В молчании они прошли еще немного, пока Фераху не выпустила тушу из пасти и не высказала то, что, видимо, начиная с ухода с поляны, вертелось у неё на языке. Лагуз тускло выслушал все лозунги тигрицы, чего от него хотят? С широчайшей улыбкой объявить, что он провалился, как охотник и как помощник; а после с воодушевление скакать вокруг тащащей добычу тигрицы, подбадривая выкриками. Да, он не стоял столбом, но этого оказалось недостаточно, но пусть тигрица тревожится зазря, Лагуз хмыкнул.
- Фераху, не переживай, я всегда уверен в своем совершенстве. - пес нарочито приосанился и гордо задрал морду, с кем бы там тигрица дружбу не водила, но он не из тех, что будут плакаться в снегу из-за неудачной охоты. У них, может, и зверский аппетит, но набить живот можно, лучше, чем единственная белка, которую он съел за вчерашний день.
Тигрица высказала свои последние мысли, отдала указания и зашагала дальше. Лагуз почувствовал досадное раздражение, зачем было приказывать делать то, чем он всегда занят. Наблюдение за местностью, он занимается этим постоянно, с тех пор как оказался один-одинешенек в лесу. Зачем вообще было давать указания? Только что она говорила о его незаменимости, как тут же последовали инструкции. Лагуз раздраженно передернул ушами, но промолчал, не самая лучшая идея спорить с тем, кто поймал тебе дичь и обеспечил достойную защиту, да и вступать в бой с этой машиной для убийств не особо-то хотелось. Лагуз обернулся, что там ему предлагали, как можно веткой замести следы, если они так глубоко вытоптали снег. Тигрица с оленьей тушой весили под полтонны, а ему предлагается веткой вымести колею в снегу, чтобы спрятать отпечатки. Конечно же никто не заподозрит ничего, если увидит целый ров посреди белоснежных полей. Лагуз фыркнул, наверно, Фераху сказала первое, что в голову пришло, только бы отвлечь его. Пёс посмотрел на кровавый снег, живот болезненно скрутило от голода. Лагуз осторожно обнюхал алые пятнышки, запах ударил в нос, и пёс, не сдержавшись, с жадностью стал заглатывать эти красные комки снега.
Тигрица все удалялась, и полукровка, так и не справившись с раздражением, устроился в хвосте Ферахи, время от времени подбирая все новые и новые алые капли, которые лишь раздражали его аппетит, но давали взамен приятный отголосок вкуса свежей дичи.
Наконец они дошли до пещеры с волчицей, та уже ждала их. Лагуз отвернулся, избегая смотреть на белоснежную шерстку. Обе хищницы уже скрылись в пещере, а пёс все никак не мог заставить себя войти следом. Он окинул взглядом безжизненные, чужие ему поля и ощутил тоску по городу, по его ритму жизни, теплу и людям. Пес выдохнул и взглянул на вход в пещеру, кажется, что волк решил попробовать снег на вкус. Интересно, как же сильно болезнь может подставить рассудок. Лагуз усмехнулся, все знают, что снег лишь усиливает жажду, не принося облегчение. Мысли о состоянии волка должны были приободрить пса, но тот не почувствовал былого злорадства. Дразнящий аромат убитого оленя заставил Лагуза преодолеть свои сомнения и войти в пещеру. Что будет завтра?

Отредактировано Лагуз (2017-02-23 16:47:45)

Сезон "Мир за гранью"
5 февраля 188 года, утро.
"Мир, достигнутый кровью, имеет дурной привкус".

Нессель до сих пор не понимала, как она в это ввязалась. Просто у Луны был такой печальный вид, а Хэйтем так любил принимать решения, никого не слушая, что рыжая амазонка не могла отмахнуться от этих двоих. Тем более что это было первое настоящее сражение для сына Фрактала. Оно значимо, и ей, Несс, необходимо проследить, чтобы наследник Легиона вернулся в сестринские пламенные объятия живым и невредимым. Был тут и ещё один повод, не менее важный: в рядах их союза появился новенький. Присматриваясь к Гаррисону, волчица старалась не быть слишком настойчивой, чтобы не напугать матёрого, хотя, смотря на эту серую громадину, не верила, что претендент в легионеры способен устрашиться её буйного нрава. О ней, конечно, ходили слухи, но не настолько же всё плохо!
В глубине души посмеиваясь, внешне валькирия оставалась относительно спокойной, хотя янтарные глаза лихорадочно блестели, выдавая-таки свою прелестную обладательницу. Она не особо любила военные походы, в принципе негативно относилась к насильственным методам для достижения какой угодно цели, однако сегодня необходим был тот её стержень, тот опыт, что позволяли Нессель в минуты опасности собираться с мыслями и безжалостно расправляться с оппонентом. Она, милая и сердечная, достаточно уже повидала, чтобы уметь отключать эмоциональную свою составляющую и полностью сосредотачиваться на бое. Эту битву она не проиграет.
Остановившись, Несса обернулась на своих спутников. Легионеры следовали за ней, как будто она была тут самая старшая или имела хоть какую-то власть над ними, хотя в действительности всё как раз таки наоборот. Гаррисон - самый взрослый и опытный из них - лишь недавно присоединился к стае, поэтому вынужден был доказывать свою полезность ей, простой охотнице, и Хэйтему, которому только-только пошёл второй годок. На последнего, кстати, Нессель смотрела с некоторой надеждой, как на преемника, будущего вожака, который впервые будет сражаться с ней бок о бок. Его стремление заявить о себе и эта страстность, в которой угадывалось отсутствие на его веку серьёзных стычек, были похвальны, но то, как опрометчиво Хэйтем стремился поиграть мышцами, немного настораживало. Впрочем, усмехалась Несс мысленно, все мы в этом возрасте ещё думаем сердцем, а не головой. И вот с этой командой она должна одержать верх над южанами. Волновалась ли амазонка? Безусловно. Однако, будто строгий экзаменатор, она глядела на легионеров испытывающе, вела их, командовала сегодняшним парадом и ни на секунду не показывала слабость. Иначе никак.
- Мы на нейтральных землях, - жизнерадостно улыбаясь, объявила Нессель, посмотрев на Гаррисона. Хэйтем и так это прекрасно знал. Он исследовал все эти территории вдоль и поперёк, будучи ещё совсем ребёнком. - Теперь внимательнее, - продолжила она. - Южане просто так нам эту землю не подарят, они определённо в неё вцепятся. Так что не будем заставлять этих несчастных ждать их фиаско слишком долго.
Отвернувшись от спутников, рыжая волчица смело взлетела на небольшой кряжик и вызывающе завыла, "приглашая" южан на встречу. Получилось это настолько бодренько и без лишнего пафоса, словно для Несс такие встречи - дело заурядное. Впрочем, так оно и было.
Амазонка вновь обратила глаза к легионерам. Нахальный взгляд смягчился. Этим двоим она готова сегодня довериться. За Хэйтема она рада будет даже погибнуть, а Гаррисону не прочь прикрыть спину. Ответного чувства она ждала и от них: что бы сейчас они не ощущали в её отношении, пусть обо всём забудут. Здесь и сейчас крайне важно действовать сообща.
Невольно амазонка мысленно вернулась в свой первый бой с первородными. Тогда было страшно. Тогда она морально проиграла самой себе. Но теперь, смотря на тот день уже с некоторым опытом, амазонка мирилась со своими просчётами. Ошибки сделали её сильнее, умнее, осторожнее. Что бы ни произошло сегодня на этих роковых землях в это судьбоносное февральское утро - она не пожалеет ни о чём. Так боги решили, и тут она, Нессель, видимо, нужнее Легиону и Валькириям.

Отредактировано Нессель (2017-03-15 00:13:36)

♦ Мир за гранью ♦

Смутное время, хотелось верить, прошло и стая начинает жить снова, с новой альфой. Не всем были приятны изменения, которые прошли, но открыто никто своё недовольство не проявлял. Было бы неплохо иметь ещё пару месяцев мирного времени на окончательную реорганизацию стаи, дабы авторитет Аркуды был неоспорим. Однако другие стаи ждать этого не будут, особенно если это был Легион. Единственное что никогда не менялось в Легионе, так это его воинственность и нескрываемые претензии на весь остров. Мнение прочих волков и стай их само собой не особо волновало. Клыками и когтями они насаждают свою волю окружающим. Казалось, что дух Дикого витает над стаей и подстёгивает её к решительным и агрессивным действиям. Кеноби был готов молить всех богов вместе и каждого в отдельности, чтобы не дошло до конфликта. Но толи боги не услышали его молитв, то ли они не властны над глупостью. Так или иначе, пришел день, когда Кеноби – предатель Альянса, встретиться с ним лицом к лицу.

Несмотря на тёплые лучи солнца и просыпающуюся от зимней спячки природу, отшельнику было не до созерцания. А жаль. Его положение обязывает вести группу волков, дабы не дать Легиону завладеть пограничными землями. Долгое время эти территории были своего рода буфером между стаями, нейтральными землями. Но вечно такое положение вещей длиться не могло. Роща была богата пропитанием с одной стороны и важной пограничной зоной с другой. Кеноби понимал одно – Легион ни в коем случае не должен захватить  этот клочок земли, ведь тогда их границы сместиться слишком близко к логову. Набеги на территорию южан станут чуть ли не обыденностью. Инициатива в войне перейдёт к Легиону, а Южному Кресту придётся перейти к активной обороне. Плюс такое развитие событий пошатнёт трон под Аркудой, который и так не слишком крепко стоит. Внутренние распри одновременно с войной – это смерть стаи.

Кеноби вёл за собой двух молодых волков - Неглекта, с которым он изредка пересекался и Тарлаха, о котором почти ни чего не знал. Сегодня они втроём идут защищать интересы стаи, дабы кровожадный Легион не нависал дамокловым мечом над ними. У отшельника ещё была надежда решить всё миром.  Идеально было бы, если всё останется как есть – роща нейтральна. Но призывной вой западников и запах их меток всё сильнее развеивал эти надежды словно утренний туман.
- Время течёт, идут года, но во все времена приходит война. – С горечью подметил отшельник. Кеноби безразлично осмотрел троицу вторженцев. Двое самцов и одна самка. Один самец на вид худощав, второй явно только и ждёт драки. Самка казалось вменяемой.
- Мы можем миром разойтись, оставив эту землю нейтральной и обратно по стаям пройтись. – Бен обратился именно к самке, игнорируя двух других волков Легиона, так как чутьё подсказывало, что с ними вести беседу бессмысленно. Белошкурый явно не был настроен на продуктивные переговоры. А серошкурый явно отощал не по своей прихоти – как-то заслужил. В любом случае шанс мирного разрешения сея конфликта Кеноби оценивал как – крайне маловероятно. Но как минимум никто, а в первую очередь он сам, не упрекнёт его в том, что он не попытался. В противном случае драки не избежать, ибо отступать им некуда – позади стая.

Кеноби переглянулся со своими состайниками серьёзным выражением морды, давая понять, чтобы они были в боевой готовности. Легионеры могут напасть и без предупреждения, от чего надо было смотреть за ними в оба. Если переговоры пойдут удачно и две стаи просто разойдутся, то слава богам. А если переговоры проваляться и будет драка, то уповать на богов будет бессмысленно. Так или иначе, тем или иным способом, но этот конфликт должен закончиться либо ни в чью пользу, либо в пользу южан. Третьего варианта Кеноби не рассматривал.

Отредактировано Кеноби (2017-03-15 15:56:44)

You won't get much closer till you sacrifice it all,
You won't get to taste it with your face against the wall,
Get up and commit, show the power trapped within,
Do just what you want to and now stand up and begin.
(Muse - Panic Station)
Гаррисон и слова против не сказал, что немножко придало Нессель уверенности в собственном руководстве. Уловив его короткий кивок, она птицей слетела с кряжа и остановилась подле него, внимательно поглядывая то на Хэйтема, то на серого матёрого. Убедившись, что наследник Легиона занят обозначением метки и на них не смотрит, она осторожно шепнула старшему товарищу:
- Не позволяй ему ввязаться в бой с кем-то более опытным и пострадать.
Затем, как ни в чём не бывало, волчица игривой пружинистой походкой приблизилась к сыну Фрактала, всматриваясь в пространство впереди них. Она явственно ощутила в воздухе запах соседей: те даже в суровую зиму несли с собой на шкуре нотки чего-то весеннего, солнечного, травянистого. Молча дёрнув ухом, валькирия обернулась на приблизившегося к ней по правую сторону Гаррисона и хитро ему улыбнулась, подбадривая. Она уже сердцем чувствовала, что будет непросто. Для неё.
Несс тихонько охнула про себя, как только массивная бело-серая шубка Кеноби разрезала утренний лесной полумрак и степенно ступила на поляну. Тающий снег под его лапами неприятно захлюпал, на что волчица мысленно отметила, что поверхность земли сегодня особенно скользкая. Глаза лидера южан в тени показались ей налитыми кровью, отчего рыженькая амазонка вновь невольно вспомнила тот день, когда первородная стая навсегда исчезла с лица острова. Он был тогда среди легионеров, она явственно это помнила. Сильный, большой, опытный... Её братишка, Рахо, с таким восторгом смотрел на таких, как он. А потом Кеноби дезертировал и был обвинён в предательстве. Она, Нессель, тоже в тот день покинула поле битвы, не справилась, также могла быть изгнана, но вернулась и... Осталась. Такие похожие ситуации, и всё же вот она - стоит перед южанином-перебежчиком и вынуждена воевать с ним. Он замер так близко, в двух больших прыжках от неё, и всё-таки их разделяет бездонная пропасть.
Затем внимание янтарных глаз перешло на Неглекта. Его Несс тоже хорошенько помнила во многом благодаря его дяде, Гвидо, однажды взбунтовавшемуся и убитому. В белошкуром противнике волчица почувствовала некоторое душевное родство: вот почему так трудно было отвести потемневший от непонятной горечи взор и обратить всю себя на последнего южанина. Его она, к счастью, не знала. Развязанная походка, грубоватый, надменный взгляд, фактически её облапавший, показушное поведение недалёкого мальчишки - всё это прямо-таки дышало неумеренностью, самонадеянностью и глупостью.  Нессель вскользь осмотрела его с ног до головы и тут же переключилась на Кеноби, обращавшегося непосредственно к ней. Небрежно брошенное колючее замечание Тарлаха пролетело куда-то мимо неё и изящно врезалось в Хэйтема. Валькирия даже не подумала оборачиваться и затыкать наследника Легиона: пусть говорит, как думает, учится на своих ошибках; однако ж одновременно с этим она едва заметно дёрнула ухом,  подавая Гаррисону знак, мол, смотри, вот этот самый наглый, он будет мешаться у Хэйтема под лапами, займись в первую очередь им.
Нессель выслушала Кеноби молча, с некоторой печалью, явственно видневшейся на мордашке, отмечая, что он прав. Целиком и полностью. Они могут разойтись мирно, забыть обо всём. Но неужели он не понимает элементарных вещей? Предлагать такое перед самым боем равно, что говорить: "Хэй, не хотите опозориться ещё до начала сражения?" Как бы амазонка ни ненавидела решать всё кровью, конкретно сейчас попытка договориться была для неё плевком в лицо, пощёчиной, брошенной перчаткой. Он серьёзно не понимает, что сотрясать воздух в подобных ситуациях бессмысленно и небезопасно для здоровья?..
Тралах что-то там говорил и говорил на заднем плане, не затыкаясь, словно муха, навязчиво жужжащая под ухом. Несс это раздражало, приводило в бешенство, но она безмолвствовала, принимая решение. Всё это не заняло больше пары секунд, а затем, не дожидаясь продолжения этого словесного поноса,  не предупреждая, без малейшего намёка, она рыжей молнией ринулась вперёд. На скользком тающем снегу валькирия намеренно развернула своё тело чуть-чуть в сторону, будто бы собираясь атаковать Тарлаха, а затем резко сменила траекторию, налетая всем своим весом на Кеноби чуть с боку, подныривая снизу вверх и вгрызаясь тому в щёку (заявка). Делалось это в расчёте на её небольшие пропорции: маленькая и юркая, она легко скользила по снегу, стремительно отскакивала и, несмотря на габариты и опыт Кеноби, двигалась, всё-таки, гораздо быстрее. "Жалила" Нессель при этом не менее больно. И ещё у неё была поддержка двух легионеров. Волчица искренне надеялась, что Гаррисон понял её намёк и защитит её спину  от смертельных клыков Тарлаха.

Отредактировано Нессель (2017-03-15 23:52:46)

Это утро было другим. Не таким, как вчера, и не таким, быть может, как завтра. Он почти не спал и поднялся откровенно рано, не желая отдаваться в объятия Форастеро. Все его существо трепетало, игриво перебирая тугие нервы.

Он не просто хотел быть шестерней в механизме отлаженной стаи. Он хотел быть тем, кем должно, кем ему было предначертано всеми Богами, что следили за ним и его семьей. Он знал, чего от него ждут, а, быть может, он сам ждал от себя этого, возлагая на себя самые смелые надежды.

Он верил, что Мансур видит в нем продолжение Фрактала, погибшего фюрера, не самого дурного, нужно признаться. И он верил, что и сам сможет достичь подобной признательности. Он чудом выпросил эту вылазку у матерого альфы, который оберегал его и брата всеми правдами и неправдами. Что может случиться в небольшой потасовке? Никто ведь и не будет драться, лишь обозначат, кто здесь хозяин.

Он ждал этого утра пару дней. Представлял, как все будет, выдумывал сценарии, прорабатывал ходы. Он должен был быть уверен в том, что каждый алгоритм, сплетенный в одну огромную паутину, сработает, как человеческая ловушка, не позволяя ошибке свершиться. Сегодня уж точно не время для ошибок.

С ним идет пленник Легиона. Тот, кого не жалко. Мясо, которое следовало бы бросить на клыки южанам, но он дорожил и такой шкурой, лишним не будет, лишь докажи, что достоин. Пленник омерзительно молчалив и не склонен к каким-либо беседам, чего не скажешь о Нессель. Несс была очаровательно настолько, что внутри все сжималось. Он смотрел ей на спину, на ее бока, и сердце изводилось приятной истомой, а внутри просыпались самые омерзительные помыслы, которые приходилось лишь силой в себе уравновешивать.

Он не считал свою компанию, свой отряд чем-то странным. Пленник и валькирия. Могло быть и хуже, разве нет? В любом случае, он понимал, что Манс не дурак и знает, что бойни не будет. Однако он не чует облегчения в себе, для него это все слишком серьезно и ответственно, он готов к любому повороту, ведь накануне он все обдумал, выдумал каждый исход: положительный и нет. Он даже готов был к достойному проигрышу, но знал, что этому не бывать.

Как только его отряд оказался на стайной роще, он не повременил с самым естественным, что можно придумать - он отметил свою территорию. Этот едкий запах стал лишь началом, просто невинная пометка "я здесь был", не более того, для захвата рощи нужно удушить каждого южана, что пробрался сюда, словно барханная крыса.

-Так-так-так, кто же здесь у нас? - он смотрит на них без страха, но с отвращением. Здесь смердит предательством. И он не удивлен, что крысы, волоча за собой хвосты, присыпали себя теплым песком южных земель. Бесноватые мрази южане, слишком наглые и осмелевшие, вот только, с чего бы это, - старый дезертир Легиона, - он смотрит на Кеноби, - чертов предатель, - он смотрит на Неглекта, - и тот, кто проявляет слишком много эмоций к простой нужде, - он делает короткий смешок, чуть вздернув нос, - сам, небось, обделываешься в мягкий песочек, волоча по нему яйца, - он рычит, демонстрируя оскал.

Он чувствует напряжение Несс, он видит, как напрягается худощавое тело пленника. Он испытывает дикое наслаждение, которое греет его изнутри. Ему волнительно и комфортно, он готов сказать еще пару ласковых серому ублюдку, что так любит говорить так громко и так неуместно. Он готов взять на себя любого, он слишком уверен в своих силах и способностях. Лу не удалось уверить его в обратном. Эта дикая волчица совсем безумна, раз считает, что сын Фрактала не способен отвоевать какую-то замызганную рощу подле огромной территории его стаи.

Несс уже бросается Кеноби в морду, и внутри него обрывается что-то. Он впервые взволнован из-за страха, он готов кинуться к Нессель, чтобы перекусить переносицу этому трусу и предателю Кеноби, совсем забывая о чрезмерно глупых комментариях серо-шкурого, которому перегородил дорогу пленник. Слишком много событий, цепочка которых замкнулась у него на шее. Он понял лишь одно, что нервозность Нессель он не учел, уверив себя в том, что она то точно будет желать мира и на рожон не полезет. Он ошибся.

Однако до Нессель и Кеноби ему не удалось добраться. Мешался Неглект. Ощерившись и поддавшись своему импульсу, он вгрызается волку в плечо, толкая его всем телом и пытаясь завалить на землю. Лишь бы этот черт не мешался.

Горячая кровь молодых волков не давала им покоя. Но если Неглект просто возмущался, то Тарлах явно провоцировал западников. Сын Фрактала был самым юным из собравшихся. Кеноби знал о нём только по слухам. Для матёрого он был не более чем простым щенком, у которого молоко на губах только и успело обсохнуть. Бен вообще негативно относился к фюрерам Легиона, в основном из-за неизменной жажды экспансии, словно над ними всеми летал дух Дикого, что гнал стаю завоёвывать новые земли. Но при этом ему их было даже жаль, так как всех их ждала незавидная участь, в виде скоропостижной гибели. Скорее всего Хейтем думал о чём-то вроде вроде славы и завоеваниях, что он оставит свой след в истории и что превзойдёт своих предшественников. Отшельник же был более чем уверен, что его судьба будет куда более прозаичной, чем он себе рисует в своих мокрых снах. Выпады сына Фрактала в сторону бывших членов Легиона были проигнорированы. Ни Неглект, ни тем более Кеноби не стали отвечать. Матёрый кобель не обращал на это внимания с самого начала и начинать это делать сегодня он был не намерен.

По тяжелому взгляду Нессель, обращённому к бывшим товарищам стало ясно – переговоры провалились, даже не начавшись. К самой волчице, как и к её спутникам, отшельник не держал обид. Когда Кен вступил в Южный Крест, он знал, что этот день рано или поздно наступит. Он оттягивал его как мог, но чему быть того не миновать. Отшельник с самого начала не особо рассчитывал на переговоры, лишь надеялся. За Нессель Кеноби следил внимательно, за каждым её движением. Внутреннее чутьё и опыт, которые помогали страннику избегать ненужных сражений, ни раз помогали ему в них выигрывать, если они неизбежны. И произошло то, чего Бен не желал, но что было ожидаемо. В сражениях не было ни правил, ни чести, кобель это прекрасно понимал. И в следующую секунду как волчица сорвалась с места, сдвинулся и Кеноби. Отпрыгивая назад, он уходил от атаки Нессель, одновременно контратакуя в подставленный ею бок. Бен старался вгрызться в ей загривок и, используя существенную разницу в размерах, опрокинуть её на землю. Волчица напала на отшельника как на самого опытного и опасного. Серый легионерец был явно не в форме, а Хейтем слишком юн и неопытен.

Жалости к волчице матёрый кобель не испытывал, но хотел закончить поединок как можно быстрее. Хотя это было скорее практическое решение, чем милосердие, так как долгий поединок утомляет. Примерно тем же, скорее всего, руководствовалась и Нессель. В затяжных драках баланс мог сместиться в любой момент, но исход боя можно решить удачной атакой впервые секунды. Как ни странно, Кеноби никогда не был оптимистом, как пессимистом тоже, он был реалистом. И сколько бы вариантов он в голове не прокручивал, на лёгкую победу он не рассчитывал. Он привык планировать с учётом наихудшего развития событий. Роща была слишком важна для обеих сторон, чтобы её так просто отдать. И каждая из сторон будет отчаянно биться за этот клочок земли.

Отредактировано Кеноби (2017-04-01 13:53:57)

Он налетел на ничего не подозревавшего легионера словно белоснежный ураган, напонимая последний отголосок уходящей зимы. Слишком поздно опомнился тот, приняв разумом нового противника лишь оказавшись погребённым под его превышающим весом. Всем весом Неглект навалился на старшего волка, дабы помешать тому выкарабкаться из-под него и вновь подняться на ноги. И не давая тому времени опомниться, чтобы взгрызться в опасно открытое горло, южанин не теряя ни секунды впился тому в морду, зубами метя прямо в глазницы легионера.
Чуство, холодное и стальное как лезвие ножа, начало медленно исходить из груди Неглекта, где сердце билось крупным тяжёлым барабаном, стремясь заполнить собой каждый уголок его тела. Неглекту на долю мига казалось он может буквально услышать как хрусттит оболочка его сосудов и органов от настигавщего их холода, но то было лишь искажённое хлюпанье тающей слякоти. Склизкой массой она расползалась-расплёскивалась под ужами вертящимися телами двоих волков. Неглект не ощущал ни азарта, ни кровожадной радости, но и ни толики сострадания и жалости. Мысль о том, что он возможно обречёт незнакомого ему волка на участь калеки-изгоя, которого вышвырнут из Легиона (если не сожрут в первые же минуты после возвращения) на удивление даже в голову не приходила. Калеки - бесполезная помеха на тропе здоровых, мусор, как и Легион с их подхалимицами Валькириями, что всё никак не мог перестать мешаться под лапами. Грязь, которая намеренно стремилась запачкать твои лапы, просто чтобы создать себе хоть какой-то смысл существования.
Ледяной цветок, пробравшись из центра груди к подступам разума, начал постепенно раскрыватьс вой бутон. С какой-то равнодушной ясностью, Неглект осознал, что обязан убить этого волка, а ещё лучше принести его голову на подносе своей альфе. Не ради прихоти безымянных, неизвестных ему внутренних демонов, ничего личного и затаённого сокровенного. Просто стальное чувство долга, ничего лишнего - необходимость очередного доказательства преданности своей стае. Разве их не уже было достаточно? Нет. Пока Легион до сих чернью марает западные земли - этих доказательств Неглекту никогда не будет достаточно.

Она почувствовала кровь на языке, губах и клыках и ужаснулась, поначалу только сильнее впиваясь в щёку южанина и боясь упустить этот великий шанс, что подарила ей судьба. Она ненавидела это дело, заведомо принижая любой свой успех в военном искусстве, потому что видела, как то, что приносит пользу ей, может ранить остальных. Она не любила причинять боль, но следовала этому пути, поскольку должна была. Просто её окружали те, кого необходимо было защищать, и, чёрт возьми, она это сделает. Вы ещё будете ею восхищаться, однако она... Лишь грустно улыбнётся на вашу похвалу.
Краем глаза молодая амазонка видела, как Неглект белым вихрем налетает на Гаррисона и путает ей все карты. Она отдавала южанину должное, и всё-таки в данный момент он её бесил, потому что заставлял беспокоиться за напарника. Нужно было действовать: истощённый голодной зимой пленник не справлялся. Но для этого надо было занять чем-то Кеноби...
Все эти размышления со скоростью света проносились в светлой юной головке, а сама рыжая красавица тем временем действовала. Она... Просто отпустила щёку противника, пока тот брыкался, пытаясь достать её мордочку или шею. Нет, такую роскошь она ему не позволит. Стремительно отскочив от южанина на расстояние пяти шагов, Нессель сжала дурман в зубах и бросила прямо под лапы Кеноби. Это должно было на некоторое время задержать матёрого, который, признаться честно, был для неё крайне опасен: высокий, мускулистый, сильный, быстрый, да ещё и опытный. Он был гораздо старше, он был мудрее. Наверное, он мог бы её напугать, если бы валькирия позволила бы себе хоть на секунду отвлечься и задуматься. А так - она просто действовала. Да, инстинктивно, возможно, ввиду своей молодости наугад, неточно, но двигалась, скользя длинными лапами по мокрой земле, словно танцуя.
Несс знала, что сейчас, возможно, Кеноби некоторое время будет беспомощен и попадёт под полную её власть, но разрешить самой себе воспользоваться подобным положением она считала низостью. Внимательно смотря на противника, дожидаясь действия артефакта, чтобы убедиться в прикрытом тыле, она краем глаза следила за положением дел справа и слева, оценивая шансы Гаррисона и Хэйтема в бою. Валькирия надеялась, что Кеноби сейчас свалится к её лапам и это привлечёт внимание Неглекта и Тарлаха, кто-то из них бросится на помощь, и тогда она сможет помочь напарникам, отвлекая на себя южан. Если же нет... О, они поплатятся за любую боль, причинённую легионерам! Тогда лучше им не вставать к ней спиной. Нессель не пощадит тех, кто жаждет крови Запада.
Всё это откровенно читалось в её пристальном взгляде, направленном на Кеноби. Лучше ему не мешать ей сейчас.

Отредактировано Нессель (2017-04-05 00:48:13)