<------ Янтарная Лощина
До Шуйского дошли быстро. Афина злилась и не хотела попасть под дождь, да и в логове, как никак, было намного удобнее - и родить там можно было бы, уж если так и не появится брат или Тирамп, в одиночестве. Это было не завидной перспективой, но, в то же время, внушало спокойствие. Почему-то в голову пришел и разговор с Диким, в котором он сказл, что отдаст всех девочек. Ей хотелось бы, чтобы их не было вовсе, потому что разлука со свими детьми окончательно уничтожила бы психику серой. Она была на нервах, иногда даже казалось, что к глазам подступали слезы, но сама Афина не могла понять, откуда они брались. Она не жалела себя, не ныла - по крайней мере, старалась, держалась сильной и крепкой, но всему приходит конец. В конце концов, она самка, и слишком многое легло на ее плечи.
Где-то сзади шел белоснежный щенок. Серая предположила, что он - первородный, добыча ее супруга и его воинов из сражения с беломордыми. Трофеями нередко становились малые щенки, которых воспитывали в ключе легиона. Странно было предпологать, что они не могут в один день взбунтоваться и захотеть отомстить за своих родителей и собратьев. Крест мог. Афина бросила косой взгляд на мальца и чуть поубавила темп, чтобы сравняться с ним.
- Из какой ты стаи?
Властно, но чуть более мягко поинтересовалась она со строгостью легионера. Что она сможет вытянуть из него? Врятли он доверял волчице после того, как она грубым образом заставила его заткнуться. Но настроение было таким гадким, что хуже не могло быть. Грустно было вымещать зласть на невинном ребенке, но нечего было лезть под горячую лапу. Тем более волчицу можно было понять, ведь никого из близких по странной случайности не было рядом. Кажется, Дикий хотел приказать Рейху всегда находиться рядом - серая была несказанно рада такому положению дело - но где он, обещанный охранник?
Афина втянула носом воздух и поняла, что Трампа нигде не слышно. Она остановилась как вкопаная, но не поала виду, что потеряла товарища. Просто осмотрелась и выплюнула пучок изредно поредевших и потрепаных трав.

Путь оказался не таким долгим, как он ожидал, да и время сегодня тянулось как-то по-особенному быстро, что отчасти лучше. Волчица достаточно хорошо показала, что не желает поддерживать разговор, тем более - с волчонком, в ответ на что волчонок только недовольно хмыкнул.
Практически во всём он привык полагаться на Сектанта. Ему никогда не было свойственно беспрекословное послушание, заглатывание любой информации и принятие её за истину, как бы абсурдно она не звучала/как то делал его брат/, но к речам отца он прислушивался, ибо, после самостоятельно поразмыслив над его словами, понимал, что солидарен с ним в этом мнении. Горькая не реже вела свои речи, но те всегда оказывались нудными и пустыми, хотя высказать это вслух не решался: та была не просто мать, но и альфа стаи, а высказать недовольство её поведением Мастерице было бы не лучшим решением.
Здесь ему не сказали в лоб, но тонко намекнули: самки самками, они сами себе на уме, и черти знают, что творится в их головах.  Внешне они ничем не отличаются/ну кроме роста/, но то, что творится в их головах, ясно только им. Неисправимый комплекс гиперопеки, манера сюсюкаться со всякими, кто хоть немного младше их самих. Сопоставляя эту информацию с Горькой и прочими волчицами Ордена, он понимал, что в этом истина есть. Но думать подобно о своей сестре было неприятно, пусть он и никогда не узнает, какой бы она была сейчас. Она оставалась для Серватиуса идеалом, и представлять её в таком свете совсем не хотелось.
Всю дорогу сизый прошёл молча: не хочет говорить - не шибко надо, да и походу он надолго увяз в Легионе, так что встретиться ещё раз довелось бы по-любому. Вскоре Афина сама нарушила молчание.
- Из Ордена, я был наследником, - Серва сделал небольшую паузу, задумавшись о том, известно ли это Афине, - Пока легионер не убил моего оцта и не выкрал из стаи.
Голос волчицы был серьёзным: наверное, понабралась суровости у легионеров, но это к лучшему: шепелявящие-умиляющиеся мамашки изрядно осточертели.
- Ты.., недовольство Афины обращением к ней выскользнуло из памяти, но так же скоро вернулось, - Вы всегда в Легионе жили? Я всегда думал, что легионеры не принимают самок.

- Я не прочь поговорить, птица. Но только в том случае, если речь пойдёт о чём-то стоящем, а разговор будет нести смысл. Ибо достаточно на меня с сегодня пустых философских дискутов. Ты просишь рассказать тебе то, о чём я сам не знаю ни капли. А на памяти моей нет ничего броского, что бы могло заинтересовать тебя. Самому бы послушать о них - узнаю больше, чем знаю сейчас. К тому же, зачем это знать тебе? Ты не знаешь меня, как и я не знаю тебя. Странно начинать знакомство, если ты, конечно, к нему ведёшь.
Медведь вновь поднялся на лапы - в таком положении он был готов к чему угодно и чувствовал себя менее уязвимым.
- Эти волки - часть стаи, которую я обязался защищать. Долг велит мне охранять их жизни и следить за тем, чтобы в пределах легионских владений и ничего не грозило. Пусть волки не родны мне по крови, за всякого из них я с готовностью отдам жизнь. Ты просишь меня о том, что противоречит тому, во что я верю: ни на одного легионера я не пойду с клыками и когтями - скорее себе отгрызу лапу, чем им. А в лесу этом они по своему праву - ценой своей крови он царствуют на этих землях, а посему не тебе гнать их отсюда.

Отредактировано Дахау (2013-07-28 19:52:37)

------> ???

Трамп вернулся весь взъерошенный, немного подраный и хромающий на заднюю левую лапу, но зато тащил за собой тушку кабана. Вернее волок ее по земле, но справлялся достаточно неплохо. Он остановился на несколько секунд и сплюнул собственную кровь. Что и говорить, но охотиться в одиночку было достаточно травматично. Он все же надеялся, что те, кто был в Шуйском лесу там еще остались, поэтому и направился туда. Вывалившись вместе с тушкой животного к ним "под лапы", он радостно улыбнулся.
- О! А я решил вернутся. С дичью. Так что жуйте, пока не остыла.  - улыбнулся он и хромая подошел к Амарту и ткнул его носом, тихо шепнув ему на ухо.  - Не обижают тебя? - после чего посмотрел на Афину и улыбнулся своей широчайшей улыбкой. - Ну, вот и я. Собственно говоря, не покидал вас мадам на долго. - он вновь улыбнулся. После чего он посмотрел на молодого волчонка, которого видел в янтарной лощине.
- Привет, будущий-настоящий воин стаи. - гордо заявил волк и чуть клацнул челюстью, когда в бок неприятно кольнуло из-за небольших травм. - Как состоялось первое сражение?
После чего он улегся рядом с Афиной и посмотрел на нее, спрашивая взглядом как она сама там.

.Какое-то время волчонок молча наблюдал за Афиной. Вроде бы самки все мало чем друг от друга отличались и были не сложнее пня/так подсказывала ему всё же скудная практика, практически её отсутствие/, но что-то в ней всё же было, а вот что было и улучшало или ухудшало это его отношение к ней Серватиус сам себе сказать не смог.
Вновь этот слащавый тон. Который Серва слышал уже черти знают сколько раз и столько же ещё предстоит услышать. Ну неужто им так нравится сходить за полоумных? Или то, что ты можешь таким тоном разговаривать с кем-либо - показатель твоей взрослости? На этот вопрос он отвечать не торопился, а сначала желал и вовсе проигнорировать.
- Думаю, у Рейха на меня свои планы. Иначе стал бы он грызть глотку вожаку просто чтобы иметь его сына под боком? - этот ответ он решил озвучит неспроста. В конце концов, любопытство иногда брало над ним верх, а сейчас его в первую очередь интересовало, насколько стая была проинформированна в личных делах своих членов. Хотя можно ли считать убийство Сектанта делом личным? Ну, если рассуждать совсем начистоту - насколько о делах стаи было известно этой самке. Быть может, она тут всего лишь на правах привилегированной пленной. Или носителя потомства. Или шпиона, хотя тогда бы она осталась с Валькириями. Серватиус повернул морду вверх и в сторону, чтобы смотреть на глаза Афины, когда она услышит его вопрос - по ним смятение распознать проще всего.
- Но тебе место Дикий нашёл. - делать из этого вопрос было бы немного глупо, а сказана была фраза скорее самому себе.
Рядом появился ещё один волк, походу весьма разговорчивый, ибо поток его слов казался бесконечным. Небольшим, но бесконечным. Он задал вопрос про его первую тренировку, на что отвечать Серватиус аналогично не поспешил, но всё же ответил. Чёртов настрой взрослых. У них принято вести себя по-идиотски?
- Если все переярки Легиона окажутся такими же стойкими и выносливыми, как мой противник, то мне несколько страшно за будущее стаи. - голос оставался нейтральным, хотя сей волк ему не шибко нравился.
Афина поспешно пошла вперёд, к логову. Надо успеть к дождю. Теперь же Серватиус заметил ещё одного переярка, который был ему... Знаком. Он носил запах, запах Ордена, который не успел сойти с его шкуры. Этот запах наследник своей стаи узнает всегда и на любом. Какого чёрта этот гадёныш тут делает? Ответ пришёл на ум сам собой.
Их было несколько, ещё, кажется, Хэттер. Хэттер и Агриэль. Они нашли приют в подземельях, когда родители были далеко от них. Бросили, ясно дело, - сразу решил для себя Серва и не вдавался в подробности.
- Мне кажется... Или твою морду мне видеть доводилось? - Агриэль был его старше и сильнее, но Серватиус не испытывал перед ним страха - наоборот, подошёл близко, чтобы его фразы никто не услышал, кроме него, и ехидно усмехнулся, - Где-то в подземельях? Но.., - щенок театрально оглянулся по сторонам и настолько же театрально прододжил, - О, а где же Хэт? Осторожнее будь, Агриэль. Не все легионеры жалуют волков из-под Немой горы. - Серватиус говорил настолько тихо, чтобы услышал его только "Амарат", после отошёл на несколько шагов и тут же последовал за Афиной. Хотя бы не так скучно теперь тут будет.
логово стаи. -

Трамп тихонечко лежал на траве и слушал присутствующих в той мере, в которой их можно было слышать. Он тяжело вздохнул и слегка улегся на бок. Голова была жутко тяжелой. Почему - то именно в этот момент перед глазами встал образ матери, которая слегка улыбнулась и очень добрым взглядом посмотрела на него, на Мортуса. Сердце невольно сжалось, а все тело сковало. Она подошла к нему совсем-совсем близко, провела своим носом по его переносице и лизнула лоб, показался силуэт отца.
- "Мортус, не огорчайся, жизнь без препятствий – ленивый ад." - а после они исчезли. Трамп невольно вскочил на лапы и посмотрел по сторонам, как-то испуганно, вернее потерянно. Он тяжело вздохнул. Заметив, как все удаляются, он сжал зубы на холке кабана и потащил его за собой, может кому в логове еда понадобиться. На вопрос Афины по поводу того, не видел ли он его брата, он помотал мордой и вновь посмотрел куда-то в сторону.  Будто ощущая чей-то очень теплый взгляд на своих плечах. "Интересно, если мои родители видят меня, гордятся ли они мной? " Он выплюнул тушку кабана и посмотрел на небо. Потом снова на лес, пытаясь выглядеть там хоть кого-нибудь... Но там никого не было. Он чуть сжал губы и дернул ухом. Они невольно прижались к голове, заметив, что все покинули это место, он зажмурился, вскинул морду и завыл. Сам не понимая почему, ему хотелось выть... хотелось петь... хотелось... хотелось не быть одному. Хотелось уткнуться во что-то теплое и родное. Закончив свой вой, он опустил свой уставший взгляд на траву. Вновь устало вздохнул и взяв тушку кабана, направился в логово, все так же похрамывая на заднюю лапу.

-----> Логово

Отредактировано Tramp (2013-08-05 15:13:48)

- Что птица может знать о предках медведя? Да и обо мне, ну раз на то пошло. Не стану сомневаться, ты, быть может, живёшь больше моего, быть может, тебе и со стороны видеть меня доводилось давно или недавно, но что ты, исходя из этого, можешь сказать обо мне? Ты могла запомнить, как выглядит моя шкура, что я предпочитаю, как веду речь с теми, кто мне дорог, а кто и не очень. Хотя... Едва ли ты знаешь и что-то из этого. Даже в обратном случае эти скудные знания не дают тебе право пророчит мне гнев предком. По-твоему, это низко - защищать волков ценой своих интересов? Или, по-твоему, волки не достойны того, чтобы их кто-то защищал?
Медведь тяжело вздохнул и стряхнул с загривка еловые иголки, которые свалились на него с ближайшего дерева.
- Я последую твоему совету, но запомни: если всё это - игра, которую вы затеяли с тем недопсом, чтобы потешить себя самих и спастись от скуки - я вернусь и выщипаю тебя как домашнюю гусыню.
Неужто им и правда заняться нечем?
Дахау недовольно мотнул головой, но всё же проследовал в нужном направлении.
В нижний сумрачный.

[Новое начало сезона]
Война. Эта всеобъемлющая и всепоглощающая тьма, которая окутывает мир, когда сородичи дерутся за территории. Когда брат идет на брата, когда клыки волчьи впиваются в плоть волчью, дерут и грызут её. Когда вой смешивается с хрипом, когда кровь льется на землю рекой. Это страшно. Видеть, как твои товарищи испускают последний дух. Чувствовать, как уходит жизнь из крепких, воинских тел. Ощущать всю бренность бытия и несправедливость этого мира. У многих волков, павших в этой битве были родители, были супруги, были дети. Многие из них только начинали жить. Они ещё не успели заслужить гнев богов, а потому смерть их казалась ещё более неоправданной. Нефрит долго думал и все не понимал, почему так происходит. Почему кровь от крови волчьей, дерутся насмерть, кладя свои головы к алтарю Варги. Ради чего это бессмысленное кровопролитие? Дикий видел смысл. Наверное только он один и видел этот смысл. Возможно, в этом был его хитрый план. Пойти на войну и погибнуть. Да уж, этот белобровый гад мог и не такое придумать ради собственной потехи. Нет, он конечно не отличался изысканным чувством юмора, однако Нефрита все ещё гложили сомнения, что фюрер погиб просто так. Просто потому что чьи-то клыки вонзились в его глотку и заставили сердце перестать биться.
- Нет, смольный прохвост, я в это никогда не поверю,- скорее всего это был просто шок. Переярок не мог отойти от шока той пугающей неизвестности, что ждала его впереди. Раньше, он твердо стоял на ногах, он знал чего хочет и знал, куда будет двигаться. Он не был согласен с политикой Дикого в некоторых вопросах. А ещё ему очень нравилась супруга вожака. Он знал хоть что-то, хоть это и было неправильно. Что же ждало его, да и всю стаю, теперь он не знал. А неизвестность всегда пугает в разы страшнее самой ужасной правды.
Сразу после войны, волк ушел. Он не хотел видеть расстроенную Афину, он не хотел смотреть в пустые и в то же время задумчивые, глаза легионеров и валькирий. Он знал, что теперь рядом с логовами будет сосредоточие унылости и боли. Боли тех, кто потерял в этой войне своих близких. И Нефрит просто не мог. Он знал, что не выдержит этой волны эмоций, которая будет захлестывать каждого. Он просто не хотел принимать на себя такой удар. А потому он сбежал. Идти к матери было глупо, тем более, что он слышал о недавней облаве, поэтому переярок ушел в свое логово. Там ему было хорошо, спокойно и мирно. Там его никто не мог потревожить со своими горестями. Конечно многие состайники знали это место, однако очень редко кто захаживал.
В сожалению, сидеть вечно в уютной норе и медитировать, не получится. Ты все ещё живой организм, живое тело. Тебе требуется вода, пища и конечно же общение. Покинув свое любимое, укромное место, Нефрит принюхиваясь, легкой рысцой направился к лесу. Волк планировал поохотиться на что-нибудь мелкое, чтобы заглушить чувство голода. Возвращаться к логову он не желал. Там наверняка сейчас шли разборки, выбор нового вожака и прочие прелести, в которых участвовать у него абсолютно не было желания.