Когда-то, когда шок от первого знакомства с братией охотников в лице Брегорана Кроу понемногу улегся, а бывшая жительница мегаполисов немного привыкла к манерам и замашкам местных жителей, Александра смогла вывести для себя вывод, отпечатавшийся на всем ее дальнейшем отношении к жителям Острова: в любой непонятной ситуации, когда тебе хамят (особенно охотники), или косо смотрят (особенно охотники), или тащат куда-то за руку (особенно охотники!), делать "покерфейс". Прямолинейность здесь являлась скорее элементом местного менталитета, нежели следствием дурного воспитания. Хотя, это смотря как и на кого посмотреть.
Поэтому, когда рот Александре заткнули не самым приятным образом, она послушно замолкла и подавила острое желание обреченно закатить глаза. Ну да, то была далеко не самая блестящая идея даже в списке не самых блестящих идей, приходивших в русую головку. Но если она могла значительно сэкономить время поисков и шатаний по негостеприимным злачным местам, почему бы и нет?
Волков чаще всего волков видели на западе пригорода. Как говорится, мыши кололись и плакали, но продолжали лезь на кактус. К тому же мы так громко топаем, что все живое в радиусе ста метров уже в курсе о присутствии тут двух придурков, которым не спится в этот поздний час. И запах выдает чего уж там, ветер то в ту сторону, - девушка покосилась на недовольное лицо охотника и поняла, что озвучивать всю эту пачку выводов и умозаключений все таки не стоит. Все, что вы скажите, будет использовано против вас, ха-ха.
Как на зло, вздорная кошка либо призыва хозяйки не слышала, либо успела достаточно достаточно далеко, что по подсчетам Алекс было крайне маловероятно. В любом случае, орать и дальше смысла не было.
- Я больше не буду, - Саша невозмутимо убрала от лица чужую руку и не смогла сдержать улыбки. Я бы себе после такого тоже не поверила. - Честно-честно.
Обогнув сопровождающего, девушка начала было спускаться со склона, но неудачно споткнулась о какую то корягу, едва не полетев с него кубарем. Чертыхнулась себе под нос, сняла со спины рюкзак и после недолгих поисков выудила из него фонарик.
- Иногда она откликается, если ее звать, - Пояснила девушка с запозданием, задумчиво разглядывая фонарь и явно витая в своих мыслях. - Интересные у вас фонарики. Да и лампы. Вечноиграющие. На чем они работают, не интересовались?
Вряд ли торговка ждала ответа на свой вопрос. Светлое пятно легло под ноги, выхватывая из темноты ту самую злачную корягу, благодаря которой Алекс едва сократила свой спуск втрое, нахватав при этом синяков и, возможно, даже ссадин. Откровенно говоря, размахивание источником света во все стороны могло бы стать прекрасным сигналом всему потенциально находящемуся неподалеку зверью вроде "Да-да, на всякий случай, если вы подумали что ослышались - вы не ослышались, мы здесь!", поэтому, едва пригорок закончился, фонарик был выключен и спрятан в карман. Словно только и ожидая этого условного сигнала, зловещая тишина, нарушаемая только хрустом сухой травы под подошвами, обступила со всех сторон. Может, конечно, то была просто игра воображения. И вот...
- ... мяу!
Александра резко остановилась, вслушиваясь в эту тишину. Неужели показалось? Воображение порою играет с нами не самые удачные шутки. Чтобы удостовериться, она повернулась к охотнику.
- Вы тоже это слышали, или у меня начинаются глюки?

Отредактировано Александра Руманчек (2016-06-12 10:39:18)

Чёрное и без того небо, заволокло низкими, отяжелевшими, пузатыми тучами, которые то скрывали, то закрывали лик кровавой, воцарившейся над островом луны. Было холодно и не уютно. Изморось пробирала до самых костей всё живое, лезла в нос колючими иголочками покалывания и предательски хрустела под лапами Отщепенца, когда очередная мелкая лужа ломалась под его бесшумной поступью, но тяжеловесным телом. Полукровка недавно вернулся с обхода, в котором составил компанию Максиму Стрельцову и Элбру Армстронгу, всё же не чужие теперь, а в этой кромешной темноте, да разве могут двуногие тягаться с острым слухом и не менее чувствительным обонянием хищников, а ведь Крик и сам наполовину был волк. Случись что, и будут озаряться эти двое смелых двуногих по сторонам, видя в неясном свете лишь светящиеся блики волчьих глаз, а вот сделать ничего с умным и изворотливым противником и не смогут толком, отчего-то в этом Крик был полностью уверен. Темнота - не сильная сторона человечества, большинство людей словно слепые котята, идущие лишь на неясный свет, а что там за гранью круга от фонаря - им не ведомо.
  Быть может именно благодаря компании косматого, мрачного, молчаливого Отщепенца, что сливаясь с темнотой скользил тенью возле Горного, то убегая вперёд, то исчезая в закоулках, Максим, когда пёс ожидал его где-то возле Гильдии, схоронившись от глаз прочих охотников, подзывал кобеля особым свистом и если Осколок был поблизости, то молодой, сильный мужчина и лохматый, огромный пёс, начинали совместный вечерний обход. Как это не казалось странным, но Стрельцов доверял бродяге, такому грозному и нелюдимому на вид, а Крик это доверие - чувствовал всей своей тёмной сущностью, и откликался, пусть не доверием на доверие, но товариществом - точно.
Когда Макс, Элбр и Крик заявились в дом Стрельцова, Изгой, первым делом, пробежался по территории двора, изучая каждый запах на наличие постороннего присутствия, а так же следов Рашель, которая могла куда-нибудь свинтить из дома.
- Нет, этот неугомонный щен сидит дома. - констатировал факт Крик, удостоверившись в том, что вокруг всё "чисто" и его косматая морда, на миг выразив тень удовлетворения, вновь стала непроницаемо-безразлична. Осколок в своей обычной манере, через своеобразный подкоп, проник в хлев, где было тепло от тел и выдыхаемого пара домашнего скота, и ещё кое-какой живности. Сегодня у полукровки выдался утомительный день, поскольку Максима поставили не только в вечерний обход, но так же в утрешний, а потому, Крик натрудил свои лапы изрядно, не доверяя охрану Горного гильдийским псам, хотя Элбр, надсмотрщик этих самых служебных собак, считал совершенно иначе, но мнение "Малого" - такой статус красовался у Армстронга в подсознании волкопса, учитывалось лишь в отсутствие Отщепенца, поскольку Стрельцов, заметя нелюдимость и замкнутость Злыдня, старался не вызывать в нём лишней агрессии или раздражения, беря с собой других собак.
Пока грязный, усталый Крик отдыхал, забравшись на сеновал, в ожидании заслуженной вечерней трапезы, предоставив Рашель попечительству Максима, будучи уверен, что девочка не может покинуть дом в это время, да ещё и когда Стрельцов вернулся, Шелли, его "Горе без ума", не оправдала песьих ожиданий и преспокойно ипарилась в поисках очередной авантюры.
- Странно. - задумчиво навострив уши, через какое-то время, мрачненько подумал Крик, не улавливая отголосков радостных воплей Рашель, которые были ей свойственны, особенно теперь, когда очень часто приходилось подолгу оставаться дома одной, а оттого, возвращение с работы Макса или Элбра, всегда было отмечено - для первого, радостным гвалтом, для второго - маленькой остротной войнушкой.
Тень недовольного беспокойства, обозначилась на вскинутой поверх лап морде, сосредоточенной на звуках в темноте и взглядом отрешенным, устремленным в никуда. Прошла минута, пять минут, десять, а в доме всё оставалось тихо...
Крик одним мощным, резким движением поднялся на все четыре лапы, порывисто отряхнулся, всклокочив жесткую, щетинистую шерсть и прошмыгнув в дыру, оказался уже через минуту возле порога дома Стрельцова. В воздухе явственно витал запах Рашель, причем совершенно свежий.
- Удрала. - зло и глухо зарычал Осколок, ощерясь, вскинув морду и поведя чёрным влажным носом, он огляделся по сторонам, а потом, пригнув лобастую голову к земле, крупными прыжками помчался по горячему следу.

15.11.187
Заспанные блекнущие травы, хмурое небо - вся природа в целом обретала вид человека, работающего вторые сутки подряд. И Тринидад не отставал от усталых пейзажей, обретая некоторые черты разбуженного медведя. Туповатый взгляд стареющего волка метался по небу в поисках солнца, потом в унынии опустился с небес на землю, но не увидил решительно никаких плюсов. Уже прошло несколько десятков дней и ночей, а бывший легионер, как и бывший оплотовец - кем он только не был за свою жизнь? - не мог сформулировать цель или смысл телодвижений. Брыкнувшись в высокую, сгорбленную траву, волк впал в забытьё.
Минуты сменялись часами, ветер менял направление, трава обчёсывала бока и нос, колыхаясь в течении плотных потоков воздуха. Краем уха зверь уже слышал метушню со стороны Города, но пытался прикидываться трупом. Умом он, собственно, им себя и считал.
Но сознательно закреплять неприглядный статус не очень-то хотелось. Поэтому, решив, что шум приблизился до неприличия, волк осторожно выглянул из своих зарослей. Поднять перископ!
В полумраке маячили очень хорошо знакомые силуэты: человеческие. Завидев условного противника, Тринидад погрузился в пучину трав, положил морду на лапы, вжался в землю и принялся соображать. По идее, там может быть целая группа охотников с собаками. На всякий случай, Трид сделал несколько коротких вдохов, надеясь учуять что-нибудь конкретное, однако воздух был пуст. Не став испытывать терпение судьбы, южанин ползком принялся сдавать назад, с неудовольствием ощущая себя партизаном. Почему он должен прятаться? Почему он не может выйти из засады и поздороваться?
Потому что Остров мёртв. Родина волка превратилась в клоаку. Солнце отказывается дарить свет непрощённым. Земля блекнет от крови. Каждый враг друг другу, а прежде всего - враг себе. Вот почему. И Тринидад подозревал, что некоторая часть вины, какой-то маленький, но вполне весомый, осязаемый кусочек лежит на нём. Что, если бы не он, то маленькое пятнышко солнца всё ещё светило бы на землю, согревая, быть может, верхушки горных Хребтов.

GM-Sh

Отредактировано Game Master (2016-06-15 18:28:22)

Хорошо хоть в такой ситуации, когда дело начинало приобретать довольно серьёзный оборот, моя сумасшедшая спутница догнала своим мозгом не перечить мне, - Мозг? Какой мозг? - и пошла тихо за мной. Сдавалось мне, она с трудом подавила в себе желание не задавать мне лишних, мешающих вопросов, за что внутри я даже похвалил её, одобряя такой выбор и понимая каким пыткам она подвергла себя, чтобы не болтать, когда особенно не просят.
Бесшумно идти вперед не получалось, особенно в таких то громоздких сапогах. За это я не корил и полоумную, ведь я тоже не бутербродик с маслом в этом деле. Под ногами то и дело что-то щелкало, шебуршало, но во всяком случае, осторожность не помешает.
Ещё до того, как кошенция подала голос, меня немного клонило в сон. За целый день, проведенный в Гильдии, я порядком умотался, а тут ещё "работенка" перепала, - Особенно трудно искать работу, когда работать не хочется... - устало фыркнул про себя я. Сейчас же, сонливость улетучилась за счёт навязчивого чувства тревоги, требующего внимательности. И то хорошо. Мне же легче.
Вообще, я никогда не считал себя нарциссом, но все-же какая-то гордость проснулась внутри, что за моей спиной беззащитная девушка, - Беззащитная.. Как же! Сама кого хочешь загрызет и не подавится. Как бы и мне не схлопотать, а то вернутся вместо меня в мой домик одни косточки, - которую я вел за собой, пытаясь оградить от опасности. В какой-то момент мне даже польстил тот факт, что у меня просят помощи, - Вот только выбора у меня не было. Это была не просьба о помощи, это было стопроцентное требование. Если бы я не пошел, потом огребал бы по первое число. Ведь не стала бы она у меня в ногах валяться, моля, чтобы я пошел с ней, - так что мысль о том, что я такой весь из себя супер-герой, грела мою душу недолго.
Неожиданно для нас обоих, сзади заорала девчонкина скотинка, вот только ума не приложу, как это вышло, если ещё не давеча, как минуту назад она мяучила впереди. Я остановился, резко оборачиваясь. Ни одна мускула не дрогнула, руки не тряслись, как обычно это бывает, когда человека напугают. Я лишь крепче стиснул зубы так, что на скулах выступили белые желваки. Я отчетливо понимал, что лишь одно неверное движение и я могу напустить столько паники и столько шуму, что никакая кошка уже точно не вернется ещё дней пять домой. Да что там кошка... Опустив палец с курка, я взял ружье в одну руку, другой легонько коснувшись плеча девушки. Было видно, что этот "нежданчик" и её порядком напугал, ведь я даже спиной почувствовал, как она дернулась всем телом, еле сдерживая себя, чтобы не вскрикнуть, - По-видимому, только сапоги до колена, которые перевешивают её, не дали возможности ей взвиться в воздух, - почему то с горькой усмешкой, подумал я. Некое чувство тревожного беспокойства за кого-либо пронзило меня изнутри, удивляя меня ещё больше. Подавляя себя, перешагивая через свою гордость, я тихо спросил:
- Ты в порядке? - тут же добавив, - А то знаешь, мне лишних проблем не надо. Вдруг ещё окажется, что у тебя проблемы с сердцем. А ты ещё не успела прославиться. Страна обязана знать своих дураков. Потом мне нелегко будет это перенести, если покалечу тебе жизнь, не дав такой то возможности.
Я неспешно отвернулся, всё ещё думая о том, что возможно зря вообще я что-то ей говорил, глупо это выглядело наверняка. Я не умею общаться с людьми, ладить с ними и поэтому, сделал для себя вывод, что не стоит мне заводить с ними разговоры, а тем более интересоваться что ими, что их дурацким самочувствием и чувствами.Пытаясь всмотреться вдаль, я чувствовал, как тяжелым взглядом мне сверлят затылок. Внутренняя вибрация пронеслась тонким ручейком энергии по венам. Вздрогнув, я передернул плечами, - Вот что значит, сила мысли... - я ведь не знал точно, смотрела она на меня или нет. Похоже я порядком её взбаломошил. Из-за спины послышалось нервное хихиканье с утверждением, что будто если бы она попросила меня пойти ей на уступку и разделиться, я бы не согласился.
- Что я, изверг что ль какой? Так мучить себя. Мне может без тебя дышится легче, - шутливым тоном, прошептал я, - Да уж, пущу я тебя, размечталась, - тут же серьезно добавив про себя.
- А... Чувствуете? Как будто запах дыма. Но в это время года тут нечему гореть, - вновь донеслось из-за спины. Здесь с ней я был полностью согласен, наверное, в первый раз за всё наше "весёлое" похождение. Действительно, я уловил легкий запах гари, но точное определение откуда этот запах, дать пока не смог. Спутница была права, гореть сейчас нечему, тем более когда земля покрылась легкой пеленой льда кое-где, а в углублениях и небольших ямках застыли грязные лужицы, напоминая, что уже совсем недалеко до зимы, - Проверим? Кроме нас тут все равно никто этого не сделает.
Обернувшись, я ещё несколько секунд задумчиво глядел на неё. Наверное, в моем взгляде читалась некая пустота, смешавшаяся с уже приевшейся, повседневной насмешкой, поэтому девушка вскинула одну бровь, смотря на меня с каким-то небольшим скрытым презрением, которое исходило от неё, будто лучи, направленные в мою сторону, словно я предстал перед ней во всей красе надутого индюка, с внешность павлина. Я криво улыбнулся, косясь на кусты, из которых донеслось странное мяуканье и шорох.
- Пойдем уж, посмотрим, что за фрукт, твоя эта кошка, - сказал я ей, подходя к зарослям кустарника, в которых трепыхался тот самый, неугомонный фрукт. Наклонившись, я всмотрелся в темноту, уже въевшуюся в глаза путников. - Она у тебя, наверное, эхиноцистис лопастноцистис, - пошутил я, имея ввиду "бешеный огурец", называя его заумно, но всё-равно коверкая "лопастной", говоря "лопастноцистис". Хах, если бы я только знал, КАКОЙ "бешеный огурец" кроется в этих кустах и главное, как точно я подобрал названьице. Получив по башке, смеяться мне расхотелось.
- Слушай, вы со своей кошкой что-ли совсем свихнулись?! - взвинтился я, потирая лоб, в который зарядил мелкий камень, - Она что у тебя, совсем дура что-ли? - шипел я на девушку, - Лучше бы поцарапала, зараза ты такая, - перешли мои ругательства на кошку, - За все заплатишь, хозяюшка, и ты, пыльный мешок с костями, тоже. Наступит и ваша очередь мне долги отдавать за эту "прекрасно" проведенную лунную ночь вдвоем, под романтичные завывания одной из вас и нудные речи другой. - с такими мыслями, выпрямившись, я стал шарить ногами по кустам в поисках кошки, надеясь на то, что та, испугавшись, выбежит сама.
- Вот теперь бы и позвала своего котэ, а то заткнулась, как партизан на допросе. - попытался я побудить к действиям хозяюшку, - Да и фонарь твой космический тоже бы пригодился сейчас! - проворчал я, смотря на её ленивую нерасторопность.

Отредактировано Byrne Hayes (2016-06-21 22:57:29)

Разгоняя пространство и время, он просачивался черным и злобным призраком сквозь узкие и безлюдные переулки улиц, несясь во весь апорт к городским Восточным воротам, нагоняя свежий след "глупой" человечки. В груди поднималась волна не просто злости и раздражения, но и откровенного непонимания, "Куда? Зачем? Почему?" в такое позднее время, нужно было идти, тем более ЗА пределы Города. Нет, Крик конечно предполагал, что у Мэдоу разум как у щенка, но отсутствие инстинкта самосохранения - это уже перебор.
Ворота были закрыты, мало того, вход охранял один из охотников, а полукровке не резон было попадаться тому на глаза, а потому, большой черный зверюга пустился в обход, зная пару лазеек в новой, но местами общедоступной для "знающих" мест, стене. Втиснуться в щель, местами гранёную растрескавшемся камнем, оказалось делом не простым, но выполнимым. Обдирая шерсть с боков и тихонько рыча сквозь стиснутые зубы, что явно означало плохое настроение, Крик с искусством змеи, выуживался за "Городской забор". Когда цель была достигнута, пёс отряхнулся и на минуту замер, вслушиваясь в звуки мрака и тишины. Силуэт громадной собаки, трепыхнулся и утонул в ночи.
- Никого. - без каких бы то ни было чувств, подумал Изгой и направил свой размашистый, но бесшумный бег вновь к воротам, за тем, чтобы вновь взять след беспутной девчонки.
Раз и пригнув большую косматую голову, Осколок вновь мчится вперёд, минуя ухабы и небольшие камни, ведь его отлично приспособленные к темноте глаза - хорошо всё видят в тусклом лунном свете. Два - и крутой спуск остается позади. Три - и вздыбленный, всклокоченный, с горячим дыханием рвущимся из красной пасти полукровка, оказывается на поляне, на которой помимо запаха "щенка безмозглого" витают запахи мужчины - явно Гильдийца и некой женщины. Не сбавляя хода, в одном "полёте" дикого рассерженного Шайтана, Крик, словно собака Баскервилей, ураганом мелькнув перед охотником и женщиной, вспарывая пространство из неоткуда, в несколько прыжков, поглощаемый тьмой, сливаясь со тьмой, исчезает в никуда вслед за Мэдоу. С стороны полыхающего ещё пока трепетного и робкого костерка, загоревшегося отчего-то сверху веток, а снизу лишь удушливо чадящего дымом, Крик услышал не только вопли какой-то драной кошки, не только подвывание и поскуливание какого-то волка, но и вопли Рашель.
- Жива и здорова. - с облегчением и в то же время, с негодованием подумал пёс, врываясь в пелену дыма и через пару едких скачков, увидев силуэт бегущей вперёд на звуки бедствия девчины.
- Клац! Клац! Клац! - холодно запели угрожающую песнь клыки.
- А ну стоять! - поровнявшись с Мэдоу, рыкнул своим стальным приглушенным рыком Осклок, показывая ослепительный оскал и сверкая налитыми серым тусклым светом глазами, не сулящими ничего хорошего, явно. После чего, негодуя, Осколок схватил непутёвую девчину за косу, поскольку роста был внушительного и уводить эту "дамочку" таким способом ему было не впервой, дыбя шерсть на загривке, не переставая утробно рычать, Крик живо потащил упирающееся "чадо Стрельцовых" в сторону от дымовой, едкой завесы и истошных воплей животных - неудачников.

Когда мысли мои начали проясняться от поглотившего рассудок жаркого, пьянящего и словно дурманящего тумана, когда жар в подрагивающем теле спал, а накатившая волна дурноты откатила обратно в недра глубинные моей неуемной души или желудка, сложно разобраться знаете ли, когда ТАКОЕ происходит, я невольно ощутила горький привкус в пасти. А потом... Потом реальность просто рухнула на меня, грозясь придавить, задушить и изжарить одновременно! Звуки орущей не своим голосом кошки, какие-то крики со стороны, причём человеческие вопли, пронзительные такие, зашкаливающе громкие. Далее на меня давило что-то, как я могла вспомнить сквозь едкий дым, откуда-то взявшийся здесь, это очевидно была гора веток, что меня закупорила между "небом и землей" почти что в прямом смысле, но вот дым?
- Что это такое? - с сипом поперхнулась я удушливыми благовониями едкого вещества, что пробиралось в нос, разъедало мои чудесные зелёные ооочень удивлённые глаза и впитывалось едким ароматом в мою шкрку, ставшую изрядно замусляканой после всех сегодняшних злоключений.
- Какой ненормальный тут костёр решил разжечь? - кашляя, не унималась моя натура от негодующего любопытства.
- Нет, ну это надо же так а! Надо же так встрять! - возмущенно поскуливала я, поскольку видимость заметно снижалась с каждой секундой и весь злой сарказм ситуации меня изрядно убивал своей нелепостью, не логичностью, да вообще, кто посмел меня запалить? В момент, когда я можно сказать жизнь спасти хотела ещё более странной особе чем я, ну я так считала.
- Спасииииииитеееееее! - взвыла собственно моя рыжая персона, шкрябая землю черными коготками, пытаясь сдвинуться с места. Труха сыпалась мне на голову, песок и удушливый дым - застилали глаза. Какой ужас, я выглядела маленькой и беспомощной, хотя ещё пару минут назад, мне казалось что я - властелин чужих судеб, ну да - вру, одной судьбы, такой белой и пушистой.
- Уууууууууууууууууууууууууууууаааааааааааааааааааааааааааааййййййййййййййййй!!! - завывала я, когда очередной удушливый кашель отступал, давая на миг, продрать сипевшую глотку.
В один из таких эпических моментов, я услышала отчётливо вой! Кто бы знал, КАК меня это воодушевило. Волна радости и надежды затопила моё очень благодарное всему миру в эту минуту существо, откликаясь радостью при мысли о том, что я буду ЖИТЬ!
- Я здееееееееееееееесь! Спааааасииииитееееее!!! - сквозь сопли и всхлипы, вызванные все тем же триклятым ароматом тлеющих веток, не унималась я, а что вы хотели? Ну не умирать же мне тут, пусть и не в гордом одиночестве, поскольку некая Мурка тоже вопила "благим матом" .
Меж тем легче не становилось! Стало не просто душно и нечем дышать, стало откуда-то припекать.
- Отлично Сэм! Изжариться в расцвете лет - это то, о чем ты мечтала? - подумала я, отчетливо понимая, что не к такой участи стремилась всю свою сознательную жизнь.
- А как же предназначение, будь оно не ладно! - в сердцах вспылила я, кстати начав думать в самый не подходящий момент о том, что нужно бы узнать в чём это самое высшее предназначение состоит! Перед глазами поплыли морды мамы, такой странной, вечно в движении, вечно занятой и импульсивной и отца, оплота терпения и спокойствия. Затем как-то грустно вспомнились Агриэль и Ренальд, такие разные, такие не похожие и вместе с тем, я каждому успевала наговорить колкостей, а потом, отойдя от вспышки гнева, сто раз пожалеть о содеянном... Хэттер - она изменилась, в последнюю встречу я не узнала её... Такая величественная, гордая... Странно, что когда-то она была хрупкой и слабой... Слабая...
- А может я слабая? - странный вопрос на грани сознания,
- Может это я, не нашедшая себя, без целей и идей, слабая, не приспособленная... Что я умею? Что я могу одна? - дааа, философия не мой конёк, но вот что не обычно, приходят же такие мысли тогда, когда им не место и не время.
Однако, мой жизненный оптимизм взял верх, это было моё кредо.
- Брось дурить и шевели лапами, распрекрасная особа, а то останется от тебя парочка обгорелых костей и больше ничего! - словно дала себе пощечину я и со всеми мыслимыми и не мыслимыми усилиями принялась продираться вперед, отчаянно бороздя когтями землю, меж тем, где-то там, надо мной, уже весело начинал потрескивать костерок. Меня мутило, сознание растекалось, но я сопротивлялась, насколько это было возможно и буквально силой воли удерживала рассудок в своей голове, стараясь прогнать пелену, приступами боли сопряженной с отчаянием и вскипающей волной внутреннего жара. Мне хотелось разорвать этот замкнутый круг! Раскидать на части! Но я ползла на месте? Или всё же выход уже близко? И где же те волки, что выли неподалёку?

- Не всё, что нас бесит, сделано руками... - с раздражением подумал я, шаря ногами в кустах, наблюдая при этом за своей спутницей, которая наконец соизволила достать фонарик. Соизволить то, она соизволила, вот только, - Ну конечно... - протянул я про себя. Как же мы обойдемся без трясущихся рук и валяния в грязи столько нужного сейчас предмета?.. Спрашивается.. И ответ: Ни-как.
Знаете, что бывает с людьми, если их весь вечер пугать неожиданными вещами? Они становятся повернутыми на всю голову. Похоже, что сегодня и мне недалеко до ТАКОГО.
Представьте себе: стоял-стоял мужик, искал кошку в кустах и вдруг, откуда ни возьмись, вылетает из этих кустов ТАКАЯ кошка, что почки отказывают от страха. Дело было так, если кратким быть: Девчонка, ползающая по кустам и изображающая кошенцию, сама себя выдала, сначала негромко вскрикнув, а после сама вылезла из кустов на белый свет, только так, что перепугала двоих людей: охотника и торговку до смерти. Правда оба не подали сильно виду и тут же взяли себя в руки.
- Ёкарны бабай! Нефиг так пугать, девка ты несуразная! - кричало всё внутри меня. На моем лице на некоторое мгновенье застыло нелепое выражение, которое сменилось маской скрытой злости. Я всем своим видом требовал сиюсекундных объяснений, нависая грозной тенью над её хрупкой фигурой. Яркий свет фонаря заставил девочку сощуриться и недовольно что-то промямлить, давая понять, что ей это, видите ли, не по вкусу, когда её тут рассматривают. Я ничего не говорил, пропуская мимо ушей слабые шуточки торговки, которыми она, видимо, пыталась немного сгладить ситуацию. Когда она хотела спросить этого странного ребенка о том, что он здесь делает, я "навострил" уши, так как из всяких мямлей этой девчонки было мало что понятно. Но моя попутчица не успела окончить допрос подозреваемого, (в чем ещё не понятно), как эта прыткая "мелкотня" унеслась, "вильнув хвостом" нам на прощанье, оглашая всех и вся о своем присутствии истошными "Гориим!" или "Чего стоите?".
Эмоции разливались во мне бурными потоками. Электронные импульсы подаваемые мозго-машиной в моей голове пробирали до кончиков пальцем пронзительными разрядами недолгого внезапного испуга, быстро нарастающей ярости, волнения и некого оцепенения, из которого меня вывела торговка. Её тон и вид вовсе не походили теперь на то, что я видел в ней недавно. Немного милая, славная девушка куда-то делась. Осталось лишь всё остальное, что меня коробило в ней, и это - психанутость, несносность, ненормальность и просто то, что она женщина, которая прилепилась ко мне сегодня вечером и вот уже долбаный час не пускает преспокойно уйти домой, таская меня в поисках своей живности и ввязывая в свои рискованные делишки.
Я, конечно, догадывался, что этот остров подвержен заселению всяких там "головокружительных" личностей, но не на столько же. Целых две дуры - это уже перебор! Тем более, две дуры в попутчики сразу, да на одного здравомыслящего.
- Чего стоишь? За ней! - заорала она не меня, будто вживляя в меня чип, побуждающий к действиям. На деревянных ногах, что казались сейчас не просто тяжелыми, а супер тяжелыми, будто я надел гриндерсы и плюс ко всему и навалил туда себе побольше камней, я помчался за мелькающим на фоне уже довольно яркого зарева силуэтом девочки, - Ох, зиждитель, о чем я только думал, идя на это! -прыткости ей не занимать - улепетывает во все лопатки, того и гляди, пятки загорятся, - Черт меня попутал, связываться с женщинами! - уже рычал я внутри себя. По ходу приближения, я начал всё больше разглядывать её странный тип бега, который я ещё никогда не видел у других, - Они что, даже спортом здесь иначе занимаются?! - мелькнула странная мысль, оборвавшаяся на середине плохим предчувствием. Мне показалось, будто в темноте, окутывавшей людей на этой негостеприимной поляне, мимо меня что-то пронеслось на огромной скорости. Даже зрение сейчас подводило меня, я не смог ничего разглядеть на ходу, когда перед глазами всё мельтешило и скакало. Дыхание срывалось, давно нетренированные так легкие, сейчас мучили меня удушьем. Пелена дыма, внезапно охватившая все существование на этом маленьком кусочке земли, ядом разъедала глаза, грозясь подступить к горлу непрерывным приступом кашля. Звуки смешались, словно все черти ада выскочили на поверхность, устроив здесь свои ночные пляски. Крики двух ненормальных людей, скулеж, истошные вопли кошки - всё это будто слилось в одно, давя на ушные перепонки мощной волной звука. Мне хотелось самому заорать, будто я этим мог восстановить порядок. Но я точно знал, что от этого ничего не изменится. Моя задачей сейчас было - вывести отсюда двух этих "тюкнутых", прихватив кошку, чтобы одна из двух вновь не сбежала, а так же затушить внезапный огонь, разбредающийся по округе, словно на прогулку вышел. О, какой молодец! Только этого мне и не хватало.
Только я не учёл одно правило нового мира: всё будет хорошо, когда закончится плохо. То есть, в следующей жизни.
Мои представления о нем, вовсе не писались с происходящим.
- ЁМАЁ! - крикнул я, приударяя за девчонкой, пытаясь за раз наверстать упущенное время, чтобы преодолеть расстояние между нами. Огромный зверь-бугай, не то волчара, не то "верная смерть" и "крышка нам" метнулся из темноты к девочке, осклабив клыки и грозно рыча. После чего потащил её в сторону, все больше скрываясь во тьме, сливаясь с ней, будто его вообще и не было, и лишь упирающийся, вертящийся ребенок, да алые огоньки в его глазах, выдавали напрочь его маскировку. Не видя, что происходило в это время за спиной, кто-где, кто-куда, я буквально летел к девчонке, на ходу выхватывая их бокового набедренного кармана на штанах нож, почитав опасным использовать ружье, которое болталось за спиной, побоявшись попасть в "леди", а отброшенный рюкзак уже давно валялся в грязной земле. Я судорожно сжимал рукоять ножа в руке, осознавая ту его немногую силу, против такого зверюги. Я надеялся хотя бы отвлечь хищника от легкой добычи, переключив всё внимание на себя.
Внутри от страха за жизнь этого ребенка всё сжалось. Меня начало тошнить, будто желудок от стресса мгновенно умял не только то, что я в него закидывал, но и самого себя. Голова гудела от потока неожиданностей. Тяжело дыша, я все бежал и бежал. В этот момент, мне казалось, будто у времени нет предела счету, а бегу нет конца. Девочку, которую за волосы трепал зверь, рычанием своим теребя нервы, желая разрушить жизнь ребенка, будто восставший из самой утробы ада, всё больше и больше засасывало в воронку тьмы. Мысленно я уже крестился и молил пощады у богов за все содеянные когда-либо в этой жизни грехи, так как был уверен на все сто процентов, что мне уже несдобровать.
- Жить надоело?! - крикнул я на ходу. Вообще то, я спрашивал зверя, ведь я был порядком удивлен, что он, не побоявшись, вылез на свет божий, когда кругом полно людей. Хотя его тоже можно было понять, ведь маскировка у него не хилая, да и жертва выбрана послабее, но всё же, похоже даже у животных здесь, в этом дурацком мире не существует просто такого понятия, как "самосохранение"! - Ладно они дуры, но ты то куда... - в последний момент, я понял, что прокричал те слова не ему, а себе, - Аа.. куда ты, туда и я... - даже мысленный голос вибрировал в такт происходящему, отдаваясь размытым эхом среди всех остальных звуков.
Возможно, мои жизни "про запас" закончатся именно сегодня. Но я знаю на что иду. Хотя нет, не стоит торопить события. Я не ведаю, на что иду. За спиной раздался протяжный волчий вой, от которого по спине забегали мурашки, а поджилки затряслись от нарастающего волнения:
- СТАЯ... Вот попали... если это один такой, то что будет, когда сюда ещё другие гибриды придут... - но было поздно. Нужно было спасти жизнь хотя бы одного человека на этой поляне, и хотя бы в данный момент, пускай даже потом нам всем настанет конец, но я ещё могу продлить жизнь этой девочки хотя бы на несколько минут.

Отредактировано Byrne Hayes (2016-07-02 15:34:49)

- Я тебе такие грррррибы устрою! - оголяя кончики клыков, неистово зверел черный сатанюга, оттягивая глупую "букашку", как он любил называть Рашель, всё дальше от клубов едкого дыма и костра, а ведь где-то там, истошно выла волчица и не менее отчаянно изголялась воплями чья-то кошка, погулявшая сама по себе. Крик буквально зверел от одной мысли, что вот тут, совсем рядом, волки притаились, что подтвердилось многократным тягучим воем, который был похож на клич, что только усилило нервное волнение Отщепенца и заставило того более энергичненько тащить упирающиеся дитя подальше от опасности.
- Нашла время и место гррррибы собирррать! Голову бы оторвал за такое! - и косился бешеным взглядом по-сторонам и на что-то блеющее дитя, а зрачок потемнел от ярости, от осознания не шуточной ситуации, а из пасти разве что огнедышащий дракон не вырывался. Ему ли не знать, чего можно ждать от волков? И каким образом спрашивается, он сможет уберечь неуберегуемое, не в меру не разумное человеческое отродье с зелёными жизнерадостными глазищами, которое пытается ласково так, уговорить Осколка вести себя благородно и пойти спасать чью-то там жизнь. Крику в такие моменты хотелось "повеситься", потому что, как бы он не выказывал своё недовольство, гнев или раздражение, эта странная девочка всё равно продолжала называть его всякими глупыми словами и пыталась погладить, или что ещё хуже обнять, словно он её мягкий и пушистый большущий кот.
- Не смей! - в такие мгновения рычал Отщепенец, даже пару раз цапнул Мэдоу за руку, грозно и утробно порыкивая, однако больше показательно, ведь даже царапин не оставалось - лишь синяки, но это не помогло, в итоге пришлось ужиться с мыслью, что эта девчонка просто безумна, а с помешанной большой ли спрос? Да и какой нормальный человек, будет бегать за здоровенным, мрачным, с виду жутко агрессивным кабелюкой, который оголяет клыки весьма часто, смотрит так, будто желает вам провалиться на месте в тар-тара-ры в ту же секунду, в которую вы к нему посмели обратиться. Конечно же Рашель Мэдоу! И при этом, ещё и утверждает всему миру, дескать, что "У меня такой замечательный пёсик, прям такая лапушка, такой пирожочек! Любите его дружно, ведь он самый самый!!!".
- Замолчи ты уже! Я тебе не Крикуша, глупое создание небес, недочеловек несчастный! - сердился по полной программе Изгой, крепко сжимая в железных тисках челюстей прочную, длинную косищу девчины, что егозила и упиралась на каждом шагу, буквально вводя в бешенство и без того озверевшего пса, который в ТАКОЕ-то время, в ТАКОМ месте нашел плод своих злоключений и пытался этот плод дотащить домой в целости и сохранности. Массивные лапищи оставляя глубокие следы в мясистом черноземе, бороздили когтями землю. Шелли приходилось тащить то задом-наперед, то боком, совершая не сильные рывки, потому как девочка могла бы упасть, если бы Осколок дергал её сильнее, поскольку та, отчаянно сопротивлялась и куролесила, так же продвигаясь с места драмы задом-наперед, а местами боком. Всклокоченная шкура ежесекундно дыбилась злыми и колючими иглами вдоль хребта, потому как сознание полукровки ширилось и заполнялось не только какофонией "трелей" погорельцев, не только вездесущим воем волков, но и учащалось приближением двух пар человеческих сапог.
Хотя этот вой... Вой показался подозрительно похожим, как - будто выл один и тот же волк, но в этом Осколок был не уверен, поскольку в сводящей с ума кутерьме вечерней неразберихи, чёрт поймет, кто и чем поёт в абсурдной картине происходящего.
- Шевели копытами! Спасительница, убогая ты моя! - на очередной ляп по-своему "нежно" хрипло проворковал низким гудением клокочущей глотки Крик, отвечая Рашель, которая умудрялась понимать полукровку пусть по-своему, но как ни странно, довольно верно.
Топот сапог нарастал в геометрической прогрессии. Полукровка сбавил скорость, напрягаясь всем телом сильнее и замирая на каждом шагу, постепенно останавливаясь совсем, поскольку этот грузный топот двух пар человеческих ног, не показался волкопсу мирным. Замерев, Крик впился стальным и вмиг похолодевшим взглядом в людей, буравя приближающегося мужчину - гильдийца и женщину, низкими грозовыми раскатами почерневших, в отблесках костра, кажущимися кровожадными и подернутыми адским пламенем глазами. Недовольное гудение в глотке на миг стихло, однако загривок и шерсть вдыбились так, словно Изгой натянул на свое враз напрягшееся тело, играющее буграми тренированных не одним днем мышц, шипованую броню. Черные губы дрогнули и на осатанелой морде, начал расплываться предупреждающий, звериный, совершено однозначно говорящий о серьезных кровавых намерениях оскал. Это была уже не та "милая" улыбочка, которой удостаивалась Шелли, хоть ей и её было вполне достаточно. Длинные клыки были вынуты из ножен, красные десны плясали вместе с верхней подрагивающей губой, а сквозь зубы время от времени показывался язык. Уши прижались к крупной лобастой голове, которая чуть опустилась вниз и кобель немного припал к земле, готовый бросится на встречу маньяку-мужику, бегущему на него, да что там на него, на Рашель с ножом! Рычание низкими волнами затопляло тело Изгоя и пространство возле него и становилось сильнее с каждым шагом приближающихся людей! Если бы это была простая встреча, Крик бы ушел, лишний раз не связываясь с гильдийцами, но теперь, он был явно намерен стоять на смерть, как говорится "За нами Рашель!".
С криками,
- МоЁ! - неразумная девчонка повисла на Осколке, обхватив могучую шею руками и для пущей верности скользнув под грязный живот закинула ноги тому на хребет, сцепив крестиком в ладыжках, словно обезьяна. Рыкнув и тряхнув всем телом, пытаясь тщетно высвободиться, что привело лишь к большему вцеплению ручек-ножек в черную шкуру с очередным истошным,
- Моё! - от которого у полукровки заложило уши и зазвенело в голове, Шелли прилипла намертво к ощеренному к "недругам" хищнику.
- Отдерись! - безапеляционо гаркнул Изгой, но в этот раз не шевельнулся, поскольку мужик уже был совсем близко, а Крик не мог дать себе право отвлечься от его движений.
- Агррррххх!!! Рррррр!!! Агрррррррхххххх!!! - предупреждающе, клокоча пеной у рта, зарычал Осколок, краем зрения отметив, что тётка уже приостановила свой забег, кувыркаясь на земле с кем-то, а поднявшись, замерла, видимо поумерив пыл. Теперь свинцовый, тяжелый и испепеляющий взгляд застыл на глазах мужика, полностью устремляясь тому аккурат прям в печенки и намереваясь сожрать того с потрохами!

Отредактировано Крик (2016-07-03 12:23:29)