Ты думаешь, что видел самое ужасное в своей жизни, то самое, что
объединяет все твои кошмарные сны в невероятный ужас, существующий наяву,
и утешение тебе только одно – хуже уже ничего быть не может.
А если и может, то разум не выдержит и ты этого не узнаешь.
Но худшее происходит, и разум выдерживает, и ты продолжаешь жить.
Стивен Кинг

My hope is on fire
My dreams are for sale
I dance on a wire
I don't want to fail her

I walk against the stream
Far from what I believe in
I run towards towards the end
Trying not to give in

Твое чернильное сердце наконец обрело покой? День сменил ночь, ночь сменила день. И ты не нужен. Не нужен...
Уходи. Железные цепи. Их не остановит ничто.
Они найдут тебя. Найдут.
Я чувствую холод. Тьма наступает.

Лес зовет меня. Он скандирует мое имя. Он шепчет.
- Демон! Демон... Демон.
По мере приближения он кричит все сильнее. Мне нравится его голос. Я не хочу слышать тишину. Я не хочу ощущать холод. Я не хочу больше тьмы.
Как звали меня эти твари? Кем я был все это время? И кто я сейчас?
Слишком много вопросов... Я ничего не понимаю. Я не различаю запахов. Я... Я чувствую жажду.
Жажду  смерти. Мести. Жажду жизни.
Мое тело, все мои мышцы и связки горят, но в сердце, в желудке и в легких я чувствую испепеляющий холод. Он рвет меня на части.
Наверное, я чокнулся. Наверное, прошло слишком много времени, может, даже несколько лет.
В моей голове пульсирует лишь одна мысль: -Темная Луна. Темная Луна. Темная Луна.
Я не ощущаю усталости. Мое тело не чувствует ничего, кроме панического страха.
- Демон, ты боишься смерти? - перед моими глазами встает образ волка, который ехидно щурится, растягивая губы в ухмылке. Его серые глаза радостно блестят. Мне хочется его убить. Я ненавижу себя.
Лапы сами несут меня в сторону родных земель. Я столько раз мысленно себе представлял, как возвращаюсь сюда, но железные цепи ломали меня, ломали всю мою веру. День за днем. Я не думал ни о чем. Только о побеге.
В уши ударил звон. Он казался мне отчаянно знакомым, но лес звал в другую сторону... В Темную Луну.
Казалось, меня разрывает на две части. Инстинкт говорил идти на новый звук, а сердце звало к родным землям.
Я не успел принять решение... Лапы понесли меня на звон. Я не смог вовремя затормозить и впечатался по локти в холодный ручей. Я с жаждой начал хлебать воду.
Мне не удалось вспомнить, сколько я уже не пил. С тех пор, как я сбежал, я шел на зов своей стаи.

***

Утолив жажду, Демон поднял морду и удивленно посмотрел в отражение. Он уже так давно не видел его. Перед ним стоял волк. Мощный, рослый, атлетичный. Наверное, еще больше, чем когда-либо. На его шкуре красовалось множество новых шрамов. Шерсть все так же блестела от сытой жизни: благо голодовать не давали. Однако по всему телу было немало запекшихся ран, а сам волк был весь пыльный и грязный. Взгляд же... Горел стальным пламенем. Пелена безумия сошла с его взора.
Асшай, недолго думая, залез по горло в прохладную воду. Он впервые за долгое время, радостно сощурил глаза, позволяя потоку ручья смыть грязь. Постояв пару минут в воде, бывший паладин Лиги Теней вышел на берег и отряхнулся. Он давно не чувствовал себя таким счастливым... Таким свободным. Впервые за долгое время его разум был чист. Если нужно, он будет драться. Но уже по своей воле.
На ярком полуденном солнце шерсть довольно быстро высохла. Теперь Демон выглядел намного лучше, чем до этого. Его взгляд стал решительным, будто вода смыла все дурные мысли... Будто все произошедшее было дурным сном. Подсознание не желало знать правду. Истина вообще отвратительная вещь. Горькая на вкус. Ложь честнее.
Асшай посмотрел вдаль, в сторону своей стаи. Верхушки деревьев покачивались в унисон, будто зазывая его. Лес больше не скандировал, но Демон знал: его ждут дома.
Волк расправил плечи и рысцой двинулся в сторону логова. Зверь вернулся в свои земли.

Демон резко остановился, почуяв пронзительный запах Лиги Теней. Он был не готов к такому раскладу.
"Только не сейчас... Еще слишком рано!" - Вопило его только-только отошедшее подсознание.
Буквально спустя пару секунд, перед ним возник патруль темнолунцев. Их было двое. Достаточно, чтобы убить бывшего паладина. Разумеется, при сильном желании. А члены Лиги Теней толерантностью не отличались.
Асшай не сдержался и грозно зарычал, растянув губы в угражающем оскале. Все мышцы мгновенно напряглись, не то от захлестнувшего волнения, не то от неожиданности. Волк не привык быть нарушителем, он всегда исполнял роль палача, неся за собой по пятам смерть. В последнее время ему столько раз приходилось убивать, сколько он не убивал за всю жизнь.
И тут темнолунца будто обухом по голове ударили:
- Меченый... - Сипло протянул волк, судорожно вспоминая имя своего старого товарища, боевого друга. Желудок Асшая сжался в тугой комок. Сейчас он чувствовал себя наивным глупым щенком, который долго скитался без ведома матери и вернулся домой. Демон моментально опустил шерсть на загривке и убрал оскал. Мышцы так и не удалось расслабить. После долгого заключения в качестве боевой игрушки людей, волк всегда был на чеку и не давал врагу форы.
Ибо на арене не существовало правил. Только ты и твой противник. В ход шло все - смекалка, хитрость, сила, выносливость, скорость...
Битвы были не на жизнь, а на смерть. Все просто.
С теми, кто не дрался, разговор тоже был короткий:
- За такое поведение следует наказание!
Перед его взором встал образ высокого человека в сером кожанном плаще, который размахивал железной дубиной взад-вперед, приговаривая: - Что, все еще отказываешься драться?!?! Отказываешься?! Я-то тебя научу, что будет, если отказываться!
Волк мысленно вздрогнул, но виду не подал. Он никогда не подавал виду.
- Это я - Демон. - Уже чуть более сухо и деловито проговорил Асшай, прочистив горло. Нельзя давать слабину, ни в коем случае. Он подозрительно покосился на незнакомого ему напарника Одноглазого. Запах Лиги Теней он узнает из тысячи, но откуда этот волк вообще здесь взялся?
Демон было подумал, что сошел с ума и забыл имя бывшего товарища, но как ни старался вспомнить, на ум ничего не приходило.
- Ты кто такой? - вновь зарычал Асшай, переключив свое внимание на незнакомца. После полугодового заключения былого терпения в нем совершенно не осталось. Теперь он понимал, что чувствуют волки, которые начинают потихоньку сходить с ума... И что чувствовала его мать, когда погиб отец.

Демон тряхнул головой, будто пытаясь выйти из транса. Все это время он был загнанным зверем в клетке, а теперь, почувствов свободу, понял, что совершенно не владеет собой.
- Демон? Ты жив?
Асшай прижал уши к голове и легонько завилял хвостом, приветствуя Меченого. "Значит, они решили, будто я погиб..." Волк не знал, как реагировать на этот факт. Ему не терпелось узнать, что произошло с Лигой за время его отсутствия. И, главное, сколько прошло времени?
- Это - Далио, мой напарник, - представил Меченый патрульного, но тот лишь прищурил глаза, недоверчиво глядя на чужака. - Эй, друг, перестань, это же Демон! Когда-то он был паладином.
Асшай рассеяно кивнул, поняв, что ведет себя несколько истерично. "Это может сыграть не тебе на лапу".
- Где ты был?
Вопрос Меченого застал Демона в врасплох. Стоит ли говорить правду? Он не знал. С одной стороны, перед ним стоял его старый товарищ, а с другой - здесь всюду уши. Если кто-нибудь узнает, что произошло с бывшим паладином, как на него станут реагировать после? В голове волка было больше параноидальных мыслей, чем когда-либо. Но мешкать не стоит. Если темнолунцы сделают выводы за него, будет только хуже.
- Я попал в капкан. - Сурово проговорил Демон, стараясь не впасть в истерику от гнетущих воспоминаний. - Люди держали меня взаперти... Для боев. - Эти слова давались ему тяжело, но Асшай старался не давать эмоциям захватить разум.
- Я вырвался оттуда, как только появилась возможность. - Глядя в глаза Меченому, продолжил волк. - Я убил их. Всех. - Стараясь не придаваться воспоминаниям, ответил он. - Я не мог сразу прийти в Лигу... Мне пришлось некоторое время заметать следы. - Асшай долго раздумывал, перед тем, как сказать следующую фразу. Она была явным козырем в чужих лапах, но рисковать благополучием своей стаи он не собирался: - Боюсь, на меня идет охота.
Демон холодно взглянул на Меченого, пытаясь понять его реакцию на слова бывшего темнолунца. И тут только до волка дошли последние слова товарища:
- Мы думали, что тебя убили... Сначала Афину, потом тебя...
"Афина..." Где-то в районе ребра Демон почувствовал укол презрения, обиды и.... Испуга?
- Куда пропала Афина? - Вспомнив свой командный тон, спросил Асшай. Он не мог поверить в то, что его бывшая руководительница просто исчезла. Они знали друг друга практически с самого детства. Они вдвоем были наполовину первородные и несмотря на все их соперничество, в глубине души, Демон чувствовал уважение  и привязанность по отношению к заносчивой волчице.
- Это были люди? Кого-нибудь еще поймали? - Взволнованно спросил волк, внимательно уставившись в единственный глаз Меченого.

- Охота? - то ли испуганно, то ли с долей непонимания переспросил Меченый и уселся. - Кто на тебя охотится? Люди?
- Да... Мерзкие твари, - Демон злостно сплюнул, вспоминая их наглые ухмылки: - Я еще никогда ни к кому не испытывал столько ненависти. Понимаешь, изо дня в день ты сидишь в клетке и мечтаешь вцепиться им в горло... - Губы Асшая искривились в оскале: - Давно я не устраивал такой кровавой бойни.
Демон вновь вспомнил свой побег, проработанный до мельчайших деталей. Когда ему удалось выбраться из клетки, воспользовавшись безолаберностью одного из мужчин, вся ярость, что накопилась у него за эти полгода тут же нашла выход.
- Афина исчезла на границах, - начал припоминать Меченый, смотря куда-то вдаль, вспоминая подробности. - Но ее так и не видели. Ее могли убить или утащить - но мы не успели ничего предпринять, ее следы не оставили нам никаких подсказок. Если она жива, я бы тоже желал ее возвращения...
Демон, подобно своему товарищу, уставился куда-то вдаль. С тех пор как Афина вернулась в Темную Луну, Асшай мечтал о таком раскладе событий. Но теперь...
- Я постараюсь найти ее... - Выдохнул волк: - Живой или мертвой... Она была одной из нас. - Темнолунец покачал головой, словно не веря в произошедшее.
- Она давно пропала? Сколько времени меня не было? - Демон перевел свой затуманенный взгляд на Меченого.
- Лига изменилась, братишка. Ты пришел в другую стаю. Не знаю, будет ли тебе здесь место, но навряд ли ты задержишься здесь надолго...
Этих слов Асшай боялся больше всего. "Азазель... Чертов Азазель."
- Меченый, почему ты все еще тут? Что тебя держит? - Шепотом спросил волк, дабы второй темнолунец его не услышал.

Отредактировано Demon (2013-07-05 01:56:53)

---> Поляна у логова

Размеренная жизнь, пусть и проходящая в грезах о еще более счастливой жизни, приносила свои плоды. Бока волчицы округлились, вырванная клоками в схватках, грязная и вздыбленная шерсть начала лосниться и отливать черным серебром. Все тело просто светилось здоровьем и силой.
Однако подобное спокойствие, как ни крути и как бы хорошо оно ни было, было чуждо врановой волчице. То и дело Вираго продолжала грезить о кровавых схватках, поверженных врагах, дороге, устеленной головами... Вся ярость и ненависть теперь сдерживалась лишь Азазелем и его хитрыми планами. Возможно только поэтому сигнал патруля стал спуском курка, Куцая стремглав неслась туда, откуда доносился вой.
Уже издалека самка почувствовала волчьи запахи, запахи самцов, которые подчиняются ей. Холка уже топорщилась дыбом, куцый хвост был поднят, морда искривлена в оскале-улыбке. Кто же там? Кто нарушитель? Чью плоть она разорвет в этот раз?
Примерив шаг, Вираго поравнялось с двумя патрульными, а вскоре и вышла вперед, подозрительно осматривая...Демона?
- Ты ли это..?

Черная медленно провела взглядом по всему телу черного зверя, рассекая его будто клинком. То и дело в поле зрения попадались старые рубцы на теле бывшего состайника, новые и не очень раны, выдранная шерсти в некоторых местах, след от цепей и ошейника у горла. Ведьма помнила его отдаленно в своем собственном прошлом. Некий оборванец, щенок, который пробовал подчинить себе своих ровесников, которые с радостью поддавались ему, пусть и не все. Подросток, которого видели чаще как тень...
Никто не знал, что было с этим зверем после того, как он исчез. Дворцовый переворот, вскоре, помог и позабыть о нем, ведь в Луне все были лишь пешками, которых можно было с легкостью заменить. Не было более толков о нем, не было воспоминаний, хоть возможно, в чьих-то сердцах все же тлела слабая надежда на возвращение рядового.
Но Вираго не относилась к ним.
- Вернулся...- прорычала самка и... Ветер подул со стороны Демона, всколыхнув его черную шерсть, да бросив все запахи мира в морду самой Княгине. И лишь сделав первый короткий вдох, глаза Вираго сузились, а верхняя губа тут же вздернулась вверх, обнажая белые клыки и обезображивая морду оскалом. Холка торчала как иглы дикобраза, куцый хвост уже яростно описывал в воздухе круги. Это бы их запах, запах тех, кто держал так же Сагру, запах тех, кому каменные стены ни по чем.
- Вернулся приводя за собою полоумных двуногих??!- самка сделала пару-тройку шагов вперед, ныне разделяло их с демоном лишь сантиметров тридцать.- Ты хочешь что-то нам сказать?

Что важнее жизнь одного зверя, что пришел обратно на родину после нескольких мучительных лет или жизнь стаи, что может и ненавидит тебя, однако все равно является твоей?
Демон не был ей близким, скорее даже наобород, его выпендривания в детстве нашли негативное отражение в самой Ведьме. То, что зверь решил двинуться прочь на миг озадачило самку Лиги, ведь в самом деле, она бы позволила ему остаться, если бы сам беглец сказал то, что она хотела слышать. Вот только не стал черный волк молоть языком, лишь развернулся и прижав хвост двинулся восвояси.
Куцая проводила самца взглядом, метая ему в след изумрудные искры.
- Подохнет, глупец.- со вздохом некоторого разочарования подумала черная.
Более на пустыре делать было нечего, а ветер начал усиленно трепать волчьи шкуры, будто желая прогнать гостей. Княгиня повернулась в сторону логовищ, при этом не забывая оскалиться в сторону Меченного, так как он здесь был единственным виновником всего происходящего.
Нужно было поделиться с Азазелем. Возможно ему будет встреча эта чуть более интересна чем самой волчице, как ни крути, а Аз знал Демона получше.

----  Поляна у логова

Как часто я ошибаюсь. Допускаю нелепые по своей сути промахи, которые просто не должна - не имею права! - допускать! Равенна, видит Антей, я не ожидала от неё подобного поступка, но должна была быть настороже каждую минуту и секунду! О небо, мне еще столькому нужно научиться... Однако, если так подумать, что составляет мою жизнь и мой опыт? Какие-то несколько месяцев, что пролетели после моего пробуждения на Горе Предков, все остальное - пустота, словно крутой обрыв: внизу что-то есть, но я не могу разглядеть тот, нижний, мир, он слишком далеко. О, стоп, что это? Я ищу себе оправдания? Смешно! Смешно и грустно.
   Я послушной собачкой шла за тигрицей (что не делает мне чести), полностью в себе, и когда мы, наконец, вышли из-под сени деревьев, я часто заморгала, ослепленная: после относительной прохлады и тени леса солнце, заливающее пустырь, показалось слишком ярким, а горячая земля ожгла лапы. Безрадостный вид желтой, жухлой травы вполне соответствовал моему понурому и тяжелому, как эта надоедающая летняя жара, настроению, а стрекот цикад резал слух. Воистину, сейчас я готова видеть зло во всем. Без особого интереса я огляделась. И что мы тут делаем? Впрочем, неважно. К Оплоту я так или иначе уже не попаду. Повезет еще, если по минутной прихоти тигрицы эта опаленная солнцем и заботливо отполированная ветром брешь в покрове леса не станет моей могилой.
    Патруль, вопреки своим словам, оставил нас ровно на границе территорий Изгоев - видно, волки обиделись на мое пренебрежение и полное равнодушие большой кошки. Так или иначе удачи им, благо больше меня и Изгоев ничего не связывает - первое впечатление об этой стае оставило после себя липкий след легкого презрения. Хотя не буду судить по единичным представителям. Другое дело она! Я смотрела на круп тигрицы, мерно идущей впереди, на её равномерно покачивающийся хвост. Она не была ни волком, ни членом стаи, и я почти спокойно позволяла себе следовать за ней. Глупо везде и всегда кичиться тем что для кого-то не имеет ни цены, ни веса. Да и день сегодня вышел длинным, тяжелым - я устала. И только жалкая крупица интереса, что, однако, как надоедливая муха билась в голове, не дала мне пока пойти своей дорогой. Когда же мои ожидания оправдались, и кошка заговорила первой, продолжая наш прерванный у руки разговор, я немного воспряла духом.
     - А заслуга больших и сильных в том, что они родились такими? - я позволила нотке улыбке проскользнуть в мой голос. Впрочем, вышло, наоборот, как-то грустно.
     - Заслугой будет победа более сильного.. хм.. муравья над слабым, а не жука над муравьем, - я приостановилась, бросила взгляд вдаль - за Пустырем виднелся Город, сейчас окутанный маревом и чуть подрагивающий. спешить было некуда, а бежать, как привязанная, за кошкой и дальше я не собиралась. Пожалуй, на сегодня я набегалась.
     У меня странно побаливало тело, тянуло живот. Только этого не хватало.

"Утро добрым не бывает", справедливо подметил большой косматый заляпанный свежей и уже засохшей грязью черный пес, входя на территорию голого, убогого пустыря, почти что лишенного растительности. В чуть желтоватых сомкнутых зубах, меж ними, был зажат некий сверток, довольно плотный серовато-желтого цвета. Косо глянув по сторонам, окатив ранее промозглое утро порцией тяжелого серого свинца своих злобных глаз, что тускло мерцали из под заросших бровей, полукровка разжал мощные челюсти и едва ли не выплюнул ношу на белесый камень пустыря. Вид кругом соответствовал внутреннему настроению Изгоя: унылость, серость, противный моросящий дождь, раскисшая грязь и похеревшие остатки от скудной травки, которая росла в этом всеми позабытом месте. Порывисто отряхнувшись, пытаясь избавится от лишней влаги и без того всклокоченный Осколок, теперь напоминал собой нахохлившегося воробья, а точнее ежика, поскольку его жесткая, щетинистая шерсть слиплась меж собой в некое подобие иголок. Безрадостно, без особого энтузиазма, пес наклонил свою тяжёлую голову вниз и носом дотронулся до свертка, который под действием грубой силы развернулся и на влажном камне, чуть отсырев стал ровным, удобным для обозрения. Перед Взором Крика предстала карта, начерченная на старинном папирусе. В левом нижнем углу карты была нарисованы два представителя собачьего отродья: один больше другого. От этиx двуx фигур на карте вели две тропинки. Одна, судя по всему, шла к мёртвой границе, а другая на территории Легиона. На том месте, где была начертана мёртвая граница был указан ещё и камень и какие-то два непонятныx предмета. В том месте, где дорога вела к Легиону - два черепа. Однако все эти иероглифы не имели для злобного кобеля абсолютно никакого значения, поскольку на обозначенных территориях Отщепенец особо не шастал, а если быть совершенно точным, то на землях Легионских ни разу не появлялась его угрюмая морда, исключительно за ненадобностью таких "культурных" походов. - И на кой черт мне эта карта?  - процедил сипло сквозь зубы Изгой, недоброжелательно косясь на клочок то ли бумаги, то ли хорошо выделанной шкуры. Все дело в том, что несколько месяцев назад, повстречав на своем пути небольшую собачку, он напустив на нее страху, отпустил несчастную, однако та была вынужденна отдать ему карту, что несла в зубах, по большому счету, эта вещица угрюмому кобелю была нафиг не нужна, но просто из своей злой натуры, он оттяпал этот сверток у собачки лишь затем, чтоб потом унести в один из своих тайников и забросить там "до лучших времен", совершенно забыв о нем. Сегодняшней ночью, Крик совершенно случайно оказался неподалеку от одной из своих кладовок и решил залезть покопаться в ней, а вдруг что найдется интересное, а еще лучше съестное, разгребая барахло ценностей, полукровка среди всего этого добра обнаружил карту и она вызвала в нем воспоминания того дня и скрытый интерес. Почти машинально, зверюга схватил в пасть добычу и порысил по направлению к городу, со стойким намерением обчистить для начала амбар старого дедка, которого терпеть не мог, зато любил его кур, благо старик был склерозник да и немощен, а потому периодических пропаж колбас или живности, не сильно то и замечал, а Крика совесть не ела совершенно, поскольку у людей он не вызывал любви, одну ненависть. Ночь она и была дана этому Изгою на разбой, который он не гнушался проворачивать даже по отношению к людям, поскольку многие были совершенно не прочь прострелить его башку при встрече, собственно он отвечал человечеству взаимностью. И так, поживившись на чужих харчах, поскольку охота в последнее время у Отщепенца не клеилась, злобный пес отправился на пустырь, еще не совсем решив для себя что будет делать со своей находкой.

Пока Отщепенец в задумчивости сверлил клочок карты пустым, отражающим лишь внутреннюю мразь взглядом, откуда-то со стороны обрисовалась узкая, хитрая и лизоблюдская морда гиены, напоминающей собой странную неказистую копию то ли собаки, то ли лисы, то ли леший разберет кого. Инстинктивно Крик резко дернулся на заискивающий чуть визглявый голосок, утробно рыкнув, моментально наступил большой грязной лапой на карту, давая понять всему миру о том, что эта добыча принадлежит ему, бугры мышц тут же обозначились на лопатках от резкого напряжения и чуть припав на все четыре лапы, словно готовясь в ту же секунду атаковать пришлого неизвестного, пес обернулся, встречаясь взглядом с чужаком. Злобные стальные глаза въелись в перепачканную физиономию пришлого, верхняя губа осколка злобно подергиваясь поползла вверх, оголяя чуть желтоватые зубы в пренеприятнейшем, не сулящем ничего хорошего оскале. - Ты тоже так думаешь? - почти выплевывая каждое словно, надавливая голосом на каждый звук, низко прорычал Крик, при этом шерсть на загривке полукровки вздыбилась, а уши прижались к основанию массивного черепа, - Думать и это хорошо, а еще лучше соображать и соображать быстро. - с нарастающим утробным клокотанием поддержал беседу Изгой. Намек был однозначен и только идиот не догадался бы о том, на что намекает эта угрюмая громадина. Кажется, гиена оказалась очень сообразительна, поскольку поспешила убрать свою морду и свои телеса подальше от карты и ее владельца, обезопасив собственную шкуру почтительным расстоянием, однако, проныра что-то удумал, а может что-то знал, поскольку блестящий влажный взгляд бегающих, суетливых глаз был оживлен, блестящ и очень заинтересован в клочке разукрашенной бумаги, а потому переборов природную осторожность, пришелец стал тараторить о том, что эта штуковина ведет к сокровищам. В ходе красочного описания достоинств свертка, Крик чуть умерил свою яростную ненависть к тому, кто потревожил его одиночество, позволив собственной злобной натуре дослушать до конца пришлого, а почувствовав интерес, осмыслить сказанное. Немного помолчав, взвесив все "За" и "Против", все еще не убирая лапищи с карты, без тени сомнения в испытующим, подавляющем сером темном взгляде, с интонацией типичного киллера убийцы, Осколок выпалил сквозь чуть сомкнутые зубы, - Если ты меня посмеешь обмануть, надуть или провести, то не сомневайся, я оторву тебе головенку единым разом и даже не поперхнусь, заруби себе это на своем грязном носу. - нависла короткая тяжелая пауза, в течении которой Изгой тАк глядел на своего предполагаемого попутчика, а может жертву обстоятельств, что если бы взгляд носил характер материальный, то несчастная гиена тот час бы умерла от удушья, но... Выдержав паузу, черный всклокоченный пес продолжил, - Чего ты хочешь от меня за свои услуги? - сразу определяя стоимость, ставя вопрос ребром, поскольку просто так ни кто ничего делать для другого не станет и этот закон полукровка, всеми ненавидимый, знал так же твердо, как то, что солнце встает на восходе, а заходит на западе. Меж тем, тело пса невероятно напряглось, мышцы затвердели на поджаром крепком теле, а лапы впечатались в скользский булыжник, зверюга готов был в любую секунду сорваться с места, ясно было одно, отказ неизвестного чреват смертью, поскольку в скорости волкодав явно должен был бы выиграть, да и в силе наверное, хотя, как карта ляжет. Однако намерения Изгоя были догнать и убить, если хитрюга откажется от своих слов.

Отредактировано Крик (2013-09-19 13:34:49)