- Я тебе сейчас все перья повыдергиваю, - видимо, Астарт не оценил подкола. Немудрено.
«Какой грозный петушок, вы только посмотрите!». Чёрный переярок зарычал и обернулся к Скандалисту, который сейчас как никогда оправдывал своё прозвище. Саунд тоже не стал строить из себя покорную овечку – ощерил клыки да распушился, стараясь казаться крупнее, чем есть на самом деле.
Какая-то часть его мозга пыталась образумить переярка, мол, не стоит лишний раз нагнетать обстановку, и так время нелёгкое. Однако наплыв молодецкого задора заставил голос разума притихнуть. Вот такой вышел патрульный, со сбоем в программе страха.
Благо, до драки дело не дошло. Астарт отвлёкся на вой, ну а Саунд не стал разжигать костёр ненависти, вовремя прикусив язык. Пока чёрный юнец пререкался с Зольфом, Саундвейв смотрел вдаль – туда, где находится Тёмное озеро – и думал.
«Интересно, как эти полоумные суки собираются выживать без кобелей? Их же задавят к Варге! И… как выживать нам, без сук и потомства?». Впрочем, рыжий не сомневался, что если разгорится война – бравые легионеры перережут большинство самок. «Глупая, глупая Дэлила! Приносит свою же стаю в жертву собственным амбициям!».
Из мрачных дум Саундвейва вывел голос Зольфа:
- …самое время сейчас вспомнить о том само шиле, да поспешить, пока улики на месте.
И правда, что-то они засиделись. А ведь следы не будут ждать, совсем скоро в пепле погрязнут. Саунд взмахнул хвостом и потрусил за главой отряда. «Интересно, к чему эта цепочка нас приведёт? Или к кому…».

Зольф упрямо шёл вперёд, слеповатые глаза сквозь тьму старались не упустить следы. Поэтому, когда вереница оборвалась, волк озадачено помотал треугольной головой туда-сюда, думая, что просто потерял отпечатки чьих-то лап. Но нет, не потерял. Просто ориентир сменился.
Багровый, напрягшись всем телом, уставился на россыпь косточек. Занятно. Полёвка? Неужели тот, за кем они идут, остановился, чтобы перекусить (и ему повезло раздобыть хоть какую-то добычу). Вот так и следы жизнедеятельности, ничего не скажешь. Но чем дальше пробирался самец, тем сильнее в желудке затягивался узел плохого предчувствия. Кости становились больше, теперь Старший уже различал позвоночки, а затем... Черепки. Явно волчьи, только маленькие, ещё хрупкие. Детские.
Зольф остановился ненадолго, странным взглядом смотря на маленькие косточки, мало чем отличающиеся от птичьих. Нет, его не ужаснуло это зрелище, ничто было не способно настолько впечатлить его. Только вот кобель давно уяснил, что детские смерти никогда не соседствуют с благими делами, наоборот, идут бок-о-бок с горем и несчастьями. Внезапно поднявшийся ветер, злобно свистевший и шипящий  в его ушах на открытой местности, словно подтверждал эти мысли.
Багровый повернул морду к юным спутникам, тихо и монотонно проговорив:
- Что бы мы там не встретили - не лезьте на рожон. Я скажу бежать, и вы побежите. Нечего эту тварь свежим мясом подкармливать, а меня, старого иссушенного индюка, и не жалко будет.
Бело-чёрный говорил абсолютно спокойно, будто о погоде. Не ожидая ни слов благодарности, ни гнева со стороны молодняка. Просто констатировал факт. Это вовсе не жест широкой души, а просто... Нужно поступать так, как правильно.

Отредактировано Zolf (2015-12-18 21:53:29)

Он уходил прочь, все дальше и дальше оставляя за спиной своих сослуживцев, но как только призывные крики с Озера смолкли, смольный смог взять себя в лапы. Кобель был на распутье, с одной стороны нужно было найти и позаботиться о Филанте, так кричало все внутри и кажется это единственный здравый поступок его жизни. А с другой - его долг быть тут, выполнять приказ - это будет фундаментом его становления лидером.
Волк поднял бесцветные глаза к черной дыре над головой, уже зная чего там нет - ничерта там нет, ни солнца, ни звезд.  Сплошное уныние. Фыркнув, принимая эту чертову действительно, Астарт засеменил наперерез отряду, убирая куда-то в самые дальние углы своего сознания, чувства, самые светлые и теплые. Чувство сына к матери.
Он прибыл чуть раньше, а полное отсутствие хоть какого-либо света и вовсе убрало все следы присутствия смольного с поля.
- Они идеально отполированы. - мягко поговорил переярок, а его бархатный голос самым первым разрушил тишину. - Словно в воде годами пролежали - он поднял голову и встретил товарищей с укором.  могли бы побыстрее шевелить клешнями.
- Мы возьмем их числом, в случае если нас больше - агрызнулся кобель и зыркнул на рыжего, чувствуя, что такими темпами они передерутся, выясняя между собой кто выше ссыт.
Пропускать Зольфа вперед было одним удовольствием - и свою задницу не подставляешь, но надо чтобы Багровый так глупо и так сразу не умирал, а то без самого матерого и опытного будет тяжко. Но все же шага через четыре - тронулся следом, чуть пригнув голову и ожидая опасность с любой стороны. Тот кто отполировал кости так тщательно - явно не самый приятный собеседник. А что касается кому они принадлежали - ничего зазорного нет в том, чтобы убить ребенка. Астарт бы этим точно не побрезговал.

Зольф, выгнув бровь, наблюдал за Астартом. Вернувшись к ним, "простым смертным", он вёл себя так, будто ничего не произошло. Багровый был не против, хотя, от шпильки не удержался.
- Храбрый Лягушонок! - с притворным энтузиазмом воскликнул бело-чёрный, фыркнув. Отвернулся, продолжил путь. Жалеть чувства пацана он не собирался. Чем же он лучше него (хотя в данном случае, хуже), перебарывая свои чувства и продолжая миссию? Будто бы Старший ничем не жертвовал.
Кажется, не унывал в их компании только Саунд. Это даже начинало подбешивать, хотя бело-чёрный был уверен, что успел привыкнуть к его самодурским репликам. Старший был не в настроении, и уже успел пожалеть о своих последних словах. Вот бы в момент, когда опасность их настигнет, оставить рыжего в одиночестве, пусть сам "давит числом".
А тем временем Зольф заметил, что все маленькие черепки были повёрнуты мордочками к ним, провожая старого кобеля пустыми глазницами. Если честно, этот факт гораздо больше беспокоил Багрового, чем отполированность этих костей. У волка напрочь отсутствовало отвращение к сценам насилия. Единственное, что в животе ворочался неприятный узел, от тяжёлого осознания того, сколько малышей погибло. И откуда?..
В нос ударил трупный смрад. Зольф увидел тушу здорового волка, чуть ускорив шаг, приближаясь к нему. Хотя, на подходе замедлил шаг и остался чуть в стороне, недобро разглядывая полуразложившееся тело. Чёрт его знает, он уже видел воскресшего мертвеца, здесь же, на Орлином Поле.

Вы ведь не этого от нас ждали, правда, добрые боги? Ваши дети превзошли вас, несуществующие духи прошедших времен, ваши дети стали подобны вам, и сейчас идут по черной земле за одним из сошедших с ума вас. Усмешка искажает черные губы, незаметная и почти незамеченная мной самим. Добрые боги. Сколько же нам про вас врали. Аж тошно.
Великий и злоебучий на мою юношескую дерзость вдруг улыбается – хотя улыбкой назвать это выражение морды трудно, слишком уж карикатурно, угловато и неестественно, но это же Зольф, так и должно, по-видимому, быть. Негромкий низкий смешок, и его спокойный низкий голос. Этот легионер всегда мне нравился, проносится в голове, когда белый резко тормозит, и я чуть не теряю равновесие, странный волк, семьянин и тот еще паршивец, несмотря на свой немаленький возраст.
Следы уходили вперед, полустершиеся, плохо различимые в красном световом диапазоне, но все-таки Зольф это заметил. Сдаешь, Сириус, насмешливо откомментировал скепсис, на что я, недолго думаю, киваю и на всякий случай посылаю его подальше. Очередная завязавшаяся перепалка вызывает только легкое разочарование и презрение к воспитанию современных легионеров. Раньше было лучше. Стареем, да?
Вой. Острые уши резко дёргаются на звук. Логика даже цепи не строит. Это бессмысленно, ребята. Это война. Тупые суки, фыркаю, вслушиваясь в комментарии Зольфа уже в полной уверенности, что туда не пойду. Но не потому, что так сказал Старший. Просто не хочется рвать это мясо. Не сегодня. Сегодня господин Ханд не в настроении.
Там ведь брат, вдруг проговаривает спокойно здравый смысл. И? Он уже слишком большой мальчик, чтобы ему помогать, сам справится. Слегка колет сильное сердце – реакция на вой. Чья именно, Осириса или моя, разобрать уде невозможно. А оно нам надо?
И мы идем дальше, по цепи стершихся следов. Шоколадные глаза рассматривают их внимательно, а логика вяло – информации мало, а фантазировать лень – строит гипотезы. Чьи они, куда ведут. Охотники, патрульные, сбежавшие из лагеря щенки, задумавшиеся переярки, даже размеры нельзя определить четко в путанной полузасыпанной цепи. Мы же дойдем до конца?
На переговоры между рыжим и сталеглазым мозг, душераздирающе вздохнув, предлагает не реагировать. Молодые идиоты, что с них взять. Эти мальчишки пока ничего не знают о жизни. Они даже старших не научились уважать, усмешка, не только по званию, но и по прозвищу. Странное ощущение апатии непривычно сдавливает голову. Подавленные импульсы? Что, твою мать, за дерьмо?
Белые кости. Маленькие белые кости. Детские. Гладкие. Удивления это не вызывает, скорее то же странное любопытство, что и со следами – костей много, замечает логика. Кто это был? Остатки распавшихся стай, подохшие от повального голода? Но почему именно щенки, которых обычно выкармливают до последнего? Где трупы взрослых? Где… А, ну да. Впереди, один, полуразложившийся, как сначала показалось мне в красном свете. Тебе не кажется, малыш Сириус, что сегодня маловато твоих комментариев, нет?
На реплику Багрового ответ не следует – нет смысла. Все равно все решения принимать буду в данном случае я сам, а командование пусть встает за мою широкую армейскую спину. Эти идиоты вряд ли способны на жертвенность или на товарищеские чувства. Усмешка, вот они, минусы воспитания Альянса. Упущенная разумность. Вернувшимся внезапно в голову импульсам хочется крови, и ужасно любопытно, какого же все-таки хрена выстроилась и успела настолько оголиться цепочка детских костей и… Орлы, вдруг выдает логика, и я нервно дергаю левым ухом, приближаясь к трупу почти плечом к плечу с Зольфом – расстояние между нами порядка метра, иду я чуть медленнее, не забегая вперед. Орлиное поле. Падальщики. А где падальщики, там и насекомые. До такого состояния кости при всех имеющихся обстоятельствах доводятся за несколько дней, максимум за неделю. Ничего удивительного. Логика. Очередные перевякивания рыжего с Астартом сзади наконец тревожат мои голосовые связки. Задолбали.
— Просьба всем пресмыкающимся заткнуть наконец пасти, – глуховато рычу, дополняя насмешливо воодушевленный ответ Старшего. – Захотелось почесать языками? Идите к своему сучьему племени, вас никто не держит. Там сейчас как раз самое веселье.
И просто стою, спокойно, не ожидая реакции. В этом нет смысла. Я все равно успею ответить. Сейчас главное не пропустить что-то, что вот-вот должно произойти на залитом красным светом страшном поле.
Мы же дойдем до конца, правда?

Отредактировано Sirius (2016-02-05 22:13:00)

Зольф, услышав наконец-то то, как у Сириуса слетели нервы (знаете, если бы другая парочка молчала бы в тряпочку, можно было бы уловить звук, похожий на лопнувшую струну), повернул голову, раздражённо глядя через плечо, и хоть не словами, но гневным осуждающим взглядом подчёркивая правоту паренька. Багровый специально взял с собой в эту экспедицию молодняк, чтобы если не помогали (в эффективность легионерских кадров строптивому кобелю верилось слабо), то и под лапами не мешались, а если что, он мог бы их оттаскать за уши по полной. Вот только теперь насчёт последнего Старший был не уверен. То есть, если они будут продолжать действовать ему на нервы, бело-чёрный забияка покажет, что есть ещё порох в пороховницах. Только сейчас, в ситуации разрухи и грянувшего раскола, молодцы могли и пренебречь иерархией, кинувшись на него скопом. Зольфа это не пугало, но он допускал эту возможность. Удивительно, как в твердолобой легионерской башке умудряются сосуществовать противоречивые наклонности к подчинению иерархам и к бунту одновременно. Они лижут тебе пятки, но стоит тебе оступиться, они вцепятся тебе в глотку. Крысы.
Со стороны озера снова раздался вой. Абсолютно чужой вой, не видаровский, не фракталовский, да и Дэл он не принадлежал... Багровый почувствовал, как в ушах снова зазвенело. Плохое чувство, плохое. Не зная, что там произошло, он был уверен, что ничем хорошим для его мира это не закончилось. Чёрта с два гордая Ведущая позволила бы кому-то оглашать запад победным воем, если бы её сердце ещё билось. В этом Старший был уверен, пожалуй, он знал её лучше, чем она сама себя. Настолько, что нёс в себе истину, которая быть может для неё самой осталась загадкой до самого конца: Дэл любила Валькирий больше, чем она любила его. Он понял это задолго до этого момента, гораздо раньше. И смирился с этим гораздо быстрее, чем полагалось его желчной и горделивой натуре. Не потому, что ему было всё равно, а именно потому, что он никого и ничто не любил так, как её. Настолько, что это не изменило бы даже предательство.
Знаете, сейчас он не ощущал себя снедаемым горем. Его колени не собирались подкоситься, а голова упасть на грудь, он не собирался сбросить весь свой парадный наряд и стать очень, очень уставшим стариком, коим он и являлся на самом деле, нет. Потому, что смерть любимых сама по себе не является самой тяжёлой частью. В этот момент у тебя ещё есть заботы, вроде похорон и решений, что делать дальше. Тяжело потом, тяжело жить без того, кто успел стать центром твоей Вселенной...
Зольф настолько погрузился в свои мысли, что не сразу осознал слов, кинутых Саундвейвом. И лишь когда пёстрая рыжая шкура бросилась прочь, стремясь исчезнуть во мраке, бело-чёрный гневно встопорщился, как рассерженная кошка. Конечно же, Сириус предложил всем желающим катиться отсюда прочь, но это не значило, что Багровый должен был пустить это на самотёк. Он всё же тут говорил что-то о том, что заколет дезертира...
- "Прости", ты говоришь?! - гаркнул кобель ему в спину, громогласно и раскатисто. - Да тебе лучше позаботиться о том, чтоб я твоей морковно-рыжей рожи больше никогда не видел, сосунок! Встретишься мне, и я покажу тебе, насколько я тебя не прощаю! Я тебя в этом своём непрощении утоплю, сучий потрох!!!
Багровый замолчал, гневно раздувая широкую, как у пловца, грудь, сжав квадратную челюсть и разъярённо сияя вконец осиневшими яркими глазами, которые во время выплеска бурных эмоций всегда становились невыносимо яркими, чуть ли не искрящимися, оставляющими фосфоресцирующие неоновые дорожки в воздухе. Злобно, по-мальчишески обидно и даже где-то больно было не от осознания потери члена отряда, а от осознания того, что это Саунд. Балабол, местами брякающий чепуху не к месту и горячий на голову, но на которого Старший научился хоть как-то полагаться, ведь мальчишка сам приходил к нему за тренировками, с расспросами. Да он подобного мог ожидать от Астарта, но не от Бархана!
Зольф тяжело выдохнул, прикрывая глаза. Виски ломило, он очень, очень устал. С ним два черношкурых парнишки, он стоит посреди детских костей и рядом смердит труп. Его бросил ученик, он не знает, где сейчас его дети. Он не так давно вынужден был бездействовать, когда Фрактал убивал его приёмного сына. Видит Антей, пускай он этого и не демонстрировал, ему становилось физически плохо от омерзительного осознания того, что он предал Рикона. Он так ни разу и не назвал его своим сыном, застенчивый малыш вынужден был прыгать выше головы, лишь бы показаться в глазах Зольфа достойным, равным его родным детям. Быть может, если бы он, глупый старый хрыч, почаще демонстрировал своё расположение, маленький дурачок бы не сделал то, что сделал, и не погиб бы, став жертвой неравного фюрерского суда... Неужели он опять должен бездействовать и переживать смерть родных отпрысков?
«Не думай об этом, дурила! Не сейчас!»
Звук шагов заставил Багрового вскинуть голову, глядя в направление источника звука. Кто-то шёл к ним, вырисовываясь из тьмы. Что за...
Картина была до боли похожа на то, когда полумёртвый кобель с рогом в боку нёс страшные пророчества здесь же, на поле. Тогда Старший находил в себе силы язвить и отмахиваться от грозных слов, только сейчас понимая, что они сбылись, сбываются прямо сейчас там, у озера. Так что же он услышит сейчас?..
Полу-мертвец привалился к уже валяющемуся здесь покойнику, прямо в шагах пяти от самого Зольфа, стоящего, и наблюдающего эту картину с настороженным выражением на морде. Кобель махнул хвостом переяркам, призывая оставаться на своих местах, а сам сделал три крошечных шажка к этой весьма "колоритной" парочке, стараясь игнорировать запах гниения.
- Эй, приятель, откуда тебя нелёгкая принесла?..

Осирис сильно изменился. Внезапный спокойный комментарий здравого смысла заставляется дернуть ухом, в каком это смысле изменился. Ты ведь и сам заметил, малыш Сириус, зачем же спрашиваешь? Да, пожалуй, с братом явно что-то не так. Наша связь ослабла за месяцы моих тасканий вдоль и поперек Острова, точнее говоря, практически пропала, а по возвращению восстановление ментальных соитий оказалось задачей из разряда "дело десятое", потому что старший еще как на меня бесился – хотя на моей памяти беситься в семье всегда было исключительно моей привилегией. Пришлось терпеть, и так меня не выматывали даже тренировки с наставником. В конечном счете излив всю желчь, Осирис смилостивился и в итоге меня начало методично выдергивать из сна рано утром, потому что братец именно в это время предпочитал ходить в свои одиночные патрули. И все бы ничего – но брат всегда был намного спокойнее меня, а судя по тому, что сейчас у меня донельзя участилось сердцебиение и хочется что-нибудь убить, и желательно живое, терпимости у него за время моих скитаний поубавилось. Почему?
Почему он так бесится сейчас, задает законный вопрос логика? Суки, незаметно жмет воображаемыми плечами мозг. Такие действия кого угодно выведут из себя. Нет, он взбесился именно сейчас, причем так, что захотел убить. Убить. В груди внезапно начинает ворочаться жгучее желание сгонять туда и выяснить, что случилось и помочь Осирису, но ледяной тон здравого смысла обрубает с плеча все возникшие импульсы простым "Зольф". Ему сейчас много хреновее. А тем более задания надо выполнять.
Извиняющийся голос Скандалиста сначала вводит в ступор, а потом выдергивает из горла презрительный рык, под конец совершенно растворившийся в взбешенном комментарии Старшего вслед убегающему рыжему. Резкий рывок, остановка, сбившееся дыхание.
— Кто таких в стаю понабирал, интересно знать? – цежу сквозь оскаленные стиснутые зубы, низкий голос чуть вибрирует от накатившего бешенства. Спокойнее. Придешь в лагерь и задашь парню хорошую трепку, тебе надо просто успокоиться и подождать до вечера. Договорились? Выдох. Так-то лучше. В конце концов, научись правильно расставлять приоритеты, как любил говаривать наставник. Сейчас главное не сбежавший переярок – пусть и из благородных намерений, но сбежавший, хотя было приказано остаться – нечто более занимательное.
Труп. И полутруп. Выползший откуда-то из подлеска. Твою мать. Разорванное тело, волочащаяся задняя лапа, шерсть клочьями, все это в мясо. Привычное зрелище. Он подходит к мертвецу, валится, мордой на полусгнивший бок. Так. Секундочку. Что здесь, мать твою, происходит? Он кровоточит из всех щелей, даже запекшейся крови не видно, огромные потери крови, если бы он шел издалека, скорее всего, итогом бы стал летальный исход от силы минут через десять-пятнадцать. Отсюда вывод, что потрепали его недалеко и недавно. Но если это так – кой черт мы ничего не слышали? И кто? Зачем? С какой радости? Что за волк вообще? Монолог загоняет в совершеннейший ступор. Кто они? Кто вы? Откуда вы взялись? Как связаны с трупами щенков? Через пару секунд под потоком непрекращающихся вопросов логика мило делает ручкой и с фразой "а не похер ли мне" шагает куда-то в глубины мозга. Когда будет информация – будут выводы. Анализировать эту хрень бессмысленно, синтезировать – тем более. Задавать вопросы? Почему бы и да?
Старший дает знак стоять по местам, и я остаюсь стоять, придя к тому, что полутруп, как уже успело окрестить его мое сознание, вряд ли сможет нанести Багровому хоть какой-то вред кроме пренеприятнейшего амбре. Косой взгляд на Астарта. Что я вижу, одобрительно усмехается здравый смысл, да здравствует адекват. На его предложение – бесспорно дельное – я лишь спокойно усмехаюсь. Я в эту чепуху никогда не верил, не верю и сейчас, потому как не могу пока объяснить, как именно направляются потоки энергии и за счет чего. Хотя попробовать стоит, вопрос в другом – будет ли от этого смысл? Пускай решает Старший, спокойно выдает здравый смысл. У тебя дельных предложений пока нет, а с логикой у белошкурого всегда все было отлично. Поэтому, малыш Сириус, хищно скалится скепсис, тебе надо просто постоять вдыхая запах свежей крови. Крови.

Отредактировано Sirius (2016-02-07 00:56:01)

Недомертвец молчал. Недомертвец лишь равнодушно смотрел на Зольфа. Зольф глядел на него. Искра, буря, безумие.
Да уж, до боли знакомая сцена, в этом волк убеждался всё сильнее с каждой проходящей минутой. Пускай эти самые минуты шли ме-е-едленно, будто время увязло в патоке. Остановившееся мгновение было отнюдь не прекрасно. Только если вы не находите прекрасным трупный смрад. Ну, Старший к их числу не относился.
Сириус ворчал на периферии. Голос Астарта же звучал близко. Сли-и-ишком близко. Когда до мозга наконец-то дошёл смысл предложения черношкурого паренька, Зольф медленно моргнул, отрывая взгляд от лежащего волка, которого уже заждалась Калахира. Бело-чёрный развернул голову к Астарту. Оказывается, тот стоял действительно очень близко, так что когда самец развернул к нему голову, то их носы оказались в считанном сантиметре, а синие-синие глаза под густыми седыми бровями (правая перечиркнута шрамом) и в оправе тонкой паутинки морщин уставились прямо в более молодые стальные очи смоляного. Багрового подобная близость абсолютно не смутила, даже мускул на морде не дрогнул. Имел он это ваше личное пространство. Было абсолютно всё равно, как отреагирует паренёк, да пусть хоть за извращенца-старика примет.
Даже не подумав отстраниться, Старший тихо и внезапно крайне серьёзно, без тени издёвки, пробубнил так, что низкий голос едва покидал гортань:
- Слушай, Лягушонок, я уже не в первый раз сталкиваюсь с подобным. Поверь мне, - бело-чёрный чуть прищурился, выделив сказанное паузой. - Мертвецам на Орлином Поле, чтобы плясать и болтать, магическое вмешательство совсем не нужно...
Нет, ну правда, будто первый раз замужем на Орлином Поле! Ах да, он ведь в первый...
Зольф всё ещё не сводил взгляда с Астартовских глаз, пока Полумертвец внезапно не подскочил и не начал вовсю подавать те самые "признаки жизни", о которых ранее говорил кобель. И из его сумбурных речей волк понял одно, что магия действительно здесь не нужна! Она уже была здесь задействована и отправила здесь всё к ебеням! Йееей!
Развернувшись снова к загадочному доходяге и оставив Астарта снова наедине с его личным пространством, Зольф всё же дал волю раздражению. Да-да, он уже проходил это здесь раньше: игра в шарады, загадки, к чёрту! Ему нужны ответы! Удивительно, почему Багровый всё ещё не душит его в порыве ярости, как было с предыдущим Полумертвецом, который не хотел давать прямые ответы? Хех, а вы ещё говорите, что Старший не меняется...
- Да-да, твой Юджин определённо был тем ещё кретином, упокой Калахира его душу, - огрызнулся Зольф, морща нос. - Поэтому я был бы признателен, если бы ты в трёх словах объяснил, от чего "отмахнулся" твой мертвоватый приятель, чтобы не повторить его ошибки. И кто такие они?.. Ну же, будь паинькой! Мне ещё детей нужно вернуть домой, желательно в целости и сохранности!
Под детьми явно он имел ввиду черношкурых переярков.
Ну а что? Не забывайте, что это Зольф. И это его способ справляться со стрессовыми ситуациями!

Отредактировано Zolf (2016-02-07 23:34:35)