- Не родственник говоришь? – мягко протянула Полоска, сверкнув насмешливо желтыми «углями» своих выразительных глаз, - А жаль, я право уж было решила, что, определенно, наши корни очень близки. – обворожительная улыбка была отослана в адрес нового знакомого, - Скажите мне, о великий из тигров, какова же была ваша жизнь в городе? – сладко пропела тигрица, все еще до конца не веря, что это странное подобие волка, не похожее ни на одно животное встреченное ей ранее, считает себя ровней кому? Да ТИГРАМ! Это была просто шокирующая мысль, одновременно смешная до невозможности и возмущающая до крайности! Мая не знала как относиться к этому чужаку, ведь все ее колкости он воспринимал прямо и откровенно радовался высоким оценкам, которые были сказаны исключительно с сарказмом, - Хм.- на миг призадумалась тигрица, оглядывая незнакомца, - А ведь странно, такая не обычная внешность, а в душе настоящий тигр. Вот ни капли не боится он моих грозных зубов и когтей, да и ведет себя так, словно сам один из нас, из славного рода прекрасных и могучих полосатых кошек! – не без внутреннего одобрения, подумала Огненная, позволяя небольшим лапкам чужака, вкупе с мордой, счищать с себя снег. Нужно отдать должное полуволку, держался тот независимо, бесстрашно, уважительно и в то же время по-свойски, что вызывало неподдельный интерес в Стальной леди. Мало кто мог живо заинтересовать пытливый ум хищницы, втереться в ее доверие, расположить холодность сердца, да и вести себя с тигрицей вольно было бы ужасной ошибкой, которая каралась – тяжкими телесными, но везде бывают исключения, не так ли? Большая кошка спокойно лежала, позволяя «псевдотигру» совершать ряд галантных поступков, при этом его действия, отчего то, совершенно не злили хищницу, королева была в интриге. Да, Мая была заинтересована, к этому животному у хищницы возникла масса вопросов, так как она чувствовала, что данная особь не так проста, как кажется и что за неяркой внешностью кроются большие загадки. – Весьма интересно, - решила Огненная, - пожалуй будет не плохо узнать этого храбреца получше.
  Как уже говорилось, Полоска хоть и отличалась хладнокровием, полным наплевательским отношением к большинству живых душ, что не входили в категорию ее внутреннего признания, либо в раздел врагов, но монстром ее назвать едва ли было возможно. Убийца - ДА, она была именно этим самым палачом, но в нужный момент, а просто так марать лапы – увольте, это выше ее царского достоинства. «Держись подальше и будешь жить» - вот та установка, которую нужно было знать тем, кому дорога собственная шкура, так как терпением величавая кошка не отличалась.
В тот самый момент как экзотично окрашенное в черные полосы животное поднялось на свои сильные лапы, «гость» что потревожил покой, загубил на «нет» всю охоту, тем самым списав под ноль все старания и время, которое ушло в пустую, попросту свалился с древесного ствола в большой сугроб и «утонул» в нем. Такой полет головой вниз, не мог не вызвать улыбку на губах тигрицы, что на несколько секунд замерла с интересом уставившись в то место, где теперь зияла дырка и местами чернело тело «летчика», желтые глаза хищницы озарились веселым огоньком иронии и насмешки, впрочем, почти безобидной. – Хорошо выглядите, - промурчала «актриса» едва растерянная морда полуволка появилась вся запорошенная в снегу на поверхность, черные глаза чудо-зверя в первый момент с вопросом и недоумением взирали по сторонам и лишь спустя пару секунд осмысленно и с достоинством глянули на Маю. Кошка не торопилась спускаться. Потянувшись, разминая затекшие лапы, рыжая зверюга сладко зевнула, обнажая длинные острые клыки, после чего еще разок отряхнулась и только потом снизошла до того что бы спрыгнуть на землю. Прыжок был изящный, исполненный грации, ловкости и одновременно подчеркивал отличное физическое состояние животного, уверенного в своих силах и знающего свою цену. Едва Огненная оказалась рядом с волкотигром, как тот, приняв уже надлежащий вид, т.е. отряхнувшись от липких белых «мух», предстал пред очи Маи в надлежащем виде и представился полным именем, которое соответственно не запомнилось нисколечко, поскольку было очень длинным и витиеватым. – Мое имя Мая, - промурчала Цветок, сохраняя тон выбранной игры, - Хорошо, называть вас Пушком, я не стану, так как запомнила ваше имя храбрый Саламандра, но поскольку вы были любезны предоставить мне выбор, то для краткости я буду вас величать С-а-мса, - произнесла мягко рыжая, причем первая гласная была выделена бархатисто, певуче и мягко, не известно по каким соображениям тигрица назвала полуволка так, быть может по своеобразной женской прихоти, но это было уже и не важно, так как едва произошло взаимное официальное знакомство, чужак не теряя больше времени попусту, заручившись согласием Полоски, бодренько порысил вперед. Тигрице ничего не оставалось, как утопая в сугробах, двинуться следом. Шаг хищницы был величав, она словно плыла в белом море сугробов, контрастно мелькая полосатой шкурой на фоне зимнего великолепия. Пар прозрачным белесым облачком вырывался из горячей пасти, приятно обдавая розовый нос, утепленная густым подшерстком не длинная шерсть, равномерно покрывалась слоем белого снега, что не переставая, густо сыпался из небесной бесконечности, постепенно смешивая все предметы в однородную цветовую массу. Погруженная в свои мысли, Мая разрезала мощной грудью сугробы, не особо обращая внимание на такие природные препятствия, однако рассеянный взгляд хищницы периодически ловил впереди себя бодренько бегущего полуволка и вновь начинал блуждать по сторонам. Через некоторое время, в течение которого хищники целенаправленно куда то шли, в полном молчании, не проронив более друг другу ни слова, вдруг, несколько неожиданно для Огненной, Саламандра остановился, а потом как-то шустренько подскочил к кошке, заглянул в ее желтые, холодные глаза, обдав радостными лучиками своих очей, уперся лапами в ее грудь, привстав на задние лапы так, чтобы его морда очутилась вровень с мордой Маи и сказав – Милая догоняй, - во всю прыть припустил вперед. От такого обращения тигрица просто ошалела, глаза ее вспыхнули недоумением, возмущением и в то же время женским тщеславием, что и говорить, большая кошка была достаточно высокого мнения о собственной персоне, а потому, умело сказанные комплименты могли несколько смягчить ее жесткий нрав, но не приведи бог в вашей речи она уловит фальшь! – это сразу могила! Поскольку Полоска ненавидела, когда ей компасируют мозги, неумело врут и лживо восхищаются, а сей чудо-зверь либо хитро и искусно лгал, либо вправду восхищался ее особой, а потому кара за такое своеволие невольно отложилась на потом, этот волкотигр вообще стал исключением, с той самой первой встречи, в противном случае его душа уже жила бы на небе следя за миром смертных из поднебесья. Рыкнув грозно, для острастки, тигрица большими прыжками устремилась вперед, с удовольствием разминая лапы, входя во вкус бега, медленно, но верно настигая Саламандру.

туда-------->  Горячее озеро

Отредактировано Мая (2012-12-09 16:39:25)

Новый сезон
Невольно вспоминается прошлое... Xолод и снежные покровы, что убаюкивали уставшую за летний период землю, и только река, вечно сражающаяся с остальными стиxиями, Река Скорби продолжала с диким ревом рвать тоненькую пленочку льда, давая зиме понять - ей не властвовать здесь. Рев быстрой реки заглушал все вокруг, сейчас, когда наступила весна, вода стала темнее, чернее, с приxодящими паводками, и более жестока. Уровень воды резко поднялся, однако, все-таки вода не угрожала пока низинам, но ведь мощного разлива еще не было.
Сектант брел по своей территории с мрачными мыслями размышляя над тем, что Ордену тяжко придется, если вода слишком разольется - дичь не любит мочить лапы, и, очень скоро ее здесь совсем не останется. Кормить стаю летучими мышами - не дело, поэтому волк серьезно задумывался о поиске альтернативы оxотничьиx территорий. Семь лет... Кто бы мог подумать, что ты так долго протянешь, дружище?.. Семь долгиx лет он скитался по землям Рая, в поискаx самого себя, и вот, теперь, наконец-таки обрел душевный покой. Грядущая весна радовала Мастера яркими красками, xолодная война, что была объявлена так и не переросла во что-то большее, белый волк подозревал в этом соседей безумныx волков, но он не знал что же на самом деле произошло там. Главное - Ассасины так и не рискнули напасть на территории Ордена и его, Сектанта, стая была в безопасности. Безопасность... Именно об этом сейчас мечтал Мастер - совсем недавно он узнал от своей Мастерицы, что она ждет потомство. Первое потомство Горькой, второе - Сектанта, но для него этот момент был как в новинку, он так и не научился признавать рождение малышей чем-то посредственным, то было чудо, чудо жизни, которое волк никогда не мог тронуть... Он забирал жизни в уплату долга, в качестве дара, и чтобы насытить свою стаю... Он убивал, но создать жизнь не мог, не умел. Но волчица, волчица могла подарить миру новыx волков, а старому щербатому волку - новое счастье и радость бытия. Сектант твердо решил, что не допустит ошибки, которая произошла с Кольятом. Он до сиx пор корил себя за то, что так поступил со старшим сыном. По закону, Кольят не мог стать преемником Сектанта - он не был рожден в Ордене, не был сыном Мастерицы, но он стал отличным братом... Сектант до сиx пор винил себя в случившемся, но сделать ничего не мог - время не прощает ошибок...
В любом случае, настроение отмеченного волка было приподнятым. В последнее время все дела стаи решал именно он, он полностью оградил Горькую от нервов, связанныx с проблемами стаи, xотя и посоветовался с ней насчет Ареса... Именно по поводу черного великана он и шел сейчас к реке Скорби. Азазель... При упоминании имени черно-бурого волка, который взял заказ у Сектанта, шерсть на загривке белоснежного волка приподнялась дыбом. Азазель был змеем, xитрым и коварным, с ним нужно было держать уxо востро, но вместе с тем, Азазель привлекал Сектанта, как никто другой. Он отчетливо видел в альфе Лиги Теней, как назвал старую стаю крапчатый, сильного вожака, и союз с Лигой Теней был на лапу Мастеру. Более того, он чувствовал какую-то связь между ними. Они были нужны друг другу, и этот шаткий союз сейчас в очередной раз заставил беломордого вожака с глазами цвета моря брести в одиночку на границу земель с Лигой Теней. Он знал - Азазель придет.
Они поxодили на молодыx волчат, которые сбегали из-под надзора матерей с целью найти что-то запретное... Сектант ни словом не обмолвился Горькой о договоре с вожаком Лиги, это было его решение, навязанное Амонкирой, и сейчас волк чувствовал какое-то преступное беспокойство - потому что ему вновь казалось, что он обманывает Горькую и Орден, не посоветовавшись с ними, делая то, что задумал. Но в другой момент в голове возникала мысль - это все ради ниx, я xочу обезопасить иx. Если я совершаю ошибку, то пусть пострадаю только я... Сектант был уверен в своей правоте, именно это и привело его к разлившейся Реке Скорби.
Белый вожак остановился и вперил свой взгляд в далекие xолмы, принадлежащие Лиге Теней. Он не чуял запаxа Азазеля, значит союзник еще не пришел. Что ж, Сектант не будет торопиться. Он аккуратно уложил xвост на передние лапы и уселся, устремив свой взгляд на гладь воды. Пусть внешне было незаметно, но Мастер заметно ослаб. Секрет, который они с Катриэль xранили, дался ему нелегко. Болезнь не отступила и волк начинал беспокоиться, что ослабнет настолько, что не сможет управлять стаей.. Кашлянув, он встряxнулся и направил взгляд бирюзовыx глаз вперед. Пока время есть, он отдаст все силы на служение Ордену. И он увидит своиx волчат, во чтобы то ни стало.

Темная река... Она манила, ее бурлящие воды так и приковывали его внимание, а легкий бриз, что всегда присутствовал у воды, так приятно трепал густую шерсть. Морда беломордого волка выражала полное спокойствие, но в душе он лиxорадочно старался найти нужные слова, чтобы не настроить лидера Лиги против себя... Азазель был далек от богов, xотя и спокойно воспринимал фанатичную привязанность своего союзника к Богиням, но как можно сообщить ему, что по приказу одной из своиx Богинь, Сектант должен был оставить жизнь Аресу?
Именно в этот момент щербатый не знал, что сказать, чтобы не оскорбить не крупного альфу Теней. Он все больше и больше уверял себя, что союз иx стай перерос в нечто большее со стороны иx обоиx. Они не были просто двумя вожаками, не были они и приятелями, чувство было иным. Можно ли было назвать его дружбой? Разве могли волки, не просто волки, но вожаки разныx стай дружить? Обычно, Сектант с твердой уверенностью сказал бы, что нет, но что-то изменилось за эти месяцы. Несмотря на то, что он все еще старался потушить в себе эту искру дружбы, Мастер все-таки был искренне рад видеть Азазеля. Легкий ветерок донес до беломордого резкий запаx самца. Взгляд морскиx глаз не оторвался от глади воды, но уши повернулись в сторону лидера Лиги Теней, давая знать, что Мастер узнал о его присутствии.
Азазель заговорил первым, и Сектант неторопливо поднял голову, чтобы воззриться в изумрудные глаза собеседника. При нем, при Мастере черно-бурый волк спокойно пересек Реку Скорби, и уселся рядом. Разве могли эти двое поxодить на вожаков совершенно разныx стай?! Этот разговор да бурлящая вода объединили белого и черного на одной стороне. Азазель почувствовал самочувствие Сектанта и бывший ассасин Первого Ветра невольно поморщился - только этот волк мог так четко заглядывать в душу Мастера, и это было странно, и это было пугающе... Но Сектант лишь миролюбиво взмаxнул пушистым белым xвостом, слегка переместив свое тело, позволяя альфе Лиги Теней устроиться рядышком.
Он улыбнулся, глядя на чем-то возбужденного Азазеля, догадаться было не трудно - оба волка наxодились в одном душевном состоянии, именно весной наиболее часто ощущается сxожесть. Сектант слегка склонил голову набок и с xитрецой уставился на Азазеля, казалось, в этом светящемся зеленом взгляде лидер Ордена узнал отражение собственныx мыслей. Даже запаx волнения и ожидания, что исxодил от шкуры крапчатого волка говорил о многом. Сектант неторопливо поднял голову и втянул ноздрями воздуx, затем открыл пасть и произнес:
- Я уже в седьмой раз встречаю весну, но лишь дважды за мою жизнь она была уникальной, - улыбнулся щербатый волк, поворачивая изуродованную морду к Азазелю, - я думаю, тебя можно поздравить? - мягко произнес Мастер Ордена, - это есть чудо, что произойдет очень скоро... - он знал, что черный альфа Лиги все поймет, это состояние невесомости, когда в животе вечный голод, несмотря на то, что ты ел... когда ты стараешься все свободное время проводить рядом с ней... Сектант знал это, возможно, сейчас познал и Азазель...
Белый волк обвел глазами обе территории по обе стороны реки Скорби, неторопливый, он позволял подумать не только Азазелю, но  себе. Сегодня они говорили, и Сектант ловил себя на мысли, что если бы не неприятная новость, то он бы мог провести тут время с лидером Теней до заката, потому что порой волкам нужно побыть с кем-то, не связанным с ними ни стаей, ни узами долга, одного ранга... И щербатый искренне благодарил Богинь, что ему был дарован шанс дружески общаться с другим альфой. Интерес вспыxнул в глазаx цвета моря - он не знал, кто стала избранницей змеиного волка, и вопросительно посмотрев на крапчатого самца, он сказал:
- Скоро времени на сон не будет совсем, поэтому я рад, что нам выдался момент, чтобы поговорить. В последнее время я перестал ощущать запаxи Ассасинов на границе, - задумчиво прикрыв глаза, он продолжил, - что-то случилось, я чувствую... - в следующий миг он вперился глазами в изумруд глаз Азазеля, - а еще у меня есть новости, которые ты должен узнать.
С этими словами волк замолчал, ожидая ответа вожака. Ожидая ответа друга...

Ветерок продолжал ласково трепать густую шерсть на холке, Сектант невольно залюбовался тем, как быстрая темная вода пробивается сквозь особенно толстые льдины, раскалывая их, и хватая своим гремящим потоком, унося прочь. Когда-то давно Мастер приходил сюда со своей матерью, маленький перволеток, переярок, он с удовольствием наблюдал за Рекой Скорби, и верил до конца - Первый Ветер будет самой могущественной стаей. Его первая весна была такой яркой и занимательной, текущие ручьи и звон капели привлекали маленького волчонка с отметинами цвета грозового неба, заставляя мотать головой туда-сюда, стараясь рассмотреть все и услышать все. Сектант отлично помнил большие, но вместе с тем элегантные лапы матери, за которые он споткнулся и повалился головой вперед, врезаясь черным кожаным носом прямо в землю. Он помнил заливистый смех своей подруги, помнил и то смущение, ведь он - единственный ассасин Первого Ветра, брякнулся, как маленький щенок. Тогда вода была еще глубже, но мать не подпускала белого волчонка к краю берега - он рушился от грунтовых вод, расширяя власть Реки Скорби. Сектант весело вилял тоненьким, похожим на крысиный, хвостиком и носился туда-сюда вдоль берега. Его первая весна была яркой, в ней было столько добра и веселья, и волчонок чувствовал себя по-настоящему нужным... Но вместе с весной альфа-самка принесла волчонка, который навсегда изменил жизнь ассасина. Хотя, Сектант и играл с маленьким Самаэлем, что-то внутри молодого волка не давало ему покоя. Было какое-то предчувствие, а еще была ревность - после рождения первенца, Сандро очень мало времени стал проводить со своим учеником, он был поглощен воспитанием преемника, и Сектант невольно чувствовал боль и злобу.
В один из таких дней, весенних дней, Самаэль и Сектант впервые сцепились: воспоминания заставили нынешнего, взрослого Мастера, прижать уши к голове, со стыдом вспоминая ту весну. Он тогда подставил юного сына Сандро - он хотел покалечить младшего волчонка, хотел сделать ему больно. Он нарочно подвел маленького наследника к самому краю берега, где земля опасно крошилась под лапами, и указал молодому сыну Сандро на лягушку.
- Спорим, я смогу до нее дотянуться! - хвастливо проговорил отмеченный волк, он превышал Самаэля по росту, ведь он был старше  на несколько месяцев, однако, гордый сын Сандро не сдавался. Он сделал один шаг, другой и земля под лапами стала крошиться... Волчонок успел отскочить назад, но его грудью встретил беломордый старший Сектант, вновь толкнув в сторону пропасти. Бурлящая вода с жадностью хватала камешки, выскальзывающие из-под когтей испуганного волчонка.
- Что ты делаешь?! - вскрикнул Самаэль, - Сектант, помоги мне, - в его глазах плескался испуг, а беломордый спокойно стоял и смотрел на своего врага. Однако, чуткие уши ассасина услышали приближение патруля стаи, и Сектант бросившись вперед, с силой схватил щенка за воротник и рванул на берег. Его зубы больно впились в загривок Самаэля, но  крови переярок не пустил. Когда подоспели взрослые - они увидели лишь двух волчат, которые тяжело дышали, они поняли все по-своему: маленький наследник оступился, а отмеченный ассасин выволок его от опасного места. Так Сектант стал еще более уважаем среди стариков, и хоть Самаэль и молчал - между щенками началась та самая холодная война, завершившаяся смертью последнего...
Сектант открыл глаза и посмотрел на Азазеля - он вновь проник в свои воспоминания, полностью забыв о друге, что сидел рядом и с тревогой ждал его ответа. Щербатый вздохнул, невольно поведя плечами, чтобы сбросить осадок воспоминаний. Как же он изменился! Раньше он был настолько уверен в себе, что мог позволить убить волчонка, а сейчас... Следа от старой вражды с Самаэлем не осталось, но почему же так болит сердце?
- Прости, друг, - мягко произнес Сектант, - воспоминания... Я... - он внимательно посмотрел в глаза Князю, - я рад слышать, что Ассасины мертвы, - при слове "ассасины" он поморщился, вновь возвращаясь к жизни в Первом Ветре, - моя новость несколько иного рода. Я выполнил твой заказ, - произнес Мастер, не выпуская глаз черного от себя, - но Калахире не нужна была жертва... У Ареса другой путь, избранный Богинями, я могу сказать тебе, что он не будет мешать тебе, но его жизнь сейчас принадлежит ни тебе, ни мне... - Сектант скорбно опустил голову, ясно показывая, что сожалеет, - я бы очень хотел избавить тебя от подобных новостей, но слово Богинь закон, я не могу отнять жизнь, если они считают, что это неправильно. Сейчас Арес находится у нас, - чего терять? Сектант доверял Азазелю, он решил говорить напрямую, - он не помнит ничего, это совершенно другой волк, я прошу у тебя понимания, - с этими словами он выпрямился и посмотрел в глаза другу, в его взгляде плескалось понимание и печаль, он не хотел подводить Князя, но выбора не было. Сектант лишь надеялся, что Азазель воспримет новость спокойно, он не хотел вражды.

Шерсть на загривке белоснежного волка встала дыбом, а на морде Мастера появился оскал, едва заметный: слегка лишь приподнялась верхняя губа, обнажая десны и частичку верха зубов, но Сектант тут же справился со своими эмоциями. Он знал горячий характер Азазеля, хотя волк-змей и часто скрывал это, но было то исключение, когда пестрый не мог справиться со своими эмоциями, когда он доверял. А Сектант... Сектант подвел его. Но вместе с тем, беломордый был рад увидеть настоящую реакцию своего друга. Несмотря на то, что происходило между их стаями, Азазель был товарищем.
Но сейчас, Сектант медленно поднялся, с высоты своего роста, а ведь он был многим крупнее Азазеля, щербатый волк спокойно смотрел в глаза своему собеседнику, его хвост, повинуясь порывам ветра, месил из стороны в сторону, короткие ушки стояли торчком, морда не выражала ничего, кроме полной отстраненности и безразличия. Азазель имел право говорить так - Сектант провел их договор по своему, хотя и не скрыл всю правду, но сейчас, разозленный неудачей на одном фронте, Князь Теней ошибочно пытался причислить к этому дельцу Мастера.
- Друг мой, - спокойно произнес белоснежный волк, переведя взгляд далеко вперед, за горизонт, - ты прекрасно знаешь, что Ассасины не являлись основной угрозой Ордену, - в его глазах промелькнула сталь, - Лига Теней тоже страдала от их поползновений, и та стая просто не могла существовать, потому что у нее не было цели. Выживают сильнейшие, и ты знаешь это не хуже, чем знаю я, - он видел ярость в глазах Азазеля, - я не виню тебя за твои горячие слова, более того, я солидарен с тобой в том, что Аресу не место в этом мире, - при этом он копнул когтями землю, скрывая собственное разочарование, - однако, закон - есть закон, как и твои состайники, я не могу нарушить его. Богини высказались, я клялся им в верности, я должен соблюдать честь своих предков...
Волк замолчал, позволяя своему собеседнику обдумать эти слова, он не торопился, всегда неспешный, сейчас он старался лишь сохранить шаткий мир между стаями, старался объяснить Азазелю, что не хочет зла, хотя маленький Князь и был взбешен, он должен был прислушаться, и Сектант надеялся на его благоразумие.
- Пойми, Азазель, - продолжил он, - я семь лет отнимал жизни по заказу, но никогда Богини не вмешивались в это дело. Арес уже никогда не сможет помешать тебе, - он был полностью уверен в своей правоте, - и если этот волк, живущий в Ордене, хоть раз посмеет посягнуть на честь твоей волчицы и жизнь твоих наследников - я лично вырву ему сердце, - в глазах цвета моря засветилась упрямая решительность, - но это сможет сделать только Арес, а не брат, что живет в Ордене. И, как только это случится, - он пристально посмотрел в зеленые глаза Князя, - ты лично убьешь меня, я не буду сопротивляться. Но это случится только тогда, когда Богини ошибутся в решении. Сейчас же жизнь Ареса в моей, и только моей власти, прошу тебя подумать об этом.
Сектант только что пытался заключить Договор Чести с Князем Лиги Теней, и он соблюдет его, несмотря ни на что. Щербатый не был уверен в том, что Шингай, бывший Арес, реально решился памяти, возможно, ему это просто удобно, но сейчас, этими словами он сам подписал самый древний из ассасинских договоров - кровь за кровь, честь за честь. И ему очень хотелось, чтобы змеиный волк нормально отреагировал на это предложение

Отредактировано Сектант (2013-03-18 20:34:12)

Кристальные пещеры
Он старался не думать о том, что случилось в прекрасных пещерах, он старался не думать о двух волчатах, которые могли стать невольными свидетелями кровавого жертвоприношения собственного Мастера, еще он совершенно не думал о том, какую выволочку может устроить ему его суженая. Сектант устал. Откровенно устал от всей этой лжи, те месяца, что Арес был его целью, канули в лету. И в этой битве двух отражений победило зеркальное светлое... Но счастлив ли был сам беломордый? Смерть Ареса, безусловно, должна была укрепить товарищеские отношения двух альф. Мастер старался не думать о том, как выглядит, и даже не пытался представить морду Азазеля, когда он лично увидит подарок, приготовленный князю орденоносцами...
Держа быстро остывающий презент, Сектант ни разу не опустил взгляд, чтобы невольно не встречаться глазами с остекленевшим взором голубых глаз Шингая. Голова, что так поспешно была перегрызена и оторвана от тела, болталась в пасти белого волка, когда Мастер несся, она то и дело с отвратительным стуком ударялась о грудь зверя, кровь больше не текла, но и то щербатый был полностью разукрашен кровью своего врага, кровью своего брата: лапы, морда, грудь - все говорило о том, каким страшным способом Мастеру пришлось добыть подарок Азазелю...
Сектант несся, словно ветер, стараясь не попадаться на глаза собственным собратьям, скоро ему предстоит отправить братьев для того, чтобы они сбросили тело Шингая в пасть Калахиры, пока же все его мысли были заняты совсем другим. Даже странно было подумать, что за всеми этими внезапными событиями, Сектант думал о своей Мастерице. Горькая была в интересном положении уже достаточно долго, и волк у которого уже когда-то было потомство, прекрасно знал, что самка вот-вот должна была ощениться. И он ждал этого!
Какое-то шестое чувство заставляло щербатого поторопиться - сейчас он должен был быть рядом со своей Сихой, со своей любимой, которая должна подарить ему наследника. Но вместо этого он бежал сломя голову к ненавистной уже Реке Скорби, бежал на встречу с союзником, навстречу с другом. Но, безусловно, беломордый хотел бы оказаться, отнюдь не в этом месте...
Вот она, граница двух территорий, река все также игриво неслась вдаль, не обращая никакого внимания на белоснежного волка, держащего в пасти огромную голову черного альфы. Сектант бросил подарок на землю, даже не взглянув на него и двинулся к реке. Он зашел по грудь и принялся тщательно отмываться от крови Ареса. Он, наконец-таки, выполнил заказ. Теперь он должен был очиститься...

Уши повернулись назад - беломордый услышал тяжелое дыхание запыхавшегося волка, но встречаться взглядом с представителем лиги не хотелось: Сектант уже знал, что это не Азазель - стук лап старого приятеля он мог бы узнать из тысячи, впрочем, белого, безусловно, порадовало, что и посланник Князя не был настроен на разговор. Сектант выполнил уговор - этого было более, чем достаточно. Размеренный стук лап начал удаляться: слуга Азазеля забрал мерзкую голову и покинул территорию Ордена. Через месяц черный и белый вновь встретятся, чтобы узнать, что произошло, а Мастер выразит Князю все свое почтение и сообщит лично о том, что они оба итак знают - Арес мертв. Но, а пока его ждала совсем другая дорога - не раздумывая ни на мгновение, волк нырнул с головой в реку и полностью очистив белоснежную шерсть, вышел из воды.
Серебристые капли спадали с его шкуры, и странно, но Сектант чувствовал себя обновленным - его душа вновь срослась: не было Шингая, не было больше и проблем его собственных чувств и эмоций. Боевой сон больше не был нужен. Серый посланник еще не успел уйти далеко, и Сектант бросил на него взгляд, громко крикнул, так, чтобы тот обязательно услышал:
- Передай Азазелю мое пожелание доброй охоты, - усмехнулся чему-то своему щербатый волк, и потрусил прочь от границы территорий двух стай.
С каждым шагом Сектант ускорял свой ход, и вот он уже перешел на рысь, а затем - мчался во весь опор обратно к логову. Его язык выпал из пасти, ветер ласкал длинную шерсть Мастера Ордена, длинные лапы выбивали четкий такт, и даже сам волк чувствовал себя многим лучше, чем было утром - Сектант вновь ожил после убийства, и, казалось, болезнь, мучившая волка уже ни один месяц, стала отступать... То было благословение его покровительницы - он исполнил поручение и получил в дар еще немного времени, чтобы пожить. Разве не на этом был построен весь его мир? Весь его удел и законы его стаи?
Горькая! Волк улыбнулся, вспомнив имя своей любимой. Я уже мчусь к тебе! До логова оставалось совсем чуть-чуть, а Сектант все ускорял и ускорял шаг. Сердце билось как сумасшедшее, вот-вот готовое выпрыгнуть из груди, а глаза, что еще недавно были подернуты пленкой, теперь сияли, подобно двум звездам - Мастер был счастлив.
-логово стаи

начало.

И снова, снова нас ожидало задание порученное Азазелем. Что это было за задание я толком не знала, кажется, что его знала лишь сам Азазель и его сестра- Сагра. Когда он отдавал ей это поручение, я проходила мимо, но мне не удалось его услышать, так как разговор был закончен. Я остановилась и Сагра сказала, что я пойду с ней. Наверное, я и сама отправилась бы и предложила свою помощь, если бы знала в чём дело. Я уже давно оставила воспоминания и поставила на них крест. Власть сменилась, значит надо идти под их знаменем, ведь может быть они приведут Лигу Теней к тому чему она шла многие года- к господству. Этого мне и надо было надо было всю жизнь, только теперь я об этом думаю молча. Я стала хитрее, мне казалось иногда, что я превращаюсь в лису, но всё таки патриотизм к своей стаи я отстаивала. Я действительно была верна всем её членам не смотря на то, что не знала большую половину как свою лапу. они всё равно являлись её членами, её частью, семьёй, пусть даже кто- то этого и не хотел признавать. Я почему то была уверена больше в братьях и сёстрах Азазеля, нежели в ново прибывших членах. Они вряд ли будут ворошить стаю и вряд ли будут делать что- то, что окажется для неё разрушительным средством. Они стали строить империю, свои уклады, свои устои и пусть эта пирамида стоит, если прочна.
Про сегодня:
Я встала не слишком рано, сегодня я решила выспаться перед "походом". Разбудил меня чей- то голос, а точнее голос состайника, который лапой будил меня. Я открыла глаза и зевнув, перевернувшись на другой бок встала. Потянувшись и немного покрутив головой я вышла из логова. Солнце уже светило в глаза. Я тряхнула головой, чтобы проснуться и чихнула от солнечного света.
Подняв голову я осмотрелась в поисках Сагры, но её не увидела. Решив пробежаться до ближайшего источника, так как мне хотелось пить страшно, я помчалась со всех ног по направлению к питью.
Я оказалась там минут через пять. Утолив жажду я уже более тёплым взглядом посмотрела на горизонт. Сглотнув подступившую слюну я направилась обратно в сторону логова, где уже встретилась с Сагрой и Цианидом. Вскоре мы направились на "задание".
Итак, шли мы довольно долго, это место не было ближайшим от нашего логова. Наконец я остановилась и осмотрелась.
Вроде пришли.
Я посмотрела на Сагру и Цианида. Остановятся ли они, или мы идём дальше?

Отредактировано Мишель (2013-06-27 11:24:01)

Что же ещё должно приключится с этим чёртовым миром, чтобы хоть кому-нибудь было ясно решение?.. Я ведь искренне думала, что брение всего, что принято считать моим, было создано для некого идеального мира, разве нет?.. Каждый выжидает провала. Своего собственного идеального провала. И это ничем не радует, ибо я не могу найти всему этому как-либо оправданий; пустоты. Когда тех успело набраться столь много? Весьма странно, что ты не перестаёшь сопротивляться, тогда как мир во главе меня снизошёл на колени. Специфическое мышление, особенный склад ума, свойственным базарным кукловодам. Это доведёт до чего-то хотя бы?
Нас было четверо. Ничто, Урод, Калека, Слепота.
Он плывёт, плывёт по земле, после чего любая рысь будет казаться чечёткой лягушонка.
Он, повинуясь своему лишь желанию, ведёт её вперёд. Ведёт, не оставляя права выбора: последовать али нет.
Это добровольное приказание, которое лишь он приводит в исполнение. И только эта казнь может быть желанна и ожидаема - быть может, не для свободного рассудка, но лишь этого могла бы ожидать.
Время года медленно разрывает мою кожу по швам, разрывает небрежно наложенные испепелённым рассудком грубые стяжки из прибрежно расстущей травы. Кровь остывает в жилах, вытесняя остатки теплоты, ещё обитающие внутри неудачной работы таксидермиста - набитое ничем рыжешерстое чучело, в коим давным-давно поселились трудолюбивые черви. Черви дали мне обещание освободить тело от всякой никчёмной боли, но лишь в этом случае никто не будет требовать с них выполнения своих обещаний. Ибо хочется, чтобы их гнилая жизнь не покидала мертвецкое тело - его несут сквозь триумфальные арки на стол патологоанатома; ему не будет там одиноко. И, если честно сказать, мы уже неподвижны полностью. Пока они не запомнили наш голос, давай отсюда уйдём.
Всё напускное и подлинное спокойствие берсерка разогнало в один миг. Всё его внутреннее подобие умиротворения рассыпалось на тысячи и тысячи раздражённых частиц. Всё из-за него. Из-за постороннего запаха, возникшего совсем рядом. 
Так же скоро рядом появился источник, источавший этот самый запах. Тёмный волк, покрытый рыжими пятнами, однозначно не являлся частью Лиги. Более - Цианид слышал о нём от вездесущих бродяг; узнал он его по отсутствию правого уха и запаху Ордена, несносных фанатиков. Ведь, как говорили те вездесущие недоволки, именно там его именуют регентом.
Шерсть мелодично поднялась на загривке чёрношкурого, зрительно прибавив ему в габаритах. За несколько мгновений в пять широких шагов он оказался в непосредственной близости от чужака. Верхняя губа задралась, обнажив жёлтые клыки, а хвост задрался вверх сам собой.
- Даю тебе пару секунд, чтобы объясниться. - бросил сквозь плотно сжатый ряд зубов волк.