=> Поляна у логова
Шаг, еще шаг – моя эйфория начинала проходить, оставляя место более привычному холодному раздумью.
Что делать дальше? Куда идти? Где отыскать Мору?
Я знал лишь её рыжую шкуру, помнил яростные глаза и впалые от голода бока. Да, она не была прекрасной, когда я увидел её. Но это не помешало мне сразу относится к ней как к чему-то особенному, чему-то значимому в своей жизни.
Память ты моя память… Все, что осталось у меня – это память, мой единственный проводник, моя единственная надежда.
Что я знал о ней? Только то, что она была голодна и не на шутку встревожена.
Запахи? Какие от неё исходили запахи… Гнев, страх… А еще запах Города, запах, который принадлежал тогда Темной Империи, стае, временно занявшей Город.
Империи давно уже нет. Она канула в небытие, оставив только лишь воспоминания.
Но я слышал, что на прахе этой стаи уже проросло новое семя – Дети Города, ведомые Авали и Эмиром.
Об этих волках я знал мало, но мне и не надо было. Все равно, чего они хотят, все равно, чего будут добиваться. Пусть они только дадут мне остаться с ними, и рядом с бурой…
Что это было за чувство – я давно перестал понимать это. Необъяснимое влечение, желание встретится, а после – никогда не расставаться. И это после одной только встречи…
В горах было больше снега.
Я поежился. Белые снежинки оседали на шерсти, и она оттеняла их белизну, казалась серой и невзрачной.
Я двигался к городу, оставляя глубокие, темные следы.

Я когда-нибудь стану героем, как ты.
Пусть не сразу, но все-таки я научусь.
Ты велел не бояться ночной темноты.
Это глупо - бояться. И я не боюсь.
Если встретится недруг в далеком пути
Или яростный зверь на тропинке лесной –
Попрошу их с дороги моей отойти!
Я не ведаю страха, пока ты со мной.
Я от грозного ветра не спрячу лицо
И в суде не смолчу, где безвинных винят.
Это очень легко – быть лихим храбрецом,
Если ты за спиною стоишь у меня.
Только даром судьба ничего не дает...
Не проси – не допросишься вечных наград.
Я не знаю когда, но однажды уйдет
И оставит меня мой защитник, мой брат.
Кто тогда поспешит на отчаянный зов?
Но у края, в кольце занесенных мечей,
Если дрогнет душа, я почувствую вновь
Побратима ладонь у себя на плече.
И такой же мальчонка прижмется к ногам,
Как теперешний я, слабосилен и мал,
И впервые не станет бояться врага,
Потому что героя малец повстречал.
Мария Семенова
Мирное потрескивание снега успокаивало и завораживало.
Я шел вперед полагаясь на интуицию и чувство направления. Шел на Юг, где должен был находится Город, а в нем – бурая Мора. И моя новая жизнь.
Я не думал о том, что и кому буду говорить. Просто и чисто надеялся, что когда я приду, слова сами собой вырвутся на свободу и я произнесу именно то, что нужно.
Впереди замаячила фигура. Похода, некая мрачноватость и не чистый цвет белой шерсти отозвались во мне болезным воспоминаниям.
Уходя, я забыл, от чего ухожу.
От того, кто стал для меня больше, чем братом. Кто заменил мне и отца, и друга, и наставника… И если раньше я еще смел лелеять в себе надежду, что мы встретимся, пересечемся и будем как раньше бок-о-бок, то сейчас я уже четко знал: слишком широко разрослась та пропасть, что была между нами изначально. И с каждой секундой она становится все больше и больше, с каждым шагом… Больше я не смогу вернутся к нему, не смогу увидеть. Пожалуй, боги снизошли ко мне, послав Зольфа именно на Спящие горы, в тот момент, как там пролегал мой извилистый пусть.
На несколько секунд я замер, пробуя носом воздух, до конца убедившись, что он мне не привиделся и не приснился, что он тут, он жив и настоящ.
А потом пошел вперед, прибавив темп, но все же не побежав. В душе билось сладкое предвкушение, смешиваясь с горечью предстоящей разлуки…
- Старший, - выдохнул я еле слышно, оказавшись почти перед самым носом брата. Я не улыбался, но глаза были теплыми, чего почти никогда не случалось.
Да, брат. Я ждал тебя. Я думал о тебе. Как в том самом щенячьем возрасте, когда ты был для меня опорой, ты был для меня всем.

Отредактировано Lon (2012-10-11 17:00:23)

Он был воином – и научил быть воином меня. Я пошел по следам его лап добровольно, словно это был мой личный путь, никем не навязанный.
Я стал сильным, я стал рассудительным. Я научился жить и выживать, все благодаря ему, своему брату. Единственная проблема, которая сейчас встала между нами огромной, стеклянной стеной – воинам нельзя плакать. Им нельзя даже выражать свои чувства и привязанности, ведь они должны быть сильными.
А теперь мне хотелось скулить и плакать навзрыд, мне хотелось снова стать маленьким волчонком, который прижимается к боку большого брата и понимает, что теперь его никто не посмеет обидеть, что все будет хорошо, он всегда будет сыт и счастлив.
Как жаль, что ты перестал являться для меня залогом моего счастья. Но ты вырастил из меня действительно ту личность, которая может стать счастливой своими силами, по своей воле. Это куда важнее, чем быть щитом.
Ты никогда не вел меня за собой, ты шел рядом, поддерживал, какую дорогу я бы не выбрал.
Столько слов в голове, столько чувств в груди, а наружу не вырывается, ждет, выжидает. Чего? Ведь все несказанные слова когда-нибудь осядут горьким комом в горле, страхом и сожалением.
Воинам нельзя плакать. Это правило я прекрасно усвоил.
- Пойду искать Мору, - просто сказал я, не объясняя, кто такая Мора.
Я не помню, чтобы у Старшего были волчицы. Возможно, они и были, он никогда не рассказывал о них, не показывал. Мог ли он понять, что я испытываю сейчас? Да, думаю мог. Я ведь его брат…
- Она должна быть где-то в Городе.
Опять пауза, непереносимая тишина, звон в ушах.
- А ты куда?

Морозный воздух, запах перемен. Я выдохнул клубок пара, исподлобья наблюдая, как белая дымка растворяется в воздухе.
Пришло время прощаться. И это уже навсегда. Это уже до конца.
Воины не плачут. А потому я просто наклонил голову, прижал уши, опустил хвост…
- Пусть будет прямым твой путь…
Шаг. Ближе. Еще шаг.
Я прижался к грязно-белому боку брата, вдыхая запах, который был со мной с самого детства. Такой привычный и родной, настоящий, добрый…
Помнишь, брат, мы собирались менять мир? Ничего так и не изменилось. Я все так же жажду его изменить, а потому мечусь туда сюда, в поисках своего пристанища и убежища…  А ты все так же ждешь перемен, наверное, каждое утро встречая рассвет. Только вряд ли теперь к тебе подойдет маленький волчонок со своими назойливыми вопросами...
Я иду менять мир, брат. Я не могу быть константой, что неизменна с течением времени. Я – непостоянная величина, переменная.
- Прощай, Старший… - хотелось добавить о моей надежде, что мы когда-нибудь еще встретимся. Но нет. Это уже не повторить, не вернуть.
Жизнь подвижна. Все пройдет. Все когда-нибудь закончится.
И это тоже.
Шаг назад. Последнее пересечение наших взглядов.

=> Дворы

Начало. Часть третья.

Холод буквально заставлял рыскать по территориям и не останавливаться ни на секунду. Пусть теплая "шуба" спасала от промозглого ветра и до ужаса холодных ночей, но порой зима заставляла жителей острова поднимать задницу и отправляться в путешествия. Неважно, какие, главное - согреться. Дикого это тоже не обошло стороной. Дикий посчитал, что неплохо было бы поохотиться с самого утра, чтобы к середине дня стая была сытой и готовой к боевым действиям. Все-таки, планов было немерено, и альфа не желал их менять.
На охоту вожак выходил не так часто, полагая, что охотиться должны те, кто этим полноценно занимается в стае, но... раз в месяц вылезти на охоту все же стоит. Чтобы стая не забывала о том, что их альфа еще может передвигать лапами и рвать добычу челюстями, когда потребуется, а не сидеть и раздавать приказы.
На этот раз свитой Дикого оказался Дракон. Об Олове можно умолчать - он вился шнурками за своим предводителем всегда и не имел привычек покидать своего альфу без надобности. Мало ли какие злые пасти щерятся в его сторону. Пусть Дикий показывал, что ему безразлично на это, сам однако же внутри все же переживал. Годы берут свое, скоро придет время уходить, а волк еще толком даже не добился того, к чему шел все это время. Пора набирать обороты, чтобы...
- ...подохнуть с честью, - закончил собственную мысль вожак, когда его лапа ступила на земли Первородных.
Огненные глаза мрачно осмотрели местность. Здесь всегда было много пищи. Олени тут ходили просто диковинными стадами - таких мест не было даже на бывших землях Городских (ныне Ассасинов), когда там еще никого не было. И Дикий намеревался рано или поздно продолжить захват земель Первородных, попытаться вытеснить беломордых с насиженного места напрочь.
Вожак мордой указал своим сподручным рассредоточиться, чтобы начать загон, но держаться на расстоянии в пределах видимости. Их было всего трое, так что нет смысла делить стадо.
Альфа двинулся вперед, уже изливаясь слюной от предстоящей гонки. Охота пусть и не особо впечатляла легионера, но придавала такой заряд адреналина, что никакой бой не сравнится с этим.
Почувствовавшее неладное, стадо медленно потекло в гору, чтобы потом махнуть в ущелье. Дикий не торопился, а наоборот, ждал и высматривал нужную добычу. Олени умеют скрывать свои больные места... но только не от волков. Нужно только увидеть. И альфа медленной рысцой двинулся вслед за стадом.

Бурый хмуро мерил шагами снег, уверенно наступая на следы идущих впереди альфы и его телохранителя. Почему-то сегодня у Дракона было просто отвратное настроение, которое не сменялось с самого пробуждения самца. Вроде бы со вчерашнего дня ничего не изменилось, так в чем же проблема?.. Нужно сказать, что Ящер обожал зиму: он любил бегать по великолепному белоснежному полотну, нарушая всю его девственную ровность и чистоту своими крупными отпечатками лап; он любил этот серебряный пар, живописно вылетающий из темной пасти и ноздрей, который тут же устремлялся к небу, словно беглец, уносивший ноги на свободу; Легионер не мог наглядеться на бесподобные зимние пейзажи... Но лишь один факт рушал всю эту идиллию: Ртуть. Как известно, рептилии впадают в спячку, едва наступят морозы. И в этот раз случилось так же. Дракон откровенно скучал, но поделать с природой ничего не мог. Он всегда считал себя одиночкой, не требующей никакого общения, но оказалось сие ложным чувством. И вот, хищник, пусть и не на долгое время, но остался один, без такой дорогой для него поддержи... Змей не мог дождаться, когда снег растает, превратившись в воду, что журчащими ручейками будет бежать по всем Землям; он, словно маленький щенок, нетерпеливо ждал, когда мир, в котором он обитает, обнимет солнце, согревающее своим теплом все вокруг. Дракон ожидал встречи с другом.
Каждый из этой троицы шел молча, погруженный в свои мысли. Вдруг Дикий резко замедлил ход, а ушедший в свои раздумья Ящер, чуть не врезался в Станнума. Бурый остановился и непонимающе огляделся по сторонам, а затем медленно перевел оранжевые глаза на вожака. Территория, на которой сейчас находились одностайники, не принадлежала Легиону. Это были земли Первородных, а альфа пребывал в твердой уверенности в том, что им, трем волкам, нужно идти именно сюда. Что он задумал? - только и понеслось в голове у Змея. Спрашивать он ничего не стал, а лишь покорно ожидал распоряжений Бессмертного. Вдали виднелось огромное оленье стадо. Дикий отдал подчиненным приказ о наступлении, а Олов и Дракон, в свою очередь, заняли позиции чуть поодаль от него и двинулись рысью к травоядным. Заметив приближающуюся опасность, крупные животные засуетились и, словно какие-то муравьи, стали стремительно нестись в противоположную от Легионеров сторону, сливаясь в темное, почти не разбираемое пятно.
Сейчас воеводе было все совсем параллельно: и то, что сам альфа потащил его сюда; и то, что именно Дикий отправил сию небольшую группу на чужие земли; и то, что сейчас их, пробирающихся все глубже и глубже на ледяные территории Первого Ветра, волков, запросто могут засечь законные хозяева; ну и то, что именно сейчас беломордые имеют полные права с легкостью расправиться с нарушителями. Преимущество на данной земле было явно на стороне белесых, ну а возможности убрать со своего пути преграду, не затратив при этом особых усилий, те явно не упустят. Как никак, а сам Дикий, не скрывающий своих намерений о нападении на Первородных, здесь, на их территории, да еще и окруженный столь малочисленным "войском".
Скверное расположение духа брало свое: без особого энтузиазма, с потухшими глазами, смотрящими в одну единственную точку, бурый направлялся к стаду. Как бы он себя отвратно не чувствовал, а просьбу вожака, что в коем-то веке отправился на охоту, нужно выполнять беспрекословно.

Новое начало.
Зима уже полностью вступила в свои законные права, развернув на территории первородных свой "военный лагерь" по борьбе с теплыми климатическими условиями южной части острова. И как ни странно, она уже захватила почти весь остров. Ну а что здесь удивительного, уже середина этого времени года, давно пора.
Хел, как не странно, любил зиму, эти вечно-летящие белоснежные хлопья. Он привык к этому, как-никак почти всю жизнь он прожил в таких условиях, и почти не знавал тепла. Разумеется, если не учитывать последние пару лет, когда ему приходилось делать военные вылазки на чужие территории, а так же яростно защищая границы своей стаи. Волк отчаянно любил свою стаю и делал все то, что, по его мнению, пришлось бы белым во благо.
Последний месяц сыграл Хелу на лапу, так как его заметно повысили в должности, и не случайно. Когда у белого появились свои креативные идеи по изменению внутренней политики стаи, к нему, наконец, стали прислушиваться. Так же, по его мнению, наконец, оценили и его дипломатические качества. Наконец волк мог почувствовать, сравнительно, свободным в своих идеях, которые, по его чисто субъективному мнению, смогли бы помочь стае еще быстрее восстановить былую военную мощь.
В это же утро белый проснулся как обычно рано, когда еще было довольно тихо. Именно в такие моменты можно было спокойно поразмышлять. Обычный день, который начался довольно банально, не сулил ничего интересного до тех пор, пока Север не призвал Хела к себе. На такое предложение вожака, Хел хотел было возразить, но все же, альфа есть альфа, да и в дополнении ко всему, Хел вспомнил, что он является не только левой лапой альфы, но и, по совместительству телохранителем. Так что следовать за вожаком, являлось его косвенной обязанностью. Не то, чтобы Ви полностью доверял своему альфе, ведь, как-никак Северин был на испытательном сроке и для Хела и для Лота. А пока что, леволапый полностью выполнял свои обязанности перед стаей и вожаком.
Так или иначе, самец любил спокойные прогулки, на них можно было поразмышлять, выдать Северину кое-что из новых идей. Но, по крайней мере, сегодня, такой возможности не предвиделось, ибо Север целенаправленно двигался в сторону Северных гор. "Какая лиха его туда понесла? Да еще и Лотиона прихватил. Нет, что-то здесь не чисто. Как же меня смущает это предчувствие альфы. Хотя, именно в такой день и можно было ожидать нападения."
След в след, главное не потеряться в этих горных лабиринтах. Следовать за вожаком, идти через перевал, полный опасностей, по крайней мере, для тех, кто ни разу здесь не был.
Вскоре волки свернули на еще более опасную тропу, на которой напряжение на лапы возрастало в несколько раз. "Смущает меня эта неопределенность". Но, не смотря на все мысли, Хел двигался за вожаком, изредка поглядывая под лапы, дабы не поскользнуться и не упасть. Наконец группа из трех главенствующих волков остановилась. Леволапый моментально поймал направление взгляда Севера, и от увиденного, на морде Хела, так же как и на морде вожака, появилась злая ухмылка. Белый понимал своего альфу, понимал, что тот старается во всю, дабы вернуть стае величие. Так же Хел прекрасно понимал, что делает вожак на данный момент, разумеется, только самому глупому волку этого бы было не понять.
Хотя, на слова альфы, направленные в сторону подчиненных, Ви не отреагировал, точно так же, как и на вой. В какую-то секунду он захотел вторить вожаку и завыть, поддерживая его предупреждение, но что-то его остановило.
"Левый" оглянулся на военачальника и как-то странно, с неким подозрением киснул ему вперед, в ту сторону, где виднелись темные точки, на зимнем покрывале.
"И действительно легионеры не учатся на своих ошибках, неужели они до сих пор не поняли, что Первый Ветер способен противостоять им в полной мере. Хотя, как это могли понять эти дикари, им лишь бы в чью-нибудь глотку вцепиться, а большего и не нужно. Как они вообще до сих пор просуществовали, с такими-то принципами?"

Отредактировано Хельвиг (2012-11-23 02:33:57)

Преследование могло быть бесконечным, покуда вожак не высмотрит верную цель. Среди сотен животных вряд ли можно сразу сориентироваться, какое животное больше всего "притворяется". И может быть, именно это сыграло легионерам на руку, ведь они, храбрые до жути, смогли пересечь границу и нагло занести клыки на чужую добычу. Разве захватчики должны поступать как-то иначе?
Дикий не сразу заметил хозяев земли. Он рысил вслед за животными, не сводя с них голодного взгляда, и только лишь какая-то неведомая сила заставила посмотреть на один из холмов. После того, как альфа заметил врага, раздался предупреждающий вой.
Вой в завывающем ветру.
- Стоять! - рявкнул своим альфа и остановился сам.
Добыча спешно убегала с места встречи, а некоторые, самые любопытные, даже остались на холмах посмотреть на встречу. За два месяца стычек между двумя враждующими стаями были не таким частым событием, особенно после того, как в Легион вернулось несколько потрепанных волков, а некоторые - не вернулись вовсе. Дикий жаждал, наконец, показать Первородным всю мощь собственной стаи, и если им удастся прижать беломордых к их замерзшим каменным скалам зубами, то земля их со столь плодородными местами будет принадлежать Легиону. А Первый Ветер канет в лету.
Янтарные глаза хищно вглядывались в белоснежные вражеские силуэты, Дикий скорчил ненавистную морду, слушая каждое изменение в вое вожака. Собственно, сразу понял, что тот не собирается отступать, да и это было правильным - какая стая просто так отдаст свою землю, особенно когда поголовье врага равно твоему. Но, раз отсупать не собирается, Дикий предпочел бы запугать противника грубой силой, чтобы тот ретировался восвояси. И кое-какой факт был на лапу легионерам - один из беломордых был мелким по меркам Легиона, а значит, должного сопротивления малец не окажет. Олова на него.
- Чего встали, крысы? - издевательски рявкнул фюрер противнику. - Не тратьте мое время, иначе я пошел дальше.
Дикий врал, провоцировал беломордых, ухмыляясь и глухо рыча. Шерсть на холке вздыбилась, лапы вперлись в снежное плато, хвост взвился вверх, трубой торча над линией спины, а уши напряженно развернулись вперед. Альфа был готов к нападению, защите или долгой, утомительной гонке.
Распределять силы он не стал - рядом с ним не щенки первого помета, сами поймут, в кого вонзаться клыками, а кого - отдать состайнику. Главное, чтобы Олов, если заметит, что на его альфу нападают, не бросил бы своего соперника и не помчался на помощь фюреру. Ох, потом задаст Дикий ему трепку, если тот именно так и поступит... Но все самые плохие мысли альфа отставил на самый задний план. Сейчас голова должна думать трезво и не примешивать в эти думы ненужную информацию.
Ветер усиливался.

Дракон тяжело ступал по белому блестящему снегу, равномерно выдыхая прозрачный пар. Под бурой шкурой слаженно работали упругие мышцы. Весь организм, словно какая-то людская машина, работал слаженно и точно. Вот они, трое огромных Легионеров из высших слоев иерархии, неспешной рысцой преследуют стадо оленей. И, казалось бы, ничего не сможет нарушить сию идиллию, однако все же кое-кто осмелился помешать ей.
Откуда не возьмись раздался оглушительный вой. Он, будто весенний ручеек, переливался, соскакивая с одной ноты на другую. Дракон резко замедлился и навострил уши, а через мгновение бурый невольно оскалился, шерсть на его загривке поднялась, а зрачки сузились от ярости. Северин. Сволочь. Все же засек нас. Идиотина белая. Змей грузно развернулся, поворачиваясь на звук. Затем самец устремил тяжелый взгляд оранжевых глаз вдаль, туда, где виднелись белоснежные силуэты врагов. Среди них воевода сразу заметил альфу Первого Ветра - самого крупного и массивного хищника их этой троицы. Именно он только что пел песнь предков, используя журчащие и мягкие звуки. Такова мелодия подвластна только ему и Дракон сие отлично знал. Далее его взгляд скользнул к другому, более низкому беломордому, а затем к самому не вышедшему ростом Первородному. Этих двух бурый доселе не встречал. Пока Дикий разглагольствовал с Северином, Змей внимательно вглядывался в того хищника, что был чуть ниже своего вожака. Именно его Дракон выбрал как соперника в начинающейся битве. На главаря шайки естественно Бессмертный пойдет; с недомерком грызться не буду - Станнума работа; а вот тот громила как раз по мне. Все-таки как жаль, что с предводителем банды дуболомов мне не сразиться... Ну ладно, хоть что-то. К этому времени фюрер, чего от него и следовало ожидать, бросил белошкурым язвительные слова и явно приготовился к нападению, хоть внешним видом черный этого и не показывал.Надеюсь, сие будет последней схваткой между Легионом и Первым Ветром. Схватка, где сам Северин сдохнет от клыков истинных воинов и их земли, заселенные белыми отбросами, наконец перейдут во владения Диких. И я тому поспособствую. Дракон ядовито улыбнулся и шагнул вперед, поравнявшись со своим вожаком. Затем самец твердо встал на землю, опустил голову и и теперь исподлобья по очереди очерчивал взглядом каждого из белых волков. Легион не будет Легионом, если сегодня проиграет. И именно сегодня Судьба решит, кто обретет господство над огромными территориями, а кто будет просто на просто стерт с лица земли. Всемогущее время покажет.