На пороге Святыни Туз замедлил шаг, а потом и вовсе замер, похожий на крохотную скульптуру из непонятного светлого материала – таким величественным оказался прекрасный сад. Остановился он впервые за долгое время пути, который проделал всё тем же механическим шагом, что и после спуска с Пиков Боли. Сколько километров оставили позади безмолвный провожатый и его «огненношкурый» путник? Абсолют всё ещё продолжал про себя с лёгкой усмешкой называть Эмира «огненношкурым», сам не понимая, почему так делает.
От Пиков Боли до Немой горы они шли в основном по территориям Тёмной Луны, выдерживая курс на северо-восток. Абсолют в основном старался не смотреть по сторонам, но даже ему бросились в глаза отдельные группы псов, тут и там шнырявшие по стайным территориям.
«Что-то определённо происходит, – подумал ещё Ноль, провожая взглядом трёх собак, направлявшихся в противоположную сторону и казавшимися из-за дальности расстояния до них маленькими движущимися точками. – Такое ощущение, что жизнь после нашего спуска с Пиков начала стремительно раскручивать бег времени. Великие события произойдут в мире, пока мы будет бесцельно шататься по нему. Надеюсь, Орден выстоит в этой круговерти, хотя, похоже, и его период благоденствия подходит к концу. Когда-нибудь и о наших временах сложат легенды. Жаль лишь, что я не доживу до того момента, когда смогу пополнить ими свою копилку…»
На Реке Скорби пришлось сделать остановку, и Ноль со всеми предосторожностями отыскал среди буйной растительности чахлый цветок мака. Время алых лепестков ещё не пришло, обычно они цвели позже, так что волку на этот раз улыбнулась удача. «Ну, вот и чудно, – сообщил сам себе Туз, ровной поступью с цветком в пасти возвращаясь к Эмиру. – Вожак, даже бывший, никогда не потерпит неуважительного обращения со своей особой. Мак всегда едят охотнее, чем подставляют шею под укус». Он и так не собирался задерживаться возле ленивых вод, что принесли когда-то с собой двуногих, но теперь ему в глаза бросились две чёрные на бледном фоне неба фигуры. Вряд ли кто-то из темнолунцев, решивших обойти свои территории, но всё равно лучше продолжать путь в гордом одиночестве. Из-за них белый сделал лишний круг, сделал без раздражения, но сохраняя на своей морде выражение сосредоточенного недовольства. Как отнёсся к вынужденной остановке Эмир, его не слишком волновало.
Так или иначе, Абсолют вздохнул свободнее, когда они с Эмиром вышли на нейтральную территорию и начали подъём на Немую гору. По трудности восхождения она, пожалуй, превосходила Пики Боли, но по мрачности равнялась с ними. Это было место, где словно сам воздух наполняла скорбь минувших поколений, год за годом приходящих сюда помянуть своих предков – великих и не очень вождей Прошлого. Сам туман, окутывавший острые выступы, казался материальным воплощением этой скорби. По телу его прошла тогда лёгкая дрожь, и он подумал, что вряд ли бы решился посетить это не слишком весёлое место, если бы здесь не располагался вход на территории его родного Ордена.
Не доходя до щели, Ноль обернулся, нашарил взглядом Эмира и коротко обрисовал ему ситуацию, надеясь, что его тон дал рыжему понять абсолютно точно: если он не согласится на мак, ему придётся пережить несколько неприятных мгновений. По счастью, на уговоры не пришлось тратить много драгоценного времени, и уже через минуту с лишком белый со всеми предосторожностями дотащил бывшего предводителя городских до Верхнего хода и более-менее благополучно спустил его внутрь.
Там уже патрульные помогли протащить безвольно поникшее тело Эмира дальше по тёмным переходам, где его и оставили на попечение Нуля. Никаких препятствий белому воину чинить не стали. «Наверное, Лайтер сказала… – решил самец. – Хотя, откуда она могла знать о том, что я его решу сопровождать? Что ж, это уже не моё дело…»
После того, как «огненношкурый» очнулся, поход продолжился. Теперь уже было недалеко, да и Ноль слегка ускорил шаг. До красот Подземелья ему не было никакого дела, Эмира же они, кажется, тоже не задерживали, так что Святыни Арашу спутники достигли ещё до того, как лапы Абсолюта начали от усталости словно наливаться свинцом. Лишь остановившись на пороге, он почувствовал, насколько всё-таки устал. Путь заканчивался здесь, но кто знает, что решит Арашу ответить на вопрос? Да и кто должен этот вопрос задать, он или Эмир?
– Помоги нам, Арашу… – шепнул Ноль, слегка опустив голову в благоговейном поклоне и тут же начал молитву, частью про себя, частью вслух, по непонятной причине проглатывая окончания слов.
После этого он глубоко вздохнул, словно вливая в себя решимость из окружающего воздуха, и обернулся на «огненношкурого», стоявшего позади. Теперь за спиной Абсолюта был серый невысокий лес, казалось, живущий своей собственной жизнью, непонятной для волчьего рода. Или это всё из-за бабочек, которые по своему цвету тоже напоминали листья, но были сотворены живыми и хрупкими, с крыльями из тончайшего стекла. Они порхали где-то в глубине, бесшумно рассекая воздух, но всё равно, несмотря на тишину, их присутствие чувствовалось. Дополнял удивительную картину говорок воды, напоминавший Абсолюту быструю скороговорку, которой он иной раз произносил молитвы. Сотни, а, может, тысячи ручьёв. Незабываемое зрелище для взора, незабываемые звуки для слуха и незабываемые запахи для обоняния. Сейчас всё оставалось где-то за Тузом, сам же он спокойно и даже чуть-чуть устало смотрел на темноту коридоров за рыжим плечом Эмира.
– Надеюсь, теперь ты мне веришь. Реши я что-нибудь с тобой сделать, то я бы оставил тебя, и без меня ты заплутал бы ещё задолго до того, как обнаружил это место, – Ноль постарался вложить в свои слова всю иронию, на которую только был способен его ровный, без каких-либо интонаций, тон.
«Понял ли он, что может теперь получить реальную помощь Богини, о которой отзывался с горькой усмешкой? Или его и здесь нужно подталкивать?..»
– Я думаю, ты можешь задать вопрос и получить ответ от самой Праматери. Боги видят дальше и глубже смертных, но они не всегда считают нужным делиться своими знаниями. Быть может, ответ уже готов, и он – в самом тебе. Скажем, в твоём прошлом, но это только мои предположения.
Он выдохнул и покосился в сторону, пытаясь различить самые ближние из серых ветвей. Их вид – он знал это – мог бы придать ему силы, потому что с «огненношкурым» говорить было трудно. Эмир понимал мир иначе, чем Туз, и на все его «да» находил свои «нет».
«Тогда остаётся только молиться, чтобы на этот раз он не начал упрямиться. Если Праматери угодно, чтобы семья воссоединилась, то она не может не дать знак. Или мы должны догадаться сами? Боги, боги! должен ли я участвовать в этом, или я слишком слаб для того, чтобы исполнить Высшую Волю? У меня в голове слишком много вопросов, которые не должны прозвучать под этими сводами».
– Можешь считать, что тебе дали ещё один шанс. Не я, не тот кто меня послал, но Боги.
Отредактировано Null (2014-11-10 12:08:57)