Сезон "Моровое поветрие". 2 октября 188 года

Смотри на меня, слушай внимательно,
Делай, что я говорю, сознательно.
И подчиняйся мне добровольно,
Даже если от этого больно.

Otto Dix - Война.

Одной из основных задач после обретённой свободы, помимо возможности набить брюхо, являлось получение информации. Было важно восполнить тот пробел течения жизни, пока Древних окружали холодные стены темницы Цитадели. И первые новости постепенно доходили до неуёмных ушей Жала. Они узнали о тех, кто прибыл на Дискордию. Как? Зачем? На подобные и другие вопросы необходимо найти ответ. И познакомиться с новенькими, конечно, тоже. Показать им всё радушие Душителей и то, что лучше не переходить им дорогу, а сотрудничать с ними - лучшая и единственная возможность остаться в живых. Собственно, для таких целей Лаосетт и отправили на вылазку с одним из соплеменников.

Выполнялось задание довольно поздним вечером, позволяя мраку скрыть себя от ненужных глаз. Впрочем, сама Сетт в этом не нуждалась, поскольку практически всегда пребывала в тени. Они миновали леса, оказываясь в родных когда-то джунглях. То ли тёплые воспоминания о былом, то ли азарт охоты разыгрался внутри Скользящей, поскольку её сердце изрядно участило свой ритм. Но внешне ягуар оставалась такой же спокойной с немного кровожадной улыбкой на морде. И по этой причине убийцу не отпустили одну.
- Пленник должен быть доставлен живым, - так сказал вождь. Да, пятнистая хищница целиком и полностью верна предводителю, но случающиеся вспышки гнева могут лишь всё испортить. Поэтому сопровождение никогда не будет лишним вкупе с самоконтролем.
- Сколько бы крови в Цитадели пролилось, познакомься мы чуть раньше, - так действительно думала Лао, узнав, какой её напарник способный в искусстве убивать, отравляя. Зато теперь будет возможность восполнить утраченное, тренируясь, оттачивая имеющиеся навыки и приобретая новые. 
Эти двое перебрасывались короткими фразами, делясь, с чем пришлось столкнуться, как удалось выжить, но по мере приближения их голоса утихали, пока и вовсе не переросли в безмолвное передвижение с редким шелестом лиан. Птицы и прочее зверьё тоже оказывали помощь, пусть и не до конца это понимали. Они позволяли подкрасться намного ближе, не дав себя обнаружить. Шедший рядом был молодой юноша из Лоз. Ими именовали тихих же бесшумных душегубов, прям как сама большая кошка. Идти с человеком ягуару даже было на лапу, поскольку для неё один из немногих вариантов, как не раскрывать дорогу в лагерь, - выгрызть или выцарапать незнакомцу глаза. А с двуногим этого не потребуется.
Встречный ветер принёс запах, который оказался истинно чужим. Здешние животные так не пахнут. Спутники переглянулись и кивнули друг другу. Проверяя, куда дует ветер, они предпочли пока понаблюдать за незнакомцем, которого, кажется, окутали сети сна. Густая растительность, журчание ручья, трель птиц - казалось бы, идеальное время для нападения. Однако опрометчивый поступок может стоить жизней. Необходимо удостовериться, что потенциальная жертва совершенно одна, а уж потом делать то, зачем они сюда пришли. Зелёные изумруды глаз вгрызались в пространство, нос пытливо выискивал малейший признак того, что задание окажется проваленным, но вроде сегодня всё благоволило задумке Жала Джунглей.
Но даже сейчас нельзя позволить себя обмануть кажущейся удаче. Оба это понимали. Они выжидали, медленно обступая выбранную добычу с двух сторон. В любом случае, удрать отсюда - задача не из лёгких, особенно для пёсьего отродья. Единственный повод переживать для Сетт было возможное изменение направления ветра, которое может упустить её соплеменник, и волк узнает о тех, кто представляет угрозу для него. Прячась сдери лиан и стараясь отрезать все пути маломальского отхода, Душегубы не спешили подбираться ближе, но удостоверились, что хищник здесь один. Однако одиночкой не являлся - его шкура пропахла множеством таких же чужих запахов.
Эти прятки - высшая степень удовольствия, охотничий азарт разливается адреналином в горячей крови. Они остановились и выжидали. Несмотря на недолгое знакомство, Лоза уже знаком со специфичностью Лаосетт, а потому готовился первым выйти из импровизированного укрытия, будучи уверенным в своей напарнице.

Отредактировано Лаосетт (2022-05-11 13:49:52)

Жало успело подобраться достаточно близко когда, незнакомый чужеземец резко подорвался со своего лежбища, суетливо озаряясь по сторонам. В этот миг Душители замерли, действуя подобно единому отлаженному механизму, словно чувствуя друг друга. Они не отошли буквально на противоположные стороны, но их охвата вполне хватало на потенциального пленного. Затем они услышали голос, что поставило в ступор на пару мгновений, вынудив самих окинуть короткими взглядами местность. Рваные уши Лаосетт были направлены в сторону говорившего, поэтому его слова более-менее удалось различить, вычленяя главное - волк говорил с самим собой. Что ж, дело вполне привычное и понятное. С кем не бывает, правда?
Дабы то ли успокоить себя, то ли чтобы утолить нахлынувшую жажду, хищник припал к источнику. То, что он не попытался уйти, лишь раззадоривало Скользящую ещё сильнее. Хищница опустилась ниже, практически касаясь грудью мягкой земли, в которую поочерёдно впивались когти то левой, то правой лап. Кончик хвоста подрагивал, совершая короткие рваные махи. Взгляд изумрудных глаз сосредоточился на добыче. Жажда чужой крови на клыках отдавалась приятной истомой где-то в области живота, а в горле начало немного першить. Это не было голодом, желанием оторвать кусок от тёплой плоти, это была настоящая жажда. Возможность без лишних слов закружиться с оппонентом в кровавом танце, изнуряя его и наблюдая, как жизнь степенно покидает тело, чтобы совершить решающий рывок.
Однако мысли, занявшие доли секунд, также спешно улетучились, стоило Лозе подать сигнал, различимый лишь Жалом Джунглей. "Пора", отвечая коротким кивком, ягуар стала обходить выбранную цель, стараясь держаться относительно сбоку и сзади волка. Охотничий азарт разыгрался не на шутку, но задание было превыше всего. Поднявшись из укрытия, человек выступил из тени, сотканной лианами и деревьями, оказываясь сбоку от зверя. Так, чтобы его можно было заметить. На нём была простая одежда из штанов и рубашки, поверх которой находилось что-то наподобие жилета. А вот что таилось в его карманах, известно лишь ему самому. И разумеется обувь. В руках же вроде ничего заметить не удалось. Двуногий выглядел молодо, но в глазах отражалось немало пережитых страданий, что накидывало несколько лет опыта.
- Не поздновато ли одному бродить, мохнатый? - Не выражая агрессии и сохраняя дистанцию, поинтересовался Лоза. Дабы лишний раз не спугнуть зверя, юноша присел на одно колено, опустив ладонь в прохладную воду. - Ты ведь не местный, я прав? Сам я из Древних, если уже довелось слышать о таких, - мужчина улыбнулся. В каком-то смысле он сказал правду, а информировать о дальнейшем не представлялось нужным. Тем более того, кого планируешь взять в плен.
Сет и Лоза надеялись на здравомыслие, или хотя бы его зачатки, со стороны хищника. Пятнистая кошка совсем не хотела доставлять объект по частям, что вполне может случиться в случае его сопротивления. Самка держалась с противоположной стороны, готовая в любую секунду пресечь попытку побега, если слова соплеменника станут его основной причиной. Лао не забывала следить за ветром, но уже готовилась к своему появлению. Оценивающе оглядывая волка, ягуар предположила, что он не из тех, кто при малейшей опасности пускается наутёк. Он выглядел сильным и определённо не был щенком, хоть в стадиях взросления псовых Скользящая разбилась не слишком. Однако сейчас только от него зависело - останется ли его густая шуба целой, или всё-таки придётся преподать очередной урок её обладателю.

Лёгкая растерянность без особо труда читалась в словах и поведении волка. Это не утаилось от внимательных глаз человека и ягуара. Лаосетт держалась также позади, заметив и то, как потенциальный пленник отступил назад, явно не ожидая встречи с кем-то из местного племени. Что ж, тот факт, что хищник не кинулся восвояси и не пришлось устраивать погоню через непроходимые для многих джунгли, уже не мог не радовать. Однако выдохнуть спокойно не позволяли обстоятельства и цель прибытия двух представителей Жала сюда.
- Я прекрасно понимаю тебя, - отвечая на вопрос, который вероятно мог появиться в голове, произнёс человек. Вытягивая ладонь из ручья, он стряхнул лишнюю воду с пальцев и приложил их ко лбу, чувствуя растекающуюся по коже прохладу. Где-то в мешковатой одежде Лозы таился артефакт, позволяющий людям и животным говорить друг с другом. В противном случае весь путь человека и ягуара  проходил бы в мрачном молчании, и никто не узнал бы ничего нового о своём соплеменнике.
Однако что-то было не так в поведении нового знакомого незнакомца. Его слова о нарушении законов наводили на мысли, что его и остальных порядком запугали и грозно пригрозили пальчиком, мол, так делать нельзя. Стоит отдать другим Древним должное - несмотря на вражду с Цитаделью, они успевают навести ужас и среди новоприбывших, наверняка подкрепляя свои угрозы действиями.
- Моё имя Аскук, - коротко кивнул двуногий, не сводя глаз с волка, - а законы, - выдержал недолгую паузу. - Нам пришлось их ужесточать, покуда Цитадель душит наших братьев и сестёр. - Он не упустил возможности упомянуть их заклятого врага, таким образом пытаясь намекнуть хищнику - кто здесь причина всех бед.
Аскук не спешил говорить зверю, зачем он здесь. Хоть он и не был отличным дипломатом, но сразу всё переводить в грубую силу было бы слишком просто для тех, кто жил в этом насилии не одно десятилетие. Иначе они сами были бы не лучше тех, от кого сбежали.
Что же до Сет, то крупная кошка понимала, зачем Лоза старается вывести волка на диалог, прикидывая, когда следует ей самой появиться. "Молодец", оценивала хищница слова и действия двуногого. Скользящая меньше всего хотела спугнуть добычу, а потому не двигалась, замерев в готовой к прыжку позе. Уложить цель на лопатки не составит для неё особого труда, но тогда лёгкая пелена дружественной обстановки окажется разорвана в клочья. Сейчас Лоза выступал в качестве доброго Древнего, а Лао, соответственно, - злого.
- А как люди, волки и прочие не совсем дружественные племена смогли вместе прибыть сюда, никого не убив? - Жалу не было до конца известно, умеют ли пришельцы использовать морок, достигли ли они абсолютного морока. Аскук оставался в том же положении, опираясь на одно колено и положив руки на бёдра, как бы показывая, что он не представляет угрозы для собеседника. Но сам человек в любую секунду мог дотянуться до одного из нескольких клинков во внутренних карманах, лезвия которых щедро были сдобрены токсинами разного действия.

Волк старался держать себя в лапах, во что, к сожалению, не до конца верилось. Признаться, человек и сам был словно на иголках. То были отзвуки прошлого. Обретённая свобода не отменяла того факта, что большая часть жизни Аскука протекала за холодными прутьями решётки. А в таком месте учиться дипломатии представляло некоторые трудности, тем более, если говорить приходилось с прибывшим издалека. Но некоторую толику уверенности придал сам собеседник, повторив имя и представившись.
- Да, взаимно, Гормор, - ответил Лоза, чувствуя неловкость. Гормор говорил, стараясь подобрать слова, запинался, словно прощупывал минное поле, где в любую секунду велик риск оказаться разорванным в клочья. При этом человек вычленял из речи мохнатого действительно важное - их мир оказался разрушен, из-за чего всем пришлось объединиться, чтобы выжить. И в этом был смысл.
То, что зверь предпримет попытку убраться подальше от нового знакомого, было лишь вопросом времени. Однако Гормор вряд ли подозревал, что помимо двуного его речь слушала и большая кошка, скрывавшаяся в тени. "Значит, здесь они пытаются найти спасение", заключила ягуар. Она начала двигаться, стоило хищнику сделать первый шаг.
- Стой, не совершай ошибку, - вытянул руку Лоза и поднялся во весь свой немалый рост. Наладившийся не так давно контакт разорвался окончательно. Аскук знал, что где-то там его соплеменница, а потому лишь неспешно шагнул следом за волком.
"Переговоры окончены, Гормор-р-р", фыркнула себе в усы Скользящая, ступая параллельно цели, рыча где-то в собственном подсознании. Шаг. Ещё шаг. Сейчас! Словно чёрт из табакерки, Сет выскочила из импровизированного укрытия. Рассчитанный до мельчайших подробностей прыжок, которым ягуар собиралась повалить волка на бок, придавливая собственным весом область груди и часть бёдер так, чтобы мохнатый не мог ни перевернуться, ни нанести серьёзных травм когтями или клыками. Несколько секунд - и новый знакомый лежит одной стороной на сырой поверхности. Передние лапы как бы приобнимали волка, одна из них расположилась поближе к его горлу, прямо над конечностями зверя, чуть на них опираясь, а вторая - немного ниже лопаток. Когти впивались во влажную землю для дополнительной устойчивости. Кошачья и собачья морды находились на опасной близости. Однако пара глаз зелёных самоцветов внимательно следила за движениями головы того, кто оказался недостаточно осмотрительным и пренебрёг своей же безопасностью. Хотя ситуация не сильно бы изменилась, будь Гормор и готов к нападению. Представительница Жала Джунглей в любом случае одержала бы победу. Но к чему рассуждения, в духе "а что было бы, если бы"? В данный момент на её стороне был элемент неожиданности. И этого достаточно.
Пасть пятнистой хищницы искажалась в оскале, обнажавшем клыки, что были определённо крупнее волчьих. Из недр глотки волк мог слышать приглушённое утробное рычание, что отдавалось лёгкой вибрацией где-то рядом с плечом оппонента. И вот к паре уже подошёл Аскук, опустившийся на сей раз на оба колена напротив морд зверей. В правой руке блеснул короткий кинжал, который он держал обратным хватом.
- Неве-е-ежливо так просто уходи-и-ить, Гормор-р-р, - мелодичным тоном, но с некоторой издёвкой, промурлыкала Лаосетт, - тебе ещё предстоит многое узнать и принять очень важное решение.
- Да, если вы выберите верную сторону, то останетесь живы и возможно даже обеспечите себе защиту, - подхватил Лоза. Тень улыбки мелькнула на его лице.
На удивление, у большой кошки не было желания разорвать волка, как тряпичную куклу. Она действительно хотела обойтись малой кровью, пусть её пятнистая шкура уже насквозь пропахла этой самой кровью и смертью.

Чем дольше волк оставался у ручья, тем тревожнее ему становилось. Все эти разговоры, незнакомцы... Он чувствовал какую-то опасность, хотя и понятия не имел, в чем именно она могла заключаться. Просто чуял звериным инстинктом, но, к сожалению, не прислушался к нему, желая оставаться вежливым, за что и поплатился.
Двуногий выпрямился, став сразу же выше и опаснее, надвинувшись на волка, словно рушащееся дерево. Его слова уже не имели никакого значения - не удержав глухого ворчания, Гормор поджал зад, пригнул голову к земле, словно собака, которой угрожают палкой и попытался метнуться вбок, уже не думая особо над тем, насколько это будет вежливо. Сердце настойчиво стучало в висках, приказывая уйти, немедленно уйти, но этому не суждено было случиться. Какой-то миг, трудноуловимый даже волчьим зрением, и Гормор, дернувшийся было в сторону, прижал к земле чьей-то остро и враждебно пахнущей тушей. Волк не мог конкретно распознать вид своего противника, но запах подсказал ему, что это - кошка, а вес - что это очень большая кошка, куда больше рыси или тех малышек, что люди держали в своих домах.
Кошка - это всегда опасно, Гормор знал. У кошки есть зубы, намного острее, чем зубы волков. У кошки есть когти, которые волкам и вовсе не служат в бою. Кошка гибче, непредсказуемее и яростнее в битве. Заслышав кошачий след, даже домашней, особенно если имелись основания полагать, что неподалеку - котята, Гормор всегда сворачивал в сторону: мало радости получить когтями в глаз. Здесь же противник был особенно опасен, потому что если и не превосходил волка размером, то уж точно сравнялся с ним.
Сдавленно рыкнув, Гормор пару раз дернулся, пытаясь понять, надежна ли хватка. Она была достаточно надежной, а кроме того огромная лапа лежала у самого горла волка. Черный же не обладал слишком густой шерстью, и не питал никаких иллюзий по поводу защищенности своей глотки. Если кошке повезет, а ему нет, то та с легкостью вспорет артерию. Кроме того прямо возле носа Гормора оказались огромные клыки, и кожей он ощутил вибрацию - видимо, его противник рычал. Гормор тоже оскалился, но скорее для острастки - никакого смысла вступать в бой не было, враг явно превосходил его силой, весом и положением. Да и вообще, о какой драке может идти речь, если даже пошевелиться черный мог с трудом.
Рядом с ухом волка раздался голос кошки. Да, очевидно это был не противник, а противница. Хуже просто и быть не могло, если самцы еще могли разойтись миром, то от таких непредсказуемых тварей, как кошка, да еще и самка ждать можно было всяческих неприятностей.
- Зачем я вам? - с трудом прорычал Гормор, ерзая под кошкой, стараясь хоть чуть-чуть освободить грудь, чтобы вдохнуть больше воздуха, - я ничего не решаю. Я не вожак, даже не близко... - он старался говорить как можно спокойнее, в надежде на то, что эти двое поймут - произошла ошибка. Немного радовало то, что Гормора вроде как не собирались убивать, ибо мертвые никаких решений принять не смогут.
Подошел Аскук. Волк скосил на него взгляд, выразив на морде все доступное презрение, в надежде на то, что этот предатель сможет его прочитать. Да, от людей в лагере Гормор не ждал ничего хорошего, хоть и не вел с ними никакой войны. Он просто знал, что не стоит лезть к людям и к их собакам. Но эти... Из Древних... Волк никак не ожидал такой подлости. А ведь он без сомнения был в сговоре с этой кошкой, заговаривал черному зубы, чтобы она смогла напасть... И если им нужны переговоры, зачем он подошел к волку с кинжалом в руке?..
Дело принимало совсем скверный оборот. Внезапно Гормор вспомнил о безумцах со старой земли: что, если и эти похожи на них? Сначала ласково говорят, потом нападают. Сначала просят о каком-то решении - и подходят с кинжалом в руке.
- Еще раз... - как можно медленнее повторил волк, обращаясь не к человеку, потому что с ним он даже разговаривать теперь не хотел, а к кошке, - я ничего не решаю ни о защите, ни о чем другом... Вы можете поговорить с нашими вожаками, людьми или волками, приходите без оружия...
Он перевел взгляд на нож в руке человека. Металлический блеск словно приковывал к себе предчувствием беды.

Отредактировано Гормор (2021-05-14 19:54:18)

We're burning at the stakes now.
Our angels from afar
Have come to live in ghost towns.
Their tombs were black and charred.

War! This is what it sounds like.
War! To keep us terrified.

Emigrate — War.
Жизнь карабаша складывалась совершенно по-иному. Сложно было сказать, в худшую или в лучшую сторону, но определённо по-другому. Многое для Гримарра познавалось в сравнении. К примеру, сосуществование со всеми домочадцами, обитавшими в новом прибежище, имело свои плюсы, если сравнивать с условиями на псарне. Это и внимание, и забота, и кормёжка, и тёплый угол, коль в нём есть необходимость. Говоря о натянутых отношениях с местным молчаливым великаном, что чёрной тучей обычно бродил по двору, то подобное соседство встречалось и там. Огромное количество животных с разными характерами и судьбами, разного образа жизни и модели поведения - конечно, у каждого свои тараканы в голове. Отличие было лишь в том, что сейчас Марр и Крик жили чертовски близко, из-за чего приходилось контактировать, а не пересекаться в принципе не представлялось возможным. Если откровенно, кангал уже привык к этому суровому взгляду исподлобья и старался проявлять хладнокровное безразличие к Крику. Полукровка имел право злиться, ревностно охраняя границу, которую обозначил «своей», а, значит, соперников он не потерпит. Вот только кобель, вероятно, не понимал одного - Гримарр не претендовал на его землю, на любовь других членов этой разномастной семьи. Элбр привёл его для того, чтобы песочный окончательно не потерял себя, будучи никому ненужным в данный период времени. «Как только что-то станет известно о моей Марго, как только я узнаю, что смогу снова быть с ней, я сразу же уйду», эту мысль песочный раз за разом повторял про себя, а иногда озвучивал и Осколку. Зачем? Информации ради, не больше. К слову о Марго...
Все эти взвешивания «за» и «против», где лучше, с кем жить легче, не шли ни в какое сравнение, разрушались коварным росчерком пера, в сравнении с тем, какой была жизнь карабаша с этой девушкой. Всю свою любовь, на которую только может быть способно собачье сердце, он отдавал ей. Защищал, как самое ценное сокровище, коим она в сущности и являлась для него. Когда-то она подарила молодому кобелю новый смысл жизни, став лучиком надежды после смерти сестры бывшего хозяина. Не дать какому-то пьяному ублюдку надругаться над беззащитной девушкой, - меньшее из того, что мог сделать для неё Гримарр. Их знакомство началось с пролитой крови и запаха страха. Эту часть прошлого Марр не любил вспоминать, но забыть её нельзя. Однако в последние дни он часто прокручивал в памяти именно прошлую жизнь, как он проводил время с Марго, как её тонкие пальцы скользили по короткому жёсткому меху, как она гладила его голову и залечивала раны. Кобель не ждал подобного отношения к себе здесь, да и он сам до конца, до прощального блеска в глазах останется предан своей Марго. Он будет ждать её столько, сколько потребуется, если от этого действительно зависели жизнь девушки и жизнь малыша, которого она носила под сердцем.

Однако относительно спокойный вечерок не останется таковым. К людям стал наведываться медведь. Оканчивались ли его визиты человеческими жертвами, пёс не знал, но его запах отчётливо витал в воздухе, а рёв нет-нет доносился до купированных ушей. Кангалу известно лишь то, что сегодня он идёт охотиться за этим самым медведем. Кареглазый будет сопровождать мужчину, Максима, который был самым старшим в этом семействе, насколько понимал кобель. Вторым сопровождающим, разумеется, станет Крик. Несмотря на их отношения, Гримарр не из тех, кто мешает личные конфликты с профессиональной деятельностью. Полукровка может ненавидеть карабаша всеми силами души, но сегодня его противник не он. И охотник надеялся, кто Осколок это понимал.
Марр присматривался к обителям, запоминая, кто где любит проводить время. Особенно это касалось животных, ведь люди большую часть проводили в жилище, изредка проведывая своих питомцев и выходя по мере необходимости. Лежбище чёрного кобеля определить оказалось самой простой задачей. Поэтому, дабы не провоцировать лишних конфликтов, кареглазый располагался обычно напротив. Сегодня же песочный кобель обходил территорию дома, обнюхивая всё, но не выходя за её пределы, пока не покажется сам охотник. Моросящий дождь сбивал запах лесного обитателя, но тот не мог далеко уйти, поскольку был ранен и наверняка взбешён.
Холодные капли касались короткой песочной шкуры, попадали на нос и оставшееся от ушей. Пёс стоял чуть поодаль от жилища, но так, чтобы услышать зовущий его голос. Хвост, шерсть на котором была более пушистой, нежели чем на всём тренированном теле, завёрнут в тугое кольцо. Общий вид Гримарра говорил о его готовности, охотничий азарт приятно разливался и смешивался с кровью. Всё-таки инстинкты и тренировки готовили его и для таких походов. Пусть моральное состояние пока оставляло желать лучшего, но сейчас он отбросил переживания в самый дальний угол, поскольку профессиональная закалка не позволяла показать слабину и трусость. И вот раздался зов - в дверях стоял человек в полной боевой готовности. Заслышав собственное имя, Марр послушно подбежал рысцой к Максиму под весёлое бряцание серебряного ошейника. Кангал остановился рядом с охотником, пока тот прощался со всеми. Так как голубоглазый мальчишка был единственным, к которому пёс успел привыкнуть, он подошёл к нему. После человеческого рукопожатия, Элбр погладил карабаша по голове и потрепал по спине. Он был как всегда улыбчив и весел.
- Жду твоего возвращения, Гримарр, вместе с остальными! Уж в охоте вам точно не будет равных! - Лепетал мальчуган. Лизнув шершавым языком ладонь Элбра, кобель кивком попрощался с остальными. Марр двинулся в сторону, откуда слышал свист Максима. Песочный сразу прошёл вперёд, ведь человек не обладал таким же обонянием. Охотничий пёс чувствовал присутствие мужчины, Осколка и где-то там, во мраке, ощущал медведя. Его следы и запах пока были отчётливыми, но медлить в любом случае не следовало. Охота начиналась.

Жалкие оправдания Древнего не возымели на Гормора никакого воздействия. Он лишь фыркнул столь громко, сколь позволяла туша ягуара, навалившаяся сверху. Вероятно человека с острой железякой не стоило раздражать своим презрением, но Гормор и так уже проявил все возможное благоразумие, не сумев однако, даже в такой ситуации полностью подавить сварливую натуру.
Впрочем, теперь его внимание сосредоточилось на кошке, воркующим над ним, как над своим котенком. Слова, конечно, были предназначены далеко не для детенышей. Раздался предупредительный возглас человека, и у волка заныло где-то под сердцем - он считал всех кошек сумасшедшими, но похоже сейчас ему достался один из худших вариантов. Дело в том, что между волками и кошками существовало одно большое отличие: волки ели добычу сразу, кошки - вдоволь наигравшись. И теперь черный чувствовал себя жалкой игрушкой в кошачьих лапах. Причем, в лапах кошки, которая, судя по голосу и по предупреждению человека, поиграть очень даже любила.
Кроме того, он понял, что отмазаться от возложенной на него миссии не получится. Хотя сейчас это скорее радовало, чем огорчало, потому что Гормор чувствовал - эта непонятная пока миссия единственное, что лежит между его глоткой и клыками ягуара. Возражать теперь явно было невыгодно.
- Ладно... - он скосил глаза в сторону кошки, - ты только не нервничай, подруга.
Тон Гормор пытался сделать максимально покладистым, однако с непривычки вышло что-то такое, панибратское, и волк на некоторое время примолк, чувствуя, что ягуару это может не понравиться - я дергаться не буду, чего уж тут.
Волк прижал уши, встретился на секунду с кошачьим взглядом и отвернулся. Дышать снова стало легче, совсем легко, и Гормор с грустью посмотрел на такие близкие, но недосягаемые кусты. Вот сейчас рвануть бы туда, скрыться в листве, прижаться к земле. Но волк был совсем не дураком и прекрасно понимал, не успеет он и дернуться в сторону, как загнутые когти ягуара вонзятся ему в бока до самого мяса, а зубы спустят шкуру. Ну ладно, может и не спустят, если он им нужен, но даже такие раны Гормору получать не хотелось. Кроме того, у человека все еще была острая блестящая железка, которая к тому же, по словам кошки, оказалась смазана ядом. В общем, волк признавал, что вляпался по полной.
- Я сейчас очень медленно встану, - вздохнул он обречено, осторожно выбираясь из под кошачьего тела, - вот так.
Гормор повернулся к кошке мордой. В его голове пролетало множество мыслей, разум все-таки искал возможности побега. Померещилось даже, что где-то рядом есть кто-то еще, из переселенцев и мелькнуло желание крикнуть, позвать на помощь. Однако, черный понимал, что если они даже захотят помочь, к тому моменту, как проберутся сюда, спасать уже будет некого.
- Ну, - рыкнул он, чувствуя, как приближается страх перед неизвестным, - куда идти?

Отредактировано Гормор (2021-05-22 10:21:04)

Похоже для незнакомцев обстановка стала куда проще, когда Гормор согласился идти с ними, из чего волк сделал вывод, что их вся эта ситуация нервировала не меньше него. Но вот самому черному легче не стало ни на секунду, потому что если для этих двоих дело завершилось успехом, то для волка все было ой как наоборот. Он вынужден был идти неизвестно куда, неизвестно с кем, и причем не имя ни малейшего понятия о своей дальнейшей судьбе. Все, что оставалось зверю — успокаивать себя тем, что пока-то ведь ничего не произошло. Ну, то есть в его тушку пока не воткнулись ни когти, ни зубы, ни отравленные железяки.
Человек поднялся с земли по сигналу ягуара, не убирая, впрочем, ножа из рук.
— Гр, я и сам... — начал было волк, отвечая на слова человека о защите, но потом покосился на ягуара рядом и невесело усмехнулся, — впрочем, да.
Он хотел сказать, что и сам в состоянии постоять за себя, но потом вовремя вспомнил, как технично эти двое взяли его в плен, обвели вокруг носа, выскользнув из мрака и решил, что бахвальство в данном случае неуместно. Дивные дела творились в этот поздний вечер, раньше Гормор не был силен в самокритике.
Они ступили в лес и мягкий сумрак окончательно скрыл от Гормора далекие запахи и звуки тех, кто тоже был возле ручья. Широкие листья папоротников гладили волка по спине, ягуар скользила где-то рядом серой тенью, и волк периодически чувствовал на себе ее пристальный взгляд. Намного чаще, чем хотелось бы. Человек шел впереди. Оба они двигались уверенно и бесшумно, словно были частью этого леса, а вот Гормор, хоть и был зверем, похвастаться этим не мог. В своих лесах он, пожалуй, был неплохим ходоком, но тут... Тут было слишком много растений.
— Ладно, куда мы идем и кто вы такие вы мне, конечно, не расскажете. Да, не расскажете... — пробормотал волк, скорее себе, чем своим похитителям, - но вам не кажется, что дорога в молчании будет слишком скучной? Особенно далекая? Может споем?.. Я знаю одну песню... — он покосился на ягуара и протянул, - хотя тебе она вряд ли понравится.
Волк перевел взгляд на человека, словно припоминая что-то, и потом удовлетворенно кивнул сам себе:
— Тебе не понравится тоже. Дело в том, что это очень волчья песня... Там в третьем куплете про людей такое... Гхм... Я бы сказал, что это очень неприличная волчья песня. Мда... Эй, ты чего? - забеспокоился черный, видя, что и человек и кошка остановились и юноша идет к нему с какими-то непонятными намерениями. Однако, его намерениями было лишь завязать волку глаза, что разумеется не добавило Гормору радости от прогулки. Он вообще был удивлен тем, что смог стерпеть это - близость человеческих рук у своей морды и мерзкую тряпку, из-за которой и без того темный лес исчез полностью. Вся его звериная сущность испытывала ужас перед прикосновениями человека и перед мраком, однако разум смог на этот раз победить панику, и парень отошел от волка со всеми пальцами на руках. Возможно (и скорее вероятней всего) этому поспособствовала ягуар, чье присутствие Гормор ощущал. Ну, то есть, мало хорошего оттяпать человеку пальцы, зная, что после этого тебе могут вообще глаза выцарапать. И все-таки это было унизительно, по поводу чего Гормор, немного отойдя от шока, принялся довольно громко ворчать.
- Отлично... очень хорошо, - рычал он, то и дело натыкаясь на корни и ветки, - что дальше? Заткнете мне нос? Привяжете уши к голове? Нет, вы могли бы попросить у меня честное слово, что я никому не расскажу, куда ходил, и я бы никому не рассказал... Неужели вы не поверите честному слову волка? Я-то ведь не давал вам повода в себе усомниться. Не выпрыгивал из темноты на ни в чем не повинного беспомощного волка, не тыкал в него отравленными железками... Ой! - он споткнулся об особенно высокий корень и замотал головой по сторонам, ткнувшись носом в бок ягуару.
- О, ты тут... - проворчал он, обходя с помощью кошки большой камень, - знаешь, я начинаю находить тебя симпатичной. Ну, не по внешности, конечно... То есть не обижайся, просто мы, волки к другому привыкли. Однако... - Гормор обогнул толстые заросли лиан, направляемый ягуаром, - теперь, когда у меня на глазах повязка и я тебя не вижу, я нахожу тебя... Заботливой? Ну, то есть, это очень мило, что ты мне помогаешь сейчас... Хотя с другой стороны, если бы не ты, оказался бы я в таком положении? - он повернул голову в ту сторону, где шла ягуар, снова коснувшись ее носом, ибо шли они близко, - думаю нет. Так что можно сказать ты искупаешь свою вину. Хотя, на самом деле, обвинять тебя глупо, подлость у кошек в крови. О, я не то хотел сказать... Ну, в общем, все ведь знают, что кошки коварные... А вот люди... - тут он вытянул морду туда, где по его разумению должен был находиться Аскук, - а вот люди бывают разные. По секрету тебе скажу, - это снова к ягуару, - это малый похоже не самый лучший представитель человечества. Держись от него подальше... Посмотри, до чего он меня довел...
Так беззаботно болтая под раздраженное шипение кошки, Гормор шагал, беспрестанно спотыкаясь и чуть не падая. Он совершенно потерял ориентацию в пространстве и понятия не имел, куда его ведут. Так что волей-неволей приходилось полагаться только на ягуара.

Отредактировано Гормор (2021-05-30 20:47:31)

Многочисленные вопросы клубившиеся комком змей развеялись, как только Стрельцов ступил в лес. Какие команды были правильные, а какие нет было уже не важно. Максим старался сосредоточить свой разум и внимание, обострить чувства необходимые для серьёзной задачи. Прохлада ночи и крапавший дождик этому не мало способствовали.
Шли не спеша, но уверенно. Собаки впереди, Максим сзади. Никто не торопился, работали слаженной командой. Собаки чувствовали человека, человек понимал действия собак. Переступая поломанные сучья, вся троица шла по свеже проложенной тропе. Медведь не сворачивал. Он нёсся вперёд ломая всё на своём пути спасая свою шкуру. Можно было бы так его отпустить, да зверь несколько раз уже возвращался так же спугнутый да возможно раненый прежде. Почему он вернулся и напал на людей в лагере не в первый раз - непонятно. Возможно он стар и люди оказались лёгкой добычей, возможно вернулся отомстить после первого раза как его прогнали, возможно ещё что, хотя в лагере шептались, что то влияние магических дыр в куполе.
Максим нёс заряженное ружьё в правой руке. Две тяжёлых пули в двух патронах, в спаренных стволах. Ещё пять патронов в патронташе. Максим не раз слушал истории гильдейский охотников, как они ходили на медведя и бывало с одного выстрела в голову ложили оного. А бывало и десяти выстрелов не хватало с нескольких ружей. И дело тут не только в крепком на рану звере, а ещё от банального случая - где в этот момент находился охотник, как повёрнут медведь к выстрелу, да и конечно же от величины зверя тоже много зависит.
Сучья деревьев цеплялись за охотничью куртку и то и дело задевали шляпу на голове Макса норовя её свалить.
Медведь хоть и большой зверь, но всё же не бульдозер. Тропа хоть и была проложена убегающим хищником, но совсем рядом, почти возле плеч охотника по обеим сторонам были чёрные джунгли. Кто или что в них скрывается не разгладишь и под мощным лучом сильного фонаря, но Максим, как это ни странно в эти секунды не боялся леса ни справа, ни слева, надеясь на чутьё своих верных помощников, и полностью им доверяя. Человеческие чувства аналогичные собачьим ничто, и в этот раз, как и в прошлые вылазки на охоту человек и собака были одним живым организмом.
Горный или Лучник, эти прозвища  Стрельцов получил ещё в школьные годы не давал ни каких команд своим псам, они и так делали хорошо свою работу. Чуть впереди шли они темными маячками показывая ему путь.
Совершенно неожиданно шедшие впереди собаки замедлили шаг и стали кружить обнюхивая всё вокруг. Стрельцов подойдя к ним обнаружил довольно крупный ручей, расширенный за период ливней, заросший папоротником. Гриммар, который был прямо перед глазами Стрельцова показывал всем своим видом, что нужно идти вперёд, прямиком через ручей. Повертя головой Макс с трудом увидел Крика, который был слева и будто бы говорил, что зверь пошёл вверх против течения.
-Так-так - почти неслышно сказал Стрельцов - мнения разделились. И что будем делать?
Конечно же, не очень хотелось идти по ложному следу и потратить много времени, и сил впустую, но выбор был не очевиден, а решение нужно было принять человеку.
Присев на корточки, Стрельцов  осмотрел сначала один берег ручья, а затем, найдя узкое место и перейдя на другую сторону, осмотрел противоположный, но очевидных зацепок для человеческого глаза не нашел, чтобы удостовериться наверняка. Все же стояла ночь и скудный свет луны был плохим подспорьем для человеческого непривыкшего к таким условиям глаза.
Секундные колебания и Максим даёт команду Кангалу
- «Гриммар, ко мне! Идём наверх по ручью!».
Решение было верное с точки зрения Максима. Анатолийский Карабаш только недавно появился в их семье и доверился он в этой ситуации Крику как существу, которое довольно хорошо и давно знает. Хотя, явных признаков того, что медведь ушел в выбранном полукровкой направлении, так же не было, а на себя Максим в темноте полагался с большим трудом, нужно было принять решение. Не первый день они знают друг друга, не один раз вместе ходили на охоту, неоднократно он спасал его названную сестру Рашель. Чёрному, с виду непритязательному Крику Стрельцов доверял, доверял как свою жизнь, так и жизни близких ему людей - мальчугана Элбра и девчушку Рашель. Этот чёрный пёс заслужил доверие Стрельцова как пса надёжного. Он удивительным образом сочетает в себе отчуждённость и преданность.
Здесь дело не в том, что Гриммару не доверяет Максим, дело в том, что он его меньше знает чем Крика. Анатолийскому карабашу ещё нужно будет заслужить доверие в глазах молодого охотника.
Выбор сделан, и новая команда из уст Стрельцова
- «Крик веди!».
«Гриммар, вперёд!».
Максим повернул против течения и погоня продолжилась.