Интересно, почему эта Дерис с ней продолжает разговаривать? Почему просто не убьет, ведь лисица ей явно неугодна. Однако темная богиня вела с ней диалог, пусть размеренно и высокомерно, чувствуя свое превосходство. Она пыталась задавить, сломать Аишу, однако та упорно сопротивлялась.
-Она не младенец, - согласилась лиса, - но ее путь только начался, и ты – не самое лучшее для нее начало. Уверена, ты и без меня знаешь, чего только стоит юношеский максимализм. Знаешь, иначе бы не выбрала Пепельную. – Презрительно произнесла Аиша.
Раз Дерис смогла проникнуть в душу дочери Альтраста, она могла сделать так с любым другим существом. И понятно, почему выбор пал именно на алоглазую. Как и все юные головы, Пепельная легко поддается влиянию, она упряма, хитра и сильна, да к тому же у нее все задатки лидера. Лучшего выбора и быть не могло, и потому Аишу это злило. Богине было наплевать, в чьем теле сидеть, главное, чтобы это приносило свои плоды. А потому травница очередной раз убедилась в слабости и подлости этой темной богини.
-Ни одно божество не брало чужую душу и плоть для достижения своих целей. Мне жаль тебя. – Холодно отозвалась Аиша, - ведь ты настолько слаба, что можешь показать свое могущество только находясь под личиной кого-то другого. И хорошо бы, если это будет юный открытый ум, не правда ли? Это удобно, - лисица провоцировала Дерис, но зачем? Чтобы та прикончила ее? Нет, ибо, если бы та хотела этого – давно бы сделала.
Вероятно, Аиша ее злила, брала «на слабо», только бы освободить Пепельную от нее. Пусть покажет свое истинное могущество, пусть станет кем-то большим, чем она сейчас – главное, чтобы разум Пепел был ясен. Ничто сейчас не волновало Аишу больше, чем жизнь своей ученицы. Так что о своей собственной жизни и душе лисица совсем не думала.

Отредактировано Аиша (2021-03-20 19:24:56)

- А много ли тебе известно о божествах, чтобы такое говорить? – спросила Дерис, продолжала все так же сидеть и вести беседу.  Она не велась на провокации смертной, но ее это задевало. Знала бы Аиша, насколько ее рассуждения близки к правде! Дерис вернулась на этот смертный мир ослабленной и чтобы вернуть свою силу, мощь и место в лисьем пантеоне ей пришлось найти смертное тело. Пепельной повезло или не повезло оказаться в подходящем месте, да еще быть совместимой с Богиней. Но теперь все это не важно. Дерис набирает силу, и это молодое тело станет ее. После этого, лисица сможет захватить мир (лисий мир).
- Смелая… похвально, но бессмысленно, - сказала лисица, лениво вильнув хвостом. Повела ухом, прислушиваясь к звукам внешнего мира, но ничего такого, кроме дождя, не услышала. Спокойно, вокруг только спокойная обстановка и к удивлению, нарушать это спокойствие не хотелось.
- Ты своих лисят не уберегла, и думаешь, сможешь уберечь чужого? – Дерис надавила на больное. Специально, да еще такой интонацией голоса, чтобы уж наверняка. - Бросила своих лисят, чтобы найти призрак супруга. Нашла? Неет, а еще и детей потеряла. Теперь же, думаешь, что искупишь вину, если будешь защищать Пепельную? Ей не нужна твое покровительство, - Темная Богиня говорила сладко, притворно и совершенно не испытывала совести, надавливая на больное.
- Дерис! Не смей вредить Аише! – отозвался в голове голос Пепельной, которая все видела и слышала, но сделать ничего не могла. Она слабела, но все равно не хотела, чтобы близкие лисы пострадали. У Пепельной мало тех, кем она поистине дорожит, пусть показывает это по своему.
- Не волнуйся, убивать не буду, пригодится еще, - ответила Дерис, но этот диалог никто из живых не мог услышать.

-Достаточно, - коротко ответила Аиша, однако Дерис удалось слегка поколебать ее уверенность. А вдруг она не права, и ее боги действительно когда-то также сидели в чужих телах, пока не обрели достаточно сил, чтобы существовать извне? Вдруг лисица просто недостаточно знает?
Но Аиша сбросила с себя эти сомнения, точно отогнала надоедливую муху. Она была уверена в чистоте Крашнула, Айи и Светозара и никогда бы не проверила, что они могли опуститься до пожирания чужой души.
Тем временем темная Богиня продолжала наступать на травницу, видимо, решив ее уничтожить морально. Весь вид божества в облике Пепельной говорил о его высокомерии, напыщенности и пренебрежении. Когда Дерис заговорила о семье Аиши, та ощерилась.
-Не смей упоминать их, - зарычала лисица. Ее супруг и дети были слишком сокровенной темой, чтобы говорить о них с этой засранкой, - не смей произносить ни слова, связанного с ними. Ты не достойна. – На последнем слове Аиша специально акцентировала внимание. Дерис решила, что своими речами пристыдит травницу, заставит задуматься, что семья потеряна по ее вине, и нечего лезть туда, куда не следует. Однако лиса только еще больше разозлилась, что некто начал теребить ее душевные раны и совать свой божественный нос в самое сокровенное.
-Ровно, как и твой паразитизм. – Аиша согласилась с Дерис, что Пепельной не нужна опека травницы, но не потому, что так сказала эта богиня, а потому, что дочь Альтраста сама это давала понять ни один раз, правда Аиша не переставала ее опекать, ибо любила. – Глупо называть себя Богом, когда ведешь себя, как типичная пиявка. – Травница выводила Дерис из себя: специально ли или неосознанно – было уже трудно понять.
Как бы не отреагировала Аиша внешне, внутренне слова Темной богини ее все-таки задели. Она вспомнила о Церрите, о лисятах, о том, что можно было бы сделать, но она не сделала, чтобы их спасти. Когда-то, при этих мыслях, лисица бы начала переживать, грустить, возможно даже плакать. Но сейчас, стоя лицом к лицу с той, что пытается украсть душу Пепельной, никакой слабости показывать нельзя. Аиша обязана быть сильной ради всей своей семьи. Пепел – тоже ее семья, а потому травница сделает все, чтобы ее спасти. Даже если ради этого придется выбесить Дерис настолько, чтобы она ее уничтожила.

- Для кого-то диковинка - ружье, для другого - цветная ракушка, а третий дивится волку с красным мехом. Я так думаю: все то новое хорошо, что полезно, ну или хотя бы весело. - Такт поскреб пальцем правой руки переносицу. Слова про дом охотника в некоторой степени успокоили - вероятно женщина тоже была со Старого острова, что в некотором роде казалось обманчиво утешающим, хотя и там было немало хищников, опасностей и ненадежных людей.
А что касается суеверий... Коли ты облажался, так уж нелепо винить в том разбитое зеркало или черную кошку. Разве зверёныш виноват в том, что ты неудачник? И никакой волшебный камушек этого не исправит.
Разумеется, Такт грел уши и внимательно прислушивался к разговору Максима и Ропот, хоть и выглядел при этом максимально заинтересованным в птичке, истошно надрывавшейся где-то вверху между двумя широкими листами пальмы. Поэтому сейчас он не преминул поинтересоваться:
- Почему же вы не хотите остаться в лагере? Неужто в джунглях есть место, где вас ждут? Может и нас с Максимом приютите? - все в той же лениво-шутливой манере продолжал Такт, чавкая сапогами в особо глубокой и сочной луже. Обувь уже промокла насквозь, и небольшая посиделка у костра в лучшем случае помогла немного обогреться, но никак не высохнуть, поэтому охотник не берегся, шел небрежно, разбрызгивая во все стороны воду и грязь.
Конь двигался споро, иногда всхрапывая и тряся головой в тщетной попытке стряхнуть с гривы воду. Такт только сочувствующе похлопал жеребца по шее - а кому сейчас легко?
- Охотники мне отвечают, в отличии от сорок. Охотник ненадолго задумался над вопросом женщины. Получалось ли у него хоть раз провести день, ни с кем не пообщавшись? Не поздороваться с соседом готовящем с утра на огне похлебку, не подходить к снабженцу, выпрашивая провизию в дорогу и запас патрон для ружья, не обратиться в лазарет с просьбой посмотреть странный покрасневший укус? Не было, пожалуй, такого дня. Ушли в прошлое времена, когда можно было пройти мимо всех, укутавшись в накидку и натянув шляпу на нос, заперевшись у себя дома, упиваясь одиночеством и уединением. Скучал ли Такт по этим временам? Может немного.
Мы живем нынче тесно. Хочешь не хочешь, приходится общаться, - Такт пожал плечами.
Да и я не прочь поболтать. Вот только не всегда находится собеседник - уж больно много у всех дел, да и местные жители доставляют энное количество хлопот. А что вы думаете о местных?

Отредактировано Костав Такт (2021-03-25 14:38:08)

Аиша мысленно готовилась к новому нападению Дерис и завязала себя в тугой узел, лишь бы не дать слабину. Еще какое-то время Богиня безмолвно ухмылялась в морду лисицы, а та стойко выдерживала ее нахальный взгляд, но потом темная сущность попрощалась и медленно исчезла, возвращая в этот мир Пепельную. Травница ожидала, что она что-то скажет ей, но юная ученица выглядела усталой, а потому осталась немногословной.
Аиша проводила ее взглядом через плечо, проследила, как Пепел легла рядом со спящими Антеем и Спарклом, которые все еще не проснулись, и попыталась уснуть. Сердце лисы больно сжалось в комок при виде лежащей калачиком Пепельной. Она выглядела так беззащитно и ранимо, и одна мысль, что внутри нее сидит демон и разрушает сознание дочери Альтраста изнутри, была просто невыносима.
Лисица глубоко вдохнула и повернулась к проходу, глядя, как дождь методично барабанит по сводам корней и лопоухим листьям кустарников. Стояла тишина, нарушаемая лишь стихией, а за спиной Аиши мерно посапывало трое ее сородичей. Лиса погрузилась в свои невеселые раздумья, переигрывая снова и снова свой диалог с Дерис. Теперь, помимо судьбы своих детей, Аишу волновало и то, как выгнать Богиню из разума Пепельной.
-Айя, помоги… - Тихо взмолилась Аиша, вознеся взгляд к небу, которое заслоняла плотная зеленая шапка деревьев.
Слышат ли ее Боги? Или они остались на Лисьем Острове, и мольба лисицы умчалась в пустоту? Но если эта Дерис смогла сюда пробраться, может, и остальные нашли в себе силы последовать за своими земными детьми? Аиша знала, что без божьей помощи ей точно не справиться. Поэтому ей оставалось лишь молиться дальше и надеяться, что ее услышат и помогут.

Сезон "Моровое поветрие"
2 октября 188 года, 22:00

Уже прошло достаточно времени после разрушения Лисьего Братства. За это время, троица взрослых лис не встретили и не нашли ни одной знакомой лисы. К тому же, Адлэр так же не вернулся, и это наталкивало на мысль, что Лидер Братства мог умереть. Это очень плохая новость, ведь что дальше делать, никто не представляет. Что могут сделать трое лис? До всего этого нужно добавить пропажу Спаркла, единственного выжившего лисенка и боевой дух троицы значительно ослаб. Даже Пепельная ощущала досаду и непонимания, что ей дальше делать, но надо что-то придумать.
Погода приутихла, а значит, уже настал тот самый момент, когда надо принять решение. Сегодня, в этот момент, чтобы позже не стало поздно.
- Аиша, Антей, - обратилась Пепельная к своим товарищам. Они все еще находились под корнями дерева, которое нашли десять дней назад в сильнейший ливень. – Пора решить, что нам делать. Братство разрушено, Лидер пропал и возможно уже мертв. Чужие земли опасные и таинственные, так что думать о чем-то хорошем сложно, - сказала лисица, распушив шерсть. Начала выглядеть внушительно, но вряд ли делала это осознано.
- Мы не можем сидеть на месте и ничего не делать. Нам нужно искать тех, кто напал на Братство, отомстить и… и двинуться дальше.  Создать новое Братство? Или отправится в сторону неоткрытых земель? Найти союзников, особенно когда будут известны враги, - говорила Пепел, посматривая то на Антея, то на Аишу. Она была готова, что они будут возражать, особенно Аиша. – Мы должны сегодня отправится в путь, так как ожидая здесь, мы можем потерять время. Враги спрячутся, затеряются и наши товарищи не будут отомщены. Этого нельзя допустить!

Лес вновь наполнялся привычными звуками, замолкшие птицы, потревоженные выстрелом, снова, хоть и неуверенно, но продолжили свою ночную песнь – это для охотника служило добрым знаком – хищников по близости нет, и он позволил себе расслабиться, наслаждаясь сизым сигаретным дымом, всматриваясь в «стеклянные» глаза своего остывающего трофея. Как ни странно, но вид мертвого животного успокаивал мужчину, что для одного - трагичная смерть, а для многих других – возможность жить дальше, убивай или погибнешь сам – простая истина, которую Кроу усвоил еще в детстве… Мертвое животное, как залог выживание, и будь им хоть травоядное, хоть хищник, убивая их обоих ты оказываешься и сытым, и защищенным. Такие правила были на Старом острове, но такие ли правила действуют на Дискордии?

Брегоран не сразу заметил, как кто-то, наблюдавший за ним уже продолжительное время, спустился с дерева на землю и направился к нему, настолько бесшумно ступая по земле, что позавидовал бы любой дикий зверь, что добывает себе пропитание из засады. Погруженный в свои мысли, гильдиец осознал, что он здесь не один только тогда, когда незнакомка вдруг с ним заговорила. Едва не выронив сигарету, плотно зажав ее в зубах (такую ценность он не мог просто так обронить), Кроу инстинктивно вскинул ружье, направляя дуло в сторону голоса, внутренне выругавшись на себя за свою беспечность и потерю бдительности. Увиденное несколько успокоило, в конце концов, это оказалась всего лишь женщина, да что она вообще может против него? Если только поблизости нет ее «друзей»…
Сомнений в том, что перед ним Древняя практически не было, несмотря на то, что в темноте было нелегко ее разглядеть, все же, характерные черты местного народа он смог уловить под светом луны, и самыми явными были простое тканевое платье и украшение в виде рогов на голове, с ниспадающей на глаза бахромой. А эта улыбка... Она не была доброй, незнакомка будто потешалась над ним. От такой всего можно ожидать, и это настораживало, ведь Кроу ничерта не знал о Древних.
«Тварь дикая»
Определенно охотника бесил не только внешний вид местных аборигенов, их непонятные взгляды и мотивы, но и их, манеры боя, иная подготовка у них была, и, хоть гильдиец уверенно чувствовал себя в лесах, здесь же они были хозяевами. Брегоран был уязвлен тем, как легко и бесшумно эта особа сумела застать его врасплох. Девка какая-то, не пойми откуда появившаяся, она могла бы нанести удар первой, и кто знает, как эта встреча бы закончилась (и началась бы она вообще?). Но даже тот факт, что она вышла к нему мирно, не отнимал его злобы, порожденной ударом по самолюбию.
- А ты мне повод дай – узнаешь, - ответил со всей своей язвительностью, продолжая наугад целить ей в район ниже шеи, вынужденно пялясь при этом на, практически обнаженную, грудь, что тоже добавляло особого недовольства.
Целиться в людей вообще было делом непривычным, хотя он и понимал, что в нынешних реалиях это необходимость и, рано или поздно, ему придется перестроиться под этот странный мир, где стрелять в зверя запрещено, а в человека – можно. Но убив Древнего он может поставить под удар всех переселенцев и Мартена, в частности, чего делать не хотелось, слишком тяжелы могли бы быть последствия, но эта девчонка не должна об этом знать, нельзя отступить, нельзя дать ей понять, что она в праве вести с ним диалог и подходить достаточно близко со своими вопросами. К тому же, он не знал обычаи местных, быть может у них добычу получает не тот, кто дичь подстрелил, а тот, кто сумел ее заполучить себе, а свою антилопу гильдиец был готов защищать до конца, ведь эту туша могла спасти жизнь голодающим, так как из-за лихорадки, действующих охотников становилось все меньше и меньше с каждым днем, а запасы заканчивались.
- Стой на месте, - оскалился, не выпуская при этом сигарету из зубов, глубоко затягиваясь, - Вали-ка ты отсюда, это моя добыча.
Ему было не ясно, почему он должен бояться убивать зверей, переселенцы охотились здесь с самого дня приезда и даже после встречи с Древними, и он не помнил, чтобы на это был вынесен какой-то запрет, и не знал об особенностях местной фракции, решив, что, возможно, он просто забрел на какую-то священную территорию со своими особыми правилами и порядками, но озвучивать это вслух не стал. Ему вообще не хотелось поднимать тему, в которой он мог каким-либо образом облажаться.

Мир вокруг распадается на фрагменты, на дробности, на осколки, вторя ее смеху – отрывистому и высокомерному, похожему на тревожный набат. Охотник попался на ее уловку – и теперь без потерь ему ни за что не сбежать, не вывернуться.
Бросить ее одну, сейчас, оборвав нездоровый connect – означает оставить добычу нетронутой, а крючок любопытства, впившийся глубоко в душу – невынутым. Пойдет ли на это, решится ли? Ци уже знает ответ, и потому цинично исследует его реакции, испытывает предел терпеливости, приближаясь вопреки предостережению и подводя обстоятельства к слову «слишком».
Слишком наглая. Слишком беспечная. И находится теперь слишком близко.
На ее грудь пялится будто бы две пары глаз – пронзающие настороженностью охотничьи, и буравящие смертоносностью кругляши отверстий двустволки, упирающиеся прямиком в беззащитное тело – металл после выстрела еще теплится, можно даже назвать это тепло приятным, если на мгновение позабыть о том, что обычно ему предшествует пуля. 
Ци по нраву чужое внимание – привычное перекрестье всех прицелов на одной лишь ее персоне. Система координат, в которой она никогда не теряется, наблюдая за тем, как другие в ее присутствии теряют контроль и голову.
…не теряется, потому что терять ей, в сущности, нечего – все, что ее саму составляло, навеки осталось вне зоны доступа, за воротами Цитадели, пущенное по кругу, предусмотрительно поделенное на пятерых.
- Хм. Могу и дать, - отвечает осмелевшая тварь, вызывающе поводя плечом - движением этим обнажаясь почти до пояса, -  И не только повод.
Охотник курит, зажав сигарету в зубах; воспоминания Ци слетаются мотыльками на дотлевшую алым точку - его лихие жесты выкроены будто по вражьим лекалам – диктатура Жала предписывает похищать жизнь у таких, как он, сразу, на месте, но Ци только прикрывает глаза, густотой ресниц приглушая оттенки пространства до привычной ей черноты, и пока что похищает у охотника малое – тянет легкими воздух: сизоватый дым от затяжки и чужой выдох оседают на поверхности ее губ, под языком, и глубоко внутри, тонким слоем разливаясь по зеркальной поверхности воспоминаний, - Найдется еще закурить?
...во рту горчит от знакомого привкуса табака - Ци стреляет у армейцев сигареты, пока они стреляют по ее собратьям…
Дам тебе повод, а ты дай огня. Эта ночь слишком холодна для меня одной. Мне нужна искра, чтобы заново разжечь свое Солнце и согреться.
Ее Солнце – неразменный червонец, закатившийся в пыльный угол архипелага где-то на западе. Руки чужаков спешно его присвоили, пришпилили на свои черные стяги янтарной вышивкой – получилось, конечно, эффектно, так, что увидев один только раз – никогда не сумеешь забыть взаправду.
По крайней мере, Ци забыть так и не смогла - даже освободившись из оковавшего ее рабства. Привыкшая к ласке каленого железа и запредельной температуре кипения страстей, теперь она прозябает, судорожно подогревая себя воспоминаниями и случайными встречами.
Отец, Аскавхетео, утянул Ци за собою из плена Светила в спасительную прохладу тени, не зная, что дочь его стала со временем слишком теплолюбивой.

Присутствие Ци охотника глухо злит – Чолкхиутхику прекрасно понимает, почему: нащупала болевую точку - самолюбие, и прошлась по ней совершенно бесшумно, за это ее сейчас и ненавидит.
Понимает она и то, что до сей поры направлять оружие на людей ему не приходилось, слишком уж неуверенной вышла угроза – редкий случай, однако - руки дискордийцев по плечи замараны кровью себе подобных, руки переселенцев, выходит, еще чисты, а значит...
- Вали-ка ты отсюда, это моя добыча.
Волна помутнения и желание противоречить бросают ее на новую гнусную шалость.
...тревожный взгляд на добычу, гримаса искреннего сожаления – сложно состроить печальную физиономию, если знаешь, что вся трагедия – лишь понарошку. Только вот Ци ожидаемо справляется – умелая, приученная играть назначенную ей роль. Лицо – что маска, комбинация мыщц под пленкой оливково-золотистой кожи, хорошо отлаженный механизм, приходящий в движение согласно воле владелицы.
- Бедный Яго, - она расцвечивает свою ложь именами и фактами, взятыми изниоткуда, плетет на ходу очередной беспощадный блеф. Глумиться над несведущими – особый вид низости, и отсутствие у Ци всякой совести этому только на руку, - Парнишка только недавно освоил звериный морок – и такое несчастье, такая смерть…, - о погибшей антилопе на самом деле ей ничего не известно, как и охотнику не известно о настоящей церемонии принятия морока, о законах архипелага, и о том, что он давно уже облажался, позволив себе стать добычей жестокосердной интриганки с дурманной пеленой в голове.

Отредактировано Койяанискаци (2021-05-08 21:06:16)