Злосчастная туша, хоть и была уже потрёпана, оказалась всё ж таки тяжеловата. Особенно когда тащишь в одиночку да любуешься на задницы предводительниц, ненароком представляя, что в пасти не плоть косули, а глотка одной из этих сук. Но где это было видано, чтобы Барракуда просила помощи. Крепкая от рождения хищница передвигалась рывками. Собравшись с духом - уверенно и чётко, натягивая на себя груз тащила вслед за Дэлилой и Айрой, плетясь одно время с ними практически наравне. Как силы покидали - временно останавливалась, переводя дух. Но в целом сильно старалась не отставать. Уж чего, а желания показывать слабость и утомлённость не возникало.
Волки углублялись в земли союзников. Вроде союзников, но тем не менее такие чужие. По мере неоднозначного хода Барракуда присматривалась к тому, что было вокруг неё: пейзажи, ландшафт. Всё, чтобы запомнить земли немало известных, прослывших варварами на весь остров кобелей: как живут, чем дышат. Совсем поблизости вскоре оказалось и Логово. Убедив себя закончить не столь уж долгий путь с выражением лёгкости, Барракуда задрала морду, подтаскивая тушу и кидая, затем, у лап развалившейся Вожачки. Она не обмолвилась словом с ней и не позволила себе прилечь также. Её распирало от интереса: здесь жил и дрых некогда Дикий, злой и страшный деспот, разбивший её отчий дом. Что ж... Весьма кислая, самая обыкновенная пещерка. Ничего особенно удивительного или занимательного. Просидев некоторое время, Барракуда всё же упала на бок, вытягивая вперёд изуродованные многочисленными следами от рваных ран и укусов лапы. Не менее исполосованная физиономия была обращена на Дэл.
«Ну? Что ещё скажешь, Предводительница?» - про себя прорычала хищница, отсутствующе глядя бурой в глаза, а затем отводя их и выискивая ещё одну особь. Ту, которой здесь предстоит остаться. Интересно, каково ей будет в кобелином таборе. Хотя... Сыто да тепло ей будет, кого тут дурить, под брюхом Фюрера-то. Нет, Барракуда не завидовала, но шанса подтрунить поддаваясь давлению своей мерзостной натуры не могла. Пусть даже никто не услышит и не оценит.
На вопрос Дэлилы белая только помотала головой из стороны в сторону, даже не глядя на бурую Ведущую.

Отредактировано Barracuda (2014-08-17 21:53:24)

Выстраивая очередной воздушный замок и после этого разрушая его, Ведущая резко подняла глаза вверх, встречаясь со взглядом беременяшки, стараясь скрыть то, что в голове родился новый план, который нужно будет выполнить в самое ближайшее время. Она ухмыльнулась, смотря как округлая подруга почти вкатилась в логово, укладываясь там, на мгновение показалось будто Айра приняла участь быть заложницей ситуации и непременно будет ждать супруга внутри, не показывая и носа на землях Легиона.
Поднявшись со своего места, Дэлила потянулась делая пару шагов в сторону, проходя мимо туши, которая не вызывала никакого аппетита.
- Оставим это кобелям, мы же выполняем свое обещание их кормить... кто ж знал, что им будет мало
Облизнув резцы, готовая уже покинуть местность, Дэл резко обернулась назад, смотря себе за спину и принимая решение, почему-то казалось будто от ее дальнейших действий зависит поведение Айры. Хмыкнула.
- Хотяя...Я пожалуй составлю тебе компанию, пока кто-то из Легионеров не придет к логову -  с этими словами она снова улеглась на прежнем месте, уже в открытую улыбаясь и словно насмехаясь над беременяшкой. - Так что можешь закатить истерику тут, выкатывайся - сдержала смешок, который еще какое-то время просился наружу, но вскоре умер в районе грудной клетки. Ох уж эти волчицы, словно большой дед сад. Каждая находясь беременной хочет к себе иного отношения, а когда в положении сразу несколько волчиц, то вообще свихнуться можно, благо в стае есть такие как Иса, способные не только выслушать, но и чем-то помочь.
- Барракуда! - сощуривая медовые глаза обратилась бурая к северной волчице, остававшейся неизвестной, а от того чертовски опасной. Ее прошлое - тайна покрытая мраком, наличие огромного количества шрамов тому подтверждение. Бурая продолжала щуриться попутно нервно виляя хвостом, ей не нравилось наличие пробелов в информации, ее раздражало, что белая выражает столько покорности.
- Назови зверя, который сравнится с тобой в силе, только не переусердствуй - голос изменился. При разговоре с подругой, хищница всегда старалась быть мягче, а сейчас отчетливо слышались стальные нотки. Она изучающе смотрела на Барракуду, хотя для себя уже решила какое место эта волчица займет, главное чтоб предателем не оказалась...

Шрам в раздумье сидел около выхода из пещеры. Уставший, голодный волк. Родных нет, друзей мало, и то, наверно не друзья. Думать об этом было грустно, и Шрам переключился на другую мысль. А что если это лекарство у Южного Креста? Если это так, то надо оповестить вожака о моей идее - эта мысль быстро подняла ему настроение, но, не найдя вожака на месте, снова загрустил. А чего мне грустить? Всё хорошо. Поохотиться пойти что ли, чтобы эту дурь снять?.. - с такими мыслями волк снова поднялся и подошёл к первому попавшемуся волку в пещере.
Эй, хочешь со мной поохотиться? - сквозь мысли Шрам не разглядел, кто это был. Да и наплевать как - то, лишь бы согласился.
Ожидая ответа неизвестного, волк устало присел и прикрыл глаза, не утрудив себя посмотреть, к кому обратился. Да и зачем? Ответит, тогда посмотрю кто - с такими мыслями волк продолжал сидеть ожидая ответа неизвестного.
Хвостом Шиам всегда выражал свои эмоции, и сейчас этот самый хвост лежал на земле, что могло означать одно - я думаю.
Но когда мысли дошли до предстоящей охоты - хвост начал биться о землю. Странный вид, не правда ли? Сидит Шрам с закрытыми глазами, и стучит хвостом по земле. Впрочем, Легионеры не должны удивляться, они ж знают Шрама и его привычки, а так же повадки, как и остальных членов Стаи.
офф:
Неизвестный ГМ, мы договорились

Отредактировано Шрам (2017-08-22 11:28:46)

Когда неизвестный встал, и Шрам разглядел его - всё настроение как будто улетучилось. Гато был, на самом деле, не самым лучшим напарником для охоты.
Волк раздражённо гавкнул, когда сизый цапнул его за ухо. Больно не сильно, но по крайней мере обидно.
Гато, эй! Если ты меня старше, это ещё не значит, что ты можешь меня кусать. - Шрам обиженно отвернулся, но, вспомнив, что не получил ответа на свой вопрос, повернул обратно только голову и сказал - Так ты собираешься идти или нет?
Шрам почесал лапой ухо, как будто там что - то мешалось, но это был всего лишь неприятный осадок после лёгкого укуса, и чтобы его снять, волк почесал за ухом.
Гато, а ты не думал ещё кроме охоты. на обратном пути поискать лечение от нашей болезни? - когда вспомнилась болезнь. Шрам заметно, очень даже заметно помрачнел, даже сник. Хвост опустился, глаза потемнели.
Поймав скептический взгляд старшего, молодой волк ещё больше убедился в характере семилетнего Гато. Что ж, это нормально. У них просто такая стая - в которой практически все либо хладнокровные, либо раздражительные.
Вот и сейчас, чтобы не остаться в конце, Шрам ответил скептическому взгляду Гато хладнокровным.

Попытка Гато куснуть армейца за нос возмутила Шрама, но он промолчал, зная, чем это может кончиться.
Но тогда, когда Гато посмеялся над ним и высказал свою мысль о том, что, армеец может, считает себя лучше всех, не стерпел и высказался, но не на полную:
Гато, как ты не можешь понять, я не сплю уже 3 ночи, пытаясь раздобыть лекарство. У меня такой график: три ночи ищу, одну ночь сплю, и так всё время. Ты хоть понимаешь, как это тяжело? А кроме этого ещё и простые задания Легиона. - всю эту тираду Шрам перессказал спокойно, но не без лёгкого гнева. Гато совсем от рук отбился. Мало ли, что он старший? Зато ужасный по характеру.. - мысли такого типа летали в голове у армейца. Вслух он посметь это никак не смог бы, да и не только он - убили бы.
Впрочем, даже не смотря на это, Шрам обожал свою стаю и без сомнений отдал бы за неё жизнь.
Шрам подошёл к старшему и произнёс немного робким, но твёрдым голосом:
Может быть, ты мне и не поверишь, но хотя бы я знаю как всё было на самом деле. - вы спросите, почему Шрам произнёс это немного робко? Да потому, что в Легионе за такие слова можно было бы поцарапать в кровь старший младшего, и младший не должен как либо сопротивляться и жаловаться.