Не уверена, что у меня были какие-то четко сформулированные по этому поводу мысли. Я просто уже изрядно промерзла, но почему-то продолжала двигаться следом за Джелани.
Зои летела впереди, периодически возвращаясь ко мне, в основном, с недовольными мыслями и размышлениями по поводу происходящего. Птица тоже замерзла и я не ругала её за это, хотя бурчание пернатой уже начинало несколько надоедать.
Вроде и без того не тошно от происходящего.
А может, мне просто хотелось позлиться и устроить всем окружающим жаркий денек.
Наконец мы вышли на луг.
Когда было тепло, я частенько собирала тут травы, и внезапно горло сжалось от переживания. Что будет со всеми нами? Что будет со мной?! Эти холода... Когда-нибудь закончится и мой запас трав, и кто его знает, какие эпидемии это с собой принесет, что за неведомые хвори и проблемы?
Я ненавидела беспомощность. Я просто не переносила её. Даже когда я ползала на брюхе перед теми, кто был сильнее меня и могли оборвать жизнь одним укусом, я знала, что на самом деле не беспомощна, что моя слабость - всего лишь иллюзия... Но что теперь? Когда за дело взялась стихия, что будет дальше?
- Можно подумать, он взорвется, - фыркнула я, уселась и нахохлилась, распушив рыжую шерсть.
- А я, пожалуй, вас оставлю ненадолго, - опасливо произнесла Зои и поднялась выше, став, в скором времени темной точкой, удаляющейся вдаль.
Она никогда не доверяла артефактом. Я всегда удивлялась, как она может иногда улетать и покидать меня, но возвращаться каждый раз, когда мне что-то нужно было от неё. Удивительно. Но полезно.
- Не глупи, Джелани, давай приступим.
Думаю, мне тоже было любопытно, хотя я не особо надеялась.

Последнее, что она видела – это её отражение. Взгляд волчицы помрачнел. Джелани скрепила зубы – Боги оставались безмолвны. Негодование сковало волчицу: всё напрасно! И было жаль не столько потраченный впустую артефакт, сколько испытываемое ожидание перед самой процессией. Придётся искать другой способ бороться с холодами…
Свет бросился в янтарные глаза ослепляя, но через секунду свечение поблекло, и следящая могла заглянуть в его источник. Получилось! Зеркало отразило её вопрос, но Амонкиры она не видела. Только неясные столбы и клубы песка, омрачняющие и без того тусклый пейзаж, что простирался вплоть до самого горизонта. В глазах Газини застыл вопрос: где же Амонкира?
Подул слабый ветер, а вместе с тем она услышала вопрос, который, словно бы, принесла сама стихия:
- Какой вопрос ты хочешь мне задать?
Сердце в груди Джелани затрепетало, но она быстро уняла возникшую тревогу. Пути назад уже не было.
- Богиня, как нам бороться с холодами? – её голос звучал с прохладной вежливостью. Джелани ни на миг не забывала, что разговаривает с самой Богиней.
Боком она почувствовала вставшую ближе Ашлешу, но никак не отреагировала на прикосновение. Ничто не выдавало неприятного волнения самки.

Мне было плохо. Я чувствовала себя совсем не хорошо. Присутствие рядом какой-то непонятной для меня самой силы настораживала.
Я ненавижу такие моменты: когда все выходит из-под контроля, когда уже ничем нельзя управлять, и от тебя не зависит. Я просто с ума сходила в такие моменты.
Привыкшая к постоянному контролю над собой и, по возможности, над всеми остальными - мне казалось просто ужасной даже мысль о том, что этот контроль я могу сама же и потерять, при чем очень быстро.
Когда я сталкивалась с силой богов, мне приходилось туго.
Я старалась избегать их, не трогать, и не простить милости, в замен надеясь на то, что великие отдадут мою жизнь в мои же лапы и перестанут дергать за ниточки, как марионетку.
Голоса пели, я взъерошила шерсть, оскалилась, мысленно радуясь тому, что стою чуть с боку и позади от Джелани и она не может видеть того выражения беспомощности, что воцарилось на моей морде.
Когда все смолкло, я тоже некоторое время молча, испуганная и пристыженная.
Молчание разрушила Зои, взявшаяся словно из ниоткуда и присевшая мне на холку.
- Волчьи боги играют в игры.
Кукушки не умеют петь, как другие птицы - кукушачья песнь груба и примитивна, но сейчас мне показалось, что в голосе Зои проскользнули действительно мелодичные, не свойственные ей нотки.
- Только и знают, что говорить загадками, - фыркнула я, наконец приглаживая шерсть. - Благо, хоть сказали, что делать.
На самом деле ситуация была практически критичной.
В центре был город, а дальше - Оплот. Ни те, ни другие не захотят принимать Валькирий и Легионерцев с распростертыми руками.

О, Джелани явно не была довольна результатом, что внезапно вызвала улыбку. Мне даже показалось, что несколько истиричную, особенно учесть о происходящих событиях, моем внезапном контакте с божеством.
- Видимо, боги не на столько велики, как нам внушали с детства, - я не удержалась и посмотрела на небо, будто бы бросая вызов тем, кто, по привычке, наблюдает за нами с высоты.
Миф, чужая ошибка. Быть может, нам стоит найти кого-то более великого и могущественного? А, дорогие и всесильные Великие, что вы скажете на то, что все ваши детища, ваши верные рабы отвернутся от своих господ? Какого это - будет ощущать себя ненужными и лишними в наших жизнях?
Я проводила Джелани взглядом. Пусть сообщает Хельге. Пусть принимает решение.
Да, это волновало меня. Но я не должна взваливать на себя груз чужих забот.
- Она молодец, твоя Джелани, - произнесла Зои. - Такая ответственная. Так отдает себя стае...
Я кивнула.
- Они все такие, эти волчицы.
Произнесла я, внезапно ощутив некоторый укол завести к тем, у кого еще есть что терять.
- Мне кажется, я знаю, где мы сейчас нужны, - продолжила птица все с той же ровной интонацией, почти не меняя акцентов, будто бы мы продолжали обсуждать всю ту же тему.
- Мне кажется, на озере сейчас надо будет починить кое-кого. Видела, пока вы тут с артефактом развлекались.

Дэлила и главенство над амазонками.
Айра и ее собственные дети.
Микаэль, Терновник, Хаста и их братская близость.
Зольф и... его безразличие.
Сначала Рикон воспринимал это все со сдержанным спокойствием. Разум настойчиво твердил ему, что у каждого сейчас свои заботы, свои проблемы в жизни, что никто просто не успевает обращать внимание на переярка. Затем на смену терпению пришла тревога. Слишком уж затянулось его, как выяснилось, бесплодное ожидание - полгода. Шесть месяцев. Больше, чем сто восемьдесят дней. Полгода в роли невидимки и тени, пыли под лапами, одинокого и всеми забытого изгоя. По началу Рикон пытался стать для изможденной матери кем-то вроде утешителя, что мог приходить по ночам и успокаивать волчицу, прижавшись носом к ее шее. Но Дэлила, как выяснилось, вообще спала редко. А когда заходила в пещеру, то падала навзничь, словно с порога попадала в мягкие и теплые объятия сна. Для Айры и ее детей молодой волк хотел стать кем-то вроде няньки, но его помощь оказалась совсем не нужна. И вот тут уже разумом и сердцем подростка завладела ярость - опасная в своей неупрявляемости и страшная в своей искренности. Ожиданиям был положен конец. Если гора не идет к волку, значит... Ну вы помните, как там дальше.
В недрах по началу застывшего ума вскоре начал кружиться, словно в пчелином улье, целый рой идей, предположений и задумок. Целью первостепенной важности для Рикона стала, безусловно, мама. Надо сделать что-то героическое, действительно стоящее внимания, и тогда Дэлида вновь обратит свой преисполненный нежности и любви взор на неродного, но горячо любимого сына.
Как-то, находясь поблизости от нее, он услышал, как она говорила о неком Ярополке. О том, что следовало бы узнать его получше, но посылать амазонок на территорию его стаи было бы крайне неразумно и опасно. И что тут пригодились бы лисы с их превосходными шпионскими навыками. Но где их искать? И как долго?
И Рикон мысленно обратился к Дэлиле: "Не переживай, мама. Я все сделаю".
Он никому не сказал ни слова. Словно одинокий преступник, разрабатывающий план своего коварного замысла, переярок целиком и полностью углубился в мысли об одном, всего одном лисе, которого как-то видел однажды на одной тропе. А что, если ему повезет? Вдруг он встретит того черного лиса снова? Вероятность такой удачи, конечно, была ничтожно мала. Но на пути ко всеобщему признанию и любви Рикон был непоколебим и решителен. Не на тропе, так где-то еще, но он найдет потенционального шпиона Валькирий.
Разумеется, тропа оказалась пуста. Но переярок не лишился и грамма воодушевления. Он просто шел вперед, постепенно углубляясь в лес, пока редеющая и постепенно зарастающая тропа не привела его к травяному лугу. Здесь Рикон уселся с краю и стал ждать, попутно отдыхая и набираясь сил. Мыслями волчонок был далеко - он уже представлял, как встретит лиса, что ему скажет, как заставит прийти в самое сердце волчьего логова. Он заранее выдумывал различные варианты диалогов и старался сразу подобрать ответ к любой возможной фразе лиса. Он хотел выглядеть внушительно и твердо, важно и даже угрожающе.
Впрочем, прошло так много времени, что Рикон уже успел распланировать абсолютно любой разговор и каждую деталь своего поведения. Он готов был уже продолжить путь в неизвестном направлении, постепенно отдаляясь от логова и рискуя затеряться среди высоких деревьев и заросших дебрей.
Готов был уже встать, но замер, услышав хруст ветки впереди...

Переярок замер, парализованный страхом. Конечно, в глубине души Рикон искренне верил, что является храбрым, бесстрашным волком, но на деле его уже била крупная дрожь, а сердце готово было выскочить из груди. Словно утренний туман над рекой, былая самоуверенность куда-то исчезла, и в мозгу, подобно молоту о виски, стала биться всего одна мысль: "Я же здесь совсем один, никого нет рядом, мне некуда бежать, я один, совсем один, один..."
Он попытался взять себя в руки и сделал глубокий, очень глубокий неслышный вздох. Медленно поднялся со своего места, не отрывая глаз от кустарника, за которым раздался треск. До боли вперив взгляд в одну точку, он стал тихонько пятиться назад, пока острые ветки ощетинившегося куста не оцарапали ему задние лапы.
"Спокойно. Может, там всего лишь дичь".
Но почему тогда именно Рикон чувствовал себя добычей?..
Он понял, что уже выдал себя, когда задел хвостом листья позади, и те предательски зашелестели, прозвучав в окружающей тишине, словно раскаты грома. Плюс ко всему, ветер сменил направление, и над лугом, вперемешку с ароматом цветов, разнесся волчий дух. Рикон снова набрал в окаменелую грудь как можно больше воздуха, попытался придать голосу твердость и спокойствие, но тот сорвался на режущие слух, дрожащие истерические нотки:
- К-кто здесь? Покажись!..
Слишком неуверенно. Слишком неубедительно. Слишком испуганно...
Рикон сам не понял, как сумел оторвать лапу от земли и сделать неуверенный шаг в направлении к молчащему, хранящему позади себя таинственную опасность кусту. Он рос поблизости от края луга, как-то нелепо выделяясь на фоне сочной травы и желтых цветов. Затем волчонок сделал второй шаг. Третий. Кровь в ушах стучала, заглушая все прочие звуки, и Рикон страшно боялся, что не услышит шаги и дыхание потенциального убийцы.
Еще шаг.
Еще стук сердца.
В конце концов, широко раскрытые глаза различили за кустом черный и... на удивление небольшой силуэт. Рикон распознал в нем очертания пушистого длинного хвоста, острой мордочки и таких же ушек. Этот силуэт показался волчонку до ужаса знакомым. И тут же страх сменился морем облегчения, счастья и безудержной радости.
- Я знаю тебя! Я нашел тебя! Я не могу поверить, я правда нашел тебя!
Мгновенно позабыв о банальной осторожности, Рикон в два прыжка обогнул куст и буквально вытолкнул оттуда на свет божий черную лисицу. Блестящие от счастья глаза волчонка столкнулись с удивленным взором несчастного зверька.
- Ты меня не помнишь, потому что не заметила в тот день, месяца четыре назад, но я тебя видел издалека. Я Рикон, из стаи Валькирий, я не причиню тебе вреда, не бойся меня, я только хочу предложить тебе кое-что... - быстро, едва успевая ловить ртом воздух, затараторил Рикон, стараясь сразу заинтересовать лисицу и произвести на нее впечатление. Видок, конечно, у белого со стороны был странный - нервный голос, такие же дерганные телодвижения, растрепанная холка и лихорадочный блеск в глазах. Рикон еще не совсем успел отойти от недавно пережитого страха, а потому не до конца успокоился и не полнотью пришел в себя.

Отредактировано Rikon (2014-09-21 14:48:25)

Ошарашенная лисица призывала успокоиться. Рикон на мгновение замер и тупо уставился на собеседницу, словно смысл ее слов не доходил до сознания волчонка. Однако уже через секунду, нервно улыбнувшись, он набрал в легкие побольше воздуха и прикрыл глаза. А вдруг это уловка? Но нет - распахнув очи, Рикон столкнулся взором с мудрым взглядом теплых карих глаз лисицы. Она спокойно улыбалась, совершенно точно собираясь выслушать волчонка.
Рикон поверить не мог, что ему так повезло. Сидя на самом краю травяного луга и обдумывая всевозможные варианты диалогов, он представлял, что столкнется со стервозной, злобной, язвительной дамой, которая от души пошлет его ко всем чертям. А тут... Рикон мгновенно проникся симпатией к Микке и расслабился.
- Моя мать Дэлила. Ты, наверное, слышала ее имя. Она Ведущая Валькирий, предводительница стаи амазонок. Недавно она встретилась с вожаком стаи Темной Луны, Ярополком. Я не знаю, о чем они там договорились, но мама пока еще не полностью ему доверяет и хочет разузнать о Темной Луне как можно больше. Однако для такой непростой миссии ей нужен первоклассный шпион. Лисица. - Рикон говорил спокойно, стараясь заменять такие слова, как "смертельноопасная миссия" на "непростая". Главное сейчас не напугать Микку и не испортить все в самом начале. А дальше Дэл сама во всем разберется.
- Разумеется, все это не за спасибо. Взамен мама даст тебе все, что пожелаешь - безопасность, неприкасаемость на нашей территории, добычу. - Тут уже пошла полная отсебятина. Рикону оставалось только надеяться, что его представления о награде за службу совпадут с представлениями Дэлилы. - Тебе не обязательно давать ответ прямо сейчас, лучше самой прийти в наше логово и лично поговорить с Ведущей. Если ты откажешься, тебя никто не тронет, я обещаю. Согласна пойти со мной?
Рикон где-то слышал, что собеседники очень не любят, когда подолгу ходят вокруг да около. Лучше сразу и прямо сказать все, что хочешь. Волчонок понадеялся, что с Миккой эта тактика тоже сработает.

Последний вопрос ввел волчонка в ступор. Рикон уставился на Микку и замолчал, лихорадочно соображая, что можно на это ответить. Не говорить же правду, не вдаваться же в подробности своей личной безрадостной жизни. И дело вовсе не в капризах, просто рассказав о том, что на Рикона перестали обращать внимание, волчонок боялся показаться глупым в глазах лисицы. В конце концов он выпалил первое, что пришло на ум, гордо выпятив грудь и вскинув голову:
- В стае амазонок с волчатами не возятся, как с малышами. Мы тоже вносим свой вклад в жизнь и благополучие матерей.
На самом деле, Рикон был очень горд собой. Он сумел найти для Дэлилы шпиона, уговорить его пойти на переговоры, выкрутиться во время разговора. По лицу волчонка расползлась довольная рассеянная улыбка, которую белый хотел, но не мог спрятать. Лапы била мелкая дрожь от желания сорваться с места и побыстрее привести Микку в логово. Но он терпеливо сидел и ждал вердикта лисицы.
А впрочем, чего еще ему надо? Микка уже дала согласие, надо было скорее отправляться в путь. Волчонок привстал со своего места и повернулся в направлении к дому, продолжая улыбаться и с детской простоватой радостью поглядывая на потенциальную шпионку.
- Идем.
Перед глазами начали проноситься картины: гордая за сына Дэлила, Ярополк и его таинственная стая, о которой Валькирии узнают теперь все вплоть до рациона и распорядка дня - и все благодаря ему, Рикону. Волчонку, которого все недооценивали, и который в итоге принес больше всего пользы.

Отредактировано Rikon (2014-10-06 15:45:22)