Как можно было не услышать этих кабанчиков? Они, словно дикие настоящие кабаны, потопали к обеим. Встать Аделина сразу не смогла, не хватило сил, да и ноющая грудь болела от любого движения сильнее. После, замешкавшись в траве, она вышла, что-то пожевывая, вроде, попавшую в рот болячку, исходя от «фу» своей сгнившей крови. Кстати да, та почти не текла. Но изуродованная морда не несла  в себе ничего особо приятного.
Тяжелым, но ели слышимым шагом, самка подошла к обоим. В ней не было ни капли агрессии, лишь чистый лист. Ее недовольство лишь показывала холка и шерстка  по позвонку, вставшие дыбом. Павидловые блюдца, голодно и холодно впились в черных. Вот Элоиз и среди таких же, как и она. В какой-то момент показалось, что вот эти уверенные в себе темнолунцы – ее семья. Но в надежде, что ей показалось, фыркнула, ускорив шаг и оказавшись за спиной Иллай.
Открылась пасть, которая задела болячку; Эскулап взял за шкирку маленького жеребенка и, не имя уже возможности таскать его в пасти, лишь оттащил влево от себя уверенным рывком, оставшись самой на месте, изрядно попачкав щену морду кровью. Когда та оказалась чуть позади, Аделина на секунду взглянула на нее, потом рявкнув, отвернулась, не желая ее видеть.
- Прошу простить меня и мою… Напарницу,  что мы прибыли на ваши земли. Охота происходила на территории Изгоев, олень наш. Если хотите забрать – пожалуйс…
Сзади послышался шик недовольной особы. На что оголились клыки в улыбке и наслаждении. Сильнее хлынула кровь. Она опять стекала на подбородок, делая в красках его еще более гуще и насыщеннее.
- Мы немедленно же тронемся в путь, обратно домой, сразу после вашего слова.
На этом серая кончила, облизнув длинным языком себе морду. Кровь уже вновь была свежа и сладка. Аделине в какой-то степени уже нравилось ее такое положение. Это можно понять только травнице, с очередной задумкой в голове. Но именно в эту секунду пожалела, что высунула язык.
Впившись дурным взором в более строгого из обоих, она выжидала именно его слова. Медовая радужка словно предметом для гипноза. Менялась в оттенках, шевелилась, словно шар с медовым гелем. Невыносимый покой на ее морде был некстати, не многим он нравится. Она долго смотрела на  - в голове слова-слова, воспоминания, она помнит его имя, но не помнит его морды - Рика, пока тот ей не наскучил. Выстрел был прямо в его напарника, имя которого Аделина и не знала, и не думала узнавать. Он был более мягок по нраву. Так сказать, читалось по его морде.
Шли секунды. Расстояние между тремя было небольшое. Метра два. А время идет, молчание уже не нравится Аделине. Она собралась уже облизнуть запачканную морду, но остановила себя, так и не высунув язык.

Элоиз в своём представлении испытывала взглядом бурого волка. Ей самой свой взгляд представлялся пронзительным и невыносимым, да, если честно, она делала всё, чтобы однажды он и стал таковым. Однако походу он действовал не так, как представлялось переярку, ибо патрульный никак не реагировал. В любом случае, у неё ещё есть время, чтобы как следует отточить своё умение.
Наверное, всё же не было предела ярости и обиды волчонка, когда серошкурая волчица подняла её за холку и, подняв над землёй, отодвинула назад. Неужто она и в самом деле считает, что может так просто сдвинуть Иллай с места, когда, как ей кажется, она ей мешает? Чёрношкурая, оказавшись позади матери, недовольно зашипела, задрав верхнюю губу вверх. Шерсть на загривке вздыбилась сама - так бывает почти всегда, когда переярок чем-то недоволен, в целом - довольно часто, а хвост задрался вверх, принимая вертикальное положение.
Патрульные сказали нам следовать за ними. Интересно, насколько Аделина будет рада принять помощь от другой травницы?.. В любом случае, Иллай была несусветно рада, что ей сейчас не придётся идти домой, всю дорогу слушая её слащавые реплики. Элоиз оживлённо направилась вперёд, полукругом обойдя мать, а по пути обернув морду в её сторону и повторно недовольно зашипев. Шерсть всё ещё была вздыблена, и недовольный волчонок широким шагом последовал за лигийцами.
- к логову.

Начало игры
Сентябрь 186 года

В носу стоял приятный Филанте запах хвойного леса. Сейчас она не торопясь шла на встречу с одним из волков, к которому пока не знала как относится. Времени до самой встречи было не так уж и много, но пока что оно позволяло идти прогулочным шагом среди столетних деревьев и думать. Да, много думать. Нет, она не мыслитель и не философ какой-нибудь. Темы ее мыслей были куда более приземисты и, если так можно выразится, реальней. Эта черная волчица, глаза которой, кажется, потускнели за последние пол года, мечтала вернуть своих детей обратно. Ох, как много она бы отдала, чтобы просто увидеть их! Посмотреть в их глаза, понять, что они живы и здоровы, спросить, как у них дела. Хотя и без этого вопроса Филанта может догадываться. А как у них могут быть дела? Обоих оторвали от матери в совсем юном возрасте. Астарта забрали насильно, а Фенрир..? Где он и что с ним? Волчица твердо решила для себя, что он жив и что она найдет его, а также вернет Астарта.
Думая сейчас обо всем этом, Филанта начала понимать, что чувствует к тому волку, с которым ей предстоит вот-вот встретиться. Она его ненавидит. Всем сердцем и всей душой. Это он забрал Астарта, а потом пообещал вернуть его, и что? Где он? Где ее сын? В Лиге его нет. Думаю, не надо даже описывать, как убивалась волчица, когда узнала, что ее дети снова потеряны. Внешне это было почти незаметно: она стала лишь еще молчаливее (хотя молчаливее уже некуда) и отдаленнее от своих состайников. Только Рейган да Аделина могли заметить, что с волчицей что-то не так. Да они и так знали.
Филанта тяжело вздохнула, опустив голову к земле и чуть прижав уши. Недавно она сказала себе: "Хватит убиваться, пора действовать". Анта знала, что это правильно. Волчица ничего не делала когда ее щенков забрала Лига, точнее ничего, что помогло бы вернуть их обратно. Больше этой ошибки не повторится.
Черная встряхнулась, придавая себе бодрый и более достойный вид. Где-то вверху послышался шорох - наверняка белка или птица - но Филанта решила не оборачиваться. Она на месте и готова выслушать Азазеля: все-таки это он пригласил ее для разговора.

Долго ждать волка не пришлось. Филанта, услышав его приближение, навострила уши и не двигалась до самого появления черношкурого. Застыв на месте, волчица наверняка выдавала свою напряженность, но это ее не волновало. Больше всего ее волновало то, какой окажется эта встреча и к чему она может привести в будущем. Конечно, глупо предполагать, что этот разговор может сделать что-то существенного, но Филанта точно знала, что может.
- Азазель, - чуть кивнула черношкурая только что появившемуся волку. Ее голос был довольно тих, но при этом хорошо слышен. Она произнесла его имя в знак приветствия и утверждения, что приветствует она именно его, хотя поблизости больше никого и не было.
Филанта не сдвинулась с места, внимательно наблюдая за каждым шагом Азазеля, когда тот подходил к ней ближе. Она старалась что-то заметить в его движениях, какой-то намек на отношения самого Князя к волчице, но ничего не увидела кроме дружелюбия. Тень была не настолько доверчива, чтобы поверить, но все же в ее сознание закралось подозрение о том, что может Азазель не такой уж и плохой, как она считала все это время. Хотя когда эта самая мысль всплыла в голове волчицы, рядом возникла другая - о щенках, разнесшая в пух и прах хоть какое-то сомнение на счет этого волка.
Филанта не спешила улыбаться в ответ Азазелю. Даже из вежливости. Тем более его пронзительный взгляд, далеко не такой же дружелюбный, как его действия, заставляли задуматься - кто же на самом деле он такой. Нет, Анта конечно же знала, что это Князь Лиги. Но кто же он внутри? Каковы его помыслы? Волчица не по наслышке знала, что внешность может быть обманчива, как и слова. Но поступки уж точно не обманут.
- Это все осень, - немного громче ответила Тень, чем в прошлый раз, не сводя взгляда с морды Азазеля. Сама же Анта выглядела немного хмурой и все такой же настороженной. Предложения не быть угрюмыми волчица вовсе проигнорировала, а вот от небольшой прогулки Филанта не отказалась. Она двинулась следом за черным волком, держась немного позади и все так же не сводя с него глаз.
- Ты, кажется, хотел мне что-то сказать..? - произнесла Тень, решив не ждать, когда Азазель заговорит первым по делу. - Или, может, ты хотел, чтобы я что-то сказала? - добавила она тут же, вопросительно взглянув на него и прибавив шагу, чтобы идти наравне.

Шаг за шагом волк и волчица все углублялись и углублялись в лес. Филанта заметила, что стало несколько темнее. Причем это не из-за того, что солнце сегодня спряталось за серыми облаками, а скорее из-за ветвей близко растущих деревьев. Глушь. Самая настоящая глушь - почти сердце Леса Забвения. Анта невольно отметила для себя, что именно Азазель выбирает дорогу, а она лишь следует за ним. Что это может значить? Зачем он ведет ее так далеко? Смутное подозрение закралось в ее подсознании, но волчица все же не сбавила шагу и не остановилась. Молчание Князя напрягало черношкурую еще больше, но скоро Азазель скоро подал голос.
- Пожалуй, я скажу после тебя, - ответила Филанта с намеком на еле заметную улыбку. Она чуть прищурила глаза, внимательно всматриваясь в своего собеседника и ожидая его дальнейших слов. Тень привыкла говорить после. Тем более, что она могла бы сказать ему сейчас? Филанта сама не знала. Указать на то, что она винит в пропаже своих щенков Азазеля? Он об этом и так уже знает. По крайней мере, так думала сама волчица.
- Я знаю, почему ты злишься. "Да, знает. Конечно же он знает." - Черношкурая прямо впилась глазами в Князя, ожидая вот-вот услышать признание вины, но услышала совершенно другое. Мягко сказать, следующие слова Князя ее несколько удивили. Филанта злиться, но отношения Изгоев и Лиги здесь совершенно не при чем. Хотя, может он намекает на то, что не только Филанта злится на Лигу? Что ж, ненависть Изгоев взялась не из воздуха, были основания и это еще раз доказывает то, что Лигийцы причинили немало вреда.
- Едины, - повторила Филанта для себя, при этом почувствовав себя весьма неуютно. Когда Рейган сообщила о том, что Изгои объединяются с Лигой, многие были против, а некоторые даже ушли из стаи. Однако Филанта тогда поддержала Рейган, понимая, что это единственный способ вернуть себе волчат. После того, как Тень узнала, что щенков в Лиге нет, она забыла об объединении, желая находиться только в Изгоях (точнее Бастионе) и стараться всячески избегать волков ранешней Лиги Теней. Конечно, это было невозможно. Теперь, когда Азазель сказал, что они едины, Филанта как будто только поняла всю масштабность объединения двух стай. Едины. Смешно и грустно одновременно.
На несколько секунд Тень как будто выпала из реальности, но ее вернул голос Князя. Черная посмотрела в зеленые глаза Азазеля, которые отдаленно напомнили ей о Безумце - ее втором брате, а затем произнесла:
- У меня есть к тебе то, что никакие извинения не исправят, - голос волчицы теперь был несколько холоднее и жестче, чем раньше, как и взгляд. Теперь в глазах Филанты была откровенная, ничем не прикрытая ненависть. И с чего бы, казалось, завелась волчица? Со слова "едины"? Еще бы, она не хотела быть одним целым с теми, кто украл ее детей.

Она смотрела прямо в глаза Азазеля со всей злобой и ненавистью, которая только могла накопиться за последние месяцы. Она наконец показала, что чувствует, совершенно не думая о последствиях этого эмоционального всплеска. Смотрела в зеленые глаза долго и настойчиво, для того, чтобы этот волк понял всю глубину раны, которую он нанес ей. Но скоро Князь отвернулся, однако Филанта не спустила с него глаз. Она хотела наконец услышать то, что давно ждала - признания. Тень не знала, как ей поможет это, но она хотела, чтобы Азазель наконец признался. Признался, смотря прямо в янтарные глаза волчицы.
Однако волк заговорил совершенно о другом. Филанта слушала, причем очень внимательно, и пыталась найти хоть какую-то связь его слов со своими мыслями. Но ничего подобного не происходило. Причем здесь место Князя? Совершенно непонятно. Только когда Азазель упомянул брата Филанты (чем, несомненно, очень сильно ее удивил), черношкурая поняла, что они говорят о совершенно разных вещах. Теперь оставалось только понять, зачем же Азазель заговорил об Аресе. И откуда он вообще узнал, что Филанта - это его сестра? Насколько помнилось самой волчице, она никому об этом не рассказывала. Более того, сам Арес не знал, что у него есть младшая сестра.
Филанта слушала Азазеля молча, не сводя с него глаз и замечая все изменения в тембре голоса и в выражении его морды. Чего он хотел добиться этим рассказом? Отвлечь Филанту от ее ненависти? Что ж, у него это прекрасно получилось. Волчица погрузилась в воспоминания. Особенно ее задело упоминание о Городской облаве и о том, что Арес мог бы ее убить. Да, в последнем она не сомневалась. Узнай вожак Темной Луны, что у его матери были еще дети, рожденные в городской черте, он наверняка лично пришел бы их передушить. Он ведь без зазрения совести убить свою родную мать.
А Азазель тем временем плавно перешел к настоящему времени... К своим заслугам. Может этим рассказом он хотел добиться чего-то от Филанты? Хотел, чтобы она его пожалела? Вряд ли. Может, хотел, чтобы она простила ему все за то, что он спас Темную Луну от позора и развала? Черная незаметно для себя нахмурилась, буравя взглядом раскидистый, еще не тронутый осенью, куст. Она слышала каждое слово своего собеседника и, услышав разочарование в его голосе, повернула голову к Азазелю. Тот посмотрел в глаза волчице, произнося свои последние слова.
Черная снова отвела взгляд, думая над услышанным. Тишина странно давила на уши, но волчица пока не знала что сказать, да и Азазель замолк после своей триады.
- Я не понимаю одного... - начала она тихо и задумчиво. - Зачем ты заговорил об этом? Зачем говоришь это мне сейчас? Не думаю, что ты позвал меня для того, чтобы рассказать о своей жизни. Да и зачем тебе это... - Тень как будто говорила сама с собой, смотря куда-то в глубину леса, но несомненно обращалась к рядом находящемуся черному волку. - Я не любила ни Ареса, ни Темную Луну. Но это никак не касается тебя и Лиги. Если ты не забыл, - голос Черной окреп, стал немного громче и приобрел стальные нотки. - Вы забрали моих детей. Этого я никогда не прощу, - Филанта посмотрела на Азазеля, но той злобы, которую она показала несколькими минутами ранее, уже не было. - Ты забрал Астарта и обещал вернуть его, но где он? Где мой сын? - голос стал повышаться, но Анта вовремя одернула себя и замолчала, отвернувшись от Князя. Если до этого он и не понимал, почему зла на него волчица, то теперь Азазель точно в курсе.

«Оу?» - не поверила черношкурая своим ушам, однако на Азазеля даже не посмотрела, только сжала челюсти, не понимая столь пренебрежительного, по ее мнению, отношения со стороны Князя. Волчица так и не поняла, зачем он до этого рассказывал о Темной Луне и о ее старшем брате, но спрашивать не стала. Сейчас Филанту больше волновало то, что скажет Азазель по поводу ее щенков, в частности Астарта, ведь о Фенрире Князь совсем ничего не знал.
Черная глубоко вздохнула при слове "бродяжки" и чуть прикрыла глаза, признавая свою вину. Если бы она тогда не упустила из виду своих детей и Бафомета, то с ними ничего бы не случилось. Фенрир бы не пропал, а Астарт и Бафомет не остались бы без присмотра на опасной территории. Лига, получается, спасла последних от участи быть разорванными какими-нибудь дикими животными или одиночкой? Уже второй раз за это утро Азазелю удалось подвергнуть сомнению отношение Филанты к Лиге, но и в этот раз ему не удалось переменить мнение волчицы. Пусть Лига и нашла волчат первой, они могли бы отдать их обратно Изгоям, но вместо этого они поставили условие. Кстати, о условии... Что-то там говорилось про голову самой Филанты.
Волчица только начала вспоминать о том, что когда-то говорила Рейган и сопоставлять это с рассказом Князя о Темной Луне, но мысль в ее голове так и не развилась - Азазель продолжал говорить. А когда она услышала, что щенки выбрали иной путь... Черная резко повернула голову и внимательно посмотрела на зеленоглазого волка. Для нее это было новостью, причем очень обескураживающей. Она повернулась к черношкурому всем корпусом, не сводя с него глаз и продолжая внимательно слушать. Чего она еще не знает? Неужели Астарт предпочел другую стаю? Не захотел возвращаться к Изгоям? К матери? Подобная мысль больно ранила сердце волчицы. Она предпочла бы верить в то, что Азазель сейчас врет, что он специально отправил волчат подальше. Она не знала, для чего он это сделал, но Астрат точно не мог выбрать другую стаю вместо родной.
А вот дальнейшие слова Азазеля были больше похожи на правду. Конечно, Филанта не очень хорошо знала Бафомета, но своего сына волчица ни с кем не спутает. Астарт любил рассказы о своем отце. Он знал, что Асмодей был Лордом, и хотел быть похожим на него. Волчонок пытался защищать Филанту, не смотря на свой небольшой возраст, а еще он хотел быть великим вожаком. Значит ли это, что тогда, в Лиге Теней, он не оставил свою мысль? «Для мамы...» - сердце болезненно сжалась. Волчица опустила голову, чуть прижав уши, и зажмурилась. Хотелось завыть. Громко, чтобы весь лес слышал. Завыть так, как тогда - на Пиках Боли... Какое говорящее название...
Следующие слова зеленоглазого не прошли мимо ушей черношкурой. Она все также стояла с опущенной головой и прижатыми ушами, однако глаза открыла. Морды волка ей видно не было, только его лапы, но волчица не хотела смотреть в глаза Князя.
- Мне жаль твоих детей, - это было истинной правдой. - Но это не позволяет тебе совершать поступки, причиняющие боль другим, - Филанта все-таки оторвала взгляд от земли и подняла голову, хмуро посмотрев на волка. - А еще я не забыла, что ты хотел обменять волчат на меня. Что тебе было нужно? К чему ты говорил про Ареса и про Темную Луну? - Тень выдержала небольшую паузу. - Зачем ты позвал меня, Азазель? Ты даже не вспомнил про щенков, пока я о них не сказала. Зачем мы здесь? В этой глуши... - черная волчица обвела глазами темные кроны деревьев, напомнив себе, где сейчас они находятся. Совсем одни.

Реакция Князя на слова Филанты оказалась несколько непредсказуемой. Конечно, волк бы не накинулся на нее (хотя, кто знает?), но смех... Черная, до этого со всей серьезностью смотревшая на своего собеседника, немного отстранилась. На ее морде явно читалось удивление, хотя Князя, похоже, это не особо волновало.
- Сделать? - переспросила она, отступив еще на шаг, так как Азазель поддался вперед. У Филанты возникло неприятное ощущение, как будто она только что подала волку неплохую идею и он немедленно станет исполнять ее. Однако никаких резких движений с его стороны замечено не было. Черная вовсе не намекала на то, о чем подумал Азазель. Возможно, это так послышалось... Филанта лишь хотела узнать, зачем они здесь, зачем этот разговор. Но Князь уже составил свой портрет черношкурой волчицы. Переубеждать его в чем-то не было смысла, да и зачем? Пусть думает, что хочет. Лишь бы ей это потом боком не вышло, ведь Азазель не какая-нибудь шестерка в стае...
"Разноцветный букет" - повторила Филанта про себя и тут же села. Она смотрела на Князя, когда тот сделал небольшую паузу, и размышляла о его последней фразе. Что он увидел? Что значит этот "разноцветный букет"? Может он себе что-то придумал или Анта сама еще не в курсе, что не любит Азазеля не только из-за волчат? Последнее предположение довольно абсурдно. Хотя, кто знает? Глубины нашей души непостижимы даже нами, а Князь просто попал пальцем в небо.
Похоже, разговор медленно переходил в стадию завершения. По крайней мере, со стороны Князя. Волк говорил о том, чтобы отношения наладились. Может, они и наладятся, но только не в ближайшее время. Со стороны Филанты точно. Она смотрела на Азазеля, а тот все говорил и говорил. Если наблюдать со стороны за этой встречей, то сразу можно понять, кто из них кто. Черный волк говорил складно, просто и понятно. Филанта только слушала и местами вставляла свою реплику в этот разговор. Но иногда ее реплики бывают несколько длинными...
- Ошибаешься, - сказала она, когда Князь закончил и подправил свои слова улыбкой. - Я на счет бунта, - тут же пояснила Филанта. - Ты же знаешь, я из Городских. Там, в свое время, был один бунт, - Черная немного отвела глаза в сторону, вспоминая время перелома. - Ардор, вожак стаи, был слишком суров. Волки взбунтовались против него, не выполняли приказов, спорили. Мне на тот момент было всего один год, но я хорошо помню все то, что происходило. Как мысль одного волка о бунте переходила к другому. Мятежный дух, как огонь, разгорался в стае, - голос стал тише. Черная как будто унеслась на несколько лет назад. - Ардор умер, - пауза. Филанта посмотрела в зеленые глаза Азазеля. - Но не от клыков своих состайников. Его застрелил охотник, - снова небольшая пауза. Черная вздохнула, немного погрустнев. - Тогда я потеряла свою мать. Слишком увлеклась общественными волнениями, а она сбежала в Темную Луну. Обратно, к своим детям... Арес тогда же и убил ее, - Тень сжала челюсти в бессильной злобе на того, кого уже не достать, чтобы отомстить за прошлое. - Скажи, ты знал ее? Видел? - только сейчас Филанта поняла, что Азазель мог присутствовать на жестокой казни Арагоны. Но ждать ответа Тень не стала - незачем ей знать.
- Этот бунт... Я знаю, что это такое. Из-за него я потеряла единственного тогда дорогого мне волка и, поверь, я тоже не сторонник кровавых расправ. Мы же, Асгарды, мирные, - Черная даже немного улыбнулась, как бы подтверждая свои слова. - Я не хочу ссор, но не забуду о том, что ты не отдал нам волчат, - волчица стала серьезней, однако ничто не показывало на то, что она сейчас хочет отомстить. - Мы будем жить мирно и попытаемся... Быть едиными, - эти слова, как могло показаться, дались Анте не так уж и легко. - Теперь мы по одну сторону баррикад, - "Как бы я это не отрицала." - И мы будем жить в мире, - сказала Черная, принимая тем самым предложение Азазеля о перемирие. Как бы то ни было, сейчас грызня в стае ни к чему хорошему не приведет - Филанта это понимала. Но когда наступит время, Тень не упустит своего шанса.
- Это все? - вежливо спросила она, поднимаясь на ноги.