Никто не решился.
Он недоумевал. Дикого не любили. Боялись и как следствие уважали, но о какой-то глубинной привязанности речи и быть не могло – тот был слишком непредсказуем и жесток. И выжидали момента, когда его можно будет прирезать во сне. Драться с ним одни на один не желали – чай, не дураки. Как оказалось, с Отто тоже. А вот почему вопрос интересный… Матерый уже давно не на пике своей формы. Опытен, умен, но той силы и легкости, с которой он давил врагов, уже не было.
Единственным, кто нарушил гробовое молчание, был Фанг. Сталеглазый прервал свое развлечение и покосился на белого. Тот был в Легионе практически сначала его основания, но внятного впечатления о себе не оставил. По крайней мере у Отто. И, по всей видимости, этот легионер имел такое же представление о нем самом. Что ж, придется преподать ему первый урок, который такому здоровому лбу, живущему в милитаристической стае, не знать попросту стыдно: инициатива наказуема. Он думал, на свете уже перевелись те, кто этого не знает, но ты гляди…
Волк кивнул – все таки рациональное зерно в словах Фанга было – и произнес, поведя мордой в сторону. Тон, как водится, возражений не терпел.
- Яму рой. – Уж кому: себе или Дикому, Отто предоставил решить ему.
Появилась Хельга. Он видел мелькнувшее замешательство и то, что поначалу она приняла его за белополосого.
- Интересно, сколь скоро новость разнесется по острову? И сколь скоро в нее поверят…
Вместе с ведущей была Афина. Персона грата… По пути к логову Отто много думал о ней. О ее отпрысках. И о том, что он с ними сделает. Очевидный факт: они пусть не прямая, но угроза его власти. В стае могут найтись те, кто желают, чтобы Легионом правил если не Дикий, то хотя бы его кровь. А ведь у самого Отто есть сын… Приоритет очевиден. Да, не по-божески. Да, подло. Да, он нарушит приказ своего покойного боевого товарища. И все же… В его власти убить и Афину, и ее щенков. Нужно лишь решить – а стоит ли? Он видел, что Хельга к ним привязалась, и догадывался, что их смерти она не обрадуется.
- Хреново, что тут скажешь.
Было видно, что легионеры устали. Поглядев на скособочившегося Кварца, матерый решил, что пора завязывать с официальной частью.
- Дикий мертв. Ты, - Отто встретился взглядом с Афиной. – вдова, и я с тобой логово делить не намерен. Продолжать не буду. – Сама поймешь. - Сказал, как отрезал. Тему наследников белополосого он пока что не затронул. – Итак, мы с вами имеем полную капитуляцию Первого Ветра и северные земли. Вести бои дальше стая не в состоянии, поэтому занимаем оборону. Провоцировать другие стаи я запрещаю. Все, кто стоит на лапах – на охоту и в патрули, тяжелораненые – лечится. – Матерый выбрал легионера поцелее и приказал. – Приведешь травницу. Кварц – остаться. Остальные свободны, выполнять.
Скупо, но сделать выводы можно. По всей видимости, объединять стаи он не собирался.
- Не кусаюсь. – Натянуто улыбнулся Хельге и кивнул, мол, подойди.
Осталось похоронить Дикого.

Неудивительно. Снова прямой взгляд на Отто, без всякого страха и смущения. Что он сделает? Вот правда. Что он может сделать волку, который моложе да и крупнее. Побить или выгнать из стаи? Уж чем, а этим матёрого уже не удивишь. Коль взглянуть получше можно увидеть массу шрамов, покрывающих тело, а коль дотронуться, понять, что тело его давно не чувствует боли. Так и сейчас, спокойно глядя на нового фюрера волк понимал это и с досадой вдохнул, что уже ничто не прибавит адреналина в его крови. Или же нет? Косой взгляд на тело Дикого, которого Фанг если не боялся, то уважал. Этот тиран смог прослыть своим именем на все земли, в то время как Отто держался в тени. Но теперь ему позволили выйти на свет. Правда этот свет может оказаться губительным, словно лучи солнца для вампира.
- Яму рой. сказал, как отрезал. Фанг сглотнул накопившуюся в пасти слюну и покосившись в сторону чёрного тела, переступил с лапы на лапу. Нет, его это не задело и даже не капли не унизило. Позволил выкопать яму самому Дикому, да ещё и без помощи кого-либо. Благодарим за честь, так сказать. Не издав ни звука белый отошёл в сторону и выбрав самое подходящее место для усыпальницы "легенды", начал рыть. С каждым движением лап он становился всё неистовее и быстрее. Казалось, представляет как рвёт кого-нибудь на куски, либо пытается дорыться до самого дьявола.  Глаза отражали безумие, будто сама Шитахи сейчас вселилась в волка и спустя мгновение устроит здесь кровавую резню. Но нет, Фанг просто вымещал накопившуюся откуда-то энергию на этот несчастный кусок земли. Почва, лежавшая здесь столетиями с неистовой скоростью вылетала из-под лап волка. Порой белый поглядывал в сторону Дикого. Зачем такие почести? Неужели нельзя отдать волка на волю самой природы и здешнего зверья. Аль хотят сохранить косточки экс-фюрера, чтобы при случае тот воскрес. Лёгкая ухмылка от собственной шутки промелькнула на устах воина. Хотя, стоит подметить, что в каждой шутке скрывается доля правды. Наконец, закончив своё задание поднял голову и сухо, без всяких там тональностей и возгласов, прохрипел: - Готово. Не задерживаясь отошёл в сторону, хотя предполагал, что сейчас ему поручат заняться и самим погребением, что уж тут, доверенному лицу Дикого не положено лапы марать. Окинув всех взглядом,  поприветствовал всех кивком и был таков. Пусть тут Отто и эта серая языками работают.

Отредактировано Fang (2013-11-06 00:02:51)

Может быть где-то в голове и проскакивали мысли на счет того, что неправильно это все, что должно выглядеть иначе...но как? Уже вполне себе логично. Самые сложные двери поддаются и без замка, самые сильные воины не ожидают подвоха от...да, детей.
Вдыхая холодный утренний воздух, понимая, что дрожь и тошнота начинают отступать, серый невольно почувствовал себя лучше. Странная это штука - дом. Не родной, приемный. Глаза главное не закрывать, а там и лекарь не даст умереть, и самки свежего оленя принесут, и собственный угол в пещере еще сохранил запах хозяина...Не презрению к смерти учит война, действительно, а воли и умению жить, однажды поняв, как здорово - отдыхать.
Свое место должен был знать каждый. Птицам - небо, рыбе - вода, охотникам - леса, воинам - широкое поле.
Кварц проследил за состайниками и гостями. Ему не было дела до того, как Фанг выроет яму и даже где она будет располагаться - он глядел прямо в морду. Что-то ему подсказывало, отважившийся говорить однажды больше не закроет пасть без чужой помощи. Всех, абсолютно всех своих товарищей солдат ценил и доказал это там, на севере, но это не помешает ему в случае приказа на них напасть - сами виноваты.
Но одного серошкурый не узнавал - светленького такого. Он пропал в тот день, когда Джек пришел в стаю под присмотром нефритовых очей наставницы, и потому о том, что в Легионе жило такое чудо как Трамп, только слышал от состайников. Но по описанию подходил. Армеец напрягся - приметил завтрак и пока еще незнакомую единицу, глядящую на вожака с прищуром.
А еще была Афина. С ней Кварц никогда не разговаривал - не было повода, лишь знал, что....живет сама по себе, и пусть живет. Он видел ее на землях кобелиной стаи, знал, что нельзя трогать, и нельзя слушать. Много чести. На его памяти она уже была валькирией. К дамам ей дорога - у Отто своя семья в приоритете, чужих в логово не пускают.
Мигом отозвавшись на свое имя, волк поднялся на все четыре лапы, направляясь к сталеглазому, опустив хвост и держа голову на уровне спины, а вот уши - торчком.
Он готовил отчет и считал.
Считал убитых беломордых.

Теперь Мортус знал, где похоронят Дикого - в какой - то жалкой погребной яме. Его! Дикого! В яме... Мортуса аж всего перекосило, и он фыркнул. Того, кто вел стаю к победе, того, кто рвал за нее всем глотки, того кто являлся практически основателем этой стаи кобелей, того, кто вел их... за какой-то своей призрачной мечтой... в обычной яме. Нет, конечно строить склеп никто не говорил, но... неужели Отто настолько не любил Дикого? Или хотя бы просто не уважал его? Мортус поднялся с места и чуть нервно приглушенно рыкнул, так, что его мог услышать только тот, кто стоял рядом с ним. Трамп сделал пару шагов туда-сюда и вновь кинул взор на Отто. "Хах! Тот кто ближе всего оказался... " он даже не стал продолжать свою мысль. Теперь он знал, как выглядела Хельга, Кварц, которые стали приближаться к Отто. Мортус изучал их, смотрел на них. Да, пожалуй, нашлись те, кто не пойдет против нового "вожака", но... Трамп закатил глаза и отвернул морду. Заметил новую волчицу. "Сколько новых морд тут... и где только патруль? Вот если бы Дикий был жив, никому бы так свободно не позволили ходить по территориям, тем более самкам." Мортус с ехидной усмешкой посмотрел на Отто и покачал головой. Стая явно будет свободней, но мыслей своих не высказывал. Но уже было понятно, что ходить по территориям легиона сможет кто угодно и когда угодно. Прелесть просто. Пока он не знал чем себя занять, начал ходить по гальке рядом с водой, топая лапами по воде, он ловил некоторые брызги в пасть, иногда окуная морду в воду, чтобы достать камушек со дна. В общем... развлекал себя сам.

Он стоял не подавая признаков жизни, глядя на чёрную воду, которая словно готовясь к долгому и крепкому сну лениво шевелилась в своём пристанище. Эта картина успокаивала волка и в то же время заставляла шерсть становится дыбом. Казалось сейчас подойдёт кто, да окунёт в неё с головой, отдав на волю судьбы. Ещё эта гладь ассоциировалась у белого с самим Легионом. Волки словно эта вода не могли никуда деться из своих оков, а оковы не давали никуда разойтись, при случае возвращая на место. И невозможно с этим бороться. Дикий всегда ставил всех на место не давая перейти границы дозволенного, как скалистые берега веками не давали воде выйти за свои берега. Тряхнув уставшей и потрёпанной мордой повернул морду в сторону логова. Опасная, зловещая темнота, такая же непросветная как и и воде. Всё напоминало о павшем хозяине этих земель. Эта темнота была столь опасна, как и он.
     Коротким взглядом окинув Отто, желтоглазый приметил, что тот проигнорировал его брыкания, или сделал вид, что ничего не услышал? Во всяком случае возможно он припомнит это потом, хотя палку Фанг пока не перегибал, а ведь мог. Дикий бы наверняка уже напал или приказал сделать из белого шкуру за одно лишь выкинутое из белой пасти слово, и постелить содранную шкуру в логове, так, для удовлетворения собственного достоинства и намёка другим: будете капризничать, как суки, будете красоваться на стене в моих хоромах. Но у Отто вроде подобных мыслей не возникало. Проводив его взглядом к телу Дикого, задумчиво приподнял бровь, как бы задаваясь вопросом: задумал чего  сталеглазый, а?
    А впрочем  эти вопросы волновали наверное только Фанга. Этому эгоисту наверняка никогда не надоест думать о том как и каким образом с ним могут поступить. Все взгляды были устремлены на тёмного. Тот лично решил похоронить Дикого, а впрочем  Отто виднее, какие он там чувства испытывает к белополосому. Заслышав чей-то усталый шаг повернул сначала уши, а затем и усеянную шрамами морду на звук. Очередная Валькирия? пропустил сквозь себя волк и ехидно улыбнулся. Старцы пришли на собрание, а молодёжь непрерывно бегает там и сям, ища врагов и теребя их на отбивные.  Отплясали своё восьмилетние волки, осталось лишь манипулировать и править теми, кто помоложе..и поглупее? Право волк сделал правильное замечание. Умело волки руководили стаями и позвольте заметить никто их не сверг, хотя вполне могли бы воспользоваться их возрастом. В других стаях наверняка так бы и поступили, но не здесь. Здесь всё по-другому  и это все понимали или по крайней мере делали видимость понимания. Здесь боялись, либо уважали.
     Погребение закончилось. Вот и всё. Теперь земля вряд ли выпустит Дикого из своих оков, из своих холодных и крепких объятий. Какая-то частичка всеобщей грусти попала под шкуру волка, отчего тот вздохнул, но еле заметно, как бы переводя дух. Легион будет не тот, что раньше. Все поменяется с уходом его создателя, даже территории будут казаться другими.  Но быть может душа Дикого всё ещё будет неспокойно мелькать по лесам и до дрожи пугать своими завываниями тех, кто попадёт на земли Легиона?Нет, всё же пусть ты и мёртв, ты всегда будешь считать эти земли своими.   подумал про себя зверь и посмотрел на Отто. А он, возможно  продолжит твоё дело, как знать подобные мысли редко посещали разум волка, тем боле настолько пропитанные этой угрюмой для него философией. Такое мышление было свойственно спокойным волками вроде Кварца и Хельги. Кстати о последней. На морде серой  была видная лёгкая улыбка. Хоть для кого-то сегодня праздник, но Фанг был более чем уверен, что та скоро разделит его со всеми землями. Плакать и горевать никто не будет. Погиб тот, кого боялись, кого презирали. Была бы возможность и на могиле бы потоптались...

Мальчишка даже не знал — радоваться ему, или разделить всеобщее горе. Он с Диким недолго общался, но успел даже пару раз от него схлопотать одобрение. Конечно, выражалось оно без венков и лепестков роз, вполне себе скупо и даже, на чей-то слух, грубо, но все же...рад был в ту минуту. Это как в суровый голод получить на дороге тушку здорового оленя, предварительно загнанного самой Леди Охотой. Но нужда в еде еще понятна — для жизни, пусть и неясно ей поклонение (еде, разумеется, а вот почитать технику выслеживания и ее мастеров — другой разговор), однако следовать послушной тенью за болью и кровью — уже сильно развившийся комплекс некоторых вояк. Кварц ловил себя на мысли, что воспринимал войну как нечто должное, обязательно присутствующее в жизни. От бойни никуда не деться. Именно она дает работу головорезам, вынужденным в мирное время гонять на заливных лугах полевок.
И все таки солдаты Легиона — сильное братство! Диверсанты! - не казались одной цепочкой, и серошкурый машинально беззвучно оголил клыки, окинув несколько хмурым взглядом большинство. Вовремя опомнившись и опустив морду, он словно почувствовал некий укол неясной обиды. И еще ладно, если знал бы, за что мысленно безликих к чертям гонит, а так — просто терновник обвился вокруг груди, и вздохнуть мешает, и выдохнуть жалко. Тело солдата все еще оставалось недвижимой статуей, но на переносице несколько раз успели появиться складки, и ушки дернулись. Ох, чует он — серьезно придется с психологией в стае, если точки над i вовремя не расставить.
Они могли говорить. Говорить, уходить, крутить носом, выбирать...да у них никто прав никогда и не отбирал. Но...кто сказал, что действия в наше время бесплатны? Эта мысль, как случайная искра, привлекла волка, и тот на миг прищурил раненный глаз, словно про себя одобряя идею. Идеален нож без царапин — помехи дадут о себе знать в самый неподходящий на то момент. Природа и закон отсеют народ не хуже сита, и плевел вспомнит, как его однажды предупреждали. Но поздно — гнилые семена уже не взойдут.
Он пойдет дальше. Кварц не отступал от правил, которые клятвою принял, искал именно в них свой указатель, сам еще не решался выбирать — считал, что слишком юн (телу его наверняка было много лет, но разум скорее подошел бы ожесточенному четырехлетке).
Армеец послушно поднял голову, и увидел черную фигуру нового фюрера прямо перед собой. Тогда, на севере, Отто казался ему не таким...внушительным. Оба легионера были фактически одинаковой комплекции, но генерал носил на себе доказательство ветеранского возраста. Его шерсть отличалась от той, которую имели рядовые — была жестче, и, словно — тверже. Кварц скользнул взглядов по мышцам, по белой отметине на груди, пока наконец не смог смотреть прямо в стальные глаза. Все это заняло не больше пары секунд, для зрителей со стороны. Беспамятный не знал, что только одно слово он подберет к данному моменту — честь.
И он ее отдал стоящему перед ним вожаку.
- Дикий атаковал одного из беломордых, но завершить бой не дали — нечто подняло тело лидера в воздух, а потом с силой ударило об землю. Он умер мгновенно, - что видел, в чем мог быть уверен, тем поделился. Белая лебедь улетела со встречным ветром — глупо будет винить именно ее.
- По непроверенным данным, это был артефакт, который Антей послал своей стае.
...Но даже Всеотец не смог их уберечь. Не на тот приоритет фанатики поставили свою историю.

Белый ходил по этим землям с самого основания стаи. Казалось, должен был знать всех и всё до мельчайших подробностей и деталей, а нет. Спросите, почему? Да потому, что это было не столь нужно и важно. Во главе стоял Дикий, у него были свои приемники и помощники, а Фанг, так - относился скорее просто к пушечному мясу, но позвольте заметить, был хорошим таким куском, которое покалечит и положит перед своими лапами не одного волка. Мясо осталось, а вот приближённые фюрера белополосого, где они теперь? Здесь он видел лишь Отто, который до конца служил Дикому, возможно даже слепой преданностью и в итоге стал на трон вместо него. Остальные же разбежались кто куда, или были раскрыты в предательстве. Вот теперь и доверяй своему окружению. Понадобиться, в глотку клыки вонзят, а ты быть может даже и не узнаешь, по чьей воле или же кем ты был отправлен на тот свет.
   К чему все эти слова и рассуждения? А к тому, что в Отто в принципе нельзя сомневаться. Он доказал и показал, как нужно служить в Легионе, дабы тебя не разорвали и в добавок повысили. За предательство и неподобающее поведение по голове не погладят.
   Дёрнув ухом и на мгновение прикрыв глаза волк понял одну вещь. Какого чёрта он здесь делает?  Ведь здесь собрались  знающие своё дело волки, а рядовой взял и нарисовался разве что для массовки. Да, был здесь Кварц и Трамп, занимающие такие же позиции, как и он, но позвольте,  сравнивать он себя с ними не хотел и не считал нужным. Кварц удостоился чести рассказать повесть о смерти Дикого, а Трамп...Кстати где он? Окинув местность своим холодным как лёд взглядом волк понял, что то пропал. Казалось слышал чей-то тихий и спокойный голос, но разве на это отвлечёшься от своих раздумий? Ещё на одного меньше процедил про себя волк и дернул кончиком хвоста. Как же теперь Легион будет отстаивать своё имя? Многие легли костями на северных землях, а некоторые вроде Трампа, ушли дабы не возвращаться..
    Между тем Кварц начал свой рассказ и у белого проснулось ярое желание послушать его.  Подняв уши, а затем морду Клык выказал всю свою заинтересованность.  Тот не углублялся в подробности, но и без того пояснил всё так что можно было в мельчайших деталях представить перед собой ту картину.  Антей,  неужели ты думал завалить стаю каким-то артефактом? Хах. Дикий доказал, что этой силы хватит лишь чтобы повалить его, хотя, наверняка, знал бы, не пошёл на такую уступку. Пожертвовать собой ради других... из глотки вырвался лёгкий смешок, еле заметный, но эта ситуация явно взбодрила волка. Нет, это не про тебя..Ты пошёл на войну не для того, чтобы сейчас Отто стоял на твоём месте...Ты всё это делал для себя Так почему же они все тогда следовали за ним? Боялись, да. Боялись за свои жизни, ибо раз ступив в эту заваруху уже без последствий не выберешься. Но Дикого больше нет. Нет больше и его политики. Но тем не менее белый надеялся, что боевые походы ещё будут, ведь можно сказать в этом была суть его существования...Понадобиться пойти к Валькириям и напомнить им, от кого они зависят? Пойдёт. Нужно сходить на охоту? Сбегает. Смирился, ибо не хотел, чтобы пнули из стаи. Только здесь можно проливать чью-то кровь и устраивать трёпки, а терять этого ох как не хотелось.  А хотя, быть может с уходом Дикого и эта, единственная позволенная прихоть уйдёт на дно?

Ночь была безумно приятной. Мороз так щипал за все, что только мог, что было безумно приятно это ощущать. Лапы словно утопали к разбитом стекле, но не было больно, было щекотно и тепло. Было настолько холодно, что бросало в жар, особенно на щеках и в груди. Он остановился у озера и задумчиво посмотрел на ледяные оковы, что сковывали его. Улыбнулся. "Сегодня ночь... знаменательный день. День, когда Легион возродится из праха и восстанет в новом обличие, да. Сегодня прекрасная ночь." Пурга и метель хлестали волка по лицу, но это было приятно, такое ощущение, что его гладили по шерсти. Забавно.
Волк вскинул морду вверх и протяжно и долго завыл. Завыл песнью тревоги и всеобщего собрания. Он надеялся, что Валькирии прибудут чуть раньше Легионеров и он сможет им обрисовать всю ситуацию, а затем объяснить всю ситуацию непосредственно Легионерам. Ведь с Валькириями было проще договорится и все обсудить, потому что с волками ожидался еще и обряд, а значит, им необходимо уделять больше времени. Руул ходил взад и вперед и считал свои шаги, он немного нервничал, но вскоре быстро успокоился и стал ждать. Стал ждать, пока явятся либо Валькирии, либо Легионеры, либо и те и те вместе. Он сел в снег и сделал глубокий вдох, закрыв глаза. Он стал слушать, стал ждать.
После чего еще немного подумал и скрылся туда. откуда пришел.
------> Персонаж выведен из игры.

Вольтер шёл точно по следу. Сперва то, что Агварес бежал по междулесью легионера не смущало. Вернее, его даже забавлял тот факт, что ни одна из патрульных не удосужилась проводить "мерзких хвастунов" до их земель. Самки всегда дотошно наблюдали за самцами, переступившими их границы. Обычно чужаков они гнали прочь, а Легионерских псов пропускали, скрипя зубами. Но то, что Агваресу удалось полностью миновать какой-либо патруль - это нонсенс.
Смольный бежал прогулочной рысью прямо к Лунным Холмам. Поначалу его не настораживало это направление. Быть может, гость решил пройти точно по границе, чтобы мерзкие самки не привязались к нему снова. Но когда Вольт пересёк границу своей стаи, не потеряв следа чужака, яростная злоба начала расти. Она разрасталась медленно - на границах всегда сновали разведчики, обязанные охранять земли стаи, и если бы Вольт прибавил шагу, он бы, наверное, быстрее добежал до начавшейся драки. Ему всё казалось, что за следующим холмом он услышит, как скулит чужак и, поджав хвост, убегает прочь. Однако голос самца не доходил до ушей воина, как бы глубоко он не продвигался в земли стаи.

Последний холмик, и самец нырнул в лес, в котором и пряталось Озеро. Там же - совсем близко - можно найти логово стаи. Что-то в груди, чёрное и грязное - совсем как дела легионеров, - (видимо, сердце) трепетно задрожало.
Какого чёрта эта падать здесь делает?! - ярость как морская волна накрыла разум воина, и тот сорвался с места. Границу патруля он уже давно прошёл, и что, неужели никто из этих разведчиков не встретил чужого волка? Да они должны были всей группой напасть на его! Они были обязаны предвидеть его приход, были обязаны ждать его с клыками наготове! Бесполезные щенки!... Наполнившиеся кровью глаза рыскали в поисках наглой вражеской морды. Совсем скоро Вольт услышал имя Дикого в каком-то осуждающем стаю контексте. Верно, над глазом Вольта красовался шрам, оставленный прошлым вожаком ни за что, но Дикий, тем не менее, был альфой, был символом Легиона: и прошлого, и, наверное, нынешнего. Отто не заменит старого вожака. Его никто не заменит. И воины всегда будут помнить своего предводителя, всегда будут ненавидеть его за деспотизм, но и оскорблять его не дадут. Он - есть часть Легиона. И даже если Он мертв, это не означает, что старый Легион тоже лежит в могиле в обнимку с белополосым. Легион скорбит, но дух его не сломлен...
Именно этот яростный дух бешено метался в глазах Вольтера. Он изничтожил всё хорошее отношение к Агваресу, которое сложилось на границе Валькирий, и не оставил после себя ничего, кроме искрящейся злобы. Всё вокруг было черно, лишь силуэт чужака был освещён со всех сторон вечерним светом на линии горизонта между деревьев. Чёрный бежал вперёд, не останавливаясь, и когда между волками осталось метра три-четыре, воин совершил стремительный прыжок на врага, во время которого он выпрямил лапы перед собой и раскрыл пасть, чтобы повалить его и потом вгрызться ему в глотку.