Лето всегда тянуло к черным волкам. Ее мать - черная волчица, отец - черный, один из братьев - тоже черный. А вот она - не удалась. Рыжая. В кого она такая? Мама говорила, что в прабабушку. Но почему именно она? Почему боги наградили ее именно такой внешностью - слишком яркой как для зимы, так и для лета? Неужели всю свою жизнь единственным ее сезоном будет осень?
Тем не менее, Летаргия всегда называла ее ласково маленькой Артис. И действительно, Лето была аккуратной, изящной, рыжей волчицей с искристыми зелеными глазами. В них часто можно было увидеть тепло и вселенскую любовь ко всему, что ее окружало, ко всему и всем. Лето любила смеяться, смех был ее спасительным маяком в тумане серых будней. Ее мордочка была идеальной - так ей всегда казалось. Голова правильной формы, увенчанная озорными, такими мягкими треугольниками ушей. Да, она с гордостью носила свои уши, как бы это глупо не звучало. Правильно расположенные глаза, достаточно большие и выразительные - они всегда меняли оттенок. Когда волчица злилась, то глаза темнели, приобретая цвет турмалина. Когда ей было грустно - взгляд затуманивался нефритовой пеленой, если она была весела, словно летняя песня - ее глаза искрились изумрудами, а уж если она была довольна собой - то глаза ее превращались  в два малахита. А видели когда-то зеленые сапфиры? Да-да, есть такие в природе. Дымчатые, изумительные камни невероятной красоты. Так вот, когда Лето было плохо и тоскливо на душе - ее глаза становились именно такими.
Шерсть... Она была мягкой на груди и животе - как и полагается. Кончики шерстинок на спине имеют более темный - кирпичный окрас. Шея, грудка и брюшко у Лето имеют персиково-кремовый оттенок. Лапы светлее основного тона, но темнее груди, да и вообще - шерсть этой юной Молчащей - самый настоящий осенний калейдоскоп. Она сочетает в себе все оттенки рыжего. Вся шерсть, кроме хвоста. Он у Лето особенный, как уши. Потому что уши у этой девочки темные, кирпично-черные, а хвост... Кроме того, что он пушистый, так еще и кончик его черный-черный. Это - единственный намек на то, что родители Лето - действительно черные.
Так что сказать, что эта чертовка совсем была несимпатична или лишена обаяния - это согрешить против венца творения богов. Когда-нибудь она научится пользоваться своей красотой. Тогда и стержень в ней появится, да поплотней самого твердого камня за земле. Просто еще достаточно мала, чтобы понимать, в кого превратится через несколько лет.
Кресту же не приходилось, видимо, искать в себе красавца - он себя и так им чувствовал. Это было видно по его поведению.
Голубоглазый брюнет. Очень брутальный голубоглазый брюнет. И безумный. Да, безумный, брутальный, голубоглазый брюнет. - Мысленно хихикнула "чупакабра застенчивая", водя лапкой по земле. Ну да, девочки, что с них взять?
Лето сделала вид, что не услышала того, что сказал кобель по поводу ее мамы. Зато ей было не все равно.
А вот улыбка волка, неестественно широкая для представителей волчьих, зацепила внимание юной хищницы. Это как в момент, когда ты хочешь чихнуть - уголки губ ползут едва ли не до ушей. Только у черного кобеля они так и застыли почти возле самих порванных ушей. Клыки этого зверя были во истину огромными, куда больше тех, что были у Лето. У нее они тоже были жемчужно-белыми, ведь она еще так молода. У Лето они были крепкими, но не такими громадными. Убить ими тоже можно, если уметь правильно пользоваться.
Ты хотела быть сильной, большой волчицей, так учись понемногу владеть клыками. - Вспомнились наставления брата.
- Ладно. - Просто соглашается, даже не споря с волком о том, что не должна пытаться разгадать то, что не доступно ее уму, хотя внутри несколько обиделась. Она не была глупой, и не была дурой. И ум ее был поострее, чем у некоторых, даже многих. Просто не все знают об этом, потому что именно ум - один из основных козырей рыжей бестии. Ум, хитрость и смекалка. Переплетясь, эти качества образовали прочный фундамент будущей мудрости. Природа не дала этой волчице чрезмерной физической силы, но вот моральными качествами стратега награбила с лихвой.
Внезапно зеленые глаза вспыхнули хитринкой. Черти в их зеленых языках пламени что-то затевали.
- Слушай, зачем тебе меня убивать? А вдруг пригожусь? - Склоняет аккуратную голову на бок, выжидающе глядя на волка.
Правда, охотница из меня, как из тебя - юркий и незаметный разведчик. - Проносится в голове шальной пулей.
Что самое интересное, Лето вовсе не пытается выпутаться из ситуации, в которую попала. Но говорит вполне серьезно.
Знаете, что бывает, когда хорошие девочки встречают на своем пути плохих парней? Они становятся мелкими негодяйками.

Кажется, тот факт, что Лето не стала возражать, незнакомец одобрил. Правда, он так и не представился, но про себя рыжая волчица решила называть его Крестом. В конце-концов, кому от этого будет плохо?
Рыжая бы с удовольствием взяла лапы в лапы и умотала поскорее от этого места - только бы хвост и сверкал. Да вот не смогла бы. Кобель настиг бы и сожрал с потрохами. И Лето была более, чем на сто процентов уверена - не подавился бы. Поэтому сейчас приходится ходить по лезвию на цыпочках - как первоклассная балерина. Тихо-тихо, на кончиках пальцев, невесомо и осторожно, чтобы не сорваться вниз - чем выше залез, тем больнее падать.
Крест отреагировал на слова рыжей бестии несколько странно. Он не подлетел и не растерзал ее тушку прямо на том месте, где она была. Нет. Лишь ехидно переспросил, слишком уж придирчиво осматривая зеленоглазную. Возникло ощущение, словно волк оценивает товар, но при этом не так уж и доволен результатом. Это как... Попасть под рентген, только вместо лучей - прозрачно-голубые глаза, которые не выражают ничего, кроме цинизма и чувства собственного превосходства.
Лето даже не удивилась - чего бы Кресту смущаться собственной внешности? Большой, сильный, черный, в конце-концов, с изумительным крестом на груди, обладатель глаз цвета арктических ледников. Характер, правда, скверный, ну да кого это волнует? Уж не его - это точно.
Звучит сарказм в его голосе.
На кой черт?
А действительно. Кому нужна такая заноза в одном месте, как Лето? Слишком неусидчивая, пышущая интересом ко всему, что ее окружает, эта волчица никогда не смогла бы беспрекословно подчиняться кому-то. По крайней мере, сейчас - точно. Слишком еще юна, чтобы брать во внимание необходимость построения иерархии. Пока она - неугомонный подросток без царя в голове, которому закон не писан. Юла, вечно находящаяся в неустанном движении. Для нее не существует преград, для нее нет свободного времени - рыжая всегда чем-то занята. Вечное дитя - хорошее определение ее характера, ее нравов, ее поведения. Слишком яркая, но не только внешне - внутренне, да настолько, что готова озарить этим светом всех тех, кто в нем нуждается, но не готов просить помощи.
Крест в какой-то момент вальяжно усаживает свою пятую точку на землю. Во истину, король дождя и слякоти, плохой погоды и скверного настроения. Мистер "Зло", Повелитель Ежей и Дубов. Почему именно ежи, и именно дубы? Ежи потому, что колкий он. Любой ёж продал бы душу ежовому дьяволу за такую колкость. А дубы почему? Да потому, что угрюмее этих "ребят" Лето никогда никого не видела.
Тяжелый взгляд заставляет липкие лапки паучков-мурашек пройтись армией, да строевым шагом вдоль позвоночника.
Почему-то, хочется провалиться в любую из луж - глубокую, либо же мелкую, и там сидеть до тех пор, пока вода не вымоет из мозга ощущение собственной ничтожности. Странно, но раньше такого рыжая за собой не замечала. Она никогда не считала себя дурнушкой, или же недостойной иметь и свое место под солнцем. Во многих планах она была не хуже других, а может даже и лучше, но никогда этим не кичилась. Так что же получается?
В ее жизни появляется незнакомец с пронзительным взглядом голубых глаз, который заставляет ее чувствовать все то, чего она никогда раньше не чувствовала. И это юной Молчащей совсем не нравится. Хочется вцепиться наглецу в морду, цапнуть за нос, дабы не смел пробуждать в ней занижение собственной самооценки. Но как достать до этого носа?
Рано, рыжая, рано. Подрасти сперва, чтобы хоть дотянуться до желанной цели, а потом... Кто знает, что потом? Может, и до ушей дотянешься, негодяйка. Сейчас рано об этом думать, но следует подумать о том, как бы не ляпнуть чего лишнего. Острым языком боги наградили.
Только сейчас обращает внимание на то, что Крест взирает на нее, не отводя взгляда. Слишком пристально, слишком испытующе, словно ждет чего-то. А чего он, собственно, ждет?
Он что-то у нее спрашивал?
Лето судорожно пытается вспомнить, о чем они только что говорили. Память услужливо воспроизводит скудный диалог с Крестом.
Ах да. На кой черт?
Не знает, что ответить, но и молчать дольше нельзя - а вдруг злой дядя волк взбесится и оттяпает от нее добрый кусок плоти? Или же с упоением отгрызет конечность какую-нибудь? Вон какие у него клыки - огромные. Лето своими глазами видела.
- Собственно, ты прав. На кой черт я тебе нужна? Пользы-то от меня вообще нет, по крайней мере, для кобеля ростом под метр, со скверным характером и ледяными глазами, да еще и желанием унижать и убивать. - Вздыхает, словно не видя выхода из сложившейся ситуации. - Неужели, у тебя - здорового, сильного, злобного волка нет никаких целей в жизни? Ну хочешь, я помогу тебе их осуществить. Если они есть, разумеется. - Говорит чуть позже, перед этим задумавшись на какое-то время.
А после этих слов внимательно смотрит в глаза собеседника, без намека на упреки, страхи, наглость. Лишь тепло, спокойствие, задор и любовь ко всему-всему, что окружает хищницу - может даже и к самому Кресту. Стоит лишь вглядеться в зеленые глаза, в искорки, светящиеся в них.

Отредактировано Лето (2014-10-24 08:05:22)

Он говорит ей что-то про порабощение мира. Она не ослышалась? Он действительно так жаждет власти? Но ведь он еще слишком молод, чтобы уже в столь раннем возрасте так возжелать взойти на "престол".
Лето никогда не понимала таких вот волков. Ну да, править остальными - это, конечно, круто. Быть отступником от правил? Тоже восхитительно. Но при этом сознательно желать доставлять боль окружающим - это не её конёк.
И все же, рыжая уничтожает в себе желание посмотреть на волка с удивлением. Скорее, ее глаза, искрящиеся изумрудами, выражают что-то вроде: "я так и думала". Собственно, и ухмылка черного кобеля ничуть не задела зеленоглазую.
Он кидает злобный взгляд своих голубых глаз на нее, но хищница лишь слегка вздергивает подбородок.
Она бы могла еще долго любоваться своим собеседником, вплоть до тех пор, пока кому-то из них это бы не надоело. Но внезапно внимание голубоглазого, как и внимание самой Лето, отвлекла вспорхнувшая в небо стая птиц. Стая ворон.
Рыжая зябко повела плечами, насторожившись и стараясь услышать хоть что-то, что могло объяснить ей причину такого поведения пернатых. Но в ответ - мертвая тишина. Рыжая прижала темные уши к затылку, а кончик ее хвоста, не менее темный, нервно задергался из стороны в сторону, как у дикой кошки.
Происходящее нравилось ей все меньше и меньше.
Спрашивать у Креста, что происходит, было бы крайне глупо. Он и так ее в грош не ставит, считая абсолютно бесполезной тряпкой, так теперь еще и показывать свои истинные чувства?
Да ни за что. Вдоль позвонка пробежался отряд мурашек. Страшно-страшно-страшно. Только теперь сердце юной волчицы начинает биться быстрее, активно выбивая себе путь из грудной клетки. Да, неизвестность таит в себе больше страха и ужасов, нежели простой кобель, пусть и громадный.
Рыжая, впрочем, надолго не зацикливается на том, что к ним, вероятнее всего, приближаются гости. Нет. Она уже снова смотрит на собеседника, хотя внешне уже не выглядит такой спокойной - каждый ее мускул напряжен, словно перед броском. Она представляет из себя натянутую тетиву - вот-вот пустит стрелу вперед. Рыжая шерсть на загривке становится дыбом.
Скоро что-то произойдет. И, как ни прискорбно об этом думать, но единственным, кому она сейчас может хоть немного доверять - Крест. Хотя, опять же, вряд ли при угрозе собственной шкуре он будет думать о ком-то еще. Не из тех он волков. А она? Вот она бы бросилась на помощь любому, кто бы в ней нуждался, ведь она - Молчащая, в ней нет агрессии ни к одной из стай, и уж тем более ни к одному из их представителей.
Поэтому сейчас приходится полагаться только на свои силы. Убежать? Кажется, поздно, слишком поздно бежать. Теперь лишь встретить неизвестность лицом к лицу. 

Отредактировано Лето (2014-11-09 17:18:48)

Раньше Аданна никогда не была такой раздражительной, как сейчас. Внутри нее не было места страху перед кобелем только потому, наверное, что раздражение клокотало и бурлило океаном в ее душе, занимая там все место и не оставляя пространства для самого страха.
Высокомерный, наглый. Волк все пытался выискать в ее зеленых глазах страх перед ним. Но с неким внутренним удовлетворением Лето знала - страха Крест не найдет, не перед его образом, не перед его зловещим оскалом, не перед его устрашающими шрамами и не перед его ледяным, пронзающим взглядом бледно-голубых глаз.
Интересно, он умеет доброжелательно улыбаться? Его глаза способны смеяться? - Подумала рыжая, а потом мысленно отмахнулась от подобных вопросов. Что за чушь? Вряд ли этот волк способен на такие искренние чувства, да и почему ее это интересует? Он ей никто и зовут его никак. Да и со стороны его слышны лишь насмешки и угрозы. Тогда почему он так заинтересовал юную хищницу? Ответа на этот вопрос она не знала и не хотела на нем останавливаться. 
Видимо, факт того, что что-то неизвестное напугало Лето сильнее, чем сам Крест - очень его раздосадовало. Наверное, немного сбило спесь, или же оставило на душе кобеля неприятный осадок, а где-то в глубине сознания - удивление. Или... Оскорбление? Ведь это - именно то, что она сейчас улавливает в его глазах? Вон, те ледяные искорки - это что, обида? Да уж. Скорее всего, перед Лето - маленький взрослый ребенок, совсем еще щенок, в которого никто никогда не верил, но который поставил себе слишком высокую планку и возжелал во что бы то ни стало допрыгнуть до нее, чтобы утереть нос отрекшимся от него, а может чтобы отомстить. Мотивов может быть множество, и иногда разобраться в них намного сложнее, чем кажется на первый взгляд.
Фырканье со стороны кобеля заставило раздражение внутри рыжей бестии возрасти на несколько пунктов. Нет, он еще имеет наглость говорить о ее страхах, когда сам секунду назад резко обернулся, высматривая в зарослях опасность.
Впрочем, на эту оплошность чертовка Кресту не указывает. Пусть считает себя большим, сильным и бесстрашным - кобели любят делать из себя героев настоящего времени.
Тем не менее, Лето усмехается, глядя на знакомца.
- В тебе что, вообще отключена функция страха? - Улыбается шире, теперь уже подходя немного ближе. Ее походка плавная и мягкая, а глаза завороженно смотрят на волка, как на какую-то редкую находку. - Поразительно. - Рассматривает его уши, морду, сильное тело, широкие лапы. Пусть эти секунды Крест наслаждается тем, что им восхищаются, пусть взойдет на пьедестал, так услужливо возведенный рыжей плутовкой. - Ты когда-нибудь испытывал страх? - Загадочная улыбка трогает губы волчицы и ее изумрудные глаза.
Его комментарий по поводу ее страхов Лето пропускает мимо ушей, не собираясь отвечать. Что с того, что она боится? В страхе нет ничего зазорного, ведь не боятся только глупцы. Но не будет же она говорить это громадному кобелю?
Крест говорит, что ее действия - какое-то недоразумение. Еще бы - она не боится его, но ропщет перед неизвестной опасностью. Даже ухмылка, которая появилась на морде кобеля, ничуть не задела рыжую.
- Странности - это, можно сказать, мой конек. Мои действия тебе не понять никогда. - Подходит ближе. - Глупая, прямолинейная, в какой-то степени заядлая эгоистка, раздражающий фактор на четырех лапах? - Усмехается. - Я это знаю. - Подходит почти вплотную к кобелю, заглядывая в его глаза, снизу вверх, храбро встречая его колючий взгляд. - Как ты можешь вообще ничего не бояться? - Последние слова шепчет, хмурясь, а в зеленых глазах скользит едва заметная тень страха уже перед ним, но не потому, что он - злой, агрессивный кобель, а потому, что ему вообще не ведом страх.
Он намного выше Лето. Более грозный, еще более массивный, чрезмерно опасный. Но ведь должен же он хоть к чему-то или кому-то испытывать страх?

Отредактировано Лето (2014-11-09 19:57:24)

Крест был воплощением психопата. Шитахи бы он понравился. О, да Лето, быть может, поблагодарила бы безумное божество, если бы оно прибрало себе этого самовлюбленного, бестолкового, эгоистичного ублюдка.
Мощный удар пришелся со стороны кобеля, от чего рыжую откинуло назад, на добрых метра полтора. Тем не менее, не шлепнулась, как, видимо, предполагалось Крестом - на брюхо, а вполне сносно - на четыре конечности. Отряхнулась, кинув ядовитый взгляд на голубоглазого волчару.
В какой-то момент Аданна поняла, как сильно ненавидит эту особу.
Смотрите-ка, скалится, злыдень. Так и хочется оторвать какую-то корягу и как заехать с размаху по самодовольной, злобной морде, чтобы вообще навсегда забыл, как быть агрессивным. А еще лучше...
Мама рассказывала, что нет хуже наказания для волка, нежели человек. Так вот, чертовка желала Кресту встретить на своем пути стаю людей. Как бы тогда он заговорил? Остался бы бесстрашным глупцом? Или же нормальный, правильный инстинкт самосохранения всколыхнулся бы в его душе, звеня сигналом тревоги в его пустой голове?
Нет, не существует того, кто бы абсолютно ничего не боялся. А Крест... Он боится не получить то, к чему стремится - власть. Оставь его на скамье запасных, и он будет сломлен. Стоит только злому року взяться за наглеца. Без ощущения собственного "могущества" кобель станет озлобленной на жизнь сукой. Вот так вот.
Все это, понятное дело, Лето вслух не говорит, но по ее красноречивому взгляду изумрудных глаз все и так понятно.
Страха в них как не было, так и нет. Лишь усталость и раздражительность. Такие взгляды бывают у мамаш, которым осточертели собственные щенки.
Какое ненормальное сочетание силы и глупости. - Пронеслось в голове.
Крест что-то там рычит. Что?
Чтобы не зарывалась? Чтобы посмотрела на ворон?
Да пошел он к черту, долбанный псих. Пусть горит в Аду у Варги, или куда там попадают такие "личности"?
Жаль только, что Крест слишком много о себе возомнил. Он все продолжал думать, что рыжая перед ним стелится, или же подлизывается к нему. Так вот он ошибся. Любой нормальный волк или волчица, да и любое другое существо будет пытаться спасти свою жизнь. Это не трусость - инстинкт. А Крест... Он никому не нужен, ей - в первую очередь. Просто высокомерный кусок... Не будем говорить, чего.
И все же, какое разительное отличие внешнего состояния волчицы, и внутреннего. Внешне она была настолько спокойна, что могло стать не по себе. И только ее глаза - они выражали калейдоскоп чувств, водоворот эмоций.
После слов кобеля птицы на ветке захлопали крыльями и закаркали.
Раздраженно дернув правым черным ухом, рыжая оскалилась и утробно зарычала, посмотрев на пернатых падальщиков. При этом она очень красноречиво щелкнула челюстями, показывая тупым птицам, что хоть у нее и поменьше клыки, чем у Креста, но они тоже способны нести смерть.
И птицы тут же заткнулись.
Это Аданну удовлетворило в полной мере. Перестав рычать, она сделала вид, что слушает кобеля. 
- И на старуху бывает проруха. - Цедит сквозь сжатые зубы по поводу того, что он ничего не боится. 
Она слушает Креста, а потом, когда он заканчивает, по его мнению, "достойный великих" рассказ, усмешка трогает ее губы.
- Слабость - не в безумии и глупой храбрости. Слабости - то, что учит нас быть сильными. Какой толк быть сильным, если тебя это никогда ничему не научит? Думаешь, тираны долго правят? - Хищница качает аккуратной головой. - Они перегорают. Тираны - не мудрецы. Их не запоминают. - Ледяным тоном говорит рыжая, а ее выражение морды и глаз бесстрастно. Более взгляд кобеля не цепляет ее и не манит. Обычные безумные глаза. Что тут такого? Он - один из многих, а не один на миллион. И самое страшное в том, что сам Крест этого не понимает. И пока он не поймет этого - величия ему не видать, как собственных драных ушей.

Отредактировано Лето (2014-11-12 17:15:25)

Рыжая ощерилась и прижала черные уши к затылку. Да как он смеет, этот мерзкий кобель, так говорить с ней? Это она не знает ничего о силе и власти? Пусть так, пусть в силу своего юного возраста ей не дано познать все грани этих понятий, но еще менее известно об этом самому волку. Он никогда не получит того, к чему стремится – Лето знала это.
Она чувствовала, что Крест не умрет от старости. Этого психа смерть будет преследовать каждый день, каждый час. Некоторое время он сможет бегать от нее, высокомерно задирая собственный нос. Но это будет длиться совсем недолго. И смерть настигнет его. А все почему? А потому, что кобель так и не научится уходить от опасности. Он будет встречать ее очень глупо – с надменной ухмылкой и уверенностью, что ему все сойдет с лап. Как бы не так. Найдется тот, кто сильнее него, кто умнее и хитрее него. И тогда… Тогда Кресту не поздоровится.
Лето терпеливо слушает негодяя, пропуская мимо ушей то, что он там говорит ей. Она ничтожна? Бедолага. Так и не понял, что она вовсе не пресмыкалась перед ним. Мания тупого величия так затмила беднягу, внушив ему чувство, что все его боятся, что он даже подумать не мог (да и чем?), что он – лишь объект, который всегда будет напрашиваться на жалость. Глупый храбрец, храбрый глупец. Несчастная марионетка ее величества Славы. Она крепко схватила своего гаера, заставляя плясать под свою дудку и смешно звенеть бубенцами на рваных ушах. Бедный, бедный Крестик.
Рыжая отходит в сторону, отклоняясь, когда волк поворачивается к ней своей мохнатой задницей и начинает задними лапами загребать грязь и отправлять ее в сторону волчицы. Ни одна капля болота не попала на красивую, аккуратную морду Аданны. Немного жижи попало на ее светло-персиковую шерсть на груди, но то – ничего страшного. Пусть Крест удавится от того, что не попал туда, куда планировал.
Как же хищница была зла. Пока она не может ответить кобелю за такую дерзость. За такое вырывают конечности, за такое отрывают уши и хвост, за такое – четвертуют с пристрастием. И пока кобель ехидно ухмылялся, Лето копила в себе жажду наказать смельчака. Жалкий червь. Способен угнетать и оскорблять тех, кто слабее и не может ответить. Ну и кто тут жалок и ничтожен?
Вот подрастет Лето, наберется сил и опыта – схлопочет Крест по первое число, да так, что ухмылка сойдет с его морды на веки веков. Только что он указал ей, что теперь она должна жить в страхе перед ним.
Не тебе такая честь, плешивый. – Злобно подумала волчица, сверкнув изумрудными глазами.
Да, смотрела она на Креста, как на самое настоящее ничтожество – обычную грязь под лапами, которая не достойна внимания.
Лето даже не посмотрела в сторону кобеля, когда он уходил. Она уже развернулась в сторону земель своей стаи. Голова волчицы была гордо поднята, а от взгляда веяло силой и спокойствием. Нет, Крест так и не понял, что не он выиграл, а сама Лето. Она выжила, она выстояла, она – победитель.
Улыбнувшись своим мыслям и мысленно показав язык всем своим обидчикам, рыжая направилась в сторону территорий Оплота.

Ох уж эта мирская мелочность! Видар видел как Альянс, подобно голодному свирепому зверю, заглатывал все больше и больше земель, утаскивая их в свое чрево, перемалывая их и пережевывая. Раз от раза зверь продвигался вперед, оглушительно ревя и требуя новых жертв, новой пищи. И ему было все мало, он всегда был голоден. Осознавать себя частью этого огромного и всепоглощающего организма, поначалу, было чудно и неловко. Однако вкус побед умеет вскружить голову куда быстрее и сильнее, нежели горький привкус поражения. Чуя собственную мощь волки становились злее, а их предводители требовательнее. И вот, уже в который раз, черношкурый взвалил на себя бремя стать стальными челюстями Альянса. И, стоит заметить, он был рад этому.
День задался с самого начала, теплая и благая погода подначивала на свершения, а зудевшие от безделья лапы готовы были нести хоть на край света. Этим краем на сегодня обещала стать холмистая гряда на востоке острова, что несла незаурядное название Лисьи Холмы. Территория пестрила свободой и раздольем, являясь домом для мелкой дичи, а порою и копытных тварей, что лишний раз заставляло обратить на нее внимание. Близкая граница с городом лишь пуще прежнего будоражила разноглазого, воодушевляя на новые и новые похождения в ту степь, да не только ради услады своего любопытства. И на сей раз, волк был не один.
Получив добро от Фрактала, да в нагрузку еще и двух переярков в спутники, под видом "набраться опыта, раскачать заиндевевшие мышцы", Видар двинул в сторону Лисьих холмов легкой рысью, стараясь не отдаляться от юнцов, но при этом и не идти гурьбой. Спешить было не куда, холмы пустовали уже не первое лето. Редкие койоты, да горные львы не были территориально опасными соседями, от чего Варвар внимания на них не обращал, решая не жертвовать своей шкурой понапрасну, да не раздувать лишний раз пылкий норов Саундвейва. Но не смотря на кажущуюся благодать у Легионера начинало сосать под ложечкой с каждым новым шагом. То, что некоторые называют шестым чувством вновь очнулось в воине, при этом дуря голову сильнее обычного. Но было в этом чувстве и нечто самобытно, что вопреки ожиданиям лишь подначивало Видара устремиться вперед с новой и новой настойчивостью.
Нечто ждало за поворотом и этот "подарок" судьбы не следовало оставлять без внимания.

Жизнь, словно река, текла размеренно и плавно. Один день сменял другой, а Саундвейв утопал в повседневной легионерской рутине. Охота, патрули, тренировки – всё это стало частью его серых будней. Сделалось таким привычным, что рыжий переярок больше не представлял для себя иной жизни.
Скандалист понимал, что он – лишь винтик, крошечная деталь аппарата под названием Альянс, жадной до крови машины, что наводит ужас на обитателей Острова. Но благодаря множеству таких «винтиков», стая и продолжала существовать. Мелкая сошка не может позволить себе многого. Однако существование без лишнего груза ответственности на плечах, Саунда вполне устраивало. Да и вряд ли неопытному переярку в Альянсе разрешат подняться выше рядового воина.
На чёрных губах играла ухмылка. Летнее тепло казалось Скандалисту весьма приятным, и планка настроения зависла где-то между отметками «отлично» и «хорошо», что было для Саундвейва весьма нетипично.
С голубой скатерти неба на небольшой отряд Альянса взирал золотой глаз солнца. Саунд следовал за Видаром, преисполненный энергии и странного веселья, когда вдруг ясно ощутил, что на Лисьих холмах альяновцы находятся не одни. Шерсть на загривке колыхнулась, морда тотчас приняла настороженное выражение. Молодой патрульный напряжённо вильнул хвостом и подобрался ближе к Видару, озираясь по сторонам в поисках вражин.

С полудня миновало несколько часов.
Мегара, щуря ало-медовые зенки, кротко глянула на солнце, но прислушиваясь к позыву собственных глаз отстраниться от палящего светила, вернула морду в прежнее положение, без особого интереса таращась по сторонам. Потом переводя взгляд на покачивающуюся, спешно идущую впереди зад... фигуру вожака. Крест был крайне импульсивен. Она отличила эта качество ещё при первой встрече. И сложно определить это к плохой или хорошей черте, как сложно определить и отношение Мегары к Лидеру в целом. Пожалуй, "доверяй, но проверяй" - самое подходящее обозначение их взаимодействию. Ей бы хотя бы крупицу того задора, энергии и жажды жизни, поступков, свершений, власти... Хотя бы крупицу от этого молодого заряда. Он выглядел спокойным... интересно, что же в действительности занимало его мозги? Наверняка что-то более масштабное, нежели вилось в голове у Мэг.
«Вздремнуть бы»
Стремясь избежать этой потуги, которая непременно привела бы к зевку, сука слегка ощетинилась, растряслась, начиная шагать динамичнее, сильней напрягать мышцы, резче оглядываться по сторонам, одёргивая рваные уши на посторонних. Без видимых причин. Действительно: что сулила им эта прогулка? Разведывание территорий? Выяснение обстановки? Может, хотя бы охоту? Сука вздохнула: здесь ни на милю не виделось и не слышалось ни одной потерявшейся оленихи. Здесь вообще ничего не слышалось. Природа во всей её летней красе. Тьфу!
Крупная голова с аккуратной, но изрядно изуродованной мордой опустилась по линии спины, увенчанной причудливой тигровой полоской, что на тон темнее драной шкуры. Слегка подвигивая длинным хвостом из стороны в сторону,  в такт своим шагам, сука снова задумалась о своём. Но ненадолго, на этот раз. Ни последней и не первой дуновение слабого ветра принесло  ей чужеродный запах. Змея сощурила веки, на секунду останавливаясь, поднимая голову и обращая взгляд в предположительную сторону, несшую опасность. Будь бы она годком помоложе, ухмылка бы уже прошлась, исказив морду в причудливой гримасе зловещей радости. Мэг всегда слыла, как баба не робкого десятка, ищущая на свою испестрённую шрамами задницу побольше конфликтов. Сейчас же какая-то угнетающая серьёзность свела морду смольной. Она бросила взгляд на вожака и убедившись, что путь по прежнему лежит вперёд, нехотя двинула по следу Креста, лапа в лапу.

И пусть настроение изрядно подпорчивал маячащий неподалеку Зольф, черный, все же, оставался в довольно не дурном расположении духа. Чувство непознанного заставляло сердце биться быстрее, заставляло алый язык облизнуть пересохшие губы, сверкнув смертоносными клыками на полуденном солнце. Воин устремил свой взгляд туда, вдаль, чуть приподняв морду и словив на себе резкий порыв прохладного ветра. Вечный странник ударил в морду Видара миллионами различных запахов и тысячами судеб, что сосуществовали рядом с волчьей братией. Мигрирующие олени, одинокий старый дикий кабан, лисица, пустившаяся на поиски новой жизни и... Тот самый, горьковато- приторный запах незнакомых самцов.
Холка разноглазого встала дыбом, хвост победоносно очертил круг и грубо, но задорно пару-тройку раз хлестнул легионера по его налитым силой и мощью бокам. Кажется, что задавшийся с самого утра деть обещал быть не менее интересным, как те времена, когда он драл глотки белошкурым первородным.
- У нас гости, господа. Не гоже будет не оказать им знатный прием.- с усмешкой рыкнул Варвар в сторону Саунда, при этом с прищуром глядя и в сторону Зольфа. Ну не позволь Варга этому кобелю испортить этот прекрасный день...В противном Рыцарь сам вернет шею белому, беря полную ответственность за оное перед Фракталом за содеянного. Так что не позволь Варга...
Не желая больше простаивать, черный пошел легкой рысью вперед, чуть опустив морду вровень с плечами.