Волчица настороженно стояла, ожидая, пока незнакомец либо свалит подобру-поздорову, либо подойдет сам. Веда немного удивилась, когда чужак все-таки решил приблизиться к одинокой белой волчице. Он не боится или просто не знает, что здесь можно встретить охотничьи группы Первого Ветра? Скорее всего, второе, на идиота он не похож, - успела поразмышлять Веледа, пока незнакомец не приблизился до расстояния разговора.
- Доброго времени суток, милая леди. Что привело тебя сюда?
Надо же, какая вежливость. Точно не легионер.
- Веледа, ловчая Первого Ветра, - не тратя времени на приветствие, представилась Веда. - Я собиралась здесь поохотиться, но... - белохвостая запнулась, гордость не позволяла рассказывать первому встречному про профессиональные неудачи. - Погода портится, сейчас не время, - нашла она, как ей казалось, самую удачную отговорку, тем временем разглядывая волка.
Странный окрас... Половинчатый. Никогда такого не видела.
- А вы какими судьбами? - имею же я право на ответное любопытство, хах.

Веледе волк показался одновременно и настороженным, и расслабленным. Это вызывало у охотницы легкое недоверие, она чуть сощурилась и не стала терять бдительности. С одной стороны, он держится чересчур спокойно и добродушно для чужака, а с другой стороны, мне кажется, он меня опасается. Антей всеблагой, что за типа я вижу перед собой? Такое несовпадение щекотало нервы, волчица глубоко втянула носом воздух, запоминая и анализируя запах незнакомца. Да откуда же он?
-Так кто же перед дождём дичь ищет? Тем более на открытой местности? Попрятались уже все.
Веде почудилась снисходительность в его тоне. Он не понял по моему приветствию, что я требую у него его принадлежность, а сейчас еще и советы вздумал давать? Уязвленная профессиональная гордость обиженно щекотала язык и горло, так и умоляя об ответной колкости. Волчица провела языком по губам, сдерживаясь и еще пристальнее вглядываясь в волка. Слишком давно её так не цепляли.
- Как хоть зовут тебя?
Веледа позволила себе чуть приподнять веки и немного растерянно улыбнуться. Чудак... Я же представилась. Раздражение схлынуло так же быстро, как и появилось, теперь незнакомец забавлял белохвостую.
- Веледа, - медленно, внятно повторила волчица уже второй раз за день свое имя. Словно в ответ за её спиной язвительно прогрохотал гром, пустив шальной ветер охотнице по спине. Тряхнув головой и переступив с лапы на лапу, Веда спросила в лоб, поддерживая тон непринужденной беседы. - Чей будешь?

Отредактировано Веледа (2013-08-17 22:04:28)

What if this storm ends?
And I don't see you
As you are now
Ever again
Отчего-то охотнице казался неправильным их разговор. Не по его сути, не по его ходу, но по самому его факту существования. Почему-то ей вспомнилась одна её знакомая, настолько ярая Первородная, насколько спокойна была Веда. Она бы лишь фыркнула и пошла по своим делам. И, конечно же, вокруг неё была бы группа охотниц, - иронично подумала Веледа.
-Интересно, а есть ангел погоды? По идее, если есть демон плохой, то должен быть ангел хорошей погоды, - созвучно с грохотом с неба проговорил чужак, отвлекая Веду от посторонних раздумий.
Ангел хорошей погоды? В моем детстве говорили, что гром - это рык Варгиной своры, которая рвет души грешников, облака - посланцы Антея, призванные нести прохладу Первородной стае, а солнце - пристальный взгляд самого Антея. А второй глаз он прищуривает, чтобы не спалить землю, открывая его только ночью. Веда улыбнулась уголками губ. А ты, я вижу, не перерос еще сказок.
-Я-то? Одиночка... Фурфур.
Одиночка. Это одновременно и насторожило, и успокоило волчицу. Не Легионер, но и не свой. Имя охотницу не напугало, она не была суеверна, хотя некоторые из её знакомых могли бы ахнуть от сочетания имени, облачно-грозовотучной  шкуры и погоды при встрече.
Но Веледа суеверной не была.
- Куда путь держишь? - поинтересовалась белохвостая, чуть склонив набок голову.

<<< Откуда-то с земель бывшего Первого Ветра. После войны.

Последнее, что она помнила – это был огромный тёмный силуэт, направляющийся в её сторону. Его клыки сверкнули в эфире ночных красок – ей эта игра тонов показалась особенной. В одно она почувствовала, что сейчас упадёт в обморок – столь уж сильной была потеря крови и изувечения в этой битве. Волчица жадно хваталась взглядом за каждый предмет, восставший перед ней, за каждую маловажную деталь…
А волк продолжал свой уверенный, предательски медленный шаг, сверля свою противницу пристальным взглядом.
Было ясно – с миром уйти не даст. Да и ушла бы она?
Сапфира попыталась заставить себя встать резким рывком, что, впрочем, у неё и вышло, но она неловко покачнулась на лапах и едва не потеряла равновесие. А легионер всё наступал и наступал. Нарочно медленно – видимо, хотел насладиться зрелищем весьма смешным и убогим, в коем сейчас и преобладала белошкурая воительница. Но вскоре волк усёк: она не собирается сдаваться.
Хищница попыталась принять боевую стойку, из-за чего поток крови из раны на плече вырвался с новой силой. Но она не обращала внимания на жгучую боль, что электрическим током пронзила её тело.
Её пасть обнажилась в угрожающем оскале, что вызвало ухмылку на морде бойца. Ему, видимо, доставляли неописуемое удовольствие её попытки продемонстрировать себя в боевой готовности, но оба бойца сразу поняли: Сапфира уже отвоевала своё.
Но так просто признавать победу врагов она не собиралась.
«Первый Ветер никогда не сдаётся. Он до последнего будет стоять на своём!»
Секунда – и они сошлись в неравном поединке.

***

Она ощущала себя скованной. Скованной в своих движениях и своих чувствах. Первым ощущением стала невыносимая боль, но залипшие  губы не позволили стону врываться наружу, хотя бы потому, что засохшая кровь ограничивала их в движениях. Она медленно открыла глаза, судорожно вдыхая носом разряжённый воздух. Что-то произошло за ночь…
И это что-то наводило не на самые лучшие мысли.
Она попыталась встать, но тут же ощутила всю скованность своих движений. Одно неловкое движение отдавалось в голове яростным громом и скрипучей болью. Следующее, чего она возжелала – это был малейший глоток воды.
Волчица взглядом оглядела пейзаж. Вся окружающая её местность казалась ей чуждой. Она не понимала, как здесь оказалась и понятия не имела, куда ей идти. Однообразная поляна с редко встречающимися кустарниками, сухой, сгнившей травой и опавшими сухими листьями казалась ей мрачной, особенно на фоне плотного тумана – или это помутнение рассудка?
Миллиарды вопросов клубились в её голове. Она  оказалась в ловушке своих чувств. Кто она? Что она тут делает? Что с ней произошло? Почему она, чёрт возьми, в таком состоянии?... Ей бы хотелось найти намёк на то, что она ищет, хотя бы что-то, что могло бы её подтолкнуть к вопрошаемому, но однообразная картина на фоне белой пелены не сообщала ровным счётом ничего.
Она попыталась встать на лапы, подняться и оглядеться, но рана на правом боку новым потоком крови напомнила о себе. Так она и оставалась лежать в этом Богом забытом месте, лишь изредка с мольбой поглядывая на небо.
А она ведь не понимала, что лишилась самого ценного, что у неё когда-либо было. Она могла бы списать всё на ярость судьбы, но стоит ли? Но не только боль по всему телу занимала её – кажется, это чувство было привычным для неё, но знала ли она наверняка? Она ощущала пустоту собственного существования, она чувствовала, как пустая голова начинает наполнять потоком из неоткуда возникших вопросов, но даже в самых сокровенных уголках своего подсознания так и не находила ответов.
Волчица закрыла глаза.
«Ничего. Пустота».
Она бы хотела, чтобы её заметили. Хотела, чтобы ей помогли и объяснили, что к чему, но она не могла превозмогать ту боль, что одной несокрушимой волной обрушилась на её тело. Это было странное чувство, но она не могла хоть как-то выдать свою боль, словно это было чуждо для неё. Неприемлемо? Да откуда ей знать…
Она резко распахнула глаза, в надежде увидеть хоть какое-нибудь разнообразие в скудных тонах пейзажа, но ничего, кроме плотного тумана, осевшего на поляну, она не увидела.
Так она и лежала на животе, судорожно вдыхая лёгкими приятный разряжённый воздух, что полнился и прочими  запахами, но все они были не знакомы. Среди этих ароматов она различала лишь один - резкий, колкий, тонкой струйкой вошедший в нос. Кажется, это была кровь.
Это конец? Но почему она тогда так упорно не могла вспомнить начало?

Отредактировано Sapfira (2013-10-27 12:40:12)

Может, так оно и должно быть?
Разум пустой, тело – окровавленное, больное, готовое вот-вот отпустить из своих цепких лап душу…
Возможно, это не конец, а начало? Чистый лист, с которого можно  писать свою историю? Но хищница сомневалась, что этот лист был уж таким чистым – сама-то она отнюдь не бела.
Волчица зевнула, но не широко – челюсть сводило невыносимой болью, но она опять-таки не подала ни звука, который свидетельствовал бы о её боли, что электрическим разрядом пробежалась по телу. Она положила голову на лапы, устремив взгляд пронзительных голубых глаз на небо. Потоки холодного ветра обдували её со всех сторон – чёрт возьми, до почему он такой холодный! Но она никак не реагировала на окружающую среду, словно была чем-то особенным, чего не касались никакие изменения в природе. Но этот ветер… несмотря на всю его беспощадность, он казался самке каким-то родным, словно  промозглая стихия была кусочком её существования.
Её взгляд не улавливал ровным счётом ничего, что могло бы хоть как-то врезаться в опустевшую память. Лишь тусклый туман, что плотным полотном струился по воздуху, заслоняя собою всё окружающее пространство.
Она прикрыла глаза. Возможно, так будет лучше. Или это очередная попытка унять невыносимую боль в теле?
И сколько бы она могла так пролежать? Сколько бы прошло времени? Но ей не хотелось об этом думать. Она медленно каталась по закоулкам своего разума, рыская ответы на заветный вопросы, но опять не то, всё не то… Она попыталась напрячь память, но там было пусто. А ведь что-то ей подсказывало, что её история началась с чего-то другого, не с беспокойного лежания на сухой листве. Что бы это могло быть?
Уши стояли торчком, фиксируя происходящее вокруг, а нос дрожал при малейшем порыве воздуха, и в один момент именно он доложил о присутствии незнакомца. Тем временем тьма жадно глодала подсознание волчицы, и ей так не хотелось выходить оттуда… Ей показалось, что она забывает боль и отходит от реальности; телом она практически перестала ощущать происходящее.
Тем временем безымянное существо приближалось. Враг или друг? Уши улавливали каждый звук, что издавало животное, оно уже давно выбрало свою цель – её, безобидно лежащую на листве и пытавшуюся вспомнить хоть что-то из своей жизни. Жизни... Была ли эта самая жизнь вообще?
Существо наклоняется и жадно принюхивается к резкому запаху, что исходил от израненного тела. Но даже это не заставило волчицу хотя бы мимолётно зыркнуть на обладателя столь приятного запаха, а от него пахло манящим разнотравием… Она зажмурилась, когда холодный нос едва ли коснулся переносицы, и только тогда она резко распахнула глаза, жадно впитываясь в аккуратные очертания чёрной морды. изучая её линии и изгибы. Её янтарные глаза так же жадно прочёсывали каждую царапинку, каждую шерстинку на её светлом лике, пока тёмношкурая волчица не отстранилась от неё.
Она  повторяла одно и то же слово, при этом упорным взглядом воззирая на израненное существо. Звук её голоса звучит приятно, мягко и плавно, он влечёт к себе одной протяжённой нотой, и белошкурая была уверена: если бы не раны, кои противостояли каждому её движению, то она бы, не задумываясь, откликнулась, пусть даже и не понимала, что за слово застыло у неё на губах.
«Сапфира…»
Это слово звучало красиво. Возможно, этим именем можно было бы назвать определённое явление в природе. Например, когда колючий холод пробирает до костей, а тебе всё равно… Прямо как сейчас.
«Возможно, мы говорим на разных языках? И она сейчас призывает что-то, о чём я не знаю?»
Ничего она не знала. И если волчица действительно общалась на другом языке, то просьба о помощи сразу бы отпадала. А ведь она бы могла помочь…
А на каком языке говорит сама голубоокая?
Волчица вновь устремляет колкий взгляд в сторону тёмной самки. Взгляд пристальный, но не вызывающий, словно хищнице хотелось вновь насладиться красотой её существа. Она долго на неё смотрела, скользя по её фигуре взглядом, словно стараясь отыскать хоть малейший изъян, и вот только одна затрещина, которая бросается в глаза – часть одного уха отсутствует. И, кажется, на носу пересекались несколько шрамов, но сейчас она не могла с уверенностью сказать, было это действительно так или это очередная игра воображения.
Наконец она заглядывает в глаза.
- Кто ты?... – вопрошает она, сопровождая свой поломанный голос глубоким сверкающим взглядом, призывая бледноглазую самку к ответу. Звук её голоса был вытолкнут из пасти, отчего звучал приглушённо. Но собеседница, если прислушается, сможет услышать её.
Волчица почувствовала, как кольнуло где-то под боком. Но важно ли это? Сейчас главное – дождаться ответа.

Отредактировано Sapfira (2013-11-01 12:58:45)

Сколько времени прошло с того момента, как был озвучен вопрос?
Но белошкурое существо не задумывалось об этом.
Её взгляд не сходил с одной единственной точки – морды собеседницы. Она улавливала каждое движение её мускула; она видела, как свет, на короткое мгновение застывший каменной надеждой в глазах, вмиг растворился, сменился чем-то другим, неприемлемым для янтарноглазой самки… Это выражение морды заставило неопределимую боль тяжестью гирь повиснуть на сердце, а по спине пробежались щекотливые мурашки, отчего она невольно вздрогнула.
Тотчас же морда незнакомки приняла задумчивое выражение, и израненная не смогла бы с точностью ответить: предвиделось ли ей разочарование тёмношкурой или её действительно что-то расстроило в повадках белой хищницы.
Она игнорирует вопрос, её взгляд скользит по тускнеющему горизонту, который изредка прорисовывался сквозь плотные слои тумана. Но она представилась.
«Иштар… Это имя или порода?»
- Ишта-а-а-р, - белый зверь чуть приподнимает морду, терпя противостоящую ноющую в плече боль. Она словно пробовала её имя на вкус, смакуя и разжёвывая его. А приятное ведь было на звук – такое трепещущее, но не вызывающее, негромкое, что-то такое, что невидимой нитью тянуло к его обладательнице. – Что за существо ты, Иштар?
И вот она снова раскрывает пасть, откуда исходит звук, который она никак не ожидала услышать. Теперь она уже не сомневалась - говорили она на одном и том же языке.
«Сапфира… Меня зовут Сапфира».
- Мои ощущения? Иштар, я не ощущаю ничего, кроме грызущей глотку пустоты. Ты знаешь, что это такое? Моя голова забита вопросами, и не на один я не нахожу ответа… Что со мной? - глухо откликнулась самка, тусклой улыбкой сопровождая свои слова, словно ей было так легко говорить об этом. А ведь действительно...
Она не помнила свою жизнь, если таковая и была, но ей хотелось высказать определённую часть ощущений, поделиться тем, какого это - ни черта не помнить. Но лишь определённую часть - что-то она не могла сказать, это было то, чего она не могла принять. Не могла... Её распирало изнутри, она хотела вместить в свои фразы куда больше вопросов, жаждала чётких ответов, ей так хотелось узнать... Желание вспомнить всё оттесняло на второй план ту боль, что приносили раны на всём теле. Она не переводила жадный испытывающий взгляд со своей собеседницы, словно взглядом вбирала её предстоящие слова. 
- Раны.. ах да, раны, - за всё время диалога она первый раз опустила взгляд, мимолётно  окинув им свои лапы. От смущения ли так потускнело только что вспыхнувшее пламя? Ей было так неприятно осознавать свою беспомощность в глазах рваноухой, но дискомфорта не высказала и через секунду вновь зыркнула на Иштар.
Она попыталась встать, превозмогая вновь откликнувшуюся на попытку движения боль, но она ни разу не продемонстрировала свои ощущения, хотя обе хищницы прекрасно понимали: голубоглазая переживает ощущения отнюдь не из лучших. И, пожалуй, тут больше грызла моральная травма, а физическая лишь подкрепляла всю тоску непостоянства. Иштар шмыгнула к кусту, в то время как Сапфира попыталась уверенно встать на лапы. Её конечности сковала судорога, которая камнем прижимала её к земле, но она игнорировала это чувство, противостояла ему, чего стоило немалых усилий, но она стояла.
- Стайные земли? Что это такое?
Она вновь заглянула в глаза Ишт ар, когда та опустила несколько листьев прямо под лапы.
«Ишатр... А могу ли я тебе верить? Мне бы хотелось рассказать тебе всё как есть, но какой-то барьер противостоит нашему полноценному контакту. Что это?».
Но взгляд собеседницы искрился добродушием и доверием. Возможно, не будь ситуация такой щекотливой, она бы трижды подумала, прежде чем слушать её, но критическое состояние не оставляло иного выбора.
Нагнулась и поглотила листья она довольно быстро, но подняться вновь стоило ещё большей выдержки и силы. Она пыталась унять дрожь в лапах, но её попытки были тщетными.

Отредактировано Sapfira (2013-11-09 22:17:36)

…и всё так же Сапфира не сводит пронзительного цепкого взгляда с чёрной морды с двумя яркими, отдающими янтарём, глазами. Она не задумывалась над тем, что столь пристальное внимание может смутить собеседницу, но та не подавала ровным счётом никаких признаков недовольства. Скрывала ли истинное отношение к напротив стоящему существу?... Но белошкурая не задумывалась над этим. А даже если бы хотела, то смогла бы отвести взгляд? Ведь именно в Иштар она обрела то существо, которое могло дать ответы на её вопросы – не на все, конечно, но на некоторые – вполне…
- Волки, - одними губами прошептала она, прикрывая глаза и, наконец, избавляя Иштар от своего пристального внимания. Волки… Это слово вертелось на краю заполненного пустотой сознания, словно было его неотъемлемой частью. Одно слово вызывало кучу ощущений сразу. Сапфира присела, не в состоянии терпеть (в стоячем положении) подступающую боль. Отчего-то её тело вмиг отяжелело – не от того ли, что новое слово что-то дёрнуло в её памяти? Что-то такое, что бы могло открыть путь к многим вопросам.
- Пуста память… У меня была жизнь? – вопрошала голубоокая, вновь впиваясь взглядом в чёрношкурую волчицу. Та, казалось бы, знала ответ на каждый задаваемый вопрос. Сапфира  спросила бы её о многом, осыпала бы её вопросами, что терзали её на протяжении нескольких часов, но покоя не давало слово…
«Волки…»
В память начали постепенно врезаться волчьи морды – изувеченные и аккуратные, красивые и безобразные – всякие разные, но все они были чуждыми, словно сознание само по себе придумывало образ и выдавало его яркой картинкой прошлого. Прошлого… Знала ли она их? Или она под вдохновением узнанного слова придумала их?
- Стая – группы волков, целые семейства… Иштар, а в твоей стае тоже есть твоя семья? – спросила Сапфира, дёрнув правым ухом и коротко вильнув хвостом.
Ей действительно хотелось это знать. Она-то сказала всё, как есть, не утаивая ничего от этих тёмных красивых глаз, в которых не отражалось ничего, кроме ниоткуда взявшейся грусти и тоски. Что с ней?
Если и раньше Сапфира была не уверена в Иштар, то сейчас она резко сменила к ней своё отношения. Могла ли предать? Белошкурый волк вновь заглянул в глаза собеседницы. Если она и обманывала, то делала это очень искусно и правдоподобно, но Сапфира моментально отбросила эту мысль. Умом она понимала: стоит ожидать опасности, но Иштар – единственная, кто может помочь, и прогнать её было бы равносильно самоубийству.
Одна она долго не протянет.

Отредактировано Sapfira (2013-11-25 18:17:03)

Чем дольше она разговаривала с чёрношкурой, тем больше доверяла ей. Но инстинкт самосохранения всё чаще заявлял о себе колким чувством недоверия. А знала ли она вообще, что значит доверять? А знала ли она, что такое предательство? Сапфира сокрушительно покачала головой, смахивая наваждения, ощущая при этом колкую боль, что волной пронеслась по позвонкам к мозгу, но не придала чувству какого-либо значения.
Кажется, или жизнь частично состоит из боли?
Она вновь скользнула взглядом по морде Иштар, словно пытаясь найти в янтарных глазах её истинное отношение к ней. И всё же полностью проникнуться только что подошедшей волчице она не могла, словно чувство полноценного доверия было неприемлемо для неё.
«Другого выхода нет. Она единственный шанс на спасение».
Сапфира не понимала, зачем так цепко вцепилась в жизнь, о которой ничего не знала. А может, она и не стоит вовсе того? Может быть, гораздо проще взять и бросить всё, отдаться чуждым мыслям и мирно сникнуть под тенью скрипучей ивы? Эта мысль недолго вертелась над пропастью сознания, прежде чем была беспощадно сброшена в самые её недры.
«Сдаваться – это удел слабых»  - здравая мысль громким эхом звучит в голове, заставляя самку отречься от неблагоприятных мыслей, тем самым позволяя трезво оценить обстановку.
В небе что-то громко полыхнуло. Сапфира устремила свои очи к небу, чуть щурясь от ослепительной белизны пасмурных туч. На морду, в разные её районы, стали падать маленькие снежинки – удивительно, но Сапфира знала название падающего с неба вещества. С севера подул морозный ветер, но волчица не дрогнула, словно это явление природы было для неё родным. Странно: а ведь ей нравилась эта морозная погода, она успокаивала и на какую-то долю секунды позволила забыть о нахлынувших резкой волной чувствах, что терзали самку изнутри.
Голубоглазая повернулась к Иштар, лёгким качком головы стряхнув большую часть выпавших на морду снежинок.
- Иштар, а ты ведь знала меня до того, как встретила меня здесь? – невольно вырвался из неоткуда возникший в голове вопрос. Сапфира сама не знала, что способна на такие мысли, но все её слова подтверждали правдивость её мыслей. Ведь именно Иштар сказала, как её зовут.
Волчица крепко сжала зубы и чуть не прикусила себе язык, когда боль электрическим разрядом прошлась по телу и замерла в теле кусачим ощущением.

Отредактировано Sapfira (2013-12-05 21:45:19)

------ Начало
Я не любила сидеть в лагере, правда, не вру у меня просто не было сил смотреть на волков, которые приняли меня и понимать, что я ничем и никак не могу им помочь, а ведь осенью важно, чтобы работали все слажено, скоро холода. Но меня не трогали по нескольким причинам, например, потому что я ничего не умела, потому что я была новенькой и потому что я была из Первого Ветра. Смогу ли я назвать себя волчицей Оплота? Возможно, но не сегодня.
Сегодня я шла по следам Иштар, чтобы в очередной раз доказать черной волчице, что я буду великолепной травницей, мне этого очень хотело, но мне не позволял возраст и неусидчивость, свойственная всем молодым волкам. При этом в моей голове надежно были запечатаны все знания моей матери о травах и их лечебных свойствах. Мне нужен был только шанс, чтобы проявить себя.
Идя за Иштар я понимала, что раз она идет на Цветочную поляну, то, скорее всего, она идет за травами, а лишняя пасть ей не помешает, чтобы все это донести. По дороге я уже насобирала. Мама научила меня ловко отламывать веточки барбариса, которые если использовать как мазь не только ускоряли заживление, но и обеззараживали рану, немного пощипывая. Она всегда следила за тем чтобы Барбариса и тысячелистника было вдоволь, мне всегда казалось что это её любимые травы, а от барбариса хотя бы приятно пахло, хоть листья на вкус были не очень. Вот и сейчас я несла несколько, точнее три, маленьких веточки в пасти, желая найти чернобокую самку и узнать чем именно она занята, ведь вышла она утром, а уже день подходил к концу, а её все не было. Излишнее беспокойство за новую старшую волчицу, которое было вызвано потерей семьи, стаи и родителей в один день, выразилось в привязанность ко всем кто проявлял хоть каплю внимания ко мне.
Мои глаза быстро нашли силуэт волчица на поляне и я, не думая о скрытности и безопасности, как и все волчата, кинулась в сторону сенешаль.
Когда мои лапы вновь перешли на шаг я заметила рядом силуэт белой волчицы, но не могла разобрать запах через кровь, запах Оплота, к которому я еще не привыкла, запах барбариса и палых листьев. Все это очень сильно отвлекало, поэтому только подойдя близко к волчицам я признала в раненой свою состайницу. Если можно было так говорить, учитывая тот факт, что Первого Ветра больше нет. Я бросила, да именно бросила ветки и кинулась к Сапфире. Уткнувшись куда могла, а именно в бок. Сейчас мне было все равно что она ранена, что волчица о чем-то разговаривали, мой влажный нос проник к подшерстку и впился в едва уловимый родной запах по которому я уже успела соскучиться. Мне Захотелось завыть, как делала мама, когда они возвращались в лагерь с новыми запасами, вот только никто не ответит.
- Сапфира, ты жива! - радостно затараторила я, уже описывая круги вокруг волчицы. - Я не одна, Иштар, не одна! - моей радости не было придела, я уткнулась и в черную волчицу, но уже спустя только пару кругов. Сапфира была правой лапой в Первом Ветре, потом она помогала новорожденным волчатам альф, я толком не знала кто она мне, есть ли у нас кровное родство, но сейчас это было не столь важно. После трех мучительных дней, что я провела в Оплоте, думая что от стаи не осталось и следа на острове я встретила живое подтверждение того, что Первый Ветер жив, пускай и не в лучшей форме.
Я спохватилась о сеточках, что принесла и легла рядом с Иштар принялась активно жевать листочки вместе с нежной корой и веточками и накладывать на раны, словно это не я была готова пять минут назад бегать за своим собственным хвостом и прыгать выше головы от радости, теперь я сосредоточенно занялась здоровьем своей вновь обретенной состайницы, как учила мама, то и дело поглядывая на чернобокую волчицу, словно спрашивая «я все правильно делаю?»

Иштар говорила как мама, она никогда не ругала и вообще не понимала как можно устраивать тиранию из обучения. Поэтому была мягкой. Новая наставница пока еще вызывала во мне смешанные чувства, но только хорошие. Мне было непривычно от цвета её шерсти и запаха, но если бы всего этого не было, то она бы была мне родной, это точно. Я посмотрела на серую волчицу, потом на раненую. Потом снова на волчицу из Оплота.
- Но тут мы не сможем хорошо обработать раны. - заключила я, отрываясь от сенешаль и обводя местность взглядом. Я принюхалась, мне вообще казалось, что это уже не территории Оплота и не территории Первого Ветра. Остальная часть острова мне была не знакома, поэтому я навострила уши и принялась втягивать воздух. Тут ничем не пахло, что было по меньшей мере странно. Тут сильно пахло цветами, а волками нет. - Может лучше пойдем домой?
Неуверенно предложила я. Меня все пугало, это можно было понять по вздыбленному загривку и прижатым ушам. Пару дней назад моих родных рвали на моих глазах и я еще не оправилась. Мне не хотелось оказываться далеко от волков которые могут меня защитить. Я посмотрела на Сапфиру, потом на Иштар, потом куда-то в свои лапы. Если Легион придет, то мы трупы. Это все что мне сейчас было ясно.  Я жалобно заскулила, желая моментально вернуться туда где пахнет Оплотом. Но я не могла оставить свою новую наставницу с раненой волчицей по следу которой уже могли идти. Да, я не была смелым волчонком, я была реалисткой, которая чудом выжила после нападения Легиона и это чудо вряд ли повториться еще раз. Но я не была предателем. Поэтому нужно было помочь Иштар.
- Мы можем встать с двух сторон Сапфиры и так дойти до лагеря. - предложила я, в надежде, что она может идти. Но присмотревшись я поняла, что мне понадобятся все мои силы, потому что если белая волчица во время дороги покачнется в мою сторону и облокотиться на меня, я скорее всего не удержу её вес. Я смерила родную волчицу взглядом и почти шепотом произнесла:
- Скорей бы вырасти. - я ничем не отличалась от остальных детей. Я как и все хотела вырасти. Вот только я хотела вырасти, чтобы быть полезной и спасать волков, таких как Сапфира, а не убивать, как Легионеры. Я поднялась с земли, поджимая пушистый хвост от страха и ждала команды от серой волчицы, если цвет её шерсти можно назвать серым, я пока еще плохо разбиралась в цветах.