И вот клыки Потрошительницы вцепились в чужую плоть. Ооо, боже… Шит, как же это приятно, как же потрясающи те чувства, что заполняют тебя. Как приятно колотиться сердце, гоняя опьяненную кровь по твоим жилам, разгоняя по всему телу тот дурман, что начинается у тебя в голове. Это было просто восхитительно.
«Ооо, Шитахи, я так скучала по этому» - и ее голос в ее же собственной голове звучал так ласково и нежно. И пусть пасть набилась чужой шерстью, что хотелось тут начать ее выплевывать, но горячая струйка попала на язык, и словно мурашки пробежали по взбудораженному телу.  Опьяняя, по хлеще любых зелий и магии. Пред ее глазами стоял тот самый образ Ши, который так сладко улыбался серошкурой, что пронзила своими орудиями соплеменницу. Он был доволен, а значит и она тоже. Сжимая еще сильнее челюсти, она собиралась повалить ту на землю и задушить, ну или еще чего. Но тут мир завертелся, закружился, и все поплыло перед глазами, расставив лапы, дабы твердо стоять на земле, которая решили сплясать вальс. Хватка Аркуды уже стала слабее, с первыми мгновениями, что изменили реальность вокруг южанок, и в тот момент, когда в ее заднюю лапу прилетело что-то, что достаточно сильно ударило, слегка рванула головой, в которой все еще находилась чужая шубка, но после все же разжала пасть. Делая полушаг назад. И так сладко улыбнулась, после того, как выплюнула значительный клок шерсти.
- Зато сработало ведь, - расплылась в своей обычной лыбе, что заканчивалась продолжением белого рисунка уходя дальше к ушам и на загривок. Повернулась, словно ничего такого сверхъестественного и не было, и словно она сама ничего сейчас не сотворила. А ведь и действительно же сработало, и дурман ушел, так же как и образ ее любимого Ши, который растворился словно мираж. Вновь ее окружал мир, что был погружен во мрак, где-то шубуршали редкие ночные обитатели. А вот в голове появилась тяжесть и какой-то странный осадок, что-то неприятное теперь заполнял ее, придя на смену тому приятному чувству приношения жертвы. Эххх, лишь выдохнула и, развернувшись, зашагала обратно, туда, где они разошлись с Германом в разные стороны, и в этот самый момент, послышался странный и непонятный звук, похожий на тихий голос.

Оххх и как же это все было забавно. Довольная, и со своей привычной лыбой на морде, серая наслаждавлась всем тем, что сейчас происходило. И не важно каким будет результат, главное сама она насладилась в сласть этой прогулкой. Не конечно бывало и лучше, но жаловаться грех, все прошло очень даже весело. А еще. Еще чувство внутри, вновь появилось, что согревало ее гнилую душу. Как же она соскучилась по этому огню внутри себя. А потому еще этим фактом, Керасть была просто счастлива. Продолжала свое движение, и вот она уже вернулась к тому месту, где не так давно все втроем они попались под некий дурман, или что это было, хоть это ей и принесло кое какую свою пользу. Именно тут все произошло. Остановившись серая втянула носом воздух, пытаясь уловить запах трусливого кобеля. «Таааак» протянула серошкурая, когда, наконец аромат кобеля, что ушел в противоположном направлении от Тени, за которой последовала безумная, врезался в чувствительный нос. Сморщилась. И помотала мохнатой головой. Голову, наконец, начинало постепенно отпускать, и вместе с этим шаги волчицы постепенно ускорялись, следую в сторону Германа. И вот она уже вышла туда, где замерев возле болот, южанин вылупился на призрака, который тому что-то вещал.
- Оп, какая находочка, - специально растягивая слова, своим ядовитым голоском. Медленно подошла и встала рядом с состайником. Тут же не сильно задерживаясь, выплыла и еще одна особа. «И, что это может, значит? Ант?». Но, похоже, не вернувшись назад, не узнаешь новостей, что произошли за то время, пока волки путешествовали сюда.  И когда все трое направились обратно, Аркуда шла довольно быстро, не собираясь задерживаться в этом не столь приятном месте, уж больно оно угнетало.

Переход был недолог. Быстрые и тихие, порождения ночи двигались по пробуждающейся равнине, словно тени Назгулов, и от мрачной их поступи стонала, содрогаясь, земля. Казалось, даже взросшая под лучами палящего южного солнца трава жухла и корёжилась там, где оставался их клеймящий след. Звери, несущие войну за своими плечами. Незримыми глазу вороньими пиратскими стягами развивалась за ними чёрная метка, навсегда высеченная в поражённых сердцах и умах. Они не несли с собой ни мира, ни жизни, ни надежды.
Их задача - забрать души тех, кто некогда осмелился наступить на горло стае Пожирателей. Ни пленных, ни помилованных не будет: нонче дети юга утонут в кровавых слезах за грехи глупой черношкурой суки.

Порченый отхаркнул гортанное рычание, когда меж лопаток зазудела шкура под поднимающейся дыбом холкой: то первые запахи Пантеона щекотнули горячие волчьи ноздри. Луч рассветного светила на мгновение сверкнул в сорвавшейся с губ пенистой слюне. Тварь внутри - изголодавшаяся червоточина.
...В своём доме в Р’льехе мёртвый Ктулху ждёт, сны видит...
Боковым зрением он уловил, как сверкнули, переливаясь, драгоценные каменья опала и малахита жутких звериных глаз. Сегодня с ним - отборные изуверы, гордость меченого белым крестом волка. Порченый неспроста так считал: в его голове границы стаи резко сузились, в своих пределах оставив лишь двоих варваров. Сегодня он доверит свою спину тем, кого в миру предпочёл бы держать от себя на расстоянии выстрела.
Волки востока. Грозовая туча, нависшая над островом. Менее получаса назад это варево, в котором злоба кишит чёрно-алыми червями, двинулось на юг. Теперь они не пытаются пожрать друг друга. Отверженные, безжалостные, они наконец смогли обрести недолгое единение во имя общей идеи. Растоптать, наказать, смять.
Нутро врана сжалось голодным спазмом. Он всем существом стремился вперёд. Немало сил тратилось на то, чтобы просто придерживать это чёртово болото, колоссальным давлением распирающее грудную клетку изнутри. Казалось, что сумасшедшие нефтяные щупальца вот-вот прорвут ткани тела, вырываясь на свет. Тварь чувствовала сродство ящерицы, притаившейся на равнине целую вечность назад. Та уже поджидала тени, приближающиеся с северо-востока. Зверь чувствовал её родственный хищный взгляд, зрящий сквозь сомкнутые каменные веки. Ощущал нетерпеливую дрожь под пальцами, когда когти варваров царапнули её обросшую землёй и камнем шкуру. Они уже поднимались наверх. Демон знает, что этим утром получит свою требу: победители вскормят хребет его кровью врага.

Хашим поймал взгляд Мунго. По неслышимому извне сигналу мангуст, кивнув, рванул вперёд, неуловимым рыжим пятном перескакивая с камня на камень, неслышимо, будто солнечный отблик. Чёрно-бурый неотрывно смотрел ему вслед, ведя за собой хранивших страшное молчание палачей. Мунго, подкравшийся к самым пикам, дёрнулся, увидев кого-то наверху, и, не говоря ни слова, наскоро воротился к врану, становясь о бок с ним.
Кобель настороженно замедлился, оглянувшись на соратников: где-то в глубине зрачка промелькнувшая тень мрачно приложила корявый указательный палец к стылым рваным губам.
Тсс...
Под пологом тишины им остаётся пробыть совсем немного.

Отредактировано Хашим (2018-09-06 19:54:35)