Что мы имеем. Шута горохового, который, кстати, уже успел скрыться в неизвестном направлении. Ай молодца, мне бы так уметь. Так, дальше кого? Двух... нет, трех темнолунцев. Но одному из них на меня радужно плевать, это хорошо. А двум нет... Это плохо. Бывшая безумная Баст, которая сейчас неизвестно кто, и изюминка нашей коллекции - сумасшедшая лисица. И я бы с превеликим удовольствием еще тут посидел, но, к не менее превеликому сожалению, громила так называемый герцог рявкнул на меня и приказал сваливать. Я бросил на него добрый взгляд, вскочил со своего места, сладко зевнул, потянулся, в общем, вел себя как самое беспечное и счастливое существо на всей планете, и побрел за вторым черношкурым. Он шел крайне быстро, должно быть, хотел спасти свою задницу. Ну и правильно. Нечего со всякими сумасшедшими водиться. Но не стоит забывать одно. Он сейчас бок о бок идет с безумцем.
-Я бы унес от тебя лапы, вот только раненный немного... Да и душа моя добрая, знаю, что если пленник сбежит, тебе уши оторвут... - усмехаюсь я - И все-таки ты это... помедленнее...
И прихрамывая, я спешил за своим сопровождающим. Кем я видел его? Уж точно не надзирателем, скорее... экскурсоводом. Да, хорошее слово. Экскурсовод.
----->за Фрейдом на поляну у логова

»Пасть Калахиры««
Семенхкара никогда не отличался разговорчивостью. Вот и сейчас, темношкурый самец шел молча, однако присутствие рядом Моргана добавляло одреносцу какой-то толики уверенности. Пытаясь осмыслить то, что сообщил ему голос Калахиры (если это, конечно, была она), Вепрь вел товарища в сторону земель Лиги. В конце концов, земли черношкурых остались их землями. Частично. Но что имела в виду старуха, говоря "дом" - Вепрь не знал и это не знание бесило его. И это "Попрощаться". Саме оголил зубы в темноту.
Вечер застиг волков как раз за переходом границы. В нос ударил знакомый запах, невольно вызвавший подобие улыбки. Пару месяцев назад они с Кайлих и Вивальди были здесь. Тогда он почти вспомнил своего одноглазого друга, но приобрел врага в лице Вивальди. И был искрене рад, что городской остался жив.
Пока их не застукали (договоры договорами, а Лига чесностью и благородством не отличалась), Семенх шмыгнул в кусты, хвостом приглашая товарища. Нос подсказывал ему путь, а интуиция утверждала, что их ждут неприятности.

Hilf mir
Das Feuer liebt mich nicht
Hilf mir
Вы, вы все, на какой же вы стороне? Стираете остатки дорог, при этом всё ещё гадая, по какую же сторону истраченной полосы оставить свои никчёмные хвосты. Стираете линию, приближаю всю почву под усталыми лапами к безвозвратному провалу. Если быть честным, то все вы умираете - тихо, незаметно стремительно, до последнего скрывая ото всех, включая самого себя, последний крах существования.  Каждое новое движение, хаотично повторившееся действие вводит ваши  тела в необъяснимый чем-то ступой.  Оставаясь избранным пессимистом, каждый дал обещание самому себе, что, когда всё завершится за размазанной линией, мы улетим отсюда. Улетим - да хоть к чертям собачьим, неважно ведь. Главное, чтобы из нор тех дальних мест никто бы не смогу узреть треугольных полей далёких нынче дней.
А что же вышло у меня? Улетев, ни разу не прокляну в данное себе самому слово, получив излишнее удовольствие от всех тех горестей одиночества, вернулся в треугольники бессмысленного отрочества. И что я здесь забыл? Как кажется, - излишний интерес. Излишнее желание увидеть тех, с кем был растрачен первый год-два жизни, а позже беззаботно позабытых. И не помнится, чтобы что-то тосковало по нему.
Широкими шагами в поисках уединения. Эти существа окрестили меня напросто воином, в то время как на высших постах вальяжно устроились юные самки?.. Хах. Просчётливо, чего сказать. Но аналогично не приходит на ум возможность, в которой их отношение проявляет преданность.
Ты с сожалением признаёшь, что наступит и завтрашний день.
Твои желания невозможно определить как и то, желаешь ли ты что-то вообще. Каждое слово мерещится истинным шифром, шифром несуществующим - бессмысленным гулким звуком. Думается, так было с тобою годами. И всё будет, если тебя не настигнет осознание, что так необходимо. Постройка королевства без дверей фанатиков архаичной архитектуры.
Хотелось бы уничтожить всех, кто выходит за рамки приличия, верно? Переубедить всех плохих и мерзких, после чего найти свои доводы под грудой гниющих камней. Ты можешь идти в любом направлении - твои мечты, стремления и желания не нужны никому к чёрту, и, наверное, это и принято называть истиной свободой
В вышине раздавались возгласы птиц, по-видимому возмущённых чем-то происходящим со своей небывалой высоты. Верно, забавно наблюдать за маленькими точками, ведущими свою отдельно взятую никчемную жизнь на поверхности земли, природой привязанными к твёрдой почве под ногами. Мы бы сами посмеялись.
Ещё осталось желание?
К головному мозгу вновь прилила волна ещё больше разгорячённого свинца - мы ничего не видим. Приняв сие за ошибку, рыжая несколько раз даже непроизвольно мотнула головой - пустота. Узкая морда смотрела в пустоту, из-за которой ничего не было видно. Будто кто-то перевернул глаза, и теперь мы видим то, что внутри нас, а там - дно. Всегда же догадывались.
Первый ступор спал - настало время осознания. На пошатывающихся лапах, в никуда делаем несколько шагов, стараясь не отрывать лапы от земли, ибо чёрт его ныне знает, что впереди. Из пасти едва слышился тихий стон - мы похожи на едва родившегося щенка: убоги и слепы.
Очередной шаг чреват падением - мы падаем в небольшую яму, за нами - всё наше костлявое тельце, скрипя своими частями. Тихий вой слышался всё громче и громче, уходя за пределы невиданного нами пространства.
А там - дно.

Лаф

Едкий запах чёрнолиговских волков въедался в ноздри, разъедая лёгкие изнутри и заставляя ещё больше беспокоится о собственной шкуре. Найди её сейчас хоть один темнолунец - её шкура окажется подле Азазеля и Вираго, а последняя не оставит и следа на этом острове от моего существования в память о былых временах и стычкав за Изгоев, таки оставшихся при Рейган.
Лапы по-щенячьи дрожали, но подняли лёгкое тело. О, что же с тобой? Внутри разыгралось желание ненависти. Оно взыграло под тонкой шкурой с новой властью, не оставив разуму контроля над телом и мыслями. Ненависть заполонила разум, не оставив ничего нетронутого им вокруг - его власть наступила так же неминуемо, как каждая ночь сменяется утром. Но мы походу больше не увидим утра.
От пасти слышится нервный смех. Он покрыл это место, доказав теорию утери рассудка. Отчего нам так задорно, глядя /вновь ирония/ на приближение собственного конца?
Мы пытаемся отыскать его. Он ведь всегда рядом, провожая меня в наших помыслах, деяниях и свершениях. Он всегда сопровождал нас в пути, обводя вокруг иных живых и помогая укрываться от солнечных лучей. Он решил укрыть себя подальше?

Я слышу шаги, приближающейся тихий шорох. Втягиваю воздух - он принёс мне желаемое. Запах Ордена. Гнев тихо отступает, вернув во власть часть разума на время недлинной беседы. Неслабое старание утихомирить дрожь в теле; взгляд направлен в пустоту в надежде, что никто в округе не в силах заметить незрячий взор.
- Освенцим? - глас со стороны одёрнул меня. Примерно определив, откуда шёл звук, поворачиваем слепую голову туда.
Запах. Мы помним его. Мы помним его на просторах нашего отрочества, когда мы прятались в теневых углах от щенячьего раздолья. Мы помним его в тех землях, где, восхваляемыми слугами Шитахи, искали власти в шайке чужаков.
- Скайвер, если не ошибаюсь? - наш голос к удивлению обычен: сух и неэмоционален. Скорее факт - мы не забываем имён.
- Что случилось? - знакомый волк проявлял интерес к полумёртвенному состоянию, однако столь ли оно заметно?..
- Мне.. - мы переоценили свои возможности. Наш голос охрип за долю секунд, растеряв былую уверенность, но это лишь добавило толики гнева к беспомощности; мы должны найти их.
- Горькая... - мы невпопад произносим имя первой знакомой - Мне нужно в Орден. Вниз.

"Иногда ты начинаешь радоваться встрече, особенно, когда она совсем неожиданна. Сначала, ты вспоминаешь сам объект этой встречи, затем в мозгу возникают картинки всего того, что вы пережили с ним вместе, затем уже идет какая-либо ассоциация с этим существом. Волчица вносила в мои мысли много воспоминаний - это был и дом, это была моя стая, где я родился и вырос, это были и игры и общие друзья и знакомые - это были приятные воспоминания, которые вносили чуточку теплоты в мое сознание. Конечно, я был уже не таким, как ранее - фактически сменил имя, изменился мой внутренний мир, но старые воспоминания все-таки оттесняют новые - а хорошо ли это, спрошу я сам у себя?"
Медленный вздох... Морган осознает, что отвлекается не по делу. Морган чувствует, что следует действовать. Прикосновение влажного носа, плеча - Скай взглянул на своего товарища, напоминавшего, что следует отключить самку. Дрожь по телу. Не привычно. Мнется. Но Семенхкара вовремя сообразил, колдуя с веткой. Волчица была слепа, кажется, но вопрос в другом - надолго ли она потеряла зрение? Опять медленный вздох...
- Я отведу тебя. Попробуй встать - глухо, с некоторыми нотками тревоги, произнес волк, отойдя на шаг, но готовый в любой момент подхватить самку, если та вдруг слишком слаба.
"Придется все-таки отключить ее по дороге - и мне спокойнее, и ей не придется сильно мучиться"...
Куда ее вести? К Сектанту и Горькой, которые остались в логове? А будет ли рада такому гостю молодая мать?
Черный кинул вопросительный взгляд на товарища. Он не пойдет с ним, у него есть другая миссия. Он занят другим делом.
- Пойдем, - еще одно твердое слово, затем самец как бы подтолкнул самку носом, чтобы она поняла в какую сторону шагать. Скайвер вылез за Овиенцим следом, но успел бросить взгляд на товарища с толикой улыбкой на морде, как бы желая ему удачной сходки. "Да пусть вернется жив и здоров и найдет то, что пошел искать"...
-------->>>Орден, логово стаи

Ей удалось заставить лиса отказаться от своей атаки, целью которой был открытый живот Герцога, вот только, увы, рыжий изменил свои планы не из страха перед волчицей – это Дейрин видела по его глазам, а скорее, из-за ее внезапного решения принять бой. Теперь, Рин полностью осознавала – отступать некуда, ситуация требовала довести дело до конца. Внезапно включился режим выживания: или ты, или тебя.
В крови волчицы закипел адреналин. Он помог забыть о страхе, благодаря чему, Дейрин смогла всецело отдаться охватившему ее азарту.
«Это как игра, только на ее кону моя жизнь», - как бы, между прочим, промелькнуло в голове самки, и она замерла, пригнувшись, следя за движениями нездорового зверя, который зачем-то начал огибать своих противников. Можно было бы сейчас ринуться в атаку (по крайней мере, инстинкт охотника и преследователя) подстегивал именно к этому, но Рин не теряла головы. Она ждала действий со стороны Ортеги. За все то, время, пока черношерстная находилась на холмах, ей стало ясно, что Герцог не убежит за помощью, а постарается собственными клыками решить рыжую проблему. Это радовало.
Волк не заставил долго ждать. Едва только он сорвался с места, хищница приготовилась в случае чего последовать за ним и если будет необходимо помочь самцу. В тот момент, когда Ортега схватил рыжего за его пушистый хвост и дернул, тем самым заставив лиса противно заверещать, Рин безмолвно сорвалась с места.
Она догадывалась, что оскорбленный и обезумевший от боли зверь, извернувшись, постарается схватить зубами обидчика. Случись подобное, и бой будет проигран. Потому не оставляя себе шанса на то, чтобы передумать, Дозорная «подлетела» к рыжему безумцу решительно намереваясь вонзить клыки в удачно подвернувшуюся шею зверя. Если атака удастся, ей не потребуется много времени для того, чтобы оборвать жизнь безумца.
В это же время она краем глаза заметила второго лиса, спешившего на подмогу своему собрату.

К огромному своему удивлению, Ортега почувствовал, что клыки его не сомкнулись на пустоте, а крепко-накрепко вцепились в пушистый лисий хвост. С яростной злобой Герцог сомкнул челюсти еще сильнее, намереваясь если не оторвать хвост мерзавцу, то хоть поломать, а желательно еще и несколько раз.
Запаниковавший лис затрепыхался было в попытке вырваться, извернуться, цапнуть противника за морду, да вот только Дозорная подоспела вовремя. Миг - и клыки ее вонзились в холку бешеному зверю, лишая того возможности двигаться. Рыжий затрепыхался, засучил лапами; но волчья хватка цепка. Мерзкий визг вгрызся в барабанные перепонки, лис надрывался, царапая когтями почву и раскидывая в стороны земляную крошку. Что-то одобрительно пророкотав, Ортега дернул головой, заставляя рыжую бестию снова взвизгнуть, немереным усилием чуть не лишив безумца хвоста. Клыки скользнули вдоль, раздирая шкуру, клочки пестрой шерсти взметнулись в воздух и медленно начали оседать яркими пушистыми хлопьями. Клацкнув челюстями и смахнув языком с морды остатки мерзостной шерсти, Герцог поднял поднял голову для того только, чтобы увидеть второго лиса, несущегося со всех лап на выручку своему изрядно потрепанному товарищу.
   Времени размышлять не было. Вынырнув из-за Дейрин, Ортега кинулся вперед, чуть припав брюхом к земле, чтобы встретить нацелившегося на незащищенный бок Дозорной лиса ударом плеча в ребра и откинуть безумца прочь от темношкурых. В пылу боя не хватало времени, чтобы представить, что случится, если яд безумия попадет в волчью кровь, но от одной только мимолетной мысли об этом становилось не по себе. Но куда сильнее, чем страх за себя или за Дейрин, черного зверя душила ярость на эту падаль, посмевшую посягнуть на волков из Лиги. Ярость кипела, клокотала, требовала выхода; в равнодушных и холодных глазах Герцога поселился злобный блеск.

Семенх наблюдал за пееговорами Моргана и этой рыжей самки, Овенцим, но мысленно был уже далеко. Куда, куда ему держать путь на этих таких знакомых, но и таких чужих землях.
И тут уши уловили звуки, явно чьей-то борьбы. С одной стороны, явно патруль разбирается с кем-то, с другой, любопытство вопило о том, чтобы он двинулся туда.
- На шум нельзя, - здраво рассудил одноухий задумчиво разглядывая свое отражение. Ему надо быть осторожным. Семенх молча оскалился, оглядываясь и пытаясь решить, куда двинуться дальше. Он оглядывался вокруг, но не находя решений, повернулся, наконец, в сторону болот. Тихо выдохнув самец медленно двинулся в направлении топи.

-->> Болотные топи