Его мрачное спокойствие отвлек посторонний запах, а после и глаза смогли увидеть источник беспокойства - он теперь тут не один, напротив стояла некрупная смольная сука, чьи глаза словно два солнечных диска прожигали в его шкуре дыру. Астарт никогда не любил когда на него пялятся, а янтарный взгляд таких теплых глаз напоминал о матери, пожалуй он помнил только это, остальное забрало с собой время в качестве дани, оставив, пожалуй, лишь едва осязаемые крупицы, которые пробуждались крайне редко и все блеклее становились события прошедших дней, еще немного и он останется наедине с этой жестокой реальностью. Где нет ни Каллисто, ни брата, ни матери.
Промедление было ни к чему, кобель лишь фыркнув и снова понуро повесив голову двинулся вперед, смотря ровно перед собой и словно игнорируя незнакомку, буд-то она призрак.
Тихий вопрос, кажется она произнесла имя, так нежно и мягко, лаская слух переярка, обнимая его сознание и пытаясь вернуть к жизни оставшуюся доброту, но тот и ухом не повел, лишь вздернул верхнюю губу, обнажая еще белоснежные острые резцы. Послышался тихий рык, а шерсть на загривке приподнялась, он прогонял наваждение и чуть сильнее чем требовалось сжал зубы, аж до скрипа, до боли.
Прошел мимо всего в нескольких сантиметрах от кареглазой, задев плечо и бросив короткий холодный взгляд бесцветных глаз, обжигая неизвестную холодом и злясь. Внутри бушевала буря, северные морозные ветра пытались зализать открывшиеся раны, которым требовался не один месяц для того чтобы зарубцеваться. И вот опять.
Остановился, так резко, неожиданно для самого себя. Не хотел ведь, пытался выкинуть из памяти эту...даже не подобрать эпитета, суки! Из-за все беды.
- Не знаю кто ты, но не ищи его. Он мертв. - немного хриплый грубый голос разрезал гнетущую тишину. Астарт не знал своего отца, но всегда хотел быть на него похожим, мысленно сравнивая себя, представляя как повел бы себя Асмодей на его месте. То же касается и голоса, порой, оставаясь наедине с самим собой и пытаясь вспомнить хоть что-нибудь из детства, смольный представлял как говорил бы его отец, учил бы его первым навыкам боя, рассказывая и описывая стратегически важные болевые точки.
Повернув голову на волчицу, кобель чуть сощурился и снова тронулся в путь, повторяя себе раз за разом - Это не она. И если есть возможность умереть оставаясь в живых, то можно смело заявить - Астарт мертв. Остался тогда на берегу, когда чайки напали на них с братом...а сейчас, тут и всегда - Ахига, переярок взращенные всеми и никем, отлученные и потерянный.

Внутри все подпрыгнуло, сделало кульбит и с грохотом упало вниз, кажется Астарт перестал дышать, просто забыл как это делать, в голове был переворот. Он так привык быть вечно один, считать себя брошенным и сиротой, что принять мысль о воссоединении с матерью казалось нереальным. Одиночество затягивает и ты уже не представляешь как жить иначе, как просыпаться и быть уверенном в ком-то кроме себя, радоваться появлению и самое главное - любить.
Волчица говорила, каждое новое слово пробивало брешь в его непроницаемой стене, которую он выстраивал камешек за камешком, отдаляясь и закрываясь от мира. Смольный стоял не двигаясь с места, лапы приросли к земле и не представлялось возможным сделать шаг и уйти прочь. А хотелось ведь.
На негнущихся лапах, Арт медленно развернулся мордой к смольной волчице, недоверчиво заглядывая той в янтарные глаза. Вокруг повисла тишина, которая давила на уши, кажется даже птицы умолкли, на деле же хищник их просто не замечал. Все его внимание было приковано к ней, к той, кто представляется его матерью. Так долго ждал и искал, но никогда не представлял этот момент встречи - маленькое зарождающееся чувство радости пыталось пробиться сквозь испуг и нерешительность. Тихий рык повторился, но был слабее.
Переярок не был готов, просто не знал как реагировать и вести себя дальше, а по этому оскалился еще раз, менее убедительно чем предыдущие два раза, а в конце глухой рык перешел на скулеж. Плотно прижатые уши к голове и теперь этот здоровенный переросток кидается на свою мать, которую признал и в самый последний момент оказывается у ее лап, уже громко повизгивая и сопровождая все это лаем.
Он нашел ее! Нашел! И счастью не было предела. Активно размахивая хвостом из стороны в сторону, сталеглазый как ребенок крутился у ног своей матушки, взлаивая и припадая к земле. Его взгляд ожил и если раньше стальные глаза не выражали ничего кроме гнева и апатии, то сейчас там плясали озорные огоньки.

За своим громким поскуливанием слова матери были почти не слышны, был очевиден смысл, хотя можно было ничего не говорить. Он был рад, словно обрел второй шанс попытаться быть счастливым рядом с одной единственной сукой, которая точно его любит и никогда не променяет на какого-нибудь Осириса. Сталеглазый прижался широкой грудной клеткой к Филанте, замирая всего на пару мгновений и крепко зажмуривая глаза, боясь дышать и вспугнуть...а вдруг это просто сон? Он чувствовал как бьется ее сердце, так быстро и часто, словно вот-вот и выпрыгнет из нее. Не хотел отпускать, вдыхая теплый аромат смольной шерсти, такой родной, такой сладкий и домашний. Хищник замолк, перестав издавать хоть какой-то звук, только его хвост работал подобно электровенику, виляя из стороны в сторону, сгибаясь в позвоночнике почти пополам.
Наконец отстранился на небольшое расстояние, сделал всего шаг назад и посмотрев на свою хрупкую и такую нежную мать, переярок улыбнулся, скромной, едва различимо, но уголки глаз сразу выдали его.
- Пойдем? - Астарт показал кротким кивком головы в какую сторону нужно двигаться, обратно, в Альянс, где есть одно разноглазое незаконченное дело, которое просто обязано покориться, ведь этот день просто не может закончиться хуже чем начался.
Смольный сел, все так же жадно разглядывая свою матушку, пытаясь не упустить ни единой детали, присматриваясь к новым шрамам и изменениям. Она изменилась, взгляд был уставшим, чуть погасшим и словно она и правда стала Тенью той которая вскармливала его молоком, Ахига до сих пор помнил его вкус. Рефлекторно облизнулся и сглотнул.

Он хотел вернуться обратно, дома как такового у него никогда не было, но он всегда чувствовал себя комфортно и в безопасности рядом с Каллисто, значит нужно быть там где поет твоя душа, а данный периоде времени его душа была у Валькирий. Астарт не сводил бесцветных глаз с матери, затаился и вроде даже не дышал, трудно представить о чем думал переярок, какие мысли были в его голове, ведь трудно прочитать эмоции по статуе, которая выкована из черного металла и замерла в одной позе, которую ей придал мастер.
Ее слова неприятно кольнули, на мгновение показалось словно Филанта вовсе и не собирается следовать за сыном, но он тут же отмел это в сторону - коль не захочет идти с ним, то он потащит ее силой, негоже семье снова раскалываться, тем более, что осталось найти лишь младшего брата. А потом, всем скопом, можно и вовсе тронуться на свободные земли и обосновать новых Изгоев, скорее всего у Филанты остались связи с бывшими состайниками, только в этот раз Астарт никому не отдаст место Лорда, ведь он - сын Асмодея, основателя и короля по праву. Чуть прищурился уводя уши назад и приподнимая голову, смотря на волчицу свысока своего богатырского роста.
- Я закончил не все дела, мне нужно вернуться в Альянс за ... супругой - осекся, серые глаза сверкнули холодом от одной мысли, что рядом с Листиком сейчас эта выскочка Осирис. Он ненавидел его до глубины души, лелея мысль перегрызть тому глотку, но сперва смутьянка Валькирия обязана сделать свой выбор - так будет честнее для нее, уж очень не хотелось забирать у нее второго любимого кобеля.
- Везде, большую часть времени в Ордене, но потом снова вернулся в Легион. - пожав плечами, хищник вздохнул, набирая в легкие как можно больше воздуха.
- Меня всегда интересовал вопрос, почему ты не взяла власть в Изгоях в свои лапы? Зачем отдала все этой бесполезной суке Рейган? - брови сошлись у переносицы, а взгляд помрачнел, хищник снова поднялся на лапы, желая поскорее тронуться обратно на земли и поделиться отличной новостью с Каллисто, ведь им осталось лишь воскресить Рэйджена и тогда все - больше не надо будет скитаться и искать, а можно наконец расслабиться и просто жить, без суматохи и этой магии. В топку все неизведанное.

Астарт молча выслушал и лишь едва заметно поморщился, его стальные глаза снова налились холодом, ведь кобель вырос среди сильных и боевых духом сук, да и сердце его принадлежало Каллисто - волчице, способной надрать задницу многим, а тут он видел слабость в матери, в той кто его родила. Не укладывалось в голове, отчего то смольный всегда считал Филанту эталоном во всем, но сейчас произошел разрыв шаблона. Он умолк отводя взгляд в сторону и сосредотачиваясь на переполняющих его эмоциях.
- А где ты была все это время? - брови сошлись на переносице и хищник снова глянул на свою мать, обнимая ту взглядом, но не сходя с места, не умел переярок показывать свои искренние чувства, предпочитая прятаться за чрезмерной колкостью и сарказмом. Усталость от проделанного маршрута снова взяла свое, словно возвращая его из сна в реальность, где Астарт прошел не один день, двигаясь активным шагом в неизвестную сторону, в поисках неизвестно чего. Уселся. Даже плюхнулся на зад, чуть ссутуливаясь и приобретая угрюмую позу, ставя передние лапы чуть шире ширины плеч - получался такой угловатый увалень, где видны все черты переярка одновременно - через чур длинные лапы, выпирающие ребра и отсутствие массы как таковой.
- А где мой брат? Где Фенрир?

Его морда оставалась каменной и непроницаемой вплоть до того момента, пока мать не упомянула столь ненавистное имя, от чего кобеля передернуло, а на пасти появился едва различимый оскал, лишь светлая полоса зубов мелькнула да и только. Слишком много времени прошло с момента исчезновения щенков, с момента смерти их отца - изгоев больше нет, а значит законорожденный принц остался без земель. Печально, этот факт выбешивал, заводил его снова и снова, прокручивая в голове различные варианты решения данной ситуации - собрать заново изгоев? Глупо. На этом больше ничего, слишком юн Астарт, не опытен и горяч для подобного.
На попытку приблизиться хищник лишь сверкнул стальными глазами, но расстояние не увеличил, продолжая все так же сидеть и пялиться на смольную волчицу, которая судя по всему испытывала такое же неловкое ощущение.
Они родные. Плоть от плоти, но между ними слишком огромная пропасть и переярок ее ощущал, он не представлял как вести себя, как говорить и что делать, лишь сидел и смотрел, пытаясь вырваться из цепких оков сжимающих мозг. Пустота.
Он поморщился так же неуклюже поднимаясь с земли и опять возвышаясь над Антой, на морде появилась добрая нежная улыбка, но тут же исчезла, как буд-то он боялся ей открыться, распахнуть объятия и принять мать. Дурачина.
- Мы тратим время, нам нужно двигаться дальше - Астарт обернулся по сторонам, пытаясь ориентироваться в местности и понять куда все же завели его лапы. Он слишком долго шел, целенаправленно на запад, туда где мать уничтожала чаек - его первое яркое воспоминание. Снова улыбнулся ей, отряхиваясь от насевшего песка и подходя близко-близко, кладя свою треугольную голову на шею кормилице и прижимая ту к себе.
- Мы все сможем, только надо вернуться на земли Альянса. - настаивал на своем кобель, вычеркивая из памяти второе имя. Ахига умер. Ахига больше не нужен.

Сезон "Око бури"
Что это? Кажется, вой патруля где-то вдалеке. Каллисто по привычке вздрогнула, но тут же расслабилась: она сейчас на ничейной земле, и здесь ей опасаться нечего. Последнее время разноглазая была предельно осторожна, ибо стала подбираться все ближе и ближе к землям Пожирателей. Когда волчица ушла с юга, она обосновалась в нейтральной рощице, где жила припеваючи, ни в чем себе не отказывая и отъедая бока. Но теперь пришло время вернуться к насущным делам, и на повестке дня было убийство Креста. Каллисто возобновила вылазки на восток, однако совать свой нос прямиком к варварам все-таки опасалась: если ее обнаружат, то казнят на месте. Вместе с тем ходить южнее тоже было опасно, ибо наверняка ее подвиг с Тарлахом предался широкой огласке, и путь на юг волчице был заказан. Так и балансировала она меж двух огней, используя весь свой потенциал шпиона, за что не была ни разу поймана ни Пожирателями, ни южанами.
Сейчас Каллисто направлялась прямиком на восток, намереваясь подступиться к варварским землям со стороны побережья. Вряд ли приспешники Креста ее ждут, и как жаль, что легенда со смертью провалилась: Хашим и Шахат наверняка доложили всем, что видели Листа целой и невредимой.
«Мое появление будет не менее неожиданным, чем первый раз» - Подумала про себя Каллисто, оскалившись своим мыслям.
Как только она будет готова, она явится сразу же по душу Дьявола, и ничто ее не остановит. Вероятно, это будет последний подвиг, совершенный ею, но каким героическим он станет. Каллисто и так прописалась в истории, но на этот раз ее имя прочно засядет в головах многих. Эта мысль грела алчную душу разноглазой, подкрепляя ее уверенность. Да уж, умерщвление Креста будет красочным событием, и сейчас волчица с наслаждением продумывала, как именно она будет это делать.
От Астарта она не слышала никаких вестей. Когда начался переполох с Пантеоном, ей пришлось быстренько ретироваться с юга, и со сталеглазым они потерялись. Однако через какое-то время они все-таки встретились, и хорошо, что это был именно он, ведь Каллисто была поймана на земле Южного Креста, да еще и с кроликом в пасти. Так они вновь объединились, но вскоре Астарт пошел своей дорогой, не желая участвовать в безумствах Безухой. Сын Филанты был не дурак, а потому прекрасно понимал, что Каллисто убьют еще до того, как она приблизится к Дьяволу, а даже если она каким-то чудом это сделает, ее уничтожат на месте. Умирать вместе с волчицей, да еще и по такой глупости, черношкурому явно не захотелось.
Лист его и не держала. Ей было даже проще осуществить свой план в одиночку, так что Варга ему судья. За эти месяцы она вовсе ушла в себя и даже не совершала излюбленных набегов на беззащитных. Она настолько была поглощена идеей отмщения, что не распылялась на мелкие пакости.
Ступая по ржавым скользким камням, Безухая двигалась вперед, намереваясь дойти до Пик боли, а оттуда пробраться в варварское логово. Она бы и продолжила свой путь, если бы ни учуяла посторонний запах. Каллисто напряглась и утробно зарычала, готова броситься в бой, даже не разобравшись, кто это: друзей у нее не было.
Неподалеку меж камней мирно лежал волк, причем выглядел он более чем паршиво. Сначала Лист решила было, что он дохлый, но подойдя ближе они увидела, как еле-еле вздымаются и опадают его тощие бока. Рядом с несчастным валялись остатки мелкой добычи, которая помогала ему не отправиться на тот свет. И лишь по прокаженной морде Каллисто узнала в этом отребье кого-то знакомого.
-Малыш Бафомет, тебе стоит отдыхать чуть южнее, косточкам теплее будет. – Губы Каллисто растянулись в хищной усмешке.
Она знала его, ведь когда-то они были состайниками. Баф тоже был в Южном Кресте, но Безухая проявляла к нему интерес лишь временами. Своим видом волк вызывал в Каллисто неоднозначные, противоречивые эмоции, но то, как он отзывался о Кресте, с которым тоже был знаком, заставляло волчицу не торопиться с выводами. Вот и сейчас, ей было странно видеть его здесь, да еще и в таком ущербном виде. Сразу видно, все это время Бафомет явно не шиковал.
-Ты стал еще более уродливым, друже. – Рыкнула разноглазая, обходя волка с другой стороны.
Как обычно, в выражениях она не стеснялась, и поди разбери, хотела ли она пообщаться или просто поиздеваться.

Бафомет не поддался на провокацию, и когда так случалось, внутри Каллисто загорался огонек. Странный огонек, который заставлял ее продолжать разговаривать с собеседником. В противном случае ей становилось просто скучно, она теряла интерес и спешила избавиться от скучного оппонента. Каллисто оставалась при ком-то только тогда, когда ей это было интересно. Даже выгода не всегда стоит на первом месте у волчицы, ей главное, чтоб происходящее было нескучным.
Некое безразличие Бафомета подстегивало Каллисто, заставляло ее злиться тому, что волк остается равнодушен, и тем самым побуждало к дальнейшей беседе. Лист, точно обиженный ребенок, всегда старалась завоевать внимание остальных, и не важно, каким способом. Для нее всегда было главным, чтоб на нее смотрели, ее слушали, ее замечали. Черношкурой никогда не нужно было ни уважения, ни симпатии, ее подпитывало лишь чужое внимание. Зачастую ей нравилось, когда ее персона вселяла в кого-то страх, но вскоре и это ей надоедало. Важным для нее всегда будет внимание, а позитивное оно или негативное – не столь важно.
-Ты что, больше не крестоносец? – Комплимент Бафомета черношкурая пропустила мимо ушей, ибо он ей был безразличен.
Ему удалось разжечь в ней интерес, и теперь Безухая клещом вцепится в уродливого волка и не отстанет, пока он ей не надоест. Кажется, до этого еще далеко.
-Опасненько шататься по Острову в одиночку. Мало ли… что, - волчица сделала некую паузу, а потом хищно то ли оскалилась, то ли улыбнулась.
Судя по внешнему виду Бафомета, не было той задницы, из которой он не смог найти выхода, и все-таки везение когда-нибудь заканчивается. Черношкурая уже не помнила, когда видела Урода в рядах Южного Креста в последний раз. Интересно, как он жил? Шатался от камня к камню в поисках еды? Или походил по свету, повидав чего интересного?
-Что тебе известно о местонахождении Креста? – Она знала, что Бафомету этот персонаж хорошо знаком.
Она не вдавалась в подробности их взаимоотношений, однако что-то ей подсказывало, они были негативными. Только сейчас Каллисто поняла, что встретить Бафомета именно сейчас было, можно сказать, удачей. Скооперироваться с тем, кому не мила та же физиономия, что и тебе – разве это не лучшая идея? Однако прежде чем говорить о Кройце дальше, сперва стоит поближе подобраться к самому Бафомету.

Либо Бафомет действительно не знал о местонахождении Креста, либо просто не хотел говорить об этом Каллисто. Впрочем, она бы и без его помощи справилась бы, но с ним получится быстрее. Мало выследить подонка, к нему так еще и подобраться нужно. И не просто подобраться, а успеть убить до того, как тебе снесут голову его цепные псы. Разноглазая достаточно прожила в рядах Пожирателей, чтоб знать: за своего молодого ненормального Дьявола они порвут всех на лоскуты. Что и говорить, когда-то и сама Безухая была готова кинуться на любого, кто криво посмотрит в сторону черношкурого волка. Она была его личным Цербером, которого он же сам и предал. Что ж, теперь Цербер точит зуб на него самого. Крест еще пожалеет, что посмел тогда выбросить Каллисто за борт, ох как пожалеет, уж об этом она позаботится. Она спала и видела, как живьем сдирает шкуру с предателя, как выгрызает ему глаза, как смеется над тем, как он молит ее о быстрой легкой смерти. Если Крест попадет в лапы Листа, так просто он этот свет не покинет. Осталось только сделать так, чтобы варвары не уничтожили ее, прежде чем она наиграется.
-Ты уверен? – Поинтересовалась Каллисто, будто давая Бафомету еще один шанс ответить правильно. – Может, тебе будет интересно то, что я хочу предложить? – Разноглазой требовалось внимание Урода, ибо она понимала, что одной ей свой план не осуществить.
Судя по реакции волка, он не жаловал Креста, в этом Каллисто не ошиблась. Но жаждет ли он его смерти так же горячо, как волчица? Хочет ли он отомстить Кройцу за все, что тот сделал? Ме-е-есть. Это же так прекрасно. Лист закрывала глаза и видела застывший стеклянный взгляд голубых глаз, в которых отчетливо читается страх. Испугается ли Крест своих мясников? Каллисто думала, что да. Ибо нет никого страшнее тех, кто пришел мстить. Жаль эффект внезапности утрачен, и Дьявол уже знает, что черношкурая жива, а то их встреча была бы еще более пикантной.
-Я думаю, у тебя достаточно причин, чтобы подумать о мести. Не считаешь? – Волчица вцепилась в Бафомета, точно клещ, не желая отпускать его до тех пор, пока не услышит желаемого ответа.
Он просто необходим ей в союзники, а потому она постарается его все-таки убедить.