Отредактировано Ропот (2021-01-15 19:09:29)

- А ты не изменилась, - сказала Пепельная, после того, как Аиша заговорила о том, что юная лисица выросла. Выросла, но разве может быть по-другому? Впрочем, травница имела ввиду нечто другое, что пока вне понимания Пепельной. Со стороны она себя не видит.
Лисица дернула ухом и посмотрела на бывшую наставницу. Очевидно же, что желала Пепел. Она хотела мести за своих сородичей. Хотела наказать убийц, которые решили устроить бойню невиновных. Разве группа лис принесет кому-то опасность? Раньше нет, но теперь… Пепельная обязана придумать, как осуществить задуманное.
- Ты знаешь мой ответ, - сказала Пепельная, - Знаешь, что я хочу дальше делать, но так же знаешь, что не отговоришь, - лисица хмыкнула. Ее никто и никогда не мог отговорить, но со временем, приходилось научиться откладывать задуманное и временно отступать. На одной гордость далеко не уйдешь.
- Да, но… но не уверена хочу ли тебе об этом говорить сейчас, - проговорила Пепел, переступив с лапы на лапу. Опустила взгляд на свои передние лапы, на которых красовалось огромное количество шрамов. – Со временем узнаешь, и оно тебе не понравится.  Поэтому думаю, что лучше тебе оставаться в неведении до самого конца. Слишком душа у тебя светлая, - сказала юная травница и обернулась в сторону спящих Антея и Спаркла. Такие беззаботные, но почему лисице кажется, что брат слушает разговор двух лисиц? Пепельная отвернулась.
- Долго же здесь дождь падает, - подметила  Пепел, посмотрев на затянувшее небо.

Аиша внимательно слушала Пепельную и понимала, что юная лисица вовсе не нуждается ни в ее поддержке, ни в заботе. Либо Пепел хорохорилась, либо действительно настолько выросла, что могла сама за себя постоять и не собиралась никому изливать душу. В какой-то мере лисицу это немного обидело, ведь она хотела, как лучше, зная, что обратиться черношкурой особо то и не к кому. Но настаивать она не имела права, ведь неизвестно, что произошло, пока она скиталась в одиночестве и искала своих детей.
Лиса покосилась на спящего Антея, на которого мгновением ранее посмотрела ее бывшая ученица. Вероятно, связь брата и сестры куда крепче, и ему известно гораздо больше, чем Аише. Ей тоже хотелось сблизиться с Пепельной, но пока это не удавалось.
-Слепая месть не приведет тебя к успеху, - мягко поправила лисица в надежде, что и сама Пепел это понимает.
Она не хотела засыпать ее нравоучениями, однако переживала, что молодая горячая голова будет требовать отмщения и напрочь забудет про тактику, стратегию и холодный расчет. Оставалось надеяться, что юная предводительница сама в состоянии принять правильное решение: только что она ясно дала понять, что скептически настроена к разному роду советам.
-Не очень хорошая идея, мне в неведении оставаться… - В голосе Аиши мелькнула едва заметная обида, - не думай, что я - неженка, Пепельная. – Это было сказано каким-то резко серьезным тоном, и в одночасье травница предстала перед черношкурой в новом свете.
До этого она была в образе заботливой лисички-матери, воркующей нежным понимающим голоском и пытающейся подбодрить. Сейчас же лиса преобразилась, взгляд ее посуровел, да и сама она слегка распушилась.
Если Пепел решила, что она – добродушная внутренняя, не способная принять все реалии происходящего, она глубоко заблуждается.
-Смею тебе напомнить, я потеряла того, кого всем сердцем любила, и до сих пор не знаю, похоронила ли собственных детей. Можешь считать меня сколь угодно доброй, Пепел, но не слабой. Не заблуждайся. – Аиша слегка разозлилась, но эта злость быстро прошла: она не могла долго злиться на дочь Альтраста.
Видимо, она сама виновата, что создала себе такое амплуа, и все вокруг считают ее мягкотелой. Аиша достаточно пережила потрясений в своей жизни, что способна воспринимать негативные новости. Но больше она не собиралась говорить на эту тему: если Пепельная не хочет рассказывать ей правду, Аиша не станет ее уговаривать.
-Не дольше, чем везде, - холодно бросила лисица, снова усаживаясь, но чуть дальше от Пепел чем раньше, и глядя на темную пелену дождя.
Упоминание о Церрите и лисятах погрузило ее в мрачные мысли, хотя она всеми силами старалась отогнать их прочь. Задумчиво всматриваясь в ночной лес, Аиша молчала, практически не обращая внимания на Пепельную.

Пепельная неподвижной статуей сидела и смотрела на стену дождя. Слегка прижала уши к голове, а хвост нервно подергивался. Юная лисица была в бешенстве, но четко ответить, что ее взбесило в разговоре с Аишей, она не могла. Пепел просто разошлись, и сейчас пыталась взять себя в лапы, параллельно ведя диалог с Дерис, которая только потешалась.
Темная богиня совершенно не против, чтобы Пепельная рассказывала о ней. Наоборот, ей это только на лапу. Пусть больше говорит, чтобы новые лисы узнавали о существовании Темного Божества. Чтобы переходили на темную сторону и почитали Дерис. Чем больше последователей – тем сильнее она станет и добьется своей цели. А потом… а потом уже никто о Пепельной не вспомнит, и для  всех останется только одна лиса – Дерис. От таких мыслей, лисица ощущала радость.
- Ха? Считаешь, что смелая? – Пепельная резко поднялась и развернулась к Аише. Вздыбила шерсть, оскалилась, но нападать не собиралась. Она подошла ближе к бывшей учительнице. – Наставница… нет, Аиша. Я также не стояла на месте и изменилась. Настолько, что тебе не понравится. Откуда знаю? Так ты же моя наставница и было бы глупо не знать тебя, - проговорила Пепел, смотря в глаза лисице.
Красные глаза Пепельной – потускнели, словно кто-то в одно мгновение забрав весь насыщенный цвет. В этот момент, Аиша могла ощутить, как что-то тянет ее вниз, окутывая темнотой. Мир вокруг исчез в мгновение, и лисица видела только одну Пепельную… нет, это уже не была ее ученица. Это нечто другое. Чужое существо, которое вселяло страх.

Трашь дрожала под струями холодного ливня, но то был не страх! То разливался под плотной чёрной шкурой алый, вязкий огонь! Ох! Как она ненавидела длинные речи, она в принципе не склонна была вести диалоги, хотя... Сейчас, когда внутренний демон сыто урчал, довольно облизываясь, вбирая элексир топящего ледяную корку адреналина, когда хищница могла вновь чувствовать зачастую позабытые эмоции, дышать полной грудью без панцыря непроницаемого равнодушия, или не задыхаться от петли пожирающей энергетической жажды, Трашь на мгновение задумалась, а так ли все было на смом деле? Услужливая память накидывала в отголоски воспоминаний множество фрагментов, когда хищница не носила в себе древнюю реликвию, когда могла просто и нежно тереться мордой о ногу человека, словно самая простая домашняя кошка, когда мурчала, подставляясь под добрые руки или забавно мяукала, музыкально и бархатисто выражая свои мысли, увы, не услышанные, но понятые людьми. Да, давно, словно в прошлой жизни, пантера умела и любила говорить, но все это, покрытое россыпью осколков, казалось уже чем-то позабытым, растерзанным в клочья, чужим, развеянным по-ветру...
Боль, для кого-то она наказание, но только так зачастую хищница понимала, что все ещё живёт, что не просто бездушной обледенелой тенью существует на земле. Своя или чужая, но именно боль заставляла её жить немного лучше, чем хладные трупы, лишённые всяких чувств и забот. Всё те животные, что окружали Трашь, были для неё несравненным источником внутренней силы, личностной силы, готовые её убить - они лишь качали по венам кошки хрустальные осколки запредельного адреналина, способного усыпить похотливую алчную жажду твари, что поселилась внутри древней реликвией. Это существо яростно озиралось, насыщалось страхами и болью окружающих, но и само мутило разум Трашь отголосками инстинктивного опасения за собственную шкуру, но пантера не позволяла завладеть этой силе своим разумом, хищница прекрасно чувствовала сытость неизвестной тёмной сути внутри себя, вызванной аффектом использования реликвии, что укоренилась в ней и своими эмоциями, Трашь давала понять той, что не даст убить себя просто так и эта чёрная вторая сторона сущности, что приросла словно второе сердце, верило и кивало головой - соглашаясь.
Что ж, речи были сказаны! Мысли озвучены. Трашь сказала свое слово, Дискордийцы сказали свое - против её! Все честно, настал черёд действовать! Глаза окружающих зверей сомкнулись кольцом на хищном теле пантеры, теперь, озираясь по-сторонам, кошка уже не считала бой с фанатичной компанией бредовой идеей, там были шансы выжить, а вот сидя на дереве - уже нет!

- Выйди к этим ублюдкам и почувствуй то, что чувствуем мы! - говорил все тот же голос и в этом призыве чёрная хищница словно почувствовала зов! Словно внутри забили неведомые барабаны войны. Янтарь глаз алчно и остро блеснул, разжигая внутренние косты пожарищь! Если Трашь выживет, эти животные станут частью неё, частью её силы, она ещё не знает как, но чувствует это внутри себя! Проклятье, что-то шепчет, но кошка не может разобрать этих слов, но ощущает, что может каким-то образом повернуть, нет не время вспять, но обратить чёртово клеймо во что-то сильное, грандиозное, направленное не в погибель! Сердце Трашь, оголенное на время критической ситуацией смертельной угрозы, бухает часто, сильно, бьётся в груди, терзая кошку желанием не становиться монстром, не убивать просто ради крови и агонии мучения выбранных жертв! Ведь она способна на что-то большее? Просто нужно услышать этот зов, понять свое истинное предназначение, ведь убивать и истязать - совсем не то, чего хочет она сама, её истинное я?
- Они лишены того, что делает живое существо по-настоящему живым — души и чувств. - врезается все тот же голос в грозную картину реалий, находя живой отклик у клыкастой бестии.
- Как же мы похожи. - так подумала Трашь, невольно чуть оголив клыки.
- Это марионетки в руках чистого, абсолютного безумия. - и снова ритмичный бой барабанов в груди.
- Похожи даже больше, чем я думала. - и округлые уши ловят шёпот вокруг, внемлют тому, о чем говорят собравшиеся, нужно подготовится. Это будет решающий бой. Она должна победить, выжить любой ценой, она ещё заявит свое право на новые земли, но больше всего, Трашь хочется найти себя, ведь кажется, что именно теперь она близка к какому-то слишком важному для себя открытию! Именно теперь, она впервые не желает себе проклятой кончины!
- Быть может, у тебя действительно есть что-то, чего не хватает нам... - лишь тень предположения, но глаза говорящего полны недоверия, он не видит в гостье из-за моря ничего, что могло бы её отличать...
- У меня есть моё проклятье и моё личное безумие. - думает Трашь и впервые улыбается монстру внутри себя. Она зовёт его с собой на битву, взывает к его скрытой силе, просит выжить любой ценой, кошка точно знает, что эта тварь не даст ей принять смерть слишком просто!
Громогласный и раскатистый рык сотрясает окружающее пространство, только теперь Трашь не зовёт себе в подмогу ни Тельши, ни богов, ни демонов, она лишь вооружается своим безумием, окунается в него, надевает словно невидимые латы. За её спиной есть она сама и что-то ещё...
Далее, без лишних слов, являя собравшимся грозную решимость, пантера стремительно начинает спуск, разгоняя своими яростными движениями зверей, что поменьше, да пристротлись на ветвях - с дороги. Нет, она не убегает, это слышно в её поступи, это видно в лихорадочном блеске глаз, в том, как утробно рычит зверь внутри неё, как оглашает простор рыком, который значит лишь одно - призыв к бою.
Тэхи, что уже давно не показывала себя, взволнованно зашипела, показалась над макушкой пантеры маленькая острая  головка, раскрывшая очковый капюшон. Совсем юная, кобра ощутила сильнейшую энергетику и жар, что шёл от её покровительницы и это волновало её, будоражило эмоции. Змея готова умереть вместе со своей госпожой, так говорит её крохотное сердце, маленькое, но храброе, именно так решила она для себя, когда  лапы Трашь вновь коснулись земли. Что ж... Остаться на дереве, спуститься на землю, пойти в бой против фанатиков - риски были одинаково хороши.

Отредактировано Трашь (2021-03-04 00:35:34)

Ведьма. В который раз глядя на Ропот Максим понимал, что   сухое и точное пояснение со стоны старушки избавило ту от  лишних вопросов, отсекая львиную долю, если не сказать почти все. Всего одно слово и плотник, который старался не заострять внимания на внешнем виде незнакомки по причине неловкости, погружен теперь в думы ни о том, почему наряд старушки так необычен, а что она скрывает за ним. Ужасное старческое лицо или что-то из ряда вон выходящее?
- Ведьма... Ведающая... Но что? - в голове прочно засели различные слухи о том, что такие женщины отлично разбирались в снадобьях, травах и прочем лесном богатстве, да не обошлось без магии, да ещё поговаривали, что с духами да лесным зверем дружили такие вот... Бабушки...
Максим невольно тяжело выдохнул. Снова устало провел шершавой и мазолистой ладонью по лицу, в который раз пытаясь согнать поселившуюся во всем теле усталось. Вот только ведьм в его жизни сейчас не хватало... Не любил он всякие ребусы, да шарады и без того в жизни хватало заморочек от которых кругом шла голова, ему бы простое что, бесхитростное, а не все вот это все... Обезъяны, фанатики, Древние, Цитадель и прочая непонятная для Переселенцев нечисть... Нет, Горный ничего не имел против Ропот, все же перед его глазами до сих пор так и сидела махонькая старушка, которая на вид была божьим одуванчиком, открывающая в его сердце некую долю благоговения и почтения к преклонным годам, и в то же время, было что-то в голосе неизвестной, в её поведении, что-то такое, что на мгновение показалось прочнее стали...
- Даже если я не спрашиваю... Это не значит, что не спросит кто-то другой. - удрученно подумал Стрельцов, ожидая ответа. Старушку было без сомнения жаль, даже против воли, против того, что она и сама могла за себя постоять, вон как остро смотрят глаза в прорезях маски, словно два скрытых жала, но у Горного в лагере семья, друзья, все те кого он любит, знает и поэтому, зверь страха не чуждый ни кому живому, терзал его изнутри. Нет, не за себя, за ближних своих...
Страх и тревога. Такие свойственные простому человеку чувства - не отпускали. С одной стороны, воспитанный определённым образом, наученный помогать всегда ближнему, Стрельцов хотел, как и всегда, помочь Ропот, но с с другой стороны, внутри грызло сомнение, все же не простой человек сидел перед ним, кто знает, какой силой владеет та, кому под силу выживать одной в лесах, где и умелый охотник зачастую может сгинуть безследно.
Имел ли он право вести неизвестную гостью или не имел такого права, если незнакомка все же согласится пойти с ним? Вот в чем вопрос...
— Даже если мне не будет покоя среди ваших товарищей, я хочу переждать ненастье у вас в лагере. - наконец ответила старушка, отвлекая своим скрипящим голосом мужчину из вязких раздумий. Признаться честно, плотник был почти уверен в том, что эта таинственная незнакомка, что явно была не из тех, кто разговаривает в стиле бабы Мани, привечая детишек, хотя Горный мог ошибаться на сей счёт, что Ропот покинет укрытие в одиночку, поэтому, ответ ведьмы его удивил. Впрочем, эмоции явственее всяких слов отразились на заросшем щетиной лице, давая понять неизвестной, что чувствует её случайный спутник, возможно поэтому она захотела добавить к уже сказанному не менее весомый кусок.
- Ясно. - коротко произнёс Максим, кивая головой, все ещё не определившись до конца, что он чувствует. С одной стороны - он сам предлагал бабушке пойти с ним в лагерь, с другой - был почти уверен, что та не захочет и вот теперь выглядел несколько обескуражено. Однако, ещё раз прокрутив в голове аргументы в пользу Ропот, отметив про себя, что старушка в здравом уме и светлой, дай то бог, памяти, поэтому прекрасно осознает к кому и куда идёт, да что её может ожидать в толпе очень любопытных граждан, ещё раз кивнул, больше соглашаясь со своими мыслями, чем давая понять сбеседнице, что все ещё в силе.
- Тогда, будем собираться в дорогу? - как бы подытожил плотник, поднимаясь и оправляя по привычке свитер и рукава. За коротким разговором, Максим не заметил, да и как тут услышишь в реве ветра и шуме  проливного дождя, как к их укрытию поспел ещё один человек. Горный как раз повернулся к тёмному проему входа, когда оттуда показался мужчина, весь промокший из-за непогоды. На некоторое время повисло молчание, пока каждый пытался рассмотреть другого и молчаливо поприветсвовать.
- И тебе здравия. Проходи. - произнёс Стрельцов, чуть отступая назад, все же хоть укрытие и было построено просторным, но ровно половину занимал конь, поэтому для троих людей тут места хватало, но едва ли столько, чтобы не ощущать дискомфорт.
Это был охотник, что забрёл погреться, но одно то, что этот человек был из своих, из переселенцев, уже успокаивало и без того расшатанные за последние тройку месяцев нервы.
- Максим. - коротко представился плотник и привычно протянул руку для рукопожатия.
- Мы как раз и собирались отправится в лагерь. - чуть усмехнувшись, заметя ступор и замешательство на лице незнакомца, произнёс Стрельцов, видел какими глазами тот смотрел на Ропот и осознание того, что он не один такой "чудик", кого удивила славная бабушка, все таки успокаивал.
- Я как раз коня сделать собираюсь. - отозвался на предложение озоника мужчина, подходя к Прянику, поглаживая того по крутым бокам.
- Ну что, согрелся? Домой-то пойдём, друг? - спросил и протянул корку хлеба коню, которую тот благодарно пофыркивая съел, а потом ткнулся носом в ладонь, дескать "Давай еще".
- Нет больше. - извиняющимся тоном произнёс Максим и обернувшись, спросил уже у Костава.
- А ты сам то, в лагерь не пойдёшь? Погода совсем испортилась, вряд ли чего сегодня удасться поймать... Не рисковал бы, а то станешь обедом для какой-то кошки, мы вот с Пряником еле спаслись. - закончил Стрельцов и принялся неспешно собирать вещи, да инструмент. Сиди не сиди, а у него всегда работы - только поспевай.

Отредактировано Максим Стрельцов (2021-03-06 22:14:13)

Постояльцы убежища встретили его гостеприимно и, продолжая греть руки от приятно кусачего пламени, Такт тихо и еле заметно хмыкнул себе под нос. Приятно было для разнообразия пообщаться не с суровыми и скорыми на расправу гильдейскими охотниками, а с открытыми и трудолюбивыми горожанами, стойкими к его безапелляционным заявлениям. Разумеется, среди них тоже было немало представителей со сложным характером, да и странную старушку к "простому народу" отнести было сложно. Однако она, как и мужчина, не выказывала ничего, кроме расположения и дружелюбия, поэтому, коротко и небрежно кивнув в знак благодарности, Такт принял ее предложение. Протягивая руку за кружкой, охотник слегка скривился, когда от движения плеча заныли на еще не до конца зажившие от нападения пантеры шрамы на спине.
- А что же вас выгнало под такой ливень?
- Куча голодных ртов в лагере, - Такт отодвинул края пончо, которым укрыл от дождя свое охотничье ружье, и то блеснуло голодным рыжим бликом в свете костра, - Одними бананами сыт не будешь.
Когда молодой человек представился, охотник коротко отсалютовал ему двумя пальцами от полей шляпы, - Такт.
Пока Максим рассказывал о их планах, Такт отставил на минуту кружку с чаем и с негромким щелчком открыл двустволку и, хмурясь, оглядел внутренности ружья. Изнутри ствол не выглядел пострадавшим от ливня, но, чтобы понять наверняка, не отсырел ли порох под таким проливным дождем, стоило разобрать патроны и изучить их содержимое, чем, конечно, заниматься посреди леса под бесконечными небесными водопадами не хотелось даже в укрытии. Можно рискнуть и попробовать выстрелить, но если двустволка выдаст осечку после многочасового выслеживания зверя, то следующий патрон охотник потратит уже на то, чтобы самому застрелиться от ощущения напрасно прожитой жизни и досады. Костав вздохнул: вполне вероятно сегодня он снова вернется в гильдию с пустыми руками. Вряд ли многие сегодня смогут похвастаться дичью, но все же это еще один день впроголодь, еще один день недовольства Гильдии, а впоследствии и горожан, и все это, если дождь не прекратится в ближайшие часы. А если и прекратится, то снова нужно будет возвращаться в богатые дичью места, снова проделывать весь этот путь. От одной этой мысли у Такта заныли стопы.
Поглощенный думами о безрадостных перспективах, охотник снова поймал в перекрестье цепкого взгляда чудную старуху.
- Что это за птица? Сорока? Дятел? - поинтересовался Такт, разглядывая причудливый "клюв" маски, за которым скрывалось истинное лицо женщины. Должно ли это одеяние изображать какую-то конкретную птицу, или старческая алчность заставила пожилую даму надеть на себя всякий мусор? Среди ее одежд охотник заприметил цветочки, камушки, и прочие побрякушки, что могло подтверждать последнюю теорию. Однако ни поведение, ни манера речи не выдавала в ней городскую или, вернее, лесную сумасшедшую, и от несоответствия странного и инородного внешнего вида и спокойного рассудительного поведения хотелось неуютно поежиться. Что-то в ее образе заставляло кожу покрываться неприятными мурашками.
Переключив ненадолго внимание, Такт лениво понаблюдал, как Максим собирается уверенными и неторопливыми движениями и кормит своего коня. В лошадях охотник не особо разбирался, но этот выглядел могучим и надежным, таким каким на взгляд охотника и должен быть зверь, транспортирующий тебя и твои вещички из точки А в точку Б.
Когда мужчина сказал, что на него и его четвероногого спутника напала дикая кошка, Костав резко поднял на него взгляд, испытующее вглядываясь в лицо нового знакомого. Уж не был ли это тот же хищник, который пытался перегрызть ему глотку двумя неделями ранее? Или же это просто совпадение в лесу, в котором многие готовы поживиться беззащитной и доступной человечинкой? Сколько тут голодных диких зверей, десятки? Задумавшись, охотник снова опустил взгляд на костёр.
- Вот как, - цокнул языком Такт, - что ж, кажется повезло вам выбраться живыми. А как выглядела эта... кошка? - с максимально скучающим видом поинтересовался охотник, в то время как сам внутренне и алчно подобрался, надеясь услышать заветное описание. Разумеется, он не пошел бы на встречу со зверем с отсыревшим порохом в двустволке. Но может в другой день он вернется и будет чуть более готовым, и немного более удачливым. Как славно было бы принести в лагерь кошачью шкуру, как он и пообещал.
На вопрос Максима Такт кивнул.
- Да, отправлюсь с вами, охота и правда сегодня не клеится. Да и должен же кто-то приглядеть за вами, на случай если эта кошка вернется обратно за своим обедом. Если конечно, ружье выстрелит. Иначе мы все станем закуской для хищника, - подумал, но не стал добавлять Такт, вместо этого он уверено улыбнулся своим новым знакомым, что со стороны впрочем больше походило на кривой оскал.

Отредактировано Костав Такт (2021-03-09 13:23:44)

Пепельная стояла и наблюдала, как менялась Аиша. Превращалась с обычной лисицы, в воинственную мать-лису, которая готовая защищать свое дитя от любого врага. Губы растянулись в улыбке и Дерис рассмеялась. Ее позабавило это изменение, но никак не зацепило. Она смотрела на Аишу так, словно не воспринимала ее, как противника. Что сможет сделать обычная лисица? Хотя, разъярённая мать может стать опаснее даже самого голодного льва.
- Дерис, - назвала свое имя Дерис, распушивая шерсть, по которой прошлась темная волна. – Богиня Тьмы, - Но наверное, это было лишнее, ведь и так понятна ее потусторонность. Впрочем, уже давно настал момент, когда о Дерис должны говорить и поклоняться ей.
- Не боишься?  Ты себе врешь или мне? – поинтересовалась лисица, наклонив голову на бок. Она с заинтересованностью смотрела на Аишу и не забывала «давить» своей темной энергией. Дерис изучала свою собеседницу. Ее интересовало поведение бывшей травницы, ее реакция и даже эмоции.
- Меня или бояться, или почитают, - проговорила Дерис. – Куда тебя отнести? – лисица ухмыльнулась, вильнула хвостом и села на задние лапы.

Аиша смотрела в эти чужие дикие глаза, а внутри у нее все сжималось. Но она усиленно противилась этому чувству, что колыхалось где-то внутри нее против ее же воли. Перед ней предстало потустороннее существо, сродни Крашнулу, Айи и Светозару, однако оно было пропитано злобой и заставляло лисицу бояться его.
-Не вру. – Стойко проговорила лиса, выше поднимая голову. Ее глаза полыхали рыжим огнем, а сама она была вне себя от злости.
Она действительно не боялась эту Дерис, хотя противостоять ее убеждению в обратном было не просто. – Я боюсь, но не тебя. – Аиша оскалилась. – Я боюсь за Пепельную. – Травница не стыдилась своего страха и открыто высказала его темной богине.
Единственное, что сейчас заботило ее в данный момент, была Пепел. Что с ней? Как глубоко Дерис проникла в ее сознание и сущность, и сколько настоящей Пепельной осталось в ее же теле?
-Ни бояться, ни чтить я тебя не собираюсь. – Холодно ответила лисица, - скорее, я тебя возненавижу. – Аиша не страшилась своих слов.
Она знала, что разговаривает с божеством, которое может стереть ее с лица земли, если только захочет. Однако травница была куда сильнее духом, чем она думала, и терять ей было нечего. Ее супруг мертв, ровно, как и, скорее всего, родные дети, а мгновением ранее она потеряла еще и Пепельную. Ради чего тогда Аише стоило бы продолжать свое существование? Нет, лучше она еще поборется, даже если для нее самой это – начало конца.
-Слаб тот Бог, который только и может, что манипулировать еще не укрепившимся сознанием. Она еще дитя, и ты этим пользуешься. – Лисица стойко выдерживала тяжелый взгляд потусторонних глаз, хотя внутри у нее сердце то и дело выделывало сальто-мортале.
Дерис тайком пробралась в душу Пепельной и манипулировала ею – за что тут ее почитать? Если она была настолько слаба, что управлять юным дитем – все, на что она способна.

Отредактировано Аиша (2021-03-15 11:48:33)

-Дитяя, - сладко протянула Дерис, прикрывая глаза.  Она с каким-то удовольствием повторила это слово. – Ты, считаешь Пепельную лисенком? И когда, по-твоему мнению, она станет взрослой? – спросило Божество, наклонив голову на бок. Признаться, Дерис заинтересовала Аиша. Впервые, Богиня испытывала интерес к смертному существо. Поведение, состояние души и спектр эмоций, которые могла ощутить Дерис. Лисица видела перед собой мать-лису, у которой в крови защищать своего лисенка, пусть даже не кровного. Но нуждалась ли сама Пепельная в защите?
- Можешь ненавидеть, это тоже неплохой вариант, - еще слаще сказала Дерис. Ее отрицательными эмоциями и отношением не напугать, наоборот – это часть ее силы. Это то, что поможет укрепиться и возобновить свою силу.  Пусть ее бояться, пусть ненавидят и пусть ощущают безысходность. Смертный ничего не сделает Темной Сущности, а если убить Пепельную, то Дерис просто найдет другое тело.
Чем больше Дерис всматривалась в душу Аише, тем сильнее начало появляться новое ощущение. Лисица не могла с точностью сказать, что это такое. Нужно больше времени, чтобы понять, но одно известно точно – Богине это ощущение не нравилось. Она словно кого-то видела в Аише, но не могла рассмотреть. Обманка или же нет.