Жизнь порой устраивает такие сюрпризы, от которых просто мурашки по коже. И как бы ты не хотел избежать всего этого, деваться некуда – приходится вертеться и расхлебывать, не в силах избежать таких страшных обстоятельств. Даже создается такое ощущение, что там, на небесах, где обитает Всевышний, по утверждениям религиозных людишек, просто издеваются над земными обитателями, скрашивая свой досуг.
Предательски темнело. Внимание привлекло странное шевеление, шорохи и запах совсем рядом. Но, обернувшись, ему оставалось только с грустью проводить взглядом маленькую тушку какого-то животного, уже таявшую в легком полумраке теней.  Маленькую настолько, что она просто исчезала в белом покрове невесомых очертаний, окутанных беспорядочными огрызками таявшего снега.  На его морде образовалось некое подобие печали, что выглядело через чур наигранно, но тем не менее позволило скрыть нарастающее беспокойство. Кто-то его все же видел – непривычно, но ожидаемо, что, в принципе, никак не отразилось на его поведении.
Сейчас промозглый ветер не гулял меж пустынных холмов, не обдавал их октябрьским холодом, поставив на свое место уходящий день. Темнота уже заволакивала грязную землю, истерзанную солнцем, которое сейчас мучительно, медлительно издеваясь, уходило в расход. Правда, может быть, он заметил лишь пик светила, когда раздражающее тепло закрадывалось в черную шерсть, и немного нервировало, слегка обжигая колючие глаза. Все это кануло за горизонт, теперь же землю окутывали сумерки, и он со злорадством, но не без опаски, думал о дальнейшем гоне.
Не став больше ожидать чуда, волк низко наклонил голову к земле, удивляясь непонятно откуда взявшейся тоске, собирая с почвы сухие запахи, но потом резко выпрямился, вспомнив, где находится. Миссией являлась довольно таки четкая цель: собрать информацию о том, что сейчас творится у чернолунцев  в связи с исчезновением Ареса и проверить, действительно ли черный не солгал и Река Скорби перешла во владение Ордена, но в данной ситуации такое неприемлемое поведение могло послужить Габриэлю билетом на тот свет, ибо он слишком долго находился здесь один, к тому же был кем-то замечен, а последствия этого могли обернуться… В общем, вы поняли. Он задумчиво пожевал губами, еще раз лениво и без инициативы втягивая уже слабеющий запашок стайных, будто желая запомнить надоевшее сочетание. Сорвавшись на рысь, он двинулся параллельно дорожке исчезающего запаха.
Клочки земли отлетели от его лап, а земля слегка потревожилась негромким резонансом, в силу его веса.
Остановился волк, когда запахи цели стали совсем свежи – ближе он не подходил. Обнаружив это, орденосец снова попятился, отбегая на приличное расстояние, параллельное им. Взойдя на очередной невысокий холм и как можно ниже припав под прикрытие кустов и деревьев, на нем росших, он стал искать взглядом чернолунцев, которые поблизости, если его не обманывало обоняние, должны были находиться. Место не безопасное, но другого, более надежного, не обнаружилось, а время все текло, не оставляя на поиски ни одного мгновения, да и некуда возвращаться уже было. На возвышенности бесполезно было полагаться на нюх, поэтому в ход пошли зрение и слух. Устроившись под этим прикрытием, он обнаружил источники запаха – двое существ и нечто совсем маленькое, чего он не разглядел, но что, видимо, успело в те мгновения, да, в те самые, что роковые, разглядеть его.
Наверное, в его головном мозге была заложена информация о том, что, мол, нельзя подслушивать незнакомых созданий, но ведь так бы не было никакой интрижки. Где же тот, неписаный сценарий, с фальшивой импровизацией, демонстрацией своего изгнившего «я», и вообще беспринципное поведение, где можно просто покуражиться?  Волк ожидал нечто другого, совсем другого, поэтому теперь взгляд пепельных глаз был переполнен мыслями и смотрел сквозь всех, смотрел в никуда. Нагнетающая страх обстановка, противно воющий ветер вокруг пронизывал  нежные уши мерзким свистом, но пока его это мало волновало.  В голове мелькали мысли, планы, стратегии и концепции дальнейших действий, но все они сводились к кровавому месиву. Однако глаза горели холодным отблеском металла, словно стараясь прожечь насквозь, словно рентген.
Глаза были сощурены, тело было наготове к любой реакции, слух анализировал любые звуки, любые, кроме тяжелого, ровного дыхания волка, из-за напряжения ставшего свинцовым. Он обратился в слух; все внимание было устремлено на чернолунцев. Оставалось лишь ждать их действий и инициативы экшена.

Отредактировано Габриэль (2012-10-29 21:29:44)

"Две оплошности за один день. Точно не рекорд, но, Боги, как я умудрилась?" - мысленно спрашивала себя Анта. Действительно, сначала волчица так и не смогла передать Альфе полученную информацию, при том умудрилась потерять его из виду. Ладно бы она его не видела, но ведь видела же! Видела и потеряла. А теперь еще и это. Чужак на территориях. Разве не Филанта должна сейчас патрулировать границы и не допускать подобных случаев? Она не должна пускать на земли Темнолунцев посторонних, не должна. Однако чужак здесь, на этих холмах. Причем разгуливает почти свободно. Хорошо хоть лис заметил этого чужака - Филанта сможет исправить свою ошибку. Кстати, о лисе.
– Меня Альтраст зовут, - представился знакомый черной волчицы, хотя Тени было сейчас не до светской беседы. Но все-таки имя знать этого черного лиса можно, да и самой представиться не помешало бы.
- Филанта, - кивнула черная Альтерасту, при этом на ее морде явно изображалась сосредоточенность. "Так, лис сказал, что видел чужака за этими холмами. Он прав, посторонний не будет стоять на месте и дожидаться, пока его поймают. Что же ему надо?" - почти стемнело. Отсюда солнце не видно, поэтому между холмами царил полумрак. Однако на вершинах все еще было более-менее светло. Если чужак прячется где-то наверху, то его можно будет заметить, а так придется понадеется на нюх. Анта сейчас очень хотела, чтобы он ее не подвел, как сегодня с запахом Ареса.
Ждать, пока лис отведет куда-то волчиц, было бессмысленно. Как он и сказал - чужак на месте на стоит, а это значит, что лучше не тратить время и сейчас же заняться его поисками.
Филанта обежала лиса и, запомнив его запах, пошла по следу. Но не успела она отдалиться от волчицы и Альтераста, как услышала голос черношкурой:
- Эй! Там! Мы идем тебя искать! Уходи, а не то потом не получится! - Анта замерла на месте и медленно повернула голову к Черной, показывая своим взглядом полное неодобрение этого действия. Ну как так можно? Чужака нужно поймать, а если он убежит, то ловить будет уже некого. Не то что бы Филанта так уж и хотела кого-то ловить, но для этого есть определенные причины. Надо выяснить, зачем здесь чужак и что он хочет найти. Если у него есть определенная цель, то он точно вернется сюда еще раз. А чтобы этого не произошло, надо его поймать.
- Его надо поймать, - холодным голосом озвучила волчица свою мысль. - Давай разделимся, так будет быстрее, - с этими словами Анта снова пошла по намеченному пути. Легкая, но быстрая рысь, темная шкура в полумраке между холмами, янтарные глаза, выискивающие чужака: Тень оставалась в тени, ведь не зря ей когда-то дали это прозвище.

Отредактировано Filanta (2012-12-11 09:34:38)

Малька с неудовольствием вздохнула и что-то проворчала про себя, увидев, что её товарищи не очень-то и в восторге от её поступка. И что не нравится? Такое чувство, что  они прямо и пыжат желанием ловить какого-то придурка, ошибшегося территориями. Не всегда же в Темную Луну вражеские шпионы лезли, а так, могли хотя бы кому-то помощь оказать, не то, чтобы бегать за ним от нечего делать целый день.
Ладно, хоть лис не стал корчить такую же рожу, как Филанта, одно радовало. Да и в отличие от неё, он не просто тупо глядел на холмы, а повел волчиц к источнику переполоха и, что удивительно, нашел, о чем свидетельствовало тявканье. Зная, что за это ему может неплохо так влипнуть, Малька побежала за темношкурым, будучи явно недовольной. Мало того, что никто не одобрил её идей, так ещё и топают за тысячу земель, рискуя шкурой.
Встретив наконец взглядом предполагаемого шпиона, Малек недовольно сморщилась. Ну он что, глухой? Если и раньше была возможность, что никого нет, то теперь волчице явно приходилось кому-то подпортить жизнь, что она крайне не любила. Один эпизод с "героическим" предательством собачьего братства и спасение Ареса чего стоили.
Волк, который затаился в ожидании "кары", с виду был не очень и примечателен. встреть его Малек одна, особо бы и не задумалась о том, что это чужестаец, ибо с виду он был ну истинный темнолунский - одна черная шерсть чего стоит.
- Ну и глухой же ты!, - фыркнула Малька вслух, - теперь тебе уши отдерут, а нам тебя тащи тебя на это и любуйся, - снова сказала она, так, словно бы это для неё было великое мучение. И вправду, не очень-то и хотелось об этом думать, но она уже более-менее приспособилась к достаточно жестокой жизни в волчьей стаей и особо возникать, как в первые деньки(тогда, ещё с беломордыми, с доброватыми законами...) не хотелось.
В конце концов, работа есть работа. Мысленно прикинув, куда может уйти незнакомец, волчица приготовилась в любой момент нагнать его и схватить хотя бы до тех пор, пока Филанта не подоспеет с помощью.

Когда сумерки крепко стояли на всех четырех, опираясь черными тенями-лапами на невысокие холмы, Габриэля начали преследовать пятипалые тени, скручивающиеся тьмой в причудливый хоровод.  У них были квадратные головы, и они насмешливо поглаживали своими страшными конечностями его по шерсти и трепали за ухо, ожидая, пока он раскроет в беззвучном крике пасть, чтобы оказаться внутри него. От всего этого абсурда думать было тяжело, мысли доходило до головы безумно медленно, а сознание упорно отказывается принимать все как должное, бездумно отдавая в актеры второго плана. Он впервые отслеживал такие действия, над которыми раньше даже не задумывался, покуда воображение рисовал красочные картины невидимой погони. Например, как нужно смело выкрикивать, что его заметили, а как нужно убегать на поиски, дав указание «разделимся», как раз в тот момент, когда он в очередной раз сдавленно улыбнулся – от чужой ли глупости?, молча показывая желтые зубы уродливой тени. И отчего-то непонятного возникает ощущение, что и она улыбается. Ее улыбка уродлива, уголки губ неестественно натянуты от уха до уха, акульи зубы выпирают вперед, а унылое хихиканье режет тонкий слух – так смеются голову в его разуме. Наверно, потому, что он сам на какое-то мгновение стал подобной тенью,  и в каком-то веке,  где-то на границе меж глупостью и праздностями смысла, в какой-то день, в какую-то минуту, Он так же, как и множество несчастных безумцев, лишился своего рассудка.
Еще немного, совсем чуть-чуть…
Солнце погасло. Удивительно, Смерть может подчинить себе и его? Он едва успел скрыть изумление в глазах, заменяя его скукой и всемирной усталостью. Наверное, по привычке. А ведь надо бы всего лишь прикрыть глаза, совсем на чуть-чуть, на долю секунды… Ах, снова тень, но не пятипалая, а с длинным хвостом. Волк нервно облизал губы, несомненно, сухие, взглянул вниз на бегущую к нему с несовершенным подозрением и затаенной болью усталого параноика, вдохнул воздух с глухой ненавистью – ах, пустое, все пустое.
А вот и антракт. Наверное, он его даже ждал. Не знаю, по какой причине – может, просто устал или ему стало скучно. Не страшно, нет. Темнота расслаивается ядовитыми оттенками белого, рассыпается, как песчаный замок, добирается тенями запекшихся мыслей, заливает глаза. Обнаружили – режущий уши лай. А тени не видно, она, тявкающая, прячется там, во тьме, а во тьме не видны тени. И его собственная черная шкура в почти что кромешной ночи тоже казалась почему-то более темной и неприятной на взгляд, отливала смутными багряными пятнами, точнее – ржавчиной, но откуда волк может знать подобное определение? Впрочем, он нисколько не задумывался о своей внешности, весьма банальной для его рода. Он лишь отдавал отчет в том, что отличается от сородичей лишь глазами – серыми и равнодушными, но с искрами тлеющего интереса на дне.
Через какие-то мгновения впереди образовался силуэт – расплывчатый и еле заметный. Волк вскинул голову, ощерился, обнажая клыки и щуря глаза еще сильнее, всматриваясь в незнакомого зверя. Стремительно погасающие мысли – и еще одна бессмысленная реплика от этой особы. Не стоит опуститься сейчас до прямого и грубого подкола, не-ет, это дело черни, зачем ему марать лапы о такую грязь? Убийственное безмолвие нравилось более, от того он просто опустил веки. Скорее всего, они прекрасно поняли друг друга. И он уже хотел поиграть с этой волчицей в прятки-догонялки,  да лишь на миг, как вдруг…
Второй антракт, отрезавший, что «бежать некуда». Еще одна стайная, на этот раз – за спиной. Он притворно вздохнул, смех замерзшей глыбой застыл где-то на уровне глотки. Нахлынуло неясное наслаждение, от которого замерло сердце, стало трудно дышать. Ах, безумная авантюра, безумный, но оправданный риск, шумный, болезненный вдох, приглушенный завыванием колкого ветра. И вещи. И судьбы. Это было бы куда менее красиво, имей это хоть какое-то отношение к происходящему. Да, красиво, красиво.
Он обернулся через плечо, посмотрев на то, что сейчас само смотрело в спину, чуть склонив голову на бок – нелепый жест, позаимствованный у воображаемых подруг изгнившего сознания – иллюзорных созданий, вид которых было не то что определить, а просто увидеть в здравом уме – нереально. Габриэль посмотрел на волчицу совершенно пустыми глазами-капельками, с маленькими уколами зрачков посередине. Вроде бы, та, которая была у реки? Нет, проклятая тьма не дает всмотреться. Но темно-серым глазам-тучкам плевать на это - они чуть расширились и легко закрылись, вместе с неопрятным шагом назад и внезапно выпрямившейся спиной. И можно было сказать с уверенностью, что в этот момент глаза у него стали абсолютно белыми.
А сам волк проговорил свою реплику в ужасно слащавой форме, недоговаривая или вообще не задевая суть, специально сбивая с толку бессмысленной абстракцией, выговаривая глупую аксиому. 
Наверное, язвил.
- Как у вас там, может вы и души далеко чуете? Вы бы мне хорошо помогли.

<--------- Песчаные бугры

Некоторое удивление от того, что черный так скоро поддался воле Афины и почти без слов пошел за ней, никак не могло покинуть голову. Вот так вот - без всяческих пререканий. В этом самка видела много подозрительного и ждала неминуемого подвоха, хотя, не смела опуститься до того, чтобы демонстрировать свое недоверие. Все-таки, Грим был одним из тех волков, с которым стоило водить дружбу, наступая всеми четырьмя лапами на гордость и привычки. "Что-то зачастила я с изменами себе. Превращаюсь в поддатливую неженку. Еще и эта Рейган... ух." Герцогиня много думала о Рейган. Ее судьба, а главное, судьба ее женят заботила ее неимоверно. "Кто же, кто же их отец? Не возьму в толк, как можно поступить так глупо и безответственно. Оставить волчат... Лезть в драку с огромным кобелем, заранее зная, что они не выживут, если с ней что-то случится." Глупостью самок Афина могла "восторгаться" бесконечно, не относя себя к их бездумному числу, голубоглазая порицала совершенно все их недостатки. И очень боялась, что, однажды, может стать такой.
- Ещё одна явилась. Чужестранцы облюбовали территории Тёмной луны.
"Лиги", - автоматически исправила про себя герцогиня. Тяжело выдохнув, она сжала глаза, скрывая их от слепящего утреннего света, и немного опустила голову вниз, говоря так, словно находится в сильно подавленных чувствах. Как бы не так. Все шло по плану.
- Очень не вовремя. Лига, - Афина выдержала некоторую паузу, деликатно намекая собеседнику на ошибку, - сейчас не в самом лучшем состоянии. Сможем ли мы дать достойный отпор...
Будь Афина воеводой, она бы ни за что не протянула этот риторический вопрос с театральной ноткой грусти в голосе, но теперь в этом щекотливом положении оказался Демон, - и, если он не сможет собрать достаточную армию, вся ответственность ляжет на его плечи. Волчица еле заметно улыбнулась. "Нехорошая девочка."
Утро ползло к полудню, два черных волка на белом фоне ползли к Ассасинским землям. Громоздкий Грим учтиво пропустил чуть более грациозную самку вперед, и теперь ей самой приходилось пробивать грудью сугробы на непротоптаных тропах. Шерсть была по брюхо мокрая насквозь, но герцогиня сжала зубы и танком шла вперед, изредка недовольно поглядывая на легко идущего за ней самца. К слову, далеко оторваться от него Афина все равно не могла, ведь он шел гораздо быстрее ее. Поэтому, когда с тяжелой сосновой ветви огромным камнем свалился сугроб размером с саму Афина, да еще и четко по траектории, проходящей через ее голову... Волчица успела лишь отпрянуть назад и немного вбок, непосредственно на плечо Грима почти всей своей массой, а затем, подскользнувшись единственной опорной лапой на чем-то внизу, навалилась на самца полностью - теперь уже всей массой. Избежать падения мордой в сугроб позволили только вышеупомянутый бок черного волка с одной и жесткая стена снега с другой стороны. Об последнюю удалось опереться левой передней лапой.
После окончания всей творившейся с ней еруны, Афина медленно обернулась на Грима с таким взглядом, словно это он уронил на нее сугроб. "Вот же угораздило. Меньше надо завывать... Черт, да он совсем тут не виноват." Встав как ни в чем не бывало, Афина стряхнула с шерсти снег, превратившийся местами в грязную воду, и продолжила идти вперед. Чувство вины заставляло ее поддержать любую первую фразу, которую волк решит произнести и развить любую тему, кроме этого. Неловкого. Момента...

Отредактировано Афина (2012-12-11 11:29:10)

- Способности Лиги оценит альфа. Нам же стоит только исполнять его волю.
"Верно мыслишь, черный. Надеюсь, ты не сдашься и тоже будешь стараться держать все под контролем. Если мы все..." В общих чертах Афина считала, что каждый сейчас должен мыслить с точностью до слова как она. Что нужно держаться, что нужно внушить Азазелю, будто бы они все играют на его стороне доски, при этом держать глаза всегда открытыми, а клыки - всегда готовыми. Казалось, ничто не могло сейчас поколебать ее, но гложущее чувство того, что Арес предал ее, не хотело покидать груди, не выходило наружу, а ютилось где-то в уголке сознания. От этого ей снились страшные сны, ей снилось, как Арес убивает ее, натравливая стаю на беззащитную самку. И это было худшим кошмаром.
Первую мысль самки прервал упавший слипшийся кусок снега. Что произошло после этого, вам уже известно. Герцогиня старалась думать не о том, как оплошала, а о чем-то отдаленном, о стае, об Азазеле, о щенках Ракши и Рейган. Она немного сбавила темп, чтобы впредь суметь предупредить подобные казусы. "В конце концов, если бы он шел первым, то с ним случилось бы то же самое. И тот факт, что я взяла на себя роль ведущей, позволяет мне подобные непредсказуемые вещи." Афина заметила, что Грим, видимо, чтобы не казаться уж совсем бездельником, старался выслеживать и прислушиваться к шумам холмов, но единственным звуком здесь были их хрустящие шаги, да редкий шум того самого падающего облаками снега. Самка делала плавные движения лапами, стараясь принимать основной удар от пушистой - а иногда и не очень - стенки перед собой на запястья передних лап и более-менее широкую грудь. Сконцентрированная на "стиле" походки, она все-равно заметила несущегося к ней самца, на морде которого читалось что-то нехорошее. Приняв неимоверно озабоченный своими лапами вид, она выгнула шею крючком, чтобы казаться немного выше - не любила, когда находятся и говорят слишком сильно сверху.
- Земля из под ног уxодит? Слишком уж ты мягкая стала. Поди и волчат уже жаждешь?
И изрядная порция талого снега полетела в действительно мягкий зимний Афинин бок. От подобной наглости герцогиня ошалела. Грим рванул вперед, видимо, желая помочь и заменить подуставшую самку, но она восприняла это в укор себе. Как вкопанная, остановилась она позади воина, вытянувшись струною, с секунду пялилась на его спину, а затем припала к земле и издала утробный, приглушенный рык. "Не поворачивайся ко мне спиной, наглец!". Из такого положения она рванула вперед и вправо, большими прыжками не за Гримом, а рядом с ним, по все тому же непротоптанному снегу. С каждым новым "взлетом" добротные брызги поверхностного, жесткого снега врезались ей в морду, но она перла вперед, стараясь ловить их препушистой грудью. Выражение раздражения не сходило с ее морды: верхняя губа приподнята, клыки открыты, шерсть вздыблена настолько, насколько позволяло ее мокрое состояние. Что вы, она и не планировала нападать на него. Вероятно, если бы последнее предложение не прозвучало, реакция была бы совершенно иная - более спокойная, но волк сумел задеть ее за живое. Поэтому, поравнявшись с черным, не смотря на него, герцогиня еще раз предупредительно рыкнула и уже более спокойной рысцой побежала вперед, стараясь не отставать, а, при возможности, и обгонять Грима. Впереди появились очертания первых деревьев, и, уже более спокойная, Афина перешла в резвый галоп, понимая, что в самом лесу им придется сбавить темп из осторожности, и она сможет отдохнуть. Она уже напряглась, свела ближе брови, нахмурилась.
- Доболтаешься...
Клацнула самка зубами перед носом черного, когда ей удалось обогнать его на пол морды, а после шумно вдохнула носом морозный воздух, набрав его в трепещущие легкие, прижала к голове уши, направила взгляд на горизонт и кинулась к лесной стенке со всех оставшихся сил.

--------> Лес Забвения

Отредактировано Афина (2012-12-12 22:19:41)

- протопала с берегов

Иммортал медленно, слегка раскачиваясь, продвигалась вперёд к логову. Для неё всё случившееся было некоторой неожиданностью, ибо так "попасть" могла только она. Какую неосторожность она смела допустить, поспешив с "показом" стае малышей. Интересно, вторая прелесть уже в логове? Я уверена. Определённо. С этими мыслями она заглянула себе под лапы, где добродушно улыбнулась Пеплу и вновь выровняла морду параллельно снежному  покрову. Скорее бы добраться до логова. Уже мочи нету идти. Ещё это стадо и Ракша. Возможно, они не смогут справиться там одни? Но как же, они же первоклассные охотники, они всё смогут. И мясо стае будет. Иммортал будто бы успокаивала себя и не верила в свою оплошность, которую она допустила так безропотно и легкомысленно. Мясо будет. Уверенно сказала себе самка. Разумеется, кому бы понравилось быть причиной голода целой стаи? Да они просто разорвут травницу на части и "волшебное" прозвище той никак не поможет. Впрочем, на него чёрная уже и не рассчитывала. Который раз её "смертность" подтверждалась различными обстоятельствами. Но речь не об этом.
Ступая по снегу, волчица осторожно поинтересовалась у собственного чада, боясь получить неприятный ответ:
- Пепел, солнце, ты не сильно испугался? С некой "ванильностью" произнесла самка, после чего вновь устремила свой взгляд под лапы, добродушно скалясь волчонку.
- Кстати, мы скоро прибудет к логову. Там уже ждёт нас твой брат и волчата Ракши. Если я не ошибаюсь. Ты же не прочь познакомиться с ними? Глупый вопрос, однако. Но Иммортал готова была говорить всё, что угодно, дабы в морозном воздухе не повисала тишина. Ей казалось, будто бы если она замолчит, то кровь волчонка станет медленнее циркулировать по венам. Предрассудки молодой матери.
Охотничьи холмы, на удивление, оказались пусты. Видно, вся живность была на берегах. Надо было тут идти. Так бы уж точно к логову дошли. Всё ещё ругая себя, Иммортал ускорилась, но лишь до того предела, на который был способен Пепел.

- логово стаи

О такую компанию зубы не поточишь. В случае, если добычи и правда не будет, то двумя костлявенькими переярками можно будет накормить только себя. Впрочем, с Гардонель тоже можно было поделиться. Несмотря на буйные мысли, внешне черношкурый был совершенно спокоен и немного сосредоточен. Конечно же, не каждый день он отправляется на земли, которые когда-то были его, а теперь, надо же, какая оказия, принадлежат непонятно кому и непонятно зачем. Кажется, вдали послышался шелест крыльев. Насторожившись, Грим приостанавливается, пытаясь услышать запаxи свеженькой куропаточки или еще чего-нибудь. Правда, вместо этого он слышит имя новобранца. Не оборачиваясь, он кивает, мол, раз мать так окрестила, то спорить не буду. А вот пожелание Рагнара позабавило зверя. Констатировал факт или пытался внушить себе, что день и вправду xорош? На самом деле, Феролюц - реалист от мозга до костей. И если день паршив, то как бы кто-либо не внушал себе о его прекрасной стороне, ничего не изменится, правда.
- Смотрите во все глаза. Он знал, что состайники сами заинтересованы в положительном результате, но лишний раз не греx напомнить. Переxодя на рысь, зверь где-то вдали приметил мелькнувшую тень и остановился, разворачивая морду к Рагнару и Табаки.
- Состайников обxодим, изгоняем чужаков в самой жесткой форме. А уж если добыча, так гнать на меня. Краткий инструктаж. О последнем и вовсе можно было бы не говорить. Думаю, пожрать эти двое xотят не меньше, чем Грим. Впрочем, они умело скрывали свое желание, либо Грим попросту не разбирался в иx желанияx. В своиx бы разобраться. О чужиx тут и думать некогда. Феролюц облизывает пасть и продолжает движение, теперь же вышагивая и принимая весьма xозяйский вид. Еще бы, может, и лапы марать не придется, если тут бродит чужак, одним видом отделаемся. Впереди что-то зашуршало. Очередная остановка. Они, кстати говоря, уже порядком поднадоели. Тормозить через каждый шаг не есть залог быстрого продвижения вперед. Зверь заносит лапу и замирает, словно застывшая статуя. Где-то через секунд двадцать раздаётся шороx, писк и невнятное бормотание Феролюца. Едва приподняв лапу, Грим опускает ее снова, надавливая на xрупкий череп и ломая мелкие мышиные кости.
- Взять эту тварь за xвост и тащить с собой. Наверняка где-нибудь появится оголодавшая сова или филин. Уж птицы окажут нам услугу и помогут в поискаx скота. А что? По-моему, неплоxо. За "просто так" никто уже ничего не делает, а посему будет лучше, если можно будет иметь рядом с собой приманку. Не от себя же кусок отрывать, верно?
Зашагал дальше, при этом подтолкнул задней лапой почившую серую шкурку. Пусть кто xочет из ниx, тот и берет. А ему еще, знаете ли, метить территорию и высматривать.
С каждой новой меткой зверь чувствовал, что одно из самыx плодородныx мест Тёмной луны, возвращалось к прежним обладателям. Стоит узнать, где же еще обосновались темнолунцы. Ведь далеко не все наxодятся в логове или рядом с ним. Грм.