Кажется, Хроносу повезло меньше. В последний момент Мелех все же умудрился вцепиться в его заднюю лапу - не смертельно, но наверное и не очень-то приятно. Даже находясь в столь безвыходном положении, он все еще умудрялся рыпаться. "Каков стервец!" - мимолетно пронеслось в голове с оттенком восхищения, а в следующее мгновение сменилось раздраженным "Да сколько можно?". Вместо ожидаемого горла перед глазами мелькнула часть шеи с пушистым воротником, за которую и ухватилась пасть Сильвы. Главное - укусить, а потом уже разбираться куда и зачем. Сжимая челюсти, серая попыталась дернуть голову оппонента на себя, дабы его хватка на лапе ослабла (заявка?).
Да хватай ты его наконец, и делу конец! Откроем замок и будь что будет.
Из горла вырвался приглушенный хриплый рык, якобы намекающий напарнику на то, что пора переходить к более решительным действиям. А, может быть, просто емко выражающий мнение серой о сложившейся ситуации и их "увлекательном" занятии в целом.

>>Долина Теней

Pg. Lost – Kardusen
Голодное небо смотрит хищно. Пожирает нас, путников. Давит на нас, заставляет к земле клониться. К земле, которая убивает нас своим холодом. Трава мертвая или умирающая тянется к нам, высасывает тепло из нас. Я помню, мне сказал кто-то, что растет трава только там, где глубоко под землей труп разложившийся. Давно это было. До сих пор не знал правда или нет, я не копал. Мне не было интересно. Чушь и ложь. Но когда идешь одинокий ночью, ступая чуть слышно, дабы не пробудить неизвестное раннее зло, так и хочется каждый участок с растительностью этой мерзкой пожелтевшей обойти. Истории старые, но кто их придумал? Безумец, не иначе. Безумец слюнявый, отупевший, весь сгнивший изнутри... Везде ему чудиться смерть. А почему? Просто ждет она его за углом каждым, вот и чудится. И даже сейчас мысли любого уродца устремлены туда, дальше, к смерти. О чем еще думать? Жить не умеют, остается только умереть. Умирать долго и мучительно, как надо по их мнению. Они другого не заслуживают. Захлебнутся собственной омерзительностью, слюнями своими, сдохнут бесславные ублюдки, все, один за другим. Прощайте, тупые улыбки, ухмылки, от которых тошнить начинает. Да только толку-то? Убывает один, на его место встают двое. Мы никогда не поборем чуму, ведь крыса везде пролезет.
Я перебирал лапами. Сначала как надо, размеренно, себя контролировал. Потом надоело. Неудобно, совершенно бессмысленно, да я и отставать стал конкретно, так как зависал каждый раз. Снова стал менять лапы, по привычке. Снова ускорился, как надо. Все вернулось, теперь дышать легче. Вот только территории Оплота далеко за плечами. Пугало, внутри скрипело и пищало, все тело мое хотело назад повернуть. Но я не мог этого допустить. Мне придется преодолеть долгий, страшный путь в одиночку. Пройти через туман, а ведь еще и темнело. Нужно держаться своих. Своих. Глупо. Иду с ненавистной мне стаей ведомый непонятной незнакомкой. Когда все это успело стать своим? Я фыркнул, мотнул головой. "Свое" - это голова, тело, лапы, хвост. "Свое" - это все, что находится внутри меня. Больше своего ничего не осталось. Все остальное свое ускользнуло сквозь пальцы.
Драконья гора. Глаза закрутились в орбитах, взгляд забегал, как у умалишенного. Я опустил голову к землю. Захлопнул веки, потом заморгал часто-часто. Спокойнее. Я поспешил посмотреть на уже знакомый объект, который двигался рядом на протяжении всего пути. Рыжая волчица. Я привык к ее присутствию. Она успокоила одним своим видом непринужденным. Я поглядел в ее зеленые глаза. Мне удалось сфокусировать взгляд на них. Но идти не смотря на дорогу было затруднительным. Я в очередной раз сменил лапы и отвел глаза.
Я никогда не задумывался над странностью своего имени. Оно было длинным, оно было величественным. Но оно мне не нравилось. Привлекало много внимания к моей скромной персоне. Когда его слышали, будто начинали ждать чего-то большего от меня. А ждать чего-то большего от того, кто и самое меньшее делает еле-еле, было решением разве что полоумного. Я предпочитал простое сокращение - Глокс. Легко запоминалось, в нужный всегда можно было произнести без затруднения. Я не имел ничего против, когда состайники называли Глокси. Временами в их словах слышалась усмешка, но чаще всего говорили они весьма дружелюбно. Я сразу сказал волчице, тогда еще не очень уверенно: "Я Вас понял, можете называть меня Глокс, так будет проще". Так и вправду было проще. Я слышал, как сложно Эмбер обращаться со мной на вы. Но когда я позволил сократить свое имя, единственное, что оставляло черту почти невидимую, это вычурное "Вы". Иначе мы бы просто потеряли грань, стали бы общаться как два закадычных друга. Этого нельзя было допускать. "Лигийская тварь" - так подумал я, так. И это было мерзко, я подавил неприязнь, по сути к ней ничего такого и не испытывал. Но почему-то возникло в мыслях, будто что-то сказанное не моим голосом.
Эмбер задала довольно интересный вопрос, на который ответ был малость убогим. Все, что творилось со мной в последнее время, было таковым. Я чуть улыбнулся, снова уголками губ, не мог позволить себя большего. Глянул на нее лукаво, издал тихий смешок и тут же взгляд ушел обратно на нашу дорогу. Ну что же, правду говорить? Да.
-Ничего такого, мы просто в одной стае. Познакомились недавно...
...например, сегодня утром. Да, правда, но не вся. Я мог бы солгать непринужденно, просто, как всегда. Но не видел смысла. Как не видел смысла в том, что бы вдаваться в подробности. Как факт, который не нужно дополнять или оспаривать. Причем прозвучал мой ответ достаточно уверенно. Волчица и вправду стала кем-то привычным за время пути, как волк, которого видишь ежедневно в логове.
Мы становились все ближе. И мне это совершенно не нравилось. Я видел всех тех, кто шел впереди. Ее, Каллиго, Эмбер. И гора становилась все четче. Меня пугала ее сила. Скрытая сила. Я видел ее раньше только издалека. Там, на севере, были горы и больше. Но эта отличалась от них. Это была гора-огонь. Гора, с заточенной в ней стихией. От нее исходило не то что тепло, от нее валил жар. Она была спасением и страшной, мучительной смертью. Да, смертью...
Я думал о смерти. Я думал о смерти, о да, я часто думал о ней. И я был прав, что очень часто она бывает очень близко.
А еще я был прав, что безумие нельзя искоренить.
Ведь невозможно стереть с лица земли себя.

Отредактировано Глокси (2014-02-02 18:31:15)

| Долина Теней | 24 сентября. 186 год. Вечер >

   Выбирать в наступающих вечерних сумерках путь меж камней наверх - то ещё удовольствие, и это даже если не принимать во внимание того, что тёмный лигиец временами оглядывался в поисках возможного убежища для стаи. А уж идти при этом за волчицей, не глядящей себе под лапы и сшибающей гравий вниз - вообще пропасть можно, но выбирать не приходилось: Баст уж очень резво шла и, казалось, не была слишком занята удобством её попутчиков. К счастью, вскоре Кэл заметил появившуюся узкую тропку, идущую вплотную к той, по которой сейчас шёл сам с волчицей, и припомнил, что она будет ещё долго виться обок дороги, так что без сомнений сошёл на неё, избавляя себя от случайного камнепада.
- Ярополк, - волчица произнесла имя лигийского великана почти с удовольствием, и по тону непонятно было, знает она о нём или впервые слышит, известно ли ей о Яровом нынешнем положении в стае, о собрании. - Какое необычное и правильное имя.
   «Что мне сказать, если она всё-таки спросит о собрании? - Вот поэтому Кэлу не нравилось врать: если это делать беспечно, то собеседнику будет легко заметить несоответствия, а продумывать детали было очень уж утомительно, к тому же в данный момент сильно отвлекало от наблюдения. - Сказать, что это формальность? Что все уже признали его, а осталось только заявить это на общем сборе?..»
   Из задумчивости вывели камушек, умудрившийся болезненно ужалить волка в плечо, да вопрос Баст:
- Что такое сон? - Калиго немного расслабился: «Кажется, политики больше не предвидится». Теперь можно вновь сосредоточиться на действиях белой волчицы; её столь же светлого спутника он вверил в попечение Эмбер. Странное и непривычное чувство он сейчас испытал - что-то похожее на сопереживание этому нескладному переярку.
   Серый позволил себе пару секунд поразмышлять над вопросом, но не успел он даже подумать о том, чтобы ответить, Баст уже предложила свой вариант.
- Сон - поле действия, для моего воображения, - она говорила, словно мудрая наставница с прибылым, не считая его за разумного собеседника и даже не предполагающая, что тот может сказать что-то стоящее. - Как правило, сны нелогичны, поэтому я не верю снам. - «Это значит, что не во сне ей «явилась» воля богини», - волк мысленно проговорил свой вывод, чтобы оценить его правдоподобие: туманный способ собеседника изъясняться значительно мешал восприятию. - Я призывала её однажды. Мне удалось. Тогда же она указала мне путь и имя.
   «Вот теперь ничего не понятно. Сказала какую-то фразу, но информации - ноль, Калиго тихо разочарованно вздохнул. - Неужели эта манера непонятно говорить присуща всем божественным посланникам?» Баст остановилась, замер и Калиго. Он машинально обернулся, чтобы проверить состояние Эмбер и Глокси (до него долетали обрывки разговора, и произнесённое дважды имя уловить удалось); впрочем, в этом не было особой надобности: их разговор шёл на удивление мирно и спокойно. С другой стороны, если эта троица всё-таки заодно, то сдержанность Эмбер переставала быть чудной. Когда же их догонит Бич...
- Веали-и-и-и-ит!
   Неожиданный крик вынудил Кэла резко повернуть голову в сторону силуэта оплотовской волчицы: её шерсть на фоне тёмного восточного неба окрашивалась нежным золотом от последних лучей уходящего светила, и возглас её был похож на призыв - возникало ощущение, будто дрогнула ткань реальности - или просто ожидание и нетерпение мешали правильно воспринимать окружающее.
- Веалит, вот оно, - очень тихо произнёс Калиго; последняя фраза - «...она указала мне путь и имя.» - начинала казаться осмысленной; два кусочка мозаики легли рядом. Теперь надо было смотреть за ней во все глаза и не забывать уворачиваться от божественного гнева - знаем таких, встречали. Пока Баст была занята оглядыванием горы, волк аккуратно сделал шаг в сторону Эмбер: во-первых, он хотел перекинуться с ней парой слов, а во-вторых, если что-то всё-таки произойдёт, им лучше держаться вместе. Конечно, если она на его стороне.
  - Это и есть то место, указанное Калахирой? - поинтересовался Калиго, когда заминка Баст начала казаться слишком затянутой.

Присутствие червей внутри было замечено не сразу. Тело невольно передернулось, словно пытаясь отшатнуться от ямы с опарышами, которые с неприятной вальяжность принимались перерывать землю внутри Ведьмы, творя там невообразимую кашу. В поискаx трупа черви способны натворить много бед. Например, заставить белошкурую отказаться от разума и направить то в невнятные бездны, из коиx выбраться будет весьма проблематичной задачей. Тянувшаяся пауза способствовала нарастанию тошноты в голове, в сердце, в венаx.
Черви были повсюду.
Им удалось добраться до души, но именно в этот момент помутневшие от беспамятства глаза непроизвольно смотрят вниз, пытаясь найти xоть что-то, что могло бы вернуть в глубины адекватныx времен. Наxодит. Пустые, казалось бы, громоздкие камни снимают тяжелые оковы наxлынувшего безумия. Отступила на шаг. И, если б сделала ещё, могла бы с успеxом закончить свою жизнь на Драконьей горе, попав к Калаxире, минуя испытания и прочие жизненные моменты.
Она не вспомнила, что минуту назад внутри что-то скреблось. Не вспомнила и то, что внутри рождалось желание уйти отсюда или горланить на всю округу имя Шитаxи. Не вспомнила и то, что до Калиго оставался прыжок и что, казалось бы, она видела пульсирующую вену. Не вспомнила. Но отвращение к себе почувствовала. Закрой вxод в свою пещеру. Не пускай Его.  Да, давненько так, если выражаться на неприятном мне молодежном языке, не "накрывало" белошкурую. А ведь это тревожный звонок. Стоит задуматься. Сомнения забрались в мою голову. Прочь! Прочь! Кыш! Сомнения в чём? В себе? В окружении? Если в последнем, то. понятное дело, она тут некоторыx по одному разу только и видела. Вполне себе нормально, что опереться на ниx нельзя. А с кем надо было идти? Голосить по всем землям Лиги: "Грим, друг, пойдем со мной на горе порезвимся?". Или же, ещё лучше: "Дек, ты ж не занят? Подумаешь, ты вот только отxодить начал. Ну, ты, это, бро, пойдем поднимемся черти куда, где нас ждет черти что". Бред же? То-то и оно.
Шмыгнув носом, Ведьма, пребывавшая уже в здравом уме и более-менее трезвой памяти, принялась осматривать гору, намереваясь вот-вот повторно прорычать сомнительное имя. Однако, почему-то, не возникало твердого убеждения, что Богиня солгала ей. А, на мой взгляд, должно было уже появится. Вопрос волка несколько озадачил волчицу, которая немного пропустила всё мимо ушей и глаз. Подняв на него свой тяжелый и одновременно легкий взор, разноглазая чуть улыбнулась, обнажая ряд зубов, и произнесла:
- Оно. Только, где же это "имя". Даже сейчас нет сомнений. Говорит так, словно просто нужно немного подождать и чудо свершится. Это было бы странно, если бы не свинцовая твердость в голосе, если бы не уверенный взгляд и чуть наxмуренные брови. Внизу послышался шелест слов, то говорила Эмбер. Голос её окончательно вывел Баст из задумчивости и идейности, что гуляли по её морде уже минут так с пять. Посмотрев вниз, она немного озадачилась, а после крикнула:
- Раз уж взялись провожать, так ступайте следом. Нечего бросать гостей на своиx земляx. Улыбнувшись, она отдернула пригнувшуюся к земле морду и направила взгляд на лигийского волка и с улыбкой добавила:
- А то вдруг мы тут шпионить вздумаем. Вполне себе типичная реакция, типичные слова и всё бы ничего, вот только шпионить никто не собирался. А так, да, всё нормально. Я бы, может, вас даже одной лапой на земли не пустила. Подумав, она всё-таки сошлась на том, что смогла бы внимать иx просьбам, но с великой долей осторожности. А тем временем послышался шум. То был Глокси, как-то неожиданно оказавшийся в приметной близости от Баст. Она посмотрела на него строго, сдержано. Тень улыбки, которая, казалось бы, должна xоть как-то подбадривать напарника в этом нелегком деле, не отразилась на морде, а лишь только суxим ветром неслась прочь от горы. Ничего не происxодило.
Она замечает собственную нервозность. Правда, пока только она одна. Умело скрывая собственные колебания, она предпринимает попытку двигаться дальше, но останавливается, замирая.
- Кто-то идёт к нам. Вышла фраза непринужденно, словно мысли вслуx, но возымела должный эффект на саму Баст. Что-то вроде: "Баст, детка, ты понимаешь, что кто-то реально ИДЁТ" Или даже не так, а вот так: "Баст, детка, ты понимаешь, что КТО-ТО идет". Встрепенувшись, волчица несколько рассеяно взглянула себе под лапы, чувствуя, что приближение рослого, по её мнению, самца предотвратить нельзя. Остается только столкновение.
Сквозь камни послышался вопрос, на который Ведьма не знала ответа. Внезапно. Что ж, морда на миг потемнела. Глаза сузились. Перед ней вышагивала серая шкура, которая отдаленно чем-то напоминала ей безумцев. Вот только чем?
- Гора не делит на своиx и чужиx. Суxо буркнула Ведьма, а после поинтересовалась:
- Ты есть Веалиит? Откуда ж ей знать, что этот серошкурый бро ничего общего с ним не имеет. Аx, поправочка, они тут, видимо, живут по соседству друг от друга. А так, да, ничего общего нет. Да начнется веселье.

Первородные. Боги. Демоны. Мистика. Мир, который находиться прямо возле тебя, который тебя контролирует. А самое жуткое, что ты не знаешь, когда именно ты ему понадобишься. Когда именно кукловоды потянут именно за твои ниточки. Эмбер никогда не была фанатиком, но атеизм никогда не принимала за норму. Ведь, столько всего никто не в силах объяснить. Столько всего алогичного и аномального вокруг. Поэтому, она просто придерживалась того, чему научил ее отец.
Калахира же, даже из уст отца, как и Варга, вселяла ощущение какой-то пустоты. Если Шитахи волчица воспринимала всегда, как страшилку, то имя Калахиры наводило минутное помутнение рассудка и переосмысливание происходящего. Смерть ждала везде не только твой обед, но и тебя. Смерть ждет всегда…
Комок тревоги скребся все сильнее, вызывая тошноту. Головокружение. Давление. Рыжая почувствовала тяжесть в лапах, будто бы они налиты свинцом. «Горячо», - недовольное выражение морды. Браво, хоть какие-то эмоции, помимо «побелела». Пару раз перестановка лап. Непонятная позиция корпуса относительно окружающих: то спиной к Глокси повернется, то боком к Калиго. Движения лапами участилось: хотелось двигаться. Просто сойти на пару сантиметров от предыдущего места не спасало. Либо лезть за Баст, либо уйти. Предыдущее предложение «подождать» казалось приговором всем троим. Будто бы, как только разноглазая получит желаемого Веалита, земля под ее сопровождающими разойдется и они канут в лету. Мысли пожаром разгорались в голове Уголька. Одна мысль оставляла десятки разветвлений, которые моментально заполняли другие. Активный мыслительный процесс отвлекал от происходящего.
На Глокси внимания обращать не хотелось. Этот хиленький волчок не внушал уверенности. Наоборот, казалось, Эмбер еще получит проблем из-за него. Много проблем. «Глоксфильд, что ж ты пошел с ней», - сомнений не было, что парнишка служил лишь балластом для Баст. Видимо, то и сам был не рад, что сейчас стоит здесь, дожидаясь таинств.
«Шпионить? Тогда мы зачем? Официальность, этикет все дела?», - Эмбер фыркнула. Белошкурая выглядела напряженной. Ходя, может это напряженный комок внутри улавливал эти потоки, эти вздрагивания сознания Баст. Лишь на секунду Уголек просто впилась в разноцветные глаза. До нее определенно не доходила «Зачем?» и «Почему?».
Комок внутри подскочил и истерично забился. Помимо тяжелого запаха серы, нос улавливал чье-то присутствие. Нет, не чего-то мистического. Запах волка. «Кто-то идет… по нашу душу», - как же хищница надеялась, что это нужная персона. Хотя, Калиго должен лучше разбираться в именах Лигийцев, если это конечно они. Все таки взрослый, да и дольше тут. Когда фигура наконец-то появилась, шерсть на холке Эмбер поднялась. Напрягал ее этот силуэт. До ужаса напрягал.
«Интересно, сейчас чужаки мы все, или только оплотцы?», - первое трезвое замечание и оценка ситуации.
Наконец рыжая перестала перебирать лапами, спуская мелкие камнепады вниз. Стала, как статуя. В голове все еще скрипел поток мыслей, а тело застыло. Эмбер не сразу отсекла, что прямо в ее ухо влился вопрос Калиго. Она вообще не заметила того, что тот подошел и отошел.
Оторвав зеленые глаза от силуэтов Баст и незнакомца, Эмбер повернулась к Калиго. «Он что идиот?». Отпечаталась эта фраза на ее морде или нет, волчица толком не проконтролировала. Но вопроса Калиго до конца не поняла. К чему весь этот шифр? Бедный Глокси, дай Антей, сейчас слышит хотя бы себя, не говоря уже о них.
Но, что бы не вызывать больного воображения воина, подошла к нему. Садиться не рискнула. Лучше свинцовые лапы, припечатанные к земле, чем отсутствие любой опоры.
- Мне кажется, мы с тобой просто приложение к вынужденному этикету. Баст знает куда идет, знает зачем. Иногда прокрадывается ощущение, что знает, что у нас в голове, - ироническая усмешка.
Накаленная обстановка вокруг не давала Эмбер возможности злиться отдельно на Калиго. Она слишком была занята мозговым штурмом, комком волнения внутри и присутствием «некого из горы». Поэтому можно было даже уловить нотки дружелюбного диалога.

Бесполезный груз. Хлам, пропитанный пылью, что хранят в шкафу, потому что жалко выбросить. Пустая фляжка воды, тяжелая, будто из добротного металла, но ее зачем-то тащит, тащит одинокий путник с собой. Как талисман, маленький такой, увесистый талисманчик, который не внушает уже ни веры, ни надежды. Но он, казалось, врос в кожу, стал частью странника, как его нога, рука или просто кусок мяса в нем. Пусть это не совсем верное сравнение, ибо если бы я откинулся прямо здесь, на этом самом камне, разве что в глазах волчицы с пылающей шерстью появился бы огонек ужаса (но он бы потух так же стремительно), я стал частью этой картины. Художник нарисовал мою тощую фигурку на холодной каменной стене, по-видимому, сам себе не отдавая отчет зачем это сделал. Тем не менее, он это сделал. Я его творение, нарисованный той же кистью, теми же красками, что и все остальные, меня нельзя соскрести или стереть. Я тут, а значит не подобает быть где-то еще.
Я не знал, кто такой Веалит. Я не знал, кому принадлежит этот голос. Я даже не знал тех, с кем сюда пришел. Я чужак. Но это не позволяет мне развернуться, благополучно спуститься наземь и, напевая незамысловатую мелодию, вернуться домой. Мои лапы уже приковали цепями, я даже не шевелился, дабы лишний раз не звенеть и не напоминать о себе.
Шепчутся двое лигийцев. Тут же обострились все чувства, ухо нервно задергалось. Я не смотрел на них, но я весь напрягся. Они не воспринимали меня всерьез, думали, что я пустышка, которая внимать сейчас чужим словом не может. Отчасти эти волки (темные личности) были правы, но когда дело доходит до тайных разговоров за чьей-то спиной... Я бы и смерть свою остановил, если бы это было необходимо для прослушки чего-то показавшегося мне важным. Уголок губы дрогнул, когда я услышал, что у Эмбер создается ощущение, что разноглазая читает каждую ее мысль. Это можно было бы назвать бредом и тому подобное, но в данной ситуации я допускал даже такой абсурд. Подозрительная посланница Калахиры (сегодня все было подозрительным, я сам делался подозрительным для себя) вела себя так странно, будто знала все наперед. Но сейчас, когда пепельный волчок появился на открытой местности, я резко почуял ее беспомощность перед ним. Вот он. Король горы. Невзрачный король готовящейся вспыхнуть горы. 
Я задрал голову, чтобы было удобно разглядывать серого. Естественно, я продолжал напряженно слушать то, что говорят лигийцы, но зрение для этого не требовалось, следовательно, я мог использовать его для других целей. Был ли я испуган? Да. Было ли это видно? Да. И, тем не менее, в этой сгущающейся темноте я чувствовал себя довольно-таки комфортно. Странно это было, но что правда, то правда. Я не испытывал дискомфорта, только капля страха заставляла сердце биться чуть быстрее, чем обычно.

Отредактировано Глокси (2014-03-09 21:47:51)

Как ни странно, со стороны Эмбер ожидаемого взрыва не последовало. Очень спокойно рыжая волчица прошла к Кэлу по ломким и колким камням - устала сама, видать, от своего тяжёлого норова - и замерла вблизи. Проговорила - довольно громко для того, чтобы её не услышали оплотовцы.
- А ты к ней восторженно относишься, - понизив голос, флегматично заметил серый.
   Успокоившееся на минуту подозрение поднялось вновь. «Да, хорошо она говорит про Баст, довольно много и ярко». Слов немного, да наполнены они смыслом так, что воздух трещит, перенося эти звуки. И отдельным пунктом - волнение состайницы.
   Впрочем, Калиго и сам был напряжён дальше некуда. Чего стоило проблеснувшее невдалеке киноварное сияние, окаймлённое серостью пыли.
- Вы должны сказать, зачем сюда пришли. Ясно и четко. Вы должны уяснить сами, что чужаки здесь. Все до одного.
   Дошёл до волков остаток пламенного выдоха горы - шерсть на лбу тронуло тёплым дуновением, а лёгкий всполох вырос в оранжево-алое зарево, расцвечивая весь мир в свою гамму - теперь Эмбер, Глокси и Баст одного цвета, а темнота кэловской шерсти отливает ржой. Одна из этих придучливо ярких фигур - Баст - скользнула теперь с вершины и склонилась к мордам Калиго и Эмбер, забирая у них возможность принять участие в разговоре с волком из горы:
- Убирайтесь.
   Серый от неожиданности сделал шаг назад, задняя лапа заскользила по склону, замирая в не очень удобном положении, да на том движения и закончились - волчица отвернулась от лигийцев - Кэл сдержал своё желание схватить её за хвост - и лишь бросила через плечо:
- Эмбер, я помню.
   На секунду нахмурившись, волк реагирует:
- Не похоже, что ты уяснила, что являешься чужаком на этой земле.
   А потом, игнорируя напыщенную речь и приказ «никчёмного» волка, поворачивает голову к рыжешёрстой волчице:
- Так ты хорошо знаешь оплотовцев? Что будешь делать - послушаешься совета своих товарищей?
   Нет смысла, надо полагать, сейчас тут оставаться, если они втроём могут одного волка просто, к примеру, скинуть вниз со склона. А позиция у него сейчас ох какая неудобная... Калиго косится в сторону и перебирается на более пологий участок. Он обдумывает возможность уйти. Но даже если Баст сама по себе и ни с кем не собиралась встречаться, как и пытается показать своими последними репликами, всё равно, кажется, его время наблюдать за божественными делами завершилось, и настала пора приниматься за данное Ярополком поручение. Время, конечно, уже не способствует скалолазанью - уже стемнело, но Калиго надеется на свою память, что поможет ему хотя бы примерно сориентироваться, и на неверные отблески готовящегося восстать ото сна вулкана.
- Ты должен мне помочь.
   Уши тронуло уверенное заявление Баст, она будто и не сомневалась в силе своих слов. Пока из всего сверхъестественного за вечер удалось пронаблюдать лишь необычайную, непробиваемую убеждённость белой волчицы в том, что она делает. Приходит на территорию чужой стаи, без заминок находит дорогу, указывает появляющимся вокруг неё персонажам, что им делать. «А что в таких случаях надо было бы делать? Можно ли её просто оставить здесь без присмотра?» Калиго взвешивает «за» и «против»: с одной стороны, его не до конца удовлетворённое любопытство и необходимость следить за чужаками, с другой же - потребно остаться живым и по возможности целым, ведь в мёртвых и опоздавших гонцах ценности, должно полагать, нет.
   Пока Калиго не двигался с места, ожидая реакции Эмбер на его слова, надеясь урвать ещё кусок речи загадочного волка, а заодно освежая воспоминания о горе. Помнил он её плохо, бывал тут немного, и мысленно воссоздать образ получалось совсем приблизительно, так что искать новое стайное убежище по уходе от пары паломничествующих волков придётся наугад.