Начало сезона

«Немного надежды, пусть даже безнадежной надежды, никому не может повредить.»

Каждый выдох вырывался густым облачком пара, которое сначала обдавало кожистый нос волной тепла, после чего оставляло его, увлажнённым, снова на растерзание морозного воздуха. Да, атмосфера была уныла настолько, что Багровый с несвойственной ему меланхолией считал вдохи и выдохи, да отмечал, как морозец щиплет нос и уши. Снега не было. Конечно же, с ним вряд ли бы что-то изменилось, но чутьё подсказывало, что немного мерцающей белизны в этой темени не помешает. Пока что единственным её источником на многие метры вокруг была лишь зольфовская шкура.
Багровый шагал тяжело, хмурясь, угрюмо глядя лишь перед собой. Благоговения перед миссией не было, лишь твёрдая решимость, которая сопровождала его ровно с того момента, как кобель поведал Велесу о том, что ему удалось разузнать на Орлином Поле, в то время, когда тот со своей роднёй вырезал прежнее начальство и всех неугодных. Помнится, услышав последние произнесённые полумертвецом слова, Старший лишь зубами скрежетнул. Могущественный артефакт... У чепрачного волка! Ну конечно, это ведь так просто! Самец понимал, что чепрачный окрас - не самый распространённый, но он был слишком стар, и возможность повстречать того самого чепрачного волка была мизерной. Конечно же, потом Зольф вернулся обратно в Альянс, потрясённый переворотом. Похоронил супругу, сосчитал детей, убедившись, что все целы. Потом впервые скользнул взглядом по новым лидерам Стаи, да краем уха даже уловил обрывки их приторных речей. Впервые посмотрел же он на них лишь через пару дней, когда голова прояснилась достаточно, чтобы Багрового волновало хоть что-то, кроме проблем его семейного круга. Белошкурый (хех, первородный в легионерской верхушке, дожили! Дикий в могиле вертится) могучий Хёрш, смольная Анга с безумными вишнёвыми глазами, и третий, бледноглазый... с чепрачной шкурой. О, долго Старший разглядывал эту шкуру с расстояния, задумчиво, внимательно, взвешивая вероятность того, что именно Велес является тем самым волком с артефактом. Тем не менее, решив, что хуже не будет, вызвал Легата на разговор. И тот пошёл навстречу! Зольф не обольщался, не верил в благородство чепрачного и его высокие помыслы, но если у него есть штука, способная солнце вернуть, то нечего жаловаться на помыслы этого туманного типа. Минимальное, что мог сделать в этой ситуации Старший - пойти в сопровождении Велеса и поглядеть, что выйдет из этой сумасшедшей авантюры с вулканом. Ну, третий член их отряда был взят так, прицепом. Всё может случиться, всё-таки...
Багрового хоть как-то подпитывала вера в то, что в то время, как многие просиживают свои задницы и занимаются лишь тем, что выслуживаются перед новой верхушкой, он действительно был занят делом.

Ферн не спеша перебирал лапы, следуя за спинами матерых волков. Он был взят «прицепом», а потому особого внимания не привлекал, что давало ему спокойно оставаться со своими мыслями. Все последнее время он все больше  думал о новой главе стаи, тройке первородных. Узнать каковы они пока переярку не доводилось, и отношение, соответственно, к ним было подозрительное. Первородные значит. Ну, пусть же оправдают свое новое место. Доверие и уважение не те вещи, что можно приобрести, лишь оказавшись у власти. Только по воле случая этим троим удалось занять это место. Случай, удача… чтоб их. Переярок то хмурился, то пронзал взглядом виляющийся маятником хвост легата. Ферн не чувствовал себя чужим. Нисколько. Дом остался домом, здесь все его и его семьи, а вот те, кому теперь приходиться вверять жизнь, были чужаками, и от них веяло холодом. Терновник беспокоился о том, в какую степь этот белошкурый мог увести стаю. Были некоторые опасения, особенно после  наблюдений за сестрицей белого. Ферн видел ее лишь мельком, но огонек безумия в ее глазах не ускользнул от него и заставил напрячься. Хёрш же производил впечатление более адекватного самца, но его желание власти так и просачивалось сквозь белую шкуру. Спасение же Хасты Хёршем не сильно повлияло на оценку Ферна. У переярка и мысли не возникало, что вожак мог бы оставить умирать состайницу. В понятиях Ферна, вожак - опора и защита стаи, а стая - для него. И потому, поступок Хёрша был, для Ферна,  естественный. А вот все, что касалось правой лапы Хёрша, легата, было покрыто тьмой и тайной. Ферн редко видел его в стае. Он мелькал тенью, то тут, то там. Не было не одной детали, за которую бы переярок мог бы зацепиться. Ферн шёл за ним и совершенно не знал, кто его ведет. И этот поход стал хорошей возможностью, чтобы попытаться выяснить, что за фрукт этот Велес.
Они шли вернуть Солнце. Терновник был искренне рад выпавшей возможности. Уже долгое время остров был утонувшим во тьме. И уже вдоволь нахлебался всей этой чертовщиной. Жизнь, казалось, улетучивалась из земли. Смена власти, жизнь впроголодь, разговоры, всегда шепотом, о возможном конце света. Все это раздражало, угнетало и подавляло. Сон не приносил полного восстановления сил. Закрыл глаза – темно, открыл – то же самое. Создавалось впечатление, что все это тянется одна ночь, которой все нет конца. Мир, как болото, засасывала тьма, а луна, в багровом свете, будто подсмеивалась, тихо хихикала, глядя на обреченные жизни. И Ферн ненавидел эту луну. И, наконец-то, они шли расквитаться с ней. Т.е. спасти мир получается? Хах, забавно. В голове Ферна возник образ серой волчицы, которая так хотела спасти мир и вернуть Солнце. Это была Шанти. Ферн чуть приподнял уголки губ, но тут же опустил, принимая снова серьезное выражение лица.
Фернанд встряхнул головой и повел ушами в стороны. Взгляд упал на отца. Сейчас переярку казалось, что старика он не видел уже вечность. Они и правда были разделены долгое время, и физически и морально. Теперь, привычного раздражения не было, и как-то неожиданно почувствовалась родная связь с этим воякой. Невольная ухмылка прорезала пасть Ферну. Давно он не чувствовал к старику чего-то подобного. Приятно и непривычно кольнуло в груди.
Но нет времени на сантименты, да и не в стиле Фернанда это было. Возможно, что им удастся вернуть Солнце, а Ферну и понять, кто же этот легат и на сколько можно ему доверять, но внутренняя интуиция подсказывала, что с этим товарищем нужно держать ухо востро.

Велес лишь молча ухмыльнулся уголками губ на, казалось бы, колкую фразу выпущенную Зольфом. В самом деле он и не ожидал иного ответа от старика, а мимолетом выпущенная фраза должна была лишь подтвердить догадки Змея. Эквита вся стая считала фигурой неоднозначной, от чего поначалу Велес заинтересовался им поболее чем иными волками. Кто-то был преисполнен уважения к пожилому воителю, иные готовы были блевать желчью от одного его вида. Подпалый сам еще шептал на ухо брату, что бы тот одарил особенным вниманием этого голубоглазого зверя, да лишний раз становился с ним лапа о лапу. Но даже столь умудренный жизнью Зольф был довольно простодушен, как казалось Змею. Вспышки ярости, нарочитая раздражительность и нежелание ходить строем- все это лишь небольшая часть естества эквита, о которых он будто бы специально громко и яростно кричал. Но за всем этим вряд ли скрывалась хитрая подколодная гадюка, да строптивый мустанг строптивый мустанг с ветром в гриве. Этот волк, пожалуй один из немногих во всем Альянсе, который был чист как горный ручей, пусть и мог разбить о крутые скалы.
Черт знал, что дорога предстоит не близкая, а фраза была лишь предлогом. Он видел, как старик и юнец переглядываются, несколько смущенно и грустно отводя в сторону глаза, да снова и снова тяжело вздыхая уходят в глубину своих мыслей. Нет, Фернанд и Зольф были не случайными избранниками в этом походе. Их связывали узы куда более крепкие и опасные, нежели холодный нейтралитет или пылкая любовь. А чем дальше вьется тропинка, тем сильнее затягиваются в узлы мысли и чувства, заставляя вариться под гнетом родственных глаз в собственном соку. Начало было положено и пусть Велес не надеялся на молниеносное признание и распростертые объятия, то, что в его сторону уже не летели ощеренные клыки было немалым достижением.
- Малец молодец, ничего не скажешь!- хмыкнул волк в сторону Фернанда одаривая его снисходительным, но ледяным взглядом, - Первый поход?

Легат переключился на Ферна. Зольф, естественно, не обижался и не винил его в этом. Фернанд казался гораздо менее строптивым собеседником, да и по возрасту был ближе (ужасающий факт). Только вот Ферн словами сыпал гора-а-аздо менее охотно, будто они царапают горло. Быть может, в этом он был и прав. Пускай у него были другие средства, но Багровый признавал, что порой умение молчать несмотря ни на что - высшая форма храбрости.
- Малец молодец, ничего не скажешь!
«Я знаю»
Старший позволил себе мягко улыбнуться в усы, пока Велес с сыном были заняты завязавшейся беседой  и могли видеть лишь его спину. Сын у него был что надо, упрямый, что баран, но не по годам принципиальный. Это качество в нём надо взращивать, не давать расслабиться с юных лет. Пусть сталкивается с ним головой. Как Зольф всегда говорил, череп у него был крепкий, не пробьёшь. Либо Терновник выдержит свое юной головушкой столкновение, либо же разобьёт её в кровь. В обоих исходах - нужно продолжать работать над собой и не позволить этим качествам заржаветь. Слишком много идеалистов сгнило на этом Острове. Возможно, у переярка с его генетикой были шансы. Быть идеалистом в этих землях - тяжкая ноша. Багровый даже не попробовал, ушёл в тень, его глаза быстро приспособились к тысячам оттенкам серого и теперь отказывались воспринимать чёрное и белое. В его кодексе значилось пространное, понятное лишь ему самому правило - "поступай правильно". Не "хорошо" или "плохо". "Правильно". Этому он учил детей. Микаэль с этим согласился. Хаста... Чёрт поймёшь Хасту, ох уж эти самки... Рикон... Не дожил... Зольф верил в жизнь после смерти. Видел ведь призраков, даже разговаривал с духом Эноры, своей сестрицы по линии отца. Только вот условий этой самой загробной жизни он не знал, как и устройства. Правда, Старшему хотелось сентиментально верить в то, что где-то там Дэл сможет найти мальчишку. И сказать ему всё, что нужно. От него самого, тоже. Пояснить, что старик, как бы остёр на язык не был, в самые важные моменты не может найти нужных слов, так что приходиться делать это за него. Рикон заслуживал хотя бы этого. Он вообще заслуживал большего, чем получил на этой бренной земле. Кто-кто, а этот солнечный мальчишка точно не заслужил того, чтобы его юная жизнь оборвалась под клыками Фрактала... Слишком много забрали у него клыки покойного Фюрера, да?.. А он всё равно его не ненавидит. Потому, что не умеет. Багровый мог сердиться, лаять на этот мир, выть, биться головой. Ненавидеть - нет.
Старший снова обернулся, украдкой глядя на Фернанда. Интересно будет посмотреть на то, какой отец выйдет из него. Правда, это обозначало бы, что он станет дедушкой... Он же не переживёт! Он мог самого себя назвать дедом, но если придётся слышать такое обращение с чужой стороны... Ох...
Багровый шутливо скривился своим мыслям. Но почему-то очень хотелось верить в то, что если Ферн и обзаведётся когда-нибудь щенками, то поймёт Зольфа. Посмотрит на него менее пристрастно, с меньшим количеством осуждения в янтарных глазах. Ведь все знают, как делать детей, но как делать отцов - не знает никто.
Старшему за всю его долгую жизнь не нужно было ничьё признание и понимание. Разве не заслужил он совсем немного со стороны родного сына?..
Рассуждать можно было ещё долго. Мысли двигали лапы, а лапы двигали к вулкану.

Отредактировано Zolf (2016-04-19 23:34:38)

Переярок хмурился, но спокойным голосом отвечал легату  после небольшой паузы.
- Да что рассказывать. Отправили на поиски Амонкиры. Попытаться узнать, что с солнцем. Результат известен.  Был бы толк, сейчас бы мы не шли к вулкану. – Как то непривычно было Ферну говорить с Велесом. Чужой какой-то. Но от того так и интересен. Ферн намерено опустил все подробности. Легату не обязательно было их знать, да и необходимости не было. Все эти толки только чтоб  «распробовать» друг друга. Всегда надо знать с кем имеешь дело, особенно, когда вы состайники. Мысль зацепила другую и Ферн продолжил говорить, озвучивая, что было в голове, но лишь поверхностно - К Амонкире отправили… Только с чего бы ей помогать? – Ферн шел.  глядя то под ноги Змея, то снова ему на затылок. Ну точно дырку на нем прожжет.  Небольшая пауза и уже следующий вопрос, - Почему  Варга? Почему вы ему так доверяете и пошли за ним? – Нотки любопытства и недоверия достаточно четко проскочили в вопросе. Ну и пусть легат знает, что не все так просто на слово поверят в их речи о благе и истинном предназначении стаи, на которое Варга так любезно открывает Альянсу глаза. Для переярка это все пустые слова до тех пор, пока он не может на практике убедиться в их правдивости. Вообще, Терновник не был любителем поговорить о религии, богах и о прочем из этой оперы. И сейчас, задавая этот вопрос, Ферн не столько хотел услышать о мировоззрении и душевных наклонностях первородного, сколько о целях и наклонностях его бога. Если верхушкой правят религиозные соображения, то надо знать что на уме у Варги. Хотя услышать что-то особенное переярок не рассчитывал. Но точно не пропустит ни слова. Вера - вообще тема щекотливая. Даже то, как легат ответит, будет иметь значение.
От чего волкам так хотелось вверять свои души силам, которые они могли и вовсе не видеть, но продолжают следовать убеждениям и верят, что они поступают правильно и что они нужны их богам? Ферн это не осуждал, но и не понимал. Интересно же теперь было, что думал отец по всему происходящему. За всю жизнь им с Зольфом, пожалуй, так и не удалось поговорит по душам. Родитель не особо к этому и стремился, а отпрыск со своим баранством постоянно отпихивался от отца. И как-то так незаметно прошло столько времени, и вот так просто перейти на сближение было почти невозможно. Даже когда и хотелось, слишком долго это все развивалось и усугублялось. Сколько упрямства и гордости было между родной кровью. Ферн же признавал опыт Зольфа. Все-таки старик успел пожить и повидать. Сможет ли когда-нибудь Зольф передать опыт сыну?  Состоится ли такой разговор? Видно лишь богам и известно.

Путь до места назначения занял куда больше времени, чем Адлэр ожидал, но зато прошёл без не нужных встреч. Теперь, когда он расположился на самом крайнем холме, с которого был виден город, можно было начать приводить в действие свой план. От чего Ада немного раздирала неуверенность и он не мог унять свой нервно дёргающийся хвост.
- И так мы на месте. - сказал он усевшись на вершине холма и подзывая хвостом остальных, и затем продолжил - Пепел,  а твое испытание будет состоять в том чтобы разыскать, небезызвестного всем лиса в этом месте...- проговорил черношкурый указывая хвостам на город, что зиял в дали своим силуэтом, - Конечно, не без моей и Аиши помощи, если захочешь. И нет, я знаю где он должен быть сейчас в городе. Мне Адия принесла весть об этом. - закончил он указав взглядом на сидевшую у него на загривке сову.
Адлэр знал, что Альтраст жив, теперь он это точно знал, и он хотел пойти за ним как только найдёт  Пепел, но последняя отказалась вернутся сама и он решил потащить всё свору с собой в город. Да, это решение не добреет Альт да и Аиши обо явно не понравится, но лучшего способа, показать Пепельной что она ещё молода и убедить её вернуться он не нашёл. К тому же это так же показывало её самостоятельность и взрослость, хотя это и может ей, и не только ей, дорого обойтись.
- Да, это и есть моё испытание. Да я не удивлюсь что вы ожидали большего, но не стоит его недооценивать, город нынче очень неблагоприятное место, даже для лис. Ну так что Пепельная? Желаешь доказать не только нам, но и остальным лисам что ты уже взрослая? Тогда вот тебе идеальный шанс это сделать, а если нет, что ж это твоё право. Но потом придется отчитываться перед более близкими лицами. Рано или поздно. - сказал Ад, отмахиваясь хвостом от снега.   
Теперь его план встал ребром, кто пойдёт туда, кто уйдёт отсюда и куда же завернёт и нанесёт их судьба...

Пепельная легкой трусцой шла за взрослыми и размышляла, а зачем она за ними идет? Да, бесспорно, ею двигал интерес, хотелось узнать, что же задумал Адлэр, но с другой стороны, хотелось уйти. Уйти, чтобы ее не нашли до тех пор, пока она сама этого не захочет, пока не изучит этот остров и не придет ее время. Пусть Аиша что хочет, то и говорит, но Пепельная знала, что ее место здесь, а не на Лисьем острове. По крайней мере, сейчас.
В какой-то момент, молодая лиса уже готова была передумать и резко удрать от взрослых, но в этот момент Адлэр остановился. Пепел осмотрелась по сторонам, стараясь вспомнить, где они. Она еще слабо ориентировалась на волчьих землях, и ей нужно было время, чтобы понять.
На горизонте виднелся город, от вида которого под кожей пробегались мурашки. Лиса уже видела его, но никогда не решалась подойти ближе. Он ее пугал и то, что там ее отец, еще больше пугало. Нет, это место точно не для нее и тут она уже согласна с Аишей, но вот, как сказать, чтобы не выдать страх? Сложно придумать, как отступить и не ударить мордой в грязь.
- Адлэр, ты считаешь, что мы можем найти отца в этом месте? – спросила Пепел, посмотрев на черного лиса, потом на Аишу. Надо в этом вопросе принять сторону наставницы. – Папа рожден в Городе и там его найти сможет только Церрит. Или и ты Город знаешь? Я хоть и наслышана о нем, но там еще не бывала, - говорила она это спокойно, даже с какой-то задумчивостью, посматривая в сторону стен города. Сложно вот так сказать, боится она, или просто понимает, что  в городе найти будет Альтраста нереально. Молодая лиса махнула хвостом, поднимая небольшой вихорь снега.
- Наставница… - начала говорить Пепельная, но замолчала, чуть наклонив голову на бок. – А хотя, не важно, - ответила лиса и отвернулась от травницы, снова посмотрела в сторону города. Понять бы суть испытание, тогда можно было бы придумать, как выкрутится, а так, или отступать, поджав хвост, или идти вперед. Что же ей выбрать?

Аиша была категорически против этой затеи. Пепельная тоже сомневалась, а Адлэру, видимо, было все равно на ее сомнения. Черный лис был уверен, что поступает правильно, ставив ее ученице такой ультиматум, с которым она рано или поздно согласится. Чего-чего, а отпускать Пепел в Город лисица хотела меньше всего.
-Не самое лучшее время для экспериментов, - недоверчиво произнесла лиса в ответ на реплику Пепельной о том, что она никогда не бывала в Городе. Аиша тоже там не была, но и не особо хотела это исправлять. Она только-только стала выбираться за пределы Лисьего Острова, и поход за каменную стену никак не вписывался в ее планы. Только вот как преподнести это так, чтобы никто не счел ее трусихой? Хотя, какая разница, и так все таковой считают. Не в этом ее главное достоинство.
-Своими словами ты заставляешь ее невольно согласиться на это безрассудство. – Раздраженно произнесла лисица, вздыбив загривок.
Адлэр нарочно подбивал Пепел на положительный ответ, потому как сейчас в ней проснется юношеский максимализм. На взрослое «если не сможет – уйдет» у нее тут же найдется вызывающий ответ «как это не смогу? Смогу!». Травница считала, что ее товарищ неправильно преподносит информацию, чтобы его идею поддержали. И если у Аиши хватало ума твердо стоять на своем, то сомневающуюся молодую лисичку перетянуть на свою сторону будет раз плюнуть.
-Ты подвергаешь ее еще большей опасности, чем есть сейчас. Не будь эгоистом, Адлэр. Если хочешь найти Альтраста – ищи, но не впутывай в это молодую лисицу, которая по совместительству является еще и его дочерью. Не дай Крашнул что-то с ней случиться – как ты потом будешь смотреть в глаза ее матери и отца? – Строго говорила Аиша, а в ее глазах плясали недобрые огоньки. – Твой неправильный и опасный путь не вернет ее, а только погубит. И ее, и всех нас. То, что нашептала тебе птичка, не является верным. – Аиша перешла на рык. Она была уверена, что твердость Адлэра основана лишь на том, что с помощью своей подружки-совы он смог узнать городские закоулки. Птица им не помощник, и если лис сам не знал Город, то сова не станет его глазами. Как жаль, что рядом не было Церрита! Его поддержки Аише не хватало сейчас больше всего.
-Пепел, пожалуйста, будь благоразумна и прими верное, взрослое решение, раз ты считаешь себя самостоятельной. Ты верно сказала: Церрит, только Церрит найдет его. Не делай глупостей, подумай еще раз. О матери, об отце… Обо мне, - последние слова лисица произнесла уже шепотом, умоляюще глядя на свою ученицу.
Она боялась не за свою шкуру, а за жизнь Пепельной, которая сейчас, благодаря Адлэру, болталась на весах. От выбора лисички зависела ее судьба, и Аиша очень хотела, чтобы Пепел не ошиблась. Она не сможет спокойно жить, если что-то случится с ее ученицей: за все это время травница очень привязалась к ней и относилась почти как к родной дочери. Вряд ли Пепельная ценила ее также, как она ее, но Аиша надеялась, что черношкурая подумает хотя бы об Ульф, которая не перенесет потерю горячо любимой дочки.