Нет, я почти не слушала. Этот хаос в голове не прекращался, нужно было принимать какое-то окончательное решение.
- Я пойду туда и заберу их, - клокотало в голове, но я знала, что этот вариант - смертелен.
Меня никто не будет слушать, меня захватят так же, как и Лайтер с Хуммель. И даже если я предложу обменять себя на волчиц, меня не услышат. Они не из тех, кто слышит. Что же им нужно от нас...
- Бежать в Оплот, просить помощи! - ревело в противовес в мыслях, и, пожалуй, это был сейчас самый лучший вариант действий.
Меня останавливал лишь страх пропасть без вести - я не могла оставить Валькирий просто так. И не просто так тоже не могла.
- Ясно, - выдавила я, напряженно глядя в одну точку. - Значит, решено, - вскинув голову, я глянула на Холли; в глазах моих, наверно, впервые за весь этот разговор отразилась решительность. - Будешь за старшую, пока меня и Дэлилы не будет. Окажи помощь, кому будет необходимо, а если Клэр не сможет вернуться на пост, станешь Мудрейшей вместо нее. Волчицам и Изгоям говори от моего имени, если твоего голоса не будут слушать. Если Легион наступит раньше, чем я вернусь... - запнулась, раздумывая. - Пусть границами занимаются Грим и Джелани. Когда вернется Исидора из Города, прикажи ей присоединиться к остальным, а принесенными ею новостями, я надеюсь, ты сможешь воспользоваться правильно. Я постараюсь сделать все как можно быстрей, - а про себя добавила. - Если скорости моих лап будет достаточно, а речь будет убедительной.
Я собралась было уже идти, развернулась и даже сделала пару уверенных шагов. Но что-то внутри подсказывало, что я что-то упустила, забыла кое о чем. В груди бешено колотилось сердце, заставляя как можно серьезнее воспринимать важность моих действий. Я обернулась на волчицу, взглянула в ее глаза. Небольшая, но отважная и готовая на все ради стаи... Пусть в ней нет той огромности, что у воительниц, но я видела в ее глазах храбрость и желание помочь.
- Я вернусь, - пообещала я ей, кивнув. - Вернусь не одна.
Взмахнув хвостом, я тут же сорвалась с места, лапы вздымали хлопья снега, а меня ждал недостижимый ранее юг.

===> к Оплоту

--------- откуда-то
Сентинел проснулся от того что лапы затекли и ему хотелось их размять. «Где я?» Волк встал и осторожно потянулся. После неожиданного купания в прорубе тело еще ныло, а на шерсти образовались небольшие сосульки. Тут волк вспомнил происходящее последних нескольких часов.  «Где Рейган и остальные?» Самец осмотрелся и потянул носом воздух. Вроде их нигде не видно. Безветренная погода шла на руку Сентинелу. Он не замерз, как предполагал, пока спал в снегу. Все-таки хорошо, что он достаточно закаленный и ходил на задания и не в такой мороз.
Волк стал разминать затекшие конечности, медленно двигая ими в разных направлениях. Даже челюстью пришлось немного подвигать. Вскоре волк был уже вроде как готов к тому, чтобы догнать своих.  Сделав несколько шагов, волк почти упал. Точнее упал, но лишь на передние конечности. «Видимо этого отдыха было недостаточно. Но когда я смогу отдохнуть? Времени совсем нет. Да и Рейган может потребоваться моя помощь. Сестренка молодец, взяла себя и стаю в лапы.  Жаль Маркуса нет с нами.» Волк резко выдохнул воздух снимая с себя дрему воспоминаний и снова осторожно встал. На этот раз он делал маленькие и более осторожные шаги. Таким темпом он и стал передвигаться по запаху Рейган, который он учуял через несколько минут после разминки.

Сентинел продолжал двигаться вперед, определяя по запаху куда направилась Рейган и стая. Он бы так и шел, если бы его кто-то не окликнул. Волк улыбнулся при этом отклике. Было в нем что-то интересное. Видимо говоривший не так часто с ним виделся, чтобы запомнить правильное звучание его имени. Либо это просто его манера говорить.
- Сентинель.
Черный лис, что частенько крутился вокруг Ареса, смешно каверкая его имя, подошел к волку на близкое расстояние. Вроде бы лиса звали Альтраст. Или что-то в этом роде. Волк не стал каверкать его имя т.к. не знал правильно ли он помнит, а потому кивнул в знак приветствия и развернулся к нему полность. "Он вроде шел с Рейган? По крайней мере я видел его, когда мы уходили с территории ассасинов. "
- Ты ищешь изгоев? Пошли.
Волк вновь "нащюпал" носом запах Рейган и пошел по нему вперед. "А лис-то интересный. Черных еще не видел. Ну, конечно не считая этого.." Когда лис приходил к Аресу, Сентинелу было не до осмотра оного. А сейчас волк мог спокойно понять - что же за существо такое перед ним стоит.
Лис был вполне обычного роста для этого вида - то бишь совсем маленький для волчары типа Сени. Он ему на один укус. Волк даже невольно улыбнулся, обнажив зубы, при мысли о своем превосходстве над кем-то, но быстро спохватился - не хватало еще напугать мелкого. Шерсть у последнего разве что отличалась от остальных. Черная. Летом наверное проблематично его увидеть среди листьев и травы, если тот затаится. Хотя опасности для волка он не представляет никакой.  Как и заинтересованности.

-Бестолковые существа,
Обхитрить не составит труда.
Самодовольно фыркнула я, искусно притаившись под небольшим деревцем, кое по чистой случайности отбилось от остальных немногочисленных и каким-то чудесным образом оказалось почти посреди луга – видят боги, оно и к лучшему, рано мне пока шкуры своей лишаться. А погоня-то долгой выдалась, чуть было хвост не отгрызли, троглодиты бесчувственные. Невыносимая дремота одолела тело, и я устало прижала брюхо к снежному покрову, тут и желудок, как по сценарию, предательски заурчал, настойчиво сигнализируя, что и поесть было бы не плохо. Лисица подняла голову и взглянула наверх – снежные ягоды, угольно-черные ветки не то куста, не то дерева раскинулись в разные стороны, маня плутовку своими лакомыми плодами, но не тут–то было – есть их нельзя, вернее не стоит. Не ядовитые совсем, но твердые, как людское железо и горькие, как полынь, зато красивые очень, вот и остаётся только любоваться. А «любоваться» в рот не положишь, так уж вышло – нужно было дальше путь держать, да съестного раздобыть. Так и пошла, а точнее побежала, стремительно так, живенько, только пятно рыжее по снегу – шурх. Замерла. Остановилась, в тишину вслушалась. Оппа – вовсе-то и не тишина, жаль, что ветер не в мою сторону. А голос-голос-то! Голос! Узнала, да зеленоглазый же это – он самый! Сразу всю усталость – как лапой смело – в три прыжка расстояние преодолела, оу, да тут ещё один, да и не лис вовсе, да и с зубами нехилыми – ай-ай-ай, надо бы поосторожней с ним. Я улыбаюсь, киваю и довольно щурюсь, обрадованная неожиданной встречей, поближе подхожу, осторожно так, медленно, уши к голове прижаты плотно – янтарные глаза в Альтраста пристально вглядываются.
–Надолго же мы потерялись, братец. Надо же, живой – рада-то как.
Вслух сказала я и озарила рыжую моську добродушной улыбкой, а в душу закралось животрепещущее ликование: живой-невредимый.
–Здравствуй и тебе, зверь добрый.
Куда ж вы нынче путь держали?
За какими, за делами?
И можно ли мне с вами?
Учтиво поинтересовалась я у «серого страшного волка», хитро прищурив левый глаз.

Отредактировано Eureka (2013-02-09 09:32:04)

Волк продолжал идти вперед, подминая снег своими огромными по сравнению с лисьими лапами. Его голова была пуста от раздумий. Самец слишком устал после того купания и теперь желал лишь одного - оказаться поближе к Изгоям. Желательно рядом с Рейган. Волку требовался отдых, который он хотел получить, после того как найдет своих. Когда рядом состайники, когда они готовы за тебя побороться - можно по настоящему отдохнуть. Не только телом, но и душой.
Лис брел рядом и в какой-то момент даже заговорил.
- Да. Легион не желает нас видеть на своей территории. Я если честно тоже не хочу здесь находиться. навевает плохие мысли.
Волк только только закончил свою речь, как перед ними появилась рыжая лисица. Альтраст был явно рад этой встрече. Видимо они были знакомы. Волк позволил им поговорить и все же хотел по интересоваться - кто она? Волк не успел ничего спросить, как лисица сама к нему обратилась. И говорила она как-то необычно, чудно.
Осмыслив услышанное Сентинел хотел ответить, но Альтраст опередил его, чем волк был недоволен. Самец недовольно клацнул зубами. Не любил он когда его перебивают. Но лис ответил верно. Они действительно искали изгоев. А лисицу он вспомнил. Она вроде тоже возле Ареса крутилась. Правда волк не помнил - эта или друга, похожая?

---> Междулесье|Легион
Картина была забавная и интересная, два Легионера грызутся друг с другом. Только плохо то, что один из них таки оповестил стаю о пристуствии чужого волка. Но сейчас я не буду говорить об этом долго и муторно, не хочется знаете ли. Я заметила зайца еще до того, как его почувствовал Грим. Зрение знаете ли штука достаточно веселая. Вдохнув поглубже, я наконец спустилась и ступила лапами на снег. Холодно. По телу даже пробежала дрожь. - Мое имя Немаин. Ман, Острое крыло. Называй как пожелаешь. Как тебя величать мне? Тихонько проговорила, глядя в глаза крупного волка. На радость мою он был умен, хитер и даже хладнокровно расчетлив. Я успела только ответить на эти вопросы, до того, как волк рванул доставать мне пищу. Наблюдая его движения, я вспомнила свою первую охоту. Знаете, она была неудачной, тогда я чуть не сломала крыло. Все происходило летом. Был теплый солнечный день. Мать вывела меня из гнезда. Несколько часов мы летали над лугом, выискивая добычу. Я была мала и неопытна. приметив зайца, я решила пилотировать. Резко сложив крылья, я без криков стала стериметльно падать вниз, словно подбитый истребитель. Вы представить не можете, что ощущаешь при таком "падении." Адреналин полностью заполнил голову и кровь, сердце колотилось просто бешенно, готовое вырваться в полет в след за мной. Я задыхалась, горячий воздух бил мне в морду, иногда я даже закрывала глаза.  Добыча оказывалась все ближе и ближе, я стала сбавлять скорость, постепенно взмахивая крыльями. Корпус мой выдвинулся вперед, лапы с выставленными когтями уже были на готове. Через несколько секунд, я схватила тушку зайца, но совсем забыла о балансе. Подул ветер, я сбилась с траектории и держа зайца в когтях покатилась куборем по земле. Прокатившись так несколько метров, я выронила зайца, что был уже мертв. вскочив на лапы, я стала осматриваться по сторонам, словно выискивая того, кто меня подбил. Никого не оказалось. Крыло левое сильно болело, да и лапы тоже. Я подошла к мертвому зайцу, и тут темнота...
Отступим от лирического, вернемся в настоящее. Я быстро подбежала к убитому зайцу, и с благодарностью посмотрела в след волка. Доем, Догоню. Разорвав зайца на куски, я стала постепенно заглатывать их. Пустота постепенно заполнялась, кажется я насытилась. Конечно сожрать целую тушку зайца. Набив живот до отвала, я оторвалась от земли и стала искать своего нового знакомого. Взгляд упал на крупную черную фигуру. Вот и ты. Резко опустившись вниз, я встала по левый бок Грима. Ты мне не представился, друг мой. Немного с издевкой, но вежливо проворковала я, глядя на присутствующих. Среди нас был еще один волк, и...Лисы??? К горлу поступил комок слюны, глаза мои загорелись, от желания охотиться, убивать, разрывать. Я держалась как могла, лишь бы не бросится на этих несчастных. Даже придвинулась ближе к Гриму, чтобы если что, он смог меня остановить. Только не подведи... Подумала я про себя, и стала разглядывать то лиса самца, то самочку.

--> Беличий лесСредь каменных развалин и цветов летала свора маленьких и очень злобных сов -
Их пробудил какой-то зверь, не знавший иль лишь избежавший всех потерь:
Они, вестимо, смерти не желая, всё вились, вились, всё куда-то ввысь,
Оставив на Земле погибших всех желанье на новую, пусть и чужую жизнь.
Желание утолить образовавшийся ком из жажды, голода и усталости подгонял похлеще любого ветра - чёрт знает, сколько времени проведено было в пути, а из съестного по дороге встречалась разве что кора, шишки да и без того бесхвостая Вираго.
Земля перед глазами затуманивалась. И что-то с силой вроде как тянуло вниз.
Лапы подкашиваются, но не роняют на холодную январскую землю массивное рыжее тело, но успешно подметают пушистый снег растрёпанной шерстью.
Тени в голове ютятся. Раздражают кончиками давно уже как воспалённый разум.
Когти вырисовывают на снегу свои лабиринты, в коих грех не запутаться.
Зрение снижается, не оставляя ничего, кроме него.
Он плывёт, плывёт по земле, после чего любая рысь будет казаться чечёткой лягушонка.
Он, повинуясь своему лишь желанию, ведёт её вперёд. Ведёт, не оставляя права выбора: последовать али нет.
Это добровольное приказание, которое лишь он приводит в исполнение. И только эта казнь может быть желанна и ожидаема - быть может, не для свободного рассудка, но лишь этого могла бы ожидать.
Он идёт вглубь или же наоборот - на край, безвозвратно уводя за собой. Он близко недосягаем, и ясно видны лишь его глаза - бездонные, похожие на цвет животной стали, что вряд ли кто-то видел из всех вас. И посему такие - видны лишь ей и никому. Но можно ли сказать, что нет их вовсе? Разве может что-то несуществующее, а то есть ничего, вести, сводить с ума и изводить владельца своего же разума или одних лишь его остатков?
Тут в вере дело. Или нет. Не припоминается и день, чтоб была вера в кого-то из всех ваших выдуманных напыщенных "богов" - на что, скажите, подписываете себе приговор, усложняя жизнь несуществующими "одушевлёнными" деталями? Коль хочется вам так этого - поклоняйтесь вы камню или бревну - в существовании тех хоть никто не усомниться.
Он, удаляясь, остановился, переводя ли дух или давая шанс приблизиться ещё на шаг, другой.
Он снова рядом. Вновь недостижим. И долго ли всё будет так тянуться? Желаемое никогда не станет лишь моим - продолжит прятаться в сознании, в тумане. И тоже к лучшему - тогда кроме неё никто не сможет опорочить его своим внезапным рода своего прозрением - никто и в жизнь не узнает о нём, ни слова не услышит с резких уст, ни взгляда на себе его не ощутит. Он будет чист и честен не только сам с собой - и с ней. Он остаётся верен ей, не навещая прочих дам в виденьях и ночных кошмаров. За что и будет он один, пожалуй, лишь одной любим.
Он, стоя, быстро исчезает - в сознание впитываясь, рассасываясь в воздухе ночи. Оставив в фоне своего недавнего прибытия тусклые звёзды на не менее тусклом небе.
Под лапой шваркнуло стекло - осколки. Двуногие, наверно, ещё вездесущее земли и кислорода, раз и в этакие дебри способны занести свои следы. И нагло, властно, самоуверенно не совершая и попытки их прикрыть.
В осколках отражалось небо. Сквозь них виднелся лёгкий, белый снег.  Проглядывалось смазанное отражение рыжей, покрытой мятой шерстью головы с однозначно написанным на ней разочарованием.
Память подкинула мысль-другую о том, что несколько всего минут назад в компании следовала упомянутая самка - покуда здесь её видно не было. Наверно, всё ещё увлечена изучением природы шишек или, быть может, уже пробует их на зуб.
Доселе уже доводилось бывать на этих землях. Бесспорно, негласно, но сути это не меняет. Луг сей был знаком, а посему опасность затеряться в равнинных дебрях не особо страшила.
В реальность возвращает. Его мир отпускает. Резко, внезапно выкинув наружу, в суровую реальность, как только что вылупившегося птенца вышвыривают из гнезда на землю, на съедение голодным лисам. Её выбросили на терзание голодным голосам.
Один из был знаком наверно куда лучше, чем хотелось - принадлежал тот альфе.
Он был не тих, не громок, но уверенно вёл к своему источнику.
Поначалу тёмная фигура лорда оказалась не замечена - чёрный волк успешно сливался с ночным фоном, а самка же была излишне занята другим.
Ускорив темп, почти приблизилась к самцу, остановившись в метре-трёх от него.
Пасть раскрылась, готовая окликнуть вожака, но внимание обратило на себя неопознанное, невиданное ранее создание.
Не стоит врать самим себе, что были звери помимо волков /да и сами волки/ особо самке симпатичны. А написанное масляными красками создание, мелькавшее перед глазами, как создание живое и от мира сего интереса не представляло. Лично для неё, на крайний счёт.
Птица. Пернатое. Курица. Чёрт их бы драл - все они на один вкус и цвет.
Открывшаяся пасть вместо имени вожака разлила на холодный вечер тихий рык - не тот, что обычно предвещает нападение.

Отредактировано Oviencim (2013-02-17 21:00:22)

Я спиной почувствовал, что Сентинел недовольный. Ему не понравилось, что я ответил вместо него. Я виноватым взглядом посмотрел на волка, словно, извиняясь. Я понимал, насколько волки могут быть опасны для меня, но также я знал, что не все волки могут обидеть. Есть такие, с которыми можно дружить и знать, что они защитят. Да и какой я им враг? Маленький ведь. Могу только убегать и прятаться.
Я посмотрел на Эврику. Как же я рад был ее видеть, это даже словами не передать. Я даже хотел потереться об ее шерстку носом. Я ней восхищался. Сильная лисичка, независимая ни перед кем.
Когда на поляне появились еще гости, я едва не вжался в землю. Волки я смутно узнавал, он засветился возле Рейган еще на территории Ассасинов, но пугала меня большая птица. Она смотрела то на меня, то на Эврику, словно мы были ее обедом.
Я метнулся в сторону Сантинеля, прячась за его спиной, и с нескрываемым страхом смотрел на большую птицу. Даже большой бурый не вызывал такого страха во мне, может потому, что возле меня была Рейган?
Рыжая лиса подбежала ко мне, и заговорила. В ее словах я почувствовал страх. Она также была напугана, как и я. Эврика была правда, нужно было отсюда убегать, и чем быстрее, тем лучше, подальше от этой птицы. И я придумал как. Я перевел взгляд на черного волка, который успел сказать, что нужно возвращаться на территории Ассасинов.
- Ассасины не захотели союзу с Изгоями, - из-за страха мог голос звучал приглушено. – Я иду и найду Рейган.
Потом повернулся к Эврике, и тихо шепнул:
- Идем
После чего развернулся и быстро побежал подальше с этого места, но сам еще не знал куда.

» Серебристый ручей

Взгляд был сфокусирован на лисице в особенности, почему-то самочки мне казались обычно более сладкими что ли. Знаете, я сейчас словно была на охоте, только на охоте за волками. За год я отвыкла, инстинкт рвать четвероногих ради людей поутих, но желание убивать осталось. Когда Грим все таки представился мне, я просмаковала его имя мысленно, словно пробовала на вкус с разных граней, с разной смысловой точки зрения. Было в его имени что-то пугающее, веющее тьмой и страхом. Феролюц. Вновь повторила его имя я, и решила называть его по полному имени, оно мне казалось более привлекательным. - Приятно осозновать, что есть разумные и расчетливые волки, умеющие манипулировать собратьями как куклами. Тихо прошептала я, повернув слегка голову в сторону здоровяка. Как ни крути, она понимала, что теперь с большой радостью подставит ему крыло в бою. - Мой острый глаз, крепкие когти и клюв теперь с тобой. Чтобы не случилось, знай, ты можешь положиться как на мою силу, так и ясный ум. Я это сказала так, чтоб слышали все. Пусть знают, что у этого черного дьявола есть Союзник. - Лисичками баловаться я люблю. Я щелкнула клювом и метнула жадный и требовательный взгляд в сторону лисички самочки. В глазах плясали смешинки. Я чувствовала их страх каждой клеточкой тела, каждым своим перышком и мне это нравилось. Меня побаивались даже волки, и лисы это так, развлечение для души. - Да ладно вам Пушистики мои сладенькие, я наелась, вы как пища меня не интересуете. Раз вы с Феролюцем, то мой клюв не щелкнет на вашей шейке. Немного хмуро произнесла я и вдруг почувствовала теплое дыхание волка на своей макушке. Я даже переступила с лапы на лапу и зажмурилась. Приятная мелочь, правда? Я чувствовала его поддержку, я понимала, что возможно дорога ему когда-нибудь буду. - Эй, ну куда же ты Красавица? Разочарованно произнесла я, когда лисы пустились на поиски какой-то самки, которую Грим назвал разноглазой. Разноглазая??? Проскользнуло в ее голове. Феролюц прижался лапой к моему боку, вновь тепло, как же это было кстати, особенно в такой холод то. -Спасибо. Тихо, тихо шепнула я своему возможно другу.

Кровь будто загустела. Медленно, медленно перетекала по венам, так же медленно билось сердце, так же временно текло вокруг время.
Именно вокруг. Оно не касалось рыжей волчицы. Оно обтекло её сверху, проплывало под застывшей в зимнем холоде зимой, но никак не касалось. Оно было везде - в окружающих, в одноцветной белой массе на земле, в ночном небе, в звёздах, - везде, но не в ней. Что-то отделяла её, одновременно оставляя на месте и унося куда-то далеко.
Со временем на тёмном пыльном небе появлялись яркие точки. Со временем кто-то появлялся, кто-то уходил. Со временем продолжался разговор. Вместе со временем всё это уплыло куда-то.
Птица умиротворённо стояла у лап Грима. Как и любой объект, впервые оказавшийся в поле её зрения, поначалу та стала первым объектом раздражения на данном лугу. Сейчас же та рассматривалась как естественный предмет окружающий среды - как она рассматривает всех живых вокруг.
- Иди. Ближе. Мы тут "лисичками" балуемся, правда Немаин?
Присутствие рыжего советника незаметным остаться не могло, в каком бы трансе тот не пребывал. С этим господином Венц едва ли была знакома, а в глаза и впервые-то видела. Или не так. Но прежде чёрный явно не особо часто мелькал в памяти.
Немаин. У птицы имя есть. Не стоит, право, нарекать ту курицей, хотя бы временно и вслух. Если уж та, как ясно по происходящему, умело влилась в жалкое подобие коллектива.
Тёмно-рыжие лапы отнесли тело на пару шагов вперёд так, что между самкой и Гримом остался добрый метр, и остановили справа от чёрного волка.
Морда опустилась на уровень плеч - так было лучше видно лисичек из-за тела второго советника.
Лисички, упомянутые Гримом замечены были не сразу - те, в одном из которых ещё не до конца затуманенный разум признал Альтраста, скрывались за спиной также ранее незамеченного волка. Как имя тому было припомнить сложнее.
- Я что-то пропустила?
Уже знакомый голос рассыпался за спиной. Рыжая повернула голову в бок, чтобы ввиду своей немногословности хотя бы взглядом поприветствовать пришедшую. Сильва. Ту, верно, звали так. Вероятность, что имя единственной знакомой в группировке, с которой рыжая успело обмолвится пару раз /а для той это уже многовато/ была мала.
Встретив ту взглядом, Венц, вновь бегло оглядев Немаин, продолжала мысленно пожирать взглядом двух маленьких друзей.
- Здравствуй, пернатая.
Милость-учтивость, сказано не в упрёк. Едва ли выдавит она подобное проявление вежливости из себя.
Коли б разноглазая говорить красноречиво умела, так бы альфа-самка Ассасинов не оставила Изгоев. Есть у меня с ней связи, посему и союз возможен. И кров, и дом, и пища
Разноглазая. Смутные воспоминания о том, кому же принадлежит это прозвище.
Ассасины. На ум приходит Энорабия. Та волчица - та редкость, что может порадовать серый взор. Союзник, встретившийся случайно на пути и запавший в душу, если у Венц таковая имеется.
Этот вариант нравился рыжей куда больше, чем провести хоть день на землях Валькирий. Самки-инкубаторы, смиренно живущие под Легионом, вечно рожающие и воспитывающие вечно кричащих волчат. Глаза б лучше вытекли, чем увидеть себя в рядах доброго отряда свихнувшихся мамаш.
Беременные самки и скулящие их дети напомнили о личном же детстве рыжей.
Поначалу - тепло матери. Тепло отчаявшийся, падшей духом старой хищницы. Она была стара и морально убита, в окружении четырёх щенят у лап. Первый кадр.
Второй - бегущая спасать голодный и отощавший свой зад мать, неся в пасти одного из белых волчат. К Городским. Туда, верно, лежала дорога. Кто из них, накатывает интерес, был Соул? Его избрала мать для лучшей жизни? Или он, как и ещё один её брат, согревали рыжую своим теплом, как и она их, когда мать тех бросила на произвол. И лишь случайность то, что подобрали новорождённых самки из города. И лишь случайность то, что были они вскормлены. Не матерью.
К чему оно всё привело? О том расскажут невинные по сути наполовину съеденные тела второго матери помёта и преследующий комплекс брошенного ребёнка. Но месть ведь состоялась, а остальное уже не так важно.

Отредактировано Oviencim (2013-04-30 19:23:31)