазила и не лезла мысль о том, что он вполне сгодился бы на роль самого лакомого куска, что его не так просто притащили в место тайного сбора какого-то племени и уж явно ведут себя по отношению к нему не как к дорогому гостю, что явственным образом отражалось в алчном и кровожадном блеске десятков, а может и сотен звериных глаз, да в их улыбках, которые больше походили на плотоядно ощеренные пасти.
Еще прежде того, как Армстронг сумел осознать, что так привлекло его внимание, какой странный звук наполнил ужасом и содроганием сердце, мохнатые твари, только подумайте, эти твари завязали ему рот! От возмущения Эл даже задохнулся и не сразу смог унять волну гнева, что накатила вскипающей и огонезирующей лавой.
- Мне, кляп в рот? Это я то, пленник?! - от таких мыслей, синие глаза опасно блеснули, но во всполохах дрожащего света факелов утонули ни кем не замеченные. Не смотря на внутренние горячие распри, что терзали юную душу, держал себя новоиспеченный пленник спокойно, стараясь сохранять гордый и отстраненный вид, словно с ним ничего такого уж необычного и не происходит, однако, всё напускное спокойствие спало разом в ту же секунду, когда он услышал детский плачь!
Дети! Оба младенца лежали на листовой подстилке, недалеко от триклятого пирамидального сооружения, маленькие и беззащитные и отчего-то самые худшие опасения Эла крепли и росли в душе с каждой секундой, что он находился в обществе приматов. Когда мальчишку подняли на ноги и согнули в поклоне жрице, тот даже дёрнутся попытался, но что такое человеческий подросток в сравнении с размерами и силой крупной обезьяны? Вот именно - ни что! Легко, словно невесомое перышко, Элбра усадили на ближайшую к алтарю ступень, точнехонько в первый зрительский ряд, чтоб его людские глаза наверняка запечатлели всю суть происходящего.
Всё остальное беззаконие, звериное действо, что творилось на его глазах, назвать иначе чем мракобесие было сложно. Элу хотелось закрыть глаза, не видеть того, как хищно блестит жертвенный клинок в руке жрицы, как мерно и речетатитивно она что-то напевает, а хор голосов собравшихся, дружно повторяют непонятные для Эла мантры, преисполненные чего-то тёмного, животного, чуждого ему. Он хотел не видеть того, как кричат ни в чём неповинные дети, не хотел видеть, как им жутким быстрым движением вспарывают горло, лишая жизни, не хотел... Не хотел, но смотрел, заставлял себя смотреть и запоминать, запоминать каждую деталь, всё, до последней крупицы всей картины и последней капли крови тех, кого должен был спасти, но не смог, не смог, поскольку был слишком слаб.
Неестественно ровная осанка, играющие желваки и сжатые до скрежета зубы выдавали всё то, что творилось внутри человеческой души. Руки, так же связанные за спиной, побелели, сжатые в кулаки, а синие глаза подростка, буквально полыхали пожаром внутренней ненависти. Именно в этот момент Элбр решил, что если выживет, то станет одним из лучших охотников переселенцев, станет одним из лучших шпионов и однажды вернётся к этим человекоподобным тварям и убьет их всех. Не дрогнет его сердце от страха, не дрогнет рука, которая выпустит пулю в каждый из лбов таких зверей, что приносят жертвы младенцев на алтарь неведомого бога. Он не успокоится, не покинут его уши плачь двух малюток до тех пор, пока он не отправит к праотцам всех тех, кто повинен в их смерти.
- Я вас всех убью и изничтожу всё ваше племя, всех ваших паскудных детей, такие существа не должны жить на земле, как и их семя. - думал Эл, продолжая сидеть неподвижно. С его уст не сорвалось ни единого стона, ни единого крика, лишь холодной синей сталью и решимостью заострилась та синева глаз. Если он останется жив, то у него будет цель: он убьёт их всех, всех убьет, ибо такая мерзость не имеет право на жизнь и разумное существование
- Твари. Паскудные твари. - и сейчас Армстронгу было уже не важно, что он совершил открытие того, что животные на Дискордии имеют свой социальный строй, свою религию, свой уклад и что они - разумны.
Выжить, сейчас он старался выжить, именно поэтому сохранял такое тяжелое, гробовое спокойствие. Не сопротивляться, быть покорным - да, он пойдет и на это, но лишь для того, чтоб найти путь к большой мести.

Сезон "Клятва на крови"
22 сентября, 188 год
Анга хищно улыбалась, а с ее губ и щек потоками стекал тропический дождь. Пелена ливня застилала глаза, и дальше собственного носа волчица ничего разглядеть практически не могла. Рядом плечом к плечу вышагивал Велес, за которым алоглазая старательно пряталась от порывистого ветра. Брат с сестрой, вдоволь удовлетворившись друг другом, решили осмотреть местность, а потому брели вперед, совершенно не зная, что их ждет впереди. По пути их настиг дождь неимоверной силы, и теперь оба думали лишь о том, где можно переждать ненастье. Сердце Анги пело в такт стихии, она ликовала, ибо считала это предзнаменованием их скорого с Чертом правления. Волчица мечтала покорить новые земли, взобраться по трупам на престол и править, точно черная королева, а рядом с ней всегда будут Велес и Варга, в глазах которых волчица будет читать восторг и одобрение. Именно об этом мечтала Анга и старалась не думать, что брат не совсем разделяет ее точку зрения и планы на будущее.
Несколько дней встретившиеся вновь после долгой разлуки, они предавались любви, похоти и нескончаемой страсти, отвлекаясь лишь на еду и сон. Это были блаженные дни, но и они имеют свойство заканчиваться, ибо нужно двигаться дальше. Пока Велес и Анга вкушали запретный плод эротики, они не говорили о своих мыслях по поводу того, что делать теперь. Анга молчала, ибо боялась спугнуть тот интимный момент, что воцарился между ними, а она ведь так долго грезила о нем. Так что волчица решила, что наполеоновские планы по захвату мира подождут, и можно заняться земными прелестями.
Но вот они окончены, и теперь самое время обсудить с подпалым, что делать дальше. Сейчас разговору мешал шторм, однако Анга уже начала прокручивать в голове диалог, что вскоре между ними начнется – стоит им только найти укрытие. Алоглазая потерялась во времени и не знала, сколько они уже так шатаются по джунглям, насквозь промокшие, но вот впереди она заметила пещеру – единственный подходящий вариант переждать непогоду.
-Пошли туда, мой милый, - пыталаясь перекричать рев дождя, Анга легко толкнула Велеса плечом, указывая на черный проем в скалах, что виднелся впереди. Не долго думая, они оба направились туда, ибо других вариантов у них не было.
В пещере было темно и сухо. Вглубь Анга не пошла, ибо неизвестная темнота ее не привлекала, оставшись на пороге пещеры.
-Предлагаю остаться здесь на время. – Обратилась волчица к брату и отряхнулась.
Взъерошенная черная шерсть топорщилась во все стороны, а алые глаза полыхали решительным огнем, по которому Велес мог понять, что на уме и языке вертится у его сестры. Этот неприятный разговор был лишь вопросом времени, и вот, кажется, его время настало.
-Что думаешь? – Начала Анга. – Что будем делать? – Волчица хотела прежде всего услышать мысли Елса, а уж потом озвучивать свои собственные.
Она настолько была поглощена собственными идеями и желанием поделиться ими с Чертом, что совершенно не думала о том, чтобы проверить пещеру на наличие кого-то еще.