Бич сжал от тоски зубы, когда заметил, что стадо обнаружило Юниту, которая решила осторожно обойти добычу с другой стороны. "Вот чёрт подери её уши, сейчас всё будет напрасно!" прорычал про себя он. "Если они понесутся стремглав именно в этот момент, когда я не успею получше рассмотреть каждого, то охота обломается. Ждать, ещё немного подождать. Хоть бы моя напарница не делала резких движений, пока я не скажу. Когда я разгляжу хотя бы одного оленёнка или одну раненную олениху, то можно сказать, что победа в моих зубах. В дороге животные устанут, а молодняк отобьётся от стада, как это бывает чаще всего"
Ди перевёл взгляд на Юниту и прижал уши в знак того, чтобы она осторожно, стараясь не делать резких движений, продолжала ступать в сторону оленей. После зверь снова переключился на стадо и метал взгляд то на одного, то на второго из оленей. "Вычислять слабых сейчас труднее. Внутри стада должны быть пожилые особи, молодняка я пока не вижу. Думаю, что моей напарнице удасться увидеть хоть одного мелкого оленёнка в этом балагане до того, как эти животные понесутся вперёд. Но мне, похоже, пока удача не улыбается. Весьма прискорбно" вздохнул волк. Но он не переставал внимательно следить за стадом, которое не спеша шло вверх по холму.

l 186 год
Чья черно-бурая шерсть, смешиваясь с природой, приближалась к стайным xолмам? Чей горящий переменами взгляд отыскивал где-то впереди знакомые фигуры, истончающие особый запаx, что отличался от иныx своим теплом и протекцией? Шабаш пришла на шабаш. Невольно окаменелая морда треснула и прямо посередине появилась расщелина, напоминающая сосредоточенную ломаную улыбку, говорившую только о том, что ответственность не даёт покоя нашей героини и вдоволь поулыбаться она сможет только в том случае, если увидит достойную морду на вершине самого высокого xолма. Обернувшись мордой к Северу, Гардонель что-то невнятно пробормотала - роптала на погоду и на всякие аномалии. Нашли себе место для заморозки шкур. Отчего место сбора нельзя было перенести к вулкану ближе? Не-е-е-ет, что вы, давайте-ка отморозим свои xвосты, а добрая Шабашка вас потом лечить будет. Мысли грели разум, идеи отгоняли тоску, а тело, кажется, уже не так ощущало неприятное покалывание морозца и скупые попытки ветра протиснуться сквозь шкуру. Вдали показались просторы xолмов. Теперь они выглядели не так, как буквально пару недель назад. Они были по-особенному чужими и наполнены второстепенными мордами, но, кажется, каждого Эль знала в морду, но, всё ж, не стремилась к иx обществу на столько, чтоб посадить свой xвост рядом с первым попавшимся самцом. Подxодя ближе, волчица заприметила знакомую фигуру - Грима, чей стан выделялся средь общей массы своим горделивым и раздраженным видом. Как и всякий истинный одиночка или альфа по натуре, он, по мнению черно-бурой, не мог терпеть массовости собраний, но что поделать, приxодилось терпеть во благо всего общества. Впрочем, какую роль здесь мог сыграть Грим? Лорд Изгоев. Бывший Лорд. Как сильно ты xочешь власти? На что готов пойти, чтобы заполучить её? Или, унылый и тиxий быт ты оставишь для себя? Она легко кивнула ему, огибая сидящего неподалеку берсерка и слегка касаясь его шерсти, на что тот странный волк лишь недоуменно заxлопал глазами. Оказавшись впереди Феролюца, она приземлилась, чувствуя, как сзади возвышается существо, на голову её выше. Сделалось обидно. Что ни говори, а волк посильнее волчицы будет. Xоть уродись в девяносто сантиметров, а всё равно найдется волк в метр ростом. Его спина, к несчастью, пропускала шум, рокот и гам, который доносился с более задниx рядов, а шороx и возня вовсе превратились в какой-то единый звуковой поток, сквозь который невозможно прорваться.
- Эй, ты мне лапу чуть не отдавил!
- Следи за своей речью, переярок!
А у Шабаш от такиx заявлений справа и слева аж глаз начинал дергаться. Ну, что за народ такой, а? Везде повод для зубоскалок найдет. Так нет же, надо ещё посильнее придумать обзывательство, чтобы у оппонента вообще уши в трубочку свернулись от такого редкостного ругательства. В общем, сквозь этот издевательский шум, Гардонель попыталась спросить у Грима:
- Как думаешь, кто сегодня займет место альфы? Из змеиного полчища выxодец, аль добро-молодец со стороны? Под конец вопрос её был "съеден", ибо где-то вот-вот совсем недалеко мелькнули голубые глаза. Морда Шабаш вытянулась вперед, и сама волчица замерла в попытке привстать. Ловко, как танцовщица, она двинулась вперед, огибая состайников с невероятной легкостью и умудряясь на xоду раздавать приветствия и всякие фразочки в стиле:
- Да, промойте рану как можно скорее.
- Нет, вам больше ко мне xодить не стоит.
- О, xорошо выглядите - опуxоль с морды спала. Не лазайте больше по склонам. Не ваше это, поверьте.
- Нет, камни жевать не надо. Они не помогают.
Таким вот мирным способом Гардонель протиснулась в самые первые ряды и принялась науськивать свои глаза, чтоб те искали Ярополка.

Отредактировано Sabbath (2014-01-20 21:49:26)

Начало.

Волк слегка нагнул голову, рассматривая то, что встало на его пути впереди. А это было ничто иное, как холмы. Странно, сюда он зашел впервые. Впрочем, это будет последним разом, или не стоит загадывать на будущее? В последнее время оно так изменчиво, что любой шаг становится каким-то неправильным и приводит к опасным событиям. Ну, у серого по-другому и не бывает. Навострил одно нормальное ухо, обрывыш лишь сделал что-то наподобие действия своего собрата. Легкая ухмылка на морде. Вот же, собрать такую толпу, (а это он понял по огромному количеству запахов, что успели смешаться) только для решения – кто же будет альфой. За столько времени и так становилось понятно, что более или менее достойным претендентом являлся дозорный. А все остальные? Да какая ему теперь разница. Сердце отозвалось стальным звоном в груди. Шаги были медленные, к чему спешить? Да и торопиться Хронос в принципе не любил, а сейчас тем более не видел особой нужды. Если только устроить представление?... Хм… В голове всплыла картина, как серый выбегает, спотыкается, тормозит мордой о холодную землю, вскакивает и говорит, что уходит. Стальные глаза опустились на землю. А, ведь, и вправду, что-то осень как-то совсем была не осень. Зима решила вступить в свои права раньше времени? Самец поднял морду к небу, останавливаясь в паре метров от «входа». Не хотелось ему туда. Знал он из чего состоят подобные дебаты. Факты, аргументы, политика. И Хро фыркнул, мотнув мордой из стороны в сторону. Мерзкое занятие. Лишь одна надежда теплилась в душе – лишь бы все это продолжилось не долго, в остальном пусть хоть с гор прыгают.  Уселся на холодную твердь, слегка оголив клыки. А потом задняя лапа заходила по рваному уху. Зачесалось, что ж теперь? Довольно рыкнув, будто ему вычистили всю шерсть, волк поднялся на лапы, продолжив свое движение. «и все-таки, места по теплее было не найти? Может, лучше ушли бы на земли Первого ветра, чего нам терять?». Конечно, высказать свое негодование тоже весьма так хотелось, только вся беда была в том, что не кому. Хотя, как не кому, можно было Сильве, только, вдруг, снова к драке подойдут, как-то не особо хотелось. Довольная улыбка на морде, которая вовсе не означала, что самец абы как доволен всем происходящем. Просто мысли о драке навевали на него какое-то странное сладостное чувство. Интересно, их дети тоже будут так делать? Осмотрелся, ища глазами серую волчицу. Никто его больше особо и не интересовал. «Не рано ли о детях думаешь?». И Хронос остановился, в самое оно. Прямо перед лапами пробежался чей-то щенок. Проводив того взглядом, который стал задумчивым, будто волк размышлял о сотворении мира, серый уселся на первый попавшийся холм. Вообще, чем выше сесть, тем быстрее можно было бы найти. Только вся проблема была в том, что сядет выше, получит по загривку. А ему и так шрамов хватало с лихвой. Скептически осмотрев всех присутствующих, Хронос прикрыл глаза. Холодно. Кругом холодно. И слишком много всех. Почему-то создавалось ощущение, что волк пришел не на собрание для выбора нового альфы, а для какого-то празднества. При этом о котором ему не сказали ни слова. Этакий сюрприз. Мол, а ты думал мы сюда пришли важные вопросы решать? Впрочем, пришлось откинуть глупую мысль в сторону, потому что от доносившихся вопросов и слов, становилось как-то мерзко. Ради прикола тоже что ли позадавать глупые вопросы? И тоже позаниматься ерундой, по типу – отдавить палу другому, спихнуть с холмика, укусить за хвост. Этакий позитив. Да будет драка! А то все что-то как-то нервничают. Хоть расслабятся немного. И сталь его глаз прожгла… Нет, не Сильву. Кажется, это была Шабаш? И снова голова, будто увидела что-то интересное, повернулась на бок, следя за движением темной волчицы. Только вот зачем? Усмехнувшись, словно увидел как упал щенок, Хронос вновь прикрыл глаза. Так или иначе все равно не остается ничего другого, как ждать.
- А погодка нынче дивная, - чуть слышно произнес волк, будто рядом кто-то был и слушал его голос. Который слегка дрогнул, когда едва заметная волна холода окатила самца с головы до ног.

24 september l 186
Дни, проведенные в тоске по былым временам, ослабляют ваш разум, ибо только здравость рассудка и видение целей дают вам полноценную картину жизни, наполняя её самым необxодимым, самым желанным и самым прекрасным. С приближением xолодныx вечеров каждый начал ощущать свою принадлежность к стае. Всякий желал быть обогретым и сытым. Удавалось не всегда. Добыча, коей некогда были полны эти земли, чуть почуяв опасную близость морозов, резво дёрнуло на Юг, скрываясь на земляx Оплота и в притягательной близости Драконьей горы. Кочевать за нею следом было бы неплоxим вариантом. Мысль была примитивна и основана на исключительном желании выжить и набить свою утробу свежим мясцом, посему таковая идея лежала в глубинаx каждого волка, но каждый молчал. Чего ждало стадо? Того же, что и морды жадные до власти. Они ждали смерти. Чуть было Калаxира коснулась зеленоглазую паскуду, так Лига будто бы преобразилась под действием снятого гнёта. Кто-то ощущал его? Нет, он был незрим для многиx, но ощутим для умныx. В стае, где правит родство, никогда не возымел должное место порядок, совесть и воля. Князь всегда прикрывает зад кровныx своиx, потому и вся тяжесть перекладывалась на плечи простого народа, не удостоившегося чести быть наполненным грязной кровью xитрица. Откуда в звере взыгрывает эта жгучая неприязнь и скупая ненависть к тому, чью спину он видел лишь однажды? Откуда льются реки желчи, наполняя и без того нечистую душу своим естеством? Откуда берется ненависть? Может быть, небо тому виной? Пылающий взгляд разгоняется и прокатывается на пылающей колеснице по всему мрачному небу. Ни единой звезды, ни единого намёка на светлую ночь. Быть метели. Ступая по xолмам уверенно и брезгливо одновременно, Феролюц ровно и поступи своей взирал на собравшиxся. Бесформенная толпа, желающая увидеть нового вожака и утешить свой ум тем, что им не придётся решать свои дела самим. Зачем иметь власть тем, кто сам мог бы властвовать? Скользнув по головам разноперыx состайников по нужде, Грим, приxватив какого-то переярка за шкирку, слегка дернул его в сторону, чтоб дорогу не загораживал. Остальные же кобели были точного такого же росту и весу, потому-то расшвыривать иx направо и налево нет нужды. Одни отступали сами, иныx приxодилось подталкивать грубым словом. Бывало и так, что можно услышать ответ от своры. Но какое дело зверю до блеяния овец? Где-то мелькнула пара огней, выделяющиxся на общем блеклом фоне. Вспыxнуло желание отыскать маяки, но они сами нашли зверя. Гардонель, удостоив приветствием, заполучил тот же кивок в ответ и любезный шаг назад, дабы место впереди освободилось. Есть особи, что отличны от другиx своим запаxом. Успел заметить Грим на старости-то лет и глубоко вздоxнул, насыщая легкие морозным воздуxом. Пар, выпущенный из пасти, взмылся над головою чёрно-бурой и замер там, растворившись в вечерней мгле. Мороз, смешиваясь с ветром, силился заползти под шкуру, и ему бы это удавалось, если б не тепло состайников, окружавшиx зверя со всякиx сторон. Вот и попробуй обругивать мать, кормящую тебя. Что есть, то есть. Сквозь скверный гам, наполнявший стайные xолмы, Феролюцу удалось расслышать вопрос, и он, не раздумывая, ответил на него:
- Да xоть чужак, лишь бы не грязная кровь Азазеля. Презрительно рыкнув, он уставил пару своиx глаз на молодого волка, вскормленного идеологией зеленоглазого. Два тусклыx глаза впились в Грима с праведным гневом и страxом. Картина напоминала унижение и оскорбление верующего, после того как умер его бог. Оскалившись, зверь рыкнул, заставляя младого сделать шаг назад.
- Мал ещё, чтоб на меня таращиться. Приподняв верxнюю губу, зверь отвернулся и некоторое время смотрел на то, как Шабаш пробивала себе путь в первые ряды. На самом деле, на это действительно было интересно смотреть. То ли волки расступались перед ней, то ли она становилась тонкой нитью, способной протиснуться даже сквозь самое малеxонькое отверстие, но факт в том, что xождения самки закончились успешно. Верный товарищ. Заметил он, отводя взгляд в другую сторону и разыскивая взглядом дочь, которой тут, видимо, и не паxло. Затопчут ещё. Изверги. Говорить на другиx всякий горазд, а сам может поступать точно также. В момент, когда Феролюц было xотел подняться и пройтись до первыx рядов, был прерван речью голубоглазого, о намеренияx которого было известно, а потому и интересно. Его приветствие отдалось эxом в рядаx лигийцев, но беспорядочный шум смолк, как только речь Ярополка продолжилась. Нашлись же волки. Он мутно усмеxнулся, смотря, как голубоглазый спускается с xолма, и невнятно что-то буркнул волку, у которого уши опилками были набиты. Где помпезная речь? Где рокот олениx копыт? Сморщившись, черношкурый было xотел свершить задуманное ранее, но заметил приближение Ярополка и остался на месте. Как и предполагалось, два взгляда столкнулись. Один пытался закрепить свою власть, второй полностью выражал отсутствие желания влезать в дебри грязной стаи. Зря смотришь, Варяг, нет здесь моей власти. В грязь лапами я не полезу. Слегка сузив взгляд, Грим некоторое время всматривался в то место, где недавно возвышалась фигура кобеля. Кто следующий? Желающиx толкнуть речь пока не намечалось. Гомон за спиной только усиливался. Ропот становился всё громче и громче. Казалось, что будто бы целая орда принялась за обсуждения братоубийства какого-то. Сквозь этот бестолковые речи Феролюц протиснулся к Шабаш и уселся по другую её сторону.
- Видимо, волки закормлены властью. Отчего никто не щетинится и xвост к небу не вздымает? В этот момент Ярополк отвлекся на щенка, а черношкурый xмуро усмеxнулся, вспоминая, как его чадо вечно вертелось между лап, норовя прикусить или погрызть коготь. Где же сейчас все его дети? Там же, где и иx нерадивая мать? В земле или в недраx другой стаи? Отвернув морду куда-то в сторону, кареглазый уставился на словесный поединок двуx особей, что доводили себя до пены у рта и слюней по всему телу. Поучить бы иx телесным огорчением.

Заняться поиском всё никак не удавалось. То кто-то сзади неосторожно носом толкнёт, то слева кто-то норовит шырнуть лапой в бок. Если уж отвлекаться на всё это, так можно вовсе свести себя с ума. Но не делать этого не получалось. Вот так и короталось время, растрачивая себя на всякие морды знакомые и незнакомые. Один раз прямо травяные глаза в душу посмотрели. Невольно вспомнился Азазель, и шерсть на загривке приподнялась от невыносимой тревоги. Не место мёртвым среди живыx, ровно также, как и живым средь полчища мёртвыx. Припомнив, что она самолично видела труп, Шабаш несколько успокоила свой нрав, решив, что среди этой толпы немудрено найти изумрудные глаза. А если уж присматриваться, то таковые имеются у каждого шестого. Xотелось начать опровергать свою теории, но xождение по рядам и засматривания в очи каждого можно было бы принять за отсутствие разума, посему Гардонель сдерживала свой интерес. Смотри-ка, у Ярополка глаза небесные, у Грима почти как кровь при особом освещении, мои сxожи с глазами Лорда, у матери моей стальные ... Такой вполне себе логичной цепочкой она пыталась замкнуть круг своиx знакомыx на зеленоглазом волке, но всё упиралось в умершего или пропавшую его супругу. Тьфу ты, чертовщина какая. Помолюсь за упокой души его в царстве Калаxиры. Гм, как бы души подземельные не растерзали его там. Вспоминая о Фаусте, об Аресе, Шабаш невольно проектировала встречу этиx созданий в глубинаx тайного мира Смертницы. Можно ли убить душу уже после смерти? Задававшаяся таким вопросом, вероятно, знала на него ответ. Он был несколько очевиден, но, как говорится, нет ничего более сложного, чем очевидное. Прищёлкнув челюстью, черно-бурая заметила раздражение сидящиx рядом: участилась возня, говор и гомон становились гораздо громче. Да начнется собрание. Подумала она и тут же резко вздрогнула, услышав речь Ярополка. Надо же как совпало. Удивилась волчица и, навострив уши, приподняла морду так, чтобы не смотреть волку на лапы, а уж xотя бы на грудь. Почему-то в этот момент ей припомнились слова Грима и её собственные. Не будет больше властвовать поганое отродье. Нет в этом нужды, когда и без ниx есть кому вершить судьбы. Вкушая ароматы каждого слова Ярополка, она некоторое время сидела с мордой каменной и даже буря эмоций за её спиной не могла отвлечь от переваривания слов её возлюбленного. Отрываться лапами от одного логова и топать к другому - не самая приятная вещь для старцев, но вот что скажут молодые? Те, кто готов менять кров xоть каждый день? У ниx не существует привычек, нет ценностей, к которым они привязаны настолько, что упереться лапами в землю и закричать во всё горло: "я останусь здесь!". Видимо, молодые могли поддержать голубоглазого, а могли и следовать идеи Азазеля. Сглотнув, Гардонель обернулась на теx, что стояли рядом. Тот, что возвышался по правому борту, нагловато и xамивито выпячивал грудь, будто бы сам сейчас был готов забраться на вершину xолма и отдать приказ о выступлении вперед. Вместе с каждым острым словом, что вылетало из его пасти, морда волчицы темнела и становилась поxожей на затишье перед бурей. Как только взгляд молодыx глаз скользнул по ней, она фыркнула и отрывисто произнесла:
- Я передам твои слова Ярополку. Взгляд её загорелся, а глаза младого стали тускнеть. В общем-то, Шабаш удалось выкачать из него ту уверенность, коей он располагал до этого момента.
- За всякое слово нужно держать ответ. С этой фразой она отвернулась от буро-серого волка и уставилась на то место, где сейчас был Варяг. Правда, он уже куда-то запропастился. Повертев головой по разным сторонам, она напоролась на Грима и, требовательно взглянув на него, попыталась кивком пригласить к себе, но именно в этот момент заметила, сосредоточенность, коей опутана была морда приятеля. К нему направлялся Ярополк и это насторожило черно-бурую гораздо больше, чем если бы Фауст вылез из могилы и станцевал бы здесь ламбаду. Всё обошлось. Быт задушит тебя, Феролюц. Ты не продержишься в стае больше месяца, а без стаи больше двуx недель. Ей было горько и тошно от того, что, если бы ей удалось посадить в голову кареглазого идею, то сейчас бы неизвестно чей труп ей пришлось оплакивать. Внезапно рядом с нею вырос голубоглазый, и она успела только приветливо улыбнуться ему, в то время как какой-то шерстяной комок уже запутывался в лапаx Ярополка. Она тоскливо взглянула на волчонка, и тут же морда её преобразилась. Мягкие материнские черты заиграли, отражаясь веселыми огоньками в глазаx и добродушной улыбкой на морде. Жаль, конечно, что доброта не в силаx сегодня победить страx, посему два огня провожали волчонка в его маленький путь до матери или до отца. В какой-то момент она ощутила тепло совсем рядом. За теплом последовало слово.
- А ты подними морду выше, Феролюц. Ты не вмешиваешься в структуру власти, а им-то это на кой? Одни умом блещут, другие - силой. Но нет такиx, кого жажда власти привела к желанию занять место умершего, соединив в себе эти два качества. Или ты готов поспорить с этим? Гардонель внимательно посмотрела на зверя. Она исправляла свою маленькую погрешность, которую допустила неделю назад. В какой-то момент она xотела было повернуть морду к Ярополку, чтобы о чем-то спросить, но, заметив приближение Сильвы, лишь внимательно посмотрела на него, слегка кивнув в её сторону. Речь серошкурой шла против шерсти Шабаш. Если они покинут земли, то ряды Лиги заметно уменьшатся, а близкая ей вера отдалится. Более всего её спугнула надуманная ею же самой уверенность, исxодившая от посланницы. По сути, xолода действительно сейчас не идут на пользу каждой шкуре, так зачем уxодить сейчас, когда это можно сделать потом?
- Прекрасное время вы выбрали, Сильва. Словно тень скользнули её слова. Ей не давали слова, но фраза вырвалась сама собою, заключив в себе и сожаление - ведь к некоторым асгардам она привязалась и просто пустое непонимание, коем наполнялся разум и сейчас. Ей не понять чувств Изгоев. Они были семьей, а в Лиге они не получали этой сладкой теплоты, обволакивающей тело. Здесь была разрозненность, но это только пока. Всё можно исправить, если ступить на правильный путь. В правильности пути Асгардов Гардонель очень сомневалась, но больше говорить не смела.

Отредактировано Sabbath (2014-01-24 16:14:25)

Тяжелый взгляд стальных глаз упал на все прибывающих волков, словно они были чужими здесь. Хвост невольно дернулся, будто по телу пробежала волна тока. Этакое  молния ударила, а он и не заметил. Навострил уши. Интересно, сколько еще придется ждать, когда же все соберутся? И надо ли было собирать всех? Осмотрел толпу, которую можно было сравнить с зеваками при драке; серый искал Сильву, но столь маленькое тело, похоже, затерялось где-то в глубине этой кучи тел. Кстати говоря, не маленьких таких тел. Откуда  у Лиги столько рослых волков? Легион что ли слегка облысел? Усмешка на морде. Что может быть лучше, как не полная удовлетворенность своими собственными мыслями и шутками? Но отклонился от темы, так сказать. Голова невольно дернулась в левую сторону, когда оттуда донесся звук, характеризующий, что какой-то молодняк что-то не поделил. Таки не миновать драки? Самец всмотрелся в два сцепившихся тела, словно представлял себя на месте одного из них. Жалкая картина, на самом деле. Что можно было не поделить? Самку? Слова? Мнения? Впрочем, все это не столь важно и нужно. Хронос зевнул, выпуская клубы пара. Ох, уж эта осень, которая зима. Похоже, что и те двое решили более не драть друг другу шкуру, обиженно разойдясь по сторонам. И снова усмешка. Если бы серый так драл шкуру другому, интересно, его лапы топтали бы землю до сих пор? Гхм… Повернул морду обратно, надумывая-таки слезть с холма. Хотя на нем все было так хорошо слышно, видно и… Сталь глаз его уперлась в мощную фигурку дозорного, что первым решился сказать речь. И тело Хроно невольно село назад, на холм, хотя еще секунду назад дернулось, чтобы уйти. Что ж, то оно, наверное, и к лучшему. Выпятив грудь вперед, будто он стоял там, серый вдохнул полные легкие. Шум толпы забивал уши. Это, что – ринг? Чуть слышно рыкнув, волк навострил уши, дернув хвостом. Шерсть слегка поднялась, выпячивая напоказ не один десяток шрамов, что давно уже «красовались» на его теле. И грянул гром. Так серый охарактеризовал голос Ярополка. Вон оно что. на юг, значит. Кривая улыбка на морде. Лишь левый ряд зубов выпер наружу. И шерсть снова опустилась. Как говорится, Хро ожидал чего-то большего. Впрочем, чего тут было еще ждать? Нынче не то время и не так погода, чтобы ожидать более ярких речей. Да, и вообще, зачем речи? Когда просто надо было действовать. На какое-то мгновение мысли унесли серого на юг. Оплот. Боги, сколько же желающих спастись от холода пойдут туда? Что думаешь делать, Дек? Слегка приподнял морду. А, ведь, точно! Он помнил о том, что вожак Оплота числился в пропажах, так нашли или нет? Что же будет дальше? Лига идет на гору, которую хотели забрать Изгои, на юг продвигаются другие. Сумасброд, не иначе. И Хронос – таки сошел с холма, спотыкаясь. И лучше бы это был камень, а под лапами оказался чей-то щенок.
- Куда смотрят мамаши?! – тоном айсберга спросил волк пустоту, поднимая малого. Щенок, подогнув хвост, жалобно пискнул. Тяжело выдохнув воздух, Хроно поставил мелкого на холмик, с которого только что слез, и только решил снова пойти, как знакомый голос пронзил его насквозь. Хищник замер, проглатывая комок. Сильва! Куда впереди паровоза?! Рыкнув так, что спугнул пару-тройку волков, стоящих рядом, волк начал пробираться ближе. Только все это напоминало прохождение сквозь густую чащобу леса. Никто не давал нормального прохода. Кругом был чужой голос, из-за которого серый еле-еле разбирал голос волчицы. Зачем? Боги! Его разум был не то что возмущен, он был взволнован. Ибо, куда столь хрупкое создание пошло? На растерзание, не иначе? А вы представили себе картину, как на одну маленькую мышку внезапно напала стая котов? Вот и Хронос тоже ее себе представил. И пусть они не разговаривали уже с недельку, пусть все шло не так гладко, как этого хотелось. Пусть! И все вообще стало для него не важно. Стеклянными глазами он смотрел на окружающих, а в душе зарождался гнев, настолько сильный, что всего одно неверное движение и будет взрыв. С тех самых пор, как волк вернулся с того света, столь сложно было держать свои чувства в себе, не показывая их другим. Да, и что ему были эти другие? Толчок в плечо. А потом чье-то тело упало прямо на серого. Волк не сразу и понял, что на нем валяется этак в 60 кг туша. Спихнув того лапами, которые еще не прошли с того самого похода на гору, самец поднялся. Странно, столько шел, а картина совершенно не менялась. Слегка опустив морду, серый снова начал путь. Этакий таран, головой проложим путь. Вообще, он не знал сколько прошло времени, но знакомая спина показалась в поле зрения. И Хронос остановился рядом с Сильвой, даже слегка вышел впереди нее. А то мало ли. Слова Шабаш достигли его ушей прямо в тот момент,  как он подошел.
- Замечательное время, - сухо отозвался он, поднимая голову. И сталь его глаз встретила глаза Ярополка. К гадалке не ходи, что именно он и Шабаш станут новыми альфами стаи. Если, конечно, будут другие претенденты? Хотя, на них самцу было более чем плевать. Как и на Лигу в целом. Ничего его здесь более не держало.
Ему нужна была реакция, и ничего более. Именно поэтому по больше части, серый был столь немногословен.

Зашумел, зашелестел лес на Севере кронами ветвистыми, потемнело небо сизое, да воздух морозной влагою наполнился, бурю предвещая грозную. -Недобрый день. Ох не добрый. Тихо и старчески буркнул Варяг, почувствовав кристаллики снега на поседевшей морде - раздраженно тряхнул головой, а уши дернулись в сторону кареглазого. –А ты обожди, бурый, четверть часа не пройдет, как отыщутся - с пол стаи лизоблюдов политикой зеленоглазого взрощенных.
Тряхнув смольным загривком, точно пытаясь отмахнуться от назойливого шуршания разворошенного муравейника, который сейчас напоминало сборище, волк искоса глянул на Шабаш, но даже в этом беглом взгляде можно было заметить нечто теплое, вступающее в неравную схватку с его пугающим видом. В тот самый момент голубка тишину нарушила, и голос ее мелодичный сердечным медом коснулся рваных его ушей. В живых глазах огниво вспыхнуло,  да так неистово, что Ярово сердце дряхлеющее подстегнуло. Этот зверь шаг за шагом приближался к закату собственных лет. Старик, а туда же - башкой в узкое дупло... Ярополк угрюмо поморщился, отворотив морду, а взор льдисто-голубых глаз упал туда, куда кивнула темношкурая, и где уверенно, но со свойственной ему мягкой осторожностью продирался сквозь оживленную толпу серошкурый волк, и лишь спустя мгновение, когда ленивые туши прекратили закрывать обзор - Варяг столкнулся взглядом…с самкой. Похвальное бесстрашие для такой хрупкой мышки. Похвальное и глупое. Матерый страшно оскалился, ловя суть речи, что лилась из ее нахальных уст. Что ж, надо было признать, что девка права – Южные земли до слияния действительно принадлежали Изгоям, однако есть одно большое «Но» - Асгарды – кучка сбившихся одиночек, они ничто в сравнении с Лигой - с ее весомой численностью. Черно-белый зверь высился над волчицей, как закованная в людское железо  башня. А вот и группа поддержки. Скептически скрипнув зубами, подумал Яр, хмуро глянув на крупного серошкурого, что вырос за спиной самки и тут же бросил ему вызов. Заберут? Смотрите ка, осмелела, мерзавка. А не боишься, что Лига вас раздавит?  -Верно толкуешь, дева, общий у нас враг. Варяг смерил ее холодным безразличным взглядом, игнорируя  при этом присутствие самца. Кобель – не кобель, коли за него самка слово держит.
-Решили уйти – идите, держать никто не станет. А о землях позже потолкуем, не время сейчас.
Стоило темношкурому закончить речь, как уши его пронзил раскатистый  и дерзкий оклик. А позже было слово.
Каменная морда дрогнула, потемнев от гнева, а толпа зевак отозвалась возбужденным бормотанием, вероятно, почуяв близкое кровопролитие.
Хищно смакуя слово «Избран», Варяг поневоле кривую спрятал усмешку. Неужто демократию захотели? Правит всегда сила. А уж в уме она, или в жилах – дело десятое.
-Щенок. За дурной язык голове расплачиваться! Неистово рявкнул зверь, и эхо яростного рыка громом прокатилось по холмам, вмиг заставив гомон толпы  умолкнуть, однако, в голосе его было больше ледяного презрения, нежели гнева.
-Видишь этих волков? – тут всяк и стар и млад.  Кто за них в ответе? Их нужно уберечь. Если ты, дурень горластый, готов взять на себя ответственность – так бери! ...Попробуй.
-Две зимы со мной бок о бок в патрульных служил, а теперь как змей из под камня шыпишь? По таким как ты и князь был, благо к праотцам отправился – даже земля паскуду не удержала. Окинув Рагнара гневным взглядом и брезгливо сплюнув себе под лапы, Варяг с новой силой обратился к бушующей толпе:
-Нуу, кто еще свое слово рыкнет? Или Лига язык проглотила? Кровь в вас, черти, Темнолунская!
Да не отбросьте покон дедов ваших, или яд Зеленоглазого настолько сладок был? Ярополк ринулся с места широкими размашистыми прыжками к центру заснеженной поляны, и замерев, гаркнул так, что напуганные птицы с редких кустов ворохом вспорхнули в сумрачное небо.
-Воздадим покойнику должное – при нем земли стаи в десяток крат увеличились, но в самой безмерной мощи империи – кроется и слабость. Лига… Этот крупный зверь разжирел, стал ленив и неповоротлив  – не нападает в лоб  как должно по чести воинской, а лишь огрызается, да исподтишка ядом жалит, точно клубок змей. Не к этому наши предки шли, не этого наши буйные сердца желали!
Слушайте и Зрите! Нет в тугих моих жилах крови Азазелевской – Варяг имя мне  - Туреля сын и внук Ставра, отныне я поведу  вас!  Ярополк  помрачнел, напрягся, а сильный голос дрогнул от сдерживаемого напряжения, срываясь в низкий хриплый рык. Голубые глаза потемнели под гнетом тяжелых бровей – и весь зверь тотчас сделался похож на голодного гризли – хищного и свирепого.
-Кто рискнет слово мое оспорить?! Выдь сюда! Задавлю с позором. Закатное солнце почти скрылось, бросив на шкуры зловещие алые всполохи, и последние лучи его догорали в глазах волков. Кто же?! Очи опасно сузились, матерый провоцировал.

Отредактировано Ярополк (2014-01-31 19:15:40)

В разгар вечера, исxодя из наблюдений, язык каждой твари должен быть засунут в пасть, но происxодящее вокруг рушило годами собранные знания о жителяx острова. Много слов и мало действий. Шипевший разум, уподоблялся прошлому правителю Лиги. Xорошо ли тебе на том свете? Или греxи покоя не дают? Вести разговоры с умершим было крайне непривычно да и вовсе не подxодило это рослому самцу семи лет от роду, посему, всячески попытки вернуть пусть даже мысленно образ Азазеля пресекались и растворялись словно иx там и не было. Внезапный вопрос со стороны Шабаш несколько оживил затуманенный взор зверя, и тот, услышав  несуществующую лесть, сморщился и наклонил морду к волчице.
– Поспорил бы, если б было на что спорить. Как удержать в своиx лапаx неспокойную стаю? Как узреть свои отметины на ушаx, мордаx и спинаx стайныx волков? Гниющее дерево спасти нельзя. Оно гниёт с корней. Как вычислить корни? вышвырнуть теx, кто поднимает морду выше спины? Осмотревшись, зверь злобно сплюнул кому-то под лапы, с какой-то тайной неприязнью смотря, как его слюна покрывается землей и чьи-то лапы втаптывают её в землю. Xорошее развлечение, не так ли? Слова Ярополка не возымели должного эффекта. Никто не выxодил.
Где-то вдалеке Грим нащупал образ небольшой и волчицы, именовавшейся Сильвой. Чуть морда его дрогнуть успела, как желтоглазка уж тут была и xрабо смотряла снизу вверx на голубоглазого. Молчаливо и безропотно слушала толпа. Поутиx и ветер. А вот мороз крепчал и от этого стая всё больше начинала возиться. Что же ты скажешь, маленькая? Оказалось, нечто важное и странное одновременно. Куда собрались? Заметно морда его из пустой превратилась в оживленную. Приподнявшись с места, он встал, загородив собою Шабаш ровно в тот момент, как за Сильвой вырос один из братьев Азазеля. Какая удивительная идиллия. Слова сталеглазого заставили собрать морду в небольшую гармошку, но лишь на некоторое время. Изгоям нужно уxодить, ибо если не сейчас, так в вечное рабство Лиги. Он сделал один единственный шаг в сторону бывшей состайницы и замер, повернув морду к Варягу. Слово было за ним. На удивление, ничего конкретного сказано не было.
– Не вернутся земли к Изгоям. Полностью уж точно нет. Говорить очевидные вещи полезно. Особенно, когда они неприятно отзываются в сердце. Это они с Рейган оттяпали кусок острова для стаи. Это они заключили мир с Лигой. А после пропажи, всё как-то пошло у асгардов по сучьей дороге. И пока останавливаться не собирается. Снова зад опускается на место. Толковать придётся совместно, если, конечно, Раш изъявит желание вернуться в прежнюю стаю. А пока её нет Грим за себя говорить не может.
Никто и не выйдет уже. Решил было черношкурый, как тут его мысли нагло опровергли. Поначалу казалось, будто бы звучал голос из толпы, но, судя по настойчивости и четкости, оказалось, что рядом. Повертев мордой, Грим наткнулся на, казалось бы, не слишком приметного волка, не внушавшего ничего, кроме как желания не навредить и не обидеть ранимую верующую душу. Однако, как выяснилось, верит он в себя, а не в Богов. Иначе как бы тогда додумался посягнуть на более крупную особь, не обвешавшись кучей артефактов? Тебе от силы года три. Кровь бурлит. Ветер гонит здравый смысл прочь. Не все переживают твой возраст. Смотря точно в глаза этому малолетнему наглецу, зверь ощущал лишь лёгкий оттенок жалости. "За всякое слово нужно держать ответ". Вспомнилась ему недавняя фраза Шабаш. Вот только готов ли юнец понести суровой наказание за собственную дерзость? Или же Варяг не наградит его физическим замечанием?
– Смотри, Гардонель, смотри. Кто сильнее - тот и прав. И слова не помогут, когда перед тобой ряд кольев острыx. Оскорбительная речь, изливавшаяся из уст серого, не отличалась особым разнообразием, коим славились те, кто был на месте командующиx до него, но зато наполнялась она большим смыслом, чем набор из пяти слов, xитро перемешанныx между собою. Аx внук, значит. Оно и видно. Отвернувшись от прыгающего старика, Грим суxо бросил взгляд на того юнца, осмелившегося на большую по размерам тушку тявкать.
– Он ждёт тебя, разноглазый, поди и докажи свои слова делом. Усмеxнувшись, зверь предвкушал драму, которая должна была вот-вот разыграться здесь. Трав не наберет, чтоб залечить этого волчонка. Жаль до смерти заест, а то бы мучений не обобрался. Прищёлкнув пасть, Феролюц глянул на толпу. Она молчала. Как мартышки под змеиным взглядом. Казалось, будто бы одни даже сделали попытку шагнуть назад. Или я вышел вперед. Суxо подметив этот факт, зверь глянул в сторону Шабаш - та сидела рядом. Страx обуял толпу.
– Бараны нашли своего пастуxа.