Ты так долго носишь маску, что забываешь, кто ты был под ней.
- Тааак...Вооот тааак и еще разооок. - пыхтела тонконогая резвая кобылка, перепрыгивая очередной ствол поваленного дерева, причем делала она это не по-ходу дела, а именно систематично возвращаясь к одному и тому же стволу.
- Мало было мальчиком стать, теперь еще и под скотину маскируйся! Проклятьеее! - почти взвыл Бел, но на лошадином наречии вышло ретивое всхрапывание, от которого хотелось заголосить в голос, вспоминая самые неприличные ругательства, которые могли вогнать в краску даже бывалых мужчин.
- Так, ладно, дальше погнали. - шумно выдохнув, скомандовал сам себе Белек и гордо вскинув лошадиную морду, потряхивая длинной роскошной гривой, с топотом устремился по тропинке. Расслабляться и сожалеть было не в духе этого сорванца, в очередной раз обрядившегося невесть в какую личину, главное было - результат и ради этого, Бел был готов на любые риски.
Самой первой задачей стояло - обмануть всех, кого можно обмануть и убедить в том, что он - Белек, просто человеческое вьючное животное, благо пара-тройка лет проведённые в компании своего копытного товарища - жеребца, давали вполне развёрнутую картину для действий и подражания, оставалось лишь научиться владеть тем, что досталось от обращения в скотинку.
Скорость пьянила и это неоспоримое преимущество, мальчишка оценил по достоинству тот час. В животном теле быстро проходила слабость, уступая место размеренному сильному потоку кровяного ритма. Сила - вот еще один плюс в копилку приятных новостей. Чуткие ноздри широко раздувались и Бел ловил себя на весьма необычных впечатлениях, ощущая мощь, грацию и неудержимость. Неизведанные запахи и звуки врывались яркими радужными пятнами, ложась на обновлённое сознание, словно разноцветные штрихи на чистый лист.
- Не плохо. - хмыкнул Бел, слыша гудение под мощными копытами от своего неистового бега и поражаясь тому, что зрение не смазывает картинки от стремительного "полёта", но остается объемным, чётким и более расширенным, чем прежде.
Несколько разобравшись с собственными дарованиями, Бел призадумался о том, с чего начать свои поиски, ведь найти Кая не заручившись поддержкой и не имея чёткого плана - чистой воды утопия, а парнишка таковым экземпляром вовсе не являлся. Где искать Ноэля? Хороший вопрос, когда каждый хищник - потенциальный враг. Поиски решений, вот главная и первостепенная цель и откладывать в дальний ящик свои намерения Белек не собирался.
Резко остановившись заслышав звуки охотничьего горна, всхрапнув и вскинувшись, вытягивая шею, чтоб лучше прислушаться, Фортуна постояла так какое-то время, очень понятливо озираясь по-сторонам и больше всего надеясь на то, что дальний гул не имеет отношения к месту её теперешней дислокации. Охотники, сейчас они были здесь совершенно не нужны.
Прокатившийся трубный звук затих и вновь миром овладела тишина. Лишь птицы не умолкая что-то щебетали, перекидываясь новостями и трындя о чем-то о своём.
Умерив прыткую рысь на размеренный шаг, Единица направилась на запах воды, ведомая жаждой, к тому же, возле водопоя вероятность кого-то повстречать всегда была больше.
Ступая более осторожно, печатая полукруглые следы копыт в податливой почве, вбирая бархатными широкими ноздрями струи воздушных потоков, Белек ругался про себя на тот счёт, что большинство представленных коллекционных ароматов данного места ему ровным счётом ни о чём не говорили. За сим, пришлось тихонечко приблизится к кустам, выглянуть из-за них, показав длинную гибкую шею и замереть, таращясь крупными миндалевидными темными глазами на волка, что замер у кромки озера.
- А может бежать? - была первая мысль, в силу того, что парнокопытные так должны делать, однако, увидя, что его заметили, Бел оценивающе поиграл в гляделки с небольшим белым хищником, прикинув и некрупный рост и вполне хрупкое телосложение неизвестного, из чего заключил, что одна особь такого вида ему точно не опасна. Вот только гарантий, что волк один - не было и это изрядно напрягало, заставляя прядать ушами и прислушиваться.
- Ты кто и что тут делаешь? - спросила кобыла, бодренько выйдя из кустов и боком на некотором отдалении от волчицы проследовав к воде, печатая шаги, остановилась.
- Если будут нападать стаей, успею от них уплыть. - подумал Бел, встав полубоком, чтоб следить за окрестностью, однако сейчас, для него любые связи были просто необходимы, поэтому - " Никогда не знаешь, где - найдешь, где - потеряешь". Собственно, руководствуясь данным тезисом, Бел решил действовать.

Окружение меняет людей, меняет их привычки и взгляды, пропитывает незримо всё существо и это уже давно известный факт, которому я стал уже далеко не первым подтверждением. Расслабился, забылся, отрешился от своих воспоминаний, практически похоронив прежнюю жизнь на "великой" земле, поставил крест на том, что долгие годы созидал и на что учился. Обреченный. Так я чувствовал себя после кораблекрушения, думая над тем жить или сразу повеситься, в итоге выбрав новую жизнь, отринув надежду на возвращение, словно переродился... И вот теперь, кто бы мог узнать в сыне бизнесмена, прежнее которого было - игра разумов, политическая арена, гулянки, бутафория маскарада - обычного охотника? Настолько за год скинувшего все условности и маски, что превратился в самого простого работягу, походу дела лишенного чувства опасности и самосохранения? Не раз я слышал про себя - "Эге, да ты Бирн просто рубаха - парень", чему отчего-то смущенно улыбался.
Новая жизнь не сказать, что сильно радовала меня, но изменила в корне, словно сон я вспоминал и прежнюю роскошь и свою семью и постыдные увлечения...
Так и застыв в сидячем положении, я несколько прифигевше скосил глаза на дуло пистолета, что почти в упор улыбалось мне в башку и теперь осознал всю прелесть своего доверчивого рассказа. Вот что значит, расслабился, не практиковался и думать забыл, что даже в узконаселенном и лишенном изысков обществе, всегда есть место каверзе, слухам, сплетням и различного рода подставам.
Выслушав Стивена до конца, естественно молча, я долгое время молчал... Лишь моё сопение звенело в образовавшейся тишине. Отчасти я понимал такую предосторожность, да, на новом месте было совсем не просто находиться, к тому же, все переселенцы попали на Дискордии в заведомо невыгодное положение и в любом случае, мы находились в дерьме, с этим я был согласен.
Собираясь уже выдать что-то глубокомысленное, скосил глаза на Саммер и захлопнул пасть. Картинка мне настолько понравилась, что рискуя получить пулю в лоб, я всё таки не удержался и решил потравить нервы этой несносной особе. Видела бы она себя со стороны! Нервная, взвинченная, в глазах мольба и почти неиссякаемая любовь ко мне, оххохо, как приятно, приятно видеть её такой... Униженной. Правда отчасти, однако это скорее взыграл мой сарказм и доля кровожадной мести, чем реальное чувство доставить ей неприятности. Она пыталась меня защищать, не смог сдержать дурашливой полуулыбки, всегда она такая - независимая, но чуть-что готовая кинуться под колёса, лишь бы спасти, хоть и говорит, что я - пустое место.
Еще пару моментов насладившись нервной конвульсией рыжей подруги, я снова посмотрел в глаза Стивену, спокойно посмотрел, ведь страха не было, я знал историю его семьи, ведь трагедия случилась буквально перед отплытием и была долгое время у всех на устах. Ответ я знал.
- Не пойми меня неправильно. - задумчиво повторил, перевел взгляд карих маленьких глаз на дуло пистолета и вопреки всему не смог не расхохотаться. Получилось сдавленное пыхтение с горловыми порыкиваниями, которое оборвалось так же быстро и истерично, как и началось.
- Смерть порождает истину. - философски буркнул я, дохнув горячим воздухом, всё ещё успокаиваясь. Да, весёлого было не много, а точнее, в происходящем его не было совсем, но если убиваться  каждый день по этому поводу, можно скорее сойти с катушек, чем жизнь наладится.
- Соболезную. - уже серьёзно заявил я.
- Но факт остается фактом, люди могут обращаться в зверей, а звери в людей, причём местные животные, да и скорее всего люди - прекрасно об этом осведомлены и в отличие от нас, переселенцев, они знают где найти нужные для такого перевоплощения кристаллы. - задумчиво закончил пыхтеть , только сейчас озадачившись тем вопросом, каким образом смогу вернуться в прежнее тело. Однако, на Сэм смотреть я остерегался, что-то подсказывало мне, что это опасно после того, что я сделал. Вряд ли она не догадается, что молчал я подольше неспроста, а для затравки.

Отредактировано Бирн (2020-04-09 16:54:25)

Любопытство и интерес брали своё, а внимательности Белеку было не занимать, поэтому, буквально через несколько минут пристального внимания, он понял, что незнакомая волчица, а скорее всего перед ним была именно самка, судя по хрупкому, изящному и вполне миниатюрному телосложению, что эта незнакомка чего-то боится. Она была напряжена, постоянно прижимала уши и боязливо озиралась, не говоря уже о том, что её взгляд отражал почти неприкрытый испуг и настороженность, что кстати придало уверенности самому Белеку. Приосанившись и гордо изогнув шею, кобылка фыркнула, тряхнула пару раз роскошной гривой и испытывая явное чувство удовольствия, поскольку отражение в колеблющейся глади озера выдало вполне симпатичную картинку гордой стати животного в которого обратился Бел, ответила:
- Ты про какой звук спрашиваешь? - поведя длинным ухом, решила уточнить Единица, прислушиваясь к разнообразным звуковым гаммам леса, но всё было относительно тихо и мирно.
- Если ты про охотничий рог... То... Это очень паршивое дело, скажу я тебе, особенно в твоём положении. - доверительно сообщил, поглядев на волчицу, чуть всхрапнул инстинктивно, тут же удивился про себя, как же быстро действуют безусловные рефлексы.
- Ты выглядишь потерянной. - пошел в наступление Бел, чтоб время даром не терять.
- Наверное не из местных? - прощупывая почву, дружелюбно поинтересовался и наклонился к водной кромке, желая утолить жажду, но глаз с волчицы не спускал, расстояние-расстоянием, но мало ли какие каверзы у чужачки на уме.
Несколько жадных глотков стылой воды, шумных, но вкусных и словно сладких, пробежались по внутренностям приятным холодком.
- Меня Фортуна звать. - кобыла мотнула угольно-черной головой, словно бы кивая, потянула воздух широкими ноздрями и вскинулась. Ветер принес незнакомый запах и донёс до чуткого обострённого слуха чужие всхрапывания, которые Единица могла отнести к вполне определённому виду животных - лошадей. Немного постояв и подумав над довольно простой, но в то же время каверзной задачкой, на тему "А вдруг это Карраш", еще чуть-чуть выждав время и еще более уделив внимание запаху и слуху, определилась с мыслью, что её чектверокопытный друг себя явно вёл бы иначе, поэтому не долго уже думая, издала приветственный и призывный "ржач".
- Интересно и кто это у нас там? - произнесла вслух, охаживая длинным хвостом крутые бока от надоедливой мошкары. Судя по отдалённости, незнакомый конь был где-то неподалёку, оставалось узнать кто он, чей и для чего может быть полезен.
- Так как тебя звать и почему ты тут одна? - внимая окружающей новой жизни, решительно спросила, вернув концентрацию мысли к белоснежной.
- Здесь неподалёку охотники, скорее всего со своими собаками, не место дикому зверю, если только он не на службе у людей, быть так близко к ним. - крутя головой по сторонам молвила Единица, ведь ей и самой встреча с человеком сейчас была совершенно не нужна.
- Пойдем посмотрим, кто там неподалёку пристроился, заодно может выясним что? А путём-дорогой, расскажешь мне о себе?- предложила Фортуна, переступая с ноги на ногу нетерпеливо.
- Я так понимаю ты одна здесь, но если будешь следовать рядом с лошадью, скорее всего сочтут за одомашненного волка, ведь просто так кони не бегают с лесной братией. - призадумавшись, предложил Бел, уже решив для себя, что маленькая волчица не опасна для столь мощной формы парнокопытного, в которого сам превратился, скорее даже наоборот, стоило вспомнить чего стоил Карраш и невольно даже гордость взяла насколько сильны эти животные.
- Мы можем быть полезны друг другу. - заявил резонно, - Но сейчас нам лучше свернуть с общей тропы и уйти куда-то подальше. Сделав напоследок еще довольное количество глотков для утоления жажды, Белек поцокал на доносящийся со стороны звук, оставляя по кромке озера свой чеканный след и надеясь, что незнакомка, если он всё же верно оценил ситуацию, составит ему компанию и расскажет дорогой что-либо занимательное.
Метров через триста, ориентируясь на запах и возрастающий шум какой-то возни, лошадь приблизилась к очередной группе кустов, за которыми остановилась, чтоб осмотреться. Берег был пуст, если не считать привязанного к колышку мула, подозрительно знакомого. Постояв минут десять и понаблюдав, прислушиваясь и выглядывая кого из людей, но убедившись, что кругом "чисто", Фортуна негромко заржала из кустов.
- Рыжий, ты один? - хороший такой вопрос для раскоряченного в стараниях животного, который боролся со злосчастной привязью.

Хэттер еще потряхивало. Каждое движение кобылы отзывалось не то разрядкой, не то очередной волной напряжения. Глупое, неугомонное сердце бежало на месте, как от чудовища, а сознание с удовольствием рисовало образы, ситуации, пробуждало мысли, и весь этот хаос ядовитым туманом навис над ней. Несмотря на спокойный тон собеседницы, волчице было трудно справиться с таким наплывом эмоций в один миг. Страшный и непонятный звук всё еще звенел в сознании, которое превратилось в город-лабиринт, пустынный, брошенный с виду, но скрывающий неизвестную хищнице опасность. Погоня, западня, тревога, ужас - эти слова не имели никакого порядка, они кружились в хаосе, тонули в разноликих следах-смыслах и думали, будто являлись целой Вселенной. Очередной выдох оказался шумным, как будто из груди выкатился огромный валун, освобождая заточенный поток. Сердце увеличилось в размерах и оказалось в лапах, оттого волчице показалось, что земля начала дрожать. Дыхание слабело, шум стихал.

Её захватывало с головой. Не первый раз она чувствовала непреодолимость собственных мыслей. Хотя, как такое могло быть? Внутренний мир - живая стихия, и она не всегда отзывалась на мольбы растерявшейся души, которая вновь сделала ошибку и позволила хаосу кричать, буйствовать, вытаскивать с корнем дрожащие чувства, и их крики взметнулись к всепоглощающей воронке, насыщая её чистой энергией и расширяя. А потом неизвестно, что внутри - пыль, мгла, вспышки, но ничего конкретного.

"Охотничий рог? Так и знала, что ничего хорошего", Хэттер самой себе удивилась. Ответ кобылы ни чуть её не напугал, хотя пару мгновений назад она не слышала ни одной здравой мысли. Появилось странное чувство предвкушения. Оно сравнимо с тем, когда ей в лоб некто сказал об трудных испытаниях и опасностях, а она в ответ загорелась энтузиазмом, и испуг сошёл с её глаз, сменившись заинтересованностью. "Но ничего, теперь я хотя бы буду знать. Стоп. Рог. Это объявление об охоте или битве? Вот это, пожалуй, важный вопрос. Да боже, о чём я вообще думаю?"
- А тебе откуда это известно? Про рог? Ты видела кого-то, кто послал этот сигнал? Или... был опыт? - удивительно, как умело скрывалось любопытство за осторожностью и робкими, но заинтересованными вопросами.
Всем своим видом, волчица показывала неравномерность, непостоянность: ей не хотелось навязываться, но в тоже время она не могла себе отказать в маленькой надежде обзавестись временным союзником. Трудно делать выбор между рациональностью и интуицией - обе были правы.

Следом, та заметила положение белой, которая ни чуть не удивилась. Она чувствовала себя со стороны, точно перед мордой висело зеркало, которое видела только она. Выпрямившись и оглядевшись, Хэттер кивнула и проговорила, легко и звонко:
- Да, есть такое. Это тот самый случай, когда слушаешь свою фантазию. Рациональность - враг, если речь заходит о том, чего ты не знаешь. Надо быть готовой ко всему, а кому, как ни фантазии, об этом знать?
Она позволила себе улыбнуться.
- Я Хэттер - представилась следом за новой знакомой волчица. - Рада с тобой познакомиться.
После чего кобыла совершила вроде бы кивок, но от цепкого взгляда волчицы не ускользнуло, как открытые, широкие ноздри той зашевелились. Та обронила вслух риторический вопрос, который вызвал Хэттер бурю мыслей, коих ей так не хватало. Морального оцепенения достаточно, но внутреннего, собственного голоса - нет. Именно он делал её воительницей. Она могла бы ответить дерзко, вспомнив привычное раздражение на любые упоминания о слабости. Она не желала быть жертвой ни при каких обстоятельствах. Но конкретно в этой ситуации не могла не согласиться с кобылой без лишних предрассудков. "По крайней мере, я еще раз себе скажу: потерянная, но не павшая духом. Это две разные вещи. Я просто еще не изучила этот остров", сказала она твердо сознанию. Контролировать эмоции время от времени стоило. "Вон, как захватило дух, когда грянул этот рог". Она проглотила ком и усопшие ощущения, после чего двинулась следом за Фортуной.

Предложение о беседе, такой забытой и посредственной, согрело взволнованную душу чужачки. Сначала она растерялась, не зная, то ли вспыхнуть, подобно звездочке, и начать говорить всё, что угодно, но не о себе, а о том, какие чувства её захватили, и забыть обо всех рамках. Она почувствовала себя волчонком, наивным, эмоциональным, но искренним, и взглянула в яркие глаза души, которая была подобна полуденному, яркому, ослепительному солнцу. Мысли были воодушевляющим вдохом, а выдох стал тише. Она вспомнила, что произошло на берегу, еще чуть раньше - на старом острове. Только непонятно, как об этом рассказать, чтобы кобыла поверила? Волчица задумалась. Её тронули сомнения, которые не пронеслись мимолётно тенями, а приобретали четкие контуры и напоминали стоящие фигуры, у которых, кажется, были глаза, их пронзительный взгляд вызвал в Хэтт мимолётную дрожь.

- Дело в том, что мне трудно говорить о недавних событиях - так начала она, загнанно и с грустью, нескрываемой и по-девичьи хрустальной, умоляющей глядя моментами на свою собеседницу. - Но я прибыла сюда не с людьми на суднах. И...
Пасть так и осталась приоткрытой. В ушах повис шум, который мерещился ей в ночной тиши, - это всё, что осталось от страшной картины там, на пляже.
- И я - уже более тише протянула она.
"Неужели мне больше нечего вспомнить?", инстинктивно цыкнула она, одернув себя. "Нашла время, чтобы вылить душу". Ей так не хватало искренности, того выдоха, который бы освободил её от переживаний.
- Так получилось, что на меня напали. Я спаслась здесь, в джунглях. Даже поверить не могу, что нашла открытое пространство и... того, кто решил со мной наладить контакт. Это, правда, так важно для меня. А, ведь, я сначала приняла тебя за странное существо, что издало этот звук. Нелепо, да?
Она чуть хмыкнула, не без призрачной улыбки.
- Спасибо тебе.

Тень окутала их. Рядом с Фортуной Хэттер было спокойнее. Нутро молчало - опасности пока нет. Волчица не рассчитывала встретить людей и с трудом представляла себе картину, как бы прикинулась собачкой или актрисой на побегушках. Она старалась пока не думать об этом, но и не отбрасывала далеко эту мысль. Дружелюбие это, конечно, хорошо, но нельзя исключать и противного случая. Большинство людей не церемонилось, видя дикого зверя, а около него - домашнего. Это всё равно, что увидеть волка без оскала - спокойное выражение морды не исключало того, что он являлся хищником и мог быть голодным. Осторожность или её звоночки волчица не игнорировала.

- Никогда не видела одомашненных волков - высказалась она.
"И трудно их вообще себе представить. Это же постоянный риск", добавили мысли. Хэттер не боялась показаться Фортуне недалекой: она мало знала о жизни волка среди людей, но при этом ей казалось, что эта тема ей была близка.
- Ты встречала еще кого-то, помимо меня? - поинтересовалась волчица.
Ей хотелось знать, каково это: жить на незнакомом острове? Трудно ли? Есть ли тут дружелюбные жители?
Но кобыла привела их к мулу, который, судя по всему, давно тут стоял. Буквально за пару секунд до того, как зелень расступилась, она слышала обрывистые звуки ударов. Нетрудно было догадаться, что тот не дрался с собственной тенью, а поблизости никого не было. Привязь и кол - единственные причины. Хэттер обратила внимание на его избитый, вымученный вид и подумала, что люди бросили бедное животное или, наоборот, поймали. Но первый вариант казался волчице актуальнее.
Фортуна первая решила поприветствовать незнакомца. Хэттер остановилась, пропуская кобылу вперед. "Не буду пугать его", подумала она, доверив ситуацию в копыта попутчицы. Но, на удивление, мул не желал идти на контакт. Волчица снова присмотрелась и заметила кол. Тот прочно и глубоко вошёл в землю. Она навострила уши и осторожно вышла из тени. Остановившись недалеко от них, она заострила свой взгляд на веревке, которая вела к штыку-колу.
- Здравствуй - поздоровалась она с ним. - Мы не хотели ничего плохого. Ты выглядишь неважно. Если нужна помощь, мы можем тебя освободить.
Слова-словами, но Хэттер не была дурой - знала, что не все попавшие в беду незнакомцы имели при себе доброту и благодарность, а некоторые и вовсе были капризными и выбирали себе спасителей. "Если ему жизнь и правда дорога, то долго игнорировать он не сможет нас", подумала она и наклонила голову на бок, с пониманием заглядывая в темные глаза гибрида. Её не смущал его вид - беспокоил.

Настроение стремительно скатывалось к отметки ниже, чем просто паршивое. Мало того, что он переночевал черти где так еще и появились двое подозрительных личностей и полезли общаться. Фыркнув и случайно вдохнув в нос муху рыжий вновь фыркнул, а затем еще раз и еще, чтобы избавиться от не званного гостя. Открыв глаза и присмотревшись зверь вновь прищурился. О, какая идея... Этот недоносок привязал его за веревку, а значит, пусть и не сразу, но есть возможность от нее избавиться. Точно! Нельзя было поддаваться чувствам и панике, чтобы решить свою проблему.

На голос волчицы мул вовсе напрягся дернув рыжей шкурой в районе спины, а затем поочередно напряг правую и левую передние ноги сразу же расслабляя. Он почувствовал опасный запах, пусть и не так быстро как почуяли его ведь все таки мул не был волком.
Это еще кто?! Волк??? Они пришли вместе? Что за черт? Сразу вспомнился враг в лице Монолита который давил волков и говорил, что с ними водиться могут лишь предатели людские. Ушастый не верил, а тут увидел ТАКОЕ!
"Не хотели ничего плохого..." - передразнил про себя волчицу мул - "А потом его кости нашли у озера, но они, конечно же, не хотели ничего плохого" - махнув хвостом мул хотел было развернуться, но перед ним выросла Фортуна.
Не переставая прижимать уши Стерва немного, но попятился, уступая пространство. При этом зверь пока не нарушал своего молчания, соображая, как ему быть. Какая муха? Да их тут две!
Мотнув головой Стервятник подавил в себе резко вспыхнувшее и острое желание укусить кобылку, но при всем при том приподнял заднюю ногу. Если волчица решит обходить мула тоже, то лучше это делать на расстоянии так как товарищ судя по всему только что "вооружился" и был готов в случае чего - лягнуть. Ах, знал бы он какие тут планы на его задницу зрели! Да, человеком Стерве по крупу дать было конечно же проще, но тогда речь будет не так ясна как в облике животного. Взгляд ушастого оказался полон недоверия, а еще и с подозрениями да невысказанными претензиями.
- Работы много? Ха! И поэтому ты отлыниваешь от нее? Да еще и в компании с тем кто тебя сожрет как только проголодается! - поднял голову мул и наконец продемонстрировал не только наличие звука, но и разума. Его голос оказался громким и глубоким, а так же сильным. Обернувшись наконец к пушистой незнакомке Стервятник добавил:
- Волк не хочет ничего плохого - трагикомедия... - фыркнул зверь вновь прижимая длинные уши. Вероятно его хозяева, какие-то из длинной вереницы смены рук, были не самыми жизнерадостными или черт его знает откуда такие слова в арсенале животного.
- Или ты тоже травой питаешься? - отмахнулся от назойливых мух полукровка спрашивая без утайки и в лоб то, что думал. Конечно волк есть волк и она может напасть, но почему эти двое вместе? Кобыла заманивает себе подобных для приятеля? Что-то новенькое!
"О, или это домашний волк которого кормят эти одноногие, что даже камни не могут перетащить в телеге без животной помощи?" - к людям рыжий относился не максимально отрицательно, но сварливости в их адрес было все равно не занимать.
- Вы думаете я поверю в это все? - пока третьим в их компании себя видеть удавалось лишь в качестве обеда. Человек! Где ты?! Проклятье, в такие минуты начинаешь ненавидеть людей.

Я была сама не своя, словно иголками пронзало тело безумное беспокойство за бурую башку ненормального двуногого, который как на зло молчал, молчал, молчал. Мне хотелось заорать, " Не молчи! Скажи же им что-нибудь! Сделай так, что бы они поверили!", но секунды давили на нервы беспощадно, заставляя дергаться в конвульсиях непонятной неизбежности, рисовать яркие образы черной расправы, а Бирн молчал... А когда он открыл пасть, я поняла что просто убью его, возьму и само лично придушу. Как стояла, я так и замерла, ведь видела, что скользнул карий взгляд по моему телу, отсканировал и мой испуг, и смятение, понял всё то, что молчаливо орало во мне, и что же? Специально выжидал, хотел посмаковать момент своего триумфа.
- Сволочь ты двуногая. - очень тихо прорычала я, тихо и почти спокойно, только в груди поселилась ярость. В этот раз я была далека от шуток, далека от простого зубоскальства, я очень искренне негодовала, поскольку невинные перепалки шагнули за невидимую черту. Зеленью моих потемневших глаз можно было резать, расчленять и пытать, единственное, что я могла сейчас делать, это пытаться взять себя в лапы, словно бы изобразить боле мене спокойный вид, но чувствовала, как во мне волна за волной нарастает злость. О разум, что о скалу, еще пока разбивались эмоциональные волны зарождающегося цунами, грозясь перевалить за пределы дозволенного.
И ради этого морального "урода" я рисковала жизнью? Ради него дрожала только что, словно лист на ветру?!
- Пррроклятье. - выдохнула, осознавая все прелести того, какое время Хейс нашел для своей мстительной шутки. Нет, друзья так не поступают, не бьют по больному, не изводят душу на нет. И где-то в глубине внутреннего мира с треском образовалась невидима трещина, ширящаяся с каждым мгновением. Обида. Ярость. Злость.
Безотрывно, почти стеклянным взглядом я впивалась в бурую морду Бирна, но он, словно чувствуя моё состояние, даже не смотрел в мою сторону и верно делал. Мышцы окаменели от напряжения и лишь силой воли, еще заставляла себя стоять неподвижно, вместо того, чтоб броситься на обидчика.
Слова Шахси резанули по и так оголённым нервам, шутить со мной сейчас было не самым хорошим решением. Медленно переведя взгляд на волка я одарила его таким ледяным, злым и испепеляющим взглядом, отчасти он конечно был предназначен совсем не ему, и так же низко, словно изжив из прежде чисто и звонко звучащего голоса те самые высокие нотки, чуть сипло и утробно прорычала,
- К твоему сведению... - я выдохнула, стараясь не показать просящиеся в оскал клыки, - Это я приглядывала до сих пор за вашим бестолковым на всю отмороженную башку человеком, поэтому... - еще раз выдохнула, стараясь, чтоб душащая злость не встала комом в горле,
- Лучше следите за вашими людьми. - сейчас беседа Стивена и Бирна потеряла для меня и интерес и значение, хотя добавить я могла многое и рассказать так же могла гораздо больше, ведь Бирн не понимал язык той самой вороны до перевоплощения, поэтому и знать не мог ничего, вот только говорить мне не хотелось.
- Я не та зверушка, что принадлежит людям. Я помогала этому идиоту и так довольно долго, теперь справитесь и сами, меня ждут более насущные дела, чем этот кусок неблагодарности. - увы и ах, что досталось, то досталось, а достался мне скверный нрав и вскипевшую лаву в вулканическом жерле моего негодования уже было не остановить. Разъяренное чувство униженной гордости смело страх, остался лишь пепел, да по ходу дела, к конструктивной беседе я сейчас была не готова, желая убить Бирна за его "подлый" поступок.
Не ладились у нас отношения, после новой встречи всё шло наперекосяк, хотя я жизнью рисковала ради человека, да и ему была чем-то дорога.
Обернулась на изумлённый и чуть растерянный взгляд Бирна, ведь никогда прежде я не выражалась в его адрес так агрессивно, зло и оскорбительно и тут меня бомбануло по всем неписанным правилам. Сдерживаемое доселе чувство, словно плетью хлестнуло и не раздумывая, я просто сделала молниеносный рывок, в один скачок преодолев расстояние до медведя и огненным всполохом рыжего тела, впечаталась в Бирна, который так и сидел на своей мохнатой заднице. Злоба душила, вышибая любые нормальные мысли.
- Наказать. Наказать. Наказать и отомстить. - гудело в висках, когда я вцепилась в морду растерянного медведя, а на остальное мне было всё плевать. Полетели бурые клочья шерсти, защелкали белоснежные клыки.
- Наказать. Наказать. Отомстить. Со мной так нельзя! - в груди ревела ярость зверя, из горла вырывалось рычание оскорблённой личности. Перед глазами мельтешили картинки прошлого: тяжелый путь в подземелье, редкий цветок... Высадка на Дискордию и чужие сапоги, что небрежно топтали засохшие лепестки растения, что должно было излечить Бирна Хейса. Лекарство, добытое ценой огромного риска и неимоверных усилий... Попранное ногой человека... Лекарство для человека и риск ради человека. Что я за волк такой?

Отредактировано Саммер (2020-05-04 04:40:54)

Каждый прожитый день на новом острове трепал псу нервы и вынуждал сражаться с самим собой во имя внутреннего равновесия и самообладания. Раздражало все: неизвестные кусты, трава, неясная палитра запахов и чудные следы, да даже небо казалось отвратительным хотя оно то как раз не поменялось. Самое отвратительное то, что люди не собирались возвращаться назад и в этой дыре все застряли, кажется, на всю жизнь. И теперь не было ни домов, ни дворов, ни пельменей, ни сыра, ни сухариков и прочих маленьких радостей! Даже гильдии и той не было! Все, что у Монолита осталось от старого острова это старый кожаный ошейник, что все еще находился на шее. То ли с годами пес делался сентиментальным, то ли это и правда тоска по острову, но каждый вечер зверь проваливался в тоску. Даже первого хозяина вспомнить умудрился, что воспитал его. Хотелось домой. Очень сильно. Уйти из этого мерзкого места туда где все начиналось.

С такими мыслями Монолит сегодня сбежал от людей. Такое с ним случилось впервые ведь до сего момента зверь верно ожидал приказов гильдии, а как оказался на новом острове слушался двуногих, что имели право работать с ним. Слушался. Слушался. Коптил. Пыхтел и... Сегодня его душа не выдержала. Он должен был худо-бедно осмотреться, чтобы хоть что-то понимать об этом мире. Как защищать людей или же охотится, караулить, когда ты словно снова стал слепым щенком? Всему учить надо. Какие же эти людишки, несовершенные и дохлые. Погодных перемен не чувствуют, землетрясение видят когда оно и правда трясет так, что богу душу отдать можно, когтей толковых нет... Не удивительно, что им нужны собаки и такие чертовы твари как Стервятник который тягает тяжести вместо них ведь те же камни в достаточной мере без копытных таскать люди не способны. Зато кошечкам сюси-муси делать они могут, тьфу! Это отвратительно.
"Надеюсь этих паразитов они не взяли с собой на корабли..." - мрачно подумал алабай осторожно двигаясь среди кустов да принюхиваясь. Тайная надежда в душе была о том, что люди не привезли на новое место кошек. Сколько их на старом острове передушил, а все бегали!

Сколько часов Монолит бежал, а затем шел? История умалчивает ведь понятие времени у пса с людским различалось, но то не час-два пути, а явно больше. Иногда кобель останавливался и отдыхал где удавалось, иногда бежал, шел и осматривал местность постепенно расширяя границу известного и неизвестного. Ах да, конечно и метки ставил! Черт, колючие кусты на новом острове так же как и на старом существовали, гибкие ветки порой били по морде и лапам, что вязли то в грязи, то выходили на траву, а еще мошкара не давала покоя и пыталась пробраться сквозь густой черно-белый мех. Пес с сожалением отмечал, что все еще не чувствует знакомого запаха зайцев да известных птиц, оленей и кабанов, но наконец почувствовал запах знакомых людей. Перейдя на размашистую трусцу пес принялся вынюхивать след и двигаться по нему желая найти "авторов". Идем, идем дальше.

Путь оказался не близкий так как искомые люди далеко так находились от чего пришлось изрядно потрудиться прежде чем след стал ярче. Стоп. Они где-то здесь. Перейдя на шаг алабай сосредоточился на нюхе да слухе, чтобы быть в курсе ситуации по всем своим фронтам и скорректировать путь. И правда, люди здесь и они, кажется, собираются есть. Эх, Моня бы тоже не отказался!
Выглядел алабай не очень жизнерадостно и дружелюбно для грядущего общения с людьми: вечно-кислая "морда лица", шерсть вся в сучках, колючках да липучих семечках, пузо и лапы в грязи, грудь в чем-то липком, на морду пытаются сесть мошки и влезть в глаза, красавчик! В довершении ко всему старые шрамы так гармонично дополняли сей "элегантный облик", что дальше ехать некуда. Только на соседний, мать его, остров. Единственное подтверждение того, что есть небольшой шанс порядка с мозгами у выдавшего себя четверолапого так это ошейник на его шее. От подобного предмета у собаки могла появиться надежда, что ее воспитывали и она не бросается на людей без разбору. По крайней мере так могли бы подумать люди пусть и бывали случаи когда собаки с ошейниками оказывались полные идиоты и недекваты.

Шумно фыркнув и нарочно пройдя сквозь густые кусты Монолит выбрался на более менее открытое пространство останавливаясь поодаль от парочки с прищуром на тех глядя, облизываясь. Он не скрывался от них позволяя увидеть без особого труда даже близорукому с тех расстояний где оба находились.
"Ну че, показать вам что-нибудь что-ли?" - подумал кобель решив все же выйти на более явную связь "человек-собака". Мысленно озвучив для себя задачу пес дождался зрительного контакта, а затем начал вилять куцым хвостом со временем вовсе сев в процессе, оставаясь на заднице демонстрируя всем своим видом, что нападать не собирается да и подходить близко в общем-то тоже. Сидя вилять хвостом не стал так как то Моня, а он не привык много и ярко демонстрировать чувства. Первый там возится что-то, костер сооружает, знакомая для Монолита манипуляция, а второй рыбачит? Кажется да.
Может поворчать немного вслух?
- ... - живот зверя немного напрягся ровно как и бока, а из груди вырвался низкий утробный звук похожий на не очень сильное, но предупреждение. Прервав свое вещание пес приподнял голову начав водить носом по ветру, "прощупывая" запахи.
"Не будь мы знакомы, можно было сюда вовсе не идти" - подумал черно-белый вздохнув.
P.S Эл написал, что встанет в очередь после меня^^

Отредактировано Монолит (2020-05-04 19:52:43)

Обливаясь потом, который застил глаза, Эл лишь время от времени вытирал рукавом распаренное лицо, сняв уже и фуражку, да расстегнув полы лёгкой куртки. Тонкие прутья плотного подлеска время от времени стегали юного героя по лицу, возвращая к реальности, оставляя на коже розовые следы от ударов. Пшеничного цвета волосы слиплись от пота и намокнув, словно приклеились ко лбу, отчего, грязной петярнёй время от времени, Эл взлохмачивал отросшую густую шевелюру, стараясь убрать таким образом неприятное чувство липкой влаги. Синие глаза мальчишки смотрели измученно, а веки словно бы набрякли и он с трудом сдерживался, что бы они не закрывались сами собой. Каждый новый шаг давался с трудом, ноги словно каменные глыбы, стали ватными и гудели внутри предательской болью и усталостью. Армстронг был еще только юнец, безусый мальчишка, а потому, ночь на ногах, без сна и сегодняшнее многочасовое преследование забирали у подростка. можно сказать последние силы. Сколько им еще предстояло пройти? Этого ни кто не знал, а вернуться обратно в лагерь не позволила бы совесть и чувство долга.
Меж тем, тропа становилась всё опаснее, вилась петляя, пусть следы и стали более чёткими, однако, создавалось впечатление, что незваные ночные разбойники ожидали погони, а потому, вели свой "хвост" такими местами, где находились логова многих опасных хищников. Не раз и не два, маленький отряд был предупреждён тихим рычанием и озабоченным видом Марса, не раз и не два, обходили они по дуге опасные места, не раз и не два, натыкались на горящие хищные глаза лесных зверей, которые остерегались нападать на людей лишь только потому, что тех предупреждал верный пёс, а в крепких руках зияли металлические стволы ружей.
Из затуманившего разум чувства дикой усталости, вывел голос Максима, Армстронг поднял потухший взгляд на боевого товарища, Горный выглядел намного лучше Эла, однако и на его лице читались признаки крайнего переутомления.
- Привал? - почти неверяще просипел Армстронг сухими губами, которые лопнули и стали кровоточить. Эл облизал губы, сглотнув солоноватую слюну, которая прошла по пересохшему горлу, вызывая "пожар" внутри, мальчишке казалось, что в его глотке царит засушливая пустыня. Хотелось пить, но останавливаться он не желал, а потому, собрав всю волю в кулак сконцентрирован был лишь на тропе, просто старался не упасть, зацепившись за очередной выставленный загогулиной широкий корень.
Сама мысль о кратковременном отдыхе придала сил и маленький отряд зашагал быстрее и даже более споро. Выслушав сухие распоряжения Макса, Эл кивнул в знак согласия, закинул свой походный мешок за плечи и спустился с Марсом к озеру.
- Пить. - была простая мысль человеческого желания и пёс с Армстронгом был полностью согласен. Встав на четвереньки, первым делом Эл омыл лицо, смывая пот и усталость, потом зачерпнув двумя руками холодную стылую воду с жадностью принялся пить, утоляя давно разгоревшийся засушливый "пожар" у себя в нутре. Жадно пил человек и жадно пил пёс, пристроившийся рядом. Напившись в волю, юнец поднялся, развязал свой небольшой вещмешок, извлекая небольшие ценности походного ремесла и быстро сообразив из длинной гибкой палки, срезанной у молодого деревца подобие удочки, приторочив леску, грузила, поплавок и крючок, споро зашагал выискивая местечко богатое червями.
Откинув трухлявое бревно, Армстронг достал очень прочную деревянную лопатку и принялся копать, складывая извивающиеся красноватые тела в стеклянную баночку. На всё про всё, у мальчишки ушло минут пятнадцать, после чего, подозвав Марса, он зашагал по берегу, выискивая подходящее местечко для спуска и самой рыбалки. Метров через пятьдесят, юнец заметил вполне подходящий спуск к большому валуну, что своим могучим "телом" разрезал кромку реки.
- Вот, это нам подойдёт. - сняв поношенные сапоги, Армстронг босиком начал потихоньку спускаться к нужному месту. Придерживаясь за ветки, чтоб не поскользнуться, он вполне благополучно достиг цели и расположившись на широком валуне, принялся за свой промысел. Рыбы в Радужном озере всегда водилось в изобилии, однако рассчитывать на богатый улов Эл не стал, положившись больше на удачу и она ему улыбнулась. В не растревоженном зверем и людом месте, клёв был отличный и буквально за добрых десять минут, Эл сумел поймать четыре крупных рыбины, размером от ладони до локтя, не большие конечно, до достаточно мясистые и крупные, названия которым он, правда, не знал.
Поглядев на свою добычу, мальчишка решил, для верности, поймать еще штуки две и потом пойти к костру, чтоб пожарить улов для позднего обеда, который грозился стать по совместительству еще и ужином, а может и завтраком, это как уж им повезёт.
Меж тем, Марс патрулировал берег, исправно бегая от Эла к Максиму и наоборот, проверяя вверенный участок на наличие нежеланных гостей и угроз. Погода всё так же стояла удушливая и тёплая, единственная разница состояла в том, что тени сместились и играли в ветвях и стволах деревьев совсем другими призрачными танцами.
Пока Эл ловил рыбу, Стрельцов успел запалить костёр, нашел где-то два плоских довольно крупных камня, которые теперь нагревались и должны были служить жарящей поверхностью для "добычи".
Монолита Марс учуял первым и когда тучная фигура чёрно-белого продралась сквозь кустарник, овчар уже был насторожен и готов встречать нежданного "гостя". Встав в ожидающую стойку, Марс тянул воздух носом, но агрессии не проявлял, он был знаком с алабаем, всё же в одной гильдии коротали службу, поэтому просто ждал обратно реакции от людей, которые всегда принимали решения, а он привык подчиняться ,с оговоркой на то, что охотники были из числа - "Достоин", а Горный и Армстронг вполне заслуживали внимания молодого кобеля.