Грим больше не испытывал такой тяготившей его потребности в распотрошении внутренностей всеx и вся. Это могло означать только одно - зверь в успокоении и намерен думать и размышлять в состоянии xолодной крови. А это есть наипрекраснейший плюс во всей этой ситуации. Едва патрульные заняли необxодимое положение, процессия двинулась. Признаться, черношкурый не рассчитывал сразу же вытащить из пришельца всё то, что ему так яро необxодимо, но он уповал на путь и на то, что идти им придется как минимум полчаса, а если чуть притормаживать, то вообще будет всё прекрасно. Прищелкнув пастью, Феролюц уж xотел поторопить иноземного друга, но тот начал тараторить так, что зверь пожалел о своем намерении. А началось всё с рассказа про какой-то остров, на котором растет непонятно что и непонятно для чего. Вот эти вопросы теперь постепенно разъедали мозг черношкурому, и тот не знал как влезть с ними и куда вставить иx. А чужак не унимался. Его рассказ казался уж слишком мистическим, слишком неправдоподобным, но Феролюц верил. Верил и удивлялся своей вере.
- Значит, ты у нас разведчик. Вдруг выдал черношкурый, впиваясь взглядом в волка. Разведчик это почти шпион. Или и есть шпион. Это не есть xорошо. Это надо пресекать. Надо сажать на стул. Электрический. И начинать пытать. Как можно дольше. Но такие виды пыток неведомы зверю, и он решает дождаться окончания рассказа и больше не вмешиваться со своими комментариями на этот счет. Предстояло еще многое узнать, многое спросить. Вопросы темной стеной стояли перед глазами зверя, и тот, будучи некогда личностью заинтересованной не только в делаx военныx, но и в делаx умственныx, решил выложить все вопросы прямо сейчас. Да, сейчас. Чужак замолчал, а, как выяснилось потом, сделал паузу. И вот сюда должны были влететь добрый десяток вопросов. Но он продолжил. А этот факт заставил черношкурого напрячься. Тем временем Вильена отбросила необxодимость в выяснении деталей на счет этого острова. за это Грим благодарно кивнул, мол, дорогая, ты всё делаешь правильно. На груди у него пять точек. Если вы помните, он говорил о боли. Мне, как писателю, кажется, что молчание смывает с его тела точки. Мне только кажется. А Грим же не видел исчезновения одной из ниx. Амонкирит Имя глуxо ударялось о стенки. Вернее, он думал, что это имя.
- Амонкирит. Зачем-то вслуx произнес черношкурый. - От слова Амонкира. Просто созвучно. Феролюц не xотя улыбнулся, словно что-то там вспомнил или понял, но не за этим он начал говорить.
- У тебя есть точки на груди. Для чего они? Это и есть татуировка? Как-то туго соображалось в этот момент.
- Что они притаранили? Вот это Феролюц вообще не понял из рассказа чужака. Момент напрочь выбросился из его мозга и пошел куда-то гулять.
- У тебя очень многозначительная пауза. Но сейчас не об этом. Почему ты чувствуешь боль. И ты победил его, но не убил? Ну, да, для Грима победа приравнивается к смерти противника. Тут уж ничего не поделаешь. Такова натура.

Гремело время, разнося дурные вести по всем землям Темной луны. Шипение и ропот доносились по всюду. Он помнил такие собрания. Помнил и то, чем заканчивались они - перевороты. Они, разномастный скот, еще не догадываются о том, что иx ждет впереди. В свою очередь, зверь уже выстроил свою дорогу. Она не поxодит боле на тернистый путь. На ней нет препятствий. Она чиста. Слабое, больное дерево, уже упавшее и медленно иссыxающее - последняя преграда на пути. Вовсе не трудно уничтожить гниль. Правильные слова и действия заставят тварей, населяющиx его, перейти под покровительство цветущего дуба.
Толкнув плечом переярка, рвущегося вперед, огибающего старшиx волчар, Грим, оскалившись, рыкнул:
- Знай своё место или тебе укажут его другие. Маниакально улыбнувшись, зверь сверкнул глазами и, зашагал прямо к небольшому xолму, на коем расположилась Шабаш. Заметила меня, старая ведьма. Феролюц задней мыслью понимал, что альфа нервничает. Его присутствие больше не вызывает в ней фундаментального спокойствия. И правильно. Пора что-то менять.
В тот момент, когда красноглазый вознамерился очутиться рядом со знатной особой, она принялась толкать речь, спеша и запинаясь она говорила с народом. С ним так нельзя. Народ требует твердой руки и громкого слова. Им подавай обещания, возгласы и пену у пасти. Это подогревает массу. Но что делать с теми, кто от природы наделен умом? Иx не обманешь помпезными речами. Сколько иx здесь осталось? Много ли? Вовсе нет. Перевелись мудрецы. Не перевелись воины.
Воспользовавшись тем, что глаз княгини иссяк, Феролюц, в два прыжка взобравшись на xолм, громко рыкнул:
- Стаю ослабляет альфа! Оскалившаяся пасть метнулась в сторону Шабаш. Ему не жаль одного из многиx. Ему жаль многиx, страдающиx из-за одного.
- Как говорится, - начав свое движение вперед, Грим, тем самым, шел в народ, продолжая свою речь, - рыба начинает гнить с головы. Шабаш xороша только в своем гербарии, что касается стаи, так тут она слаба. Столкнувшись носом с каким-то волком, попавшимся на пути, зверь двинулся дальше, смотря, как некоторые состайники уступают ему путь. Он намеревался сделать круг, после которого всё встанет на свои места.
- Пропажа Ярополка и смерть Азазеля - события, толкающие нашу стаю в пропасть, но! Черношкурый замер с поднятой лапой и властным взглядом на морде, - но это должно было научить некогда непоколебимую стаю! Нельзя отдаваться в лапы проxодимцам! Шаг ускорился. Он почти завершил круг и теперь, становясь на против массы, гласил:
- Мы обязаны вспомнить нашиx предков - великиx темнолунцев, чей вид внушал жителям острова страx, а речи заставляли содрогаться! Кто мы сейчас? Сброд разномастной шерсти! Разрозненная стая, не имеющая целей и живущая одним днем! Грим переxодил на рёв.

Нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу ждала Серсея конца обхода. Она прекрасно понимала, что ей вряд ли уделят внимание - перевороты не самое подходящее место для годовалой волчицы со своими секретами за плечами. Вокруг были волки, превосходящие ее и силой, и, вероятно, умом - хотя сама она в этом частенько сомневалась. И наверняка для них у нового альфы припасено многим больше заданий и внимания. Какого же было удивление белополосой, когда Грим направился именно к ней, почти напрямую, и,действительно, вырос перед нею черной скалой, остановившись. Серсея стояла смирно, как солдат, смотрела на него снизу вверх большими глазами, и в них, несмотря на все старания, читался из всех сил скрываемый страх и трепет. Бояться - это нормально, ненормально демонстрировать свой страх. Скорее не физический, а внутренний, перед неизвестным грядущим. Самка сглотнула и резко кивнула без лишних слов. Судя по всему, слова будут позже.
Волнение в ее душе на пару с предвкушением почти что сводило с ума, но белополосая терпеливо стояла на том же самом месте и ждала, пока все приказы будут отданы. Разок она самодовольно покосилась на молодняк и увидела сомнительное недоверие в их глазах, но Серсея чувствовала свое превосходство и не обращала на эти мелочи никакого внимания. И, вот,дождалась.Он снова подошел к ней, обогнул и позвал. Также умело развернувшись, попутно взмахнув хвостом, Сея широким шагом, срывающимся на рысь, догнала Грима и подняла морду, готовая "обсуждать". Несмотря на то,что ее очень интересовал вопрос о том, что же именно творится или должно твориться на вересковой пустоши, белополосая молча ждала, пока он сам начнет.
Вопрос застал ее врасплох. Она надеялась на что-то менее... Личное.
- Я хожу регулярно, но методы травника сомнительны, - С легкой усмешкой на губах мурлыкнула волчица и пожала плечами на ходу, - Я все еще многое не помню.
Она выглядела веселой, непринужденной, легкой, но внутри самку терзало беспокойство, вызванное таким интересом альфы конкретно к этой части ее жизни.

Отредактировано Cersei (2014-10-11 15:14:41)

Так уж вышло, что тебя отправили в сей увлекательное путешествие с двумя кобелями. И так уж вышло, что чувствовать себя уютно пока не получалось. Даже, зная, что эти двое были рождены в ныне нашей, и ныне перерождённой стае; даже, если никто, вроде, не пикал злобно, а, быть может, пока не пикал в сторону какой-то там Тени. Даже, если убрать все "даже", "авось", "вероятно". Если вдруг читать их мысли - один чёрт, какое-то напряжение томилось в глубине души.
Ты шла чуть поодаль, немного шустрее, да с левой стороны от "двоицы", постоянно косо зыркая назад на собратьев боковым зрением. Не сказать, что прямо-таки презрение читалось в огненных глазах, скорее, некоторое недоверие, вызванное невесть чем. Эти верзилы знают поболее, но и ты не простая шавка с улицы. Кое-какую часть жизни провела под правлением вновь возвысившейся Дьяволицы. Времени со становления Пожирателями прошло вполне себе нормально, каждый из вас заслужил, а кто-то даже выбил изо всех сил, место под солнцем. Так откуда это тупое чувство, неприятно стягивающее нервы?
Неясно.
И ты старалась этого не показывать. Вела себя, как обычно: крупные лохматые уши назад, взгляд рыскающий нужные детали для ритуала, походка немного расхлябанная. Будто, вот-вот, начнёшь завиливать, дабы обрести двух очаровательных джентльменов в качестве живого щита, на случай трагичный. Хотя, какой может быть случай на снова родных-то землях? Собаки больше носа не суют в сторону востока, предпочитая даже людей уводить в другую степь охотиться - следовательно человекообразных здесь не снуёт, плюс именно эта часть земель отрезана от других сборищ вражеских волков, собственно, нашими же варварскими задницами.
Перед глазами открылся шикарный вид на яркие сочные холмы, окрашенные в различные зелёно-жёлтые оттенки. От такого зрелища на миг перехватило дыхание, а взгляд стал разбегаться, не в силах обострять внимание на одном и том же.
Однако такой застой продлился недолго, ведь, не вернись мы в сроки, по шеям получат все, да не факт, что не с посмертными обидными прозвищами. Посему ты дёрнула хвостом, обернувшись к спутникам, и задумчиво пропела:
- Не стоит здесь надолго задерживаться, - хоть голос и звучал хитро, но был в нём заметный стальной стержень, что отбивал намёки на беззаботность твоей женской натуры, показывая, мол, ты такая крутая, сама серьёзность, у нас великие дела, нечего стоять, да хвосты греть, - У нас есть цель, есть срок, - повисла странная короткая пауза, такая, под которую, в самом дальнем уголку мозга, у тебя не нашлось описания, дабы отразить эту "странную" эмоцию, - Ответ, как и последующие действия нужны быстрыми: есть хотите?

Отредактировано Оцхаан (2015-07-06 00:08:06)

Дьволы велели троим волкам раздобыть некоторые ингредиенты для предстоящего ритуала, среди которых оказался этот зверь. Надо признать, что где-то в глубине сердца самца, что было намного чернее его собственной шерсти, периодически острыми когтями проводила тоска о прошлом, нещадно царапая и не давая забыть о нём, как и шрам на бедре волка. Разумеется, Бастард мог легко отдать себя на растерзание стервятникам ради стаи, ежели того потребуют обстоятельства, но это было бы уже скорее каким-то долгом, чем собственным желанием.
Однако окунаться с головой в события минувших дней Бес не собирался. Медленно перебирая лапами, приминая широкими стопами шелковистую траву, оставляя в ней внушительные следы, Демьян брёл за рыжей шерстью Оцхаан, которая передвигалась намного активней, нежели волк. Иногда проскальзывала мысль о том, что Тень знает, в некоторой степени, больше Бастарда, но судить пока было рано. Где-то, немного позади, передвигался Маэстро. Этот исполосованный самец не так давно стал одним из Пожирателей Смерти. Первое время полукровка приглядывался к нему, наблюдал, но каких-то личных тем или же бесед между ними пока не происходило. Взгляд серых глаз, окаймлённых светлой шерстью, легко скользил по округе, откладывая в памяти увиденные пейзажи. Волк следил за всем, чем мог. Как бы это не показалось странным, но черношкурый чувствовал некую ответственность, что ли, за этих двоих. Бес прекрасно знал, что опасности, вроде людей и их псов, или чужих волков не было, но ведь они - далеко не последние жители этих, казалось бы, вновь неприступных светлых земель.
Отсутствие зрительного контакта с врагом не исключает его присутствия... Подметил про себя Демьян, периодически поглядывая на волчицу и поворачивая голову в сторону второго Беса. Тишина, что сопровождала их практически всё время, оказалась нарушена уверенных голосом Оцхаан. Затем же Маэстро поравнялся с ними, ответив первым и дав положительный ответ на вопрос об охоте. Мохнатая голова Бастарда, что какое-то время была немного опущена, приподнялась. На некоторое время самец поглядел вдаль, хоть Тень и попросила дать скорый ответ, но через несколько секунд он уже смотрел на своих компаньонов. Демьян легко кивнул, в привычной манере полагаться на жесты, после чего на глаза попалась потенциальная добыча.

Отредактировано Демьян (2015-07-13 21:40:33)

Ты практически заносишь лапу, чтобы сделать первый стремительный шаг навстречу вашей варварской находке, в виде небольшой стайки оленей, как вдруг слышишь шипящую речь Маэстро. Тело замирает, а белые пальчики передней лапы ошарашено медленно ступают обратно на мягкую траву. Не оборачивая головы и не меняя стойки, взглядом вгрызаешься в беса, что так фривольно решил отпустить затею с выполнением задания вышестоящих, уголок губы дрогнул, оголив несколько крупных клыков. Не дожидаясь ничего отныне, Псих просто развернулся и пошёл восвояси. Ты резко дёргаешься вверх, поднимаясь из своего "крадущегося" положения, да, распахнув пасть для гневных речей, наполовину разворачиваешь корпус за этим наглецом, как случайно натыкаешься взглядом на Демьяна, что в тот момент как раз обратился глазами к тебе. Вновь замираешь, так и не повернув назад, опускаешь уши на затылок и медленно стискиваешь клыки. Огненные глаза быстро метнулись в спину скрывающегося психопата и вернулись к встречному взгляду чёрного. Увидев в его стальных блюдцах пляшущие искорки азарта, ты плюнула на уходящего, прошипев лишь:
- Крест простит*, - и по-театральному горделиво поведя задранным кверху носом, вернулась в прежнее положение, выцепив глазами жертву. Бастард тут же сделал свой рывок, отчего желание размышлять о "предательском" поступке Психа отошло глубоко-глубоко в.. и подальше. Лапы стали решительно и быстро перебирать по земле, чтобы не отставать от тёмного братца по стае. Тактика боя летит ко всем чертям, и решение нужно было придумывать на ходу, чтобы не упустить каждый из важных элементов. Можно повременить с копытами, или взять их у кого-либо другого, уже поверженного, но всё упирается в то "кого бить первым?": детёныш - маленький, слабый, быстро не убежит; отец - сильный, быстрый, опасный; мать - подобна отцу, да ещё и повёрнута на "детоинстинкте"; стоит обезвредить кого-либо взрослого, дабы без проблем добраться до самого младшего.
- Думаю, - нагнав кобеля, шепчешь осторожно, - я думаю, стоит начать с отца. Бить первым мелкого - обрести на себя гнев старших, а тронуть мать - получить разъярённого защитника семейства, - аккуратно выглядываешь из травы, оценивая местоположение рогатых, олень вот-вот повернётся к вам спиной, до сих пор не замечая хищную опасность, и... - Сейчас!
С силой отталкиваешься лапами, чтобы как можно скорее сократить расстояние между жертвами и охотниками. Глаза вонзились прямиком в круп, даже где-то в области бочины копытного животного, намечая будущее место укуса. Увлечённая возникшим адреналином, ты не видишь, но отдалённо слышишь своего спутника рядом с собой.

*аналогия "бог простит" х)

Отредактировано Оцхаан (2015-08-24 15:47:57)

Волки сорвались с места и кажется, что воздух зазвенел тугим свинцом. Ветер, из-за скорости бега, нещадно трепал шкуру и норовил ворваться в уши, да заглушить своим завыванием все остальные звуки. Кровь закипала в венах, отчего лапы налились невероятным огнём, подначивающим твоё тело бежать с пущей силой, казалось даже, что ты вот-вот взлетишь от такого наплыва адреналина и, в коей-то степени, вдохновения. Будто сейчас будет сотворяться невиданный ранее шедевр, обрамлённый ярко-алыми красками, брызгами летящих из-под клыков-кистей создателя. Такое высокое душевное расположение не могло не радовать.
Краем огненно-рыжих глаз улавливаешь чёрную стремительную тень, что резво вырвалась вперёд и замельтешила перед крупным рогатым созданием. Глубоко вдыхаешь и делаешь ещё больший рывок на выдохе, в два прыжка огибая задние конечности с острыми копытами и оказываясь по левый бок от оленьего самца. Периферическим зрением отмечаешь, что Демьян сделал ставку на самое, что ни на есть сочное место, не желая размениваться на игрища с добычей, а точно и чётко выбить дух одним ходом, и совершаешь свой бросок, возжелав повиснуть на большом, упругом боку оленя, дабы разорвать тонкую кожу набитого травой брюха, да устроить здесь поистине восхитительное зрелище. Главное было не сорваться прямиком под ноги разъярённому животному, которым отныне двигало чувство неистового страха за себя и свою пятнистую семью. Уши пронзил дикий рёв жертвы, что мог означать и боевой клич о защите, и предупредительный крик взывающий на побег прочь оставшихся рогатых, и какую-либо матерную дерзость в нашу варварскую сторону. Кто их разберёт, этих жвачных вегетарианцев. Оставалось надеяться, что волчьи манёвры окажутся куда более ловкими, и взбешённая мамашка не кинется защищать своего обхаживателя, бросившись на дьявольских посланников с рогами и копытами наперевес, ибо тогда пёс его знает, как обернётся сей челлендж.
В голове всплыли неприятные картинки о недавней охоте с таинственной незнакомкой из южной стаи, где тебя не хило так пошвыряло по окраине, прежде чем, олениха замертво пала на оглушающую взгляд зелень. Не страшно было и сегодня поваляться на травушке, если брыкания рогатой тушки сподвигнут на такой поворот событий, больше опасалась ты, что откуда ни возьмись прибудет толпища оленей, что подобно мухам налетят на двух хищников, желая растоптать тех в мелкий порошок для удобрения будущей еды.