Только Лутс попытался заглянуть за корни, в Черный лес, в логово таинственной твари, выстрелившей в него этим шипом, как его судорожные поползновения, отчасти граничащие со всё нарастающей и нарастающей паникой, были прерваны встревоженным голосом Рахо.
- Ты же сможешь вытащить? – кинул он за спину внезапно оказавшейся рядом  Херебард. -Только надо чуть отойти, иначе пострадать могут все.
На этих словах могучий волк выпрямился во весь свой рост с целью прикрыть Лутса от неизведанного существа за барьером на случай, если оно решит продолжить обстреливать переярка.
Однако рыжий был определенно не рад такому самопожертвованию. Он приказал состайникам спрятаться! Приказал! А что, если последует еще один выстрел? Вокруг много толстых стволов деревьев, которые могли бы стать отличным укрытием для них. Их странный стоицизм, хоть те и выглядели довольно встревоженными и растерянными, резко контрастировал с перепуганным и внезапно одичавшим Лутсом. Плотно прижавшись к земле, тот с недоумением смотрел на них, будто волки сами готовы были его растерзать.
- Но… Я в порядке, - еле прошептал Лутс, понимая, что у него не хватает сил им открыто возразить. – За деревьями…
Но тут его слова прервали до дрожи противные ощущения в районе груди. К тому времени, как переярок посмотрел на проблемное место, внезапно обмякшая игла гибкой змеей исчезала в его теле, копошась во внутренностях. Подобное склизкое и выворачивающее наизнанку ощущение он не испытывал даже во время тяжелейших приступов желудочной боли.
Шокированный действом, он завороженно смотрел на то место, где секундой ранее исчез шип, пока его взгляд не отвлекло стальное лязганье над головой, режущее уши и вызывающее в памяти самые страшные моменты его жизни.
Птицы. Не надо было даже запрокидывать голову, чтобы понять, что это они. Древень не пропустил их, но, как казалось ему, это ненадолго. Они тут, ждут. Скоро барьер падет и их отряду придет конец.
Дрожь пробирала переярка, прижатого к земле. Он ощущал себя загнанной в угол жертвой, и чувства от передвижений червя, стремившегося прямо к сердцу волка, давали понять, что теперь спрятаться от того, что скрывал за своими границами Черный лес, невозможно.
Снова свист иглы, рассекающей воздух. Не успел Лутс и отвести взгляд от неба, как в Херебард вонзился новый снаряд. Рыжий ожидал похожего эффекта, однако ошибся: теперь некто стремился причинить выстрелом боль, уничтожить или парализовать состайницу. А черные твари все смеялись над ними, будто выжидая момента. Рахо, вставший грудью на защиту переярка, вероятно, не предвидел такого исхода.
Медлительность грозила летальным исходом. На секунду Лутс даже потерял рассудок: не давая отчета своим действиям, он прокручивал в мыслях все возможные средства, которые могли бы остановить птиц.
- «Фодрэсс использовал палку» - только и успело пронестись в его голове. Он молниеносно схватил в пасть ближайший корень средней толщины и рванул на себя.
Из пасти хлынула кровь. Пару зубов повисло на лоскутках кожи, и неописуемая боль отрезвила переярка. Но корень оторвался не полностью – еще слегка пошатывался, но был заметно надломлен. Понимая, что пути назад нет, рыжий с безумной горечью рванул снова. В этот раз вспышки боли не было: наверное, его чувства притупились еще во время первой попытки.
Следующие секунды протекали для него, как во сне. Низким прыжком он придвинулся вплотную к Херебард, не давая ей упасть, и, задрав голову высоко вверх, гордо продемонстрировал птицам за барьером длинный окровавленный корень – свое оружие.
Отчаяние брало вверх слишком быстро. Такого юный волк выдержать не мог.

Все это походила на какое-то безумие. Каждый шаг совершенный отрядом волков не приносил им пользы - только урон. Их действия изначально были необдуманны, а это как шагать с закрытыми глазами вдоль обрыва. Волк чувствовал некоторое беспокойство по поводу данной вылазки, инстинкт с самого начала предупреждал его, но южанин не мог и догадываться что все примет такой поворот. И в тот момент когда думаешь, что хуже быть и не может, получается что может.
Рахо даже не осознал, что произошло, но иглы в теле Лутса более не было, она проникла внутрь словно червь. Волк был в замешательстве, ранее такого он не видел, да и слышать - не слышал. В голове правда сразу пронеслось что-то вроде "если эту дрянь не выудить юнец помрет". Эта мысль пролетела так же быстро, видимо, как и новая игла, которая поразила Херебард. Киан только и успел что развернуться к ней, но защитить увы, нет. Волк почувствовал резкий укол вины, что не смог предотвратить этого,  он не предвидел, как он мог думать, что цель лишь Лутс?
Легким прыжком он достиг волчицы, которой уже подставил свое плечо переярок, державший в пасти кровавый корень.
-Назад! - рявкнул Киа, прикрывая собой волков и толкая в сторону. -Где-то мы с вами просчитались, сейчас надо спрятать.- и желательно вообще вас обоих отвести в лагерь.
Киан задрал голову вверх, в сторону звякающего лязга, окидывая взглядом птиц он не мог понять, что было с ними не так. Они  смотрели на волков с интересом. Может они вовсе не навредить хотят, может переярок ошибся, вдруг птицы стараются уберечь лес, вдруг они не поняли, что волки хотят им помочь.

Поступок Лутса, вероятно, стал для группы палкой о двух концах: с одной стороны, в панике переярок смог вырвать зубами толстый и длинный корень, достаточный для образования бреши, через которую волки смогли бы с проникнуть в Черный лес, а с другой…
Рыжего вновь накрыла волна паники. Чувствуя свою беспомощность, он угрожающего размахивал пастью с зажатой в ней корягой, молча наблюдая за волной скверны, хлынувшей из-за барьера. Причудливый, нагнетающий жуткую тревогу аккомпанемент из красивого пения птиц возвращал Лутса к воспоминаниям о первой их встрече. Куда бы несчастный не повернул голову, перед его глазами непрестанно текло море кислотной, едко переливающейся заразы, тревожащей его неспокойное нутро.
Все более и более переярок впадал в состояние неконтролируемого шока, когда мышцы словно стекленеют, а в утробе образуется леденящая и сосущая пустота. Голос болезни, мерзкий, как запах гниющей на солнце туши, вещал в голове:
- Благодарю тебя, насекомое.
Только с этими словами в трепещущий перед могуществом скверны разум Лутса закралась мысль о том, что же он натворил:
- «Конец… Теперь умрут все, и виной тому моя глупость» - зажмурился волк, в надежде хоть на жалкое мгновение оказаться вне тлетворного прилива жути. Но, когда он открыл свои глаза, то увидел в бесконечном мраке Черного леса зеленый огонь. Тот самый.
Да, в прошлый раз ему не удалось даже приблизиться к нему. Тогда Лутс был абсолютно уверен, что это свет от потерянных кристаллов, но сейчас, когда изумрудный свет вновь занял все его мысли, волк понял, что это несомненно что-то гораздо более значимое.
Не оглянувшись на раненую Херебард, он сделал неуверенный шаг по направлению к зияющей бреши, к чему-то таинственному, ждущему его за этой границей. Внезапно огонь на секунду погас, закрываемый стальным крылом одной из тех многочисленный птиц, что, дождавшись своего часа, ордой хлынули на них. Через секунду изумрудный свет снова загорелся, но Лутс уже не смотрел на него. Все внимание переярка занимала гурьба этих чудищ, всем своим несметным количеством пытавшаяся смести могучего Рахо.
Их когти и перья оставляли на коже волка глубокие рваные раны, окропляющие шерсть бордовой кровью. Все существо рыжего сжалось от этой сцены, часто прерываемой черными телами птиц, стрелой проносившимися перед его глазами.
- «Нет!» - вспыхнуло огнем в голове Лутса.
Резкий прыжок изменил траекторию массивного тела переярка, и вот он оказался подле Рахо, утопающего в черных силуэтах.
- «Нельзя, нельзя» - уговаривал себя волк не оглядываться на брешь, на предательски манящий, безумно притягивающий изумрудный огонь, - «Если и пойдем туда, то только вместе, иначе умрем все».
Широкая пасть рыжего сжала дерево, обнажая изломанные зубы. По оголенным нервам текла кровь, заполняя трещины в корне и редко капая с тонких концов. Еще мгновение – и все литые мускулы шеи рванулись, нанося сокрушительные удары по несметной куче черных тварей.
Лутс бил жестоко и сильно, пытаясь изничтожить весь тот хаос, что сомкнулся вокруг него непроходимым кольцом. Только мысли о зеленом блеске сияли в трясине слепой ярости, охватившей волка.
- Стряхни!.. Двигаемся!.. – пытался кричать Лутс через сжатые зубы в перерыве между ударами.
Один он погибнет непременно. Рахо и Херебард должны бежать с ним, ведь этот лес – ловушка, пытающаяся разделить их. Что же, в этот раз у нее ничего не выйдет.