Новый сезон
- Он два месяца нормально не ел! - злобный крик срывается в хрип, из пасти течет густая, вязкая слюна. Скри пытается рвануться обратно, к выходу из логова, но лапы его не держат. Он готов покусать Сапфиру и Отум, не давших ему идти за Северином, заслонивших дорогу и направивших в логово, к херувиму.
Тупой болью пульсирует старая рана, растревоженная неделю назад в очередной стычке с патрулем Легиона и почти успевшая загноится. А он все пытается подняться, словно не понимает, что сейчас лучше лежать. А как же! Сына уводят, усталого, голодного, вымотанного! Не накормив, не дав отдохнуть...
- Северин! - жалобно воет Ястреб в проем выхода. Но вожак давно ушел от пещеры. И Фроста увел. Кабы не болели лапы, вскочил бы и побежал за ними, но сил нет. Опухшие и воспаленные после нескольких бессонных ночей глаза еле-различают в темноте логова белые силуэты других волков. Воин снова тихо подвывает:
- Он угробит моего сына. Что он делает?! Какое испытание?! Мы столько времени шли сюда, мы рассчитывали...
Скри больше не говорит, он шепчет.
Медленно качает головой из стороны в сторону, бросает попытки подняться и выйти наружу, - ...духи, артефакты, это здорово, это знак. Но почему сейчас и почему Фроста?
Пустая трата сил. Слишком измотан. На теле останутся новые шрамы - на погрызенном боку, на морде. Если липкая, желто-бурая рана на шее не убьет его - шрам останется и от нее. Шерсть на спине и сгибах лап протерлась, стала тонкой и желтоватой, свалялась грязными комками. Скри больше не похож на "толстячка", он скорее напоминает побитую дворнягу. Впрочем, в Городе такими и собаки не ходят - здесь собак берегут.
Ястреб жарко, тяжело дыша, опускает голову на лапы. Он словно и не рад снова оказаться дома, среди родных белошкурых.
- Я не понимаю...

Отредактировано Скри (2013-06-24 01:31:50)

Бастет с грустью смотрела на белого волка на имя Скри. Она его понимала, он волновался о своем сыне, но, Северин знает что делать, если взял молодняк с собой. Бастет была уверена, что с Фростом все будет хорошо, вожак не позволит, чтобы с ним что-то случилось. Да и он лучше выглядел, чем его отец, которому надо больше отдыху.
Первородная положила голову на лапы, продолжая за всем смотреть, и думать. Ей до конца не понять чувства отца к сыну, или матери к волчонку. Она еще никогда не мала волчат, собственных, да и найденышей. Раньше просто не хотела, а сейчас, волчица задумалась над тем, что не навредить и ей обзавестись потомством. Но, от кого?
Голос целителя, спустил белую с неба на землю, и она подняла голову, посмотрела на первородного и кивнула, в знак того, что поняла задание. Встала, отряхнулась, и подошла к Скри.
- Он молодой, он справится, он будущее, я более чем уверена, что с твоим сыном ничего не случится, - проговорила Бастет, проходя мимо волка, и останавливаясь перед ним. Загородила собой выход. – Не волнуйся так о сыне, лучше отдыхай, тебе больше надо отдохнуть.

Удар сердца, который выбивается с привычного ритма, и болезненно сжимается. Надо же, вот так сходу взять и нанести такой болезненный удар? И она еще до сих пор  не может привыкнуть к тому, что ее преследует. Это клеймо навечно будет с ней. Стисну зубы, захотелось съязвить, бросится, но нельзя. Она только молча терпит это.
- Я уверена в своем брате,  - спокойно, но уверено проговорила Бастет, несмотря на ноющее сердце. Сделала шаг вперед, - я не командую тобой, я выполняю то, что мне приказали. Я уверена в том, что Вожак знает, что делает, - но уверено ли было сердце в словах? – Я знаю, что тебе стоит отдохнуть, сейчас, ты даже со мной не справишься, а чтобы выйти с логова, тебе надо меня отстранить, - приподняла верхнюю губу. Нет, это не был признак вражды или что-то типа этого, это только означает, что она его  ни как не отпустить по доброй воле.
- И причем здесь Сакура? – тихо, почти шепотом спросила волчица. Больше саму себя, чем этого волка. Еще шаг, легкий толчок головой, чтобы он не лег назад.
- Я тебя никуда не выпушу, чтобы ты не говорил, - сказала Бастет, смотря в глаза волку.

Вдох, а потом выдох, удар сердца в груди, снова вдох, а потом выдох. Главное, держать все в себе, не показывать ничего, не обращать внимания, даже если невыносимо. Вдох и выдох, стук сердца в ушах.
- Если надо будет, то и силой, - тихо ответила Бастет, не сводя решительного взгляда с Скри. Что он делает, зачем? Чтобы она его отпустила? Нет, она не отпустить. Не потому что подведет брата, а потому что не хочет. Этот первородный слаб, устал, ему нужен отдых. Ему нужно отдохнуть гораздо больше чем его сыну.
- Я и раньше без нее была, - прошептала белая волчица, отводя взгляд в сторону. Без нее, ее жизнь была более спокойная, а теперь? Ее вспоминают при каждом моменте. Нужно было тогда попросить, что Север не захотел ее принимать назад, он не знал, что такое будет? Вдох и выдох. Теперь ничего не изменить. Потом, снова посмотрела на белого самца. Он лег, призная, что  не сможет сейчас уйти в таком состоянии. Вопросы про Кортеса, заставили нахмуриться, но ответила:
- Его нет, - снова тихий голос. Бастет села на задние лапы. – Его убили легионеры.
Про Легион, волчица услышала тогда, когда вернулась в стаю вместе с Севером, но еще не видела волков, которые входили в эту стаю. Не встречалась с ними.

[новое начало]

Дети имеют свойство взрослеть, терять свою детскую невинность и наивность. Мягкая детская шкурка постепенно становится жёстче, грубее и начинает колоться. Дети взрослеют, сменяют забавную неуклюжесть на силу или грацию. Кто-то становится воином, кто-то охотником, а кто-то врачует раны или следит за молодняком. Анубиас хочет стать именно воином, но не простым. Ас мечтает занять место Гридином. Хочет стать достойным защитником Матери. Честолюбивая мечта, но во сне Глухой только и видит, как защищает Дени от врагов, вцепляясь им острыми зубами в уши и разрывая горло. Видит, как его белая шерсть становится алой от пролитой крови. А потом... Потом Ас встаёт на лапы и уводить Дени в безопасное логово. Там его, уже взрослого и сильного, встречает его любимая белая-белая волчица и пушистые комочки-волчата. Его. Их шерсть бела, как первый и нетронутый снег. Они - истинные члены Первого Ветра. Те волки, которые были рождены для того, что бы быть гордыми своим происхождением.
Странные сны для волчонка, но Неизменный никому не рассказывает про то, что видит. Если его спрашивают, то Ас гордо задирает морду, пытается смотреть свысока, а потом говорит, то видит будущее.
Сегодня Асу снилось тоже, что и в прошлый раз. Сейчас же белый-белый щенок потянулся, зевнул, сворачивая розовый язычок в трубочку, а потом снова потянулся и поднялся на лапы. Ему уже целых три месяца и Ас знает всех в стае Первого Ветра. Он горд своей шерстью, своей стаей и своей историей. Глухой на левое ухо щенок с бирюзовыми глазами оглядел логово. Матери не было, а отца и подавно. Пусть волки были уже старые и постоянно жаловались на ломоту в суставах, но они ещё исполняли свой долг. Исправно исполняли долг, пока их единственный сын мирно спал и проживал в логове и его окрестностях, которые уже знал на зубок.
Мамы и отца в логове не было, но были и другие волки. Где-то у противоположной части лежал Скри. Анубиас, не обращая внимание не то, что снова может что-то схлопотать, отправился к волку.
- Привет! Ты спишь? - Ас не обратил внимания на раны Скри, ведь не нужно заострять внимание над чей-то неполноценностью. Сам Ас давно понял, что он сам тоже неполноценный волчонок, но никогда не просил поблажек от других, когда нашкодит. Себя он считает ничем не хуже остальных.

Прошло очень много времени. Несколько месяцев, как думалось Скри. Несколько черных, неровных и влажных, как стена пещеры, в которую он всегда упирался взглядом, когда открывал глаза, месяцев. Для него.
Бастет больше не подходила - хорошо это или плохо наверняка Скри сказать не мог. С одной стороны, на ее месте воин обязательно попытался бы помочь, поддержать убитого горем сородича добрыми словами, дал бы понял, что стая ни за что не оставит его наедине с несчастьем. С другой - Скри действительно не хотелось никого видеть. Ему казалось, что никто не сможет его понять, разделить боль, что все это лишь его одного бремя. Все в стае за два месяца могли стать чужими, незнакомыми. Он боялся, что больше не сможет привыкнуть к ним. Сколько они жили без Кортеса? Месяц? А может, все два? Осталось ли все по-прежнему, да может ли вообще что-то быть прежним без него?!
Зарывшись носом между передних лап, Скри зажмурился, пытаясь снова провалиться в спокойный, серый транс, в полумертвую тишину. Не получалось. Вокруг снова что-то жило. Пыхтело, шуршало, врываясь в потерявший краски мир, наполняя его собой. Живым! Настоящим, находящимся прямо здесь и сейчас.
Звонкий голосок волчонка ворвался в сознание с грохотом, пугающе громкий, раздражающий. Сначала Скри всерьез испугался, что сейчас оскалится на волчонка или укусит его. Потом вернулся в себя, понял, что не сделает. Он не был зол на маленького. Скорее даже, он был ему рад, хоть до конца и не осознавал это.
Язык в пасти ворочался неохотно, словно волк и впрямь не разговаривал несколько месяцев. В глотке было кисло.
- Привет, малыш. - голос не слушался, хрипел. Но Скри уже был в его, Аса, мире. Здесь было солнце, прохлада земли, знакомый запах логова... Совсем не похоже на серость и пустоту его собственного мирка, за один день ставшего вдруг таким тесным и холодным.
- А ты сам разговариваешь во сне? Не сплю, конечно. - медленно, нехотя, губы растягиваются в усталой улыбке, слабо приподнимается над землей хвост, опускается на землю. Скри открывает один глаз, косится на Анубиаса. Интересно, что этот белый комочек не испугался к нему подойти. И мамка его назад не позвала, испугавшись, что Скри болен и может его заразить.
- Поздновато ты проснулся...

Отредактировано Скри (2013-07-08 16:46:06)

Бастет краем уха слушала разговор волчонка и Скри, немного за ними смотрела. Выглядело это мило, несмотря на ранения волка. Он умел общаться с волчатами, а вот волчица, боялась теперь с кем-то просто так общаться. Она продолжала держаться отдельно от всех, даже сейчас, просто лежала и случала, не пробовала ни подойти, ни поговорить с ними. Первородная белая волчица уже не раз сама себя спрашивает, а место ли ей теперь здесь? Она теперь чужая, и все ей делают больно, вспоминая Сакуру. Может, стоит уйти с стаи? Так будет легче для всех, для всей стаи, для волков. Бастет не будет напоминать им Сакуру.
«- Да, мне надо уйти, так всем будет лучше», - подумала волчица, сжимая клыки от боли. Она любила эту стаю, считала ее семьей, но, для них она стала чужой, навсегда.
«- Прости брат, прости Север, но я не могу, мне уже здесь не место. Не ищи, только хуже будет. Не думай, я не передаю тебя, я просто ищу себя», - волчица открыла глаза, посмотрела на волков. Они заняты разговором, не замечают ее. Тихо поднялась, и также тихо вышла. Ей надо найти себя, найти ответы на вопросы. Да простить ее вожак, за ее намерения и ослушание.

---- Спящие горы

Отредактировано Бастет (2013-07-13 11:03:34)

Скри не отвечал и это разозлило маленького белого волчонка, который не любил, когда его игнорируют. Кому это вообще может нравиться? Тебя не воспринимают, как что-то важное и существенное. Именно так всё это и воспринимал Глухой, которого сейчас просто заигнорили, чуть ли не насмерть.
- Вот ведь мышь. Он меня просто игнорит. Разве я что-то не так сказал? Это не справедливо. Почему, если я ещё волчонок, то меня можно просто игнорировать. С Гридином он бы себе не позволил так обращаться. Вырасту,  стану Гридином и буду служить Матери лучше, чем все они... Все они... другие, да! - именно такие мысли сейчас кружили в головке Аса, который сейчас уселся спиной к раненому волку и, кажется, надул бы щёки, будь он человеком. Вместо этого Неизменный просто распушился и стал походить на большой меховой ком. Большой и волосатый шарик. Шерсть у него достаточно длинная, что бы зимой не замерзать на снегу. Досталось всё это от отца с матерью, которые являются чистокровными волками из Первого Ветра.
Внезапно...
Внезапно, а именно так всё и произошло, в логово упал, как сначала показалось Анубиасу, грызун. При более детальном рассмотрении волчонок понял, что то была самая обыкновенная белка. Она с вызовом смотрела на юнца. Такого обращения с собой юный хищник потерпеть не мог. На смену обиде пришло негодование, а потом ещё и гнев прибавились. Ас всегда отличался вспыльчивостью и несдержанностью, а сейчас его в наглую "троллила" белка.
Малыш нахмурился и, подпрыгнув, бросился на бедное животное, которое, казалось, только этого и ждало. У Аса вообще сейчас было плохое настроение, а выместить негодование на белке - это дело святое, как посчитал вспыльчивый юнец. Никто из волков от этого не пострадает, а ему это значительно поднимет настроение. Наверное внутри дитя живёт садист, но кто из нас безупречен? Пока Анубиас пытается стать лучшим волком Первого Ветра, белошкурым не стоит беспокоиться о том, что Ас сможет причинить вред соплеменникам. Да, порой он имеет обыкновение заигрываться, но дальше укусов за уши дело ещё не заходило.
- Иди сюда, белка! - раздался возбуждённый клич белого волчонка с глухим ухом и бирюзовыми глазами.

>>> откуда-то с границ

«Порядок» - мысленно подвела итог Сапфира, когда дневной обход границ подошёл к концу. Она не смогла не испытать морального удовлетворения, заметив вятхлое затишье на границах, которое не свидетельствовало ни о каких признаках покушения на территории Первого Ветра. Однако, чем сильнее она погружалась в суть дела, тем больше понимала: что-то тут не так. И, хоть её приятно радовало, что соседи наконец начали уважать границы, но это резкое явление не могло не оставить ни следа сомнения в разуме белошкурой хищницы. Первый Ветер с самого начала зимы этого года усердно следил за своими границами, помечая её кровью нарушителей, чтобы соседи таки уяснили: более Переводные просто так не уступят. Но, несмотря на разногласие взглядов на одну ситуацию, Сапфира сумела уловить толику удовольствия в отсутствии вони соседей на территориях родной стаи.
Волчица подняла голову, устремив взгляд ярко-голубых глаз на небосвод. Холодный, ничего не выражающий взор скользил по небу, запечатляя в памяти впечатления о погоде, а та, похоже, не предвещала ничего хорошего. Если и в начале дня на небе властвовало солнце, то сейчас тучи упорно поднимали восстание против владыки неба. И, хоть яркий солнечный диск не собирался сдавать свои позиции без боя, а над горами уже скопился тёмный слой туч, обещающий в скором времени выбросить из себя ливень. Сапфира пристальным взглядом сверлила скалистые выступы, медленно переводя его на засыпанные снегом пики горы, или вновь устремляя его на атмосферный фронт, образовавшийся из союза углекислого газа и влаги.
Хищница нервно дёрнула ухом и ударила себя лохматым хвостом по бёдрам, когда осознала, что вовсе потеряла счёт времени на пути к логову. Самка уронила взгляд, увидев знакомую петляющую среди деревьев тропинку, которая вела прямиком в огромную пещеру стаи. В чёрный кожаный нос воровато пожаловал аромат, кричащий об отсутствии в замкнутом пространстве хищников. Сапфира напрягла немалых размеров лёгкие, желая удостовериться в полученных от носа сведений и, как выяснилось, не зря. Принюхавшись вновь, она почувствовала в воздухе едва уловимые нотки, сообщающие о присутствии в логове живого существа. Или ей опять показалось?
«Чёрт дери тебя! Что, нюх отбило, как у переярка?» - отругала себя Сапфира, устремив изучающий взгляд в проём пещеры, надеясь где-то близ её входа отыскать присутствующих. Но, как бы беломордая не силилась, а разглядеть что-то с такого расстояния у неё не вышло.
«Отдохну сейчас, а потом снова отправлюсь на территории» - решила волчица, когда мрак логова поглотил её белоснежный силуэт.
Глаза хищницы довольно быстро свыклись со тьмой, что властвовала в логове, жадно поглощая каждый лучик света, что мог протиснуться сквозь тонкий слой земли во мрак пещеры. Сапфира ступала осторожно, боясь ощутить твёрдый хвост под своей лапой или хоть каким-то лишним звуком потревожить состайников. Она довольно быстро добралась до того места, где обычно проводила ночь; место у стенки логова сиротливо дожидалось свою хозяйку, которая медленно прокладывала путь к своему законному месту. Наконец, настигнув его, волчица растянулась на земле, вытянув лапы вперёд и уткнувшись носом в них.

Отредактировано Sapfira (2013-08-13 20:46:27)