Небеса в кровь режет молния на куски,
Дьявол рогами пробивает пространство,
И земля стонет громко душами падших,
Кровь отразится в куполах черных башен.
Сектор газа - Восставший из Ада.
Хищники добрались до места, где, по словам Салема, может выпасть возможность повстречаться с пятнистой братией гиен. Сей путь пара Пожирателей проложила молча, лишь мелодичный хруст снега под лапами нарушал давящую тишину. Роем бешеных пчёл разномастные мысли метались в голове Жреца. Его обезумевшее естество жаждало крови и зрелищ, а Безымянное Божество то и дело подбрасывало дровишек своими едкими репликами, которые впечатывались куда-то очень глубоко и в любой момент норовили вырваться наружу. Однако, здравый смысл призывал отложить эти распри в долгий ящик. Голова Грешника была немного опущена, будучи чуть выше уровня хребта; на морде "красовалась" странная, но такая привычная для Помешанного, улыбочка, обличавшая его истинную дьявольскую сущность. Боковым зрением единственного глаза он следил за состайником, пока ухо и нос старались уловить что-нибудь неладное. Обожжённый серый зверь ни на долю секунды не терял бдительности по отношению к бело-бурому Валаку, ведь ожидать подвоха, особенно сейчас, было вполне ожидаемо. Ну, а что? Тихое местечко, да и свидетелей-то толком нет, а ворон... Ворона просто можно обвинить в потере рассудка, из-за потери хозяина, а случившееся списать на несчастный случай. Мало было тех, кому Тринити доверял также, как своему Богу, разве что Кресту, да ещё парочке таких же кровожадных морд.
Где-то над волчьими головами шуршали вороньи крылья и периодически звучало звонкое карканье. Нынешнее время года позволяло заметить какое-либо движение с высоты, ведь голые тощие деревья, лишённые обильных нарядов из листьев, не могли в полной мере скрыть потенциально притаившуюся угрозу. Приподняв голову, Нити легко мазнул взглядом по вившему в поднебесье чёрному силуэту и, убедившись, что Данте пока ничего не обнаружил, одноглазый всё-таки решил начать разговор, возвращая голову в исходное положение.
- Тринити интересно, - хрипло начал волк, выдыхая пастью клубы пара и проводя розовым языком по крепким зубам, - Что ты нашёл в Вираго? - Вопрос-подвох, вопрос-издёвка - всё одно. Изжёванный огнём нарочито подчеркнул её имя, едва-едва послышалась лёгкая усмешка, растворившаяся в басистом грубом голосе. Хищник не повернулся в сторону Беса, продолжая путь вперёд, водя ушами и втягивая ноздрями зимний воздух. Старался ли он задеть за живое? Возможно да, а возможно просто решил поинтересоваться.
"Молодец, мальчик мой." Хохотнул Бог, понимая, что его "подопечный" плохо знаком с чувством такта, а на эмоциональное состояние окружающих ему откровенно плевать. А как может быть иначе? Ты, мать твою за лапу, воин! Головорез! Убийца! Слёз не хватит оплакивать каждого из тех, которых выносят лапами вперёд. Всем, не сегодня, так завтра гнить в земле, дабы стать удобрением и пищей мелким тварям. Тринити был сосредоточен и ожидал ответа, продолжая криво ухмыляться.

Тринити заметил, как состайник повернул голову в его сторону, переспрашивая. Голос. Голос самца был, на удивление, довольно спокойным, а некая внутренняя вражда между друг другом заметно поутихла, но надолго ли? Думать об этом сейчас Грешник не собирался, банально из-за того, что видел и знал - Валак являлся той боевой единицей, которая необходима стае в этот момент, он не был трусливым щенком, чьё эго в разы превышает размеры своего обладателя. В каком-то смысле оба волка были похожи, ведь одноглазый верен Кресту не меньше, чем Циклоп оставался верен Вираго. Однако, разум второго не был объят туманом, он мыслил здраво; он не слышал того вкрадчивого голоса, чей шёпот ядом расползается в мозгу, отравляя и уничтожая. Вак не знал, каково это, когда кого-то слышишь лишь ты, не в силах заставить молчать и невольно становишься рабом. В этом состояло их кардинальное отличие. Нити не мог упрекать своего Бога ни в чём. Абсолютно. Только благодаря Ему обожжённый выбрался из той пещеры, в которой очнулся после пожара, только Он толкал вперёд, заставлял жить, хоть и плясать только под Его дудку.
"Тринити, вся эта история, конечно, душещипательна до чесотки под левой пяткой, но не вздумай растрогаться и подпускать его близко к себе..." Прошептало Божество, издавая короткий рык, походивший на шипение. Одноухий сощурил единственный глаз, поворачивая голову к собеседнику, словно впитывая только что услышанные слова, после чего вернул голову в исходное положение, продолжая принюхиваться и водить ухом. Затем подобного рода вопрос раздался и от самого Валака, и зверь поднял голову наверх, где чёрной кляксой возвышался Данте. Хищник смотрел на небо, вспоминая свой первый приход в стаю, а потом опять перевёл взгляд на Беса, который немного прошёл вперёд.
- А чего бы не ответить... - Слетело с пересохших губ. Опалённый осматривался в каждое скрюченное дерево, норовясь заметить малейшее движение, между делом говоря, - Бог Тринити привёл его сюда, в стаю Пожирателей, что стала эдакой отдушиной, спасением в никчёмном существовании, - хрипя, молвил Помешанный, изредка усмехаясь. - В Кресте Бог увидел того, кто поставит на колени обитателей острова, того, кто кровью врагов напишет новую историю...
Варвар смолк. Он продолжал улыбаться, полностью веря в то, что только что сказал. Каждый в стае знал, что Божество Грешника отнюдь не выдумка и, что на самом деле есть тот, кто порой диктует ему, что делать.
- Как говорил Салем, гиены - твари сильные, а значит, вероятно, не столь проворны, чтобы охотиться на мелкую добычу, тем более в лесах... Тринити скажет наперёд - нам лучше не расходится и постараться уловить запах, но наткнуться на свежий труп - тоже неплохая идея. - Серый поравнялся в Валаком, смотря в противоположную от него сторону, дабы не произошло внезапного нападения из засады. Признаться, быть одним из тех, кто заменяет Крестоносца, для обожжённого огнём было в новинку, ведь, он либо жил в стае, либо выживал в одиночку, полагаясь лишь на собственные умения и внимая словам его Божества. Выполнять приказы - дело нехитрое, а вот отдавать их... Это уже совсем другое. Тем не менее, буро-белый был опытным воином, что было очень даже неплохо. Тринити надеялся, что Василиск не станет перечить словам Жреца.