--------- Вересковая пустошь

Что же было впереди? Азазель старался казаться незнакомцу, назвавшемуся Даниэлем, добросердечным и порядочным волком не первой позиции в стае. Старался казаться тем, кто сможет помочь ему в трудную минуту... Но то была лишь маска, "морда" для отвода глаз, чтобы не выдать то, что творилось на самом деле в душе этого темнолунца. Прошел уже не первый месяц с того момента, как его лапа взяла над стаей власть, но Азазель знал, что сама стая его не любила и не жаловала. Странным было лишь то, что она до сих пор была, а на его место никто не позарился... Или позарился, но... не сумел доказать своих возможностей. Либо Азазель был просто очень не глуп и умел ставить взбунтовавшихся на место. Ум - вот что главное в альфе. Сила всегда подождет.
Черный неторопливо плыл по белоснежной глади, наслаждаясь последним падающим снегом и время от времени поглядывая на крадущегося позади чужака. Он специально не торопился, пытаясь угадать по порывам ветра, где можно будет поймать стайных, кроме логова - устраивать разборки прямо у логова перед отпрысками предыдущего вожака не хотелось. Малыши не должны видеть кровожадность и хладнокровие своего нынешнего альфы. Малы еще.
Запахи выдали присутствие темных на Стайных холмах. Кажется, здесь был кто-то еще, но для Азазеля это было сейчас лишней информацией. Ему важно было присутствие хоть кого-нибудь, и желательно, чтобы этот кто-нибудь был толпой.
Наконец приметив образы четырех волков, Азазель улыбнулся. Улыбнулся про себя, словно победитель серьезного сражения.
- Идем, Даниэль, - с небольшой улыбочкой кивнул идущему чуть позади чужаку волк.
Он чуть ускорился, как будто торопился узнать, что там за сборище на холмах, но все началось тогда, когда Азазель таки достиг компании.
- Кого я вижу, - Азазель состроил жалостливую морду, как будто ему было настолько жаль эту несчастную волчицу, которую он уже, кстати, видел и воем "приказал" патрулю прогнать с границ, что еще чуть-чуть, и по его щекам побегут слезы.
Он прошел ближе к состайникам, позволяя Даниэлю поравняться с Лилит, и развернулся... чтобы вершить свое правосудие. Морда его не излучала ныне ни жалости, ни ненависти - он был нейтрален и бесчувственен, что даже если бы перед ним убивали родную мать, на его морде не дрогнул бы ни единый мускул. Косо взглянув на патрульных, Азазель быстро облизнул край губ. И без того было понятно, что правитель требует сомкнуть вокруг незнакомцев кольцо. Столь плотное, чтобы при попытке сбежать, любой из чужаков сломал себе лапы об крупные туши патруля.

Лилит смиренно ждала появления зеленоглазого. Она уже и пела в уме, и с Лисом беседовала, и рассматривала местность - короче, коротала время, занимаясь всякой ерундой, лишь бы не стоять пнем. Она сидела, вертя мордочкой то вправо, то влево, запоминая каждый кустик и валун, чтобы потом, если такое "потом" будет, не заблести сюда снова.
Точеные чуткие ушки уловили уже знакомый голос.
- Идем, Даниэль, - прозвучал сладкий голос альфы. Тень едва не вздрогнула от неожиданности, но затем взяла себя в лапы, решив, что не будет показывать страха перед зеленоглазым хищником. Голова уже повернула в сторону приближающихся, а выразительные глаза цвета стали уловили два силуэта. 
Один из этих силуэтов чуть ускорился, как будто торопился узнать, что там за сборище на холмах, и это без сомнения был сам Азазель, а вот второго волка Лит не знала, да она вообще никого не знала и только сегодня ей "посчастливилось" ознакомиться с владельцем этих земель, а также с его подчиненными. Не день, а сказка!
Когда альфа стаи подошел поближе, Лилит с не удовольствием для себя отметила, что его веселит про исходящая ситуация, хотя ее она ничуть не приводила в восторг.
- Кого я вижу, - Азазель состроил жалостливую морду, как будто ему было настолько жаль Лилит, хотя сам он приказал своим псам убить ее. Тень сдержала порыв обнажать десна и острые клыки.
Нужно быть благоразумной и помнить, зачем я здесь. - Настраивала себя угольно-черная волчица, достаточно хрупкая на вид, с маленькой острой мордочкой, ушами торчком и красивыми серыми глазами, которые, впрочем, сейчас сверлили Азазеля, как два рентгеновских луча. Теперь их пятеро... Пятеро волков против нее - маленькой самки, которая вряд ли сможет обороняться в ее состоянии - голод, усталость, поврежденная лапа. Все это убавляло уверенности в себе, но взгляда Тень не отвела.
Внезапно Азазель сделал шаг вперед, подходя ближе к патрульным и позволяя своему спутнику поравняться с волчицей, а потом развернулся...
Что? Развернулся? Для чего? И почему его дружок стоит со мной, а не с ним? - Лилит немного запуталась во всей этой ситуации, но тактично решила промолчать, понимая, что в таком положении лучше помалкивать, пока тебе не дали слова.
Морда Азазеля стала непроницательной, как каменная маска. О, как хорошо Лилит знала эту маску - она сама часто пользовалась ею, пользовалась тогда, когда была настроена серьезно.
Косо взглянув на патрульных, Азазель быстро облизнул край губ. Волки под взглядом своего альфы зашевелились, образовав плотный круг вокруг Лилит и того волка, с которым Азазель пришел.
Деться некуда - вокруг одни волки да волки, клыки да клыки. Лилит сперва даже едва заметно вздрогнула, но потом ее некрупное изящное тело вдруг расслабилось.
Она не понимала, почему, но ее внутреннее чутье подсказывало - чем больше она будет напрягать мускулы и дергаться, тем больше будет давать поводов для насмешек со стороны патрульных и альфы.
Если уж она и умрет от его клыков, то достойно, не проронив ни слова мольбы или чего-то подобного. Да, она извинится, но когда прийдет нужное время, нужный момент. Сейчас остается лишь молча ждать. Мохнатые ушки хищницы слегка отведены назад, стальные глаза в упор смотрят на морду Азазеля, в частности, в его зеленые глаза. В серых глазах нет каких-либо эмоций, так же, как и в глазах вожака.

Отредактировано Лилит (2012-12-27 01:46:58)

Итак, перед Азазелем два чужака, которые, судя по его домыслам, не просто так зашли на территорию Лиги. Несмотря на то, что Аз нес лучи добра другим стаям, Ассасинам же не позволялась даже мелкая их часть. А все потому, что жив братишка Ареса, который может стать очень серьезной помехой в межстайных делах. Азазель был уверен, что этот черный волчишка был прихвостнем Фауста. Только Шерриах сможет переубедить князя.
- Итак, господа, - важно взглянув в сторону, чтобы не напороться на случайные стайные уши, начал свою тираду Азазель. - Мне очень жаль, что вы попали в эти земли, да еще в столь невыгодных позициях, - князь чуть наклонил голову, осматривая раненые лапы чужаков. - Пострадавший якобы одиночка, что невероятными усилиями смог преодолеть земли наемников и неизвестно для какой цели забредший в гости к темнолунцам, - перевел взгляд на волчицу. - ...и высокомерная незнакомка, решившая задрать хвост выше своего носа, - мягкая, располагающая к себе улыбка. - Я был бы рад, если бы ты осознала свою ошибку, но, увы, меня это не волнует, а твоя погибель меня нисколько бы не удивила - обычно личности с такой позицией прощаются с жизнью гораздо быстрее, - улыбка вновь спала, а зеленые глаза сверкнули в сторону Даниэля, делая шаг ему навстречу, гордо возвышаясь над ним. - Что ж, Даниэль. Я бы с радостью выслушал и тебя, и твою версию твоего удивительного путешествия, но... зачем слушать ложь, если заранее знаешь правду, не так ли?
Это представление, что вилось у него в мозгах, было сравнимо с безумством, но ради услаждения собственного достоинства, собственной гордости, пожалуй, стоит пару раз продемонстрировать свою власть сполна.
- Укуси ее, - мягко приказал черно-бурый Даниэлю. - Так, чтобы она начала скулить и просить помилования.
Представление началось, и князь горделиво уселся, глядя на процессию. Спокойный, с милой детской улыбкой, он смотрел на черного волчишку, нагло не переводя взгляд на самку. Он видел страх в их глазах, но был ли он настоящим? Особенно когда одна не смогла пересилить своего высокомерия перед вожаком, а второй выдумал неизвестную историю о удачном спасении с земель одиночек. От кого там бегать? От медведя, кажется, говорил он. Неужто там не нашлось места, где спрятаться от одного медведя? Пхах.
- Кусай, - более требовательно процедил Аз, и уголки губ слегка дрогнули.

Веселье началось. Правда Дани все быстрее переворачивал мысли у себя в голове, а приказ Азазеля порушил часть из них. Черный не был воином, из всех частей тела, самой сильной и опасной считалась его пасть. но и она сейчас ему мало чем могла помочь, даже ничем.
Сражаться с другими волками ему мало представлялась возможность, а если и была такая, то выбирал он момент, когда противник не ожидает атаки. Здесь же все было не в пользу желтоглазого. Волчица всем видом показала, как она настроена и, что при любой попытке просто оторвет ему уши\хвост\все четыре лапы\и еще что-нибудь. Да и ростом она была чуть выше.
Подавив в себе первые признаки комплекса наполеона, волк жалобно скрючился, едва глянув в сторону черной. Она внимательно следила за ним и была готова - стальные холодные глаза очень красноречиво это показывали. Даже лучше, чем эта вздыбленная угольная шерсть и дернувшаяся губа, чуть приоткрывшая клыки.
Повторный приказ заставил дрогнуть хищника. Он отвел глаза в сторону, поджимая хвост. Если его здесь загрызет какая-то самка, это будет вечным воспоминанием в том мире. Он же будет страдать. Ай-яй-яй...
- Не воин я... - тихо выпалил желтоглазый, глянув напугано на вожака, затем на волчицу.
Но, едва договорив, взгляд его очистился от той наигранной эмоции страха и потерянности, словно пелена, исчезнувшая по мановению желания, и осталась лишь обжигающе холодное безразличие.
Даниэль махом оттолкнулся от земли задними лапами и, выставив вперед так, чтобы можно было сразу же упереться в переносицу волчице свою поврежденную лапу - вторую здоровую терять он не собирался, - раскрыл пасть, нацеливаясь хотя бы вцепиться в ухо, а второй лапой приготовился обхватывать за пояс, дабы не потерять равновесия.
Что ж, пришла пора откинуть роль напуганного щенка. Теперь решалось многое. А Дэну так не хотелось отбросить лапы именно здесь...

Волк, стоящий рядом, как-то опасливо скрючился, пролепетав, что он - не воин, хотя уже в следующую секунду сделал рывок вперед, целясь опасными клыками куда-то в морду, или в уши.
Лилит резко дернула головой, откидывая ее назад так, чтобы до аккуратных красивых треугольников ушей Даниэль не достал, ибо уши Лилит - ее жизнь, ее элегантность. Да всё в общем и целом. Они никем и никогда не были покусаны, ранены, порваны, а посему берегла она их. Да.
Азазелю явно не понравилось то, что сероглазая решила воспротивиться. Ведь это шло вразрез его жесткому сценарию. Последовал оглушительный рык и громогласный приказ, запрещавший сопротивляться.
Ах, ты ЕЩЕ не просил. Тварь ты, Азазель. - Пылающим от негодования взглядом, способным все превратить в горстку пепла, Тень прижала уши к затылку и, зарычав от бессилия, медленно опустилась животом на землю, ложась так, чтобы холка ее была едва ли не перед носом у Даниэля.
Кусай, убей уже нахрен, только пожалуйста... Не за морду, не за голову. От холки и дальше... Только не за голову. - Мысленно молила она, а потом на мгновение взглянула в глаза своего оппонента. В выразительном взгляде серебряных глаз не было страха, лишь немой упрек и безысходность, понимание того, что ситуации не изменить. - Пожалуйста, только не за голову... - Еще раз мысленно попросила хищница, словно Даниэль умел читать мысли. Но взгляд ее не был долгим, всего лишь мгновение - около полутора секунд. А затем волчица опустила морду, спрятав бархатный нос в скрещенные передние лапы. Мохнатые ушки машинально прижались к голове, а серые глаза закрылись. Лилит сделала глубокий вдох и выдох, настроившись на ту боль, которая должна через несколько секунд захватить ее в свои тиски. Соотивляться бесполезно - сопротивляться нельзя, да и просто уже не хочется. Азазель решил, что всем тут заправляет он - так почему бы не дать ему повод порадоваться? Пусть радуется, чертово создание, Тени плевать, Тень всегда сама по себе, и вечная ее спутница - боль, та, что намного больнее физической.
Лилит не сомневалась, что зеленоглазый волк будет с удовольствием осознавать, что она мучается от боли, вот только слов помилования он из нее не вытянет - умирать - так с гордостью и достоинством и, как недавно сказал Азазель - "с хвостом, задравшимся выше собственного носа".
Перед Даниэлем теперь были открыты все пути, дан зеленый свет - перед ним у лап лежало хрупкое, свернутое в калачик тело волчицы. И теперь оно не казалось больше, а словно в несколько раз стало меньше.
Сердцебиение замедлилось, дыхание стало ровным и глубоким, совсем нечастым, словно бы хищница впала в некий транс, словно душа покинула ее тело, пока то не перейдет волну боли.
Поговаривают, что лучше умереть стоя, чем жить на коленях. Бой проигран, все козыри открыты, а в рукаве, как назло, нет заветного Джокера. Ну и пусть, ведь Лилит - сильный игрок, волевой, и ее конек - не шулерство, а моральное превосходство.
Попробуй разбить меня - ты не поверишь глазам,
Попробуй сломать - ты скорее сломаешься сам.
Холодный и твёрдый в израненных пальцах - орудие неандертальца.
Согнуть меня даже гораздо сложней, чем сломать,
Я маленький камень - зато я умею летать.
Холодный и острый осколок гранита,
Смерть Голиафа в руке Давида. - Мысли были далеко, но они пели. Да. Пели, отражая всю суть маленькой дерзкой волчицы. А  потом в голове вдруг стало тихо, подозрительно тихо.
Пора... - Последняя искорка мыслей, больше похожая на шепот.

Отредактировано Лилит (2012-12-29 18:06:15)

Стоило Азазелю продемонстрировать свою волю, как самка, видимо, поняла, что надо подчиниться. Подчиняясь и общается легче. Какой владыка захочет иметь дело со слишком мнительными личностями, которые не умеют подчиняться хозяину земли? Однако, в следующий момент, когда Даниэль замер и повернулся к Азазелю, тот сцепил зубы.
- Когда этот чертеныш тут был последний раз... - про себя процедил князь, быстренько перебирая воспоминания, но ничего толком не найдя в них, спокойно, как ни в чем не бывало, воззрился на черного волка.
Уже и без того было понятно, что Даниэль сказал про Сайруса не просто так, а зная, о чем говорит. А это подтолкнуло альфу на поиск тех самых морд, кто сплавляет информацию куда ни попади.
- Нет, Даниэль, - мягко промурлыкал Азазель и широко улыбнулся, дернув одним ухом. - Ее судьбу, как и твою в том числе, буду решать я. И поэтому, если ты не собираешься исполнять то, что тебе приказано, можешь не рассчитывать на то, что сможешь унести отсюда лапы. Ты меня понял?
Вот этот бархатистый голос менялся в интонации с бесстрастной на серьезный тон так легко и непринужденно, сохраняя в себе нотки расслабленного удовольствия, что некоторым могло стать противно от такой речи. Но Азазель не был бы Азазелем, если бы не мог говорить о важных вещах без располагающей к себе улыбки. Змей. Демон.
- Не гневи бога, Даниэль, - на этих словах улыбка превратилась в издевательскую ухмылку, и Аз добропорядочно уселся, гордо выпятив грудь.
В любое мгновение патруль, что смыкал круг возле чужаков, мог сомкнуться с такой силой, что это самое мгновение станет последним в жизни этих бедняг. Их имена быстро сотрутся из памяти, а Азазель, как ни в чем не бывало уйдет в логово или еще куда, и будет по-прежнему веселиться и дурачиться, если на то будет время, и черт бы с ними, этими чужаками - ведь он сделает правильно, если просто их уберет. Одну он точно предупреждал, что поможет ей лишиться жизни, если та последует по его земле дальше. Другой же должен был уже это понять.

Мысленная ухмылка на слова вожака, словно именно этого он и ждал услышать. Этот надменный и властный голос... Чем-то Азаззель был похож на Фауста. Добавить чуток в эту бурую смесь безумия, раздражительности и посыпать частицами ауры мертвых, и получился бы клон. Правда вот глаза альфы, зеленые, ничем не отличались. Такие же. Абсолютно. И это смешило хищника.
Волк плавно опустил глаза на самку, а на морде гуляли не совсем понятные мысли. Какая, собственно, была разница, что там теперь и кто решает в Лиге? Смыкающие строй волки по кругу должны были надавить эмоционально, Дани послушно показал мимолетный страх, шагнул еще ближе в волчице и облизался.
Если уж альфа хочет развлекулек, то почему бы и нет? Одно только смущало желтоглазого - потом он точно возьмется за него и возможно придется потерпеть. Хищник не стал медлить, а покорно и резко вцепился в холку за левым ухом самке, да так, что мог бы запросто дернув головой в сторону оторвать его, если не все, то хотя бы половину. На тот случай, если Азазель внезапно решит ей сопротивляться, Дэн приготовился отпихивать ее морду лапой и внимательно следил за малейшим движением как альфы, так и самки.
Ровным счетом ему было все равно. На нее, на всех, кто окружал, на вожака. Идеальным было бы то, если бы волк встретился с кем-нибудь, кого знал, пока жил в Темной Луне. Но Луны больше не было.

офф: я бы не правил ничего, ибо Дани в любом случае укусил бы либо за ухо, либо за нос, но раз уж так...

Отредактировано Daniel (2013-01-05 18:38:05)

Секунда за секундой тянулось ожидание. Лилит стала ощущать, как коченеют от холода лапы, как каждую конечность неприятно покалывает.
Рывок Даниэля волчица скорее почувствовала, нежели увидела - воздух вокруг всколыхнулся, а через мгновение острые клыки вцепились в нежный участок головы за левым ухом. Тень едва не зарычала, но вовремя подавила рык, лишь судорожно вдохнув воздух в легкие и с силой сжав крепкие челюсти.
Тебе не больно, тебе не больно. Терпи-терпи-терпи... - Рычал внутренний голос, подбадривая свою маленькую хрупкую хозяйку.
Послышался голос Азазеля, но Лилит слышала его словно в тумане, через какую-то стену. Слова волка искажались и доходили до сероглазой по частям. Кажется, сперва вожак обратился к Даниэлю, а потом боль так же резко отступила - Даниэль более не держал ее. Лилит позволила себе открыть глаза, глаза, наполненные ледяным спокойствием и мерцающим огнем ярости. Хотелось плюнуть на все и точно так же вцепиться за ухо Азазелю, доставить ему как можно больше боли. Но Тень сдержала этот мимолетный порыв. Тут правит бал именно этот кобель, пусть так и будет, в данной ситуации волчица не может ничего поделать. Прийдется быть покорной и робкой, иначе загрызут и следа не оставят.
Внезапно пронзительный взгляд изумрудных глаз переместился на нее. Азазель уверенно, даже как-то настойчиво, глядел на нее, но Тень выдержала его со всей подобающей ей стойкостью.
- А ты, Лилит, наверняка поняла, что власть - это слово, которым я владею. Или все еще сомневаешься в этом? - Голос зеленоглазого сочился насмешливостью и язвительностью. Видимо, ему доставляло удовольствие унижать ее, особенно в присутствии своих ручных собачек. Взгляд волка стал каким-то требовательным, словно само-собой разумеющимся был утвердительный покорный ответ.
- Отвечай, - требовательный тон, улыбка несколько спала с морды Азазеля, что означало одно - его терпение истекает.
Лилит смело взглянула в его глаза. Она не будет прижимать от страха хвост, как это делал Даниэль, но и не будет сильно уж напыщенной. Отстраненносить и безразличие - единственное верное решение. Бархатный голос волчицы не дрогнул от страха, хотя определенная нотка уважения в голосе все же прозвучала.
- Я и раньше говорила тебе, и скажу сейчас, не кривя душой - ты - властелин этих земель, и ты можешь обладать властью всех вожаков на земле... Но моего отношения это не изменит. Ты достоин уважения, но уважать должны не из страха, а за поступки, Азазель. Больше мне нечего тебе сказать, ты и сам все знаешь. - Взгляд хищницы несколько потеплел, слабая тень улыбки скользнула по ее губам, а затем исчезла. Она не врала, но она и не говорила всей правды - ровно столько, сколько считала нужным. Зеленоглазый дюжий хищник был скорее не страшным, а суровым - его приказы и действия были жестокими, но если бы Лилит была на его месте - поступала бы так же. Но она не на месте Азазеля, и сейчас решается ее судьба. По ее же иронии, именно зеленоглазый волк и стал вершителем судьбы Лилит, как бы она не отрицала это. Власть была в лапах этого существа, но Тень не знала уже - хорошо это или плохо, ведь Азазель, вроде бы, и не такой уж злой, просто у Тени слишком острый язычок - она сама спровоцировала его на такое поведение. Теперь же просто приходится расхлебывать ту кашу, которую она заварила.

Отредактировано Лилит (2013-01-07 23:50:21)

----> С территорий Ассасинов

Полуденное солнце нависло над Афиной, тяжелым грузом прижимая ее к земле и не давая сделать ни шага. Теплая шкура, конечно же, защищает от морозов, а сильные лапы позволяют пробиться через слои снега, и все-таки, что-то гложет, и тянет, и режет. Герцогиню охватило чувство неконтролируемого уныния, а оно, в свою очередь, всегда вызывало злобу по отношению к самой себе. Многими вопросами она задавалась - тут и эти встречи с легионерами, и смена власти, и давление на ассасинов, а теперь еще и Грим. О, этот волк напряг осторожную самку, потому как вел себя крайне странно, а теперь делся неизвестно куда. Всегда отличный, послушный воин, почему он не пошел за своей воеводой на этот раз? Афина не делала поспешных выводов, и надеялась на лучшее - каждый воин у нее на счету. "И больше этим заниматься некому - Демон наверняка решает свои личные проблемы." - фыркнула себе самка и втянула носом холодный, обжигающий ноздри воздух.
Запах Азазеля Герцогиня заприметила сразу и давно, и теперь, не сильно торопясь, следовала за ним с некоторым трудом: след то и дело сбивался, мочка носа мерзла после долгого путешествия, временами обманывая хозяйку. Витали вокруг и другие запахи - и темнолунцы, и незнакомцы, но Афинаа не спешила беспокоиться, ибо должна была признать, что знает далеко не всех членов стаи и нисколько об этом не беспокоиться. Тех, кого надо - знает, остальные нечто вроде массовки.
Троица появилась на горизонте, и первое, что бросилось волчице в глаза - смеющийся Альфа и две мелкие темные волчицы рядом. "Ага, и этот развлекается. О, Антей, скажи, в этой стае хоть кто-то, кроме меня, занимается делами?" Приняв вид спокойно-равнодушный, Афина приблизилась к волкам походкой, сочетающей собой горделивую грацию и развалистую уверенность хозяйки положения. Полуприкрытыми глазами она оценивающим взглядом прошлась по небольшому телу пушистой волчицы, валявшейся у ног вожака в позе подчинения, и нашла ее весьма и весьма хлюпенькой. Второй волк, оказавшийся на деле молодым, мелким кобелем, казался более уверенным, но от того не менее годным. Никто из них не был способен к воинскому делу, а, значит, не привлек и внимания серой, которая с долей бесцеремонности встала между "мелкими" и Азазелем, повернувшись к последнему.
- Мы с Гримом оповестили представительницу стаи, теперь все, что произойдет, будет на их совести.
Что Афина умела, так это говорить так, чтобы понятно было только тому, кому надо. Самка бросила на чужаков косой взгляд - вот уж кого не надо посвящать в дела стаи. Нужно было сказать что-нибудь и про черного воина, но Герцогиня чувствовала на себе бремя вины и ответственность за него. Пришлось сделать паузу в несколько секунд, и продолжить после:
- Грим остался там, он должен вернуться позже.
Закончив на этом, самка быстрым движением повернулась на черных волков, становясь у правого плеча Азазеля, чуть сзади. теперь у нее есть возможность получше рассмотреть этих щеняток.

Лилит смотрела на Азазеля, не сводя с него пронзительного взгляда серых глаз. Видимо, вся затеянная ним игра зеленоглазому уже успела порядком надоесть, ибо он более не предпринимал никаких действий по поводу самой Лилит и Даниэля. Ну что же, хоть это радует. Не успела Лилит вздохнуть с неким облегчением, как на эту небольшую полянку, где расположились пленители и пленники, вышла еще одна особа. Надо ли говорить, что Тени она сразу не понравилась? Горделивая походка, полное чувство самоидеальности. Просто невероятно огромная самка, которая обратилась к Азазелю с докладом, кинув при этом несколько презрительный Взглчд на Тень и Даниэля. Лилит уже сделала выводы, что, возможно, эта самка - или глава патруля, или воинов, но судя по ее огромным размерам, путь в патруль ей был заказан. Не удивительно, что эта крупная барышня кинула оценивающий взгляд сперва на Лилит, но не нашла в той ничего, что было бы достойно ее интереса, а потом то де самое произошло и в отношении Даниэля.
На некоторое время Азазель словно забыл о пленниках, хотя Тень отлично понимала - он специально делает это, тем самым показывая, что одни для него - пустое место, ноль без палочки. В разговор волка и волчицы Тень даже не пыталась вникать - ей это просто было не интересно, а лишняя ненужная информация в голове хищнице совершенно не была нужна.
Лилит и не возражала - Азазель в праве поступать так, как считает нужным. Просто волчица продолжала лежать у лап зеленоглазого в позорной позе подчинения - приятного в этом было крайне мало. Но вот приближённая Азазеля закончила доклад и встала рядом с ним, чуть сзади по правое плечо. А затем самым бесцеремонным образом стала рассматривать пленников.
Пафосная сучка. - С презрением подумала Тень, но на ее мордашке это никак не выразилось - просто открытое безразличие.
И вновь этот насмешливый взгляд... Азазель снова обратил свое драгоценное внимание на своих "гостей". Морда его не выражала никаких эмоций и Лилит про себя отметила, что в некоторые моменты она видит в действиях и повадках зеленоглазого свои собственные.
Вожак заговорил, и с каждым его словом в сердце Лилит зарождалось уныние в перемешку с отвращением. Значит, их приняли в стаю? Стая - это последнее место, где бы Тень хотела оказаться, но рок ее судьбы очень жесток по отношению к ней. Лилит едва сдержалась, чтобы не вскочить и не завыть от тоски и обиды. Вот так в одно мгновение дикой птице подлезают крылья, чтобы она никогда более не смогла улететь. Это было жестоко.
Но раз уж она здесь, то должна, хотя бы, запомнить основные правила, которые ей диктует Азазель. Итак, правил было не сильно много, но они граничили по жестокости с концлагерем.
Не подходить к логову, не подходить к щенкам. С этим у Лилит проблем не будет - хотя вот с логовом... Ну ничего, найдет она себе какое-нибудь место для сна - не маленькая. Границы стаи пересекать нельзя, следовательно, они с Даниэлем тут надолго, хотя Тень понимала, что рано или поздно уйдет отсюда, даже в качестве врага. Итак, сказать нет логову, щенкам, свободе, слову... Ее слова не будут цениться. Тут Азазель может особо не переживать - вряд ли она захочет, или с ней захочет кто-то общаться.
И последнее, что обеспокоило волчицу и внутри у нее все сжалось - еда. Еду она может добывать себе сама, или если стая велико душно согласиться поделиться с нею добычей. От одной мысли о том, что ей будут давать подачки прихвостни Азазеля, Тени становилось не по себе. Значит, добывать себе пропитание должна она сама, но ее лапа слишком повреждена для охоты, а зимой питательных кореньев и ягод днем с огнем не сыскать. Что же это будет? Суровые условия, очень. Спать на земле, околевая от холода, жрать снег и думать, что тебе несказанно повезло? Вот-так удача.
После этих слов Азазель кинул на патрульных взгляд, мол "аудиенция закончена, уводите их". Лилит встала, вздрогнув - сильный холод, усталость и голод сделали свое. Она едва ли не валилась с лап, но не собиралась показывать этого вожаку и доставлять ему удовольствия. Теперь она просто ожидала, в какую часть территорий ее и Даниэля отведут патрульные.

Отредактировано Лилит (2013-01-11 11:10:06)