Кристальные пещеры ---

Я сейчас, - твердила сама себе Искра, выбегая из пещер и направляясь... А куда она собственно побежала? Она не отдавала себе в этом отчета. Нужно было просто бежать, бежать как можно дальше от этого места, очень нужно. Не останавливаться и не думать. Просто бежать куда-то, потому что если остановишься, оно накроет, захлопнется, поглотит тебя и ты растворишься в этой боли, в диком крике, который хочет вырваться из твоей груди. И даже растерять свою первоначальную злость, быть беззащитной, то есть совершенно открытой для этого чувства, ощущения, что тебя предали и ты сам, ты сам предал себя, став полным, неповторимым дураком. А в детском сердце это отчаяние было еще сильнее и ярче, потому что никогда до этого еще не переживало разочарований. Нужно выбегаться, выкричаться и Искра, резко притормозив в довольно рыхлой земле, закрыла глаза и, вскинув морду куда-то вверх, в сторону света, тонким щенячьим голоском взвыла, как только могла в свои три. Потопталась, шлепнулась попой на землю, так и не решаясь открыть глаза, пока слезинки не стали подсыхать сами. И только заставив себя, медленно их открыла, проглатывая обиду, запихивая ее подальше, стыдясь своих чувств, жуткой ревности по отношению к отцу, невыносимой боли и своей непростительной слабости, которая делала ее прежде всего - просто ребенком. Как же это не просто - быть ребенком.
Искра взглянула на свет, струящийся откуда-то сверху, из потолка каменной пещеры и обомлела. Вот она - свобода. Там - неизведанные земли, полные опасностей и приключений. там ее братья, которых она обязательно сумеет отыскать. Волчонка обернулась назад, куда-то на кристальные пещеры и сердце ее снова болезненно екнуло в груди.
- Нет, я не вернусь. Я больше никогда туда не вернусь, - маленькая максималистка вскочила на лапы и рванула к своей цели, очень сильно ошибаясь, что все будет легко и просто. Скатившись несколько раз по рыхлому наклону, ударившись о выступы камней, заполучив не только ссадины, но и порезы, основательно прихрамывая, она была вынуждена сделать привал где-то на середине своего пути наверх. Сил не было совсем. Они внезапно куда-то подевались. Волчонка забралась в своеобразное укрытие, сформированное из камней на склоне в самую его глубь и свернулась там клубочком. Глаза снова наполнились чем-то горючим и мешающим смотреть, голова была тяжелая, а натруженные лапы ощутимо гудели от усталости. Волчонка пару раз всхлипнула и уснула, жмясь ближе к камням и почему то вспоминая именно тот день, когда они убегали из стаи через горячие источники. Тогда мама оставила ее, чтобы вернуться за сестренкой, и она точно также прижималась к нагретым от источников камням. Только сейчас камни не грели. Но все равно от воспоминаний ей потеплело и маленькая бунтарка засопела в своем беспокойном, но сне. И все страхи, что она не справится, что не преодолеет этот подъем, что отец не признал ее, что сбылись ее самые страшные опасения - все это оставило ее до момента пробуждения.

Отредактировано Искра (2013-03-20 10:04:11)

-> Кристальные пещеры
Не смотря на то, что идти по непривычно рыхлой поверхности было не только непривычно, но и довольно затруднительно, волчонка изо всех сил старалась не отставать от своего спутника. Лапы то и дело норовили соскользнуть куда-нибудь, куда не нужно, но Дымка стоически переносила это неудобство, даже не думая жаловаться и идя к намеченной цели словно маленький таран. Шингай не подгонял ее, требуя идти еще быстрее, и за это она была ему благодарна.
- Мне кажется, в логове нам делать уже нечего, - Осторожно заметила серебристая, тщательно высматривая глазами места, на которые можно ступать. - Мы не такие маленькие, какими были тогда, когда только пришли сюда, лучше понимаем происходящее вокруг и осознаем, что для нас хорошо, а что опасно. К тому же, собственный опыт - лучший учитель. Чем раньше мы набьем себе пару шишек, тем скорее усвоим что можно, а что нет. А еще в подземельях тихо и безопасно. Что может с нами случиться?
Я знаю, что я всего лишь волчонок и пройдет много времени прежде, чем вы, взрослые, перестанете смотреть на меня со снисхождением и будете воспринимать всерьез. Но время тянется медленно! И я не хочу, чтобы за нас волновались так долго.
Все дети хотят как можно быстрее вырасти и стать самостоятельными, и Дымка не была исключением. Забота со стороны мамы и других взрослых, несомненно, была приятна, но как здорово бы было, если бы за них перестали беспокоиться. Конечно же, Шингай был прав: если мама узнает о том, что Искорка сбежала, она очень огорчиться, особенно в свете последних событий. Трое ее детей были похищены и удерживались в плену где-то далеко, а тут еще и дочь попала... Вот поэтому нам и нужно как можно скорее стать самостоятельными. И мама не будет за нас беспокоиться, даже наоборот - она будет гордиться нами. Мысли об этом приятно согревали изнутри, и на душе у Дымки заметно полегчало. Они найдут Искру и все будет хорошо. По другому и быть не может.
- Искоркааааа! - звонко тявкнула серебристая, запрыгивая на какой-то камень, дабы удобнее было осматриваться. Шингай прошел чуть вперед, загораживая часть обзора, и ей пришлось выглядывать из-за его плеча, чтобы ничего не упустить. Однако долго так не поизворачиваешься - затекает шея. Посему Дымка решила довериться своему чуткому обонянию - уж оно то ее подвести не должно.
Какое-то время волчонка сидела в замешательстве, пытаясь осмыслить всю гамму запахов, витающих в воздухе. Тут был и отголосок свежести, доносящийся с поверхности, и сильный запах сестры, и что-то еще странное, примешивающееся к нему... И тут Дымка поняла. Испуганно охнув, она слетела с камня, на котором восседала, и завертелась по сторонам. В воздухе, пусть и не сильно, но пахло кровью. Может быть, сестренка просто поцарапалась, а может..?
- Искра, вылезай! Ну пожааааалуйста!
Перестав наконец вертеться из стороны в сторону в попытке заглянуть в каждый темный угол, серебристая плюхнулась на попу и с надеждой посмотрела на Шингая, словно спрашивая "С ней ведь все в порядке?".

Отредактировано Дымка (2013-03-28 11:55:58)

Искра замерла с идиотским выражением морды. Такое выражение могло быть только у того, кто по-настоящему безраздельно счастлив и открыт этому счастью навстречу. Не смотря на усталость, как физическую так и моральную, на боль в лапе, не смотря ни на что, она радовалась ему, не сводила взгляда и упала бы, покатилась бы вниз, если бы он не взял ее за шкирку. Сколько счастья в этот момент было в ее глазках! Розовым язычком она пыталась дотянуться до папиной морды, но этого не получалось, а ее вид из-за натянувшейся кожи получался таким, как будто бы она широко улыбается. И она улыбалась! Прижав к голове уши и поджав хвост, она была несказанно счастлива. Остановись мгновенье! Не смотря на то, что морда вытянулась и мешала свободно выражать чувства, Искра все же пыталась это сделать. И когда он опускал ее на землю недалеко от сестрички, она лизнула его пару раз с благодарностью, снизу вверх заглядывая ему в глаза и продолжая молотить хвостиком. Но ушки ее оставались прижатыми. Она понимала, что поступила неправильно, что подвела его. И сестру. И маму. Но мучатся угрызениями совести долго не собиралась. Просто рядом с Шингаем она чувствовала такой маленькой, такой беспомощной. И он казался таким замечательным, сильным и необыкновенным. Памятая его ответ в кристальных пещерах, она сдержала свой детский порыв броситься на него и вылизать ему морду, хотя вся ее душа хотела именно этого: только выражать свое счастье, всей душой, всем своим существом. Но Искорка начинала взрослеть и ее детская любовь теперь нашла и другую форму. Какая разница кто как называется? Если он тут, если вся ее семья вместе, почти вместе, а он не бросил ее. Можно просто быть рядом с ним, - успокоила она себя. И сдержалась от своих ярких эмоций, не желая ранить его или обидеть. Теперь ее любовь будет бережной, не такой испепеляюще-требовательной, какая может быть у детей. Она... постарается. И все же...
На его вопрос о том, почему она убежала, Искра только виновато опустила мордочку, всем своим видом прося его о прощении. И украдкой глянула на сестричку. При виде беленькой, Искорка почувствовала еще большие угрызения совести. Она была старшая в их союзе, по крайней мере так всегда она считала. А сейчас поступила безответственно, глупо. Она вздохнула и попыталась более тепло и как бы прося прощения посмотреть на Дымку. Только Шингай сейчас был лучше всего на свете.
- Неа! - никто не хочет, чтобы мама ругалась, - А покажешь, покажешь и мне пещеры? Я... Немножко заблудилась. 
Будь она человеком, она бы покраснела, но она только виновато проследила за его взглядом наверх, как будто бы там было что-то необычное, хотя самым большим чудом для нее был только он сам, - Я больше не буду. Честно, - железная клятва железной Искры. Или почти железной... И быстро глянула на сестренку, замахав и ей хвостиком.
- Ты точно не ранена?
- Я думаю, ей стоит заглянуть к целительнице.
Передняя лапа действительно немного саднила и на нее было неприятно наступать, но Искра была уверена, что это совсем не рана. Царапина, полученная при очередной попытке забраться по острым камням. И, может быть, пара синяков.
- Нет! Я совсем здорова! - протянула она переднюю поцарапанную лапу вперед, чтобы ее можно было изучить. Взлохмаченная шерсть торчала во все стороны. Искра отряхнулась, чихнула и вскочила на лапы.
- Я в полном порядке! Мы идем? Мы уже идем? - и с надеждой на Шингая, - Мы же уже идем? - и на сестренку, - А это только царапина! Ха! Ерундаааа, - довольно протянула малышка, а потом от нетерпения и азарта сделала вокруг Шингая круг, - Дымка - будущая целительница, поэтому она постоянно меня лечит, - она радостно фыркнула и запрыгала, как на пружинах, на своих лапах вокруг черного волка, все же иногда прихрамывая на ту самую поцарапанную. И столько было обожания в ее глазах, столько чувства. Правда только Искра могла знать скольких сил ей стоит сдерживать свою легко воспламеняемую натуру и не набрасываться на Шингая с писками "Папка!", а ведь так хотелось... Но он пришел за ней, он нашел ее. Она не уйдет, не убежит, не потеряется в незнакомом лесу, мама не будет на нее сердиться, и белозадая тоже будет рядом. Искра задорно и тепло глянула на сестренку, показав ей ряд своих белых маленьких зубов.
- А я буду воином! Я научусь сражаться, как... - хотела сказать по привычке "как мой папка Арес", ведь эти слова она повторяла еще с логова Темной Лиги, где и родилась, но запнулась, - Как самый великий воин. И отыщу своих братьев! - и гордо вскинул к верху нос, - А еще задам Азазелю трепку. Ха! - и прыгнула в сторону, продолжая вилять хвостом, но показывая зубки, хотя при этом не прекращая светиться радостью. Хвастаться было не очень хорошо. Поздновато, но Искра об этом вспомнила и немного притихла, снова прижав к голове уши, - Я никогда никому не дам обижать мою маму, - а потом зыркнула на Дымку, - И сестру. И тебя, - но вслух этого не сказала, прижав хвост к попе и стыдливо попятившись назад. И все равно не дам в обиду никому.
Она потянула носик к Шингаю и дотронулась им до его темной густой шкуры, втягивая носом его запах, как будто бы хотела убедиться, что он настоящий и это не ее сон. Шерсть защекотала нос и Искра фыркнула, тряхнув головой. И посмотрела на него влюбленно и предано. А потом припала на передние лапы, вертя хвостом на вздернутом кверху заде и принялась выделывать перед волком кренделя, выполняя этот волчий ритуал по приглашению в игру. Поползала, порычала, подставляя шею и дотрагиваясь носом до его лап. И Дымку не пропустила. Просто в один из моментов этой игры имитировала ее захват за шкирку, обслюнявив ей шерсть на загривке, но порычала и тут же выпустила, слегка толкнув попой, продолжив зазывать принять участие в ее игрищах и взрослого волка. Уже не совсем папу, но все равно горячо любимого всю ее недолгую волчью жизнь члена семьи.
- Я буду самым сильным воином! Я всех смогу победить! - пыталась грозно рычать, насколько мог это делать волчонок, еще слабо имитируя рык взрослого волка, а сама ползала перед ним, махая хвостом и попискивая от азарта этой игры, в которой было так здорово и в то же время так страшно.
- А почему ты так часто один там, в пещерах? - ну это и правда было невероятно интересно, - Что ты там делаешь?

Отредактировано Искра (2013-04-04 10:53:21)

Увы, ни горячие заверения Искры, ни спокойная уверенность старшего волка не могли до конца убедить серебристую в том, что дело, как выразилась сестра, "ерунда". Если самочка и была уверена в правильности своей точки зрения, убедить ее в обратном могло только полное и обоснованное опровержение ее позиции со всем доказательствами. Дымка жила в гармонии со своей интуицией и доверяла ей практически безоговорочно. И если ей казалось, что не стоит расслабляться и понаблюдать как поведет себя раненая лапка сестры - значит так лучше и следовало поступить. Иначе какая из нее будущая целительница?
- Как скажешь, - иногда с Искрой легче было согласиться чем спорить. Где вы видели ребенка, который признается в том, что у него что-то болит, когда вокруг так много интересного? А убеждать его в обратном - себе дороже.
А тем временем ураган по имени Искра все набирал и набирал обороты. Скалящая зубки на своих гипотетических врагов Искра выглядела более умилительно, чем грозно, но как долго это могло продолжаться? Дымка никогда не спрашивала у сестры о том, чему же учил ее в своих пещерах мудрый Сектант, хотя и очень хотелось - кто знает, какие тайны боги доверяли этому таинственному волку, а какие он - своей протеже. Конечно, нехорошо совать любопытный нос в дела, которые тебя не касаются, но ведь детскую любознательность никуда особо и не денешь. В какое русло не направь - долго она в нем не удержится.
Играть совсем не хотелось. В какое-то мгновение оказавшись прижатой к полу за загривок, Дымка лишь вяло отмахнулась, приглаживая встопорщившуюся на затылке шерстку, благодаря стараниям сестры торчащую в разные стороны мокрыми сосульками. Иногда, а для серебристой - практически все время, наблюдать за чужими играми было куда интереснее и полезнее, чем принимать в них участие. Являясь сторонним наблюдателем, намного легче анализировать происходящее и раскладывать его по полочкам, чем в самой гуще игрушечного сражения. Теоретиком малышка была хоть куда, а вот практики ей явно не доставало. Быть может, когда нибудь...
- Зачем богам трапезничать в пещерах, если в их распоряжении весь мир? Ой, они наверное охотятся на особую божественную дичь, - мечтательно протянула серая, приподнимаясь с насиженного места. - Каких-нибудь божественных... мышей!
Хихикнув себе под нос и заговорчески подмигнув сестренке, ибо только она и могла оценить ее "шутку" по достоинству, серебристая деловито засеменила за Шингаем.
-> Кристальные пещеры

--->Чистый источник

Рыжая неотступно следовала за зеленоглазым волком. Эта привычка так вкоренилась в сознание хищницы, что стала неотъемлемой ее частью. Кажется, постоянно следовать за Атером - предназначение рыжей. Но ведь для каждого из них двоих это выглядит по-разному - Сталь просто не может по-другому, а вот черношкурого это явно удивляло. Но ведь Макбет сопровождала его столько, сколько помнила самого Атера/Фауста. Почти с самой первой их встречи. Боги, это же было так давно, что иногда казалось рыжей сущей выдумкой. Но ведь Атер не помнит этого, так что Мак не может его об этом спросить - приходится хранить свои воспоминания в недоступном для утилизации местечке, на особой полочке с табличкой - "не трогать, особо ценно".
Сталь остановилась только тогда, когда это сделал черношкурый. Правда, он все еще оставался на несколько корпусов впереди. Рыжая редко сокращала это расстояние во время движения. Она считала, что Атеру нужно личное пространство и поэтому старалась не вторгаться в него, нарушая это самое расстояние.
Но в этот раз подобное поведение вызвало у зеленоглазого какой-то особенный интерес. Раньше он не спрашивал ее о том, почему она постоянно следует тенью за его хвостом, поэтому рыжая и не искала никаких оправданий. Да и сейчас, вроде бы, ничего не предвещало беды - Атер прошел почти весь проход и остановился у выхода из подземных ходов, слегка щурясь от солнечных лучей, попадающих меж каменные своды и оставляющих на гранитных стенах яркие блики. Но потом, когда зеленые глаза привыкли к назойливому свету, волк обернулся и посмотрел на рыжую так пристально, что у нее внутри все непроизвольно сжалось.
Почему он так на нее смотрит?
Ох, лучше бы ее не терзал этот вопрос, ибо ответ на него последовал почти сразу же. Атер задал роковой вопрос, правда, подходить к нему начал издалека.
Сперва хищница даже толком не могла понять, в чем, собственно, дело и что заставило глаза волка так подозрительно смотреть на нее. Рыжая просто не ожидала, что подобный разговор когда-нибудь возникнет между ними двумя.
Хищник стал наворачивать полукруги перед Мак, а голос его звучал так коварно, словно в каждом слове волка нужно было ожидать подвоха. И действительно - слишком уж странно звучали фразы, слетающие с языка зеленоглазого.
Это заставило рыжую самку опасливо прижать ушки к затылку.
То, что Атер начал говорить, заставило Сталь с ноткой непонимания посмотреть в зеленые, полные яда глаза.
Зритель? О чем это он говорит? Шоу? Видимо, он остался тем же безумцем, только в более мягкой форме... Как он вообще мог такое говорить? Разве такое впечатление у него создалось?
Затем Атер подошел к волчице как можно ближе, на секунду замолк, а затем настойчиво потребовал.
- Расскажи мне правду. Всю.
Проснулась ее величество. Бровки злобно сошлись на переносице, а верхняя губа предупреждающе дернулась. Светло-янтарные глаза немного потемнели и наполнились чем-то неземным, злым, беспощадным. Зрачки хищно сузились.
- Или ты засунешь свои подозрения куда подальше и подумаешь над своим поведением, или я тебе сейчас задницу надеру, неблагодарная твоя морда. Неужели ты думаешь, что подобные слова сойдут тебе с лап? - Огненно-рыжая шерсть встала дыбом, подтверждая едва вменяемое состояние волчицы. - Кажется, после возвращения у тебя отняло память, а не мозги! Какое шоу, зеленоглазое ты чудовище? - Да, Фаусту нужно было срочно включать мозг и думать, пока его "защитница" не перешла в открытое наступление. Причем, стоило начать думать в сию же секунду, ибо нос волка был в опасной близости от мордахи Макбет.
Почему она не ответила на его вопрос? Может, потому, что боялась сказать ему правду? Наверное... Ощущение, что слова Атера загнали ее в капкан, раздражало, злило и одновременно пугало рыжую плутовку. Наступление - самая лучшая защита.

Кажется, нужный эффект был произведен - Атер явно не ожидал от всегда такой сдержанной и молчаливой Макбет такой напористости и агрессии. Но она не была куклой - у нее были чувства и эмоции, у нее в груди билось настоящее сердце, которое периодически болело от того, что она видела в этом волке. Именно поэтому она не собиралась молча выслушивать все, что говорил ей Атер, ибо слова его были жалящими, словно дикие осы.
Зеленоглазый даже отступил назад, что польстило самолюбию рыжей чертовки. Она выпрямилась и уверенно посмотрела в глаза собеседника.
Длился ее триумф, собственно, совсем не долго - королевы тоже могут быть свергнуты с престола, особенно, если противник сильнее. Значит, Фауст считает, что за ним будет последнее слово? А его поведение говорило именно это. Но нет - у рыжей есть один единственный козырь, и это - джокер, который может погубить ее, но и обескуражить Атера, который уже и сам пошел в наступление. Он оскалился, высунув язык, словно аспид, и сделал мощный рывок вперед, намереваясь, видимо, протаранить такую маленькую в сравнении с ним волчицу. Но она, в отличие от него, не сделала шага назад и не попыталась увернуться волны его раздражения и злости.
Слова волка были для рыжей роковыми.. Он считал, что у нее никогда не было голоса. И он ясно ей высказал это прямо в глаза.
Светло-янтарные глаза самки потемнели, а уши, которые только-только стали подниматься, вновь агрессивно прижались к голове.
Но она промолчала, подбирая слова для финального удара под дых, который бы выбил почву из-под лап зеленоглазого тирана, за которого она готова была убить. Но он все продолжал унижать ее и это ему явно нравилось. С каждым его словом выражение морды хищницы становилось мрачнее и мрачнее.
Она оберегала себя... А верно ли было это высказывание? Ведь она оберегала, но совсем не себя, да и вовсе не свою жизнь. Она оберегала жизнь того, кого любила, кому была преданна всем сердцем. А получилось, что пригрела гадюку на груди, ведь в каждом слове волка был один лишь яд, который отравлял сознание Макбет, которой хотелось провалиться сквозь землю.
Последние два слова заставили рыжую вздрогнуть как от удара, а сердце так закололо, словно тысячи игл впились в него.
"Отвечай, дрянь!" - звенело в ушах, рядом с которыми послышался щелчок опасных челюстей.
Она не отклонилась, потому что вообще не чувствовала своего тела - лапы онемели, а дар речи исчез, словно его и не было никогда. Кажется, Атер повернулся к ней спиной, но она не сдвинулась с места, словно лапы ее приросли к земле. А еще волк сказал, что не дурак.
Но рыжая лишь горько усмехнулась. Не дурак... Ну конечно. Как же великий, мать его, Атер может быть дураком?
Далее он что-то говорил, но рыжая чертовка его не слушала. Сейчас она чувствовала себя ничтожной букашкой в руках Мира.
Видят боги, она не хотела такого исхода, но...
Постойте-ка, Макбет плачет? Или это пыль попала в красивые глаза? Может поэтому их застелила пелена слез?
Кажется, что сама Вселенная вздрогнула в тот момент, когда одна предательская слеза скатилась по правой щеке, оставляя за собой огненную дорожку, а потом спряталась в рыжем мехе, словно ее и не было.
Она качнула головой, затем еще раз, словно что-то отрицала. А затем... Затем попятилась назад, чего никогда раньше не делала. Он обращался с ней, как с тряпкой, и сейчас он прогонял ее. Может быть, когда-нибудь он и поймет, что совершил фатальную ошибку, лишив себя того, кто его любил и ценил таким, какой он был.
Голос хищницы предательски дрогнул:
- Нет, ты не дурак, а вот я - дура. Совсем позабыла, что такие великие волки, как ты, не нуждаются в любви таких ничтожеств, как я. - Она круто развернулась на месте, оставив в мягкой почве рытвины... Бежать, бежать, куда угодно, лишь бы подальше, лишь бы побыстрее. Последнее слово осталось за ней.

--->Мертвая расщелина