Все закончилось, не успев начаться. Тяжелые челюсти сомкнулись в замке на переносице старика, дробя старые, высохшие кости, как орехи. Пасть наполнилась солоноватой кровью, потекла по подбородку, орошая белое клеймо на широкой мускулистой груди. Вороны душераздирающе рвали глотки, этот звук доносился со всех сторон разом, оглушая, словно боль незнакомца принадлежала теперь им. Тело под лапами стало обмякать, не в состоянии сопротивляться даже такому натиску. Крестоносец ощутил предательскую боль в задней ноге, хоть и старался беречь ее, но не выдержал равновесия и повалился следом на еще содрогающееся в последних предсмертных конвульсиях тело. Клыки разжались, выпуская легкую добычу из своего капкана, Дьявол облизал окровавленные губы, посмаковал позабытый привкус на языке, щурясь в наслаждении, подобно дикому коту, и поднялся на лапы. Скептично оглядел дело лап своих, вновь прошелся взглядом по иссохшему, облезлому телу и одним движением сорвал с тощей шеи заветную вещь. Тонкая нить, связывающая артефакт вдруг рассыпалась, превращаясь в пепел и неоткуда взявшийся сквозняк развеял его крупицы по полу пещеры. Красная капля в стальной сфере завибрировала и сверкнула короткой алой вспышкой. Дьявол наклонился, тщательно разглядывая диковинный предмет, как вдруг две красные нити потекли из его основания прямиком к нему. Зверь по инерции сделал шаг назад, оставив перед собой лишь одну лапу, чего было достаточно. Тонкие струи извиваясь ползли к нему, как голодные змеи, обвивая лапу, взбираясь верх по груди, плечам, обволакивая толстую, бычью шею, и найдя соприкосновение на холке, сомкнулись, став единой материальной нитью. Артефакт повис на груди, возвышаясь на белоснежным крестом и выбиваясь из густой шерсти. Багровый камень вновь вспыхнул и померк, признавая нового хозяина.
Дьявол не преминул возможностью довольно ухмыльнуться и театрально изобразил поклон мертвому телу за столь щедрый дар. Пребывать здесь боле не имело смысла. Пламя яростно шипело в костре, не желая отпускать единственное живое существо, оставшееся с ним наедине. Черношкурый зверь мягко приблизился к нему, да так близко, что жар облизал его морду. Два голубых провала не моргая смотрели в самое сердце дикого огня, неукротимую стихию, начало и гибель всего живого. Он вновь видел те образы, те сны, которые мелькали в его голове, пока он пребывал в небытие. Только теперь все было наяву, как и морды волчиц с рубиновыми глазами, что вызывающе вторили его новое имя.
- Не уходи, Танцующий, займи место того, чью жизнь забрал и обретешь покой, - пропела одна из них и один из языков пламени потянулся к его плечу, словно желая погладить по мягкой шерсти. Зверь одернулся, в воздухе запахло паленой шерстью.
- Я не ищу покоя, леди. Лишь величие.
И круто развернувшись на всех четырех, устремился прочь к выходу, вальяжно покачивая бедрами. А на губах играла жестокая улыбка.

Настроение было бодрым, как и роскошный хвост, уверенно возвышающийся над ровной линией широкой спины. Зверь почти не хромал, стойчески выдерживая ненавязчивую боль при ходьбе. Она лишь иногда напоминала о себе, если не делать на нее излишне большой нагрузки. А это было уже хорошо. Равно как и то, что черношкурый таки сдвинулся с мертвой точки и цель оказалась на шаг ближе. Пускай он по прежнему не знал где находится, не знал в каком направлении идти, но нутро безошибочно подсказывало, что он на верном пути.
Однако, стоило ему оставить за спиной озаренную пламенем пещеру, как мир в его глазах потух. Дьявол резко остановился и покачнулся на месте. Моргнул, пытаясь сбросить наваждение, но ничего не изменилось. Сердце учащенно забилось о ребра, зверь напрягся всем телом, безнадежно стараясь разглядеть собственные лапы и шершавые стены узкого коридора. Тщетно. Он был слеп. Абсолютно. И причиной тому был отнюдь не мрак, царящий в подземельях северной твердыни. Тьма поглотила его целиком, оставив в полном неведении во враждебной среде, где любая неосторожность могла стоить жизни.
Зверь отчаянно заморгал и затряс медвежьей башкой, как вдруг, перед глазами вспыхнуло не безызвестное пламя костра. Неопределенность. Замешательство. Растерянность? Горло изнутри царапнул медленно накатывающий рык.
Дьявол снова моргнул и картинка перед глазами сменилась, точнее ракурс, с которого теперь он смотрел прямо на свежий, еще теплый труп старца, распластанного по камню с навеки застывшей гримасой боли. Он снова был в той самой пещере и лицезрел происходящее, но не своими - чужими глазами. Волк испытал жгучее желание выругаться - мощно, грязно, в своей излюбленной манере, проклиная мир, богов и всех, кто причастен к этому апофеозу абсурда, да только язык распух в глотке.
Крест попытался отвести взгляд от трупа и осмотреться. Ощущение, словно пытаешься сдвинуть гигантскую каменную глыбу с места. Мир перед глазами поплыл, голова предательски закружилась, и волк пошатнулся, но сумел устоять. Ему удалось отвести взгляд, пусть не сразу, но удалось, и сейчас его глаза, чужие глаза, смотрели на того самого ворона, что с интересом буравил его холодными бусинами небесно-голубого цвета.

Птица любопытно зыркала голубыми глазами, поворачивая голову то на одну сторону, то на другую, словно пытаясь понять, кто перед ней стоит. Внезапно, волк отметил для себя, что находится с вороном на одном уровне, и вообще все вокруг было слишком большим и пламя костра возвышалось над головой, подобно надвигающейся  огненной стене. "Какого ляда здесь происходит?!" - свирепо взревел Дьявол, но вместо этого услышал лишь резкий, мощный, подобно боевому кличу звук:
- КАААААААААААААХХХХРРРРРР!
Он оборвался так же стремительно, как вырвался из пасти. Крест возмущенно встрепенулся, с удивлением прислушиваясь к собственному голосу и дернул крылом.
КРЫЛОМ?
Происходящее не желало укладываться в черепной коробке. Вдруг ставший таким гигантски мир плыл перед его глазами в безумном фейерверке, отдавая тяжестью в висках, в затылке, в каждой клетке тела. Это был он и не он одновременно, словно душа отделилась от тела, но тонкая нить все еще связывала его с предыдущей ипостасью. Органы чувств теперь воспринимали все иначе, он не мог понять как, все это было лишь грани подсознания.
Голубоглазый ворон оглушительно каркнул в ответ и, расправив  иссиня-черные крылья взметнулся к потолку. Его собственное замешательство продлилось не долго, как вдруг сердце пронзило ощущение полета. Он летел! У него были крылья и сейчас они стремительно поднимали его над землей, хотя он едва ли прилагал этому какое-то усилие.
Крест видел все, как на ладони: черную зеркальную гладь озера, в которое не так давно угодил, черные провалы в стенах, смотрящие на него пустыми глазницами, угрожающие сталактиты с острыми, как бритва концами и мост, тот самый мост, который рухнул под его твердыми лапами. Это было потрясающе и пугающе одновременно. Сумасшедшее ощущение полета, легкость в теле и безумная тяжесть в голове... Резкая смена траектории движения и короткое помутнение. Занавес.
Креста будто силой пихнули обратно в собственное тело, в добавок приложив по башке. Его тошнило, мутило и в конце концов, он не выдержал, изрыгая содержимое желудка прямо себе под лапы. Желчь вперемешку с кровью бесформенным пятном растекалась перед его  носом, он даже не понял, как вновь оказался лежащим на брюхе, распластанный посреди пустого коридора. Зрение вернулось, а птицы - исчезли.
Вновь очутившись на лапах, Пожиратель развернул корпус и уже проторенной тропой двинулся обратно. Было в той пещере нечто, что не осталось без его внимания, пока он пребывал в чужом теле. Следовало убедится так ли оно обстояло на самом деле. Здесь ничего не изменилось и Дьявол пронесся стремительным вихрем, не замечая ничего вокруг, прямиком к озеру. Там, в самой глубине мрака, тщательно укрываясь в его объятиях, возвышалась лестница. Рваным зигзагом она тянулась вверх, местами обрываясь, но этого было достаточно, что бы он сумел взобраться. Раздумий не было, зверь уверенно начал свое восхождение.

Не смотря на переполняющий его энтузиазм и бешеное желание одолеть непокорную лестницу, восхождение давалось Кресту не легко. Он чувствовал усталость, моральное истощение, вызванное неведомой силой, что вынудила его покинуть собственное тело, но упрямо шел вверх, отрывая лапу за лапой, медленно, но верно. Дважды он едва не сорвался вниз, оступаясь на хрупкой каменной конструкции. Это вынудило его действовать более осмотрительно, тщательно избирая куда наступать. Иногда он останавливался, тяжело дыша, опираясь плечом на каменную стену, а после короткой передышки вновь продолжал движение.
Прямо над головой, неровными сколами обрушенных плит крысился мост, точнее то, что от него по итогу осталось. Ошибка, которая едва не поставила жирную точку в истории молодого претенциозного вожака Пожирателей Смерти.
Последний рывок, не самый изящный прыжок, и тело Дьявола оказалось на поверхности верхнего яруса, с той самой стороны, откуда он начал свой путь. Задача была прежней - пересечь обрыв, и теперь он был лишен всякого выбора. Он принял решение отлежаться какое-то время и осмотреться. С тех пор, как он был здесь последний раз ничего в особенности не изменилось. Пара воронов тщательно изучала его с противоположной стороны, ожидая последующих действий. Лишь сейчас Крестоносец заметил, что у второй птицы были насыщенно-алые крупинки глаз. Он задержал на ней усталый взгляд и она ответила ему тем же. Артефакт на груди уже знакомо завибрировал, давая короткие импульсы в грудь молодого волка. И тогда суть произошедшего открылась ему до конца. Именно с помощью него Крест сумел покинуть собственное тело и оказаться внутри красноглазого ворона. Сила, что скрывала изысканная побрякушка давала ему право видеть чужими глазами. Вот почему старик так отчаянно не желал расставаться с полюбившейся вещицей - он жил ими, их глазами, их чувствами, вероятно это и помогало ему выживать на такой чудовищной глубине. Ценный дар. И теперь он принадлежал ему.
Не без усилий поднявшись на ноги, Дьявол отряхнул густую лоснящуюся шкуру и направился к единственному возможному средству преодоления обрыва, то бишь к подвесному мосту. На сей раз обошлось без эксцессов, хотя волк то и дело поглядывал под ноги, словно это могло спасти ему жизнь в случае фиаско.
Дальше - хуже. Вороны взлетели к потолку и один из сталактитов рухнул на пол, красочно врезаясь острым окончанием в каменный пол. Голубоглазый многозначно посмотрел вверх, внимательно изучая угрозу, и неопределенно хмыкнул в усы. Перспектива быть пригвозденным на ровном месте отнюдь не грела душу. Однако, поразмыслив, Крестоносец решил двигаться максимально вдоль стены, едва не протирая ею бок. Так по его мнению, можно было миновать угрозу без особых потерь.

Он двигался мягко и гибко, как дикий кот, что часами может выслеживать добычу, сливаясь с окружающей средой и становясь ее неотъемлемой частью. Камни и прочие неровности, выступающие из стены, неприятно обжигали бок, но Крестоносец словно не замечал этой неприятности, украдкой кося взгляд на потолок. А стоило все-таки под лапы... Здесь, в подземельях, оставленном богами и всяким разумным живым существом, даже крошечный камень способен отправить тебя в могилу. Именно такой и попался ему на пути. Отскочив от легкого удара когтями, он ловко отрикошетил от стены и прыгнул прямо в самый центр коридора, звонко цокая об каменистый пол. Крест замер, как вкопанный, сливаясь со мраком и затаив дыхание. Долю секунды он не дышал, ожидая последствий. А когда один из сталактитов смачно рухнул вниз, он уже не медлил, одним рывком срываясь в бегство, пока еще мог бежать. Он двигался настолько быстро, насколько позволяла травмированная лапа, петляя как заяц по зигзагообразной траектории. Один из сталактитов приземлился прямо рядом с ним, но Дьявол успел увести часть корпуса и острый булыжник задел лишь плечо. Кровь брызнула из образовавшейся ссадины, морду скривила гримаса боли, но остановка ровнялась смерти. Впереди  виднелся очередной виток лестницы, тянущейся вверх. Еще один шаг к свободе. Ворон истошно каркнул, привлекая его внимание, но волк итак был сосредоточен до предела, что бы видеть и слышать все, что происходит вокруг. Его органы чувств всегда работали на пределе в момент опасности, и сейчас, когда с потолка сыпались смертоносные булыжники, он знал что делать. Без замешательства, без остановки он продолжил свое движение, пусть не так умело и ловко, как прежде, но все же вперед. Теплая кровь струилась по плечу, причиняя неимоверную тягучую, как эль, боль. Но остановиться - значит умереть.

Удача - капризная особа, имеющая привычку оставлять своего спутника в самый неожиданный момент. Слишком сильно ему везло в последнее время, и вот сейчас истекая кровью и до боли в деснах сжимая клыки, он прорывался сквозь бесконечный камнепад с одной единой мыслью: побудь еще немного со мной, подлая стерва. Вероятно, она все-таки услышала его, но обиделась на стерву и отомстила молодому беспардонному кобелю каменным кулаком. Остаток пути зверь преодолевал на трех лапах, проваливаясь на перед, благодаря рассеченному, будто кинжалом, плечу.
Когда безумный град остался за спиной и Крест, наконец, смог ощутить себя в безопасности, ноги предательски подкосились и уронили тело на каменистый пол. Крепко ударившись нижней челюстью, черношкурый болезненно поморщился, но не произвел ни единого звука. Все самое ужасное в своей жизни зверь обязан принимать стоя, но подняться Крестоносец уже не мог. Силы кончились вместе с безумной гонкой на выживание, а их ничтожный остаток покидал его сильное прежде тело вместе с сочившейся из многочисленных порезов кровью. Вне сомнений, пальцы на задней лапе были сломаны, а связки - порваны. Он даже не смотрел на возвышающуюся перед ним лестницу, понимая, что это бессмысленно и совершенно напрасно.
На призыв воронов откуда-то сверху, Дьявол лишь горько ухмыльнулся сквозь болезненную и усталую гримасу. Говорят, когда что-то отбираешь - следует что-то отдать взамен. Так вот, Крест никогда не жил по этому принципу и не собирался начинать. С трудом оторвав переднюю часть корпуса от земли, приподнявшись на передних лапах, он совершил резкое движение головой срывая что-то со своей шеи. Талисман исцеления звонко хрустнул на белоснежных клыках, проникая в самое нутро своего владельца, обволакивая его приятным теплом и какой-то давно позабытой легкостью.

Тепло разливалось по телу, мягко наполняя мышцы прежней могучей силой. .Кажется, он успел позабыть каково это. Усталость неохотно отступала, невольно подчиняясь действию магического талисмана, позволяя Кресту вновь почувствовать себя прежним. Исцеление завершилось успешно, оставив после себя лишь легкое покалывание в пальцах задней лапы, что теперь лишь напоминало о произошедших с ним событиях. Что ж, это ему отнюдь не мешало.
Одним рывком оторвав тело от земли, Дьявол оказался твердо стоящим на лапах. Отряхнулся, заставив угольную шкуру волной пройти до самого хвоста, избавляясь от пыли да налипшей грязи, и в один стремительный прыжок оказался на лестнице, минуя сразу несколько неровно стесанных ступеней. От разрывающей плоть силы, хотелось мчаться вперед, без остановки, без промедления, но здравый смысл сдерживал бурные порывы, вынуждая быть более осмотрительным. В отличие от многих, молодой вожак умел учиться на своих ошибках.
Лестница была широкой и довольно длинной.Ее окончание скрывалось в полумраке подземелья, но по наитию волк ощущал где она соприкасается в новым ярусом.  Будучи выгрызенной в самой стене, лестница вполне внушала доверие. Однако впереди зиял внушительный провал, раскалывающий единую конструкцию на две половины. Заметив его загодя, Крестоносец набрал скорости и мощно оттолкнувшись от самого края, бросил тело вперед. Мгновенная вспышка полета...

Передние лапы мягко коснулись противоположной поверхности. Он почти преодолел очередную преграду, как вдруг заднюю часть корпуса резко бросило назад. Толстые когти отчаянно заскребли по отвесной стене, ища опоры, но от сильных движений зверя еще больше потянуло вниз. Крест попытался подтянуться, но локти то и дело соскальзывали, не в силах выдержать слишком большого веса под собой. Глаза забегали по сторонам, в надежде отыскать хоть что-то, за что можно ухватиться зубами, но со всех сторон его окружал лишь холодный камень и приближающаяся неизбежность. Сердце застучало в груди, монотонным набатом вышибая дробь в висках. Внезапно, мир перед глазами уже знакомо померк и спустя четверть секунды Крестоносец увидел себя с вершины коварной конструкции. Его глаза были белы, как молоко, а тело в напряжении повисло на краю обрыва. Это по прежнему казалось безумством воспаленного рассудка, но являлось самой что ни на есть реальностью, к которой еще предстояло привыкнуть. Будучи в теле ворона, Дьявол попытался приблизиться к своему оставленному телу. Движения давались тяжело и вязко, словно он пытался пробираться сквозь зыбучую трясину. Красноглазая птица истошно завопила за спиной, и его словно кувалдой вышибло из крылатого, вновь возвращая в собственное сознание. Он понятия не имел, как ему удалось сделать это первый раз. Возможно тому способствовал всплеск адреналина или же постепенно разрастающаяся в груди паника, но подчинить это личной воле он не мог. Птицы были совсем рядом, хлопали разноцветными бусинами глаз и ожидали...
Крестоносец зажмурил глаза и попытался сконцентрироваться. В его положении было очень не легко абстрагироваться от окружающей обстановки и поймать ту самую связующую нить, что соединяла его с воронами. Он чувствовал эту связь, но никак не мог нащупать ее. Голубоглазый отчетливо понимал, что не продержится в таком положении слишком долго и от этого напряжение в воздухе разрасталось еще сильнее.
Артефакт на груди дал короткий импульс в грудь. Теплый и колючий. Дьявол резко раскрыл глаза, но вместо двух воронов вновь узрел себя. Он не понимал, как именно работает амулет, венчающий его шею, но сейчас, когда это в очередной раз получилось, не желал впадать в рассуждения. предпочитая действовать. Быстро и решительно.
Шаг. Подскок. Еще шаг. Тонкие когтистые лапки с трудом, но все же подчинялись ему. Второй ворон не отставал от собрата, очевидно, просто подражая его действиям. На какое-то мгновение Кресту показалось, что сейчас его вновь вышвырнет из птичьего тела, но нащупав тот самый связующий канал, так крепко вцепился в него, что ощущение вскоре исчезло. Он попытался расправить широкие иссиня-черные крылья. Этот жест дался ему проще всего. Что ж, уже лучше. Небольшой прыжок. Тщетно... Красноглазый снова завопил в спину. Этот звук прозвучал так издевательски, что даже в вороньем теле Крест ощутил себя оскорбленным. Вероятно, ключом к управлению все-таки были эмоции, ибо стоило молодому вожаку испытать злость, как птица оттолкнулась от каменного пола и взлетела. Тогда, он попытался направить весь свой мысленный призыв к тому, что бы ворон задержался над его загривком и самую малость подтянул вперед. Разумеется, это был не Сайф и его новому спутнику было такое не под силу, однако, их было двое. А значит идея могла стоить свеч.

Крюкообразные когти болезненно вонзились в загривок, пробивая толстую кожу. Собрав все усилия во едино, зверь стал активнее и сильнее работать задними лапами, вскарабкиваясь по отвесной стене, до тех пор, пока задница не оказалась в безопасном от обрыва месте. Малая кровь в обмен на жизнь - дешевая плата. С первой пролитой каплей, молодой вожак снова очутился в своем теле, утратив связь с голубоглазым вороном. Большего и не требовалось, пернатые явственно поняли волю своего хозяина.
Птицы вспорхнули к потолку, изобразили в воздухе невнятную фигуру и устремились в уже известном направлении вдоль лестничного витка. Крест шумно выдохнул, бросив короткий взгляд через плечо. Вся нижняя ступень была испещрена следами от его когтей.
Снова на волосок от гибели. В который раз...? Кажется, я давно перестал вести счет.
Задерживаться здесь боле не хотелось. Впереди лежал длинный путь наверх, а он успел истратить достаточно сил, не преодолев и половины. Где-то там его ждали новые препятствия и новые смертельные ловушки, жаждущие его гибели не меньше врагов, оставшихся на земле. Разве мог он позволить себе такую роскошь и осчастливить хоть кого-то из них? Как бы не так.

Подъем казался бесконечным. Пейзаж не менялся. Кто же тот безумец, что высек это творение, не отличающееся от других, что он видел, по одному лишь ему известному жесткому шаблону? Крестоносец не знал, сколько продолжалось его восхождение. Он просто шел, по инерции поднимая лапу, одну за другой, мягко касаясь подушками прохладного камня, да вслушиваясь в тишину. Она была безмолвной. Камень пожирал даже его собственные шаги, заставляя ощущать себя в неком вакууме, отрезанном от всего мира. Мерзкое чувство.
Позднее, голубоглазый стал делать короткие паузы и переводить дух. Спешка была неоправданной роскошью, а вот силы экономить стоило. Чем выше демон поднимался, тем крепче ощущал высоту, на которую вознесла его лестница. Голова слегка кружилась, хоть и практически не препятствовала движению. И все же зверь был предельно осторожен, хотя ничего опасного боле не сулило ему встречу.

Это случилось так неожиданно, что Крест практически сразу впал в несвойственный ему ступор. Впереди брезжил самый настоящий свет. Волк сделал шаг вперед, занося лапу перед очередной ступенью, как вдруг осекся и замешкался, не доверяя собственному зрению. Однако, рассудив, что иного пути, кроме как вперед у него нет, продолжил движение, разве что шаги его стали более вкрадчивыми и осторожными, как у хищника, обложенного флажками.
Он заметил его не сразу и лишь благодаря резкой смене траектории полета воронов, что взяли высокий барьер без особого труда. Легкий, едва уловимый радужный перелив, словно рябь по неподвижной воде. Остановившись в метре от неожиданной преграды, крестоносец решал, что делать дальше. Внезапно, артефакт на груди завибрировал, привлекая его внимание. Черношкурый недоуменно уставился прямо перед собой, пытаясь срастить в своей усталой башке, чего требует самостоятельная вещица. В ту самую секунду, несколько кристаллов на его шее тускло блеснули в земном свете и, кажется, радужный барьер ответил им в такт.
Пожиратель задумчиво хмыкнул, прошел вдоль стены, пытливо изучая ту острым взглядом и заметил, что в призрачной преграде появилась брешь в виде едва уловимого отверстия. Именно на него реагировал кристалл света. Что ж, стоило попробовать. Стащив с себя светлую побрякушку, Крестоносец осторожно разместил ее в образовавшемся отверстии и шагнул назад, ожидая последствий. Однако, ничего не произошло, разве что рядом с уже размещенным кристаллом, появилась еще одна голодная брешь, требующая того же самого. Так продолжалось до тех пор, пока последний из кристаллов света не был размещен в своем ложе, а после..