-------> Золотая коса

Следуя за своим верным четвероногим другом, Катарина подумала о том, что места здесь довольно красивые, но было бы неплохо, когда пойдут работу по пруду, если они конечно в лагере раньше не переубивают друг друга или опять не придет местное население с совершенно недружелюбными намерениями, вырубить здесь немного часть леса, сделав более прямую дорогу к озеру. Это бы облегчило бы мулу в последствии работу. Загрузил телегу всем необходимым и вперед! По спокойной дорожке, не петляя между деревьев. Дерево же пустят на постройку той же телеги да более удобные дома, через крышу которых не будет так ужасно течь и капать... Кому-то могло показаться, что Катарина слишком уж прихотлива, а также только и делает, что ворчит да всем недовольна, однако, она была за адекватное и умное использование ресурсов, которые были в местных краях. На самом деле на том же муле, если они сделают более проходимую дорогу, и в сам лагерь можно будет возить много воды! Какой идиот вообще увел животное к озеру и бросил там на съедение тритонам переросткам?! Явно из ума выжил и решил сгубить вместе с собой всех остальных! Люди порой совершенно отвратительные создания, наверное, поэтому Катарина любила животных больше.
Времени ушло прилично на то, чтобы добраться к озеру. Ах, если бы эти воды не были столь опасны, Катарина бы даже искупалась в них! Но рисковать собственной жизнью не хотелось. Пока парочка никого не видела и не слышала, но первым делом двинулась аккуратно к воде. Постояв немного за деревьями и в кустах, Катарина внимательно осмотрела берег, на котором никого не оказалось. То ли им так повезло, то ли со стороны такой пришли, но на берегу пока, кажется, было безопасно. На всякий случай, Катарина отдала команду Гардену "рядом", а затем добавила "сидеть", а после подняла с земли палку, швырнув воду и наблюдая за тем вылезет кто-то или нет. Убедившись, что из воды никто не выпрыгнул, Катарина вышла чуть больше из своего укрытия, осматривая берег лучше и приглядываясь в растительность на берегу. Ну, кажется никого! Что ж...
Подойдя к ближе к воде, женщина с интересом на нее посмотрела, а после присела и коснулась... а ничего такая! В сыром виде она ее пить конечно же не стала, а посему выпрямилась, возвращаясь к дереву и Гардену, сказав короткое "можно", взяла ведра и "коромысло", отправляясь вновь к воде. Хотя после она остановилась, обернувшись и всматриваясь в местную растительность. Хм... может быть мул их услышит?
Катарина переливчато засвистела, а после подала уже и свой голос:
- Стервятник! Мальчик! Отзовись! Тц-тц-тц! Стервяник! Иди ко мне, у меня для тебя кое-что вкусное есть! - конечно риск того, что их услышит кто-то еще был, но вроде бы здесь было тихо и никого видно и слышно не было, а посему Катарина осмелилась позвать животное. Вдруг он где-то поблизости и услышит? Конечно, мул не собака, вряд ли выйдет на команду "ко мне", но вдруг?

Дрожали яркие зелёные листочки, тряслись древние густые кусты, сквозь которые проглядывало небо голубое, но... Минутку, это не то, о чём вы подумали, просто двое самоубийц хохотали в тех самых зарослях, строя рожи звереющему на глазах преследователю. Да, это был не самый мой умный план в жизни, однако, когда моя гениальная головушка рождала что-то более-мене подходящее к случаю? Возможно, это было просто очередное неординарное решение задачи, по крайней мере, так хотелось думать моей гордости, которая, будь её воля, уже открестилась бы от меня и моих подростковых гормональных завихрений. Ничем иным подобное поведение порой и я сама себе объяснить не могла.
Короткий, истеричный и дебильный смех прервался также скоро, как и начался, его задор и рискованное веселье буквально пожрал рёв более чем трех дюжих алых глоток, которые озверело зарычали. Хищно и еще более алчно вспыхнули львиные глаза, те, что опасно приблизились к нашим с Бирном тушкам и гнева в них мягко говоря лишь прибавилось. Искаженная негодованием фанатика, разукрашенная кровью, ощеренная в жутком оскале звериного рёва безумной хищной ярости, морда первого на очереди льва явно была совсем не тем результатом, на который мы рассчитывали.
Наши морды, то есть моя - рыжая и Бирна - толстая, вдруг исказились от ужаса и осознания того, что предпринятая попытка не только не улучшила и так, и без того плачевное положение, но лишь усугубила ситуацию. Ломаемые телеса тонких деревцев и веток густого кустарника захрустели более смачно и быстрее, казалось, сама смерть поменяла билет с просто пассажирского на экспресс и попыхивая трубкой насмешки, катила к нам на всех своих колёсах. Если бы я знала приколы с большой земли, то явно бы сочла свои ассоциации - наркоманскими, но не думаю, что это бы меня сильно удивило, ведь общение с определённой личностью, не стану тыкать лапой в того мохнатого и бурого соседа, вполне сказались и на моём умственном "развитии", кажется.
- В который раз убеждаюсь, что женщинам ничего доверять нельзя, тем более собственную жизнь. - пробасил медведь, с громким ухом и треском выкашивая перед мордой ближайшего льва очередной ствол, чтоб перекрыть тому путь поваленным сушняком, щепкой и перекорёженными ветками. Его могучие когтистые лапы мелькали с завидной частотой, я же крутилась на месте, стараясь разобрать куда нам отступать, чтоб еще больше не влипнуть своими задницами в самое незавидное место этого мира.
- И что ты теперь прикажешь нам делать? - поинтересовался Бирн, буквально буксуя, сдавая назад, поминутно натыкаясь мохнатой попой на всякие сучки и ветки, отчего его рёв смешивался с рычанием преследователей и лишь добавлял тем агрессивной и фанатичной мощи погони. Делая острый выпад вперёд, я буквально клацнула зубастой пастью возле носа льва, пропустив над своей макушкой его увесистую лапищу, способную одним ударом снести мне пол башки, благо очередное рухнувшее древесное тело разделило наше соприкосновение, я даже выдохнула с облегчением.
- А что сразу  я? - взъярилась моя пылкая натура, взвизгнула и подскочила, получив укол по попе какой-то подлой колючкой, но всё равно быстро-быстро перебирая лапами, почти без оглядки, продолжила пятится назад.
- Поговорить мы с ними пытались? Пытались. На их языке донести всю суть происходящего пытались? Пытались. Но кто ж знал, что они пришибленные на всю голову и не поддаются никакой логике! - очень чистосердечно возмутилась я.
- Если то, что ты делаешь и говоришь называть логикой, то этот мир можно сразу смело отпевать и хоронить. - осклабился Бирн, очередным ударом скашивая перед нами несколько стволов. И всё же, наша тактика дала результат, ведь чинить противнику преграды на пути намного проблематичнее для последних, чем двигаться пусть и среди зарослей, но среди вертикально растущих стволов да кустов, а не расшвыривать завалы, именно поэтому нам удалось в ходе ожесточённого боя за каждую пядь земли, выиграть немного времени и увеличить расстояние до противников, а точнее, до смертежелателей.
Едва впереди, чисто технически сзади конечно, но душой мы пробивались в светлое будущее, так вот, замаячила призрачная надежда на спасение и то, что нам удастся улизнуть от правосудия предвзято и фанатично настроенных местных жителей, как почти одновременно, со странным взглядом подозрения, я и Бирн замолчали, повернув головы набок, замерли, глядя друг другу в глаза и понимая, что с нами происходит, мягко говоря, что-то не совсем правильное.
Синхронно обернувшись, мы дружно выругались, поскольку уже по пояс задницами увязли в ... Я завертела головой по сторонам, ощущая как меня всасывает в свою утробу нечто непонятное, переливающееся каким-то маслянистым блеском... Зеркало? Это было похоже на зеркало, обрамлённое почти живыми статуями, поверхность которого походила на живую, колышущуюся плёнку, прохладную и пожирающую меня в себя.
- Боги и демоны! - воскликнул Бирн.
- И угораздило же вляпаться жопой в... древний артефакт? - закатив глаза к небу и ловя не двусмысленный взгляд Хейса, предположила я, на что, мы синхронно обречённо вздохнули.
- Было бы странно, если бы всё вышло как-то иначе. - это было последнее что я услышала перед тем, как нас полностью куда-то засосало.
------->> Пустыня Астрид

Отредактировано Саммер (2020-06-27 20:13:30)

В моменты когда пес начинал активно работать носом и искать, Катарина искренни радовалась. Это говорило о том, что пес все-таки что-то, но чувствует, а значит для него не все предрешено и так плохо. Конечно, от собаки женщина не собиралась избавляться в любом случае, но между тем волновалась о том, как охотничий пес себя ощущает без носа. Все-таки это был самый главный инструмент в его жизни, тем более, что охота была всей его жизнью до полученной травмы. Пес казалось бы влюбился в свою хозяйку с первого взгляда, но девушка очень переживала о том, что чувствует Гарден и как вообще себя ощущает. Она не могла понимать язык животных, а посему не могла и знать того, что именно тревожит пса, ка кона ему может помочь. Конечно, по мере своих знаний и наблюдений за травмированным самцом она научилась делать кое-какие выводы, а также ориентироваться немного в его настроение и состояние, но если для кого-то полгода совместной жизни достаточно, чтобы полностью узнать друг друга, то Катарина была сторонником более длительного знакомства, особенно с собаками. Никогда не знаешь, что именно у нее щелкнет в мозгу и к каким последствиям это приведет, особенно если учесть, что Гарден не с щенка был у Катарины, а только-только появился. С другой стороны, жаловаться на него она особенно не могла. Да и его компания была крайне приятна. Как-то они может и не сходу, но все же сдружились и начали по чуть-чуть строить быт.
Прислушавшись к тишине, что была ответом на зов, Катарина чуть прищурила зеленые глаза. Может мула уже съели? Или он погиб иным способом? Оставалось надеется, что все-таки зверь выжил. Улыбнувшись на то, что Гарден все-таки попробовал воду, Катарина огладила его по спине, а после по крупу, очесав немного над хвостом.
- Ладно, мул к нам не вышел, но это и неудивительно. Судя по-всему озеро тут огромное, да и главное, что к нам кто-то еще не вышел. - о да. Нечего!
Пока не став набирать воду, Катарина решила пройтись немного вдоль берега, готовая если что отбивать ведрами. В конце концов, не зря же она их с собой таскала?! Может быть приметят какие следы или что-то еще, что могло бы хотя бы немного намекнуть и помочь в поисках мула.
Гардену между тем за отличную работу перепал небольшой кусочек оленины, а его похвалили, назвав хорошим мальчиком.

Завороженная. Так можно было назвать состояние Белека, который безотрывно цеплялся взглядом за внешность и одеяние Тельши, жадно ловил каждое его движение и пытался запомнить каждое словно. Всё, что касалось этого человека, словно живой миф сошедшего со страниц некой древней книги, воплотившись в плоть и кровь, всё это было важно, важно осознать и запомнить, ведь в юной голове уже крутился безудержный вихрь планов, надежд и возрастающей веры в то, что пленных удастся спасти, а право на новую жизнь - отстоять.
Пребывая в теле лошади, Бел в очередной раз ощутил явный дискомфорт и выругался про себя, как же всё таки не вовремя он сменил личину, так называемую - морок, от волны раздражения, Фортуна всхрапнула и ударила о земь копытом, правда тут же  большие глаза лошади обратились к плавному движению руки слепого артефактолога, который одним касанием своей могущественной длани развеял какое-то древнее дерево в прах. Наглядный пример силы в некую власть обличённую - впечатлял, сказать что это не вызывало волн ещё большей радости - соврать, всегда приятно иметь могущественного союзника, рассчитывать на него, вдохновляться общими идеями и целями.
Испытывая небывалый за последнее время эмоциональный подъем, Бел по ходу дела оценил настороженную и недовольную морду мула, почти со стопроцентной гарантией делая ставки на то, что эта вредная скотинка вряд ли по доброй воле согласиться пойти туда - не знамо куда, чтоб спасать жизни "ничтожных" по его мнению людей.
- Ты еще не знаешь, дорогой, что я тоже далеко не так прост, как ты думаешь. - хихикнул парнишка, мысленно представив удивление ушастого, узнай тот, что Фортуна вовсе не прирожденное парнокопытное. На какое-то мгновение Бел стало жаль, что совершенно очевидно, этот скептик, вредина и своего рода философ с изюминкой сарказма в сером веществе, не составит компанию, юнец что греха таить, любил такие личности и хохмы подобного плана неизменны поднимали ему настроение. Однако, предстоящий поход не был прогулкой и исключал юмор, именно поэтому, рыжему было явно не место в таком мероприятии.
Волчица оказалась менее подозрительной и более контактной, хотя такой расклад прослеживался и в самом начале знакомства, именно поэтому, подозревая то, что белоснежная искала поддержку оставшись одна, судя по её фразам и поведению, Белек намеревался взять хищницу с собой, а если удастся вернуть облик человека, то и приобщить к миру людей.
В воцарившемся напряженном молчании, при чем напряжение каждого из троих животных явно было совершенно разного характера и носило отпечаток совсем расхожих чувств и интересов, лишь усиливалось по мере того, как Тельши приоткрывал всё новые и новые завесы тайн. Для Бел стало неожиданной новостью то, что он, как и сам Тельши, как и прочие переселенцы, оказывается потомок того самого народа, который некогда жил именно здесь и именно отсюда сам мальчишка обретает свои корни, как впрочем и право на существование.
- Интересно. - только и произнесла кобыла, всхрапнув, но по всему было видно, что она заинтересована в информации и как с каждым новым словом артефактолога, всё ярче и яростней разгорается пламя битвы, решительности и воли в тёмных глазах.
Еще раз Единица нарушила своё молчание тогда, когда мужчина произнес следующие слова,
- Но история Старого Острова и его связь с Дискордией — это тема для отдельной дискуссии.
- И если возможно, сразу после освобождения пленных, мне хотелось бы вернуться к этой теме, но тогда возникает вопрос, как я могу вас найти и как поддерживать с вами связь? - для Бел это знакомство стало весьма важным, можно сказать одним из ключевых моментов, в котором лишь часть разрозненных представлений в хаотичной мозаике видения мира стала складываться в отдельные пазлы, а мальчишка явно хотел знать намного, много больше, чем просто скудные знания равные почти нулю.
Дослушав речь Тельши до самого конца, более не перебивая, Белек некоторое время помолчал, анализируя полученные сведения. На фоне возникшей в которой раз тишины, нестройным хором выбивалось птичье пение, да где-то неподалёку подвывал ветер в кронах деревьев, путая своими порывами роскошную гриву вороной кобылы. В своём образе представлений Кая, Единица ни сколько не сомневалась, правда это касалось скорее внешнего сходства, ведь Бел с закрытыми глазами тысячи раз вспоминал лицо и фигуру того, кого уже давно тайно любил и совсем недавно вознамерился ненавидеть, а вот с привычками, характером... Тут возникала большая брешь собственных домыслов и иллюзий...
- А, чтоб тебя... - тихо выругался Белек, понимая, что обратиться к родне Кая точно придется, пришлось бы и так, скорее всего, а теперь это стало совершенно очевидно и необходимо.
- Со зрительной памятью у меня проблем не будет. - подал голос Белек, морок фыркнул и тряхнул головой, рассыпая волны длинной гривы по покатой шее, - Но связаться с людьми в моём нынешнем облике несколько... Несколько проблематично, если вспомнить события недавних дней и то, что человек обращенный в гепарда, сейчас в изгнании и на грани того, чтоб схлопотать пулю в лоб... - морда Единицы была весьма серьезна и всячески выражала работу мысли.
- Этого мне бы не хотелось. - добавила после секундной паузы. - Именно поэтому, я хочу просить вас, Тельши. - уважительно добавила Фортуна, - Обратить меня в человека. - в своей просьбе кобыла не сомневалась и специально построила предложение таким образом, чтоб не давать посторонним ушам слышать то, что считала сугубо личным, к тому же, в надёжности каждого их собравшихся здесь, стоило ещё убедиться, да и мысль о том, что однажды волчица или мул могут стать людьми, а почему бы и нет? Заставляли соблюдать предосторожность, хотя Белек уже почти с уверенностью знал, что на чёртовой родине сохранять инкогнито своего пола будет не просто, а точнее, почти невыполнимо. Однако, рядом был тот, кто мог решить этот вопрос. Приняв решение, Руна сделала несколько уверенных шагов, что разделяло её с артефактологом и склонившись к самому его уху очень тихо произнесла.
- Мне нужен артефакт, который поможет скрыть мою истинную принадлежность к женскому роду, который либо нейтрализует мой запах, либо будет выдавать его за мужской, это особенно важно для меня в моём истинном облике человека. Я могу зрительно обмануть многих, но вот обоняние, здесь все сильно усложняется. Прошу. Даже если за эту услугу мне придётся заплатить вам другой услугой. - говоря так, Бел не считал, что поступает нагло или дерзко, ведь такое желание было продиктовано именно необходимостью. Женский запах при наличии очень разумных животных, мог на раз порушить то, что Амрита создавала долгие годы, её личину - Белека. По сути, кому из людей придёт на ум проверять мальчишку на подлинность, которого все уже давно знали и воспринимали как племянника Урантара?

Отредактировано Амрита Арабэль-Камри (2020-07-01 15:18:07)

Как приятно ощущать руки девушки на своем теле. Косматый и поджарый Гарден ощущался немного даже "жестким псом" если того щупать. Вот мышца под пальцами, а чуть выше тазовая кость легко прощупывается сквозь густой мех.
Выдохнув Гарден вновь прислушался стараясь хоть что-то выяснить и порадовать тем самым Катарину. Он не очень знал как ведут себя мужья и жены у людей так как примера перед глазами не имелось, а по сему делал так как чувствовал - больше пользы от себя, а так же защита и управление такой штукой как женщина. Все же полную власть в паре давать в руки самке дело дурное и решить должен все истинный альфач.
Перестав размышлять кобель вновь переключился на работу ища следы Стервятника. Ага, вот тут вот тоже что-то есть. Черный даже лизнул траву от усердия словно это все могло бы помочь делу.
- Пошли дальше, может быть он там пасется где-то - любое копытное тот еще травяной мешок который в любую свободную минуту опускает голову да игнорирует тебя поедая траву под ногами. Собака как хищник всегда смотрит в руки откуда могут дать что-то вкусненькое, а вот лошадь или кто-то такой же просто опускает голову и все, часто еда под ногами и человек в общем-то не нужен.
Шлепая вперед пес регулярно прислушивался, осматривался и водил ноздрями по ветру не забыв подкрепиться олениной с руки хозяйки. Добродушная девушка всегда что-то припасала для него, а он в свою очередь любую находку тащил к ней, в дом. То были придушенные кошки, крысы, какие-то птички, лягушки и все то, что охотник мог добыть сам на ее территории так как на большую охоту они почему-то не ходили. Видимо ждали пока пес поправиться. Даже кротов Катарине в дар приносили! Чудное время на старом острове... Гарден невольно вспомнил как девушка готовила ужин после уборки в доме, а он нашел где себя привести в порядок - вывалялся в свежей навозной куче и отправился преобразившийся домой. Готовку ужина пришлось отложить, а вот своего мачо - отмывать почти час. Пес понял, что смена запаха не понравилась Катарине, но зато был счастлив от обильной дозы внимания в свой адрес.

Шаги? Кобель наконец услышал тяжелые шаги характерные для какого-то крупного копытного. В конце концов еще будучи Монахом охотился с наездниками и привык к такому звуку, узнавал и воспринимал как надо. Не похож на кого-то дикого так как в шаге не хватало доли осторожности что-ли.
Замирая и напрягаясь зверь остановился всматриваясь куда-то туда, за листву. Им на встречу точно кто-то шел, а ветер наконец принес запах к несчастному носу, что работал через раз и сейчас с трудом улавливал этого осла, коня или кто он там вообще... Мула! Нашли! Кровью не пахло, а значит тварь даже не ранена и готова к использованию. Иди сюда, пока тепленький.
Низко да коротко рявкнув что-то для своей Катарины Гарден бросился вперед задирая косматый хвост стремительно сокращая расстояния до рабочего животного, что почти дошло до него с Катариной самостоятельно.
Не даром говорят "тайган бежит – кровь из ушей хлещет". Черный разогнался как в старые добрые точно стрела из туго натянутого лука устремляясь к своей жертве и буквально возникая у той под ногами. По природе и дрессуре Гарден никогда не трогал "своих", но Стерва к таковому не относился, а скорее шустро перекочевывал в категорию конкурентов. Гавкнув гончий попытался схватить рыжего за переднюю ногу, но едва не получил наотмашь взмахом тяжелого копыта по многострадальной голове. Ловко увернувшись пес тенью отпрянул в сторону оскалив зубы. Страха черный не испытывал и в очередной раз гавкнув начал оббегать рыжего пытаясь укусить за задние ноги заставляя тем самым двигаться навстречу Катарине. Главное, чтобы тупая скотина не бросилась в воду где по слухам жили странные ящерицы, что жрали людей.
- Пошел! - приказал пес готовый если что кинуться в сторону от возможного взмаха ногами. Упрямое животное должно подчиниться и не вздумать нападать на Катарину иначе поплатится за содеянное немедленно.

Отредактировано Гарден (2020-07-01 02:52:21)

Кап... Кап... Кап-кап... Кап... Кап-кап-кап... Снаружи песчаной пещеры, образованной проделками водной стихии вкупе с огромными массивными корнями старых и видавших виды деревьев, которую Бернард обнаружил не далее чем вчера, поскольку прошлое пристанище хоть и было надежным, каменной пещерой, оказалось слишком холодным для меня, меня-человека, обессиленного, изможденного, раненного и постоянно страдающего несвойственной волкам мерзлявостью, доносились звуки усиливающегося дождя. Ветер так же не отказывал себе в удовольствии и с лихвацкими посвистами, гудел какой-то заунывной монотонной мелодией, раз за разом пробираясь под легкие одеяния рубахи, вызывая во мне очередные приступы мурашек.
Я лежала с широко открытыми глазами уже в течение получаса, с того самого момента, как проснулась, однако позы не меняла и вообще старалась ни как не выдавать того факта, что объятья Морфея меня отпустили. Снова сон не принес ни сил, ни облегчения, ни покоя, опять я забывалась короткими урывками, а просыпалась от сдавленного крика, мучимая кошмарами... Когда-то давно со мной такое уже бывало... Прошлое возвращалось очередным спиральным завитком и улыбаясь сводило с ума. Слишком знакомая картина, болезненная и ранящая до самых подкорок подсознания, запускающая загребущие костлявые пальцы в трепетные струны сердечных ран.
Сейчас я лежала без мыслей, угнетенная, измотанная, безразличная. Просто вслушивалась в окружающую черноту, ведь зрение за три дня ко мне так и не вернулась, а потому, в груди моей лишь ширилась и разрасталась какая-то обречённая пустота отчаяния. За эти дни, я так много пережила самых различных крамольных мыслей и желаний, что теперь, от них остались лишь тлеющие угли, а морально я давно истощилась... Если бы... Если бы не волк, тот, что так упрямо спас меня вопреки моим доводам и здравому смыслу, то найдя крепкий сук, я бы уже точно последовала примеру обреченного на голодную зиму барсуку - повесилась, а так...
Кап... Кап-кап... Кап... Кап-кап-кап-кап...
Повернувшись на бок, ощущая как занемела спина, я запустила пальцы в густой мех Бернарда, придвигаясь вплотную к источнику живого тепла. Осторожно пальцы вплелись в широкий меховой воротник, а я, словно спасаясь и пытаясь отогнать навязчивые мысли, почти проклиная собственную слабость и бессилие, обреченно уткнулась носом в его загривок.
- Антей всемогущий! У этих лысых людей даже нос и тот имеет свойство замерзать! - в сердцах подумала я, чуть ли не зашипев от досады, но лишь плотнее сомкнула линию бледных губ.
Жалкая человечка, вечно мерзнут руки и ноги, постоянно приходиться искать спасения от надоедливой дрожи. Как же это было унизительно, унизительно для меня, взрослой волчицы, которая вела доминантный и одиночный образ жизни, лежать беспомощной, слепой и трясущейся от холода. Жалкая. Жалкая. Жалкая. Сама себе я была противна. Всё отчётливее кляла я тот миг, когда проявила слабость и позволила себя уговорить от шага в пропасть, от верной гибели...
Зная, что Бернард не спит, я решила заговорить... Мы мало говорили за эти два дня, в основном волк лечил меня, возился со мной, как со слепым котёнком, не видел или не хотел замечать моих возражений, однако, мысли переполняли меня, я понимала, что рано или поздно, но нам придется поговорить...
- Зачем ты сделал это... - выдохнул мой человеческий чуть хриплый голос куда-то в густую шерсть. Если и говорить о чём-то безумно больном для меня, то лучше так, при этом, руки сильнее зарылись пальцами в густую шерсть, словно то было спасением.
- Всего один шаг и ты был бы свободен и мне было бы легче... - в груди нарастал ком не свойственных мне-волку эмоций, что-то более чуждое животному миру, более чувственное и человеческое.
- Я ни как не могу отделаться от тех слов, тех, которые сказал тот кот... Ведь он прав, он настолько прав, что... = слова давались с трудом, сердце билось чаще, было как-то щемяще больно, но я уже не могла остановиться, словно захлёбывалась своим мраком и отчаянием.
- Я не выживу Бернард... Не увижу света... Мой лимит чудес уже давно исчерпан, в моей жизни нет смысла ни в людском ни в зверином облике... Отпусти меня, ведь я просто тень на твоём пути... Мне нужно уйти, но я должна тебе... Жизнь. - от переполняющих эмоций, я стала мелко дрожать, а пальцы стали ледяными, словно я и не грела их сейчас о тело могучего хищника.
- Я никогда не смогу заботиться о себе... Понимаешь? Никогда... - слова лились где-то возле косматого уха, а тело подрагивало сильнее. Я не хотела доверять никому ни жизнь, ни судьбу и эта слабость, она ранила себялюбие и гордость, я никогда не хотела быть жалкой и слабой, волны страха, гнева и сомнений сменяли и захлестывали меня одновременно.
- Ты... Ты причиняешь мне боль... Тем, что я до сих пор существую, но... Это не жизнь... - в какой-то момент мне захотелось обвинить волка в том, что это он виноват в моих мучениях, ведь именно он спас меня, удержал, не дал сверзится в пропасть, но ...
- Что дальше?... Как я буду жить? - и это чувство, когда тебя разрывают противоречия, мне хотелось прижаться сильнее к своему спасителю и одновременно я желала его оттолкнуть, мне хотелось жить и верить и в эту же секунду я желала себе мгновенной смерти, меня разрывал на части внутренний хаос и я металась во мраке личного ада.
- Убей меня... - очень тихо, но настойчиво попросила я, ощущая, как катятся крупные капли пота по вискам.
- Убей, ведь тебе это ничего не стоит... - шепот на грани тихого крика, безумная мольба и человек, готовый подставить тонкую бледную кожу на шее для смертельного укуса...

Отредактировано Фриса (2020-08-17 07:37:14)

Руки зачерпнули пустоту, когда Бернард резко поднялся, отряхиваясь от моих прикосновений, словно они были ему неприятны, чужды, представляя некую липкую сверну. Так подумала я, так показалось мне. Я поняла, что высказанная просьба, произнесенная еле слышно, прозвучала так же оглушительно, как очередной раскатистый удар грома.
- Отвращение? - именно так я восприняла молчаливый жест волка, да и как иначе, сама себе я казалась неказистой, убогой и вызывающей чувство брезгливости, а уж что сказать про постороннего? В миг ухнувшая в пропасть жизнь ещё не красила никого, что уж говорить о чужаке?
Замерев, я осталась вытянутой лентой лежать на стылом полу, сжав пальцы на песчаной пыли, отчего-то ожидая приговора, ведь так было бы проще, быстрее, легче.
Дыхание приблизилось, я закрыла слепые глаза, сглотнула вязкую слюну, но более не шелохнулась, ощущая как пульсирует жизненно важная артерия вблизи чужой пасти. Я была готова, я была благодарна...
Дождь барабанил где-то там по листьям, я слышала его мелодичный звон, который сливался с оркестром стихийных звуков, умереть вот так - не худшая смерть.
Теплый язык, что лизнул шею, вызвал дрожь и заставил дернуться, словно от пощечины, я ни как не ожидала подобного, точнее, не хотела именно этого, поскольку участие, живое участие было в сотни раз хуже и болезненней, чем естественная быстрая агония смерти. Рефлекторно, тревожа рану, я поспешно села и уставилась незрячим взглядом в опостылевший мрак, дрожащая внутри тонким льдом инея, протестующая против произошедшего. Мучимая внутренним раздраем, не сразу поняла, что глаза, щеки, нос и губы усердно вылизывают и мне ли было не знать, ЧТО за широкий душевный порыв выказывает волк! Словно от огня, я - отшатнулась!
- Только не это. - пулей в висок, огонезируя ввентилась мысль, мне и так было сложно расстаться с этим миром, было трудно уговорить незнакомца пойти на "услугу", а после столь доверительного действа, в грудной клетке словно гнойными каростами покрылось живое и горячее сердце. Сейчас у меня никого не было, никого не осталось, за долгий месяц скитаний, я не нашла ни одного знакомого следа, ни одной знакомой нити, что вела бы к тем, кого я знала, уважала любила... Сейчас было лучшее время закончить бесполезное и жалкое существование и это была не трусость. Нет.
Никому не доверять. Ни к кому не привязываться. Не иметь долгов. Не любить. Не...
- Не делай... Так... Больше. - с трудом произнесла, словно потеряв сразу дар речи. А он заговорил, а я молча слушала, но лишь отрицательно качала головой. Запутанные волосы, некогда прекрасного водопада каштановых прядей, сбились в колтуны и неряшливо, грязными патлами ниспадали по плечам до самых ягодиц. Одежда смотрелась жалкими серыми тряпицами, но вряд ли хищника волновал человеческий облик незнакомой волчицы.
- Ты не понимаешь. - мысленно спорила я, - Ты имел, вероятно, хоть шанс жить, шанс постоять за себя, шанс стать нужным... А я? - полуулыбка исполненная горечи и желчи.
- Ничтожная калека. Обуза. Пожизненный инвалид. Не стоящий, бессмысленный груз, который осложнит и без того рискованную, сложную и опасную борьбу за выживание. Не-нет... - от раздумий в голове было тесно, я тряхнула ей, сбрасывая оцепенение, продолжая ловить слова Бернарда урывками, связывать их в общую мысль, но всё это воспринималась мной, как горячая припарка для умирающего.
- Люди... Люди оставили на верную гибель своих стариков на прошлом острове, люди бросили больных и не нужных, не угодных, спасаясь избранным числом на кораблях, предали родную кровь, друзей, тех, кто оказался менее полезным им... Они сделали жестокий, но оправданный выбор! А я им чужая! Совершенно ни кто! Враг! И они убьют меня, если узнают! А калеку попросту не примут... - я даже заулыбалась, что могло показаться волку хорошим знаком, словно я нашла в его убеждении для себя спасительную нить, но я лишь произнесла твёрдо, чеканя каждый слог, несколько мертвенным голосом
- У-хо-ди. - давалось мне это с надрывом и внутренней болью, но сил держать каменным лицо, хватало.
- Ты не нужен мне здесь... Ты просто чужой, тот, кто попался на моем пути... Эта была ошибка. Случайность.. - как же меня грызла совесть, как же она хлестала плетью угрызений, но я твёрдо знала - так будет лучше всем.
Человеческое тело слабело без еды, а мясом, сырой плотью я питаться не могла, больная, вечно требовала заботы и охраны, не могла согреться самостоятельно, из-за этого страдал незнакомец, не в силах толком утолить голод и выйти на охоту. Это не могло длится вечно. Я должна ему жизнь, но не такой ценой, да и вероятность того, что я смогу отплатить ему чем-то большим в таком состоянии, чем чёрной неблагодарностью, заставили меня собраться, словно получив хлыстом освежающий удар, я в который раз протрезвела, не давая увлечь себя в водоворот пустых надежд. Бессмысленных и глупых, не имеющих никакого права на существование.
- У-хо-ди. - глухо произнесла и жестко, сухо добавила,
- Убирайся..-  и отвернулась, делая равнодушный вид в то время, как внутри все кипело дичайшим приступом раскаяния за такие реплики, но я знала точно, он должен меня оставить, ради него же, чтобы жить. Самое главное было не сболтнуть лишнего, не посеять сомнение в том, что я говорю. Рваные и злые фразы вышли убедительно, отчасти даже правдиво, поскольку я злилась на него за то, что он рискует ради меня, ради песка, что утекает сквозь пальцы.
Кажется, Бернард был сейчас одинок, тоже кого-то искал, насколько я поняла, шансов найти живым некоего друга по имени Джерри, у него было в сто крат больше, чем у меня призрачную дымку от надежды... Но даже так, он уцепился за нить помощи кому-то, как за якорь, видимо хотел скрасить одиночество, стать кому-то нужным, пусть и не на долго. Мне было всё это знакомо, но я не хотела делать его жизнь еще более невыносимой лишь потому, что он спасает по сути живой труп. Глупое занятие, бесполезная цель, а ведь даже врага можно полюбить по-своему, если провести с ним достаточное время... А я не была ему врагом и другом стать не хотела, не желала нанести еще больший вред, ни себе ни ему.
- Пожалуйста, уходи. Прошу тебя. - но в позе и лице застыл лишь лёд решимости и глухой стены непроницаемой нелепой надменности, отторжения, злости, так казалось бы легко была прочерчена сейчас между нами невидимая граница.

Частицы начислены [Тэлл]