Иса его не верно поняла, кобель лишь предложил продолжить путь волчицы, а она решила, что он предлагает ей прогуляться, впрочем разноглазому такое и в голову не пришло, просто так гулять - не для него, обычная трата времени. Промолчав и ничего не ответив родной сестре, разноглазый лишь едва улыбнулся, показывая, что все хорошо и он готов пойти с ней хоть на край света.
Внутри было непривычно пусто. Так бывает, когда долго добиваешься какой-то цели, вкладываешь в нее душу и все свои силы, а достигнув, чувствуешь некое разочарование. Цели больше нет. И кажется мир стал совершенно пуст. Не радует больше ни легкий ветерок, приносящий огромное количество ароматов, которые могут затянуть в водоворот мыслей и идей...как скучно бывает.
- Не жизнь скучна, а тускл мой взгляд, не в ней, а в моих глазах грязь и зараза. - тихонько себе под нос буркнул Агварес, всматриваясь вперед и стараясь не слушать что там Иса говорит двум проказникам, а вот вопрос "Чьи это дети" интересовал до сих пор, только страшно было услышать ответ.А вдруг ее?
- Какой ценой? - вздернутые брови и снова этот заинтересованный и пронзительный взгляд, за которым скрывался только истинный интерес.
- Неужели Азазель душу продал Калахире? - невинная шутка, которая всегда имела место быть. Все кто знали зеленоглазого, ныне Альфу Лиги, знали, что этот ящер готов на все чтобы встать во главе угла и править, медленно порабощая и захватывая близлежащие земли. Блур поддерживал брата, но себя никогда не видел вожаком - слишком много проблем из ничего, слишком большая ответственность.
- Да, умрёт. - не дав начать говорить травнице, ее перебил щенок, возомнивший себя уже взрослым, а говорил он не самые приятные вещи. Агварес достаточно резко развернулся к Варро и оголив верхние клыки толкнул малыша своей массивной головой.
- Юнец... - сощуренные глаза, мягкая улыбочка и бархатный голос - ну чем не печальный романтик, поющий серенаду своей возлюбленной - ... не вежливо перебивать волчиц, тем более таких прекрасных как Иса - стальные нотки все же преобладали в его голосе. Предостерегающие, властные...
Тут как на зло и птица сошедшая с ума подлетела прям к маленькой звездочке, да клюв свой поганый открыла, повторяя слова Варро. Не смог стерпеть этого Блур, то что простил малышу, птице проклятой простить не смог и издав громкое рычание, клацнул зубами около одного из крыльев крысы летающей.
- Закрой свою пасть - рявкнул не менее смольный кобель и не скрывая своей тревоги посмотрел на сестру, заглядывая в два голубых глаза.
- Много у нашей семьи врагов. Много кто зла нам желает, но это не повод хоронить брата раньше времени - говорил ли он то что чувствовал? Или похороны Азазеля - вот для чего блудный сын вернулся?
Он продолжил идти вперед, ускоряя свой темп. Нужно быстрее поговорить с ним, быстрее встретиться...
-------------- Северное предгорье

Огромный волк беседовал с белой травницей, совершенно не обращая внимания на двух волчат. Веном расслабился (сделал вид, что расслабился, если честно) и чуть наклонил голову, наблюдая за волками. Он не слушал и не хотел слышать - он хотел только наблюдать. Волчара был более эмоционален, ну, или по крайней мере не стеснялся их показывать. А Иса только и делала, что молча, с замиранием сердца слушала его слова, прижималась к нему. Наслаждалась моментом, в общем. Веном чуть слышно фыркнул - ему не нравилась эта меланхоличная самка, которая казалась ему неестественно "зажатой". "Она слишком слабая и хрупкая" - решил разноглазый. Однажды, кто-то из изгоев рассказывал ему о материальности мыслей, но он не сильно в это поверил - он до сих пор не вырос и не стал альфой. Но сейчас почему-то тот момент вспомнился, момент, который если кому и был важен, то только Раш. Младшая сестрёнка слишком много слушала, и слишком мало говорила. "Для обычного волка, но для советника Лорда - в самый раз" Так вот. А если альбиноска только потому такая, потому что верит в это?
Волчица признала, что Венома ждёт великое будущее. Вен удовлетворённо кивнул и медленно перевёл взгляд на Варро, но тот никак не отреагировал, как не реагировал и на реплики пёстрого.
- Глухой, что ли? - прошипел Веном. Тогда наконец "спутник" заговорил, но не с Веномом, а с кем-то из взрослых волков... Веном не следил за разговором и не смог понять, с кем именно, но сама речь была интересна ему:
- Он скоро умрёт, и все знают это, просто никто не говорит об этом прямо. Да, умрёт. Похоже, мелкий чувствовал себя очень значимой персоной, раз уж заговорил как Веном. Но спорить было не с чем - Варро сказал правду, и разноглазый тоже так думал. А также он тоже посмотрел на Ису, ожидая её реакции. Пёстрый напрягся, но попу свою с земли не поднял - если Иса почувствует, что он нервничает и предполагает возможность трёпки, то это может придать ей сил.
Но не успела волчица ответить, как подлетел ворон и громко каркнул на ухо травнице:
- Умрееет. Каррр. Отбросит Князюшка лапки-то смольные, коль трепаться дальше будешь. На часы время его пошло, на часы, травница. Кааааар. Волчонок улыбнулся, представив, что этого Иса, должно быть не ожидала, и вообще, эта хрупкая волчица, как ему казалось, могла даже от ветра упасть. А ворон каркнул громко, ведь даже ему стало слышно, что же творится с ушами альбиноски? "Ну вот, все говорят, что Князь умирает, а я так далеко и посмотреть на него не успею" - с грустинкой подумал Веном. Волк нашёл в себе силы вторым отреагировать на реплику Варро, и это было гора-аздо более интересная реакция, чем мог себе представить пёстрый. И голос у него был такой... Обнадёживающий и пугающий одновременно - таким голосом, должно быть, говорит Калахира с умирающими - вкрадчиво, подталкивая к окончанию жизненного пути. Веном также обратил внимание и на слова - чужак защищал Ису. "Благородный" - подумал волчонок и полуулыбка появилась на его губах.
Да и вообще, волк перешёл к активным действиям, а не просто продолжил болтать - присмирил Варро, пригрозил вороне и собрался куда-то идти - это Вен понял по оживлённому блеску его глаз. Когда Агварес двинулся на запад, Веном без колебаний последовал за ним, задев по пути Варро:
- Идём, может успеем посмотреть на умирающего Князя. Ворон вновь подал голос, и Вен непроизвольно вздрогнул - неожиданно, да. Ну и ладно, второй волчонок, должно быть, тоже не ожидал, чего уж говорить про Ису... Но не было времени оборачиваться, так как пёстрый хотел поравняться с Агваресом, а тот шёл довольно быстро, всё-таки взрослый он.
> Северное предгорье

Огромный волчище, однако, не только не обрадовался этой новости, но, даже наоборот, разозлился. Обнажив свои огромные, словно высеченные из мрамора, клыки, он достаточно ощутимо толкнул волчонка головой. Взрослого волка подобный толчок даже не разбудил бы, но детёнышу он показался сильным ударом. Однако Варро не упал, несмотря на то, что ему пришлось по инерции отбежать на некоторое расстояние. Встряхнув головой, он, как ни в чём не бывало снова подбежал к матёрому гиганту, пока тот продолжал урок дисциплины:
"- Юнец,- под сладким голосом и улыбкой Ро чувствовал холодок, веющий от слов Агвареса, - не вежливо перебивать волчиц, тем более таких прекрасных как Иса."
Варро понимал, какие узы связывают Ису и волка. "Агварес любит сестру" - Бурый понимал и это. Но ему это было неважно. Важна была только цель и благополучие обожаемого Торквата.
Тут на близлежащую ветку сел ворон и, видимо, решая передразнить слова Ро, запел свою песню смерти.
"Глупая птица, только и умеешь что вякать не по делу да огрызаться как капризный щенок." То, что было сказано этим пернатым, было неинтересным для волчонка, поэтому он решил не обращать более внимания на ворону.
Но его провожатые не были настолько спокойны. Агварес, к которому до этой минуты Бурый относился с большим уважением, вдруг вспылил и ответил оскорблением птице. Это сразу же опустило его в глазах Ро, и он даже начал сомневаться в правильности своего выбора.
Еле ощутимый толчок в плечо заставил его отвлечься от этих дум:
- Идём, может успеем посмотреть на умирающего Князя.
Это пробежал Веном. Волчонку было всё равно, есть рядом его спутник или нет, но сейчас он принёс благую весть. Сердце Ро впервые после начала похода радостно вспыхнуло и забилось: "посмотреть на Князя" значило не только хорошо удавшийся план, но и скорую встречу с любимым чёрным братцем, по которому волчонок уже успел соскучиться. Если всё и дальше будет идти как по маслу, Чёрный в какие-нибудь 2-3 года захватит трон, и тогда, тогда… Далее этих мыслей волчонок никогда не заходил. Не заходил не потому что не хотел, а потому что существо всей его жизни не хотело этого.
Что-то проговорила белоснежка, пытаясь острить, но Бурый не слышал её; Продвигаясь вместе с остальными на север, он думал о том  светлом дне, когда Торкват, сын свирепого одиночки Канны и пропавшей волчицы Саммерс будет править целым царством Лиги, простирающимся на добрую половину острова. Ро был уверен - этот день близок.
>>>Северное предгорье

Последнее, что я помнил - это удар и наступившую сразу же за ней тьму. Черную и беспроглядную, что твоя прогнившая насквозь душонка. Не было ни боли, ничего: только ощущение глубокого недоумения и легкой обиды, что мир во всей своей яркости и великолепии отчего-то вдруг решил покинуть меня, отгородившись стеной непроницаемого мрака. Оглядываясь назад, я могу предположить, что причиной такого события стал рухнувший откуда-то сверху валун; а может это была просто хорошая, мощная ветка. Несколько очагов смутной, тягучей боли в моем теле и ноющая кость черепа говорили в пользу этой теории. К счастью, боль я ощущал неотчетливо, будто бы издалека.
Идею открыть глаза я отбросил сразу же, как очевидно провальную, когда ощутил, насколько тяжелы мои веки. К тому же я не был уверен, что увиденное могло бы мне понравиться. Так что более резонным я счел обратиться к другим органам восприятия.
Так, например, я слышал, как где-то подо мной шумит бегущая вода. Но почему подо мной? Разве не должна она унести меня своим течением прочь как сухой опавший листок? Что-то не похоже, чтобы меня нес прочь бурный поток.
Этот странный феномен могло серьезно объяснить ощущение чего-то жесткого и весьма твердого под моей щекой. Проявив изрядную долю фантазии, я мог бы предположить, что узоры, рельефно утыкающиеся мне в скулу - это кора дерева. Тогда логика заканчивает работу, резонно предположив, что мое неподвижное существо расположилось на стволе поваленного дерева. А дерево, в свою очередь, переброшено через реку. Звучит неплохо.
Если это правда, то я просто чертовски удачлив. И тут же мне пришло в голову, что одно не особо удачное  и глупое движение приведет к тому, что мое безвольное тело соскользнет со своего прибежища, а череп расколется о камни, торчащие из воды. О! как красочно я представил себе эти кроваво-алые ленты на поверхности реки! Это было бы ужасно красиво. И даже если бы вдруг ваш покорный слуга удачно миновал бы все уступы, непременно и в великом множестве усеивающие поток под ним, то потом он бы уж непременно захлебнулся бы, потому что лапы его ощущениям больше напоминали деревяшки, чем живую плоть.
Итак, в этой не самой приятной ситуации для меня оставалось одно-единственное очевидное решение. Раз уж веки мои так тяжелы, лапы непослушны, а состояние нестабильно, то самым разумным будет... ничего не трогать. Оставить все как есть, в первозданном, нетронутом виде. Да, я был бы не прочь еще немного послушать журчание воды. И запах ее мне нравился. Отдельные брызги долетали до меня, и видимо уже давно, так как в определенных местах моя шкура была тяжелой и слипшейся от влаги, но в целом я не возражал. Единственное, что мне не нравилось, так это смутно знакомые запахи и голоса, которые доносились откуда-то издалека. Но я решил, что если не обращать на них внимания, то со временем они пропадут.

К моему огромному сожалению, голоса не просто не пропали, но стали определенно ближе и отчетливее. Кроме того, я поймал себя на смутном ощущении, что обращаются они ко мне. Несмотря на это, сказанное голосами меня не задевало, и, как мне казалось, не должно меня беспокоить. Но одна-единственная фраза заставила мое сознание дернуться, как от слабого удара током, и оставить ее без внимания я не смог.
- Моя душа итак принадлежит моему богу, - пробормотал я, чуть не добавив по привычке "истинному и вездесущему". Голосам, кем бы они ни были, это могло не понравится.
С тоской подумав, что теперь точно придется пошевелится, раз уж мой язык не удержался за зубами, я медленно приоткрыл глаза, все еще поражаясь, как тяжко поднимаются веки. Мысленно я желал медленной, полной страданий смерти тем, из-за я кого я был вынужден нарушить свой покой и совершать столь мучительные телодвижения, но, будьте уверены, на морде не проявилось ничего кроме вялого равнодушия.
- Кто вы? - прохрипел я, пытаясь нащупать взглядом своих собеседников, но это оказалось не так-то просто. Желтый, густой туман лез в ноздри, укрывал взор липкой пеленой. И откуда только взялась эта напасть? Ответ на этот вопрос и разгадка тайны казалось, маячили где-то на задворках сознания, но, видать, знатно меня приголубил камень или ветка, или что бы там не решило разломить мой череп. Одновременно со всем этим я понял, что мне абсолютно плевать на то, кто именно нарушил мой покой. В душе (или ее остатках) поднялась горячая жгучая ненависть к тем, кто позволяет себе так бесцеремонно шляться по землям, дарованным Шитахи своим верным прислужникам. Всякому отребью тут не место.
- Убирайтес-сь, - прошипел я, то ли приказывая, то ли умоляя нежданных гостей. Между тем попробовал встать, оперевшись на одну лапу. Коварная конечность соскользнула, и я чуть было не рухнул в воду под своим бревном. Варга побери. Надо бы поскорее убраться с этой скользкой деревяшки.
Каким-то чудом мне это удалось. Повторная попытка увенчалась успехом, и на этот раз нетвердой походкой, споткнувшись раз, но я все же добрался до суши. И до чего же было приятно лежать, распластавшись на бревне, но ощущать твердую землю под лапами было просто чудесно. Правда, в глазах слегка потемнело от такой резкой перемены в пространстве. Ощерившись, я злобно потряс головой, прогоняя мелких мушек, заплясавших в уголках поля зрения, но злосчастные насекомые не просто не думали пропадать: более того, они зароились еще сильнее.
- Зловонные букашки, - выплюнул я, выискивая мутным взглядом силуэты чужаков, а в том, что это были чужаки, я был абсолютно уверен. За все это время я не ощутил ни одного знакомого голоса или запаха. Запоздало инстинкт самосохранения зазвонил в колокольчик, подсказывая, что грубить кучке незнакомых волков крайне опасно для целостности шкуры. Но другое чувство, гораздо более сильное и настойчиво беззвучно клокотало: Осквернили своими проклятыми грязными лапами священные земли! Непрошеные гости! Наглые твари! Чужаки-ублюдки заглянули на обед - их потроха развесим на веточках - вот будет потеха!
- Это бесплодные земли, и чем дольше вы остаетесь здесь, тем быстрее обратитесь в гниль.
Я не стал дожидаться пока чужаки приблизятся ко мне на расстояния прыжка, а просто задрал голову и взвыл - хрипло и коротко, как сумел.

Отредактировано Vorbis (2014-06-09 01:14:55)

- … один? – Еле слышно прошептал Сильт, на всякий случай пригибаясь к земле еще ниже, чтобы быть еще менее приметным. Рувим, в то время выглядывавший из укрытия, ответил на вопрос утвердительно. – Вряд ли это надолго. – Бурый доходяга держался слишком самоуверенно для одиночки. Вопрос состоял лишь в том, как скоро подоспеют его дружки, и успеют ли они застать его живым. Солдаты переглянулись и залегли в укрытии, ожидая момента.
______
Лживая улыбка, пустые слова.  Избитый ритуал, в котором Айнзамкайт не видел смысла. Совершенно неоправданная трата времени, что, впрочем, никоим образом не заботило Ворбиса, напоминавшего сейчас лиса в курятнике. Развлекается – на изуродованной морде лукавая тень, а бесовские глаза смотрят в упор на тощего, который явно «не нашей породы». Айн, успевший провести немало времени в стае, научился отличать своих от всех прочих островитян. Достаточно одного взгляда для того чтобы заметить в другом бездну, пожиравшую его душу и разум. А бурого, судя по всему, терзал только голод. Всего-то.
Стылое око безразлично скользнуло по доходяге, которого Айнзамкайт мысленно уже похоронил. Неизвестно что вынудило эту бездомную шайку обосноваться здесь, в бесплодных землях, окропленных кровью первородных. Но есть мнение, и не только солдатское, что шаг этот опрометчив и чреват серьезными последствиями.
Иной, будучи на месте черного, не преминул бы схватить бурого за шкирку, оттащить с открытого места в сторонку и поговорить на по душам. Скорее всего с пристрастием, но это лишь добавило бы его словам искренности. А затем не мешкая направился бы к логову шайки, где Души благополучно бы их перебили - ведь время удачное, раннее, как пить дать те видят десятый сон. Да и кто ждет нападения в этом медвежьем угле? Однако черный был не таков.
Анзамкайт решил доверить переговоры речистому товарищу, хотя и сомневался в том, что это как то повлияет на итог, а именно на мордобой.
Он ждал, не выказывая ни нетерпения, ни гнева, ни утомления. Ждать Айн умел.

К сожалению, мой вопрос остался без ответа. А жаль. Я хотел бы знать, у какого бога украду эту жалкую душонку. И не одну, как выяснилось: тут этих оборванцев собралась целая компания. К этим несчастным бродягам я не испытывал ничего кроме жалости и отвращения: они не нашли себя, а путь под их лапами шаток и затянут туманной пеленой. Впрочем, никакая жалость не помешает мне вонзить зубы им в глотку. В конце концов, не милосерднее всего ли будет прекратить их бесцельные и бессмысленные блуждания единственным способом, который мне был известен?
Пока глазел на чужаков, наконец-то краем глаза успел зацепить силуэт моего пока что безликого "спасителя"... Впрочем, его выразительное молчание уже дало мне невольно подсказку, а, увидав мельком темную шкуру, я лишь сложил два и два. Заблудшие братья любят почесать языком, и я ничем не лучше. А вот молчунов можно пересчитать по когтям, и уж этого-то я точно узнал. Никак не мог определиться со своим отношением к этому суровому зверюге, но в любом случае, был рад тому, что он оказался здесь. Любая бравада звучит убедительней, когда за твоей спиной стоит огромный угрюмый истукан.
- Твоя стая? - переспросил я резко, снисходительно скривившись, - Что-то не припоминаю никакой стаи грязных оборванцев. А когда мы закончим, то и сама Калахира о вас, изгоях, не вспомнит.
Шаг был мой мягок и вкрадчив. Резкое движение - и снова крадусь, как кот. Я - пыль на дороге, тень самого себя. Огибаю чужаков сбоку. Ожидаемо; но так положено и так принято. Взять в клещи - первая военная стратегия, которую узнает юный воин, она же самая верная. Еще верней - ударить в спину, но это уже высший пилотаж, мастерство вкупе с толикой удачи. На подобное я не рассчитываю, а рассчитываю на то, что странные чужаки выкинут какой-нибудь презабавный трюк и смешают все карты.
- По праву открытия, ха? Мы сейчас тоже что-нибудь... вс-скроем.
Шипение перемежается с мерзким, поганым смешком. Ничего не могу с собой поделать. Гнилое остроумие темной массой вытекает из пасти, капает и пачкает землю под лапами.
Я уже совсем рядом. Прыжок, щелчок резко сомкнувшейся челюсти - провокация, а не атака.

Отредактировано Vorbis (2014-06-22 03:04:08)

Можно сказать, лучшего момент для того, чтобы удрать с пригорья, было не найти. Связываться с тиграми мне ой как не хотелось, особенно из-за щенка сомнительной пользы. Зато какой вступительный экзамен - и врагу пожелать не жалко. Успеет сделать ноги - молодец, не успеет - сам виноват, таких не жалко. Если ты слабак и не имеешь никаких других достоинств, проход в Заблудшие закрыт. Неважно, умудренный ли ты жизнью старец или зеленый малец, у которого все впереди, никто не будет взваливать на себя обузу. Вот это я понимаю - серьезный подход к делу без сюсюканий и прочих соплей.
Именно с такими мыслями я целенаправленно прокладывала себе путь вперед, перепрыгивая через попадавшиеся под лапы камни, которые, к слову, по мере приближения к конечному пункту начинали подворачиваться все чаще. Оно и понятно, север не изобиловал разнообразием пейзажей, и увидеть тут можно было либо открытые равнины, либо скалы и горные хребты.
Шальной ветер с водопада, так любимый первородными, любезно доносил до чуткого обоняния запахи состайников, на полечи которых я изначально планировала переложить возню с новым соучастником. Однако теперь перекладывать было нечего, а жажда деятельности, терзавшая меня с утра, хоть и поутихла, но деваться никуда явно не собиралась. В свете этого прибиться к полезному делу под шумок было бы совсем неплохо. Однако масштабов "шумка" я не представляла ровно до тех пор, пока не вышла к водопаду и в ноздри не ударил стойкий смрад чужаков.
Прелестно, преле-е-естно.
Одной из прелестей стайного инстинкта было то, что в похожие моменты в голове что-то явно перещелкивало - обосновать непреодолимое желание броситься с восторженным визгом "Наших бьют!" в кучу-малу по другому я вряд ли смогла бы - и уже неважно было, из-за чего началась драка и кто был ее зачинщиком. Все это я узнаю после, празднуя триумф победы или же позорно сверкая пятками, ну а пока что имели значение лишь прилив адреналина и слабая дрожь предвкушения. Кто будет ждать от солдата в первую очередь анализа ситуации? Никто. Значит и спросу с него нет.
Этическая же сторона конфликтов меня никогда особо не интересовала.
Не тратя времени на размышления, я кинулась к навернувшемуся со склона шару из тел (Айнзамкайт, Крофт и Киба), намереваясь воспользоваться дезориентацией волков после падения и навалиться на одного из них (Кибу), сбивая с лап и придавливая к земле.

Отредактировано Хисант (2014-07-15 12:14:44)