Шеона в недоумении смотрела на всех. Что за собрание? Что случилось? Здесь что-то не так. Все кажутся такими встревоженными. Что-то плохое будет. Интуиция Шеоны все давила на нее, она поглядывала то на тигрицу, то на альфа-самку, Авали. Ветерок тихо теребил шерсть белой, вея ей о каких-то неприятностях. Шерсть белой встала дыбом, мурашки покрыли все тело волчицы, ужасно неприятное ощущение. Шеона отряхнулась и смотрела на всех с вопросительным выражением на морде.
- Откуда ты? И не встречала ли кого-то из наших? - строго произнесла Авали. Шеона поджала уши, ей не понравился ее голос, да и вообще все это ей не нравилось.
Я прогуливалась по лесу... начала белая, я думала поохотиться, но попытка была неудачной. Вот, решила вернуться домой, а тут наткнулась на вас. Больше никого я не встречала... Шеона не могла же сказать, где она была на самом деле, да и сейчас это не имеет значение, гораздо важней то, что здесь происходит, к чему все ведет? Что будет?
Вдруг на горизонте показался еще один волк. Хмм, этот волк тоже был знаком Шеоне, он тоже состоял у них в стае, если она не ошибалась, его имя было Энью.
Поприветствовав волка волчица снова взглянула на Авали и Маю, тигрицу, вроде бы ее так звали. Белая вообще мало кого знает в этой стаи, а уж тем более по именам. Шеона кинула взгляд на тигрицу, та смотрела на нее недоверчивым злым взглядом, ну да, ее работа охранять алфа-самку, полосатая доверяет только ей наверное. Ну и ладно, белой было как-то не до этого, ее больше всего интересовало собрание около моста.

Этот день уже затеял что-то зловещее. Это ощущалось всем нутром, да и небо было серым, солнце рябило сквозь дрейфтующие облака, раздражая зрение и отвлекая внимание. В общем, погода выводила его из себя. Порой, хотелось накинуться на кого-то и разорвать ему глотку. Чтобы не мешал, чтобы не лез. Меньше народу, больше кислороду, ведь так говорится? Да-да. Настроение было неподвластно ему, и он придался течению, как та рыба, которую он так и не смог сегодня словить. Это в два раза сильнее усугубило настроение волка в худшую сторону. Хоть первая половина для близилась к концу, Денауру казалась, что должна пройти вечность и ему будет проще подохнуть где-нибудь, чем ждать, когда солнце умрет, а луна больше не встанет. Вспомнив козырное место, где растут ягоды, которыми он тоже питался, трусцой он выдвинулся туда. Через минут, эдак, двадцать, он добежал к кустарникам, чтобы заморить червячка. Ну, это не дело было, возвращаться в город и срываться на своих близких, из-за того, что ты встал сегодня не с той лапы, что природа над тобой издевается, и вообще, что эта не та жизнь, которую он желал. Конечно, ему не хватало своих усопших родных и не хватало заботы, чтобы можно было кому-то положить свою голову на чью-то шкуру, в ожидании, что тебя поймут. Взамен этого, Ден надыбал травы, которые действовали как успокоительное. Они имели расслабляющий эффект, который отдалял разум от реальности. Ден много трав таких знает, а также где они растут. Короче говоря, все свои переживания и муки он лечил травяными испарениями. Съев неимоверное количество ягод, опустошив пару кустарников, Дени стал чувствовать себя немного лучше. Но, конечно, ничто не сравнится со вкусом свежего мяса и кровью, утоляющей жажду в пересохшем горле. Перекусив, Дени стал возвращаться в логово, где ему придется скоротать сегодняшний день. Местность была хорошо узнаваемой, он знал её как свои пять когтей. Срезав дорогу к городу, через дюжину минут, он вышел прямиком к суровому миру, где, когда-то, властвовал человек. На мосту было замечено какое-то движение, поэтому Ден притаился, всматриваясь вдаль.  Там явно были волки из городских, а так же приверженцы чужой стаи, а еще полосатое чудовище. Когда незнакомцы покинули мост, Денвер мигом спохватился бежать на мост к своим, чтобы узнать «какого черта, здесь, происходит». Маленькими тихими шажками, голубоглазый подбежал к мосту, в полусогнутом состоянии, как бы прижимаясь ближе к земле. Возможно, чтобы его не заметили те волки, который отсюда ушли, а может и подслушать своих, что они там затеяли. Когда силуэты уже стали видны, стало слышно и отдаленные разговоры. Светло-серая что-то молвила. Услышав её слова, по окончанию её наставлений, Денаур выпрямился в полный рост и зашел сзади Авали, интересуясь: - А я, надеюсь, чем-нибудь могу вам помочь? – пробубнил «травоман» пришедший со стороны леса.

Отредактировано Denaur (2013-02-14 00:45:03)

-------->>>Лесопарк
Я несся сломя голову, чуть ли не спотыкаясь на своем пути. Как бы горько и противно мне не было, я не мог поступить иначе, мне пришлось уйти, мне пришлось бросить товарищей, но если бы я остался - было бы все куда плачевнее, чем есть на самом деле.
Я удивился тому, что мне несказанно повезло, ведь я слишком сильно рискнул, когда свалился на мужчину. Я ведь и не сразу заметил остальных охотников, но почему они не стали даже стрелять в меня? Не успели? Хотя какая разница, меня не должен заботить сие факт. Я жив! Вот она радость, за сегодняшний день сначала уйти от темной лиги, а затем от охотников. Конечно, все обошлось не без потерей, ибо в первом случае я посрамил свою стаю, а во втором киданул товарищей. Это отразилось и на моем поведение, которое было угнетенно-подавленное.
Я ни на что не годился! Я был плохим волком, а потому я срамил себя с каждым новым шагом, который давался мне все тяжелее и тяжелее. Странное беспокойство отдавало мне в грудь, сердце и голова гудели, как динамо-машина. Меня словно драли на кусочки собаки изнутри. Я хотел было вернуться назад, но понимал, что не смогу помочь всем, ведь я ничтожен.
И почему я не мог зажить простой жизнью? Почему не мог найти себе верных друзей, верную "супругу" и укрыться в безопасной норе, проводить долгие вечера под звездами с ней? Почему я не мог смотреть в ее глаза и видеть в них опору и поддержку, любовь и понимание? А я в ответ бы горы свернул для нее. Я в ответ растерзал бы любого, кто посягнул бы на ее священное для меня тело. Я мечтал ощутить теплый бок, мокрый нос на своем плече или шее, чувствовать влажность заботливого языка, который бы зализал мне рану, когда я был бы плох. Я хотел быть нужным не просто, как волк, который выполнял бы обязанности в своей стаи, а как волк-личность, как волк без которого жизнь была бы уже другой - темной и мрачной. Мне всегда казалось, что если связаться подобными узами - жизнь кардинально меняется, причем в лучшую сторону, ведь ты не один, рядом она и рядом потом будут твои дети и твое новое начало. Я всегда представлял в своем понимании влюбленность и ее последствия именно такой, а быть может я не прав? Я всегда полагал, что такая жизнь сделает из меня достойного самца, придаст уверенности и постоянности, но будь у меня спокойная жизнь - не было бы приключений. А зачем мне они такие? Почему я не могу зажить спокойной волчьей жизнью, когда мне этого так хочется?
Я фыркнул, тряхнув головой. Я на месте - пару моих состайников и Авали. Я набрал полные легкие воздуха, а в душе снова недобро кольнуло. Совесть? Я думал тебя нет во мне.
- Авали, - рявкнул я достаточно громко, представ перед альфой и пытаясь отдышаться, - Рикардо и Лён... - я запнулся, потому что снова подкатил к горлу ком, - ...их застали врасплох охотники с собаками. Их много... Мне удалось сбежать, но Лён ранен. Я боюсь, случится беда, - поджав хвост, я виновато глянул на волчицу, - я успел уйти, но они... - не смог договорить, слабак. Я был виноват в том, что они остались там? Ведь я звал - они сами остались там. Но разве волчица знает об этом? А она и без этих новостей выглядела весьма плохо, еще я тут пришел с недоброй вестью...
Я опустил голову, прижав уши, но ждал ее вердикта. Я буквально спрашивал ее взглядом: "Что мне делать?". Если она прикажет - я вернусь к товарищам и постою за них.

Шеона была так взволнована, она внимательно слушала разговоры между альфой и полосатой, пыталась вникнуть в них, но у нее ничего не выходило. Наконец Авали обратилась уже к белой:
- В Город пришли Легионеры. Они забрали Эмира и Себастьяна. Я примерно понимаю местоположение Эмира, с ними две валькирии – тоже пленницы и три легионера в охране. Я просила Рикардо собрать воинов, но он медлит. Пришли вы, и это к лучшему. План таков: мы проберемся на территории Легиона, тихо и не заметно, стараясь не привлекать к себе внимания. Для начала попробуем освободить Эмира и увести его. Далее Мая поймает волка из Легиона, и мы попросим обменять его на Себастьяна.
- Идти будем небольшим отрядом. Тут останется один из волков, который в случае нашего невозвращения через два часа отправит на подмогу еще один небольшой отряд.
Шеона присела, она была в таком шоке, что все мышцы ослабли и не смогли выдержать веса этой небольшой волчицы.
Как? Зачем им это нужно? Что им надо от нас? Почему бы всем не жить в радости. Почему так не у кого не получается? Шен была озадачена, в ее голове было столько мыслей, что она толком не могла составить какой-то логической цепочки.
Мы? На Легионов? Да они нас быстро порвут. Нас мало, мы однозначно слабей. Да, с нами рыжая, но. Все равно мы окажемся слабей. А Авали и вовсе не должна рисковать собой, она альфа. Все мысли перебил до боли знакомый голос, Шен подняла глаза, за спиной Альфы стоял Денаур. На морде Шен сразу нарисовалась улыбка, но она была мимолетной, чегез несколько минут от нее не осталось и следа. Шеона поздоровалась с черным волком и все-таки встала с земли.
Авали, что бы не случилось, я готова на все, но Вам на территориях Легиона делать нечего. Твердо и четко проговорила Шеона, набрав в легкие отрезвляющий воздух. Вы должны позаботиться об остальных волках нашей стаи. Добавила белая.
Вдруг на горизонте показался еще один волк из тх стаи, Вильвади, так вроде звали его, он подбежал к Авали и запыхавшись, начал  говорить:
- Авали, Рикардо и Лён... их застали врасплох охотники с собаками. Их много... Мне удалось сбежать, но Лён ранен. Я боюсь, случится беда, я успел уйти, но они... волк выглядел очень виновато, Шенни смотрела на него, широко распахнув свои голубые глаза, как бескрайний океан. Боже мой... какой ужас, будет что-то страшное.... Вдруг заговорила Тигрица. Она разговаривала с городскими, как военоначальница, но она говорила мудрые вещи, эта кошка очень умна и сообразительна. Шеона поражалась ее стойкости и твердости. Шеона воодушевленно слушала рыжую тигрицу, она была с ней полностью согласна, в этой ужасной ситуации, первым делом надо спрятать всех малышей.
А что касается Легионов, все равно им придется в скором времени с ними столкнуться. Они теперь просто так не отступят, если им что-то понадобилось, значит они просто так не отстанут.... Шеона на мгновение задумалась, она так опечалилась, она была такой обузой для стаи... Если сейчас начнется война, то она мало чем сможет помочь, белая очень слабая, она практически ничего не знает о бое, а еще она достаточно маленькая, что бы со мной не случилось, я буду бороться до конца, я обещаю.

– Никто. Никуда. Не пойдет.
Продолжая сотрясаться в приступах нервозных тиков, я, как умалишенный, уставился на тигрицу. Нет, ее слова не взволновали меня, вовсе нет. Это было сказано таким тоном, что невозможно было не обратить внимание. Я затуманенным и немного осуждающим, притупленным взором оглядел ее рыжую шкуру, стараясь не концентрироваться на чем-либо определенном.
Впрочем, до ее возгласа ласточка принесла еще более интересные новости. Черный волк, которого, настолько я знаю, звали Вивальди, произнес то, от чего я непроизвольно прижал уши к голове и прищурился. Рикардо и Лен в пасти у псин? Хм, там еще и люди? Какая же драма, не находите? Я подавил непроизвольный приступ смеха (как и всегда, он происходил в самое неподходящее для этого время, своего рода рефлекс, приобретенный с того времени, как моя жизнь повернула, не знаю, но жутко временами раздражало) и посмотрел внимательно и остро уже на Вивальди. Мне не за что было его осуждать, да и любому другому было бы не за что, в общем-то. Продолжая чуть не в упор смотреть на черного волка, я немного задумался, выпав из равновесия.
А ведь я бы поступил точно так же.
Вся моя жизнь напоминала мафию в большом городе, где существует только семья и чужие, которых не жаль. И сейчас, когда меня окружала чужая семья со своими укладами, когда вокруг меня стояли другие бандиты рядом со своей крестной матерью, готовые лезть куда угодно по ее приказу, я чувствовал себя не комфортно - мы чувствовали, так как внутри задрожало, мелко, нервно, порывисто. Я огляделся, продолжая поглядывать на черного волка, стоявшего, как истукан, неподалеку, с опущенным взглядом, чувствуя, наверное, вину. К черту ее, вину. А сейчас моей семьи не было рядом со мной, как и никогда ее и не было. Я просто бродячий преступник, сам себе мафиози. Моей семьей были мои любимые, только нужна ли им моя опека? Я хохотнул сквозь сжатые зубы. Эти мысли становятся со временем паранойей, навязчивыми очень. Я не могу перестать размышлять о своем существовании.
Несуществующие боги, дайте мне клыки, и я смогу защитить ее.
Продолжая усмехаться сквозь закрытую пасть с сжатыми губами, я с ложной жалостью посмотрел на Вивальди и словно ненароком придвинулся к нему, обойдя со спины. Ха, совсем незаметный жест, но мне все равно. Шумно выдохнув чуть не ему в ухо, я постарался ничего не говорить. В любом случае, при любом раскладе, мои слова были бы сейчас лишними. Сейчас не мой ход. Да и не моя игра, чтобы в ней раскидывать перед другими свои, пусть и козырные, карты. Пока мы сидели и ожидали, немые рыбы, вытащенные на воздух, я легко, стараясь своеобразно утешить, может быть, не знаю, зачем я это сделал, коснулся идеально вычищенной лапой лапы черного волка, горько улыбнувшись. Уголки губ съехали вниз, создавая гримасу утешения, отчаяния одновременно. или вообще ничего, так что вряд ли этот герой посмотрит на меня. Ну конечно, мы его не осуждали, как и не можем осуждать никого из тех, кто тут присутствует. Не будь нашей альфой Авали, вряд ли я бы пришел сюда. Для меня это слишком пусто и бренно, не вижу в этом смысла. Я. Не. Вижу. Не значит, что его нет, и эти глупые, пустые, уродливые морды занимаются пустым делом, но я иду на самопожертвование лишь ради тех, кого любил когда-то. Конечно, ситуация двойственная больше, чем на все сто, так как обычно я жажду убить любимых, но и в то же время они заслуживают быть под крылом.
В конце концов, пусть умрут под моими клыками, чем от ненавистных.
Несуществующие боги, дайте мне крылья, и я смогу защитить ее.
Мая говорила, говорила. Слова из ее уст лились горным ручьем. Я не пытался вникнуть в смысл этих слов, так и так понятно, что она скажет. Мне нравилось ее слушать, просто сидеть и слушать. У большой кошки был очень красивый тембр, мне нравилось. продолжая сидеть бок о бок с Вивальди, мы слушали повесть тигрицы, стараясь успокоить дрожащее тело. По тонким костям продолжали расходиться мелкие тики, хорошо, что уже реже. Я закрыл глаза, внимая внутреннему монологу, который вмиг оборвался, стоило мне это сделать. Несмотря на дискомфорт, голос тигрицы и мрак сделали свое дело, и я обмяк, полностью расслабив мышцы, которые сильно устали от пустой ходьбы по землям, в основном, бесцельным. После того, как я бежал от собак, суставы в худых моих лапах ныли и болели, как от множества ударов, утешало лишь, что пальцы в порядке, хотя некоторые когти обломились, но ничего. Мая говорила, то повышая, то понижая голос, делая на некоторых словах акцент, моментами говорила как вожак, вызывающе. Я усмехнулся этому. В данной ситуации вожаком и предводителем больше была именно тигрица, чем Авали. Ее властный голос теплым свинцом вливался в уши, оглушая. Биение моего беспокойного сердечка затихло, моментами словно останавливалось.
– Стоять!
Открываем глаза. Прошли лишь жалкие моменты, на самом деле, а кажется, что время замерзло в этой беспросветной зиме. Мы ехидно прищурились и увидели, как огромная по сравнению с волчицей кошка навалилась на Авали, не желая, чтобы та что-то предпринимала, видимо. Конечно, мы не побежим спасать ее из лап своего же хранителя, теперь же все происходящее больше забавляло. Если не учитывать очевидных слов Маи, то все происходящее напоминало глупое, бессмысленное представление, поставленное бездарным мастером. Актерская игра, конечно, правдоподобна, но история, которую они выстраивали, вызывало лишь снисходительную улыбку. Хорошо, пусть так, зато я побывал и даже немного поучаствовал в этом представлении. Я искал глазами подобие режиссера, но во всей этой сумятице было невозможно найти историка. Хотя и не нужно было.
Мы даже наслаждались этим хаосом, оставаясь в сторонке, что не характерно для нас, вернее, для него, затихшего внутри меня камнем. Я любил играть яркие, интересные роли, но понимание ситуации у меня не было, как и в актеры меня не посвящали. Хотя весь этот балаган был недостоин моего присутствия, и настроение было паршивое. В глотке стояли слова, но говорить их сейчас? Глупо, как и глупо то, что я улыбаюсь, забывая скрывать это. Сухая, насмешливая улыбка растянулась на морде со впалыми щеками, лоб покрыла испарина.
- Мая права, - решил произнести я, но, несмотря на не покидавшие меня до конца сомнения, голос прозвучал достаточно уверенно, пусть и тихо, шипяще, в моем репертуаре, хах. Я кинул шестерку на съедение королям, пускай это и всего лишь слово. Слово, которое ничего не стоит, как и не стоит жизни чужих, ненужных.
Я вберу в себя их души. и они никогда не умрут, хах. В последнее время я часто думал о том, что чужие души нужны мне для жизни, но это не больше, чем больное убеждение, пока что я сам осознаю, что болен. С тихой обреченностью ожидаю момента, когда это перестанет быть для меня лишь "глупым, больным убеждением" и станет культом. Хотя, ты и так сделал для меня мои мысли богом. куда дальше? Ах, да, прости. Вижу какая большая перед нами дорога, с пропастью в конце. Внизу, там - острые осколки льда, и, упав, они вопьются мне под шкуру, оставшись во мне, пока не расстают. В мертвенном холоде пропасти никогда не расстают.
И всадник из льда позабудет твой лик.
Всадник из льда выдерет себе крылья.
Ты так говоришь, как будто я сейчас могу летать. Мои крылья состоят из тонких костей, перья безжалостно вырваны тобой же, приятель. Твои миражи не дают мне взлететь, и нам остается смотреть на небо снизу вверх. Будто ты пытаешься показать этим, какое я ничтожество. Повинуясь приказу, смотрю на небо и улыбаюсь. Ха. Небо по-прежнему серое, и мы с ним похожи, на самом деле. Только лишь тогда, когда оно затянуто пеленой. Мне не жаль, что я не умею летать. У меня есть сны и ощущения. Словно ты не знаешь и не понимаешь.
- Впрочем, - выдыхаю я устало, лениво опуская голову и оглядывая всех таким взглядом, словно и нет никого, - Поступай как знаешь.
Мне же все равно, как вы все поступите. Правда, бросаться в бой на людей, вооруженных еще, слишком безрассудно. Но ведь мы для этого и живем? Я не мог рассуждать на эту тематику здраво (так говорю, будто вообще способен здраво рассуждать), но, если бы я был вожаком, я бы не стал. жизни двоих - слишком маленькая цена, если поставить все это на беспристрастные весы. Естественно, стая дороже двух волков, но я не мог советовать и решать - тем более. Просто мне стало тоскливо, и, опираясь на плечо Вивальди, которого уже немного знал до этого, я продолжил, отвернувшись, смотря на город, который считал олицетворением себя:
- Да, - говорю, стараясь набрать в легкие воздуха, но неизменно закашливаюсь, тяжело дышу; болен не только внутри, но и снаружи, странная связь двух миров, - Пойти в Оплот гораздо разумнее.
Ты бы не был вожаком никогда, никогда, никогда.
Город отзывается на мои теплые мысли и шевелит узловатыми, голыми ветвями деревьев. Прямо на меня направлен поток влажного, прогорелого ветра, и я вдыхаю его, наслаждаясь сажей и гарью в нем. Помните, что мы то, чем мы дышим? И это правильно, если задуматься. Пребывая часто на складах, мой организм полон гари, и в душе моей - тоже гниль.
Хотя, у меня же нет души, именно поэтому я так привязчив и зависим. Если рядом никого не будет, я погибну, как растение. Я и есть растение. Роза, да, я хотел бы быть розой. Надеюсь, там, где пой труп сгниет, вырастет куст красных роз.
А какой цветок выбрали бы вы?

Отредактировано Ennui (2013-02-21 21:04:02)

Что это было? Сон?
Никогда прежде я не видел нашу альфа-самку в таком состоянии. Она рвалась и металась под большим телом кошки, а все мы стояли поодаль от этих двоих. Раскрытыми глазами, полными непонимания, виновности, мольбы, я смотрел на это. Мне казалось, что мир сошел с ума, что я сошел с ума, что грядет какой-то апокалипсис, которого не избежать. И что я должен был чувствовать? Страх, паника, эмоции, которые хлестали наружу и были полностью написаны на застывшей в сожалении и страхе морде. Я никогда не мог контролировать свои чувства, хотя порою это было так не обходимо. Возможно, если бы я доложил Авали сие новость в более мягкой и спокойной форме - не было такой реакции, которую я теперь видел.
А ведь что послужило началу такого "спектакля"? Любые мелочи, объединявшиеся в одну большую проблему, создавали панику, которую не в силах было подавить. И сквозь панику я слышал слова тигрицы, слышал вперед и позади себя согласие остальных и сам невзначай соглашался.
Меня удивляло, я даже случайно как будто замечал, что соглашаемся мы со словами ТИГРИЦЫ, а не нашей Авали. На пару минут нами управляла кошка. Так смешно правда? Кошка, управляющая волками, кошка, с которой все соглашаются, даже наша сильная и смелая альфа-самка. Нет, определенно я сошел с ума.   
- Мне жаль.
Я почувствовал, как мне в ухо кто-то дыхнул, что подавило во мне сразу всю панику, резко сменяя на безмятежность. Я устало сел, скосив глаза на Энью - волк оперся о мое плечо, но против я не был. И мне так было спокойнее и ему, возможно комфортнее.
Так приятно, когда тепло бежит по шерсти и плечу, и вот уже ты знаешь, что совсем не один, что рядом кто-то есть, пусть даже это был не самый близкий друг, пусть даже тот, которого я порою не понимал. Но я начал замечать, что беда всегда сближает - сколько раз я убегал от людей бок о бок с каким-нибудь чужаком, вызволяя его и сам принимал от него поддержку. Сколько раз я слышал, что неприязнь улетучивалась при общей беде и даже самые лютые враги искали путь спасения вместе. 
Нет, нас сближает не беда, а сближает другое.
Нас всех сближает одно - любовь к жизни и стремление сохранить ее, и в этот раз все мы, городские, думали сообща, поддерживая друг друга.   
- Я могу отправиться с кем-то, кто пойдет вызволять их из беды, тем более, как сказали, Лён ранен, надеюсь не тяжело, иначе его спасение будет ничтожным. И мы потеряем еще время.
Я очнулся от своих томных, полубредовых мыслей и дернул хвостом, осознавая, что травник собирается идти на вызволение состайников.
- Там не мало собак и более трех охотников с ружьями, - уже спокойно и медленно отрезал я, наконец, осознавая настоящее положение дел, - это слишком рискованно, возможно, мы уже потеряли время...
Я сказал истинное положение дел, но не смотря на это, я готов был идти на риск. А вдруг мои товарищи еще живы и надеются на помощь? Однако, я не получил команду от волков выше себя, поэтому все еще сидел спокойно, не напрягаясь.
А тут я вспомнил и о девушке, за которой тогда рванул Лён. Что у них там произошло, я ведь так и не понял. Надо было бы поведать об этом присутствующим, но... хм... почему я тогда промолчал?
- В любом случае, если потребуется любая помощь, - я смаковал слова, подбирая их, чтобы выразить всю преданность и готовность к действиям по отношению к стае, которая когда-то меня приютила, - я буду готов.
"Собираемся идти в оплот?" - это мысль даже приподняла мне настроение, ибо в оплоте были такие личности, которых я был бы рад видеть. И вообще надеялся, что от этого выйдет толк. Но я одного не понимал - всю эту спешку и суматоху - я не знал главной беды Авали и стаи, ибо не успел мне никто доложить об этом...

Отредактировано Вивальди (2013-02-23 15:54:31)

===> Папоротниковая роща
Наконец, волчица была совершенно одна, вокруг ни души. Валькирия оглянулась, будто не веря этому чуду и решив, что до дому еще успеет добраться и вновь влипнуть в стайные проблемы и обязанности, решила поохотиться. Хоть голову и забивали  различные мысли, главным плюсом немного непостоянной Хуммель было умение сосредоточиться на главном, на время избавляясь от докучающих мыслей о всяком разном.
Чуткие уши смогли уловить чье-то шебуршание, однозначно не крупный грызун, но для перекуса хватит и его. Приготовившись, воительница точно вычислила примерное местоположение зверя, который оказался не в том месте не в то время и пойдет теперь на обед, и даже смогла выцепить его глазами, и, сделав небольшой рывок, застала несчастного врасплох. Короткий писк - и не крупный молодой заяц уже останется молодым навсегда где-нибудь в заячьем раю. Там, наверное, полно травки... и морковки. Впрочем, травка тоже разная бывает, главное, чтобы не слишком несчастного сшибла.
После короткого обеда, волчица облизала морду и двинула дальше, навстречу стайным проблемам, прихотям, множественным обязанностям, эмоциональному Рэйджену. Путь не близкий, но есть чем поразвлекать свой мозг: обдумыванием тем, что произошло в роще.
Разноцветные глаза заметили сменившуюся обстановку - впереди мост. Странное и не приятное место, но что поделать, идти нужно дальше. Фыркнула.
- А вот фигушки вам! Пойду путешествовать.. Вы и без меня отлично справитесь, все равно под крылышком Легиона, значит, можно идти, куда глаза глядят.. Но только сегодня, иначе Рэйджен линчует на месте, как только заметит.. Не могу же ему не попасться на глаза, он же все равно заметит.. - тихо возмущалась валькирия.
===> Лесопарк

Дом Брегорана.
Опустошение. Казалось, душу разорвало на тысячи песчинок, что повисли теперь в длинных ватных лапах и мешали ходить. Как хотелось, чтобы её саму раздробили на сотни маленьких Сарек, а те в свою очередь расщепились на молекулы, атому, нуклоны, вплоть до неделимого. Может, тогда не будет так скверно. Она вышла на городскую площадь, совершенно не замечая, как люди корчат носы при её грязном виде. В миг мир опустел. Нет ни домов, ни людей, ни собак, ни даже такого забавного поллиетиленового пакетика, что подхватил ветер и потащил через площадь над головами людей. А ведь она могла бы до него допрыгнуть, достать, побегать за шуршащей материей, как в былые времена. Если бы видела этот пакетик. Если бы смогла разглядеть что-то помимо дороги. Кажется, она вернулась на несколько месяцев назад. Дома медленно, недовольно начали расступаться, когда впереди по дороге показались черные резные ворота. Эти ворота всегда открыты. Обычно та пусто, а сегодня были люди. Много людей в черном. Они стояли небольшой толпой, на на удивление на много тише, чем стоят на рынке. Сарасу проскользнула миом, не жалая быть замеченой. Больше всего ей сейчас хотелось побыть одной. Наедине со своими мыслями, чувствами, с тем, кто самый первый предал её... или она Его.
Сарасу отвела уши назад, присела, а затем и вовсе распласталась по земле, тихонько подползая к серому камню.
- Когда-то здесь были цветы, - дрожащим голосом словно жаловалась она, ткнувшись мокрым носом в камень, оставляя мокрый отпечаток, - это ведь не я виновата, правда? - ей нужно было оправдаться, оправдаться в первую очередь перед собой, - Ты, наверное, меня и не слышишь... если вообще помнишь, - она тяжело вздохнула, лизнула холодный камень, - меня зовут Сарасу, я Твоя собака...
Она говорила долго. Рассказала всё, что было на душе, не утаивая ни одну мысль. Говорила, пока не закончились слова, а тогда подняла голову вверх и завыла. Сначала неуверенно и робко. Это был тот самый вой, который должен остаться без ответа, но ответ последовал почти мгновенно. Громкий плач навзрыд заглушил собачий вой. Среди людей началась какая-то кутерьма, собака подняла взгляд уставших глаз. Какую-то женщину в черном тащили куда-то. Она кричала и ревела, била ногами по земле. Собака завыла, громко, протяжно, во всё горло. Женщина повернула голову на неё, после чего пусть и насильно, но села на стул, воя не хуже Королевы. Может, псина нашла в этой женщина что-то родное, может просто захотела утешить, но через пару минут они уже сидели вместе и громко выли, заливая асфальт соленой водой. Совершенно незнакомые друг с другом, они обе просто отдались своему горю и не важно, что у каждой из них оно своё. Они оплакивали потерянный смысл жизни. У кого-то он был в лице погибшего сына, у кого-то в отсутствии смысла жить, в горьком обмане. Они выли горько, протяжно, перебивая друг друга, а затем разошлись. Женщина села в машину, Сарасу вернулась к своему надгробию.
- Спасибо, - чуть улыбаясь молвила она, лизну камень и, не оглядываясь, пошла прочь. Впереди была прекрасно изученная дорога, пустота в голове и железнодорожный мост. Как давно она не была здесь...

Сальвадор погиб около двух месяцев назад. Это был пес Брегорана, и в тот же день Королева заняла его место. Такой равноценный обмен жизни. Сегодня из игры вышла она, и кто-то уже, наверняка, занял её место. А её, словно петлей времени, откинуло назад к этому самому мосту. Сарасу посмотрела на своё отражение, стараясь пригладить лапой торчащие в разные стороны пряди. Всё как в тумане; голова как в тумане.
Не топиться же с горя, - подумала она, глядя в своё отражение. Идеальна, как всегда. Пример для подражания. Королева. Она ещё какое-то время постояла, прислушиваясь к урчанию в собственном животе и разглядывая своё отражение, - в гильдию, чтоль, вернуться? Там, по крайней мере, накормят, - и не этих безрадужных мыслях Сарасу двинулась в путь. Рассуждает - уже хорошо.
Гильдия охотников.

Отредактировано Sarasu (2013-05-06 22:15:03)

->Пустырь
Много воды утекло с тех пор, но это место осталось таким же, каким запечатлелось в памяти серой волчицы - окутанным атмосферой нереальности, словно фрагмент, вырванный из другого измерения и приляпанный на месте, где должна спокойно пробегать река. Словно нежданный незнакомец, прикрывшийся легкой туманной дымкой, мост возвышался на горизонте. Следовавшая за своими провожатыми Сильва невольно замедлила шаг, а затем и вовсе остановилась, оглядываясь по сторонам и стараясь припомнить каждую деталь того памятного дня. Помнится, они поджидали возвращавшегося с прогулки по лесу охотника, дабы в результате "разговора по душам" заручиться поддержкой Гильдии и избавить собратьев от постоянного страха городских волков - страха перед неведомым и беспощадным оружием в руках человека. Но, как обычно, все пошло не так, начиная с несговорчивого человечишки и заканчивая безумием бурой волчицы. Ощутив легкий укол ностальгии, серая тихо хмыкнула, словно бы отмечая этот факт для самой себя, и двинулась дальше. Как ни крути, у нее были более насущные дела.
Оставшись без незримой поддержки Немаин, волчица чувствовала себя непривычно странно. Слишком уж размякла, привыкла чувству безопасности и защищенности, но рано или поздно ей все равно пришлось бы вспоминать, что когда-то серая обходилась без воздушной подстраховки. К хорошему быстро привыкаешь, дорогуша. Сильва сомневалась, что ей следует ждать подвоха от патрульных перевертышей - не будут же они нападать на парламентера чужой стаи, нарываясь на конфликты. Тем более, Изгои при всем желании не могли дать Детям Города повод для вражды. Однако если в здравом рассудке и надежности белого волка самка не сомневалась, крупный черный волчара умудрялся раздражать и нервировать одним своим присутствием. Больно уж морда у него паскудная. Поймав себя на том, что она рассуждала прямо как ее Лорд, серая тихо усмехнулась себе под нос. С кем поведешься, как говорится.
- Сообщить достоверные вести из надежных источников, - Процедила серая, проглатывая так и рвущиеся на язык ругательства. Она прекрасно помнила и о своем задании, и о необходимости соблюдать вежливость и правила приличия, но от близкого нахождения рядом с тем, кого именовали Грогом, маска спокойствия и сдержанности грозила слететь и разбиться вдребезги. С плохо скрытой тоской проводив взглядом удаляющийся силуэт белого, посланница поспешила отойти подальше от своего "защитника", изо всех сил стараясь сделать так, чтобы это не выглядело, как позорное бегство. Излишние внимание со стороны самца - самая последняя вещь, которая ей бы понадобилась. Особенно в столь печальном месте.
- Сильвой зови, - подавив тяжкий вздох и смирившись с нежеланным соседством, волчица задумчиво покрутила головой по сторонам... и неспеша зашагала по направлению к мосту. - Я всего лишь осмотрюсь, не дергайся пожалуйста. Сомневаюсь, что на местности, где нет ни души, меня понадобится "защищать".
Стоило лапам коснуться сырого холодного камня, на Сильву накатило странное чувство дежа вю. Казалось, стоит сейчас обернуться, и она увидит зеленоглазого прямо рядом с собой, а далеко впереди - размытый силуэт усталого мужчины. Всего на мгновение, но и это было бы достаточно. Одно единственное мгновение. В глазах предательски защипало, и волчица остервенело тряхнула головой, ощущая, как скорбь внутри сменяется удушающим чувством злости. На собственную сентиментальность. На сложившиеся обстоятельства. На проклятый каменный мост.

Отредактировано Сильва (2013-05-21 16:54:26)

Казалось, она была настолько поглощена своими мыслями, что даже пропустила появление на горизонте новой фигуры, очнувшись лишь тогда, когда до ушей достиг шорох чужих когтей по каменной мостовой. Моргнув, волчица подняла голову и сфокусировала взгляд на новой персоне. Чуть склонила голову на бок, изучая, и в конце концов слабо улыбнулась.
- Так я и думала...
Определенно, в мире не могло существовать двух разных волчиц с одинаковым именем. К счастью для мира, - ехидно хихикнул внутренний голос скорее по привычке, но Сильва почти не придала этому значения. Глядя на новую альфа-волчицу перевертышей, она не спешила утверждать, будто уверенна в чем-то так же, как ранее. Ее давняя знакомая определенно изменилась с их последней встречи, и взгляд серой все никак не мог уловить главного отличия, проводящего жирную черту между Авали-тогда и Авали-сейчас. Словно это самое важное ускользало от ее понимая каждый раз, когда посланница думала, что вот-вот нащупает нить рассуждений. наверное, все таки повзрослела.
- И тебе не болеть, - рассеянно отозвалась на приветствие самка, на мгновение задумавшись. Могла ли она ответить то же самое по отношению к ласточке? Они ведь не очень-то и ладили в прошлом, если не сказать, не ладили от слова совсем. Однако, как бы не раздражали Сильву поведение и замашки полукровки, она никогда не могла сказать, что желала ей зла. Разве что цапнуть пару раз в профилактических целях, ведь не смотря ни на что та оставалась частью их общей стаи. Бывшей общей стаи.
- Думаю, я тебя все таки тоже.
Ироничная усмешка. Какое-то мгновение волчица стояла и молча смотрела на свою собеседницу, после чего морда ее приняла серьезное выражение, и последние теплые искорки исчезли из глаз. Обмен любезностями - это конечно не очень-то плохо, но она добивалась этой встречи не как бывшая городская, пришедшая повспоминать старые времена, а как представитель и дипломат своей нынешней стаи.
- Я пришла сюда, как представитель асгардов. Ассасины встретили свой конец, и теперь принадлежащие им ранее земли заняты стаей Изгоев. В отличии от бывших шебутных хозяев этих земель, мы не претендуем на большее, чем владеем сейчас, и не намерены разжигать конфликтов, за исключением тех, что будут спровацированы агрессией по отношению к стае и всем тем, кто ей принадлежит.
На протяжении своей речи волчица ни разу не изменила ни выражения морды, ни голоса, излагая свой текст сухим и деловитым тоном, однако под конец все же не сдержалась, наконец почувствовав себя более менее в своей тарелке. Чуть склонив голову набок, поинтересовалась с любопытством:
- Тебе есть что передать моим Лорду и Леди?