Видимо, переярки слушали ворона чуть яснее, чем он сам, ибо Сафари даже запомнил, о чем он там кричал в порыве агонии.
-Я думаю, у Зольфа получится рассказать тебе лучше, кто такой Аскор, - бросил Мансур в ответ на вопрос серого волчишки, а потом ненадолго повернулся к нему, - в конце концов, он от него схватил рогом в бок. Уверен, Багровый с радостью поделится теми впечатлениями об их встрече. – Волк слегка ухмыльнулся, а потом снова направил свой взгляд на Легата.
Весть о смерти Хёрша полоснула Манса, точно ветка по морде: серый вздернул голову, а брови его сдвинулись к переносице, делая взгляд еще более угрюмым. Только он хотел задать логичный вопрос о деталях произошедшего, как Велес все сказал за него. Однако признание подпалого родило новую цепочку вопросов, но хотел ли Манс знать на них ответы? Так ли было важно, что произошло между братьями, раз все закончилось так? Суру было непринципиально, кто убил Хёрша: если бы это не сделал Змей, то рано или поздно это сделали бы за него. Он лишь помог, сам того не подозревая, и вполне вероятно, помог самому Мансуру. Но ведь могло случиться так, что Елс пошел на такой шаг ради власти?..
-Кто же ему начертил такую судьбу? Уж не сам ли ты? – Недоверчиво прорычал волк, ощерившись.
Только ему показалось, что поступок Велеса сыграл им на лапу, как подозрения одним за другим черными пауками начали забираться в его сознание. Чего хотел добиться тем самым подпалый, и что им теперь делать с его амбициями? Размышления Сура прервало появление легионеров.
-Вожаком станет тот, кто сможет доказать это! – Прорычал серый, обрывая Вестара, - довольно узурпаторства! Легион никогда так не жил и жить не будет! – Трудно было понять, кому именно адресован этот рык протеста: Вестару или все-таки Велесу, чтобы тот даже не думал метить на освободившееся место.
По закону власть всегда отходила Генералу, но в этом случае не бывать этому. Они слишком много сделали с Сейхан и другими альяновцами, чтобы вот так просто отдать освободившееся место еще одному узурпатору с севера. Надо будет – они раздерут Елса на клочки. Но надо ли это? Мансур не был расточителен, а потому сила и ум подпалого могли бы сослужить Легиону хорошую службу, если направить их в нужное русло.
Но тут все их распри и обсуждения разбились о камни непонятного громогласного рычания, которое раздалось из недавно выкопанной Сафари могилой. Неужто этот кусок тухлятины ожил? У Манса все похолодело внутри, когда он увидел, как лапа мертвеца загребает к себе в яму Микаэля. Моментально оказавшись рядом с переярком, Сур схватил Калле зубами за холку и резко дернул на себя, не позволяя ожившему трупу увлечь молодого легионера за собой.
-Полагаю, политические распри стоит оставить на потом… - Неохотно прорычал Мансур, глядя на воющего из ямы медведя.
Этот ор раздирал уши, заставлял сердце проваливаться куда-то в желудок, а дыхание – замирать. Что это такое, почему оно еще не с Калахирой? Мансу было жутко от того, что эта мерзость завелась на легионерской земле, а он не знал, как от этого избавиться. Оставалось лишь ждать, ибо пытаться загрызть ожившего мертвеца было глупой затеей: раз к нему вернулась жизнь в распоротое выпотрошенное нутро, то волчьи клыки тут роли никакой не сыграют.
Манс сделал несколько шагов назад от зловещей могилы. – Отойди подальше! – Рявкнул волк на Микаэля, который едва туда не угодил. Отдавать кого-то из легионеров в пасть живому трупу он был не намерен.
Однако серого терзала мысль о неоконченном деле, и ему очень хотелось договорить с Велесом, перекрыть всевозможные попытки подпалого претендовать на власть. Но Сур понимал, что сейчас не время и не место, ибо они все могут сегодня сдохнуть: неизвестно, что последует дальше за ожившим медведем.
-Мы нашли его дохлым около часа назад, валялся выпотрошенный на речном берегу. – Наскоро объяснил ситуацию остальным волкам Манс, - решили его закопать, да только вот… Ожил он. – Посмотрев хмурым взглядом на ревущего зловещего хищника, Сур очень опасался, что он решит вылезти из своей могилы.
Единственное, что успокаивало матерого легионера, что тут собралось весьма много легионеров, а это несомненное преимущество. Даже если медведь будет отчаянно хвататься за свою никчемную тухлую жизнь, они сделают все возможное, чтобы отправить этого монстра прямиком в преисподнюю раз и навсегда.

Волки натянулись как струна, один за другим, подобно утренним сусликам, что встают в стойку в поиске злоклятых врагов. Не все, но некоторые посчитали своим долгом съязвить, чувствуя моральную поддержку ошарашенных сородичей, ведь в самом страшном испуге если ты со стадом- ты можешь стать победителем. Они пускали колкие слова и презрительные взгляды, кривили губы у всезнающей ухмылке, будто стараясь сдержать в тот самый вопль, что жег грудь изнутри с того самого дня, когда троица ступила на их земли "А Я ГОВОРИЛ!!!". Но все как один, рано или поздно, нехотя или ожидая, все равно возвращали взор к Марсуру, будь то короткий мимолетный или пытливо-вопрошающий взгляд.
Велес снисходительно посмотрел на собравшихся. Они уже выбрали себе лидера и что бы не говорил последний про узурпаторство и "власть народу", он и только он станет во главе Легиона, зарыв кости тех, кто будет ему перечить. Так было всегда и так будет и поныне, ведь в сердцах кобелей никогда не перестанет полыхать пламя войны. Вот только часто оно затмевало голос разума, склоняя к необдуманным поступкам. Как было ранее, так и сейчас, они могли бросится на подпалого с воплями "братоубийца!" и разорвать на части и лишь потом задуматься над бренными останками в чем же была причина.
- Каждым сам вершит свою судьбу.- Мягко ответил Велес на вопрос и чуть вздернув бровь улыбнулся краешками губ.
Этот серый не был безмозглым полудурком-болванчиком, он не станет разбрасываться клыками налево-направо не смотря на этот показательный оскал. Пусть играет.. Пусть играет роль сурового воплотителя свобод всея Альянса, это будет сдерживать грубую силу стаи, держать ее на коротком поводке.
И все бы ничего, если бы не вопль невиданной твари, которую будто изрыгнула сама преисподняя. Черт едва заметно дрогнул от неожиданности и насторожился, всматриваясь сквозь присутствующих на рваный край зловонной могилы.
Боги снова шутят? Сначала его родня,теперь оживший труп медведя, который волки по какому-то странному разумению похоронить собрались, некий полудохлый ворон... Елс в сердцах ухмыльнулся сощурив глаза- а ведь у этих всевышних говнюков не плохое чувство юмора, пусть исполнение немного прихрамывает.
Да и к тому же, вот та крупица нужного времени, что была так необходима уже бывшему Легату.
Красивая постановка. Смешная. Да.
- И что вы собираетесь с ним сделать?

Все произошло слишком стремительно. Вот Хаук кидается на медведя, а вот гнилостная пасть уже смыкается на его голове. Душераздирающий скулеж пронзает воздух, тонет в яростном медвежьем рычании, и нечто разрывает беднягу Легионера буквально пополам, что листок. Россыпь брызг крови окропила землю у лап Микаэля, но тот даже не заметил, круглыми глазами наблюдая разворачивающийся ужас, видя его будто бы в замедленной съемке. В ушах звенело, юный волк даже не слышал команд Мансура, будто бы вмерзнув конечностями в землю. Казалось бы, поверни сейчас к нему труп свою жуткую морду и бросившись на него, Калле бы не сдвинулся с места.
Однако вот он увидел, ка чудовище поворачивается к Сафари, рычит себе что-то под нос. Уверенно направляется к нему... Микаэль не сдвинулся бы с места, если бы медведь угрожал ему. Но видя угрозу для Сафа, зверь будто бы вмиг оттаял. Калле ринулся к отцовскому воспитаннику, оказываясь рядом с ним и чуть впереди, смотря теперь прямо в морду монстру круглыми, синющими глазами, полных шока. Однако лапы у него не дрожали, а уши не были прижаты к голове. При этом голубоглазый прекрасно осознавал, что сейчас, через несколько мгновений, медведь разорвет его, как Хаука. Порвет на две, может и на три, части, выпустит дымящиеся кишки на воздух. Микаэль осознавал, но не ощущал страха перед страшной смертью. Лишь боялся за жизнь Сафари...
Оцепенение прервал Мансур, прыгнувший трупу на спину, вцепившийся тому в гнилой загривок. Калле моргнул, будто сгоняя с себя наваждение, резко обернулся к Сафу и рявкнул неожиданно громко и авторитетно, так, что собственный голос показался ему чужим:
- ОТОЙДИ!
Сейчас и обычно низкий, но тихий и мягкий баритон, прозвучал странно знакомо. Казалось, что любой из присутствующих, до кого долетел этот вскрик, мог бы подумать, что к реке подоспел... Зольф. Настолько похожим на отцовский сейчас прозвучал сыновий голос, набравший громкости и резкости. Разве что в нем не было тех же глубоких вибрирующих нот и легкого хрипа, скрежета, приходящих с возрастом, когда голосовые связки грубели.

Лапы Сафари приросли к земле, он забыл, что необходимо дышать. Из ямы медленно, но неумолимо вылезало нечто: да, разлагающееся, да, мерзко пахнущее, да, ещё пока что слишком неуклюжее - а чего вы хотите от трупа? - но всесильное, демоническое, бессмертное. Молодой волк видел, как его старший товарищ потерял сначала своего верного спутника, а затем и сам погиб. Причём так быстро, так легко, будто медведю это ничего не стоило. Кровь переярка закипела от гнева: как же его бесили те, кто так просто определял ценность чужой жизни и так спокойно отнимал её, представляя себя, наверное, всемогущим богом!
А бес уже, тяжело переваливаясь, шёл им навстречу. Случайно уронив взгляд под его лапы, Сафари с ужасом заметил, как старая пожухлая трава стремительно обращается в пыль и уносится ветром. С каждым медвежьим шагом, каждое мгновение где-то что-то необратимо погибало. Очень отчётливо легионер представил, что станет с волчьей плотью, если хоть крошечная капелюшечка слюны попадёт на неё. Он содрогнулся от ужаса, когда труп едва не похоронил под своим весом Мансура. К счастью, бывалый вояка вовремя успел отскочить: вреда ему не нанесли.
Но радоваться было рано. Дальше Сафари ждал настоящий "сюрприз". Понимаете, когда влачишь как можно более незаметное существование, просто выполняя приказы, просто стараясь не запятнать безупречную память о родителях, просто продолжая жить обычной, как тебе кажется, жизнью, сомнительным удовольствием в итоге представляется тот факт, что из всех претендентов на роль заживо съеденного демонический медведь выбирает именно тебя. Зверь с какой-то дикой, первобытной  радостью вцепился взглядом в лапу волчонка, заставляя и его самого нехотя опустить глаза: он уже знал, что увидит. Всё там же, на том же месте кровавая "лента" вьётся вокруг конечности.
- Чистый... - Промурлыкал медведь, стремительно бросаясь в его, Сафари, сторону.
"Калахира, смилуйся", - взмолился легионер, в попытках отступить, но он, слишком напуганный, ошарашенный, пускай инстинктивно и попытался отвести от себя удар, всё же поторопился: лапы переярка запутались, и он неуклюже распластался по земле, словно поданный на блюдечке этому чудовищу.
Он, весь дрожа от страха, переплетённого с гневом, с грозным рычанием вскинул голову. И заметил Микаэля. Этот дурачок бросился его защищать, прикрывая собственным телом. Секунду. Одну бесконечно долгую секунду Сафари смотрел на эту вылитую зольфовскую спину, не понимая, чем заслужил такую жертву от Кале, а затем, опомнившись, пронзительно крикнул:
- Ты что творишь?!
И тут Манс в очередной раз спас их шкуры. Старший легионер бросился наперерез медведю, запрыгивая тому на спину и цепляясь сильными зубами за гниющую плоть. Сафари поморщился, если бы не находил ситуацию слишком страшной для подобных мыслей. Тут уже ни слюна, ни разъедающие плоть черви значения не имели: им бы вернуться сегодня домой. Просто вернуться.
Пока переярок поднимался с дрожью в лапах, пока, грозно распушившись, подходил к Микаэлю с выражением на мордахе "ты совсем умом тронулся", Велес тоже внёс свою лепту в этот неравный бой с нечистью. Сафари никогда раньше не использовал артефакты, а этот и вовсе видел впервые. Но, видимо, легат очень на него рассчитывал: это было видно по спокойствию, требовательности и уверенности, прозвучавших в его голосе, стоило только Велесу обратиться к медведю.
- Стоять, - нарушил старший легионер тишину, и на миг могло показаться, что всё вокруг замерло, с трепетом ожидая последствий.

Отредактировано Сафари (2017-02-20 12:16:08)

Манс и не надеялся одолеть того, над кем не властна даже Калахира. Легионер лишь хотел отвлечь тварь от детей, что парой стояли у него на пути. Матерый не видел всего происходящего, однако слышал истошный вопль Микаэля, которому вторил такой же крик Сафари. Еще чуть-чуть – и медведь дотянется до них обоих. Но тут неведомая сила заставила смертоносное чудище замереть на месте. Сур не понимал, что происходит, а когда зверь поднялся на задние лапы, был вынужден соскочить с него, чтобы и вовсе не повалиться на спину. Тяжело дыша, Мансур обернулся назад, глядя на стоящего рядом с вырытой ямой Велеса. У того под лапами что-то сверкнуло, но Сур так и не разглядел, что именно. Видимо, Подпалый задействовал один из артефактов, который заставил зверюгу отступить. Кинув напоследок угрожающее предупреждение, медведь превратился в сотни таких же полумертвых воронов. Сур хотел было кинуться на помощь переяркам, думая, что птицы представляют опасность, но все закончилось так же внезапно, как и началось: лишь шкура Сафари была измазана так, будто он извалялся в грязевой луже с примесью сажи и пепла, хотя по виду субстанция напоминала черный мед.
-Помоги ему. Отведи к Валькириям, пусть травницы осмотрят, - повернулся к Вестару волк, решив, что Микаэль один может не справиться.
Легионер подождал секунду, но потом все-таки утвердительно кивнул. Сур знал, что на уме у вояки: ему не терпелось решить насущные проблемы с будущим стаи. – Как только сделаешь это, пойдете на Темное озеро. Встретишь по пути легионеров – говори, чтоб шли туда же. Есть разговор, - теперь Вестар кивнул куда более увереннее.
Манс не забыл, что нужно решить этот вопрос как можно скорее, и теперь, когда зло было пусть не уничтожено, но хотя бы приостановлено, об этом можно было подумать. Только теперь Сур повернулся к Змею.
Бунтарский легионерский дух говорил, даже кричал о том, что тому, кто убил альфу, нет места в стае. Велес – предатель, братоубийца и просто лживый, на первый взгляд даже подлый волк. Держать такого рядом с собой было чревато, а потому Сур должен был незамедлительно гнать его в шею. Только вот у матерого была иная точка зрения.
Елс прекрасно знал о своей дальнейшей участи. Легионеры предательство не прощают, а потому его ждало лишь изгнание, если даже не смерть. На убийство альфы волк, судя по всему, пошел осознанно, вполне взвесив все последствия. И даже тогда, когда у него был шанс сбежать, спасая собственную шкуру, он остался, вместо этого спасся шкуру Сафари и Микаэля. Так ли плох этот Змей, как могло многим казаться?
-Лучший способ избежать погони – заключить союз с преследователями. Я не считаю тебя предателем. Так ли плох тот, кто покончил с узурпатором, а потом спас двоих от смерти? Не думаю, что это должно награждаться клеймом позора. Рассвет вашей власти окончился трагическим закатом, но это не значит, что ты не можешь остаться. – Прорычал Мансур Подпалому.
Матерый позволил Велесу остаться. Его сестра без вести пропала, а брата он сам лично и убил. Была ли у него какая-то дорога? Куда он пойдет и что будет делать? Это Сура мало интересовало, ему куда было важнее сохранить стаю, которая теперь осталась без лидера-узурпатора, а потому была готова начать новую жизнь. Он не гнал Змея, решив, что крепкий рослый кобель в рядах Легиона всегда пригодится. Манс увидел в Подпалом нечто иное, что видели многие, и, если Елс все-таки останется, у него будет шанс доказать своим состайником, что он не тот, за кого они его принимают. А может, и самому Велесу все равно, и он просто уйдет – тогда Сур не будет у него в долгу. Он спас легионеров, и за это получит вольную. Больше Манс ему ничем обязан не будет, и при следующей встрече они будут друг для друга чужаками.
Кинув последний взгляд на Змея, Сур повернулся к нему спиной и неспешной походкой направился в сторону сердца легионерских земель. Вестар тем временем уже помог подняться Сафари, и они втроем были готовы двинуться следом. При этом матерый волк что-то бурчал себе недовольное под нос, видимо, был недоволен тем, что Манс не разорвал Велеса на части. Проходя мимо вояки, Сур оскалился и зарычал на него, за что тот нехотя прижал уши и опустил морду. Они видели в нем лидера? Так пусть он оправдает их ожидания. А приказы лидера, как повелось на западе, не обсуждались.

Он глядел со страхом, откровенно читающимся на его мордашке, на эту тварь, что едва не прикончила их всех. Они живы благодаря Велесу, а всемогущее нечто стоит перед их испуганными взорами и не в состоянии и шага сделать в направлении своей жертвы. Молодой легионер смотрел исподлобья пристально, внимательно, глаз не отводил, будто пытался свыкнуться с мыслью о своём спасении из лап бессмертного чудовища. Он действительно думал, что пришёл его конец, и до сих пор злился на самого себя, ведь он чуть не впутал в это Микаэля. Как объяснишь потом Зольфу, что его сын, лучший друг его воспитанника умер, пытаясь защитить последнего? Да как такому вообще можно найти оправдание? Сафари бы не посмел бы и взгляда поднять на приёмного отца. Он бы умер от стыда.
Вот почему стоило медведю вцепиться в светлые, наивные бирюзовые глаза Микаэля, хотя он, Сафари, собственнолично стоял тут же, рядом, в каких-то крошечных сантиметрах от главного кошмара каждой последующей в его жизни ночи, переярок не выдержал и раздражённо рявкнул:
- Куда уставился? На меня глазей! Он-то тебе на что сдался?
Не подумайте, это было сделано не от великого ума, и уж точно ни о какой из ниоткуда появившейся храбрости речи не шло. Уже в следующую секунду под тяжёлым безжизненно пустым взором этого пугающего создания Сафари задрожал, сделал нерешительный полушаг назад и отвёл глаза. Мог ли он состязаться в бесстрашии с существом, что давно кормит своим телом червей и всё никак не может отправиться на тот свет? Правда в том, что они абсолютно бессильны, пугающе слабы, малы и глупы.
- Я еще вернусь, хозяин, по твою душу... - Важно заявил недомедведь.
"Уж не перепутай меня ни с кем, сделай милость..." - Подумал Сафари, отвечая ему молчаливым нахмуренным взглядом.
А уже в следующую секунду тварь распалась на множество мёртвых чёрных птиц, безвольно падавших на них с Микаэлем. Их было так много, что серому легионеру показалось на мгновение, что они утонут в этом море тёмных перьев. С удивлением переярок отметил про себя, что это вороны. Он уже и так до ужаса боялся этих странных пернатых, а они ещё подлили масла в огонь, неожиданно атаковав его. Сафари настолько был ошарашен, что не сразу додумался защитить голову: прозрение снизошло на него тяжёлым, грубым щелчком прямо в макушку. В глазах потемнело, легионер заорал от последовавших за этим ударов и бессильно опустился на землю, стараясь свернуться в клубочек и защитить голову.  Лапа, которую всё ещё "любовно" обвивала тонкая кровавая полоска, зачесалась, а боль вдруг неожиданно прекратилась, и появилось странное чувство онемения, стремительно распространившееся по всей спине от ушей до хвоста.
Сафари, с облегчением выдохнув, завалился на бок и устало положил голову на снег. Лицезреть то, что осталось от его шкуры, как-то не особо хотелось.
- Помоги ему. Отведи к Валькириям, пусть травницы осмотрят, - он едва распознал голос Мансура, обращавшегося к Микаэлю.
Саф насмешливо посмотрел на Калле и нагловато заявил:
- Тащи меня, мне лень идти.
А затем перед глазами легионера всё поплыло, и он позволил им закрыться.

Отредактировано Сафари (2017-02-23 04:37:44)