Генетика не учла того, как быстро Ведьма припустит за нарушителем. Она на секунду даже удивилась и попыталась сама прибавить ходу, но только словила круги перед глазами и темноту по бокам. Помотав головой, самка на пару секунд снизила темп и попыталась возобновить бег.

Лапы начали нестерпимо ныть, а белая шкура Ведьмы и размытый, похожий на пятно, отступник стремительно отдалялись от неё. Всё происходило, как на автомате: у неё не хватало собственных сил, чтобы преодолеть лихорадку, что сковала легкие. Когда волчица замедлялась, то чувствовала жжение в груди и ощутимый зуд в глотке. Она сдержалась от кашля, хотя понимала - этого делать нельзя было. И сейчас неприятный цемент пополз ниже, намереваясь перекрыть все энергетические источники, что подпитывали мышцы. Усталость, крутой склон, непогода, непредсказуемый маршрут - Боги обрушили самые трудные испытания на Генетику. Она не сдавалась - продолжала бежать, как могла.

Как только тип подал голос, приглашая и Генетику, и Ведьму проследовать за ним, по лапам прошёлся ощутимый порыв, а капли сделались такими острыми, что первая преследовательница зажмурилась. Шум дождя незаметно проник в сознание, чем вызвал мимолётную панику, и самка решительно проследовала вверх, устремляясь вслед за белой напарницей к волку. Он явно куда-то вёл их и делал это умышленно.

Генезис старалась поднимать лапы как можно выше, чтобы ненароком не налететь на какую-нибудь ветку, которую не увидеть в такой темени и в порыве погони. Она также вся сжималась внутри, когда лапы опускались, благо, на ровную поверхность: опасность ям тоже никто не отменял. Было много факторов, которых она боялась, но всё равно шла напролом.

Волею Бога или отмашкой Чуда, волчица нагнала Ведьму и поравнялась с ней. Теперь они обе выглядели не по-умному, но, а что поделать? Попытку предпринять надо было, несмотря на то, что бегун теперь ненавязчиво насмехался над ними. Самка попыталась не думать об этом, чтобы снова не пристыдить себя. Вызвать негатив в душе - пара пустяков, а последствий - не оберешься. Морда приобрела суровые и недружелюбные, хмурые черты, и серые тона сделались размытыми, как грязь в оползне. В этот раз Генетика решила не отходить от волчицы: мысли о захвате потенциального нарушителя изменились, но высказывать их еще рано.

Волк наверняка знал, что они были одни. Тогда зачем ему взбираться так высоко? Неужто тот, в случае поражения, задумался о самоубийстве? От этого внутри всё похолодело. Генетика не хотела допустить того, чтоб даже самому мерзкому существу была уготована такая участь. На миг тревога проскочила в хрустальных, холодных глазах, а шрам отдал болью. Он тоже что-то помнил: то, как никто не дал ей и шанса...

Но волчица не хотела поступать так, как ТЕ.
Она - другая. И тут же усомнилась: "А так ли это хорошо? Быть другой?". И вновь погрузилась глубоко в себя...
- У нас нет выбора - сказала она Ведьме.
Оставив при себе комментарии о том, что им не надо было поступать столь импульсивно в своей погоне, Генетика направилась следом за нарушителем. Своим поступком она сказала: "Идём". Самка действовала осторожно: теперь она хоть и двигалась по той же траектории, что и волк, но с опаской и явным недоверием. Всё больше она думала о том, что тот знает эти места: каждую ямочку и каждый камешек, а они двигаются на ощупь. Риски множились, но уже для неё и Ведьмы, а рисковать подопечной Генезис не хотела и держалась на расстоянии, следя, насколько это возможно, за действиями волка (заявка).
- Ты бежишь, потому что виноват, или потому что тебя что-то пугает? - задала двусмысленный и несколько нелепый вопрос Гене.
Так может показаться, но волчица рассчитывала, что бывший товарищ поймёт её. Она хотела узнать: КТО был виновен в убийстве? Он? Или его подставили, отчего он ломанулся прочь? С этими мыслями не увязывалось никак самоуверенное поведение.

Волк в ответ хитро усмехнулся. В его эмоции было не столько коварства, сколько многозначительного смысла. Глупая ли Генетика и её помощница? Подтверждало ли это вину задержанного волка? И, наконец, оказался ли он хитрее их? Однако, волчица не стала в этом разбираться и отдала четкий приказ Ведьме не спускать с члена стаи глаз. Ненадолго задержав на нем взгляд, чтобы убедиться, что тот не настроен бежать, она завыла. Её голос эхом прокатился по какой-то части плато. Раздались ответные голоса. Похоже, другие члены стаи находились неподалеку.
- Твою судьбу решит Совет прямо на территории стаи. Необходимо опросить всех, и все же должны посмотреть в твои глаза и сказать правду. Быть может, кто-то и окажется осведомлен о том, что произошло и почему - холодно проговорила она.
Сухости в голосе прибавилось. Волчица не была намерена щадить, однако, и убивать - тоже. Она не палач и никогда не стала бы им. Оставалось только ждать подмогу.
Вскоре прибыло трое волков. Генетика кивнула им и объяснила кратко ситуацию: задержанного надо было отправить обратно в стаю, а руководство оставалось за Ведьмой. И когда пятеро удалились, сама волчица отправилась несколько иным путем, намереваясь проверить один след и, вполне возможно, принести в стаю добычу...

--- > Западный путь

Отредактировано Генезис (2021-11-03 17:52:27)

Беседа о стаях выдалась на редкость увлекательной. В чём-то взгляды ягуара и волка были похожи, а в некоторые моменты разительно отличались. Это и подстёгивало Лаосетт продолжать разговор, так как природное любопытство требовало больше информации, другого взгляда на ситуацию в целом. - Видишь, и вновь всё упирается в выгоду, а с теми, кто гонит, как ты сказал, одиночек, то и в принципы. - Скользящая не знала, что пришлось пережить Гормору, всегда ли его пушистый зад находился под защитой соплеменников, но она сама успела побывать и той, что предоставлена сама себе, а сейчас без малейших сожалений служит во благо Жала Джунглей. - Не все. Есть же львы ещё. Знаешь, такие крупные кошаки с пышной гривой. Они живут прайдом. Что до меня, - голос Камня стал тише, - я недолго наслаждалась вкусом свободы. Большая часть моей жизни прошла в клетке и на ринге на потеху двуногим выродкам Цитадели. - Степенно из груди начал доносится глухой рык, но погладивший в этот момент пятнистую по голове Аскук позволил той успокоиться. - Мы бежали. И как-то на уровне подсознания кто-то решил, что мы должны держаться вместе, дабы отомстить, - и вновь никаких лишних подробностей, лишь краткий экскурс в прошлое зеленоглазой убийцы и её двуногого спутника.
На причитания волка о каких-то лучших никто из двоих отвечать не стал, так как посчитали, что зверю просто надо выговориться. И пусть Гормор был пленником, Сет нашла в нём весьма интересного собеседника. Поэтому хищница надеялась, что он поймёт, зачем его забрали, и какая ему предстоит миссия. Мысли же о предательстве самка пыталась всячески от себя отгонять. "Он выглядит неглупым, весьма смышлёный малый. Но будем, как говориться, посмотреть", с каждым шагом они приближались к обрыву. Лаосетт дышала полной грудью, заполняя лёгкие прохладным утренним воздухом. Лоза же, пусть и притомился за время их путешествия, но не думал и виду подавать. Мужчина настроил себя на то, что ему удастся отдохнуть по прибытии на место. И поставленная цель придавала сил.
Когда же с глаз Гормора оказалась снята пелена мрака, Скользящая внимательно следила за движениями его тела. Он пока не оборачивался, но несложно было догадаться, какие эмоции испытывает сейчас волк.
- Не переживай, сегодня тебя сбрасывать с этого чудного края никто не будет, - негромко засмеявшись, ответил человек на волчий лепет. Затем он повернул голову к спутнице и коротко кивнул, тем самым передавая ей слово. Она кивнула в ответ, после чего взгляд пары насыщенно-зелёных изумрудов практически вонзился в морду Гормора. От Камня исходила лёгкая волна опасности, настороженности. Обвив лапы толстым хвостом, пятнистая хищница начала:
- Мы не хотим убивать никого из вас, переселенцев. Ваша смерть не станет для нас усладой и не удовлетворит нашу жажду крови. Скажи мне, Гормор, кто-нибудь из вас уже встречался с Цитаделью? Если да, то чем заканчивались эти встречи? У нас личные счёты с тамошней мразью. Они - наша главная цель в войне, которую они же и развязали. Нас уничтожили, смешали с грязью, они входили в экстаз от наших страданий. Но мы смогли показать клыки, набирались сил. Смогли сбежать, чтобы в один из дней прибрежные воды окрасились в алый от их крови, пока мы будем плясать на их костях. - Некоторые моменты самка подчёркивала интонацией, порой издавала приглушённый рык. Сет поднялась на лапы и тоже подошла к краю обрыва, практически поравнявшись с волком. Теперь она смотрела вперёд, на водную гладь и небо, вымазанное утренними облаками.
- Мы не просим вас, новоприбывших, присоединяться к нашей общине, равно как и ввязываться в эту резню, - продолжила она, не отводя взгляда.
- Да и попасть к нам - задача не из лёгких, - наигранно вздыхая, вмешался Аскук, чем вызвал лёгкую улыбку на морде ягуара.
- Верно, мой друг. Но сейчас не об этом. Теперь ты, - она вновь вернула волку всё своё внимание, а улыбка исчезла, - ваше племя старается выжить в суровых условиях джунглей. Однако если вы будете искать защиты у Цитадели, если кто-то из ваших к ним примкнёт, - Скользящая повернула голову к хищнику, - наша кара будет страшна. И мы несомненно узнаем о таком предательстве. А падение с этого обрыва окажется самой лёгкой смертью, тогда как мы настоящие садисты. Мы не позволим никому из вас подохнуть быстро, отнюдь. Вы будете чувствовать каждую рану, каждую оторванную конечность, выдавленный глаз и оторванный язык. А мы глухи к мольбам о смерти.
На этом суть их встречи была обозначена. Лаосетт и Аскук дали волку время на обрабатывание полученной информации. Пятнистая отошла от края и вернулась к насиженному ранее месту.

Лаосетт, пусть внешне оставалась спокойной, но не сводила внимательного взгляда зелёных самоцветов с Гормора. Кончик пятнистого хвоста нервно подрагивал, выражая полную готовность его обладательницы к действиям. Когда хищник, отойдя от обрыва, стал степенно отдалятся от своих пленителей, Камень коротко посмотрела на своего спутника, негромко мяукнув в усы. Человек кивнул и незатейливо направился следом, обходя зверя на несколько шагов так, чтобы он оказался между Лозой и ягуаром. Благо, у Гормора хватило сознательности не пускаться в бегство, иначе время разговоров подошло бы к концу. И никакие извинения не смягчили бы жестокую натуру самки. Даже слова двуногого разбивались бы на множество осколков о глухой непробиваемый щит.
Когда же волк приземлился на землю, Аскук всё же остался на том же месте, держа наготове отравленный клинок, но продолжая излучать дружелюбие, что получалось у него весьма искусно.
"Оба-а-а мра-а-ази" Лаосетт нарочито растягивала услышанное в мыслях. Такие заявления ничуть не оскорбили большую кошку, равно как и её спутника, который лишь усмехнулся и даже как-то одобрительно подмигнул, как бы отвечая согласием на вопрос волка. Своим ответом Гормор показал, что понял изложенное представителями Жала Джунглей, чем смог заработать ещё один балл в пользу того, что у него получится уйти отсюда мирно без лишних дыр на шкуре.
- Я рада, что мы поняли друг друга, Гормор, - дёрнув круглыми ушами, хищница повернулась к волку. - Но проделанные шаги едва не стоили тебе жизни, - будничным тоном приметила она. Совершенно открыто, совершенно прямо. Учитывая то, в каких подробностях Сет расписала возможные последствия предательства, комментирование недавнего жеста самца уже не вызывало удивления.
- Да, пусть мы и поехавшие мрази, но мы не жаждем лишней и ненужной крови. В каком случае она прольётся, моя спутница уже озвучила. В ином случае, вам лучше избегать наших стычек. Это не ваша война, - высказался Аскук, переводя взгляд в сторону обрыва.
И он, и Скользящая понимали, что в целом для них не составит труда заставить практически любого из пришельцев к ним присоединиться. Однако смысла в этом было не больше, чем вероятности перемирия между Жалом и Цитаделью. Взрастить в них ту ненависть, которая прорастала годами в головах пленных, просто невозможно. Наполнить их сердца жаждой мести - уже более реально, ведь месть присуща многим, а кто станет объектом кровавой кары, всегда можно направить. Но сил у Жала было достаточно, в лишней поддержке они не нуждались. И вопрос сейчас заключался не в этом.
- Что же до нашей магии, - плавно Лаосетт поднялась с земли, мягкими шагами двигаясь в сторону волка и останавливаясь прямо перед ним. За её спиной был крутой обрыв. - Мы научим и покажем, если ты поступками подтвердишь свои заявления, Гормор. Жало Джунглей никогда не дремлет. Несмотря на кровожадность, для нас слово "честь" - не пустой звук. Мы готовы делиться знаниями с теми, кто доказал свою преданность. Если у тебя остались вопросы, сейчас самое время их задать, - наблюдение за пленным, за его речами, показали, что волк не глуп и адекватен. А значит, попросту его запугивать бессмысленно.
- Никто из нас не тронет ваше племя, если оно не будет не иметь никаких дел с Цитаделью, - вновь проговорил Лоза.

Речи пятнистой кошки ощутимо полоснули Гормора прямо по морде не хуже кнута, сжатого в загрубевших мужских руках её прошлых пленителей. Поднимаясь, хищник вперил суровый взгляд в зияющие отравленной зеленью глаза, в которых токсина ничуть не меньше, чем на конце холодного острия оружия спутника ягуара. Лаосетт продолжала сидеть на месте, а вот Аскук уже потянулся к заветному клинку. Пусть он и понимал язык зверей, но не мог знать всего об их повадках. Тем более повадках волков, которых видел-то пару-тройку раз за всю жизнь.
- Не горячись, - практически промурлыкала Сетт и, посмотрев на Лозу, отрицательно покачала головой. Мужчина выдохнул и, сжав ладони в замок, хрустнул костяшками пальцев, выпуская застоявшийся воздух.
Скользящей безусловно был приятен жест двуногого, его готовность ринуться на защиту усатой спутницы. Но "спасибо" она скажет ему немного позже. "Сейчас главная забота - пришельцы и их сохранность здесь. Как бы это не звучало", усмехнулась самка собственным мыслям. - Побереги силы для настоящего противника, Гормор, - переведя взгляд куда-то в пустоту, продолжила ягуар. В памяти всплывали события минувших дней, реки пролитой крови и переломанные кости. Жажда вновь взыграла в озлобленном сердце. Жажда смерти. В реальность же Камня вернули речи волка, который решил воспользоваться возможностью вынюхать что-то побольше из того, что ему было поведано.
Однако принять Жало за безмозглых и податливых аборигенов - роковая ошибка Гормора. О его отношении к клану свидетельствовал заданный им вопрос. И тут у кошки немного перемкнуло. Отведённый доселе взгляд теперь буквально вгрызался в волчью голову, словно желая выжечь его глаза. Она рывком поднялась с насиженного места, припадая на передних лапах. Уши оказались заведены назад, а голова находилась на уровне груди. Задние лапы натянуты подобно тугой пружине, что вот-вот совершит рывок. Но всё это продлилось несколько секунд, из-за чего и вовсе могло показаться миражом или грубой шуткой разума.
Складки кожи на морде Лаосетт разгладились. Теперь она просто стояла напротив волка, словно ничего и не было.
- Ладно, давай попробуем ещё раз, - подал голос Аскук, подходя ближе к тем двоим и усаживаясь рядом со своей спутницей, как бы высвобождая зверя из незримого замкнутого пространства, - основное доказательство вашей чести - не связываться с Цитаделью никому из вашего племени, если ваша цель не заключается в том, чтобы окропить эти джунгли кровавым дождём, а земли усеять их белоснежными костями. Жало следит за всем, что происходит на острове. Дискордия - наш родной дом. Каждый лист, каждая травинка и лиана имеют уши и глаза. Поэтому пытаться предать или обдурить нас - рыть себе могилу. Без шанса на прощение, - пожав плечами, закончил речь Лоза.
Даже Сетт слушала, не перебивая и не встревая, думая о чём-то своём, что заставило бы так называемого пленника всерьёз отнестись к каждому слову. И кажется придумала. Обойдя со спины Аскука, Скользящая небольшим кругом начала обходить обоих. Двигалась она плавно, размеренно.
- Всё дело в магии, как ни странно. Кошмары, блуждающие души, необъяснимые приступы паники - последствия разлома, произошедшего веками ранее. А страшные сны - лишь малая часть его влияния, - на последних словах Лаосетт вновь оказалась позади Гормора. Разумеется, говорить и раскрывать всех карт она и не планировала, - мы научим тебя понимать двуногих, - шепчет ягуар, подбросив тому под лапы мерцающий камень. То был спектральный кристалл, заманчиво поблёскивающий в лучах рассвета.
На лице Аскука не дрогнул и мускул. Человек догадался, какую подлость жаждет подстроить его верная спутница, как она хочет проучить этого волка за его заносчивость и некоторое высокомерие, объясняемое недоверием к кошачьему роду.
Пятнистая же остановилась по правую сторону от хищника и по левую - от двуногого, образуя некое подобие треугольника. Две пары глаз - Лозы и Камня - были устремлены на волка.

Гормор всем своим видом изображал недовольство, причину которого ни Лаосетт, ни Аскук понять не могли. То ли волка так сильно коробило пребывание в качестве пленного, то ли слова Жал о необходимости ему и пришельцам сидеть тихо. А может дело было совершенно в ином. Когда Сетт вперила взгляд в янтарные глаза зверя, их обладатель не упустил возможность ей ответить, обнажая зубы и клыки. Да, Скользящую и новоиспечённого заключённого разделяли десятки сантиметров в высоту, причём не в пользу самого ягуара. Вот только ей открывалась идеальная возможность атаковать прямо снизу и вонзиться прямо в волчью глотку. Однако стоит отметить, что в весовых категориях они не то чтобы сильно отличались, но кошачьи клыки, чего греха таить, были гораздо внушительнее чем у "оппонента". Это оказалась максимально допустимая близость к Камню, за которой заканчивалась дистанция и начиналось её собственное пространство. Нарушать границы оного имел право лишь вождь Аскавхетео, потенциальная добыча или жертва, а также, как было с этим волком, имеющий статус "пленного", наблюдение и контроль за которым были обязательны.
И сейчас лучи утреннего солнца облизывали покрытые пятнами тело и голову. Однако внимание цепляло множество разных по видам и формам шрамов. Их розоватая или не столь насыщенная, как основной окрас меха, кожа теперь оказалась легко различима. Особенно исполосованы были морда и передние лапы.
Уверенность исходила от хищника, что вызывало уважение. Не каждый сможет скалить пасть, когда находится в меньшинстве по всем фронтам. "Даже в такой ситуации ты готов хотя бы оцарапать любого из нас в случае смерти... Что ж, похвально", отметила самка, которая к тому времени уже перестала демонстрировать дарованный от природы арсенал. Гормор же сделал это только заслышав голос Лозы.
- Большего мы у тебя и не просим, - кивнула Лао также почёркнуто на последнем слове. Почему именно "просим", а не "ожидаем" или "требуем"? Потому что... Потому что хватит издеваться над мохнатым. У него и без того ночка выдалась такой, что и врагу не пожелаешь. Тем более он вполне адекватный и готовый к диалогу. При таком случае формальности вроде "иерархической лестницы" могли лишь всё испортить. Следом же она добавила, - прислушаются, как найдут у ворот своего племени отрубленные бошки бывших соплеменников. - И в этом ягуар была права. Жертвы - самый прямой и простой путь, чтобы тебя поняли и прислушались, даже если тебя заботит внезапный всплеск количества смертей. Парадоксально, но правдиво.
- Да, но какие есть, - беззлобно усмехнулся человек на недовольство зверя о территории. Хищник пытался не упустить ни малейшего движения пятнистой кошки, поворачивая голову. Стоило блестящему камушку оказаться подле волчьих лап, как тот резко отскочил в противоположную сторону. Вероятно, это была реакция на неожиданный "подгончик" от Скользящей, поскольку хищник, осклабившись и вопрошая, подошёл к нему и обнюхал.
- Это спектральный кристалл - редкая и по-своему уникальная штука. Чем-то походят на кристаллы с вашего старого острова, только более универсальны, - не первый день Жало следило за переселенцами, а потому успело подглядеть кое-какие штуки, - как пример - позволяют нам понимать двуногих. И не барахлят при работе, - Сетт всем своим видом показывала, что подобных вещей действительно немного, но ради благого дела не жалко.
- И, конечно, это не все его способности. Если надумаешь взять и использовать, просто зажми между зубов и сосредоточься на том, что ты хочешь говорить на одном языке с людьми - камень поймёт, что ты от него хочешь, - Аскук быстро скоординировался от задуманного его соплеменницей, чем та осталась очень довольна. Поэтому они часто работали вместе.

Отредактировано Лаосетт (2021-10-09 17:30:31)

Сомнения одолевали нового знакомого, который уже успел и побывать в плену, и узнать информацию, которую некоторые пытаются выведать месяцами. От этого убийство Гормора станет для Лаосетт ещё приятнее, если зверь не оправдает их ожиданий. Хищница надеялась, что сам волк это тоже понимал.
Конец сей встречи подходил к концу. Признаться, Сетт даже хотела предложить самцу проводить его обратно, откуда они его забрали. "Не маленький щенок в конце концов", осекла ягуар сама себя, но мысль из головы пока не выкинула. Кошка предпочла в случае чего дождаться, пока Гормор уйдёт первым, скрываясь в густых зарослях джунглей. Ждать - то, чему научилась самка ещё будучи в плену у Цитадели. Наука, которая даётся кровью и болью. Её уроки не забываются, а правила запоминаются надолго. Пятнистая шкура, вероятно, до последних дней будет хранить белёсые отметины на коже, как память о пережитом. Однако копаться в прошлом Скользящая стало слишком часто, а это редко выливалось во что-то хорошее для неё и клана.
Видя, что спутница опять погрузилась в омут собственных мыслей, Аскук в пару коротких шагов сократил расстояние меж ними до минимума и положил руку на кошачью голову. Рваные уши в секунду загнулись назад, складка кожи собралась на переносице, вот-вот обнажая оскал. Но его не последовало.
- Прости, - сдержанно отозвалась Камень, после чего села на траву. Толстый хвост обогнул лапы, прикрывая пальцы. Белый кончик был немного приподнят и нервно подрагивал. Вождь и Лоза были теми немногими, кто знал о кошке гораздо больше остальных и принимал её со всеми демонами внутри. И она была благодарна им, отвечая преданностью.
Решительные действия и голос Гормора вновь обратили всё внимание Душителей.
- Вот и славно, - промурлыкала Лаосетт. Зелёные изумруды следили за тем, как зверь аккуратно берёт спектральный кристалл, словно боясь оставить на нём малейшую трещину. "Этот камушек крепче, чем ты думаешь", хмыкнула ягуар про себя. А когда волк положил его обратно, Сетт занервничала, но тот заговорил раньше, чем пятнистая метнулась в его сторону, выпуская острые крючковатые когти.
Выдохнула.
- Разумеется, приятель, - не сомневаясь ни на секунду, Лоза опустился на колено перед зверем, забирая побрякушку. Усевшись между зверьми, Аскук со знанием дела осмотрел камень, отражающий лучи утреннего солнца. - Сейчас сообразим, - в очередной раз положив кристалл на траву, человек засунул руки в карманы и что-то настойчиво искал, пока не вскрикнул, - да чтоб тебя! - И резко вытащил левую ладонь и начал её трясти.
От неожиданности даже Лао была готова метнуться к спутнику. Шерсть на загривке едва заметно вздыбилась. Чувствуя настороженный взгляд пятнистой, двуногий поспешил к ней повернуться и успокоить.
- Всё в порядке, не переживай. Я просто укололся, - в доказательство он протянул ладонь, а из безымянного пальца сочилась алая кровь. Самка тут же потянулась к маленькой ранке и провела по ней шершавым языком. - Спасибо, Сетт, - здоровой рукой Лоза потрепал пятнистую голову в знак благодарности.
Ладонь вновь скрылась в кармане, а уже через секунду показалась с длинной и широковатой палочкой, которая немного поблёскивала. Один из концов был острым - он и прошил немного человеческую руку.
- Сейчас мы быстренько всё сделаем, - подобрал камень левой рукой, предварительно взяв противоположной заострённую палочку, что на деле - обычное, но толстое шило. Прицелившись, Аскук ловким движением руки проделал сквозное отверстие толщиной в несколько миллиметров. - Эти камушки довольно прочные, но нужно знать, где может хватить точного удара иглой, - объяснил он, - и верёвочку сейчас придумаем.
Оглядевшись, мужчина опустил взгляд на грудь, закинув шило в тот же карман. Не выпуская из длинных пальцев камень, двуногий натянул одну из множества верёвок, обвивавших его шею, и вытащил нож. Натяжение ослабло, когда верёвочка послушно разделилась. Он спрятал клинок и снял с шеи разрезанную толстую нить, которую продел через продырявленный камень.
- Ну, вот и всё, - завязав крепкий узел, Лоза немного приподнял своеобразное ожерелье двумя руками так, чтобы Гормор мог просунуть голову через образовавшееся отверстие. Насильно же мужчина этого делать не стал и терпеливо ждал, когда это сделает волк. Длина изделия достаточная, чтобы оказаться у основания шеи, но верёвка довольно легко скроется под густым волчьим мехом, чтобы не слететь при малейшем движении головы.
Лаосетт же молча наблюдала за манипуляциями товарища и реакцией зверя.

Вне игры ----
  Очередной патруль. Забралась на крепкую ветвь высокого дерева. Слежу оттуда. Пролесок как и прежде полон жизни и сменялся ночной сменой, оставляя дневных животных на их ум да разум, способность проявить смекалку для выживания или просто укрыться от ночных хищников, что видят во тьме в разы лучше. Прекрасное время заката, краски солнца медленно уступают ночной тьме обсыпанной звёздами, хотя переодический дождик желает скрыть эту прелесть своей. Гляжу средь ветвей на тучи. Такие серые, громозкие, но даже в них есть своё чудо. Вот светло-серый сменяется почти на чёрный, а туча так низко проплывает над головой. Да, кажется что протяну руку и вот она! Жаль невозможно. И всё же какая красота! Лёгкую улыбку не увидеть под безликой маской, но она есть, а ледяные глаза словно блестят огоньком детского любопытства и некоторого восхищения. Здесь нет условностей, границ, ни кто не смотрит на тебя как на ту чёрную грозовую тучу, что поди вот вот ударит тебя молнией обкая на смерть. Свежий, пусть и прохладный ветер словно зовёт за собой предлагая показать свободу! Конечно не теряю концентрации, но кто запрещал при этом любоваться природой? А в голове порой возникает мысль: Что-то должно произойти и вряд-ли хорошее. Хотя сидишь и думаешь, надеешься Да, ладно, с чего вдруг?  И так случилось всякой гадости, что ещё?  С другой стороны жизнь богата на сюрпризы и если ты не можешь придумать, то она то представит сколь много есть пакостных вариантов. Глубокий вздох, ещё немного времени и до разума доходит нечто тревожное. Кручу старательно головой и понимаю причину - где-то  в дали подозрительный шум. Слишком активно, шумно. Нахмурилась, повернув голову одним ухом к шуму, дабы лучше понять происходящее. Может хищник ведёт охоту? И всё таки... Нет, очень странно, что-то ни то. Но отсюда ничего не понять. Спрыгиваю с ветви на землю, быстро одеваю ботинки и срываюсь с места к источнику тревоги, попутно мысленно проверив всё ли на мне посредством чувства груза. Да.
   Бегу, но не добравшись перед моим взором начинает мельтишить "птичка" и в панике лепетать нечто полувнятное.
   - Что? Кто-то гонит стадо? Жертвоприношение? - Что за?! - Объясни внятно что произошло! - не кричу, но более настойчиво сказала. Впрочем,  и сие ни вразумело - Если побегу предупреждать наших, то это очень далеко и просто потрачу драгоценное время, могу упустить. - Лети туда и найди патруль, а я пойду следом за стадом. Только покажи в какую сторону бежать. - Надеюсь наши подойдут, а если нет... - по телу прошёл холод - постараюсь отвлечь или даже убить всех. - инстинктивно рукой потянулась к луку. Стрел достаточно. Большего требовать от птицы я ничего не могла и как только получив направление, сразу рванула туда, как скаковая лошадь на дерби.
   Лес, кусты, камни проносились мимо. Потеряла смысл вся красота. Мир превратился из восхитительного на полезное в бою и бесполезное. Ветер из свободы превратился в направление (хотя учитывался и до этого, но сейчас окончательно потерял свою приятность), силу, изменчивость,  к шуму из просто шагов возможной засады, ещё и звукам массовой тревоги, собственное дыхание могло стать и врагом, поэтому пришлось его контролировать, благо тело тренерованное. Не знаю  сколько бежала, но через время наткнулась на следы стада. Замедлилась, остановилась, прислушалась и присев на корточки оглядела следы. Свежие, но судя по звуку немного, хотя и не совсем близко. Сняла ботинки и лёгким движением прикрепила к рюкзаку специально приделанной для этого лямкой. Босиком было куда тише передвигаться.
   Дальше пришлось пробераться куда аккуратнее, а когда стадо было уже близко, то и вовсе красться,  стараясь держаться за малочисленной тут растительностью. Жизнь с Древними научила многому, а особенно держаться незаметно, учитывая такие банальности как ветер, собственный запах который был перебит специальным бальзамом из трав и это помимо основной краски на тело, конечно маскировку, куда становишся сам и прочие необходимости. Сколько их, кто? Кому нужны жертвоприношения? Цитадель? Они моральные уроды, но это ни их конёк. Наши? Хочу посмотреть на Древнего что приносит в жертву живых. Переселенцы? Кто их знает, вот только они скорее убьют ради еды, а не играться, тогда  кто? Не уж толи прихвостни Айджи? Самый подходящий вариант. Твари, эх, если наши не подоспеют, то всех бы перестрелялала как цитадельцы нас. В душе горел огонь ненависти, в крови адреналин. Жалко невинных! Хоть сейчас сорвусь и всех на тот свет и плевать что скажут наши про важность жизни и мою жестокость. Нельзя. Нельзя себя раскрывать этим сволочам и соратникам. Сначала узнаем что к чему. Нужно держать себя в руках. Не правильно это. Вот только кто сказал бы как остановить сие без насилия, есть ли такой способ. Поговорить? Ага, вон Цитадель прям разговорилась... Ружьё к виску и песенка спета. Диалог по цитадельски... Впрочем,
плевать, сейчас ни об этом. оглядываясь и прислушиваясь я бесшумно залезла на крепкое дерево и огляделась. Проклятые выродки. За что губить невинные жизни?! Боль и метания... они сменились на концентрацию. Не время жалеть и ненавидеть. Пришла пора действовать и продумать как быть, если растительность окажется далеко.