«Темная луна, значит… - об этой стае бурый слышал и даже был знаком с парой ее представителей, но подробностей об их жизни не знал, - Ну что ж, ладно, -  как использовать эту информацию Брайс не догадывался, зато стало значительно легче, – Хорошо, что не враги из старой жизни, ничего не приходилось и, надеюсь, не придется делить.»
Волчище прижал уши и обернулся в сторону своего спутника. Нет, определенно не хотелось быть с Рагдау по разные стороны. Крупный и подвижный волк с легкостью настигнет его если захочет, а боец из бурошкурого был только лишь на словах...

Когда показались чужаки, Брайсу захотелось сбежать. Просто рвануть что есть мочи в обратном направлении, вернуться в стаю и никуда больше не совать свой нос. Незнакомцы, да еще и люди, в страшных и уродливых, по мнению рыжего, масках, как и все двуногие, выглядели крайне нелепо, но их призыв стоять, и нацеленная стрела пригвоздили гиганта к месту, заставив забыть о том, что минутами ранее, он мечтал лишь пить и вернуться домой. Вздыбилась шерсть на лохматом загривке, уши подались вперед, а все тело напряглось в готовности каких-либо действий. Каких? Брайс пока еще не решил, но не отводил взгляда от наконечника стрелы, надеясь отследить ее перемещение. Голос Рагдау звучал спасительной песней, от осознания того, что состайник рядом, становилось спокойнее и увереннее, уж вдвоем они смогут справиться с чужаками, а после полакомиться свежим человеческим мясом, которое Багровый так ценил. Непроизвольно, не соображая, что действие неуместно, Брайс провел языком по пасти, подбирая капающие слюни, и требовательно заурчало в вечно голодном желудке.

Это то, ради чего их посылали за Холмы, это местные, и, надо отметить, весьма воинственные. С ними и нужен был диалог, но разговаривать с двуногими было очень странно и дико. Не по волчьим правилам, они же не Дети города в конце концов!
Учащенное биение сердца никак не удавалось унять, зато получилось выровнять дыхание и с невероятным усилием усмирить, вставшую дыбом шерсть. За долгие годы своей жизни волк привык показывать окружающим то, что хотел, скрывая свои истинные страхи и зависимости, и в очередной раз пришла пора показать свой привычный, но чуждый образ, хоть и безумно не хотелось этого делать.
Вопрос, заданный волкам, стал неожиданностью, люди обычно говорят только со своими собаками, но не ждут и от них ответа, а вот говорить с Брайсом никто из двуногих не пытался, обычно в ход первым делом шли ружья и палки, разве что с небольшим исключением, совсем недавно один из охотников накормил бурого вяленым мясом и это было так же удивительно, как и то, что Рагдаю говорил сейчас с одним из представителей человеческого рода.
«Ну ладно, она не выстрелит, раз начала говорить, - успокаивал сам себя, жалея о том, что не может видеть ее лица. Человеческие глаза выдают эмоции, было бы намного проще считать и их тоже, а не одну только интонацию и движения тела, - Тем более, какие у нас есть другие варианты..?»
Брайс показательно уселся на землю, прижав уши, но взгляд остался сосредоточенным и серьезным.

Видишь, я не собираюсь убегать или нападать, я остаюсь на месте, как ты и сказала, но посмотри мне в глаза – мне очень не нравится такое обращение со мной.
Но жить мне хочется больше.

И внутри все клокотало и рвалось, его внутреннее «я» хотело сорваться с места, подпитанное испугом, и бежать, то ли прочь, то ли на врага, в зависимости от того, насколько сильно в тот или иной момент Бурый почувствует себя загнанным в угол.

Частицы начислены [Тэлл]

Рагдау все вполоборота озирался на Брайса, в надежде что тот поддержит его парламентерские потуги, но тот хранил молчание, и выглядел хищник при этом очень настороженно и воинственно. Но, пожалуй, не стоило винить товарища - если бы Рагдау пару недель назад не встретил говорящего на волчьем языке человека, он и сам бы не поверил, что это возможно, и был бы точно также ошарашен происходящим. Дау постарался как мог поддержать товарища и вильнул хвостом, чтобы подбодрить красно-бурого. Впрочем, у его видимой уверенности не было никаких обоснований: Безымянный и сам не знал как вести себя в этой ситуации. Насколько они в опасности? Стоит ли рискнуть и попробовать напасть или убраться? Пока у них было слишком мало информации, чтобы понимать, в какой ситуации они оказались и исходя из этого принять правильные решения.
Моргнув, волк перевел взгляд на двуногую, задавшую вопрос.
- Меня зовут... Рагдау, - волк запнулся на секундочку, задумавшись, не нужно ли было ему представиться другим именем. Дау покосился на красно-бурого волка, давая тому возможность самому назвать свое имя - или же не раскрываться вовсе. Может быть нужно было сначала выведать что-то взамен? По крайней мере он точно должен убедиться, что это не сборище убийц и охотников на волков например. Вдруг они захотят выведать расположение их логова, чтобы под покровом ночи перерезать всех?
- А вы? Мы назвали свою стаю и имена, - исподлобья поглядел волк на людей, - Будет честно и вам назвать себя!
— Нет, мы не волки. Мы люди. Но мы понимаем вас, - отвечала Маска Птицы на вопрос серо-бурого, чем окончательно сбила его с толку.
- Но как вы... Можете тогда разбирать наши слова?, - хищник сморщил лоб, пытаясь изо всех сил понять, как же это все возможно. Сначала объявились волки, которые выглядят, пахнут и говорят как люди, но которые могут понимать волчью речь... А теперь еще обнаружились люди, которые и есть люди, но которые все равно могут разговариваться по-звериному...? От всего этого начинала болеть голова.
- С тобой когда-нибудь говорили здесь люди с нашего острова?, - обернулся к Брайсу Дау в отчаянной попытке сложить в голове происходящее в понятную картину мира, - Может быть в этом месте все становятся разумными и обретают дар речи...
Да, конечно у людей была какая-то своя манера изъясняться между собой, но никто в здравом уме не назовёт те звуки, которые они издают, настоящей "речью". Дау говорил конечно про понятный им здравый язык, который имел благозвучие и смысл.
- Вождь? - непонимающе моргнул серо-бурый, - Это вожак? - переспросил он нахмурившись, - Конечно есть. В любой стае должен быть ведущий. Как иначе? Без лидера общность долго не протянет. Даже в стаях с вольными порядками навроде Мертвой равнины была глава, была иерархия.
Когда Маска Птицы пообещала не нападать, если вами волки не проявят агрессии, Дау воодушевился. Значит, они все же не настроены на драку, а настроены на разговор (по крайне мере, пока что), и он сможет их убедить в безобидности Безымянных, а еще лучше, а их полезности. Рагдау осторожно покосился на вторую Маску Птицы, которая не принимала участия в их разговоре и глядела на волков как-то нервно. Интересно, почему? Потому, что не доверяла им, или существовала другая причина? Решив, что пока с ним говорят, нужно этим пользоваться, хищник снова обернулся к Маске восседавшей на камне.
- С кем вы дружите, с кем воюете? - волк сделал шаг вперед, бесполезно ища отклика в бездушной и неподвижной маске собеседницы, - Нужны ли вам союзники? Если потребуется встреча с вожаками... Вождями... То мы, ну...  могли бы ее устроить, - продолжал воодушевленно вещать хищник. Он никогда не вел переговоров, от которых могла зависеть судьба стаи, и чувствовал себя сейчас одновременно и воодушевленно и очень волнительно. Стоит ли упоминать, что оружие, направленное в сторону волков оружие также добавляло острых эмоций в этот разнообразный коктейль.

Отредактировано Рагдау (2021-09-20 14:15:04)

- В нашем положении пригодятся любые союзники... Даже такие безумные.
«Как бы нам самим не досталось от их безумства….»
- Может лучше никаких, чем такие?
Шум водопада заглушал тихие волчьи перешептывания, разве что Пташки могли снова заметить, как оголились в оскале клыки, когда Брайс отвечал своему состайнику.
Он не доверял людям, даже тем, кто мог с ним говорить. Тем более тем, кто мог с ним говорить. Багровый неожиданно поймал себя на мысли, что говорящие люди кажутся ему еще опаснее, чем молчаливые, разговоры способствуют потери бдительности волков, и обмануться проще, а, как известно, человек умеет хитрить, выстраивая смертельные ловушки с вкусными приманками, а говорящий человек – ловушки сладкими речами.
Как бы не хотелось Брайсу позволять одной из Пташек вернуться на скалу в безопасное место, вряд ли у них был какой-либо выбор. Не они с Рагдау вели эту игру, преимущество оставалось все еще на стороне незнакомок, не зависимо от того, позволят ли волки одной из них перейти в безопасное место или нет… Брать заложника в их бедственном положении было невозможно, убить их могут в любом случае, а проявив великодушие и положительно отреагировав на просьбу, волки смогут показать себя в лучшем свете, чем, возможно, есть на самом деле.
"Но если сейчас она выстрелит в одного из нас, у второго еще будет время перегрызть глотку второй…"
Багровый колебался в своих решениях, он не любил ответственность, и чувствовал неуверенность от Рагдау, но состайник не выразил своего недовольства и Брайс так же решил его упрятать поглубже.
- Мы искали местных для диалога, а не для того, чтобы нападать, - волк звучал грозно и уверенно, хоть и давалось подобное нелегко в нынешней ситуации, -  И мы рады любому общению, как сказал Рагдау – нам полезны даже крупицы знаний об этих местах и стаях, что здесь живут.
«Да уж… Рады… Я просто счастлив с вами повстречаться. Аж желудок свело, как несказанно рад вас видеть».
Умышленно Багровый не дал положительного ответа на предложение Рыжей Пташки, он сомневался и решил проверить, как они отреагируют на его слова. Тянул время, все еще удерживая Черную на земле, но и не собирался противиться, если вдруг та начнет карабкаться по скале к своей сестре, разве что придется отвернуть морду в сторону, чтобы не провоцировать собственные инстинкты и желание наброситься на добычу со спины.
- Дау, разве нам нужны люди в союзниках? Никто из нас не станет собакой и не начнет ходить за человеком на поводке.
В голове Багрового все складывалось просто. Фракцию Древних он представлял наподобие фракции Города на их старом острове – странные жилища, оружие, порох, клетки, смерть и алкоголь – так видел людей Брайс, глядя на Пташек, были видны различия – они не против выстроить диалог с волками и от них не пахнет порохом. Но здоровяк все еще смутно представлял возможный совместный быт.
«Нам нужны волки, а не эти.»
- Мы бы хотели послушать о Древних. Хотя бы что-то из того, что доступно узнать обычным волкам.

Было больно видеть, как аппетитная добыча уходит в безопасное место, еще секунда – и даже схватить ее за ногу не удастся, пока она карабкается наверх скалы.
Вот и все.
«Грозный» обед упущен.
Но и опасность миновала вместе с «обедом», потому что одна их девушек сложила свое оружие, что дало расслабиться и приблизиться к людям. Брайс осторожно крался к скале, низко опустив голову и насторожив уши, добрался до места, где стояла Черная Пташка и обнюхал ее следы, окончательно убеждаясь в таком сильном отличии запахов людей-переселенцев и этих.

- Ты сейчас описываешь людей, которые прибыли с нами из уничтоженного острова. Они ненавидят нас, убивают, запирают в клетки ради потехи и натравливают своих псов. Я не встречался с этой Цитаделью, но думаю, что пахнут они так же скверно.
На обращение к себе Багровый только нахмурился. Но обижаться на врага не было смысла, а вот Рагдаю это, видимо, подрасстроило, на что Брайс лишь неуверенно вильнул хвостом и на время прижал уши. Этот жест был явно в благодарность.

— …Но другие племена с радостью принимают к себе всех, кто захочет жить по законам этих земель...
- Постой. Как много здесь племен? Ваше племя не принимает чужих?
«Зачем тогда мы говорим с вами? Надо было все же укусить твою подругу за ляжку, самоуверенная ты тварь».
Но вслух сказал иначе:
- Ваш мир прекрасен в своем разнообразии, надеюсь, что и нам найдется в нем место. Но… терзает вопрос. Как нам, волкам, относиться дружелюбно к оленю, если он является нашей пищей? Или у вас есть что-то, что может заменить мясо?
Это был вполне интересный вариант для того, кто не любил охоту, которая приносила ему одно лишь разочарование. Вроде и инстинкты в норме и сорваться за добычей он всегда готов, вот только результаты почти всегда неважные.
Что до племени… Брайса интересовала расстановка сил, но спрашивать об этом в открытую было глупо, тем более, окажись их народ ничтожно мал, роль играет и то, что они все еще существуют и сейчас их представители гордо нависают над волками, диктуя условия тем, у кого нет вообще ничего. Даже, элементарно, понимания.

Дау по требованию Пташек начал свою историю и быстро запнулся, подбирая слова.
- Нечто – правильное слово, - поддержал состайника Бурый, - Никто из нас не знает, что произошло, мы очнулись на этой земле, не понимая, как так вышло и не желая вторгаться к вам. Это может звучать странно, но на нашем острове были какие-то силы, что называли магией.
Брайс вопросительно посмотрел в лицо маскам, как бы интересуясь – а есть у вас здесь такое? Любая информация будет полезной. А тем временем Рагдау продолжал отвечать, рассказывая про то, как вел ожесточенные бои, а рыжий в это время пытался понять, глядя на сестер, как они относятся к такой истории и может лучше наплести им с три короба лишь бы они были довольны.
- В нашей стае волки разных мастей, - дополнил он рассказ, - Есть воины, есть и те, кто привык заниматься мирной охотой, а так же старики и волчата. Мы не бросаем никого.
Вот такие мы хорошие. Вы же любите мир? Смотрите, какие мы мирные, с нами даже детеныши бесполезные живут. Но есть и убийцы, так что лучше не шутите с нашей стаей, но мы сможем сражаться за вас, если вы сделаете для нас добро.
Такой посыл закладывал Брайс в свои слова, как растолкуют их Пташки – было не ясно, и волк очень нервничал, не видя их лица и реакции, не понимая удается ли ему их заинтересовать и расположить.

Шея волка затекала, находясь в одном положении, но глупо было просить Пташек спуститься вниз, а залезть к ним наверх не представлялось возможным, тем более габаритному Брайсу, который с вероятностью 99% сорвется еще с первого же уступа. Оставалось только стоять на месте, время от времени разминая шею поворотами головы.

— Значит, ваши люди могут примкнуть к Цитадельцам?
«Это не НАШИ люди», - удивился и разозлился на высказывание Черной пташки Брайс и отвел назад уши.
- Вполне вероятно, что так и будет. Но у «наших» людей есть свои слабости, мы знаем, как с ними бороться… - договаривать свою мысль рыжий не планировал, оставляя чужаков в неведении, да и Рагдау вместе с ними тоже, - К каждому народу можно выработать свой индивидуальный подход. Ведь вы справляетесь с Цитаделью, и привыкли выживать в том мире, в котором находитесь.
Черная Пташка изрядно бесила волчару, ему куда больше нравился диалог с тактичной Рыжей, которая, кажется, хотела волкам помочь, но эта… Брайса настораживала ее интонация, не нравился голос, да и маска казалась страшной, отчего представлялось, что за пернатой личиной находится какое-то мерзкое существо. В принципе, волк всех людей считал мерзкими, но эту Пташку – особенно.

Спор этих двух в конец запутал рыжего, он пытался в Рагдау найти понимание сказанного девушками, но абсолютно не был уверен, что кто-то сможет разобрать где правда, а где ложь в словах Пташек. Одна говорила о том, как прекрасно «жрать» мясо и носить волчью шкуру, вторая ей противоречила…
«Ей богу, как малые волчата»
Брайс фыркнул себе под нос, отряхнулся от моросящих капель, от чего распушился еще больше, и вспомнил о своих щенках, связь с которыми была утеряна после этого чертова переселения. Они так же любили спорить друг с другом, еще совсем не понимая ничего об этой жизни, но каждый был уверен в своей правоте, и рассудить голосистых волчат было невероятно сложно.
Где они сейчас? Живы ли?..
Потерял супругу, потерял детей. Потерял себя.

- …Но вы ведь понимаете, что вам придется занять чью-то сторону в войне. Сторону тех, кто даст вам приют?.. И что ты думаешь об этом, Брайс?..
«Я думаю, что кровь из твоей сонной артерии поструится по моим клыкам, Черная Пташка…»
Глубокий вдох.
Скверные мысли прочь.
Спокойствие и сдержанность.
Кристалл, похожий на стекляшку от разбитой бутылки, поблескивал на земле. Ровный, сглаженный водами и ветрами, Брайс осторожно наступил на него лапой, переламывая пополам. Край скола сделался острым, жалящим, теперь таким можно проткнуть кожу и выпустить кровь. Он - как Пташки. Их будто переломили, скололи по всем их краям, сделали их опасливыми, научили защищаться и ранить. Черной, казалось, досталось больше, чем сестре, ее язвительность должна была иметь причины, а ее желание задеть – способ показать себя лучше других.
«Ты так защищаешься, волчонок? Неужели боишься нас?»
Ее вопрос был неприятен Брайсу и волк хотел бы перекинуть ответственность на своего состайника, но Черная Пташка обращалась именно к нему… Рыжий понимал необходимость ввязываться в войну тех, к кому они примкнут, как бы не хотелось оградиться от всего этого. Но избежать крови не удастся, а оставаясь стаей «сами по себе» они смогут оказаться и вовсе беспомощными, так же втянутыми в войны, но уже по всем фронтам и без союзников.
- Конечно, я это понимаю, стая всегда держится вместе и даже личная война одного становится общей войной. Мы – волки, мы умеем жить общиной.
Это было бы элементарно, если бы ни одно «но». Брайс не собирался драться за людей, это было неправильно для волка, неестественно. Но получится ли иначе?
Очень хотелось в это верить.
- А волчьи стаи здесь есть? На чьей они стороне? – рыжий неуверенно запнулся, - Многим из нас очень нелегко будет принять союз с людьми…
Брайса в очередной раз покоробило от того, что он общается с человеком, да еще терпит его оскорбления и подбирает тщательнее слова. Нельзя шесть лет бояться, ненавидеть и убивать людей, считая их всех одинаковыми: злыми и глупыми, и в одночасье переменить все свои взгляды.
- Рагдау, что думаешь? – тихо проговорил, чтобы Пташки не услышали, - Ты веришь их словам?

Быть может и стоило рассказать Апайо о ночных кошмарах, поделиться с ней переживаниями и страхами, лишившими его покоя на долгие дни... Она же взрослая, а взрослые ведь умеют решать любые проблемы! Наверняка смогла бы прогнать их так же, как прогоняла другие опасности, стоило лишь переступить через себя и объясниться… но чувство какого-то непонятного стыда удерживало тигрёнка от откровений. Он ведь говорил матери о том, что уже не маленький! Говорил и ей, и братьям, и сёстрам, и, что важнее, самому себе тоже говорил, а в итоге… на что он, в действительности, был способен? Пытался охотиться — итог плачевный, пытался драться — ещё хуже. Индра был маленьким, но гордым полосатым комочком, и признавать ещё одну слабость — свои ночные кошмары — было непростительной роскошью для сильного хищника. Чем дольше котёнок жил без матери, познавая, пусть и под надзором Апайо, этот сложный мир, тем больше он грезил мечтой однажды вырасти в большого и сильного тигра, которому не потребуется ничья защита… который сам сможет защищать других. И после каждого взмыленного пробуждения, малыш понимал, насколько он, в действительности, далёк от своей цели и образа своего идеала. Достижим ли он, для такого труса, в принципе?

Зевнув, Индра попытался сесть, но начал заваливаться от усталости набок и забавно качнулся, как игрушка-неваляшка, выравниваясь и встряхивая головой, чтобы прогнать сон. На самом деле, он безумно хотел прилечь и попытаться отдохнуть ещё раз, но из головы не выходил этот шорох, раздавшийся неподалёку. Где-то вокруг, в этих кустах и деревьях, их кто-то поджидал. И, услышав трубный незнакомый звук, Индра мгновенно открыл слипающиеся глаза. Уши на голове встали и повернулись в сторону шума, шерсть на хвосте встала дыбом, превращая его в ёрш, а взгляд больших наивных глаз начал метаться по всем стенкам укрытия в поисках... возможности сбежать.
- К… кто это?
Тщетно стараясь скрыть дрожь в голосе, Индра начал принюхиваться, отчего усы и переносица забавно задёргались. Тигры таких звуков не издают, но от матери он слышал о том, что к северу водится много волков и они воют ночами. Воют… Дитя джунглей не совсем понимал, что это такое, ведь сам он такие звуки издавать не умел и от других кошек не слышал, но… может это был вой? Мать не поясняла, как он звучит и слышится, а в представлениях Индры воем мог быть вообще любой незнакомый звук.
- Это волк! Точно волк, мне мама о них говорила… Они много воют, живут большими семьями и… воют!
Поделившись своими глубокими познаниями мира дикой природы, Индра неожиданно вскочил на лапы и собирался было пойти вслед за барсом, но остановился, услышав её шипение. Сидеть…. Здесь? Одному… Когда рядом кто-то шуршит и воет. Нет, Индре было совсем не страшно! И, услышав ещё один шорох, он совсем не от страха вылетел из укрытия как ошпаренный, буквально врезаясь в заднюю ногу барса и падая в мокрую землю.

- Я… Я это… Я же твой главный защитник! - прижав к голове уши, и усиленно делая вид, что совсем не напуган до смерти, пробормотал Индра, поднимаясь, против воли выпуская маленькие коготочки. И хотя всем своим видом он пытался убедить Апайо в собственной смелости и готовности ринуться в бой, на самом же деле больше всего он сейчас хотел оказаться как можно дальше от всех гипотетических опасностей, и слегка подрагивавшие лапы выдавали храброго полосатого рыцаря с головой.

Рагдау был прав – если вдруг у этих двоих есть то, что нужно стае, то упускать этого ни в коем случае было нельзя, переступив через себя, стерпеть все издевки и огрызания людей, лишь бы разобраться в происходящем и выяснить в каком направлении волкам-переселенцам необходимо двигаться дальше, чтобы выжить и найти пристанище. Но как же неимоверно трудно было стоять сейчас перед Пташками, которые смотрели на представителей Безымянных сверху вниз, и проглатывать всю обиду и злость, терпеть их издевки. Дикий зверь внутри Брайса буйствовал: сильно желание добраться до обидчиков и перегрызть горло особо говорливой, но вместе с тем не отступал и страх… Положение волков было не из завидных, и рыжий постоянно шевелил ушами, прислушиваясь, чтобы в шуме водопада успеть различить шаги приближающегося врага.
На высказывание Рагдау волк лишь одобрительно клацнул челюстями. Безухий верно подметил и тонко задел (как казалось Красному) Пташек, отчего даже на мгновение стало несколько легче. На войне лишний набор кровожадных челюстей не помешает, и отказываться от такого дара было странно, по мнению Брайса. Хоть в их отказе волк и был рад, ему странно было предлагать себя самого, как бесплатную рабочую силу, но складывалось такое представление, что за информацию и кусок мяса он уже был готов продаться. Ну и пусть это было и вправду так, признаваться в этом себе самому он вовсе не собирался.

На слова Черной Пташки Брайс ответил только рычанием.
«Глупая девчонка! Что вообще можешь понимать? Люди слишком ограничены и недалеки, а ты уж точно не исключение».
Как бы рыжий не старался, а успокоиться ему не давала Черная, мастерски подогревая его злость и желание ответить на слова. Порядочность становилось сохранять все сложнее с каждой минутой, с каждым ее словом, но когда Брайс уже намеревался раскрыть свою пасть для едкого замечания, в действие активно вступила Рыжая. Между сестрами разыгралась неожиданная потасовка, на которую хотелось среагировать, но слишком высоко была цель, чтобы принять участие, поэтому оставалось только в нетерпении стоять внизу и смотреть на разыгрывающуюся драму. Не отрывая от целей зеленых глаз, волчара погружался в импровизированную охоту, наблюдая за движениями и переминаясь на лапах, нервно и тихо поскуливая. Инстинкты брали верх над разумом, он уже представлял картины со своей будущей трапезой, и клыки обнажались до десен в оскале…
Когда Пташки кубарем скатились вниз, Брайс не медлил не минуты, накрученный собственным разумом, и рванул к Черной, что после удара о камни  не подавала больше признаков сознания.
Кушать подано!
Ухватил податливое тело за плечо, вгрызаясь в плоть и рванул на себя, намереваясь оттащить добычу, спрятать где-нибудь в укромном местечке и насладиться сполна мясом и местью. Вероятно, он мог бы поделиться с Рагдау, если тот не сможет поймать вторую себе, но только после того, как сам выест нутро и полакомится сердцем и печенью. Оставалось только надеяться, что таксичность характера не распространяется на плоть.

Обстановка накалялась, и все острее возникало ощущение, что ни до чего хорошего договориться они не смогут. Пора было уходить, пока они не наломали тут дров... Однако, кажется, было уже поздно. Раззадорившиеся Пташки начали возню и споры, и внезапно Рагдау осознал, что перестал понимать слова двуногих, хотя все еще мог их слышать. Волк удивленно моргнул. В этот момент потасовка двуногих достигла своего пика, и обе кубарем покатились с камня, который облюбовали как свой боевой пост. Дау на миг окаменел, растерявшись. Он дёргано проводил Брайса напряженным взглядом, и сам сделал несколько неуверенных скачков вперед, еще не до конца понимая, что собирается делать красный волк, и что будет делать он сам. Но спустя мгновение, когда здоровяк подскочил к упавшей Пташке и распахнул пасть, сомнений в намерениях товарища-Безымянного уже не оставалось.
В тот момент, когда хищник вцепился в плечо двуногой и начал трепать ее, Рагдау подлетел в парочке и врезался грудью в плечо Брайса.
- Хватит! - прорычал серо-бурый, наскакивая на волка, отталкивая  красного от его беспомощной жертвы.
- Нас отправили не охотиться, а договориться! - Безухий дернул красного волка за плотную шерсть около загривка, оттаскивая его от черной Пташки.
Договариваются НЕ ТАК, - закончил он раздраженно, отпуская загривок волка, но оставаясь настороже.
- Забери её, - рявкнул Рагдау не оборачиваясь, на этот раз уже обращаясь к Пташке. Отвернувшись от двуногой, волк напряженно вглядывался в Брайса, готовый снова наброситься на товарища, если тот попытается накинуться на девушку и закончить кровавое дело. Серо-бурый бросил короткий беглый быстрый взгляд на распростертое на земле тело двуногой - он увидел кровь, но не смог понять, насколько девушка пострадала, и какие получила ранения.