Манёвр прошёл успешно и челюсти Неглекта сомкнулись на плече его противника. Однако инерция, коварная падла, не позволила переярку остановить своё тело в сразу же и заставила того перенести свой бок практически под нос пожирателю. Мол, смотри, кушать подано, просто бери и зубки вонзай. А это Неглекту совсем не катило, ибо переярок довольно быстро смекнул, что его преимущество перед матерым и более тяжеловесным оппонентом лежит в его лёгкости и скорости. Позволить черношкурому лишить себя этого единственного преимущества означало бы практически немедленную смерть, ведь в таком случае волк задавил бы его своим огромным опытом.
Поэтому Неглект, отпустив плечо соперника, развернулся параллельно ему, тем самым убирая свой бок и зад из зоны доступа вражеских челюстей. Плечо само по себе уже не нужно было переярку. Захват оной части тела служил лишь в качестве точки соприкосновения с противником, чтобы максимально сблизиться с ним и не позволить больше избежать прямой мясорубки один на один. А именно в это и обещает превратиться бой с более сильный и опытным противником.
Помимо всего этого плечо также было неплохим местом, откуда можно было бы систематично перекинуться на более уязвимые части тела. Что по сути и собирался переярок.
Чёрт знает, был ли Неглект так быстр, или противник столь медлителен, раз ещё не попытался остановить молодого волка, но тем не менее последний не теряя ни секунды совершил молниеносный рывок к морде пожирателя. Расчёт был захватить щёку или если очень сильно повезёт челюсть волка. Но рассчитывать на абсолютно точный результат своих ожиданий было бы утопией для зелёного переярка. Противник отнюдь не деревянная кукла, что послушно стояла бы на месте, безвольно позволяя делать с собой всё, что вздумается. Что же, познаем тогда на своей шкуре хорош ли матерый в простом, бесхитростном бою также как и в своих играх разума.

Хорошо? Нет, не совсем то слово. Скорее приятно. Да, приятно, когда все складывается в точности так, как хочется тебе. Именно тебе, а не кому-то другому. В подтверждение этому из глотки Ракшасы вырвался короткий хриплый смешок, когда южанка обмякла в его пасти, перестав сопротивляться и отдав, так сказать, всю себя на потеху каннибалу. И как только волчица расслабила цепкие челюсти, варвар незамедлительно вытащил свою многострадальную лапу из капкана ее зубов. По ощущениям, сука не успела нанести какие-либо серьезные повреждения, однако покусанная конечность заживет еще не скоро, и какое-то время кобелю придется осторожничать при ходьбе, а порой и поджимать лапу, прыгая на оставшихся трех. Вот забава-то будет... Мда.
Итак, что же произошло? Действительно ли южанка потеряла сознание, как того и хотел пепельный варвар? Или же она притворяется? Ракшаса не задавал себе этих вопросов. В его голове и мысли не промелькнуло, что волчица разыгрывает перед ним спектакль. Кхас об этом просто не думал. Гадать и сомневаться... Шутите что ли? О, нет, это не его. Так неужели Ракшаса разжал челюсти? Смешно. Нет, правда, повторите это еще раз. Признаюсь, мне не достает веселья. Дайте же мне повод посмеяться!.. Нет, каннибал не оставил в покое несчастный затылок сучки. С той же неистовой жадностью, что и ранее, он вгрызался в нежную плоть, несмотря на то, что не имел на это видимых причин. Не спорю, из южанки вышла неплохая актриса. Да, свою роль она сыграла отменно. Смотрите же! Я хлопаю стоя. Вот только с партнером она прогадала... Что ж, бывает. И дело здесь не в том, что Ракшаса не купился. Верно, он не торопился отпускать сучий затылок, но вовсе не по причине своей осторожности. Просто... не хотел. Его прозвали Живоглотом, помните? А ведь такие клички просто так не даются. Он испорчен, извращен... Посмотрите в его глаза!.. В этой вязкой нефтяной темноте они вспыхивают багровым огнем. Горящие головешки, выдающие истинно плотоядную натуру. В его глазах нет ничего святого. Ищите, пожалуйста, но говорю вам: вы не найдете в них и крупицы человечности.
В сознании Ракшасы, надо сказать, еще проскальзывало знание того, что обмякшую в его пасти южанку нужно было доставить на территорию Пожирателей. Живой. А потому вопрос: Бес-то, случаем, не перестарался? Еще немного, и затылок будущей пленницы будет разодран на кровавые лоскутки. Вы только представьте: страшного вида рана, где разорванные в хлам мышечные ткани формируют пышную кровавую розу. Весьма тошнотворное зрелище, не считаете?.. Боже, уберите детей!
Да, рана в этом месте может привести к смерти, если волчица потеряет много крови или, например, кобель перекусит ей парочку шейных позвонков. Однако провернуть это будет непросто. Да оно ему и не надо. Ракшаса не претендовал на жизнь черношкурой сучки. Не сегодня. Не сейчас. Смелое заявление, но эта тушка принадлежит Дьяволам, тогда как Живоглот - всего лишь доставщик. И раз уж убийство не было его целью, то зачем торопиться? Можно и пообжиматься с этой чертовкой, раз уж выдалась такая возможность. Сладкая она... Эта сука. Нет, не так. Сладка ее кровь. Вязкая жидкость, что заполняла черную волчью пасть, стекала в горло и, подобно старому вину, заботливо смазывала его. О, как прекрасен этот напиток цвета граната! Он дразнит, вызывает ненормальное желание сожрать... Кого? Суку, конечно. Ах, да... Южанка же еще не знает, не догадывается, какую злую шутку сыграла с ней судьба, поставив на одну доску с чертовым каннибалом. А ведь этот ублюдок, безжалостно дерущий ее затылок, был не прочь сожрать ее со всеми потрохами. Собственно, это и можно назвать причиной, по которой Ракшаса не разжимал своих страшных челюстей, оснащенных кривыми острыми зубами. Сука для него есть ни что иное, как лакомство, с которым он не собирался так просто расставаться. Все равно, что пытаться отобрать конфетку у ребенка. Поди, попробуй!.. Да твое дитятко скорее слопает сладость вместе с фантиком, чем позволит кому другому завладеть своим сокровищем.
Ракшаса отодвинул прокушенную лапу подальше от сучьей пасти. Как говорится, на всякий случай. А вообще, это было так мило с ее стороны - позволить кобелю высвободить его несчастную чернопалую конечность. Сарказм, да. К слову, опираться на поврежденную лапу будет проблематично, а потому варвар предпочел пока не вставать на все четыре. С той же бесцеремонностью он  продолжал придавливать к земле свою "игрушку", которая наконец-то перестала сопротивляться. Ракшаса сделал резкое движение головы и шеи вниз, вот уже во второй раз за сегодня впечатывая сучью бошку в землю. Собственная конечность, будучи наконец-то свободной, теперь не мешала ему полностью, осмелюсь даже сказать, по-хозяйски лечь на волчицу. И сейчас вся она была в его власти. Не ослабляя хватки, Живоглот стал медленно возить голову южанки из стороны в сторону, загребая темную землю ее же носом. Кто знает, как долго это будет продолжаться? Если сука еще не отрубилась, то она все равно не сможет вечно терпеть эту дикую боль. С затылком шутки плохи, ибо там слишком чувствительные нервы. Для нее же лучше, коли самка взаправду потеряет сознание. И боль прекратиться, и у Ракшасы не будет повода еще пуще травмировать пленницу. Как и говорилось уже ни раз, смерть этой черношкурой суки здесь никому не нужна. На ее тушку были совсем другие планы.

Отредактировано Rakshasa (2016-02-24 21:48:45)

Мы все приходим в этот мир чистыми. И все мы счастливы жить. Этот период есть у всех. У кого-то несколько мгновений, у кого-то всю жизнь. Как бы не был жесток этот мир, в нем нет несчастных по рождению – увечья увечьями, а жизнь лучшее, что могло случиться с разумом. Уродам на том свете особая сковородка полагается. Ведь каждый из них – вечная насмешка над бесконечной жизнью. Живая. Насмешка. Слепые, глухие, рваные, поломанные. Огрызки великой войны. Мирные договоры жизни и смерти. Но и они чисты. Пока не польется на их мельницу новая кровь невинных в новой войне. Только теперь и они встанут в ряды бойцов. Таков закон. Борись, пока ты чист. Дитя звездного света.
А потом мы начинаем пачкаться. Кто-то сам, кого-то тыкают мордой в темную землю. Вы нахлебаетесь крови и грязи, славные дети. Вам еще опротивеет эта жизнь. Она будет стоять у вас перед глазами вечность. Мы все уроды. Жизнь любит оставлять о себе память, как люди оставляют свои вырезанные имена на стволах молодых деревьев. Это ваше первое клеймо, молодежь. Новое поколение новых уродов.
Вы скажете – не так. Я скажу – в этом весь чертов смысл.
Давиться кровью земной. Рваться из болотной жижи, завязая еще глубже. Бороться до самого конца, которого никогда не будет. Вы узнаете боль, юные плевочки пустоты. Она прекрасна. Прекраснее любого самого красивого цветка, самого высокого неба, самой прозрачной воды и самого яркого огня. Она совершенное оружие, ибо нет ей равных в мире. Материальное земное безумие. Сила богов. Не мир принес я вам, но меч, так кажется, надобно мне говорить всем вам, еще не осознавшим. Жизнью правит боль. А мы с вами типичная оппозиция. Слишком убого. Не превращать бы это все в нечто совсем примитивное, но… Ради бога. Кому не плевать?
О, мысли путаются, с покерфейсом выдает спокойный здравый смысл, внимательно вглядываясь в дальние дали из многочисленных скоплений точечек и звездочек, методично всплывающих перед карими глазами в кромешной тьме. Зашибись как замечательно. Сейчас главное не потерять сознание и не дергануться в случае чего, тем самым выдав себя. На самом деле причин не верить нет. Я прекрасно знаю, что очень сложно после нескольких минут подобной возни сразу определить степень мертвости твоего противника – для этого надо сначала от него отцепиться. Он уже начал, замечает мозг, лапу из пасти вытащил. Надо было быть полным идиотом, чтобы не сделать этого сразу. Ну, мы уже выяснили, что он не полный идиот. Да и моралист, видать, тот еще. Идеальная парочка получилась бы, усмешка скепсиса, не будь вы на разных сторонах баррикад. Нет. Не получилась бы. Дело здесь даже не в твоей идиотской чести. Ты – только игрок. И всегда таким останешься, верно, воробей? А этот парень еще и пешка. А может, и ладья, упитанная, тяжелая такая ладья. Фигура. Я ведь сегодня за черных, да?
Мир шатается. Болью. Это совершенно другая боль – не кровавые рваные шрамы поперек тела, вдоль спины, под ребрами и на лопатках, не избитые и измочаленные на тренировках конечности, не в мясо порванный загривок. Говоря о физической боли – затылка моего касались на удивление редко – раза четыре, да и то половину – Видар со своим невнятным из-за набившейся в пасть шерсти "сколько, мать твою, раз надо повторять". Так что мне даже любопытно. Это, правда, активно глушится накатывающими волнами рези, но все же, все же.
Сожрет нахер, наконец нервно вякает логика, честно стараясь не шарахаться по мозгу куда подальше от опасного затылка. До узлов он уже почти дошел, и это как-то не очень, надо сказать. Особенно по ощущениям. И по степени спутанности мыслей. Аж бесит.
Мордой в землю. Резко, со вкусом, с расстановкой. По земле. Больно. Только не дергайся.

Еще немного. Скоро или смерть, или повезет. То самое. Это будет быстро. Не трусь, малыш. Все получится. Главное просто немного подождать. Не двигаться. Расслабься и наслаждайся отдыхом. Все будет хорошо. Терпи. Не засыпай. Не вырубайся. Девятьсот девяносто три, девятьсот восемьдесят шесть, девятьсот семьдесят девять…

Этот мир жесток. Ничего не говорите. Я все это знаю. Получше вашего.

Моргот ощутил, как клыки оппонента оставили бедро и переместились ближе к голове, избрав следующей целью меховой воротник. Бессмысленно драть шкуру, если хочешь довести противника до могилы, но как показалось Пожирателю, южанин не пытался боле наносить увечья. скорее это больше напоминало попытку выдрать свою изрядно пожеванную конечность из цепкого капкана, защелкнувшегося на скакательном суставе. Как поэтично! Теперь южанский уродец вряд ли будет скакать столь же прытко, если и вовсе не перейдет на пособие по инвалидности. Впрочем, этот щенок вполне заслужил паек своего менее доблестного вожака за верную службу и отвагу. А вот что будет с ними, если они предстанут перед альфами в таком виде после встречи с шайкой щенков? Моргот старался об этом не думать, ровно как и не думать о том, что происходит с его бедром. Он ощущал как лапа из последних сил держит его на земле, как слабеет с каждой пролитой каплей крови, как немеют клетки и как предательски кружиться голова... Он знал, что умрет в бою, но представлял ее совсем иначе. Что ж, смерть не спрашивает нас о том, когда придти, и способна застать даже в самый неподходящий момент. Но кто сказал, что нужно с этим мириться?
Черный направил последнее усилие в свои крепкие челюсти, желая сжать их до сокрушительного хруста, что дало бы ему понять о том, что он был здесь не зря. После сего Пожиратель разжал клыки и что есть сил проревел:
- ПРОЧЬ!!!!
Жуткий оскал свирепствовал на его морде, измазанной пеной, кровью и вязкой слюной. В глазах пылали головешки дьявольского костра, яркого и уничтожающего, как сама преисподняя.

Пожиратель по самую макушку погрузился в наслаждение от чужой беспомощности как в пучины бездонного озера, совершенно забыв про остальной мир. Который резко напомнил тому о своём существовании в виде болезненной хватки Неглекта за уязвимое место. Переярок уже хотел было рвануть тушу волка прочь от Эритро, пока хватка его челюстей была слаба от нежданного сюрприза. Поиграл по своим правилам, так давай теперь по моим.
Но этот замысел потерпел сокрушительное поражение, когда белошкурый слишком поздно услышал топот ещё нескольких лап, стремительно приближавшихся к нему. Другие, не менее крепкие, зубы впились в шею Неглекта и резкий рывок отодрал его от серо-чёрного Пожирателя, словно он был новорожденным щенком. Переярок успел только помянуть себя недобрым словом за собственную невнимательность, как чужие челюсти, также внезапно как и схватили, отпустили Неглекта. Четвёртый Пожиратель, ранее не вмешивавшийся в сражение, отвлёкся от южанина, чтобы поторопить своего состайника с выполнением некого поручения, ради которого того видно и отправили сюда в первую очередь.
Всё это, конечно, невероятно интересно, но что-то не вовремя решил Пожиратель раздавать благотворящие пенделя. Это лишь дало Неглекту лишний миг, чтобы сориентироваться в ситуации и рывком накинуться на вставшего перед ним волка, смыкая свои челюсти на его морде, а точнее — переносице. Попробуй теперь ещё поговорить, брехливая псина. Переярок принялся сжимать челюсти, не позволяя противнику вырваться.
Тут слуха Неглекта резко достиг зычный приказ стража. К сожалению, переярок не мог посмотреть, как там у него дела на боевом фронте, но Бафомет не звучал так, как если бы его противник оказался сильнее, вынуждая первого прибегнуть к отступлению. Хотя, чёрт знает. Всё, что Неглект сейчас видел перед собой был серо-чёрный Пожиратель, стремительно тащивший прочь бессознательное тело Эритро.
Неглект пусть и всё ещё был полон сил, так толком и не сразившись с другим Пожирателем, но ему ни в коем случае не удалось бы совладать сразу с двумя. Слова другого кобеля, о том, что Дьяволу волчица нужна была живой, давали слабую надежду на то, что возможно у неё есть шанс выжить. Но он был таким жалким и крошечным! Но как бы там не было, чувствам здесь не было места. Неглект ещё не спешил ослаблять свою хватку, только крепче стискивая пасть, мысленно отсчитывая напряжённые секунды.
...три, четыре, пять...
И всё-таки переярок его выпустил. Тряхнув головой, словно прогоняя некое наваждение, он глянул на
Пожирателя и только процедил ледяным тоном:
— Вали отсюда вместе со своим дружком.
Сумеет ли тот ретироваться вслед за соратником Неглекта уже не интересовало и он, демонстративно повернувшись к Пожирателю задом, затрусил к Бафомету. В груди кололо противное чувство, словно южане в очередной раз проиграли, а не только что отстояли новые угодья. Хотя какой толк от кусочка земли, если утерян боевой товарищ? У Неглекта было слишком мало друзей в Южном Кресту и терять ту, которая могла стать таковой было неприятно. Но логика велела поступить именно так и менять своё решение переярок не собирался.
И на кой чёрт Пожирателям вообще сдалась Эритро? Будут её пытать? Или попытаются шантажировать Южный Крест, попытавшись надавить на их мягкосердечность? С этим политическим дерьмом будет разбираться Цургуль и уж точно не Неглект.
— Уходим, - вторил переярок стражу, остановившись возле него, готовый последовать за ним обратно на южные земли.

Отредактировано Neglect (2016-03-11 23:52:35)

Бафомет уже практически не чувствовал боли. Клыки черного зверя слишком долго сжимали злосчастную лапу чтобы успеть нарушить кровообращение и сейчас единственное, что чувствовал Урод- это сильное давление и легкое покалывание от скакательного сустава и до кончиков своих пальцев. Довольно скоро лапа отозвалась предательским треском, что откровенно сообщало о том, что сустав сломан или выбит. В любом случае теперь такая травма пусть и не была смертельно опасной, однако доставляла немало неприятностей. Лекари Южного Креста смогут ему помочь, от такой мелочи еще никто не умирал, а вот враг... Враг неминуемо истекал кровью и прекрасно осознавал это.
Когда незнакомец разжал челюсти Демон сделал лишь шаг в сторону, как-то холодно и немного снисходительно наблюдая одним единственным глазом за своим поверженным врагом. Это был не первый волк, которого покалечил или убил куцый, однако как и прежде, клокочащее странное и возвышенное ощущение поселилось в его широкой груди. Он вышел победителем из схватки и теперь обидчику останется лишь сожалеть о никчемно прожитых днях, хватать пасть воздух и чувствовать сначала эйфорию от нехватки крови, а затем медленно уснуть окропив ею черную землю. И никто не вспомнит о нем, никто не придет забирать его кости. Тушу разорвут падальщики, ошметки разнесут птицы, гниль пожрут насекомые. Круг жизни в действии! А волки? Волки все так же продолжат драть друг другу глотки за жалкий кусок земли и за шмат мяса, совсем позабыв о том, кто они есть на самом деле.
Бафомет вздохнул и отвел взгляд в сторону, туда, где все еще шла кровавая бойня. То, что удача на стороне Креста не могло не радовать, но вот окровавленные и ощеренные морды соратников разочаровывали. Зеленоглазый безучастно взглянул как некто тащит Эритро в сторону, судя по всему решив взять ее в плен и обменять на что-либо. Что ж, их право... Она всего лишь глупый переярок, что по дурости своей влетел в серьезную склоку стоящую ей жизни. Будь она тем, кем является, а не выпячив грудь витала в мечтах стать одним из Легионеров (да-да, Бафомет давно уже приметил исчезновения маленькой волчицы), возможно сохранила себя в добром здравии. Но сейчас нет. Победа досталась дорогой ценой и отбивать назад южанку было бы подписью на смертный приговор для обоих сторон. Они все были слишком вымотаны дракой, что бы продолжать ее и далее. Это было бы слишком опрометчиво. Пусть Цургуль решает ее дальнейшую судьбу, ведь он сам решил рискнуть их жизнями отправляя на бессмысленную бойню.
Урод повернул морду в сторону откуда они пришли и холодный ветер потрепал черную шерсть на его груди. Ветер перемен ли? Сомневаюсь... Но перемены всегда к добру.
- Уходим!- вдруг рявкнул юный Страж тем, кто все еще стоял на лапах.

Каллисто шла немного впереди, опережая Бафомета буквально на полкорпуса. Он не спешил делиться своей историей ненависти к Кресту, однако хотел услышать ее от Безухой. Собственно, почему она должна рассказывать, когда с ней самой делиться не хотят? У каждого свои мотивы оторвать Кройцу бошку, и если Бафомет предпочитал о них молчать, то разноглазая вполне могла и сказать, ей скрывать было нечего.
-Будь ты в месте, забытом всеми Богами, стал бы ты убивать единственного союзника, который тебе мог и жизнь спасти? Согласись, что крайне неразумный поступок. – Безразлично начала Каллисто, будто рассказывала совершенно чужую историю, совершенно с ней несвязанную, - Крест держал меня подле себя ровно до того момента, как я перестала смотреть ему в рот. Потом этот сучий шкет решил избавиться от меня, хотя находились мы у самой Калахиры в заднице. – Перед глазами Каллисто отчетливо нарисовалось ущелье с тем шатким узким мостом, по которому они шагали и с которого волчица и полетела.
Не будь внизу горной реки, Безухая до сих пор собирала бы свои кишки по всему ущелью. Но вместо этого она сейчас здесь, идет мстить тому, кто посмел так подло с ней поступить.
Вскоре волки вышли к широкой быстротечной реке, которая витиеватой лентой уходила куда-то за деревья. Она была не очень глубокой, однако достаточно холодной. Пройдя по каменному берегу вдоль течения, волчица вошла в воду передними лапами и наклонилась, чтобы попить. Свежая прохлада разлилась по всему телу, приводя мысли разноглазой в порядок. Отличное место для набора сил, а потом можно двинуться дальше.
-Можешь начинать плескаться, а я поищу еду. – Скомандовала Каллисто, поворачиваясь к Бафомету.
В таком состоянии охотник из него так себе, а времени у них в обрез. Оставив волка у реки, черношкурая отошла в сторону деревьев и принюхалась. Здесь ароматы были куда интересней, чем на ржавой гряде, и знала волчица, что без обеда они точно не останутся.
Шелест – и вот Каллисто уже вовсю несется за длинноногим зайцем, который оказался не в то время не в том месте. Одним движением разноглазая сносит ушастого с лап и вонзает в него острые клыки. Тельце несчастного обмякло в пасти Каллисто, наполняя ее теплой кровью, а вместе с тем и слюной. Довольная Безухая поспешила вернуться к Бафомету, чтоб не поддаться искушению и не сожрать обед собой.
Выйдя к реке, волчица швырнула тушку на камни. – Надеюсь, теперь ты удовлетворен. – Рыкнула Каллисто, намереваясь поскорее покончить со всеми приготовлениями и двинуться в путь.

Отредактировано Каллисто (2018-04-17 23:29:47)

- А меня удовлетворишь? - голос за спиной Каллисто раздался подобно удару стали, но вряд ли стал неожиданностью для волчицы и ее одноглазого спутника. Змееуст не скрывал своего присутствия и уж тем более не опасался быть замеченным. Он был на своей земле, на земле своей стаи, а прямо перед ним находился враг, нагло пересекший границу и охотившийся на земле черной армии. На что уповали эти двое, Каргат не знал, да и было ему, признаться, до задницы. Именно эта часть тела по всей видимости заменяла головы нарушителей, коль они решили, будто могут вот так спокойно пребывать на Дьявольской земле и разглагольствовать о "высоком". Свои инструкции он знал четко и не собирался медлить ни секунды.
Атака была стремительной и беспощадной. Куцый застоялся, затосковал по движению и сейчас был только рад напомнить своему телу, для чего природа изобрела столь безупречный механизм. Он не собирался выбирать, кто из этих двоих больше всего заслуживает отведать его клыков, поэтому действовал по принципу кто ближе. По несчастливой случайности, ей оказалась разноглазая самка, некогда состоявшая в рядах Пожирателей Смерти, но после по неясным обстоятельствам покинувшая их. Болтали, что во время одного из своих походов, Крест попросту избавился от нее. Тогда не стоит портить ее шкурку слишком сильно, такой презент порадует их Дьявола.
Сорвавшись с места, как тугая стрела, выпущенная на одном дыхании, Каргат бросился вперед резко и быстро, желая лишить противницу возможности обдумать свое противодействие. Его цель же была проста и стара, как весь этот мир - повалить и рвать, рвать пока кровь не окропит губы, а туша под ним не забьется беспомощной птахой, в надежде вырваться их оков мрачного живодера Пожирателей Смерти.

- Ну и зря...
Где-то впереди с воплем вспорхнула пара птиц, чуть позже раздался едва слышный хруст сухой ветки. Пес поднял морду и внимательно всмотрелся в близлежащие заросли, что играя светом и тенями могли покрывать в ветвях своих и друга, и врага. Когда-то, возможно уже долгие годы тому назад, именно Устье стало местом встречи двух враждующих стай, Южного Креста и Пожирателей смерти где он, Бафомет, стоял у руля с развивающимся флагом над головой. Как символично, не правда ли? Но коль в прошлом горячее сердце клокотало в груди, то ныне, избитый клюкой старухи-судьбы, Одноглазый сохранял леденящее душу спокойствие, от которого и самому волку, порой, становилось не по себе.
Не скрывая себя, как то было присуще всем горделивым и самовлюбленным наглецам, к  Устью вышел прихвостень Пожирателей. Бафомет не без едва заметной улыбки оценил кобеля по достоинству и в сердцах отдал должное Кресту- умеет он подбирать себе окружение. Огромный волк с исполосованной шрамами мордой и горящими глазами в которых не было видно проблесков разума, а лишь одна слепая ярость в примесь с псевдо-чувством собственного долга, он был прекрасен в своем образе и явно сам восторгался собой же. Язвительные фразы лишнее тому доказательство. Такие как он не опасны, они верные псы своего хозяина, которые лишний раз не разинут рот без команды, а Каллисто, коль Уроду не изменяла память, занимало не самое последнее место в жизни Креста. И если уж самка столь обуянная ненавистью свершила столь большую глупость, как приход на Устье, то и голубоглазый был в курсе. Крест любит вишенки на торте, он не станет пренебрегать и этой.
Вскоре, ломая все на своем пути подобно тарану, на плато выскочила еще одна представительница хозяев земель. Отчего-то Бафомету показалось, что волчица ему знакома, однако он так и не смог вспомнить точно кто она и где он ее видел. А вот врановая была явно рада тому, что оказалась в нужном месте в нужное время. Ее мимолетный взгляд в сторону Пса говорил о многом- в сердце волчицы живет месть и направлена она ни на кого иного, как на Каллисто. Без лишних раздумий самка рванула вперед на спутницу Урода, намереваясь расквитаться с ней навсегда.
Бафомет встал с насиженного места аккуратно обходя место кровавой расправы над диким зайцем и внимательно следя за происходящим отошел чуть в сторону, повыше. Вьющиеся путы на запястье чувствительно дернули шерсть, будто напоминая о себе, однако зеленоглазый лишь тряхнул лапой, убирая неприятное ощущение.
- Не время.
Заняв позицию выше каменистого берега, держа расстояние метров в пять от враждующих волков, Урод молчаливо стоял и наблюдал за происходящим чуть опустив голову вниз.