Высоко сижу-далеко гляжу.
Волк высмотрел всех кого хотел и не хотел за ближайшие минуты, которые неслись как сумашедшие. Впрочем, Энрике это мало беспокоило отчасти потому, что терять времени в данный момент он не то что не хотел, он просто не мог отвлекаться на такие вещи.
Наконец он смог видеть её. Презренный взгляд прожигал тёмную шкуру синеглазой нахалки. Грозный был похож на недвижимую скалу, которая неожиданно сорвалась с места и понеслась прямо на волчицу с вершины зелёного холма. Сердце билось учащённо, потому что он был в гневе. Казалось, что он сейчас разорвёт эту тушу, но без приказа не мог этого сделать. Конечно, он слышал этот манерный монолог волчицы, которая говорила о том, что сознательно пришла сюда. Грозный не посчитал обыкновенной глупой, самонадеянной самкой, которая решила переговорить с Диким. Она видимо думала, что с Энрике такой трюк пройдёт, но... Она ошибалась, очень сильно ошибалась.
Грозный не считал её смелой, так как она зашла на территории Легиона, он считал её не более чем дурой.
добежав до самки Грозный резко остановился и стал горой навис над чёрной самкой, приближаясь к ней и щёлкая челюстями.
- Я не намерен выслушивать тебя, тварь!- рыкнул Энрике брызнув слюной.
Тут мимо Грозного пронёсся Рейджен и тоже стал рычать на самку высказывая своё недовольство. Ну а как же, без Рейджена не одно убийство вроде не обошлось! Как же без него!
Уши волка прижались к голове, когда тот понял, что самка не одна гостья сегодня. Грозного это вывело из себя и обнажив передние зубы он помчался в сторону другого волка с явным негодованием и бешенством, которое даже закладывало его уши. Грозный остановился возле волка и тяжело дыша от гнева прорычал.
- Ты чего здесь забыл! Ослеп? Дорогу перепутал, смертный?!
И тут на сцену входит главная действующая морда. Дикий. Он явно был вне себя от этого балагана, что творился на землях Легиона, впрочем Легионеры сами были, мягко говоря, разозлены сами на себя, да и на ситуацию, которая разыгралась сейчас. Напряжение возрастало. Грозный бросил быстрый взгляд на Рейджена, Дикого и тупую самку, которая сейчас была на волоске своей жизни. Энрике не было её жаль, ни на секунду. Тут же вернув взгляд на своего "пленного" Легионер снова оскалился.
Как известно Грозный всегда ставил закон на первое место и что же он сейчас видел? Полное не подчинение законам стай. Границы нарушены, пока, без оснований, но это, как-то мало волновало Легионера. Ему было всё равно, с какой целью самка нарушила границы, абсолютно. Закон есть закон, а Легион- проходной двор получается. Тем боле она была не первой самкой заходившей на территории Легионеров вот так свободно.

Отредактировано Энрике (2013-04-30 16:47:55)

Оу, ребята, полегче. Слишком много внимания к моей скромной персоне. Ошибкой было полагать, что Литиум осмелела, придя суда, что ей удавалось сохранять невозмутимость. Это действительно серьезная ошибка — самка была готова сквозь землю провалиться, исчезнуть тенью, раствориться в морской пене — на шее болтался нужный артефакт, но поздно — заметили ее клыкастые. Двое кобелей умудрились наделать кучу ненужного шума, брызжа слюной и чуть ли не дергаясь в яростных конвульсиях.
- Никуда ты не пойдешь, — рычал один, крупный, серый, местами уже помятый.
- Я не намерен выслушивать тебя, тварь! - вторил «трехцветный», не менее массивный легионер. Черношкурая замерла на месте, напрягая мышцы на лапах и стараясь саму себя удержать в равновесии, сопротивляясь подсознательному желанию дать деру. Она буравила их стале-голубым взглядом, отмеряя расстояние. Пустая бочка громче гремит, - фыркнула Литая, вспоминая, как некоторые состайники описывали Легион — пара-тройка воистину мощных лидеров, и пустые цепные псы у них на поводу. Ей вовсе не хотелось как-либо мысленно унижать тех, кто сейчас имел право ее прикончить, кто с одной стороны монеты был прав, но так уж получалось — первые начали. Вялый флегматик, она слегла в замедленной съемке воспринимала яркую реальность. Лит ничего другого не оставалось, как мысленно язвить, ибо да, да — кишка тонка откровенно выплеснуть грязь на источник повышенной опасности. Силенок не хватит постоять за свои поступки, и даже если дух-хранитель за нее вступится (чем черношкурая очень и очень дорожила, но пользоваться лишний раз не хотела) — не то. На холмах присутствовал еще один волк — тот самый добытчик, и один из городовых переключил свое внимание на него, выражаясь в не менее культурной манере. А война, кстати — тоже искусство. Двое матерых замельтешили между нарушителями, уже и не зная, как либо утихомирить, либо выплеснуть кислоту — еще, чего доброго, взорвутся. Не тебе весть, говорю же, - упрямо ответила молодая темно-серому. Кровь юная быстра, действия опережают время и мысли. Будь Литиум постарше, возможно, план по-лучше бы придумала. Сами виноваты — на границах никто не встретился. Молчи, глупая — пока ты нарушитель явный...они свое получат.
Хищный рык прервал разборки, и сам хозяин земель — Дикий — предстал перед четырьмя волками. А он не изменился — власть и уверенность в каждом движении, тот же тон, те же манеры — только крупнее фюрер стал с их крайней встречи. Ничего от самоуверенного и амбициозного юнца не осталось — его мечты воплотились в действительность, делая его самым значимым самцов сих земель. Белополосый с силой оттолкнул подчиненного (Рэйджена) от оплотчицы, обращая неземную ненависть к ней. Самке хватило наглости не дернуться в сторону, а поймать жест и проследить за взглядом. Ему на тебя наплевать, но это как то тебя не волнует, молчащая...мазохист или обреченный? Резкий рывок за бок шеи сбил молодую с лап, и та соприкоснулась с землей, оказываясь на опасном расстоянии от нависшего смоляного кобеля. Она не скулила, как щенок, не сопротивлялась, как боевые дамочки, а смиренно и несколько безучастно поджала хвост и уши. Литая только слегка дернула головой, поворачивая шею так, чтобы говорить было удобнее, и голос звучал не в пустоту. Комично — пока над ней Дикий, никто больше не тронет ее, но пока он здесь, остается лишь молить богов слегка примирить его.
- Твой...твой бог приказал мне идти сюда...Есть информация, которую ты должен услышать первым...Не с делами стай связанная, но со странными существами...брат. И только ты. Не для ушей патрульных Варга направил сюда. Отрицай, отрицай что не знаешь меня - но кровь матери одна. Палач и учитель детства - такое не забыть.

Когда-то давно, еще до Легиона, еще когда мать была жива, эта волчица очень досаждала фюреру. Да в принципе, все волчицы всегда ему досаждали, и он безжалостно их драл. Родственники тоже страдали от деспотичной натуры этого волка, и, честно признаться, наверняка не было хуже и опаснее животного, который не смотрит ни на какие связи. Мать ты или ее щенок, верный брат или младшая сестра - да будь ты хоть богом, ты - никто. Для него не было никаких авторитетов, он ставил в авторитеты себя. Пусть тот материнский дружок пытался его учить и таскал время от времени за хвост, но Дикого это научило только больше. Все решает сила. Сила и власть. Есть сила - есть и власть, остальное само придет.
Краткие ненавязчивые воспоминания посетили буйную голову, но Дикий невольно отринул все, что мешало думать как альфа. Он демонстративно скалился, то и дело облизывая резцы, но то было всего лишь предупреждением. Предупреждением о том, что волк готов к атакующим действиям, и любое слово станет спичкой, брошенной в бензин.
Но даже слова о боге не умилили фюрера, хоть он и знал - эта точно врать не будет. Она стерпит любое издевательство, но покорится, признает его и будет ему верна. Авось и любит где-то в глубине души...
- Заткнись! - рявкнул черношкурый, резко обернувшись на воина и смерив чужака оценивающим, колючим и всененавидящим взглядом; патрульного пропустил мимо - знает, что говорить.
Слюна, не удержавшись на клыках, сорвалась и совершила свой неудачный полет в талый снег, но на языке лидера уже готовилась очередная ее партия. Кто станет лезть под лапу альфы, который не жалеет никого и ни за что?
- Бог не приходит к таким как ты! - наконец прорычал в ответ сестре Дикий, щелкнув зубами перед ее носом, заставляя ее сжиматься в комок. И да, только Бог - Варга - ведал, с какой ненавистью и отвращением он проговорил следующую фразу. - И нечего мять своими лапами мою землю, падаль. Говори, зачем пришла!
Он едва сдержал себя от того, чтобы вновь не схватить ее и не выдрать из нее добрый кусок мяса, а ведь наверняка она понимает, сколько ненависти в нем накопилось сейчас, как сильно он изменился... Те "игры" были лишь играми, сейчас он - боец, матерый волк, но с катастрофически маленьким зарядом терпения. Пожалуй, это можно считать больным местом лидера Легионеров.

После своего бурного монолога я услышал слова Дикого в свой адрес и больше не проронил ни слова, не спуская с гостя сея земель злого взгляда. Я прожигал его своими ледяными золотистыми глазами. Когти на моих передних лапах чуть взрыхляли землю, но это продолжалось не долго. Мои уши иногда ходили из стороны в сторону, потому как я слышал то голос Дикого, то голос самки, то Рейджена. Конечно и мой пленный обменялся со мной парочкой фраз, но я больше не намерен был ни выслушивать его не говорить с ним. Во первых потому, что это был приказ, ну а во вторых я понял, что лезу не в своё дело и явно злость взяла над собой вверх. Пусть вожак решает что с этими "счастливчиками" делать.
Я слышал краем уха их разговор с волчицей. Там явно была какая- то связь между двумя, но я её пока не уловил. Я слышал лишь что волчица говорила какими- то загадками и слышал отчётливо "Варга". Не любил я, когда ходят вокруг да около, ты скажи и иди своей дорогой, если это всё.
Дикий не обладал терпением, как впрочем и многие Легионеры. Все привыкли к чёткости, быстроте донесения информации, да и вообще, просто к порядку вещей. Чёрный волк был явно не рад тому, что на наших границах так много посетителей и это ему не льстило. Ему явно было спокойнее, если бы на территории Легиона вообще никто, никогда не заходил. Вот это бы возможно и играло роль мёда на его душу. Мол, никто не смеет заходить на его земли. А тут получается, видите как получается, целый цирк на наших территориях устраивают. Ну как же не бесится, когда хочешь, чтобы тебя страшился весь остров, а на тебя приходят посмотреть как на чудовище в зоопарке и поджав хвост и уши убегают, удовлетворённые и живые. На счёт невредимых, я бы не спешил говорить.
Быстро переведя взгляд на патрульного, а потом на Дикого и его пленницу, я резко выдохнул через нос потому что мне туда что- то залетело и мешало, щекоча нос. Я чуть было на чихнул, но сморщив на пару секунд  нос, избавился от охоты этого делать.
Глаза снова впились в гостя и чтобы он не расслаблялся я приподнял верхнюю губу обнажив клыки, как бы показывая, что я не забыл о его присутствии.

Рэйджен поймал на себе пренебрежительный и надменный взгляд чужака, мгновенно оскалившись, кобель поднял натянутый струной хвост на уровень позвоночника. Ты дружочек обороты то сбавь, шутки кончились в тот момент, когда ты перешагнул наши границы. Тихий рык вырвался из приоткрытой пасти. Дикий пока был занят разговорами с пришедшей сукой, а значит незваного нужно развлекать, показывая "радушие и гостеприимство" Легионеров.
Медленно подойдя к лежащей туше, которую приготовили как дань, серый опустил голову к ней и принюхался, не сводя взгляда огненных глаз с чужака. Оценив габариты невзрачного и худощавого волка, Рэй довольно ухмыльнулся и облизнул морду.
- Кто убил этого оленя? - достаточно громко поинтересовался патрульный и снова опустил голову к туше, активно принюхиваясь и различая азбуку ароматов.
- Где ты ее нашел? - голос стал тверже, грубее и требовательнее. Шаг вперед, расправив и без того широкие плечи. Напор и натиск. Хвост начал нервно вилять из стороны в сторону, а шерсть на загривке снова поднялась дыбом.
- Выследи и убей...сам... - наигранно закатив глаза он умолк на пару мгновений. - медвежонка. - снова нахальная улыбка исказила порванную морду.

Если же жизнь не дает определенных целей, то можно их придумать и самим, главное — чтоб существование медом не казалось. Неясное стремления всячески все усложнять и отказываться от удобств преследует многих, в итоге превращая их в мучеников, жалующихся на свою карму. Но в отличии от них Литиум ни на что не жаловалась, да и не собиралась. Обидеться — это запросто, но так, чтобы потом на спине воду не заставили возить...
Дикий ей действительно не поверил. А может быть и поверил — принимать не захотел. Она с некой надеждой следила за мимикой, и вот вроде какое-то просветление...сильная боль в правой щеке была лучшим аргументом его настроения. Безмолвно открыв пасть, поддаваясь чуть вперед и сдавливая крик, волчица почувствовала бегущую кровь. Зрачки сузились то ли от укуса, то ли от неожиданного подкравшегося (запоздало) страха. Литая вся сжалась в мелкий комок, наклонив голову, чтобы следующий удар старшего брала не пришелся в горло. Она закрыла глаза, с трудом сглатывая, теперь уже желая убежать. Детская обида ее охватила на некоторое время — наивная. Лит не умела командовать, но умела подчиняться, не знала красивых слов, но слушала речи других. Умела бы плакать — дала бы волю сейчас эмоциям. Вероятно, лучше уйти. Но не просто — убежать с поджатым хвостом сойдет за проигрыш и осознание вины, а она то честно здесь все доложила! На крайней фразе, обращенной к ней, самка поспешно зашевелила лапами, один раз подскользнувшись. Игра с терпением хозяина может плохо кончиться, и Литая это прекрасно знала. Но...она рискнет. Сам Варга...ну-ну. Кажется, это ему обеспечить можно.
>>> Городские поляны

Гость так и понял, чем вызвал агрессию в свою сторону, но Патрульный обрушил на него весь свой гнев. В одно часе становясь первоклассным сыщиком, - Кто убил этого оленя? Где ты ее нашел? Гость посмотрел на Патрульного без эмоциональным взглядом. Тоже мне устроил цирк, поразвлекай меня ещё. Меня больше увлекало сцена Дикого и той шавки, и я продолжал наблюдать. Дикий рассвирепел в конец, расправа была близка, беги бедняжка, беги. Варга, я был наслышан об этом боге, но не настолько, что бы вести монологи о нём или рассуждать о его воле. Как и Дикому мне было не понять, почему он послал её? Меня отвлёк голос - Выследи и убей...сам... медвежонка. Тут же меня пронзил едкий дикий смех, я был не прав, Патрульный развлёк меня больше. -С каких пор сукины-дети, вроде тебя, отдают приказы? Твоё дело следить за границей, но похоже и на это ты, не способен. Неужели, ты думаешь, Дикий тебя по головке погладит за допущение это дерьма на свои земли? А Гость-то был прав, переходить границы Легиона была простая задача, лишь только страх перед самой Стаей останавливал многих, а те кто был посмелее переходил их, не встречая преград и уходил далеко вглубь земель, что и случилось сегодня. Гость надумывал встретить патруль и вместе с ним пройти к Дикому, но часы шли и терпение его закончилось и ему пришлось  самому идти к Дикому, для чего же нужны патрульные, если на Границы им насрать? Бегают с задранными хвостами воображая себя богами, а деле всего лишь суки в мужском обличие. Да я боялся Дикого, и понятно почему, но этих я не боялся. -Не тебе решать, что делать мне, иди лучше проследи, что бы эта сука границу перешла и скрылась с земель Легиона, я к Дикому пришёл, а не к тебе. Глаза Гостя горели неистовым огнём, ну ,что ублюдок, кинешься на меня? В лишний раз доказывая насколько ты жалок. Гость знал если он даже и проиграет, то не возьмёт свои слова назад, и даже кровью харкать будет, но это скажет ещё раз. -Знай свою место щенок, и другим расскажи, пусть знают! Рявкнул Гость, злобно сверкая глазами. Неужели ты думал, раз я молчу, то я жалкий пёс? Ты ошибался, ты крупно ошибался.

Этот кобель, что выглядел ущербно и потаскано заржал. Так кони дикие ржут, когда соперничают за право покрыть кобылу. Рэйджен позволил вылить ушат дерьма, послушать и оценить того, кто хочет вступить в ряды легионеров. Слушал молча, чуть сощурив темные глаза и опустив голову к земле, внимательно рассматривая его жалкую персону. Стоит бояться не тех кто кричит и бьет себя пяткой в грудь, а тех кто молчит и думает, как Рэй.
Хвост вальяжно и медленно раскачивался из стороны в сторону, переведя всю массу тела на передние лапы, кобель сделал небольшой шаг вперед, сокращая расстояние до минимального, чтобы между ними был один небольшой прыжок. Молчал. Только тихое гулкое рычание, подобно тысяче пчел, роящихся в улье. Напряжение нарастало, не следует так вот заваливаться на чужие земли и столь по хамски себя вести.
-Знай свою место щенок, и другим расскажи, пусть знают! - последние слова чужого, последнее, что позволил сказать патрульный, прежде чем стремительно кинуться, подминая под себя более мелкого Гостя (Заявка). Атака была молниеносной и беззвучной. Убивать болтливого и глупого кобелишку никто не хотел, ему бы пасть заткнуть  да Дикого дождаться, хотя такими темпами останутся от него рожки на ножки. Ну что, Энрике, твоя очередь выполнять свою работу. Ату!

Все случилось настолько мгновенно, что нельзя сказать точно, действительно ли Литая исчезла с холмов, или ей удалось провалиться сквозь землю. Важно было одно: стоило фюреру только отвернуться и отвлечься, как волчица сбежала. Пожалуй, себе во благо. Иначе было бы можно только догадываться, выжила бы она или нет. Наверняка же помнила, с какой ненавистью Дикий относится к волчицам, да и вообще ко всем прочим существам. Как говорится, ни любви, ни тоски, ни жалости.
И успокоились бы нервы, если бы не еще одно... Лишь краем уха услышал лидер слова патрульного, воин тотчас заткнулся, наблюдая за происходящим. Чужая добыча? Дикий втянул воздух носом, улавливая запах туши. Не столь свежа, но подрана знатно. Видимо, не один он был, и помог ему кто-то, чужаку. Огненные глаза скользнули на гостя, губу с одной сторон подернула ухмылка. Может быть, Дикий ожидал интересного заявления на счет предложения. Но... дождался другого. Даже ухмылка спала и морда вновь сотый раз за сегодня испещрилась складками гнева.
- На оленя любая сука сходит, - рявкнул черношкурый, медленно подходя к незнакомцу, но не успел - Рэйджен свалил серого наземь.
Варга видел, с каким презрением и ненавистью окинул Дикий незнакомого волка взглядом. В мозгах витало желание накинуться и задрать наглеца, но нет же. Пусть знает, что такое стая, в которую он решился прийти.
- А ты медведя притащи, - рев раздался над Лунными холмами; хвост фюрера дрожал от напряжения, верхняя губа поджалась, мышцы на лапах напряглись, словно перед броском.
Фюрер обогнул патруля с жертвой по дуге, не сводя взгляда с серого, ища его взгляда. Когда в твои глаза смотрит альфа, и тем более Дикий - лучше спрятаться. Куда угодно.
- Ты пришел в стаю, а не ко мне, отродье ты сучье, - продолжал неистовствовать тот, а сам крутил на ус, как воинские обязанности выполняет патруль, а воин стоит в стороне.
Ничего, с ним он чуть позже разберется - будет, на ком отыграться и кому потрепать шкуру. Белополосый остановился прямо около незнакомца, чуть нависнув над ним, весь напряженный как струна, что вот-вот лопнет.
- И кормить ты будешь стаю, а не меня! И если стае не понравится твой труд - будешь жрать собственное дерьмо, пока не научишься открывать пасть, когда попросят, а не когда захочется. ЯСНО?! - на последнем слове Дикий едва не вцепился в морду чужаку, но тут же отпрянул, переводя все свое внимание воителю, что стоял в стороне.
Остановился около него, просверливая его глаза взглядом... в следующую же секунду ринулся на него плечом, опрокидывая на землю.
- Знаешь, что делают с бойцами, которые уже не пригодны для службы? - голос его срывался на рык и дрожал от возбуждения; морда его склонилась над воином. - Услышу что подобное еще раз, и я вырву тебе язык вместе с глоткой.
Дикий не сразу отошел от воина, демонстративно наблюдая, как тот поднимется на лапы и что будет делать. Одумается ли или предпочтет скрючиться с поджатым хвостом... Да черт бы с ним. На счастье Энрике Дикого отвлекла еще одна особа. Точнее, та же самая особа - Литая.
- Я кажется, сказал тебе... - договорить белополосый не успел, впрочем, как и наброситься на сестру - та что-то швырнула ему под лапы, обращаясь к богу.
К его богу. Огненные глаза устремились на зеркальце под лапами, из которого просочились ручейки крови, и донесся оттуда вполне знакомый голос.
- Что за игрушки, - шепотом процедил себе под нос Дикий, не веря сказанному.
Как только реплика была закончена, фюрер не сдержался, с силой отшвырнув артефакт в сторону. Взгляд его горел огнем, только неизвестно, погребальным или праведным.